Текст книги "Снежная королева"

Глава 10

Джеруша ПалаТион видела вокруг бескрайнее синее зеркало воды с зелеными пятнышками отдельных островков. Ей казалось, что море само несет ее патрульную машину с немыслимой скоростью, словно она попала в водоворот, в бесконечную временную петлю, вырвавшись из удушающей суеты повседневных забот... Джеруша протерла глаза, возвращаясь к действительности, и оглянулась на Гундалину, сидевшего возле включенного автопилота с книгой в руках.

– Далеко еще до залива Шотовер, БиЗед?

Он посмотрел на вделанный в панель хронометр.

– Еще часа два, инспектор.

Она вздохнула и снова уселась поудобней, поджав ноги.

– Не хотите ли все-таки почитать что-нибудь из моих книжек, инспектор? – Он протянул ей какую-то потрепанную сказочную повесть времен Старой Империи. Он буквально глотал подобное чтиво, отдавая этому занятию половину своего свободного времени. Книга была написана на языке планеты Тиамат; она прочитала название: «Сказания о Будущем, которое непременно станет Прошлым».

– Нет, спасибо. Порой приятно просто поскучать. – Она небрежно швырнула в корзину пустой пакетик из-под йесты. – Как только ты, настоящий технократ, можешь читать подобную дребедень, БиЗед? Просто удивительно, что у тебя еще с головой все в порядке пока что.

Он возмущенно вскинул на нее глаза.

– В основе этих книг – солидные археологические исследования и анализ данных, полученных от предсказателей. Они... – он усмехнулся, глаза его снова мечтательно заблестели, – ...это почти то же самое, что побывать там самому.

– Карбункул – вот она, их история! Живая. Так что, если нравится, то скатертью дорога – в «старые добрые времена»!

Гундалину с отвращением хмыкнул.

– Вот уж ничего общего! Мне и думать-то об этом городе противно. Настоящий Карбункул был...

– Да ладно. Уж наверно, он был не менее отвратителен. Никому никогда и не хотелось хоть что-то в нем улучшить! Как и сейчас, впрочем. – Джеруша откинулась на спинку сиденья, хмуро глядя на синюю воду внизу. – Иногда мне кажется, что я бутылка, брошенная в море, и течение несет меня куда-то, но никогда не выбросит на берег. И то послание, что содержится во мне, тот смысл, который я пытаюсь придать собственной жизни, никогда никому не принесут пользы... потому что никому это, в общем-то, не нужно.

Гундалину отложил книжку и мягко сказал:

– Наш комиссар действительно знает, как побольнее задеть память о ваших священных предках, да?

Она вопросительно посмотрела на него.

– Мне вчера было слышно каждое слово. Я ведь дежурил. – Он состроил рожу. – У вас куда более крепкие нервы, чем у меня, инспектор.

– Возможно. Только за последние годы запал и у меня стал короче. – Она нырнула в воротник своего теплого плаща. – Впрочем, неважно. – Они направлялись в залив Шотовер, у самой границы с территорией, принадлежавшей Лету и настолько чуждой комиссару полиции ЛиуСкеду, что это было ясно даже из его короткой объяснительной записки. – Объехать четверть планеты из-за непроверенного сигнала о контрабандистах!..

– В то время как настоящие контрабандисты в Карбункуле действуют совершенно открыто и нагло смеются нам в лицо, – договорил за нее Гундалину и печально улыбнулся. – Да, мэм, гнусно. – Он плотно сомкнул руки на руле. – Но если бы нам действительно удалось кого-нибудь из них прищучить... С этими контрабандистами нам еще хлебать и хлебать...

– Благодарите ее величество. – Джеруша скривила губы, вспомнив тот парад лицемерия, который ей только что довелось пережить во время визита во дворец.

– Никак не могу этого понять, инспектор! – Гундалину даже головой замотал. – Я думал, ей действительно нужна вся эта технология – для развития Тиамат; она вечно ведет разговоры о технологической независимости родной планеты и тому подобном. Так ведь все это можно было получить и законным путем. Однако она, черт возьми, предпочитает именно контрабанду!

