Текст книги "Предвкушая желанный скандал"

Глава 6

Руби поприветствовала Эбигейл радостным поскуливанием и вилянием хвоста. Когда Вон проводил гостью в ее спальню внизу, собака проследовала за ними. Эбигейл взяла с собой спортивную сумку, в которой на всякий случай держала смену одежды, полотенце и туалетные принадлежности. Когда Вон упомянул ей о том, что Руби умеет распаковывать чемоданы, Эбигейл захотела на это посмотреть, и он отдал собаке команду. Наблюдая за тем, как Руби достает одну за другой вещи из ее сумки и кладет их в открытый ящик комода, Эбигейл восторженно смеялась.

– Она удивительная, – сказала Эбигейл, когда Вон дал Руби угощение и отпустил ее погулять.

Но собака никуда не ушла. Она вертелась возле своего хозяина, когда Вон проверял, застелена ли кровать чистым бельем и достаточно ли в ванной полотенец.

Он дал Эбигейл слово, что просто хочет ей помочь и не собирается пользоваться ее уязвимостью. Поэтому он не будет здесь задерживаться, несмотря на то что она вызывает у него сильное желание.

– Тебе еще что-нибудь принести? – спросил он Эбигейл, которая сидела на кровати, сбросив розовые теннисные туфли, которые были единственным ярким пятном в комнате с коричневато-желтыми стенами, темной мебелью и коврами и подушками с ацтекскими мотивами.

– Нет, спасибо. Ты и так был слишком великодушен ко мне, – ответила Эбигейл, гладя голову Руби, которую та положила ей на колено.

– Не хочешь перекусить перед сном? У меня не было времени на ужин, поэтому я собираюсь что-нибудь приготовить.

Эбигейл перевела взгляд с собаки на него. В ее взгляде читалась решимость.

– Я тоже проголодалась, – ответила она, поднимаясь. – Только этот голод никак не связан с едой.

Вон замер на месте. Его сердце учащенно забилось, когда он понял, что она имеет в виду.

– Я привез тебя сюда, чтобы помочь тебе, – напомнил он ей. – Я не хочу тобой пользоваться сейчас, когда ты испытываешь страх и неуверенность.

Эбигейл подошла к Вону. Ему захотелось обнять ее и утешить, но сейчас, когда ее глаза горели от желания, он не доверял себе.

– Я не испытываю ни страха, ни неуверенности. – Остановившись в нескольких дюймах от него, она положила обе руки ему на грудь. – Я приехала сюда не только для того, чтобы защититься от прошлого. Я хотела стереть часть воспоминаний, заменив их новыми.

Ее пальцы скользили по его рубашке, аромат ее духов щекотал его ноздри. Вспомнив вкус ее губ, он чуть не забыл о своих благородных намерениях. Его бросило в жар.

– Эбигейл. – Он схватил ее за плечи. – Ты мне нравишься. Очень нравишься. Мне бы не хотелось, чтобы ты потом об этом жалела.

– Когда у меня в прошлый раз была интимная близость, я была слабой и уязвимой, – произнесла она, глядя на него темными глазами, полными искренности и желания. – Сейчас я полностью уверена в себе. И я не рассчитываю на продолжительные отношения. Я знаю, что ты к ним не готов. Я просто… – Нахмурившись, она покачала головой.

– Что? – хрипло произнес он, приподняв ее подбородок.

– Я хочу заменить плохие воспоминания хорошими.

Уверенность, которую он услышал в ее голосе, сломала последнюю преграду, которая сдерживала его желание.

Он хотел ее так сильно, как не хотел ни одну женщину прежде. Он действительно не был готов к серьезным отношениям, но он вполне способен подарить ей незабываемую ночь страсти.

– В таком случае я готов тебе в этом помочь, Эбигейл, – сказал он, положив руки ей на талию. – Сегодня ночью мы навсегда сотрем из твоей памяти те воспоминания.

* * *

У Эбигейл перехватило дыхание. Она была рада, что Вон ее держит, потому что от его слов у нее задрожали колени.

