Текст книги "Женщина-воин"

– Объясни, женщина.

– Я учила ваш язык с помощью записей методики подсознательного обучения. Я знаю все ваши слова, но не все их значения. Для меня представляют трудность названия ваших животных, блюд и прочих реалий. Для них требуется отдельное описание. Ты бы столкнулся с такими же трудностями, если бы стал изучать мой язык. – Тедра вдруг усмехнулась: – Слушай, у меня идея! Хочешь попасть на мой корабль с помощью системы высадки? Там ты выучишь мой язык! Это отнимет у тебя всего несколько часов, зато как повысится твой культурный уровень!

Варвар в ответ только фыркнул:

– Пойду посмотрю, что с тарааном. Стой, где стоишь, женщина.

Но прежде, к великому сожалению Тедры, он подошел к тем кустам, куда закинул ее фазор. Поискав, варвар поднял его и прицепил сзади к своему ремню. Ремень вместе с мечом ему тоже пришлось сначала искать в траве. Обнаружив прибор, воин не сразу решился дотронуться до него. В те несколько мгновений, что он стоял в нерешительности, Тедра с трудом удерживалась от смеха. Хорошо хоть, что он не оставил фазор в кустах, значит, у нее еще будет шанс вернуть прибор себе. И она вернет его! В ее распоряжении целый месяц, в течение которого Тедре придется нести свою службу проигравшего поединок. Будущее не казалось ей слишком мрачным, несмотря на деспотичный характер варвара.

Глава 10

Зверь, которого воин называл хатааром, являл собой огромное, безобразное, косматое чудище: длинная шерсть, длинные костлявые ноги, грива, свисающая по бокам длинной шеи, и хвост почти до земли. Спина, предназначенная для сидения, была на уровне головы Тедры. Она знала теперь, что это животное служит для верховой езды. Но шакаарцы, должно быть, называли зверя по-другому, так как слова «хатаар» не было в их лексиконе. Древние кистранцы некогда ездили на подобных животных, но те были не так велики и не столь безобразны, и уже давно все вымерли.

Хатаар варвара был черным с белыми хвостом и гривой – как ни странно, это сочетание контрастных цветов смотрелось неплохо. Зверь был привязан к одному из деревьев. Тедре доставляло безмерное наслаждение идти под их раскидистыми кронами с чудесной зеленой листвой, вдыхать аромат земли и растений.

Вся растительность на Кистране погибла во время Великого Водного Дефицита, который привел к засилью солнечных ванн. Сейчас все растения для питания кистранцев выращивались на космических станциях или импортировались с других планет. Древесина давно не использовалась в качестве строительного материала, так что отсутствие зелени на планете уже не внушало серьезных опасений. А пока ученые пытались решить эту проблему, земля превратилась в пустыню, пригодную лишь для прокладки дорог и строительства зданий. Кистранский парк представлял собой огромное, вымощенное камнем пространство, усеянное гигантскими скульптурами деревьев и растений, и им было слишком далеко до тех, которые окружали сейчас Тедру.

Чаллен притащил бедного тараана, живого только потому, что он пребывал еще в состоянии оглушения. Воин радовался, что за хатааром не будет тянуться кровавый след. Тедра не стала спрашивать о причинах его радости. Она еще не видела на этой планете ни одного дикого зверя, но это вовсе не означало, что их здесь не было.

Грудь и шея хатаара были перевязаны неким хитроумным приспособлением наподобие упряжи, к которому крепились поводья. Оно же служило в качестве опоры при посадке, поскольку животное было без седла – спину его покрывала лишь тонкая меховая попона. С хатаара на коротких веревках свисали длинный меховой мешок и два похожих на кроликов зверька. Сюда же варвар привязал и тараана.

Тедре определенно не нравилась идея ехать куда бы то ни было на этом чудовище, хотя на его спине могли свободно уместиться два, а то и три седока. Однако ее спутник, закончив все приготовления, вовсе не собирался садиться на хатаара. Вместо этого он повернулся к Тедре и после минутного раздумья поддел пальцем рукав ее туники.

– Этот наряд все еще оскорбляет мои чувства, женщина.

Больше не сказав ни слова, Чаллен стоял и ждал, как будто Тедра могла читать его мысли. Возможно, так оно и было. На этих точеных губах не читалось и намека на ухмылку, но она знала, что в душе он торжествует. Варвар вывернулся наизнанку, втолковывая ей капистранские обычаи, и теперь Тедра понимала, что спорить бесполезно. Или она снимет оскорбляющий воина костюм, или он сделает это сам, а она могла себе представить, как это будет неприятно.

