Текст книги "Мой милый шпион"

И он ни за что ее не отпустит, ни за что с ней не расстанется. Завтра же разыщет ее беспечного отца и заберет у него Джесс. Или найдет ее сутенера, если именно сутенеру она принадлежит. Она никогда больше не будет бродить вечерами по темным улицам. На кого бы она ни работала, он пригрозит им, или договорится, или откупится. За ценой же не постоит. Денег у него хватит.

А потом он соблазнит ее, уложит в свою постель и отправится с ней в плавание на всю жизнь. Впрочем, это уже произошло – они уже подняли паруса.

Себастьян твердо решил: не пройдет и недели, как он овладеет ею и изольет в нее свое семя.

Но само собой разумеется, что он не покинет Лондон, пока не увидит, как повесят Джосайю Уитби.

Глава 4

Лежа рядом с Джесс, Себастьян долго любовался ею. Во сне она казалась совершенно беззащитной и невероятно трогательной. Ему очень хотелось, чтобы она спала вот так рядом с ним и сегодня, и завтра, и все последующие ночи. Было очевидно, что эта девушка – не на одну ночь. Когда мужчина находит такую возлюбленную, он предпочитает с ней не расставаться. И очень может быть, что он проживет с ней всю оставшуюся жизнь.

Что же касается Джесс, то она только выиграет от того, что останется с ним. Ведь ей нужен человек, который о ней заботился бы.

– Ты доверчивая дурочка, Джесс, – пробормотал он с нежностью в голосе. И тут же, не поворачивая головы, пробурчал: – Ну как, удалось что-нибудь выяснить?

– Ей уже лучше? – Эйдриан бесшумно, как тень, приблизился к кровати.

– Да, лучше. Захмелела, а теперь спит. До этого мучилась от головной боли. И ничего не помнила. Не знала, где она и как сюда попала. Удар по голове вызвал провал в памяти. Но утром все будет хорошо.

– Замечательно. – Эйдриан нахмурился. – А теперь скажи, почему она лежит с тобой в постели в чем мать родила. Похотливый ублюдок, вот ты кто.

Себастьян выругался сквозь зубы и вскочил с кровати. Внимательно посмотрев на приятеля, он понял, что тот ужасно зол. Но что же ему так не понравилось? Ведь они с Эйдрианом всегда прекрасно друг друга понимали…

И тут он вспомнил, как Эйдриан опустился на колени перед Джесс, лежавшей на булыжной мостовой. Так вот, оказывается, в чем дело… Конечно же, эту девушку и Эйдриана что-то связывало. И выходит, что он, Себастьян, лег в постель с женщиной своего друга.

Словно подтверждая его догадку, Эйдриан сквозь зубы процедил:

– Что ты с ней сделал?

– Ничего. Ровным счетом ничего.

– Ничего?.. – Эйдриан пристально взглянул на приятеля. – Что-то не верится. Скажи, Бастьян, ты действительно не понимаешь, что делаешь?

– Ты о чем? Что именно я делаю?

Эйдриан долго молчал, наконец проговорил:

– Ведь ты даже не знаешь, кто она такая.

– Почему же не знаю? Теперь, кажется, знаю. Она твоя женщина, не так ли?

– Нет, разумеется. – Эйдриан покачал головой. – Надо же, только раз взглянул на нее – и тут же затащил в постель. Ох, почему я не предусмотрел, что такое возможно?

– Но у нас с ней ничего не было. Я просто хотел… ее согреть.

– Неужели ты думаешь, что я поверю тебе? Бастьян, перестань смотреть на меня так, будто я содрал с тебя кожу. Пойми, она вовсе не моя женщина.

У Себастьяна отлегло от сердца.

– Значит, она – из твоих агентов?

– Нет, конечно же.

– Но ты знаешь, кто она?

– Интересный вопрос, не так ли? – Эйдриан покосился на девушку. – Так вот, когда я в последний раз с ней разговаривал, ей было четырнадцать лет. Она была худая и плоская, как стиральная доска.

– Так кто же она такая? Почему ты…

Джесс пошевельнулась и тихо застонала во сне. Эйдриан наклонился над ней и поправил сползавшее с нее одеяло. Повернувшись к приятелю, сказал:

– Давай поговорим об этом на палубе. Она очень чутко спит и может проснуться. А я не хочу, чтобы она меня видела.