Она прямо заявила о том, что хочет его. Взяла инициативу на себя.

Его руки спустились на ее бедра, и он прижал ее к своему сильному твердому телу. В лесу он был с ней нежен. Сейчас ей хотелось почувствовать его страсть.

Встав на цыпочки, она прикоснулась губами к его губам и, слегка отстранившись, вдохнула древесный аромат его одеколона, смешанный с мускусным запахом его кожи.

Вон провел кончиком языка по ее нижней губе, затем накрыл ее губы своими. Застонав от удовольствия, Эбигейл запустила пальцы в его густые волосы и почувствовала, как тепло его тела проникает сквозь ее одежду. Приподняв Эбигейл, он подошел к кровати и опустился вместе с ней на матрац.

– Я постараюсь быть с тобой осторожным, – прошептал он, лаская губами мочку ее уха.

– Я в полном порядке. – Она начала расстегивать его рубашку, чтобы поскорее прикоснуться к его коже. – Я хочу увидеть тебя.

– Мне нравится твоя страстность.

– Я художница, и мне нравятся линии и углы.

Он снял рубашку и белую майку, которая была под ней, и швырнул все это на пол. Эбигейл, словно завороженная, уставилась на его широкую грудь, покрытую черными татуировками. Сначала ей показалось, что это этнические орнаменты, но, присмотревшись, она увидела среди замысловатых узоров имена и даты. Их было много.

Она поняла, что это значит, и ее сердце болезненно сжалось. Это была своеобразная дань памяти друзьям, которых он потерял в Афганистане.

Приподнявшись, Эбигейл принялась покрывать поцелуями его грудь. Какое-то время Вон позволял ей это делать, затем отодвинулся и встретился с ней взглядом.

– Я могу наконец увидеть тебя? – спросил он, схватившись за края ее серой футболки.

Эбигейл подумала, что он специально отвлекает ее внимание, потому что не готов делиться с ней историями своих потерь. Она понимала его чувства и не собиралась обсуждать с ним его прошлое. Он сам все ей расскажет, если захочет.

– Можешь, но я должна тебе напомнить, что мое тело сейчас нельзя назвать предметом мужских фантазий, – ответила она.

– Ты, как никто другой, должна знать, что беременные женщины на протяжении столетий вдохновляли художников на создание шедевров. – Запустив руки под эластичный пояс ее юбки, он накрыл ими ее округлившийся живот. – Женщина никогда не бывает такой красивой, как в те месяцы, когда внутри ее развивается новая жизнь.

Его слова так глубоко тронули ее, что у нее сдавило горло от эмоций. Схватившись за края своей футболки, она стянула ее с себя.

– Помедленнее, – произнес он хрипловатым голосом, уставившись на ее располневшую грудь, прикрытую новым розовым бюстгальтером. – Я люблю округлости.

Улыбнувшись, она расстегнула замочек бюстгальтера, спустила с плеч лямки и сняла его.

– Какая красота, – восхищенно прошептал он, после чего наклонился и обвел кончиком языка ее затвердевший сосок.

Внизу ее живота разлился расплавленный огонь, и она теснее прижалась к нему, жаждая большего. Тогда она принялась водить ладонями по его твердому телу, изучая рельеф хорошо развитых мышц. Когда он накрыл ртом другой ее сосок и принялся его посасывать, у нее перехватило дыхание.

Погладив его плоский живот с четко обозначенными «кубиками» пресса, она расстегнула пряжку его ремня, крючок и молнию на брюках, затем наконец запустила руку под пояс его трусов и обхватила пальцами его затвердевшую плоть. Низкий гортанный звук, который он издал, сказал ей, что он хочет ее так же сильно, как и она его.

Вон схватил ее за запястье. Глаза его потемнели от желания, лоб блестел от выступившего на нем пота.

– Я готов, – сказал он.

Она поцеловала его в щеку и провела языком по его нижней губе.

– Дай мне минутку. – Приподнявшись, он снял с себя оставшуюся одежду, затем стянул с Эбигейл розовые трусики. – Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, Эбигейл.