Неожиданно Тедре пришла в голову мысль, что, если она обнажится, варвар сделает то же самое. В конце концов, какой похотливый самец любого уровня культуры упустит такую возможность? Они здесь одни, а попона хатаара послужит одеялом, которое можно расстелить под любым деревом. Несколько минут секс-совокупления поднимут воину настроение. А небольшие уступки с его стороны, конечно, и ей прибавят оптимизма.

– Держу пари на пятьдесят обменных жетонов, воин, тебя не упрекнешь в податливости! Но это неплохо. Твердость характера – положительное качество. Твое счастье, я умею уступать красиво!

Сверкнув нахальной улыбкой, Тедра стянула один сапожок и бросила воину, затем другой. Рывком расстегнула ремень и, поощренная его черными глазами, неотступно следящими за каждым ее движением, повесила ремень ему на шею. Тедра слегка усмехнулась, увидев, как сжались губы варвара, когда он опускал ее ремень и сапоги на землю. Плотно облегающая туника снималась очень легко и через пару секунд уже лежала на земле поверх прочих вещей. Воин, засмотревшись на открывшуюся верхнюю часть комбидресса Тедры, пропустил момент, когда она снимала брюки.

Чаллен явно был ослеплен ее нижним бельем из блестящего серебристого трилона, которое обтягивало Тедру, подобно второй коже, от начала груди до самых пят. Легкий рывок сверху – и комбидресс, заскользив по бедрам, мягко упал к ее ногам. Тедре оставалось только переступить через него.

Наступило долгое молчание, в течение которого варвар внимательно изучал свою награду за победу в поединке. Тедра стояла неподвижно, игривое настроение пропало. Еще ни один мужчина не видел ее обнаженной, и она не представляла, насколько это неловко. Трудно сказать, что думал сейчас воин, даже если ему и нравилось ее тело. В дьявольских черных глазах не найти отгадки.

– Ты скрывала под своим воинским костюмом гораздо больше, чем я думал, керима.

Румянец выдал смущение Тедры. Она догадалась, что воин имел в виду ее полные груди, хоть и не смотрел на них, когда говорил. Ее комбидресс уплощал грудь, насколько это было возможно. Того требовала от нее профессия агента: ничто не должно было отвлекать от работы. Тедра не хотела, чтобы воин говорил об этом. Она хотела, чтобы он сделал тот шаг, который разделял их, и заключил ее в свои объятия. Так он помог бы ей преодолеть смущение от того, что она стоит раздетая перед ним, одетым.

Чего же он ждет? Уж не приглашения ли?

– Это можешь оставить, – сказал варвар, подняв ожерелье из кистралов, которое она сняла вместе с туникой.

Он подошел и аккуратно надел ожерелье на шею Тедры, приподняв длинный хвост ее волос. «Вот сейчас он меня поцелует», – подумала она. Но варвар не поцеловал Тедру. Отступив на шаг, он, склонив голову, принялся любоваться отсветами кистралов на ее грудях. Тедра уставилась на него в недоумении. Его сдержанность была ненормальна. Она противоречила ее знаниям о мужчинах и секс-совокуплении. Хоть Тедра и не пробовала, что это такое, но знала об этом все. Варвар потребовал от нее службу в качестве партнера по сексу. Это должно было означать, что он хочет ее, разве нет?

Как бы то ни было, но она чувствовала, что выяснить причину его холодности удастся не скоро. Разочарование Тедры оказалось столь неожиданным, что она не смогла удержаться от сарказма:

– Кистралы хорошо смотрятся на голом теле, не так ли?

– Конечно.

Тедра сверкнула глазами на варвара:

– Пора бы тебе смилостивиться надо мной, воин. Я разделась, но не собираюсь оставаться голой. Дай же мне что-нибудь… О звезды, кто это? – У Тедры заколотилось сердце – прямо на них из чащи выходил огромный белый зверь. – Мой фазор, быстро, парень! Дай мне фазор, а не то попадем к нему на ужин!