– Едва ли она проснется после стакана бренди, – возразил Себастьян. Снова усевшись рядом с Джесс, он осторожно убрал волосы с ее щеки. – Ничего она не услышит. Говори же, черт подери. Кто были те люди, которые напали на нее?

– Погоди, дай немного подумать… Надеюсь, у тебя еще есть бренди… Она ведь не все выпила?

– Рассказывай, – повторил Себастьян.

– Да-да, сейчас. – Эйдриан взял стакан, из которого пила Джесс, и поднес его к носу. – Ты ее усыпил? Чем именно?

– Я дал ей лекарство. Порошок, который купил в Александрии. – Себастьян призвал себя к спокойствию. С Эйдрианом ничего нельзя было поделать, когда он вел себя подобным образом. Оставалось только ждать. – Так что же она делала на Кэтрин-лейн?

– Что делала?.. Скрывалась в темноте. Ждала тебя в засаде.

– Ждала меня? Но зачем?

– Чтобы обшарить твои карманы, конечно. Эту новость мне сообщил Дойл. Но он не знает, для чего ей это понадобилось.

– Дойл?.. – изумился Себастьян. Он знал, что этот человек являлся одним из подчиненных Эйдриана в британских спецслужбах разведки. – Значит, это Дойл стоял со свинцовой трубой?

– Разумеется, он. Странно, что ты его не узнал. В.Лондоне не так много подобных великанов.

– Не узнал, потому что не видел его лица. Но чем же Джесс заинтересовала британские спецслужбы разведки? Почему они отправили за этой девицей одного из лучших агентов?

– Я, наверное, удивлю тебя, если скажу, что Джесс – довольно интересная девица. – Эйдриан взял графин с бренди и налил себе полстакана. – Дойл, между прочим, очень ее уважает. Он нанялся к ней на службу и говорит, что она недурно платит.

– Но зачем она проверяла мои карманы?

– Из живейшего интереса к их содержимому, полагаю. Она восхитительно прямолинейна.

– Черт побери, но почему?..

– Этого мы пока не знаем. Она не доверила Дойлу свои девичьи секреты. Видимо, искала что-то. Хочешь, проведем расследование? Вывернем твои карманы – и все узнаем…

– Желаешь посмотреть, что в моих карманах? – Себастьян поднялся с кровати и потянулся к куртке, висевшей на спинке стула. Вытащив из кармана кошелек, он высыпал на ладонь несколько монет, затем выложил их на стол. – Вот видишь? А в других карманах… Там еще девять пенсов. Итого семь шиллингов и девять пенсов. Много ли ты купишь за такие деньги? Что еще? Еще серебряные часы. – Он вытащил их и положил рядом с монетами. – Может, сам проверишь мои карманы?

– Не стоит. У меня не такие ловкие пальцы, как у Джесс. Значит, это все?

Себастьян опять полез в карманы.

– Еще складной нож, ключ от письменного стола в моем домашнем кабинете, а также ключ от дома. Кроме того – письмо от кузины Пенелопы.

– А во внутреннем? Там есть что-нибудь?

Себастьян вспомнил, что несколько бумаг сунул во внутренний карман в последнюю минуту, когда уже уходил из судоходной конторы.

– Да, конечно. Вот счет от продажи апельсинов. Вот чек на триста ярдов веревки, и еще – копия накладной на мебель, которую я переправил в Шотландию. – Себастьян бросил документы на стол. – Теперь все. Так что же ее заинтересовало?

– У Джесс иногда возникают очень странные интересы. – Эйдриан поворошил пальцем бумаги. – Похоже, я ошибся. Думаю, пока что мы ничего не узнаем. Однако я уверен: Джесс что-то понадобилось от тебя.

– А может, она самая обычная проститутка? Сначала я именно так и подумал.

– Нет, Боже упаси. – Эйдриан решительно покачал головой. Сделав глоток бренди, он прошелся по каюте, потом вновь заговорил: – Видишь ли, Дойл проследил за одним из уцелевших ирландцев. Они совсем недавно прибыли из Дублина, и там, судя по всему, о них никто и не вспомнит. А два дня назад их наняли в порту для похищения Джесс. Нанял – цитирую – «черноволосый малый, закутанный с ног до головы», что сужает мои поиски до половины мужского населения Лондона. А теперь – самое главное: она – дочь Джосайи Уитби.