Опустившись поверх нее, он раздвинул ей ноги и начал медленно погружаться в нее. Вцепившись ногтями в его плечи, она задвигала бедрами, впуская его глубже. Ей казалось, что она вот-вот достигнет экстаза, хотя все только началось. Ее тело безумно жаждало того, что он мог ей дать, но она понимала, что, познав однажды этого мужчину, никогда не сможет им пресытиться.

Эбигейл уставилась в его зеленые глаза, словно зачарованная, и мгновение спустя напряжение внутри ее достигло предела. Вон нежно прошептал ее имя, и она достигла точки наивысшего наслаждения. Чувствуя, как на нее одна за другой накатывают волны экстаза, она закрыла глаза, а когда снова их открыла, обнаружила, что Вон пристально на нее смотрит. В следующую секунду он напрягся, затем задрожал и, довольно застонав, достиг собственного экстаза.

После этого они долго лежали в объятиях друг друга. В какой-то момент Вон укрыл их обоих одеялом. Руби спала на полу у кровати, тихо посапывая.

Эбигейл чувствовала приятную усталость во всем теле. Ее голова лежала на груди Вона. Она надеялась, что он не станет жалеть об их близости. Она отдавала себе отчет в том, что после своих потерь он не готов к новым эмоциональным связям. И все же она не могла отделаться от мысли о том, что сегодня они оба сделали большой шаг вперед. Вон признался ей, что у него давно не было женщины. Это означает, что их сегодняшняя близость имеет особое значение не только для нее, но и для него.

Все же Эбигейл сказала себе, что ей не следует возлагать большие надежды на то, что произошло. Она только что начала приходить в себя после смерти своей сестры и свыклась с мыслью о том, что отец ее ребенка вор и обманщик, который использовал ее в своих целях.

Она не может допустить, чтобы в ближайшее время в ее жизни произошло еще что-то плохое.

Глава 7

Посреди ночи Вон лежал без сна рядом с Эбигейл в спальне для гостей. Ему доставляло удовольствие прижимать ее к себе и гладить ее по волосам, видеть, как она улыбается во сне.

Он не позволял себе уснуть, потому что ему мог присниться кошмар и он не хотел ее напугать. Правда, с тех пор, как у него появилась Руби, кошмары стали ему сниться гораздо реже. При появлении у него первых признаков беспокойного сна Руби тыкалась носом ему в лицо или в руку и скулила, пока он не просыпался. Если бы он сейчас уснул и ему приснился кошмар, он мог бы потревожить Эбигейл своими стонами или движениями до того, как Руби разбудила бы его.

Поэтому он просто лежал и думал, что ему делать дальше.

То, что произошло между ним и Эбигейл, было удивительно. Вон получил не только сексуальное удовлетворение. Их близость потрясла его до глубины души. Он не ожидал, что так увлечется этой женщиной.

Завтра он окажет Эбигейл моральную поддержку, когда она будет давать показания полиции. Позже он позвонит Уиллу Сондерсу и расскажет ему о драке Рича с Джейсоном Филлипсом в его доме. Эта информация наверняка имеет важное значение.

Помимо этого он собирался найти мастера, который поможет Эбигейл в работе над скульптурой, чтобы она не переутомлялась. Он попросил Мику приехать утром домой к Эбигейл. Она хотела заскочить туда перед тем, как они вместе поедут в госпиталь. Мика должен доставить в госпиталь необходимые материалы для оставшихся веток дерева. Потом они с Брэндоном будут рыть вокруг ее дома траншею, необходимую для установки охранной сигнализации.

Вону не хотелось покидать Эбигейл, но он не мог прийти на работу не выспавшись, поскольку от него зависели жизни других людей. С этой мыслью он осторожно выбрался из постели и, отдав команду Руби, направился к двери. Собака последовала за ним.

Он заведет будильник, встанет пораньше и приготовит завтрак. Возможно, Руби даже не заметит, что он ушел от нее.

* * *

Поговорив с полицейскими, один из которых был хорошим знакомым Вона, Эбигейл отправилась вместе с Воном на его машине в госпиталь. Сначала они собрались заехать к ней домой, чтобы она переоделась и взяла нужные инструменты.