Тедра протянула руку за фазором, не сводя глаз с приближавшегося зверя, из пасти которого торчали такие огромные клыки, что она почти не сомневалась в его каннибализме. Он был ростом с хатаара – варвару нечего было и думать о схватке с ним. На голове зверя торчали уши с кисточками, длинное тело, покрытое лоснящейся короткой шерстью, заканчивалось хвостом почти такой же длины, что и туловище. Из подушечек лап размером в два ее кулака выступали когти, попасть в которые Тедре вовсе не хотелось. Однако руки ее по-прежнему были пусты, и, взглянув на варвара, Тедра увидела, что он просто стоит и смотрит на зверя. Рука его не потянулась не только к фазору, но даже к своему мечу.

Варвар стоял, повернувшись к зверю лицом, а фазор был прицеплен сзади к его ремню. Тедра не колебалась ни секунды. Но в тот момент, как ее пальцы коснулись прибора, рука варвара ухватила их и отвела в сторону.

– Ты ненормальный? – вскричала Тедра.

Но варвар, повернувшись, молча смотрел на нее с обычным непроницаемым выражением. Сбоку от него Тедра видела зверя – он уже находился от них на расстоянии прыжка. Вдруг зверь громко зарычал.

– О не-е-е-е-бо!!! – завопила Тедра и ринулась к ближайшему дереву.

Нижние его ветви были на высоте двенадцати футов, но это не остановило женщину. Лазить по деревьям ей прежде никогда не приходилось, поэтому, хоть ветка и так была достаточно прочной, Тедра все же для верности легла на нее и крепко обхватила руками. Еще карабкаясь по стволу, она слышала за спиной смех, но, лишь надежно укрепившись на ветке, решилась взглянуть вниз, чтобы узнать его причину.

Это, конечно, был смех варвара. Причем он не просто смеялся, а буквально надрывался от хохота. Причина его веселья стала понятна Тедре, когда она увидела, что огромный белый зверь сидит у ног варвара, словно ручная домашняя кошка. Когда смех несколько стих, перейдя в хихиканье, Тедра даже услышала громкое мяуканье зверя. Гигантская кошка с любопытством смотрела на нее своими огромными голубыми глазами. Да уж, голышом и верхом на ветке – было на что посмотреть! Тедра залилась краской, почувствовав, что оказалась в довольно глупом и смешном положении.

– Это дерево, которое тебе так полюбилось, керима, вряд ли подходит для отдыха, – сказал ее веселый спутник, подходя ближе.

– А?

– Фембай прекрасно лазает по деревьям. Если бы он захотел тобой поужинать, то без труда достал бы тебя на этой ветке.

Итак, зверь звался фембаем. Из методики подсознательного обучения Тедра знала, что фембай – дикое животное, встречи с которым надо избегать. Этот, правда, казался не столько диким, сколько жутким. Зверь подошел к дереву вслед за варваром, теперь они оба стояли – фембай доходил воину до груди – и смотрели на Тедру снизу вверх.

– Слезай, женщина, нам надо ехать.

И это все? А где извинения за мерзкую шутку, которую он сыграл с ней?

– Ты знаешь, отсюда открывается неплохой вид, – раздраженно заметила Тедра.

Воин оставил без внимания и слова, и тон, которым они были сказаны.

– Прыгай – я подхвачу!

Кора дерева царапала нежную кожу живота и внутренней части бедер. Не проронив ни слова, Тедра обхватила ветку обеими руками и стала медленно сползать вниз, пока наконец не повисла. Почувствовав руки варвара на своих икрах, она отпустила ветку. Чаллен поймал Тедру, быстро обхватив руками за ягодицы. На какой-то миг, заставивший сердце остановиться, Тедра ощутила на своем животе его твердую щеку. Затем медленно, очень медленно ее тело заскользило вниз вдоль его тела, пока ноги не коснулись земли.

Эта дразнящая ласка «тело к телу», несомненно, была нарочно задумана варваром. Горячие волны предвкушения заплескались где-то внизу живота Тедры. Если он и сейчас ее не поцелует…

Варвар нежно похлопал ее по ягодицам и убрал руки. В следующее мгновение Тедра уже смотрела, как он уходит… уходит! Ей хотелось кричать, топать ногами. Но Тедра, конечно, сдержалась. Обычно, испытывая разочарование, она прибегала к помощи наиболее изнурительных физических упражнений, чтобы не срывать зло на друзьях и коллегах. Но сейчас Тедра должна была признать, что такого разочарования не испытывала еще никогда, как, впрочем, и такого острого приступа желания.