Это походило на бесконечное падение вниз с гребня волны во время шторма. Он все падал, падал и падал…

– Джесс… Уитби?

– Да.

Но ведь Джосайя Уитби – это Синк, убийца и предатель. Никто лучше Себастьяна этого не знал. Он долго собирал доказательства, чтобы его повесить.

Джесс вздохнула и снова шевельнулась. Из-под одеяла выглянуло ее очаровательное плечико.

Значит, она – дочь Синка. Дочь Синка – в его постели.

У этого предателя были обширные связи, и он каким-то образом похитил секретные документы Адмиралтейства, а затем умудрился переправить их во Францию. В результате Наполеон узнал о планах Британии даже раньше, чем британская армия.

Два года назад французские фрегаты устроили засаду в проливе Джерси. И отправили «Нептун дансер» на дно со всей командой.

Его корабль. Его люди. Все утонули. Потому что Синк передал французам информацию о курсе судна. Первым помощником на «Нептун дансер» был Сэм Картер, неистовый и упрямый янки из Портленда. Прекрасный друг, о котором можно только мечтать. Когда им с Сэмом было по пятнадцать, они вместе плавали на Цейлон и в Индию.

Себастьян охотился на Синка два долгих года. Наконец собрал улики, которые отправят его прямиком в ад. Джосайя Уитби умрет. Но смерть на виселице – менее мучительная, чем та, на которую он обрек Сэма Картера.

Себастьян подошел к окну, чтобы смотреть на Темзу и не видеть Джесс Уитби.

– Знаешь, а ведь Джосайя невиновен, – послышался голос Эйдриана.

Они постоянно спорили на эту тему.

– Просто он твой друг, – заметил Себастьян.

– Дружба здесь ни при чем.

– Ошибаешься. Дружба – самое главное. – Взглянув через плечо на приятеля, Себастьян спросил: – А что это за девушка, о которой ты упоминал, когда рассказывал о России? Ты ее имел в виду? Дочь Джосайи?

– Да, ее. Она вела у отца бухгалтерию. И прекрасно справлялась, хотя ей тогда было всего лишь шестнадцать.

– Да, действительно способная девчонка, – проворчал Себастьян.

– Джосайя – великий мастер торговаться, – продолжал Эйдриан. – Но разбогател он только благодаря Джесс. Помнится, в Санкт-Петербурге, когда ей было двенадцать, она часто поучала отца за завтракам – мол, сколько платить за янтарь, а сколько – за соболей. Представляешь, сидит за завтраком и подсчитывает, какова будет прибыль от контрабандной торговли. А я то и дело наклонялся к ней и просил убрать косички из масленки.

– А Джесс – ее настоящее имя? Кажется, ты называл ее как-то по-другому…

– Джессамин. Джесси.

Да, верно, Джесси. Себастьян вспомнил, как однажды прятался с Эйдрианом в какой-то голубятне возле Булони. Они ждали лодку контрабандистов, которая должна была прибыть на рассвете, и Эйдриан рассказывал о Джесси из Санкт-Петербурга, о девочке, носившей платья с передниками, и длинные косы. И эта девчонка, по словам друга, прекрасно вела коммерческие дела отца.

– Кто-то должен вывезти ее из Англии, – сказал Себастьян. – Здесь ей нечего делать. Разве что смотреть, как вешают ее отца…

– Ты недооцениваешь ее. – Эйдриан осушил стакан. – Она хочет найти для меня настоящего Синка. Я дал ей для этого лучший в мире повод, когда арестовал Джосайю.

– Ты арестовал Уитби, потому что я предоставил тебе неопровержимые доказательства его вины.

– Нет, не поэтому. Я арестовал Уитби, чтобы полковник Римс из военной разведки не наложил на него лапу. О чем не устаю твердить, но никто не желает меня слушать. – Эйдриан поставил на стол пустой стакан и в задумчивости пробормотал: – Все-таки она странная, эта Джесс… Такая умная девушка – и не понимает, для чего я заключил под стражу ее отца. И почему она решила обыскать твои карманы? Никак не могу ответить на этот вопрос.

– Я тоже, – проворчал Себастьян. – Хотя… – Он вдруг понял, чего хотела Джесс Уитби. – Боже правый! Она вовсе не обыскивала меня! Она намеревалась… – Себастьян схватил свою куртку и снова начал обшаривать карманы.