Проснувшись рано утром, она обнаружила, что Вона нет в постели, и почувствовала ароматы еды и кофе, доносящиеся с кухни. За завтраком он держался несколько отстраненно, словно чувствовал себя неловко после их близости. Учитывая то, что ей было известно о его прошлом, она нисколько не удивилась, но расстроилась.

– Похоже, меня снова вызовут на допрос, чтобы я подробно рассказала о том, что увидела в тот день, – сказала она Вону по дороге в деловую часть города, чтобы отвлечься от мыслей о том, что между ними произошло.

– Да, я тоже думаю, что тебе придется еще раз рассказать всю историю, – ответил он. – Не знаю, как насчет сотрудников ФБР, но частный сыщик Уилла определенно захочет ее услышать.

Эбигейл вздохнула.

– Надеюсь, что они скоро найдут Рича.

Ей не хотелось, чтобы этот человек был на свободе, когда у нее родится ребенок.

– Они это сделают. – Его голос прозвучал уверенно. – Люди, которые занимаются этим делом, прилагают все усилия. – Свернув на ее улицу, Вон посмотрел на нее. – Но пока я хотел бы подарить тебе и твоему ребенку кое-что, что поможет вам чувствовать себя в безопасности в своем доме.

Когда они приблизились к ее дому, она увидела на подъездной дороге грузовик Мики и Брэндона и нахмурилась.

– Я не понимаю, Вон. У тебя нет никаких обязательств ни передо мной, ни перед моим ребенком. Тебе нет необходимости…

– Я это знаю. Я просто хочу помочь. – Он остановился за грузовиком. – Сначала я попросил Мику и Брэндона приехать сюда сегодня утром, чтобы ты показала им, какие материалы нужно перевезти в госпиталь. – Он заглушил мотор. В этот момент Мика и Брэндон выбрались из своего грузовика. – Но затем я подумал, что они могут захватить с собой лопаты и начать копать траншею для прокладки кабеля сигнализации.

Он все это сделал? Эбигейл была так потрясена, что на мгновение потеряла дар речи.

– Это слишком щедро. Я не могу тебе позволить за все это заплатить.

– Ты будешь ежемесячно платить охранной фирме, которая установит сигнализацию. – Это прозвучало как компромисс. – Нужно все сделать как можно скорее, чтобы ты уже сегодня смогла спокойно здесь ночевать.

Неужели он так сожалеет об их близости, что не готов снова дать ей ночлег?

– В таком случае я с благодарностью приму твою помощь. Мне бы не хотелось снова причинять тебе неудобства.

Открыв пассажирскую дверцу, она выбралась из машины и, не дожидаясь Вона, направилась в дом.

Эбигейл провела лезвием в форме рыбьего хвоста вниз по стволу скульптуры, и тонкий слой древесины отделился и упал на пол.

Она работала двенадцать часов, делая перерыв только для того, чтобы сходить в кафетерий перекусить. Помимо этого ей пришлось отвлечься, чтобы показать Брэндону, младшему из братьев, куда складывать материалы. Он не взял с нее денег и признался, что хотел бы поработать под ее руководством и научиться резьбе по дереву. Поначалу у нее были сомнения, поскольку она решила, что это была идея Вона, но Брэндон оказался способным и прилежным учеником. Он быстро понял, что при работе с разными текстурами необходима разная сила давления на режущий инструмент, и с энтузиазмом выполнял небольшие задания, которые она ему давала. В конце концов Эбигейл доверила ему вырезать на стволе пазы для установки новых ветвей. Это позволило ей полностью сосредоточиться на деталях.

Она успеет завершить работу к летнему празднику, если выбросит из головы мысли о Воне. Пока ей это не удалось. Несколькими часами ранее она слышала, как его вызвали по громкой связи, и надеялась, что мысли о прошлой ночи не отвлекли его от работы. Если она сделает ошибку в своей работе, она сможет придумать, как ее исправить. У хирурга-травматолога нет такой возможности. Его рассеянность может стоить жизни пациенту, лежащему у него на операционном столе.