Она стояла обнаженная, яростно желавшая его, а он просто взял и ушел! Нет, в это невозможно поверить! Он что, сделан из камня? А может, она все себе напридумывала и он вовсе не хочет ее? Они и раньше уже оказывались в прекрасной позиции для секс-совокупления – когда Тедра проиграла поединок, – но он даже не попытался воспользоваться этим. Тедра целых пять лет уклонялась от секс-терапии. Теперь она решила, что время наконец пришло, и уже собиралась наверстать упущенное. И что же она получила? Мужчину, который совсем ничего не хочет? Вот так повезло, черт возьми!

– Женщина?

Эти его дерьмовые команды! Однако окрик воина помог ей овладеть собой. Тедра гордо прошествовала к парочке, ждавшей ее возле хатаара. Ее сощуренные аквамариновые глаза сверкали, в них не было и тени страха перед огромным белым зверем.

– Я вижу, это твой друг, да? – притворно мягким голоском спросила Тедра.

– Очень хороший друг!

Тедра выстрелила пальцем в центр груди варвара:

– Так ты должен был сразу сказать мне об этом, доисторический сопляк, а не заставлять меня…

– Женщина, – перебил воин, наполовину удивленно, наполовину осуждающе, – откуда бы ты ни приехала, ты сейчас в Кап-ис-Тра. Ты должна соблюдать наши законы и вести себя как подобает всем женщинам в Кап-ис-Тра.

Тедра фыркнула:

– Другими словами, я не имею права врезать тебе по заслугам или указать на то, как инфантильна твоя шуточка?

– Ты должна всегда выказывать воину уважение.

– Иначе что?

– Иначе ты будешь наказана своим покровителем. – Это было сказано очень спокойно, и Тедра не заметила в словах варвара угрозы.

– Хорошенькое покровительство, ничего не скажешь! – проворчала она, начиная понемногу отходить. – Уж не думаешь ли ты, что я волшебным образом превращусь в модель капистранской женщины, которая будет подпрыгивать по любой твоей команде?

Варвар так долго и серьезно смотрел на Тедру в полном молчании, что она начала жалеть о своем последнем выпаде еще до того, как он ответил с легкой угрозой в голосе:

– Ты будешь!

Может, и так… пока. Надо узнать, что там у него за наказания и выдержит ли она их. Тренированное тело Тедры могло выносить боль, много боли, и при этом нормально функционировать. Посмотрим!

Вероятно, решив, что она сдалась, варвар, не говоря больше ни слова, повернулся к хатаару и снял тонкую меховую попону с его спины. Затем, взяв свой длинный меч, он прорезал дыру в центре попоны и тут же надел ее мехом вниз на Тедру, которая еще не успела сообразить, что он делает. Варвар даже вытащил ее ожерелье и волосы поверх получившегося одеяния. Все это он проделал с видом полного удовлетворения.

Тедра растерялась: от попоны несло хатааром, но мягкий мех приятно ласкал кожу. Это была не бог весть какая одежда – спереди и сзади попона доходила лишь до середины икр, зато по бокам была настолько широка, что закрывала руки по самые запястья. И все же теперь она прикрыта – а это лучше, чем ничего.

Тедра решила не благодарить варвара: ведь она осталась голой по его, а не по своей воле.

– Мне нужно подпоясаться, – резонно заметила она. – Мой ремень прекрасно подойдет для этого.

Чаллен даже не взглянул на землю, где валялась ее одежда. Он развязал длинный меховой мешок, свисавший с упряжи хатаара, и вытащил оттуда такую же веревку, как те, которыми связывал убитых животных.

Тедра чуть не зарычала.

– Эта веревка несколько стара, то есть, я хочу сказать, старомодна. Тебе не кажется? Что такого, если я перевяжусь своим собственным ремнем?

– Твой пояс хорош – но для воина! – ответил варвар и, встретившись своими темными глазами с Тедрой, добавил нежно: – Тебе не нужен ремень, керима.

Чаллен сгреб запястья Тедры своей ручищей и начал преспокойно перевязывать их веревкой.

– Проклятие! Подожди же минуту! – раздраженно сказала Тедра, впрочем, опять не сильно встревожась. – Я связана обязательством служить тебе в течение месяца, воин. В веревке нет необходимости, и ты знаешь это!

– Так поступают вначале со всеми проигравшими в поединке или пленными, заявляя тем самым об их статусе.