Эйдриан негромко рассмеялся:

– Я думал, тебе эта мысль сразу же придет в голову. А ты только сейчас сообразил.

– Хорошо, что хоть сейчас… – отозвался Себастьян. – Ведь достаточно какой-нибудь мелочи. Например, обрывка меморандума из военного ведомства. Представляешь, какой-нибудь клочок бумаги – и за Синка можно выдать меня. Именно таким образом она задумала освободить своего отца. Решила сделать меня козлом отпущения. Ведь если предатель – я, то Уитби ни в чем не виноват.

Эйдриан снова засмеялся:

– Дьявольски хитро, верно, Бастьян?

Ничего в карманах не обнаружив, Себастьян отбросил куртку.

– Смейся-смейся… Твой Джосайя Уитби – грязная свинья. Ведь это он подослал ко мне дочь. В ее одежде тоже ничего нет, но если вернуться на Кэтрин-лейн, то, может быть, там мы обнаружим какой-нибудь обрывок…

Эйдриан с усмешкой покачал головой:

– Сомневаюсь, что обнаружим. Не было у нее никакой бумаги. Но какой-то замысел у нее, несомненно, имеется. Вот только какой именно? Возможно, связанный с риском для жизни. А единственный человек, который мог бы ее остановить, сидит у меня под арестом. Даже Дойл в этом случае бессилен. Как жаль, что мы с ней…

– Тихо, – перебил Себастьян. – Лучше послушай. Слышишь стук колес? Похоже, кто-то приехал.

Эйдриан поднял голову и тут же кивнул:

– Да, верно. Должно быть, Дойл в наемном экипаже. – Взглянув на девушку в постели, он прошептал: – Ты никогда не простишь мне ареста Джосайи, правда? Но поверь, не в моих правилах предавать друзей. – Прикоснувшись к щеке Джесс, Эйдриан добавил: – Похоже, она слишком много выпила.

Себастьян пожал плечами:

– Скорее, слишком сильно ударилась.

– Да, конечно. После удара по голове и твоих порошков она даже не вспомнит, что была здесь. Да-да, когда я увезу ее отсюда, она тебя и не вспомнит, mon vieux.[1]1
  Старина (фр.).


[Закрыть]

В этот момент из-под одеяла высунулась изящная ножка Джесс Уитби, и в голове Себастьяна тотчас же закрутились эротические мысли. Он нахмурился и, отвернувшись, проворчал:

– Увези ее побыстрее с моего судна.

– Непременно увезу. Только сам отнеси ее в экипаж. Во время драки я ушиб колено. – Завернув Джесс в одеяло, Эйдриан со вздохом проговорил: – Не оставил на ней ни нитки. Ты такой… обстоятельный.

– Куда повезешь ее? – Себастьян еще больше помрачнел.

Эйдриан ненадолго задумался.

– Пока не знаю. Однако следует поторопиться. Нужно увезти ее отсюда как можно быстрее – в этом я полностью с тобой согласен.

Поднимая девушку, Себастьян ничего не ощутил, кроме веса одеяла. Но Джесс тут же напомнила о себе, доверчиво прильнув к его плечу. Их обдало холодом, когда он начал спускаться по сходням, и ветер метнул ему в лицо ее распущенные волосы. Теперь он узнал этот пряный запах. От нее пахло кардамоном.

А ведь она действительно о нем не вспомнит. Ему вдруг захотелось растолкать ее, разбудить – чтобы она посмотрела на него, чтобы не забыла. Но еще больше ему хотелось, чтобы ее побыстрее увезли отсюда.

На пристани было пустынно. Эйдриан, осмотревшись, быстро зашагал к экипажу, поджидавшему их под дождем с горевшими боковыми фонарями. Ловко вспрыгнув на подножку, он протянул другу руки:

– Давай, теперь я возьму ее.

Себастьяну оставалось лишь передать Джесс из рук в руки и уйти. С испорченным товаром расстаются. Вычеркивают из инвентарного списка, выбрасывают и забывают.

Но он не мог так поступить. И Эйдриан, черт его подери, знал это.

Забравшись вместе с девушкой в экипаж, Себастьян усадил ее к себе колени и крепко обнял. Карета тотчас тронулась с места.

– Что ты собираешься с ней делать?