Девочка в больничной пижаме остановилась у ограждения. Ей было лет семь-восемь, и она держала за руку медсестру, которая везла ее стойку с капельницей.

– Ты вырезаешь дерево из дерева? – спросила она Эбигейл, недоуменно глядя на скульптуру.

– Да. – Положив инструмент, Эбигейл подошла ближе к ней. – Я начала с большого дерева в центре, но позже собираюсь добавить несколько деревьев вокруг него, чтобы дети смогли под ними гулять, как в лесу.

Зеленые глаза девочки расширились, и она подняла взгляд на медсестру.

– Здорово. Мы сможем здесь гулять, когда на улице будет идти дождь.

Медсестра, высокая, худая блондинка в ярко-фиолетовой униформе, пояснила:

– Зоуи расстроилась из-за того, что днем пошел дождь. Она любит гулять на свежем воздухе.

Сердце Эбигейл сжалось от сочувствия.

– Я собираюсь спрятать сюрпризы в деревьях, чтобы ты смогла всякий раз находить что-то новое.

– Эльфов?

Эбигейл мысленно добавила эльфа в список сюрпризов.

– Возможно. Но тебе придется очень внимательно его искать. Эльфы хорошо прячутся.

Зоуи весело заплясала на месте, пока медсестра не коснулась ее плеча, подмигнув Эбигейл.

– Пойдем, милая. Не будем отвлекать тетю от работы.

Попрощавшись с ней, они пошли по коридору.

Близилась ночь, а Вон так к ней и не заглянул. Она не видела его с тех пор, как они утром расстались в холле госпиталя. Ей было обидно оттого, что он от нее отдалился после ночи, которую они провели вместе. Она знала, что не имеет права так реагировать. Вон с самого начала дал ей понять, что не готов к эмоциональным привязанностям. Дружба – это самое большее, что может между ними быть.

– Мисс Эбигейл, вы готовы ехать домой? – спросил ее Брэндон, отложив наждачную бумагу, которой он полировал края паза.

– Да, – кивнула она, понимая, что в ее положении ей не следует перетруждаться. – Ты хорошо мне помог сегодня.

– Хотите, чтобы я приехал сюда завтра? – спросил Брэндон, наводя порядок в инструментах.

– Разве у тебя нет другой работы?

Она считала себя не вправе отвлекать его от его основной работы, тем более что он отказался брать с нее деньги.

– Я могу работать полдня на ранчо и полдня здесь. Мне доставляет удовольствие быть причастным к тому, что навсегда останется в госпитале.

Разве могла она с этим поспорить?

– В таком случае я буду тебе благодарна за любую помощь.

– Вас проводить до машины? Вам помочь что-нибудь донести? – спросил Брэндон, вытерев последнюю стамеску и убрав ее в кожаный футляр.

– Нет, но в любом случае спасибо за предложение.

Брэндон поправил свою бейсболку. Лицо его выражало неловкость.

– Но доктор Чемберс сказал, чтобы я не позволял вам идти одной на парковку в темноте. Давайте я все-таки вас провожу.

– В этом нет необходимости, Брэндон, – раздался за ее спиной голос Вона. – Я сам позабочусь о том, чтобы Эбигейл благополучно добралась домой.

Глава 8

После худшего рабочего дня, который у него был со времени его возвращения из Афганистана, Вон ехал за машиной Эбигейл в деловую часть города, чтобы убедиться, что она благополучно добралась до своего дома и что установленная там сегодня сигнализация работает. Сначала она отказывалась от его сопровождения, но в конце концов уступила ему. У него было такое чувство, будто она согласилась только потому, что он настаивал, а не потому, что надеялась, что он останется на ночь.