– Ей совершенно безразличны и Тиамат, и ее техническое развитие, и все остальное; все это интересует Снежную королеву лишь в той степени, в какой влияет на укрепление ее собственных позиций. А некоторые из контрабандных товаров не так давно стали ей поперек дороги.

– Трудно представить, каким образом. – Гундалину пересел поудобнее, стараясь не задеть автопилот.

– Не все здешние заказчики и купцы такие уж безвредные чудаки.

Джеруша давно интересовалась рапортами о той контрабанде, что велась за спиной у Снежной королевы, проникаясь, пожалуй, даже симпатией к тем независимым торговцам, которые умудрялись прорваться на собственных космических кораблях даже сквозь Межгалактический Кордон, созданный Гегемонией и похожий на мелкоячеистую сеть. Эти особые контрабандисты успешно осуществляли свой маленький бизнес, торгуя информацией, различными техническими учебниками и справочниками, а также энергетическими батареями и прочими дефицитными деталями. Всегда находились богачи из числа жителей Зимы, прямо-таки помешанные на всевозможных блестящих приборах и механизмах; порой они даже устраивали потайные лаборатории – в своих поместьях на островах; существовали здесь и всякие ученые безумцы, пытающиеся постичь тайны Вселенной путем расщепления атома. Были и такие, кто потихоньку запасал технику, предвидя грядущий исход инопланетян с Тиамат, и планировал в будущем создать собственное государство в государстве, не учитывая, однако, того, что Гегемония непременно позаботится, чтобы ничего подобного не произошло. Некоторые инопланетяне, считавшие себя местными жителями и издавна поселившиеся на этой отсталой планете, на бесчисленных ее островах, также были зачастую недовольны строгими ограничениями, наложенными Межгалактическим Кордоном и мешавшими развиваться тому миру, что стал для них родным.

– Кто-то явно здорово потревожил Звездного Быка и его Гончих во время охоты на меров, и, по-моему, охота у них была не слишком удачной. Поголовье меров сейчас чрезвычайно уменьшилось и уменьшается все больше – в интересах королевы... и в целях более жесткого контроля с ее стороны в отношении тех, кто от нее зависит. Однако для того, чтобы столь решительно вмешиваться в ее политику, необходимы и весьма сложные радиоустановки, и быстроходная техника. Существует только один источник их поступления...

– Хм? Значит, если мы прихватим кого-то из контрабандистов, то можем получить наводку и на тех, кто ставит палки в колеса Звездному Быку с его Гончими? – Гундалину снова беспокойно заерзал на своем сиденье.

– Возможно. Однако не стоит слишком обольщаться. Вся эта затея, по-моему, – вообще пустая трата сил. – А именно этого и хотел ЛиуСкед. – Честно говоря, я не надеюсь, что мы хоть что-нибудь там обнаружим. Тебя это так удивляет, БиЗед? – Она усмехнулась, глядя на его лицо. – Знаешь, неприятно в этом признаваться, но порой мне и себя трудно убедить, что технократы ведут здесь правильную политику. И что те, кто протестует против ненормального удлинения жизни одних существ за счет жизни других, так уж неправы. Порой мне кажется, что все самое отвратительное в Карбункуле связано именно с «живой водой». Что общество этого города все больше погрязает в мерзости и коррупции именно потому, что само его выживание зависит от... мерзости и коррупции.

– А что бы вы сказали, если б могли сами пользоваться этим источником бессмертия, инспектор?

Она посмотрела на него, чуточку помедлила и задумчиво проговорила:

– Мне хочется думать, что и тогда представления мои остались бы неизменными. Но я не знаю. Я действительно не представляю себе этого.

Гундалину кивнул и пожал плечами.

– Я даже и не надеюсь, что кому-то из нас когда-либо представится возможность выяснить это на опыте. – Он снова поерзал и посмотрел на хронометр.

– В чем дело, БиЗед?

– Ничего страшного, мэм. – Он смотрел в морскую даль со сдержанным достоинством, столь свойственным уроженцам Харему. – Просто я кое-что должен успеть сделать, прежде чем мы покинем Тиамат. – Он вздохнул и снова взялся за свою книжку.