– А если скажу, что не твое дело…

– Не испытывай мое терпение, – пробурчал Себастьян.

– Я не могу отвезти ее на Микс-стрит, – в задумчивости проговорил Эйдриан. – Хотя мог бы передать в министерство иностранных дел. Они уже разработали несколько глупейших схем по ее задержанию.

Себастьян не стал выяснять, зачем Джесс Уитби понадобилась министерству иностранных дел.

– Они не отваживаются арестовать ее в открытую, – продолжал Эйдриан. – У них все окутано тайной, у этих наших дипломатов. А я не стану делать за них их работу. Тем более что сейчас в министерстве иностранных дел меня не жалуют. – Эйдриан усмехнулся и добавил: – А у полковника Римса из военной разведки тоже полно планов касательно Джесс. Но мы, кажется, решили, что полковнику Римсу Джесс не достанется, правда?

– Да, конечно, – кивнул Себастьян. – Забудь про Микс-стрит. – Теперь он знал, куда они едут. Оставалось только дождаться, когда Эйдриан об этом сообщит.

– В Блумсбери есть гостиница, где живут Уитби, когда приезжают в Лондон. Полагаю, можно отвезти ее туда.

– Чтобы ее похитили? – Себастьян с удивлением посмотрел на друга.

– К несчастью, ты прав, – ответил Эйдриан со вздохом. – Что ж, в таком случае отвезем ее к тебе, если не возражаешь.

Себастьян решительно покачал головой:

– Нет, она мне не нужна.

Приподняв шторку на окне, Эйдриан сделал вид, что разглядывает улицу. Потом вновь заговорил:

– Юнис подлечит ее голову, а твоя пестрая команда пиратов, которых ты именуешь слугами, будет ее охранять. Даже военная разведка не сможет тронуть ее и пальцем, если она будет под крылышком у Юнис. – Эйдриан отпустил шторку. – Мне нужен человек, которому я мог бы доверить заботу о ней. Ты вполне подходишь для этой роли.

– Думаешь, раз подбросил мне дочь Уитби, я изменю свое мнение о нем?

– Подбросил? Мой дорогой Себастьян, я вовсе…

– Ничего не выйдет, приятель.

Глава 5

Микс-стрит

Джосайя Уитби то и дело ворошил угли в камине. Здесь, в этом кабинете на Микс-стрит, куда его определили, было ужасно холодно. Теперь он постоянно мерз по утрам – очевидно, старел.

Он почти не сомневался в том, что его все-таки повесят, но это его не слишком заботило. Ведь от судьбы не убежишь, сколько бы ни бегал. Но очень не хотелось оставлять Джесс одну. Тем более сейчас, когда Синк проявлял к ним с дочерью повышенный интерес. Именно это больше всего его тревожило.

Малышка Джесс ужасно за него беспокоилась. Она никак не могла понять, что Херст – так он называл про себя Эйдриана Хокхерста – арестовал его лишь для того, чтобы спасти от военной разведки. Если бы не Эйдриан, он уже сидел бы в казематах полковника Римса. Увы, Джесс не могла этого понять, поэтому непременно совершит какую-нибудь глупость. Слишком уж она зла на Хокхерста. А девочке ни в коем случае нельзя злиться. Она не знает, как держать гнев в узде.

Хокхерст каждое утро присылал ему газеты. Вот и сейчас они лежали на столе: «Морнинг кроникл», «Таймс», «Лондон газетт». Прямо как в кофейне. Скоро мальчик принесет ему булочки и останется поболтать и выпить чаю. Потом в течение дня его навестит другой человек из службы. Они надолго не оставляли его в одиночестве, чтобы не киснул.

Но Джесс… Уж очень она его беспокоила. Как бы девочка чего-нибудь не замыслила.

С другой стороны, она не могла ничего от него скрыть. Нужно отдать ей должное – никогда и не пыталась. Она постоянно навещала его и садилась поговорить об индиго и фарфоре. А потом уходила на поиски шпионов. Она, как и ее хорек, вечно что-то разнюхивала. Хотела выследить самую крупную крысу в Лондоне.

А Эйдриан Хокхерст, похоже, на это и рассчитывал.

Глава 6

Мейфэр

Ей не хотелось выходить из сна. Там, за его пределами, не было ничего, кроме боли. А во сне ей было тепло и спокойно.

Рядом с ней, в каюте, лежал капитан, и его руки обладали удивительной магией.