Его это полностью устраивало. Эбигейл не нужен мужчина, который, боясь уснуть рядом с ней, уходит от нее после интимной близости. Через несколько часов к неприятному осознанию того, что он ее обидел, добавилось чувство горечи, вызванное смертью у него на операционном столе девятнадцатилетнего пациента с огнестрельным ранением. После всего этого, наверное, было ошибкой вызваться сопровождать Эбигейл домой. Но, глядя на монитор с прямой линией пульса, он понял, что не сможет успокоиться, пока не убедится, что Эбигейл благополучно добралась до дома.

Перед ним загорелись стоп-сигналы на автомобиле Эбигейл. Она припарковалась перед своим домом, а он – в нескольких метрах от нее. Он сказал себе, что просто проводит ее до двери, убедится, что Эбигейл поняла, как включать и выключать сигнализацию, и поедет домой.

Прежде чем Эбигейл выбралась из машины, он оказался рядом и открыл для нее дверцу.

– Спасибо, – улыбнулась она, взявшись за его руку. – Тебе, правда, нет необходимости это делать. Брэндон объяснил мне, как пользоваться сигнализацией.

– Брэндон и его брат установили точно такую же сигнализацию в моем доме в прошлом году, – сказал Вон, следуя за ней по дорожке, по обеим сторонам которой росли флоксы, маргаритки и колокольчики. – Она очень надежная.

На юбке Эбигейл тоже были цветы – подсолнухи на синем фоне. Ее бедра соблазнительно покачивались при ходьбе, и Вону безумно хотелось к ним прикоснуться, заключить ее в объятия. Протянув руку к панели у входной двери, она набрала на ней временный код, который ей нужно будет поменять в течение сорока восьми часов.

Раздалось тихое пиканье, и сигнализация выключилась. Теперь Эбигейл могла отпереть дверь.

– Брэндон мне сегодня очень помог. У него прекрасно получается работать с деревом. – Войдя в дом, она положила сумочку на столик у двери и включила свет. – Для двадцатичетырехлетнего парня он слишком разумный. – Сделав глубокой вдох, она неожиданно произнесла: – Прости меня за то, что я тебе сказала утром.

Вон нахмурился.

– Тебе не за что извиняться.

Пройдя в кухню, она достала из холодильника две бутылки с водой и поставила их на стойку.

– Я нервничала перед разговором с полицией. – Она жестом указала ему на один из табуретов и села на соседний. Ярко-красная обшивка мебели и хромированные ножки делали зону кухни похожей на кафе пятидесятых годов. – Я была резка, когда сказала тебе, что ты собираешься установить у меня дома сигнализацию, потому что не хочешь, чтобы я ночевала у тебя сегодня. – Сделав глоток из бутылки, она прижала ко лбу холодный пластик. – Это было лишним.

Вон сел рядом с ней, сказав себе, что останется всего на минуту и только для того, чтобы убедить ее, что она нисколько его не обидела.

– Я плохо сплю по ночам, – признался он. – Я ушел в другую комнату только потому, что не хотел тебя разбудить, если мне приснится кошмар.

После того как он потерял пациента, он не сомневался, что его мозг воспроизведет это в виде кошмара.

Он сделал глоток воды, решив, что ему следует оставить попытку все ей объяснить и как можно скорее убраться из ее дома.

– Разве Руби не помогает тебе с этим справиться? – Ее темные глаза были полны сочувствия. Она определенно не понимала всей серьезности проблемы.

– Помогает. Но я все равно не был готов рисковать твоим спокойствием. – Он не стал вдаваться в детали, надеясь, что ей будет достаточно этого объяснения. Пребывая в напряжении после того, как ему приходилось весь день сдерживать негативные эмоции, он поднялся, собираясь уйти. – Я лучше пойду. Тебе нужно как следует выспаться.

Поставив бутылку на стойку, Эбигейл тоже встала.

– У меня есть кое-что для тебя. – Пройдя мимо него, она скрылась в своей мастерской, мгновение спустя вернулась с тонкой кожаной папкой и передала ее ему.

– Это мне? – удивился он. – Что там?

– Маленький подарок. Я хочу сделать тебе приятное и заодно извиниться перед тобой за то, что я наговорила тебе этим утром.

– Тебе не следовало беспокоиться, – ответил он, но в следующий момент открыл папку и обнаружил, что внутри лежит его портрет.