– Да никто не поверит, что я проигравшая в поединке!

– Твое счастье, керима! Проигравших в поединке презирают, а пленные вызывают только любопытство.

– Если бы ты оставил мне мою одежду…

– Любой воин в лагере потребовал бы снять ее. Не меня одного оскорбляет вид женщины в подобном костюме.

Тедра, стиснув зубы, дернула веревку, которая теперь связывала ее руки, и метнула на воина гневный взгляд.

– Черт возьми, надо отдать тебе должное, малыш, ты знаешь, как заставить девушку полюбить тебя!

– Твоя манера говорить не то, что думаешь, сбивает меня с толку. Лучше бы тебе придерживаться правды.

– Я бы и рада, – возмущенно отозвалась Тедра. – Да боюсь, ты накажешь меня за это, как уже неоднократно предупреждал.

– Так в чем же заключается твоя правда?

– В том, что я начинаю ненавидеть тебя, твою планету и твои дерьмовые обычаи!

Сказав так, она отвернулась, чтобы не видеть его реакции, но воин повернул ее лицо к себе. К удивлению Тедры, в его взгляде ясно читалась веселость. Однако слова варвара еще больше сбили ее с толку, поскольку противоречили этой веселости:

– Ты была права, керима. Такое заслуживает наказания. И ты его вскоре получишь.

– Спасибо. Именно это я и хотела услышать.

Чаллен в ответ покачал головой, как будто слова Тедры были словами неисправимого ребенка, затем его взгляд упал на ее связанные руки. Он так долго смотрел на них, что Тедра уже подумала, будто он решил все-таки развязать ее. Но не тут-то было. Варвар поднял с земли ее брюки, отрезал мечом по нескольку дюймов снизу от каждой штанины – Тедра застонала, глядя, как он портит такую дорогую вещь – и просунул каждый лоскут под веревки, стягивающие ее запястья. Он что, хотел защитить ее кожу? Как заботливо, и опять противоречиво! Какое ему дело, натрет ли веревка кожу? Он ведь сам сначала связал ее! Она проиграла поединок – ее надо презирать!

На Тедру нахлынуло острое отвращение к предателю-компьютеру, бросившему ее на произвол судьбы, а вернее, на произвол этого варвара. Она сказала по-кистрански:

– Надеюсь, ты все слышишь, Марта, и это все тебе зачтется. Когда я выберусь отсюда, то не стану тебя продавать, нет! Я разобью тебя – вырву все твои штепселя и расплавлю все микросхемы, и это будет только начало! Я обязана терпеть муки в течение месяца, но мне не важно, одумаешься ты за это время или нет. Так что не воображай, пожалуйста, что время на твоей стороне! Я не забуду, что ты могла спасти меня еще до этого дерьмового поединка! Месяц службы у самоуверенного варвара, который ты мне навязала, послужит гарантией того, что я не забуду! Ты…

Тедра не смогла говорить дальше – варвар засунул ей в рот тряпку. Расширившимися глазами она смотрела, как он оборачивает ее рот другим куском тряпки, чтобы завязать на шее. Она не могла воспротивиться этому – руки были связаны. Единственным способом выразить свое возмущение последней выходкой варвара был крик, но звук получился очень похожим на писк и отнюдь не удовлетворил ее.

Закончив работу, варвар вновь встал перед Тедрой.

– Так будет всякий раз, когда ты вздумаешь говорить со своей Мартой словами, которых я не знаю, – сказал он. – Когда пройдет достаточно времени и ты усвоишь урок, я опять позволю тебе говорить – по-шакаански!

По-шакаански? Он что, так называет шакаарский язык, который она учила? Марта предупреждала, что вся их планета говорит на одном языке, хотя варвар может и не знать об этом. Ведь Тедра говорила на другом языке, а он все же полагал, что она из другой страны, и не верил, что она с другой планеты. Значит, его планета называется Ша-Каан!

Тедра не могла понять, отчего у нее появилось такое радостное чувство. Возможно, потому, что она до сих пор не знала имени своего мучителя – только название его страны, а вот теперь – и его планеты. Но ей сейчас просто необходимы положительные эмоции, пусть даже по таким незначительным поводам, чтобы противостоять тем черным мыслям, которые атаковали ее мозг. Итак, она на планете Ша-Каан, связанная и с кляпом во рту, – что дальше?