Он сказал: «Ты все волнуешься, а тебе надо успокоиться». Он провел рукой по ее волосам, и она прошептала: «Я плохо соображаю. Я забыла что-то очень важное».

Она действительно забыла обо всем. Она должна была что-то сделать, но что именно?

Кончики пальцев капитана легонько поглаживали ее, и он, кажется, говорил: «Ты согрелась? У меня есть еще одеяла».

Но ей не нужны одеяла. Рядом с ним ей и так тепло. Более того, рядом с ним она чувствовала себя в полной безопасности, как когда-то рядом с Недом.

Нед тоже был крепким и сильным, только более худощавым. И помоложе. И волосы у него были как золото. Нед тоже гладил ее и вызывал подобные чувства, пока не…

Нет, не надо вспоминать Неда. Нед пропал, сгинул в море. И ей больно думать о нем.

Но Нед вспоминается снова и снова, помимо ее воли. Он все возвращается и возвращается. Теперь вспомнилось, как они с ним сидели в соломе. Оба были нагие, и сквозь открытые двери сарая светила луна.

А сейчас, кажется, идет дождь. Наверное, он никогда не кончится.

Где-то загремели молочные бидоны, а потом залаяла собака.

Джесс открыла глаза и почти сразу же поняла, что проснулась в какой-то мансарде. Чувствовала она себя совершенно опустошенной. Обрывки сна уходили и тотчас забывались.

Мансарда же была довольно симпатичная, со скошенным потолком и белыми стенами. На умывальнике в стиле чиппендейл стояла миска, а рядом – кувшин стаффордширского производства. Уитби возили такой фарфор по всей Скандинавии. Шведы очень охотно покупали подобную посуду.

Сны окончательно улетучились. Наступило утро. И только одному Богу известно, где она находится.

Чуть приподнявшись, Джесс осмотрелась. Она лежала в постели среди чистых простыней и в старенькой ночной рубашке, застегнутой до подбородка. Лежала с медальоном матери на груди. Но где же она? И как сюда попала?

Выбравшись из-под одеяла, Джесс прошлепала к окну, распахнутому навстречу утру. Выглянув наружу, она увидела задний двор, поросший травой, и увидела веревку, на которой сушились кухонные полотенца. А позади виднелся неухоженный сад. Кто-то не поленился встать на рассвете, чтобы перестирать полотенца. Или они висят здесь всю ночь? Справа же была видна улица, а перед домом тянулась металлическая ограда. И откуда-то доносилось птичье пение.

Немного поразмыслив, Джесс заключила, что находится где-то в Уэст-Энде. Скорее всего это был Мейфэр.

Ох, как же болит голова… Да и все тело ужасно болит.

Задрав рубашку, Джесс увидела повсюду темные синяки. А на руке краснел длинный порез.

«Это после драки. Я дралась. Я была на Кэтрин-лейн, выслеживала Себастьяна Кеннета и…»

Да, так и есть! Капитан Себастьян – это капитан Себастьян Кеннет! Именно с ним она стояла в тумане, под дождем. Потом очутилась в его постели голышом, в чем мать родила. Капитан Кеннет долго успокаивал ее, и, лежа рядом с ним, она в какой-то момент уснула.

И вот она пробудилась здесь, в этой мансарде. Проснулась на узкой кровати с чистым бельем и в чьей-то рубашке. К счастью, кто-то оставил ей одежду – сложил аккуратной стопкой на стуле. Тут же стояли ее вычищенные туфли.

Где-то внизу снова залаяла собака, и Джесс поморщилась – от этого лая голова еще сильнее болела.

Но у кого же она находится? Скорее всего – у капитана. У Себастьяна Кеннета был дом в Мейфэре – она это знала, потому что у нее имелись кое-какие сведения о нем. И оставалось только гадать, что подумали близкие капитана о ее появлении здесь.

Расческа и заколки на умывальнике, судя по всему, предназначались для нее. Став перед зеркалом, Джесс принялась заплетать косы. Она всегда это делала, когда они с папой оставались дома одни и никого не ждали.

А Кеннет вчера с большой нежностью сушил полотенцем ее волосы. Как кошка, облизывающая своих котят. Могла ли она представить, что этот человек способен на такое?

А вот Синк… Синк выкинул бы ее за борт.