Вон узнал тот набросок, который он заметил на ее столе в тот день, когда впервые пришел в ее дом. Теперь рисунок был закончен. Четкие штрихи карандаша точно передавали черты его лица, очертания его прически, шеи и плеч. Однако вовсе не это сходство поразило его в ее рисунке. Взгляд художника уловил усталость на его лице, печаль, затаившуюся в глазах. Она так его видела? Или, может, он так сейчас выглядит на самом деле? Он определенно изменился, стал старше с тех пор, как покинул Ройял и отправился в Афганистан.

– Вон? – Эбигейл накрыла его руку своей, но он все еще не мог говорить.

Как может быть красивой молодая женщина, которая ждет ребенка и у которой множество своих проблем? Ей что-то нужно от него?

И все же она смотрела на него глазами, полными желания. Он понял, что сегодня у него нет никаких шансов уйти.

Эбигейл не знала, почему Вона взволновал ее рисунок, но это определенно произошло. Сегодня он держался с ней любезно, но отчужденно.

Наблюдая за тем, как он смотрит на свой портрет, она смогла на мгновение заглянуть за маску отчужденности, за которой он прятал свои самые мрачные эмоции. Этот миг был таким коротким, что она подумала, что ей все показалось.

– Все в порядке? – спросила она снова. – Я знаю, что искусство очень субъективно. Я рисовала тебя по памяти, так что пойму, если тебе не понравилось.

– Портрет великолепный. Правда. – Закрыв папку, он положил ее на стойку. – Он особенный, потому что его нарисовала ты.

Она не стала спрашивать, что конкретно ему понравилось в портрете. Ее самолюбие художника не было задето, поскольку она знала цену своей работе. Но ей было трудно не начать задавать ему вопросы, потому что она хотела лучше узнать этого мужчину, понять, что им движет. И узнать, что заставило его отдалиться от нее после того, что было между ними прошлой ночью.

– Я рада, что тебе нравится, – наконец ответила она. – И я не хотела тебя задерживать после долгого рабочего дня.

Вон уставился на нее. Взгляд его был непроницаемым, все тело было напряжено.

– Я сегодня днем потерял пациента, Эбби.

Эти слова прозвучали как удар грома в тишине. Она даже представить себе не могла, какой сильный стресс он испытал.

– Мне так жаль. – Она крепче сдала его руку, чтобы он почувствовал, что она рядом. – Мне такое даже в голову не пришло. Я просто чувствовала, что с тобой что-то не так.

– Я не люблю говорить о таких вещах. – Он покачал головой, словно отказываясь от ее сочувствия. – Ты не должна нести вместе со мной эту тяжелую ношу. Я сам выбрал для себя этот путь. На нем есть как приятные моменты, так и… – Он не закончил фразу. Его глаза медленно закрылись.

– Ты выбрал для себя благородную профессию. Ты самоотверженный. – Она не смогла бы работать хирургом. Бросаться разрешать критические ситуации, имея блестящее образование и колоссальный опыт за плечами и зная, что этого не всегда бывает достаточно. – Большинству людей не нужно решать вопросы жизни и смерти, но мы благодарны тем, кто это делает. – Подойдя ближе к нему, она провела руками вниз по его плечам.

– Этот парень уже однажды побывал у меня в операционной, – сухо произнес Вон. – Это была одна из моих первых серьезных операций после моего возвращения в Ройял. Тогда в него тоже стреляли.

Эбигейл прижалась щекой к его груди.

– Значит, ты дал ему второй шанс тогда. В тот раз ему повезло.

– Да. Придя в себя после операции, он даже шутил над этим. Сказал, что, пока удача ему не изменила, ему следует покинуть город и начать новую жизнь в другом месте. – Положив подбородок на ее макушку, Вон почувствовал, как напряжение начало уходить. – Он казался хорошим парнем.

Они долго стояли, обнявшись и не произнося ни слова. За ее спиной тикали часы, под ухом у нее билось сердце Вона.