Глава 11

– Однако налегке ты путешествуешь! Ты уверена, что сможешь добраться до Карбункула, имея при себе только то, что на тебя надето? – Нгенет длинным пальцем нажал на замок дверцы. Мун стояла рядом, глядя на залив. Они добрались сюда от Нейта всего за несколько часов, тогда как обычному судну требовалось несколько дней. Колени у Мун дрожали от страха и от того, что она так быстро оказалась ужасно далеко от дома.

– Что?.. Ах да, все будет в порядке. Я договорюсь с каким-нибудь торговцем, и он меня с собой прихватит – в этом заливе, должно быть, сотни судов! – В акватории залива Шотовер поместилась бы и гавань Нейта, и их деревня, и половина острова в придачу, и еще место осталось бы. Клонившиеся к закату солнца-Близнецы окрашивали суда, покачивавшиеся на волнах высокого прилива, в рубиновые тона; суда были всех видов и размеров. Некоторые казались Мун какими-то странными, чужеродными, хотя она вряд ли могла бы сказать, что в них особенного. У некоторых, правда, не было мачт; может, они просто попали в шторм?

– Зима уже давно пользуется моторными судами, разве ты не знала? Многие про парусники и думать забыли. А тебя на борт-то возьмут? – Нгенет снова своими вопросами вывел ее из задумчивости, и она вдруг поняла, почему у этих судов нет мачт. За время их быстрого, точно полет стрелы, путешествия она не слишком много узнала об этом человеке, разве только то, что о себе рассказывать он не любит; но его собственные краткие вопросы, обращенные к ней, говорили о нем больше, чем он мог предположить.

– Я не боюсь моторных судов. А работа у моряка везде одна и та же, наверное. – Она улыбнулась, надеясь, что это действительно так. И погладила рукой холодную обшивку их быстролетной машины, борясь с совершенно новым ощущением: эта машина могла бы доставить ее к Спарксу меньше, чем за день... Улыбка ее погасла.

– Хорошо. Но ты должна непременно подыскать себе такой корабль, где капитаном женщина. Некоторые из капитанов-мужчин набрались дурных привычек в этом вонючем Звездном порту.

– Я не... Ага. – Она кивнула, припомнив, почему бабушка велела ей держаться подальше от торговых судов. – Я так и сделаю. – Несмотря на то, что Нгенет определенно был инопланетянином, он говорил о своих так, словно они значили для него ничуть не больше, чем жители Лета или Зимы. Она не стала выяснять, почему это, но его угрюмый вид совершенно перестал пугать ее. Она чувствовала себя с ним почти свободно, хотя пока что и не была готова воспользоваться этим своим новым преимуществом. – Я... я хочу поблагодарить...

Он хмуро посмотрел туда, где за заливом разгорался закат.

– Да ладно. Вообще-то нам давно пора. Я уже и так на целый день опоздал. Только ты...

– Эй, лапушка, спихни-ка своего старичка в канаву, а мы тебе покажем, как можно отлично время провести! – Один из двух молодых парней, явно жителей Зимы, что махали им с причала, перегнулся через перила и, ухмыляясь, оценивающе разглядывал Мун. Он уже протянул к ней руки, и она приготовилась сказать ему в ответ что-нибудь ядовитое, как вдруг выражение его лица переменилось. Он отпрянул от перил и потянул своего приятеля за собой, что-то растерянно прошептав тему на ухо. И оба бросились бежать, все время почему-то оглядываясь.

– Откуда они узнали? – Мун непроизвольно прижала руки к груди.

– Узнали что? – Нгенет все еще хмуро и все больше мрачнея смотрел вслед юнцам.

– Что я сивилла. – Она сунула руку за пазуху и вытащила свой трилистник.

– Ты... кто? – Нгенет обернулся к ней и потрогал трилистник с таким видом, точно не был уверен, что он настоящий. Потом поспешно выпустил его из рук. – Почему же ты мне сразу не сказала?

– Ну, я не... я хотела, я...

– Ну раз так, тогда дело другое. – Ее он не слушал. – Одна ты здесь сегодня не останешься. Хорошо, пойдем вместе; Элси поймет. – Его рука крепко сжала ее плечо, он буквально потащил ее за собой по причалу.

– Куда мы идем? Подождите! – Мун спотыкалась, горя бессильным гневом, а Нгенет решительно шагал к начинавшейся прямо от набережной улочке. Вдруг рядом с ними на верхушке тонкого столба вспыхнул, точно цветок, огонь. Потом еще и еще – огромные странные свечи, горевшие как бы без пламени. – Я ничего не понимаю! – Голос у нее срывался. – Вы тоже верите в Хозяйку?

– Нет, но я верю в тебя. – Он продолжал тащить ее за собой.

– Но вы ведь инопланетянин!

– Верно.

– Но я думала...

– Не спрашивай, а иди. Ничего тут удивительного нет. – Он отпустил ее руку; теперь она старалась и так не отставать от него.

– Так значит, вы меня не боитесь?

Он покачал головой.

– Ты, главное, не упади и не обдери коленку, не то мне все-таки придется поволноваться.

Она, уже совсем непонимающе, глянула на него. У них за спиной прямо на набережную сел еще один почти такой же летающий корабль, но с опознавательными знаками полиции Гегемонии. Нгенет, впрочем, даже не обернулся.

– Куда мы идем? – Мун обошла группу смеющихся моряков.

– На встречу с одним моим другом.

– С подругой, наверно? А она не будет...

– Это дело, а не развлечение. Ты, главное, о себе заботься.

Мун пожала плечами и сунула начинавшие коченеть руки в карманы. От холода дыхание ее превращалось в густой туман – солнце уже село, и температура быстро падала. Мун с любопытством разглядывала товары на витринах, да и столько домов сразу она никогда в жизни не видела, но все они были в основном местной постройки и тупо смотрели на девушку глазницами окон. Дома, сложенные из камня, скрепленного известью и обшитого досками, покосились, опираясь друг на друга и словно ища поддержки, и где-то меж ними порой виднелись стены, сделанные отнюдь не из камня или глины. Многочисленные, в том числе и самые экзотические звуки доносились до нее то из одной, то из другой таверны.

– Но как все-таки они узнали, кто я такая, даже если вы об этом не догадались, Нгенет?

– Называй меня Миро. Не думаю, что они догадались. Мне кажется, они просто разглядели, что я значительно крупнее и, черт побери, значительно сильнее любого из них.

– Хм. – Мун потрогала пальцем лезвие рыбацкого ножа, что висел у нее на поясе. Она чувствовала, как постепенно расслабляются онемевшие от напряжения мышцы на спине и на шее, заметив наконец, что далеко не каждый прохожий даже просто обращает на нее внимание; многие на нее вообще не смотрели.

Нгенет еще раз свернул в какой-то узенький переулок, и они остановились перед маленькой уединенной таверной. Сквозь цветные стекла окошка на булыжники мостовой радугой падал свет; надпись, сделанная порядком облупившейся краской, гласила: гостиница «Черных дел мастера».

– У Элси всегда было весьма своеобразное чувство юмора, – проворчал Нгенет.

Мун заметила и еще одну вывеску с надписью «Закрыто», но Нгенет нажал на ручку, и дверь отворилась. Они вошли внутрь.

– Эй, мы закрыты! – Огромная, круглая как шар женщина, наливавшая пиво в кружку – для отсутствующих посетителей, что ли? – глянула на них от стойки.

– Мне Элсевиер нужна. – Нгенет вышел на свет.

– Ах вот как? – Толстуха поставила кружку и подмигнула ему. – Я так и подумала. Ты чего ж задержался-то?

– Мотор забарахлил. А она ждала?

– Она все еще в городе, если ты об этом. А тут ее нет – она... кой-чем другим занимается на тот случай, если ты вдруг решишь сюда носу не показывать. – Заплывшие жиром глазки остановились на Мун; та нахмурилась.

Нгенет выругался.

– Черт бы ее побрал, она ведь понимает, что я не только от себя завишу!

– Но она ведь не знала! А вдруг ты бы решил эту встречу отложить? Понимаешь? А кстати, это-то кто?

– Я ее подвез немного. – Мун снова почувствовала, как рука Нгенета сжала ее плечо. – Она вам беспокойства не причинит. – Он как бы разом стремился предотвратить все возможные возражения. – Ведь не причинишь? – обратился он к Мун.

Мун вскинула на него глаза.

– Я? – И только головой покачала, уловив в его глазах едва заметную усмешку.

– Я пока пойду – поищу свою приятельницу. А ты можешь подождать меня здесь. – Он мотнул головой в сторону уставленной столами комнаты. – А потом, может быть, мы с тобой договоримся относительно Карбункула.

– Хорошо. – Мун выбрала столик поближе к камину, подошла к нему и уселась. Нгенет двинулся к двери.

– Ты знаешь, где ее искать-то? – окликнула его толстуха. – Ты там у Клуба поспрашивай.

– Хорошо. – И он исчез.

Мун сидела в неуютной тишине под кислыми взглядами барменши и водила пальцем по неровностям и порезам на деревянной столешнице. В конце концов толстуха снова пожала плечами, вытерла руки о фартук, налила в кружку пива и принесла ей. Мун даже слегка вздрогнула, когда кружка вдруг оказалась у нее перед носом и пивная пена выползла на стол, и без того достаточно запятнанный бесчисленными мокрыми кружками. Толстуха, так и не сказав ни слова, удалилась, шаркая ногами, и стала рыться в каком-то невзрачном черном ящике за стойкой бара. Кто-то вдруг запел – странную песню, прямо с середины, с незаконченного слова. Мелодию эту Мун уже слышала здесь на улицах.

Она вскочила, осторожно оглянулась через плечо и обнаружила, что комната по-прежнему пуста. Более того, и барменша уходила куда-то вверх по лестнице, прихватив с собой кружечку пивка. Мун уставилась на черный ящик. Он оказался довольна смешной и забавной штукой – был битком набит разными словами и мелодиями, словно корзинка с припасами. Мун отхлебнула пива, поморщилась: пиво было из бурых водорослей, кислое и плохо сваренное. Поставив кружку на стол, она стянула с себя тяжелый плащ. В очаге тонкая металлическая пластинка странно светилась красным – словно раскаленный железный прут в кузне. Мун поджала ноги и скрючилась на сиденье, водя пальцем по резным изображениям звериных морд на спинке стула; она всем телом впитывала тепло и музыку и даже начала ногой отбивать ритм, которому, приятно расслабившись, вторило все ее тело. Мелодия была довольно сложной, громкой и пронзительной; голос певца порой срывался чуть ли не на визг. Воздействовала эта музыка совершенно иначе, чем та, что играл на своей флейте Спаркс... Но было в ней и нечто привлекательное, отдаленно напоминающее ту волшебную мелодию, что звучала в пещере Избранных.

Мун закрыла глаза, прихлебывая пиво; пусть мысли сами наведут порядок и решат, что правильно, а что нет в ее отношениях со Спарксом, а она пока послушает, музыку, которую всегда воспринимала совершенно иначе, чем он. Они, возможно, договорятся о Карбункуле – так сказал Нгенет. Значит, он отвезет ее туда? Никто не сможет остановить ее... но, может быть, все-таки удастся переубедить Нгенета. Она попробует использовать то, что он так о ней заботится, и уговорит отвезти ее к Спарксу. Сейчас она была в этом почти уверена. Она могла бы быть там уже завтра... Мун даже заулыбалась.

Но правильно ли она поступает? Что-то тревожило ее. В чем-то она явно заблуждается, но в чем? Нгенет хочет помочь, это ясно. Но она даже не знает, зачем вдруг так понадобилась Спарксу; ей представлялось, что он, возможно, болен или остался совсем без денег и без друзей, голодает... Если это так, то важен каждый день, каждый час... Боги, да каждая минута дорога, если только она, Мун, может избавить его от печалей и страданий!..

Шум за спиной заставил ее открыть глаза. Она посмотрела в сторону двери и почувствовала, как глаза у нее от изумления раскрываются все шире и шире, а разум отказывается воспринимать то, о чем говорят ему глаза. ОНО было живое и двигалось. ОНО стояло на двух ногах, как человек, но ступни у него были широченные, перепончатые, а движения напоминали плавные колыхания морских водорослей. Серо-зеленое, лишенное половых признаков тело, поблескивающее маслянистой пленкой, было совершенно обнаженным, за исключением плетеного пояска, на котором висели какие-то совершенно неведомые ей предметы; руки существа расщеплялись на множество плетевидных щупалец. Перламутровые, лишенные зрачков глаза уставились на нее, словно глаза морского духа.

Мун встала; во рту у нее совершенно пересохло, и говорить она была не в состоянии, хотя и пыталась что-то сказать. Она передвинула стул, отгородившись им от кошмарного существа, и попыталась вытащить свой рыбацкий нож. Однако, заметив это ее движение, существо издало какой-то гортанный звук, стремительно отступило к двери и исчезло прежде, чем Мун успела осознать, что оно только что было перед нею.

Теперь на его месте оказался незнакомый ей мужчина, раза в полтора ее старше, с густыми белокурыми зачесанными на косой пробор волосами. Он был в обычной парке, какие носят все рыбаки, но штаны у него были странные – светло-зеленые, яркие.

– Не надо, юная госпожа. Я все видел. – Он протянул руку. На ладони у него лежал какой-то неведомый Мун предмет. – Брось нож сейчас же на пол. И тихо.

Она чувствовала себя очень неуверенно из-за отчетливо звучавшей в его голосе угрозы. Мужчина нетерпеливо махнул рукой, и она бросила изогнутое лезвие на пол. Он подошел и поднял нож.

– Что вам нужно? – спросила она пронзительным от испуга голосом.

– Давай, Силки, выходи оттуда. – Вместо того чтобы ответить ей, мужчина посмотрел в сторону двери. Оттуда послышались совершенно невразумительные шипящие звуки. Мужчина усмехнулся. – Да, она тоже была ужасно рада встретиться с тобой. Силки. Выходи и постарайся произвести на нее более благоприятное впечатление.

Существо снова осторожно приблизилось. Руки Мун стиснули резную спинку стула. Существо внезапно заставило ее вспомнить о сказочном Древе Жизни, которое словно и в самом деле ожило прямо у нее на глазах.

– Я... денег у меня нет.

Человек равнодушно взглянул на нее и засмеялся.

– А, понятно. Тогда мы все в одном и том же положении. Но отнюдь не по одной и той же причине. Так что веди себя спокойно, и ничего страшного с тобой не случится.

– Кресс! Что тут такое происходит, скажи на милость? – Неожиданно в комнату вошел еще один незнакомец, и только потом Мун разглядела, что это маленькая пухленькая женщина с иссиня-черной кожей и серебристыми седыми волосами. Женщина остановилась, изумленно всплеснув руками. – Ну, дорогой мой, ты никогда не добьешься свидания, если все время будешь держать девушку под дулом пистолета. – Она без улыбки рассматривала Мун.

На сей раз блондин не рассмеялся.

– Я не знаю, много ли она знает, но находиться ей здесь совсем не следовало бы, Элси.

– Очевидно. Ты кто, девочка? Что ты здесь делаешь? – Слова были такие, словно ее просили ответить хотя бы из вежливости; однако в голосе женщины звенела сталь.

– Приятельница... я приятельница Нгенета Миро. А вы – та самая Элсевиер? Та самая, с которой он должен был здесь встретиться? – Мун взяла инициативу в свои руки, заметив по их лицам, что вопросы ее попадают в цель. – Он пошел вас искать. Его можно позвать, наверное... – она посмотрела в сторону двери.

– В этом нет необходимости. – Женщина махнула рукой, и блондин опустил свое оружие в карман – туда же, где исчез и нож Мун. У обоих выражение на лицах несколько смягчилось. – Мы подождем его вместе с тобой. – Кошмарное существо прошипело какой-то едва различимый вопрос. – Силки вот тоже интересно узнать, почему Нгенет так опоздал?

– У него мотор забарахлил, – машинально повторила Мун слова самого Нгенета. Она переминалась с ноги на ногу, по-прежнему отгораживаясь от незнакомцев стулом.

– А, ну тогда понятно. – Но Мун показалось, что старая женщина не очень-то удовлетворена таким ответом. – А что, разве так уж необходимо ждать его стоя? Мои старые кости начинают ныть при одной лишь мысли об этом. Садись, дорогая, и мы просто посидим здесь, у огня, познакомимся поближе и подождем Нгенета. Кресс, не принесешь ли и нам по кружечке пивка?

Мун в ужасе смотрела, как седовласая женщина и кошмарное существо садятся за ее столик. Однако существо скрючилось у камина – подальше от Мун, – прикрыв глаза и поблескивая в свете пламени маслянистой кожей. Его плоские щупальца поглаживали теплые камни камина с какой-то ритмической усыпляющей монотонностью; некоторые из щупалец были обрублены, некоторые – изуродованы старыми шрамами. Женщина подвинула стул и села рядом с Мун, улыбаясь и, видимо, желая ее подбодрить. Она расстегнула свой плащ, который явно был ей слишком велик, и оказалось, что она одета в комбинезон, такой же яркий, как и штаны блондина, но только оранжевый.

– Ты уж извини Силки за то, что он не хочет присоединяться к нам; он не очень-то любит незнакомых людей.

Мун медленно обошла вокруг своего стула и осторожно присела. Блондин принес три кружки пива, одну из которых поставил прямо на каминную полку. Мун смотрела, как жуткие щупальца этого морского демона нежно оглаживают кружку, потом подносят ее ко рту. Она взяла свою кружку и сделала несколько больших глотков. Мужчина сел по другую сторону от нее и усмехнулся.

– Придется тебе пока отставить свое пиво, крошка. Ты еще должна нам кое-что рассказать.

Старая женщина неодобрительно крякнула, прихлебывая из, кружки.

– Не обращай на него внимания. Просто расскажи о себе, дорогая. По-моему, ты так и не представилась нам. Меня зовут Элсевиер. А его – Кресс. А это Силки. Он был... партнером моего покойного мужа по бизнесу. Разумеется, Силки – не настоящее его имя. Настоящее мы просто не в состоянии произнести. Он – диллип с планеты Ци-пун, так что он здесь тоже чужак, как и мы. А ты что же, одна?.. Работаешь у Миро на ферме? – Элсевиер говорила спокойно и дружелюбно.

– Я – Мун. Я... – Она поколебалась, ощущая их недоверие. Она по-прежнему не знала, что лучше: сказать правду или солгать. – Я только недавно познакомилась с Миро. Он меня сюда подвез.

– А потом привел в эту таверну? – Кресс наклонился к ней и нахмурился. – Просто так? Что он тебе сказал?

– Ничего. – Мун отодвинулась от него поближе к старой женщине. – Мне, по правде говоря, все равно, кто меня подвезет. Я только хочу поскорее попасть в Карбункул. Он... сказал: вы поймете. – Она повернулась к Элсевиер, встретилась взглядом с ее внимательными темно-синими глазами, прячущимися в паутине морщинок.

– Пойму – что?

Мун глубоко вздохнула и вытащила трилистник сивиллы из-под свитера.

– Вот это.

Элсевиер явно была поражена; Кресс снова сел и выпрямился. Существо у камина прошипело какой-то вопрос, и Кресс ответил ему: «Она сивилла!»

– Что ж... – Элсевиер почти с облегчением вздохнула. – Для нас это большая честь. – Она посмотрела на своих спутников. Кресс согласно кивнул. – Насколько я понимаю, зимнее полушарие Тиамат – не самое лучшее место для предсказателей. Как это похоже на Миро – вечно он во все вмешивается. – Она вдруг улыбнулась, открыто, но очень устало. – Нет, нет, ничего... просто, когда я смотрю на тебя, такую молодую и мудрую, то чувствую себя старой и глупой.

Мун потупилась, по-прежнему судорожно водя пальцем по неровной столешнице.

– Я всего лишь сосуд, куда изливает свою мудрость Хозяйка. – Она машинально повторила традиционную формулу. Они тоже были инопланетянами, и все же они, как и Миро, как и островитяне, реагировали на нее, пожалуй, с уважением и страхом. – Я... думала, что инопланетяне совсем не верят в могущество Хозяйки. Все говорят, что это вы заставляете жителей Зимы ненавидеть предсказателей. Почему же вы не испытываете ненависти ко мне?

– А ты не знаешь? – недоверчиво спросил Кресс. И посмотрел сперва на Элсевиер, потом на существо у камина. – Она что же, не понимает, кто она такая?

– Конечно, не понимает, Кресс. Служители Межгалактического Кордона желают сохранить на этой планете тьму, невежество и незнание элементарных научных законов, а предсказатели – настоящие маяки знаний. Правда только тогда, когда люди понимают, что означает их свет. – Элсевиер задумчиво прихлебывала пиво. – А ведь мы можем положить начало Золотому Веку на этой планете! Знаешь, Кресс, мы, наверное, самые опасные инопланетяне, когда-либо посещавшие Тиамат...

Мун слегка нахмурилась.

– Что вы хотите этим сказать? Почему это я не понимаю, кто я такая? Я сивилла. Я отвечаю на вопросы.

Элсевиер кивнула.

– Но не всегда эти вопросы бывают правильно заданы. Зачем тебе в Карбункул, Мун, если тебя там ждет только ненависть?

– Я… мне нужно отыскать своего двоюродного брата.

– Это единственная причина?

– Это единственное, что для меня важно. – Он принадлежит мне.

Она посмотрела на трилистник, зажатый в руке.

– Значит, он для тебя просто родственник?

– Нет.

– Ты его любишь? – в голосе звучала нежность.

Мун кивнула, проглотив комок, невесть откуда взявшийся в горле.

– Он – единственный, кого я люблю и буду любить. Даже если никогда не смогу отыскать его...

Элсевиер потрепала ее по плечу своей скрюченной морщинистой рукой.

– Да, дорогая, я тебя понимаю. Ради иного человека босиком готов пройти по адским угольям. Интересно, почему вдруг кто-то один так сильно начинает отличаться ото всех остальных...

Мун покачала головой. И от меня самой?

– А вы из Карбункула? – Она вскинула на Элсевиер глаза. – Может быть, вы видели его там? Он такой рыжий…

– Увы, нет. Мы не из столицы. Мы здесь... временно. В гостях. – Она посмотрела в сторону двери, словно вдруг вспомнив, чего они, собственно, ждут.

– А... а что вы имели в виду, когда говорили, что вопросы бывают заданы неправильно?

Дверь таверны вдруг резко распахнулась, словно кто-то хотел вообще вышибить ее, и с грохотом стукнулась об стену. Мун одновременно с остальными вскинула глаза, и ее вопрос повис в воздухе.

В темном дверном проеме возникли две человеческие фигуры: стройный невысокий мужчина и высокая плотного сложения женщина, оба инопланетяне, в отлично сшитой форме полиции Гегемонии. В шлемах. С оружием наизготовку.

– Легавые! – пробормотал Кресс еле слышно. Рука Элсевиер потянулась к горлу, застегивая ворот плаща, надетого поверх оранжевого комбинезона. Потом вдруг темнокожая рука ее бессильно упала.

– В чем дело? – Мун с трудом удержалась, чтобы не вскочить, когда Силки боязливо спрятался за спинкой ее стула. – Кто это такие?

– С этими тебе лучше близко не знакомиться, – тихо сказала Элсевиер и еще раз отхлебнула из кружки, прежде чем посмотреть прямо в глаза незваным гостям. – Что ж, инспектор. Проинспектировать нас решили? Сегодня вы далековато забрались.

– По-моему, и вполовину не так далеко, как вы. – Женщина-полицейский сделала несколько шагов по направлению к ним, внимательно на них глядя и не опуская оружия.

– Боюсь, я не очень-то вас понимаю. – Элсевиер улыбнулась, сдерживая гаев. – Это просто частная вечеринка, а, мы полноправные граждане Гегемонии, и, по-моему, то, как вы ворвались сюда...

– Да ладно тебе! – Женщина-полицейский махнула рукой и сурово поджала губы. – Ваш корабль засекли еще при подлете; на этой планете вы находитесь нелегально. Кроме того, я обвиняю вас в контрабанде запрещенных товаров. Вставайте! Все, все! И руки за голову!