А может, Себастьян все-таки и есть предатель Синк? Может, он задумал нечто более изощренное? Ох, пока что она не могла ответить на этот вопрос.

Ах, ей срочно нужно к папочке. Он будет беспокоиться, если она сегодня не придет.

Джесс проверила – дверь оказалась незапертой. Впрочем, замок не остановил бы ее. Но все равно приятно, что не нужно начинать утро с подбора ключей.

Джесс вышла в коридор и направилась к лестнице. Немного помедлив, начала спускаться, держась рукой за стену, – ее немного покачивало. На ступеньках следующего пролета лежала старенькая зеленая дорожка. А вот внизу все выглядело совершенно иначе. Главный этаж дома утопал в роскоши. Ступая по мягкому голубому ковру, Джесс с любопытством осматривалась. «Если судить по запаху чистого белья и дорогой парфюмерии, – предположила она, – за некоторыми из этих дверей находятся спальни. Что ж, теперь ясно, какие комнаты стоит обчистить, если доведется проделать такое же путешествие ночью». Тут же устыдившись своих мыслей, Джесс решительно покачала головой. Нет, разумеется, она не сделает ничего подобного. Она ни к чему не прикоснется, но посмотреть – посмотрит.

Остановившись, Джесс окинула взглядом просторный холл. Пол здесь, как шахматная доска, был выложен квадратами из черного и белого мрамора, каррарского и динанского. В их с отцом доме в Санкт-Петербурге тоже имелся такой шахматный пол с колоннами по бокам.

Уитби доставляли каррарский мрамор из Ливорно, когда порт был открыт и никто не стрелял по проходящим мимо кораблям. На мраморе можно было хорошо зарабатывать – требовались только подходящие тали для погрузки.

Полюбовавшись огромной хрустальной люстрой, Джесс пошла дальше. Внезапно раздался настойчивый стук в парадную дверь, однако никто не бросился открывать.

«Как странно… – подумала Джесс. – Наверное, слуг в доме не хватает». Впрочем, ее это не касалось. Да, не следует совать нос в чужие дела. Лазарус частенько напоминал ей об этом. Да и папочка – тоже.

По ту сторону двери могли стоять бейлифы.[2]2
  Судебные приставы.


[Закрыть] Или, может быть, ревнивые мужья.

Но все же любопытство взяло верх, и Джесс, открыв дверь, увидела какого-то тощего субъекта в помятом костюме и трех рабочих, стоявших на крыльце рядом с огромными ящиками с веревочными ручками. К счастью, бейлифов среди них не оказалось.

Тощий переступил порог и проворчал:

– Скажи Стэндишу, что я здесь. – Он передал Джесс свою шляпу. – Мне нужен чай. И слуги с ломами. Стэндиш здесь? – Джесс не тронулась с места, и тощий добавил: – Ступай же быстрее. Скажи, что я привез вазу с утолщенным ободом и нарезную керамику. Не стой здесь, пошевеливайся.

Джесс окинула взглядом рабочих, стоявших со скучающим видом. Судя по всему, они опасности не представляли. Да и тощий – тоже. Пусть даже он уставит весь холл огромными ящиками.

Положив шляпу на столик, который, возможно, для этой цели и держали, Джесс направилась в глубину дома.

Стэндишем звали дядю Кеннета. Она это точно знала. Следовательно, она действительно находилась в его доме.

Но куда же идти? Наверное, в это время дня найти кого-либо не так-то просто. Джесс толкнула несколько дверей, но все они оказались запертыми. Наконец вошла в какую-то комнату и в изумлении замерла у порога.

Тут повсюду стояли глиняные горшки. И почти половину комнаты занимал огромный шкаф со стеклянной дверцей. Шкаф был битком набит керамическими горшками темно-коричневого цвета, старинными греческими вазами с изображениями людей, а также странными горшками на треногах. Некоторые из них лежали на боку, другие же высились пирамидой.

А в дальнем конце комнаты, за овальным столом перед окном, сидели мужчина и женщина в годах. На мужчине были неопрятная куртка из коричневой шерсти и несвежий шейный платок. Лицо же – морщинистое, а густые черные волосы поседели на висках. Одежда женщины отличалась старомодной аккуратностью. Рядом с ними, на буфете у стены, стояли серебряные блюда с крышками, чтобы завтрак не остыл.

Увидев Джесс, мужчина отложил книгу, а женщина оторвала глаза от газеты.