В какой-то момент она отстранилась и снова посмотрела на него. Их взгляды встретились, и между ними что-то проскочило. По ее телу прокатилась горячая волна. Она попыталась это проигнорировать, поскольку сейчас он прежде всего нуждался в ее сочувствии.

– Эбби. – Это прозвучало как призыв. Он смотрел на нее так, словно забыл об их предыдущем разговоре. Его глаза потемнели от желания.

Он положил руки ей на бедра и теснее прижал ее к себе. Свое собственное либидо она смогла бы сдержать, но ему она не могла отказать в удовлетворении его желания. Не сегодня.

Проведя ладонями по его груди, она почувствовала жар, исходящий от его тела. Когда Вон накрыл ее губы своими, у нее задрожали колени, и она крепче вцепилась в него, зная, что он не позволит ей потерять равновесие.

Его язык ворвался в глубь ее рта и скользнул по ее языку. Она обвила руками его шею и прижалась своей налившейся грудью к его твердой, мускулистой груди. При этом по всему ее телу пробежала дрожь желания.

Приподняв Эбигейл, он посадил ее на край кухонного стола. С ее губ сорвался стон, когда он раздвинул ей ноги и встал между ними. Одна его рука легла ей на поясницу, другую он просунул под глубокий вырез ее футболки и чашечку бюстгальтера. Когда он ущипнул ее за сосок, она выгнулась дугой и снова застонала. Затем он стянул с нее футболку, и Эбигейл помогла ему избавить ее от бюстгальтера. Его губы накрыли другой ее сосок, и все мысли вылетели из ее головы.

* * *

Желание завладело всем его существом. Оно было безумным, неистовым, требовательным.

Вон не мог насытиться Эбигейл. Он мог бы целую вечность целовать ее губы и ласкать ее прекрасное тело. Не имело значения, что на этот раз подтолкнуло их друг к другу. Не имели значения все причины, по которым им не следовало снова заниматься сексом. Причины, по которым он ей не подходил.

Запустив руку ей под юбку, он погладил внутреннюю сторону ее бедра. Эта женщина была так прекрасна и желанна, что ему пришлось на мгновение закрыть глаза, чтобы собрать воедино крупицы самоконтроля и не овладеть ею прямо на столе. Она ждет ребенка, и ему следует быть с ней осторожным. Ее дыхание было учащенным, ногти вцепились в его спину, но он нашел в себе силы, подхватил ее на руки и отнес на диван в гостиной.

– Пожалуйста, – прошептала Эбигейл. – Продолжай.

Ее темные глаза горели от желания. Ни одну женщину прежде он не хотел так сильно, как сейчас хотел ее. Все его мысли были о ней.

Не сводя глаз с Эбигейл, он быстро расстегнул и снял рубашку. Следом за ней на пол полетели его брюки и трусы. Затем он опустился на диван и, покрывая поцелуями роскошную грудь Эбигейл, снял с нее юбку. Когда на ней остались только кружевные трусики, он подцепил их пальцами и приспустил. Ее голова запрокинулась, щеки разрумянились. Искушение было непреодолимым, и он раздвинул ей бедра, наклонился и подарил ей самый интимный из всех возможных поцелуев. Он ласкал губами и языком нежные складки у входа в ее лоно, пока она не задрожала от наслаждения, простонав его имя.

Только тогда он лег поверх нее и начал медленно, дюйм за дюймом, погружаться в ее заветную пустоту. Эбигейл обхватила его ногами и накрыла его губы своими в страстном поцелуе. Он задвигался быстрее, и она подстроилась под его ритм.

Наконец она задрожала под ним и в исступлении прокричала его имя. Мгновение спустя он тоже достиг пика наивысшего блаженства.

Вон впервые в жизни чувствовал такое единение с кем-то. Он словно был продолжением Эбигейл, а она его.

Когда они восстанавливали дыхание, не размыкая объятий, Вон поцеловал Эбигейл в макушку, затем в плечо, прикрытое растрепанными темными кудрями, и подумал о том, что с каждым разом ему будет все труднее уходить от этой прекрасной женщины.