Вероятно, это были дядя и тетя Кеннета, Стэндиш и Юнис Эштон. Вся информация об этих людях содержалась в ее папках, хранившихся в кабинете в здании пакгауза. Они взяли Кеннета к себе на воспитание, когда его отец не проявил ни малейшего желания этим заниматься. Ходили слухи, что старый граф не хотел, чтобы брат и невестка растили плод его грехопадения на глазах у всех. И еще говорили, что Юнис Эштон совершенно не считалась с мнением графа.

А старый граф тяжело умирал в Италии. Болезнь послужила ему чем-то вроде возмездия.

Многие в Лондоне слышали про Юнис Эштон. Она давала приют женщинам, попавшим в беду. Причем всем без исключения. В том числе и проституткам. Говорили даже, что она не побоялась бы бросить вызов самому дьяволу. И всем было известно, что Лазарус относился к этой женщине с огромным уважением.

Но если Себастьян Кеннет и Синк – одно и то же лицо, то тогда и эти славные люди пострадают. Увы, у нее не было выхода. Она должна была спасти отца.

– Боже милостивый, ты уже проснулась! – воскликнула Юнис Эштон, протянув к ней руку. – Заходи же, милая, заходи.

Лицо Юнис избороздили глубокие морщины – как у простолюдинки, которая выходит на улицу в любую погоду и совершенно не следит за своей внешностью. Зато ее ясные глаза сияли светом и добротой. И было очевидно, что такой женщине, как она, вполне можно довериться.

«Я отправлю Синка на виселицу, хотя он, возможно, ваш племянник, – сказала себе Джесс. – И не важно, что вы – очень хорошие и добрые люди. Это не имеет никакого значения».

Ей не хотелось с ними разговаривать. Не хотелось находиться в этом доме. Она нащупала за спиной дверную ручку, но Юнис Эштон уже встала и сделала шаг к ней навстречу.

– Ты должна присесть, дорогая. Похоже, у тебя голова кружится. Сожалею, что не находилась рядом, когда ты проснулась. Я заглядывала к тебе раньше и решила, что ты поспишь подольше. Сейчас Стэндиш нальет чаю. – Пожилая женщина подошла к Джесс и взяла ее за руки. – Надеюсь, чай тебе поможет. Во всяком случае, он придаст силы. Что же ты стоишь? Присаживайся, дорогая.

Юнис подвела Джесс к стулу и усадила ее. А пожилой джентльмен посмотрел на девушку с улыбкой и потянулся к чайнику. Налив в чашку чая, он добавил молока и сахара, затем поставил чашку перед Джесс.

Она не заметила в нем ни тени фальши, как не заметила ни тени притворства в его жене. Конечно, Джесс не обладала отцовской проницательностью, но и для нее было абсолютно ясно: эти люди не могли являться предателями и злоумышленниками. А если Кеннет и был Синком, то они не имели к этому никакого отношения. Однако по ее, Джесс, милости позор и бесчестье могли обрушиться и на их головы. Ох, это ужасно все усложняло…

Джесс сделала глоток чая. Чай был очень неплохой, из южного Китая. Правда, она привыкла к русскому, с привкусом самоварного дымка. Она пристрастилась к такому чаю, потому что долго жила в Санкт-Петербурге. У папочки всегда хранился для нее запас.

Что ж, чай согреет ее, а тошнота отступит. Возможно, даже головная боль пройдет. Сейчас она сделает еще несколько глотков, поблагодарит их и уйдет. Только нужно сказать что-нибудь вежливое. Надо придумать какие-нибудь подходящие слова.

Джесс откашлялась и пробормотала:

– Спасибо, что приютили меня. Простите, что я так внезапно свалилась на вашу голову. Просто я… Видите ли, я не знала, что со мной произошло. За мной вроде бы гнались какие-то люди. И я упала. Лил дождь, и… Я очень сильно ударилась. Но не помню, как все случилось. – Тут Джесс поняла, что бормочет что-то бессвязное. – Ах, простите. У меня сейчас голова плохо соображает.

– Да, конечно. – Юнис Эштон положила руку ей на плечо. – Не беспокойся, ты скоро поправишься. Я сумею о тебе позаботиться.

– Видите ли, я… я не все помню, – продолжала Джесс.

Старушка ласково ей улыбнулась: