Текст книги "Предвкушая желанный скандал"

Глава 11

Глаза матери Вона расширились, когда ее взгляд задержался на животе Эбигейл. Только тогда Вон осознал, что совершил ошибку, решив представить Эбигейл своим родителям. Он подозвал ее, потому что боялся, что она могла ускользнуть с мероприятия, так и не потанцевав с ним. В то же время он хотел прекратить расспросы своих родителей о его душевном состоянии. Они настаивали на том, что Руби должна все время быть с ним, когда он не в операционной. Черт побери, они даже в очередной раз предложили ему уволиться из госпиталя и занять тепленькое местечко в семейной компании. Неужели они думают, что он много лет учился на хирурга и приобретал бесценные навыки на практике только для того, чтобы однажды пустить все это коту под хвост и заняться тем, в чем он нисколько не разбирается?

К несчастью, позвав Эбигейл, он поставил в неловкое положение не только себя, но и ее.

– Мама, папа, это Эбигейл Смит, художница, которая создала Дерево с сюрпризами.

Вон не знал, как еще он мог ее представить. Им с Эбигейл определенно следовало обсудить этот вопрос до их первого совместного появления на публике.

Их не связывают серьезные отношения, однако, не сказав своим родителям, что он встречается с Эбигейл, он ошибочно дал ей понять, что она не слишком важна для него.

– Здравствуйте. – Эбигейл поочередно обменялась рукопожатием с его отцом и матерью. – Рада с вами познакомиться.

Те сказали в ответ любезности. На их лицах читалось нескрываемое любопытство.

– Эбигейл, это мои родители Дэвид и Бронвин Чемберс, – сказал Вон. Теперь перед ним стоит задача поскорее закончить этот разговор и увести Эбигейл.

– Ваша скульптура прекрасна, Эбигейл, – произнесла его мать, помахав своей карточкой. – Я как раз собиралась поближе подойти к дереву и посмотреть на сюрпризы. Может, вы покажете мне тот, который вам нравится больше всех?

– Разумеется. – Эбигейл сделала шаг в сторону, чтобы пропустить ее вперед. – Пойдемте.

Вон собирался пойти с ними, но его мать повернулась и красноречиво посмотрела на него зелеными глазами, так похожими на его собственные.

– Прошу нас извинить, джентльмены, – твердо сказала она. – Мы скоро вернемся.

Вон стал искать причину, чтобы последовать за ними, но Эбигейл посмотрела на него, как-то странно прищурившись. Она обиделась на него за то, что он не сказал об их отношениях? Разозлилась? В любом случае выражение ее лица говорило, что она сможет сама за себя постоять. Но, глядя вслед женщинам, направляющимся к скульптуре, он чувствовал себя проигравшим.

– Ты сам на это напросился, – заметил отец Вона, похлопав его по спине.

– Нет, папа, – ответил он. – Я не предвидел такого поворота событий.

– Это твой ребенок? – спросил его отец. В его тоне не было осуждения.

Вон шумно выдохнул. Интересно, его мать сейчас ведет себя так же бестактно с Эбигейл?

– Нет. – Он понизил голос, чтобы их не смогли подслушать. – Если бы я готовился стать отцом, я уже сказал бы вам об этом.

Отец убрал руку с его плеча.

– Раньше я именно так и подумал бы. Но в последнее время ты мало с нами общаешься.

Его захлестнула волна эмоций. Среди них было чувство вины, неудовлетворенность и беспокойство за Эбигейл. Сожаление о том, что их совместное времяпровождение подходит к концу, а он так и не научился быть полноценным партнером.

– Я над этим работаю, папа, – наконец ответил он. – Это все, что я могу делать.

Его взгляд упал на Эбигейл, которая стояла рядом с его матерью. Эбигейл решительно покачала головой, а его мать коснулась ее плеча. Она в чем-то ее заверила?

Вдруг ему стало невмоготу. Он должен вмешаться. Его мать наверняка сейчас расспрашивает Эбигейл об их отношениях и, возможно, о ней самой. Эбигейл определенно не обязана никому объяснять, почему она сделала тот или иной выбор.

Возможно, он не подходит Эбигейл, но, если она от него не отвернется, когда он к ней подойдет, он найдет способ загладить свою вину перед ней.

– Правда, миссис Чемберс, – сказала Эбигейл матери Вона, когда они стояли под раскидистыми ветвями Дерева с сюрпризами. – Я не знаю, почему Вон не привел сюда сегодня Руби. Я была так занята подготовкой к открытию скульптуры, что мне не пришло в голову его об этом спросить.

Желая перевести разговор на другую тему, Эбигейл указала своей собеседнице на кролика, спрятавшегося в корнях дерева.

– Думаю, кролик – это отличный выбор. Его увидят все дети, поскольку он находится в самом низу скульптуры.

Эбигейл бросила взгляд на Вона, надеясь, что он придет ей на выручку, прежде чем его мать начнет задавать ей вопросы личного характера.

В какой-то момент он начал идти в их сторону, но его задержал пожилой мужчина, и сейчас они о чем-то увлеченно беседовали.

Вокруг дерева собиралось все больше и больше людей. Гости приходили сюда с приема наверху, чтобы найти лесных существ и сделать пожертвования.

– Отлично. – Миссис Чемберс протянула Эбигейл свою карточку. – Вы не могли бы сами все записать, дорогая? Я оставила дома очки. – Пожилая женщина с грустной улыбкой подняла крошечную сумочку, расшитую бусинами. – Сюда влезает только губная помада.

– Я с радостью вам помогу. – Эбигейл написала на карточке название животного.

– Я не собиралась ставить вас в неловкое положение, Эбигейл, но я рада видеть вас рядом с моим сыном.

Эбигейл медленно подняла на нее глаза.

– Мы… э-э-э… не совсем вместе.

Бронвин попыталась улыбнуться, но в ее взгляде читалось беспокойство.

– Но в том, как Вон вас подозвал, определенно было что-то, что указывало на его особое отношение к вам. Вы ему нравитесь, Эбигейл. Поверьте, я знаю, что говорю.

Эбигейл видела, как мать Вона хочет в это верить, но она не могла себе позволить разделить ее надежды. Эбигейл не была готова анализировать свои чувства к Вону, так как знала, что он не готов дать ей больше того, что уже дал. Она чуть не совершила ошибку и не пригласила его пойти вместе с ней на УЗИ и узнать пол ребенка. Было бы несправедливо по отношению к Бронвин позволить ей думать, что ее сын хочет продолжительных отношений с Эбигейл.

– Нас с Воном связывает дружба, миссис Чемберс, – сказала она матери Вона. – Но… – Она часто заморгала и сделала глубокий вдох, чтобы сохранить спокойствие. – Наши отношения никогда не выйдут за ее рамки.

Боясь потерять контроль над своими эмоциями, она вернула пожилой женщине карточку, извинилась перед ней, повернулась, чтобы уйти… и наткнулась на Вона.

Должно быть, он подслушал конец их разговора. Но Эбигейл не могла понять, почему его лицо стало мрачнее тучи. Ведь она всего лишь сказала его матери то, что он сказал ей, Эбигейл, в начале их отношений.

Между ними ничего не может быть. Хорошо, что она вовремя это поняла.

* * *

Вон не знал, о чем говорили Эбигейл и его мать до того, как Эбигейл заявила, что с ним ее может связывать лишь дружба. Боль, которую он увидел в глазах Эбигейл, говорила о том, что она расстроена.

Пройдя мимо него, она быстро направилась к выходу. К счастью, отец Вона присоединился к нему и его матери, и Вон мог не беспокоиться о том, что она останется одна среди толпы гостей.

– Мне нужно с ней поговорить, – сказал Вон своим родителям и наклонился, чтобы поцеловать мать в щеку. – Спасибо вам обоим за то, что пришли.

Пробравшись к выходу сквозь толпу, он покинул помещение и поднялся по лестнице на крышу. Камерный оркестр уже уступил место на сцене группе, играющей музыку в стиле кантри. Гавайские гитары и скрипки наполняли воздух мелодичными звуками, призывая гостей на танцпол.

Вон окинул взглядом столики и наконец заметил Эбигейл у стойки с минеральной водой. В одной руке она держала вечернюю сумочку и шаль, в другой – стакан с напитком.

Она еще не ушла. Вон почувствовал облегчение.

– Эбигейл.

Подойдя к ней, он обнаружил, что она расстроена даже больше, чем ему показалось сначала. Глаза ее блестели от непролитых слез.

– Я как раз собиралась уходить. – Поставив почти полный стакан на стойку, она набросила на плечи прозрачную черную шаль и завязала ее спереди. – Я устала сильнее, чем думала. Наверное, ежедневная многочасовая работа над скульптурой начинает на мне сказываться.

Вон не сомневался, что она действительно устала, но не было ли ее желание уйти вызвано разговором с его матерью?

– Я отвезу тебя домой. – Ему нужно было поговорить с ней. Убедиться, что она благополучно добралась до дома.

– Спасибо, но я сама доеду. Со мной все будет в порядке.

Открыв сумочку, она достала из нее ключи и надела кольцо на палец.

– Эбби, пожалуйста. – К бару подошла группа людей, и Вон, положив руку на талию Эбигейл, повел ее к цветочной композиции, находящейся на краю сада. – Если моя мать была с тобой бестактна, прости ее. Она хотела как лучше.

– Конечно, она хотела как лучше. У тебя замечательные родители. Мне просто… – Она помедлила. – Мне просто пора домой.

– Мне совсем не нравится то, что ты собираешься ехать домой одна, когда Рич Лоуэлл разгуливает на свободе.

– Ты уже позаботился о моей безопасности, установив в моем доме охранную сигнализацию, – напомнила ему она.

– Но если я увижу, как ты заходишь в свой дом, я буду крепче спать. – Ему было так жаль, что он не может у всех на виду прямо сейчас заключить ее в объятия и поцеловать. – Разговор с Коулом Салливаном показал, насколько опасен может быть Рич.

Она закусила губу.

– Я буду осторожной. Но помимо появления Рича есть еще одна опасность, которую мне следует брать в расчет, – сказала она, понизив голос.

– Я не понимаю, – ответил он, наклонившись ближе к ней. – Какая еще опасность может тебе угрожать?

– Она носит эмоциональный характер. – Эбигейл заглянула в его глаза. – Я рискую в тебя влюбиться. Вероятность этого очень велика. Я прекрасно понимаю, что только глупая женщина может отдать свое сердце человеку, который не собирается когда-либо отвечать на ее чувства.

Внутри у Вона все оборвалось. Он и в лучшие свои дни не мог разобраться в своих чувствах, а сегодня был далеко не лучший для него день. Убрав руку с ее талии, он запрокинул голову и посмотрел на звездное небо.

– Ты поэтому сказала моей матери, что мы с тобой можем быть только друзьями?

– Разве не это ты говорил мне с самого начала? – Она поиграла ключами. Это выдало ее нервозность. – Я просто пыталась быть честной с твоей матерью, пока она не начала строить напрасные надежды.

Вон почувствовал себя так, словно его ударили под дых. Он сам дал Эбигейл понять, что не может играть важную роль в ее жизни, но, вопреки обстоятельствам, хотел большего.

– Тем не менее я бы сказал, что мы с тобой не просто друзья.

Когда он думал о том, что у него было с этой удивительной женщиной, он понимал, что это выходит далеко за рамки дружбы.

Она крепко сжала ключи. Ее черты напряглись.

– Именно поэтому ты представил меня своим родителям как художницу. – Выпрямившись, она сделала шаг назад. – По крайней мере, назвав нас друзьями, я дала твоим родителям понять, что мы не просто два профессионала, работавшие какое-то время в одном здании.

Вон почувствовал, как она от него отдаляется, и его пульс участился. Он не был к этому готов. Особенно сейчас, когда ему нужно было защищать ее от опасности в лице Рича Лоуэлла.

– Я не стал все объяснять родителям, чтобы не ставить тебя в неловкое положение. Мы с тобой не обсудили заранее, как нам следует себя вести в подобных ситуациях. Я не знал, как ты предпочла бы быть представлена, поэтому решил выбрать что-то нейтральное.

Эбигейл закрыла глаза на мгновение. Когда она снова их открыла и посмотрела на него, выражение ее лица было серьезным.

– То есть ты меня защищаешь. – Она кивнула. – Я могу это принять и даже могу быть тебе за это благодарной. Но это никак не меняет того, что моя жизнь скоро сильно усложнится. Я не могу себе позволить испытывать чувства к человеку, который не готов постоянно быть частью моей сложной жизни.

Группа на сцене начала играть популярную песню, и с танцпола донеслись одобрительные возгласы.

– Ребенок – это не сложность. – Его взгляд упал на ее живот, и он вдруг подумал, что ему захотелось на мгновение сказать своим родителям, что это его ребенок. – Ты станешь замечательной матерью.

Эбигейл грустно улыбнулась в ответ.

– Это не меняет того, что ты не хочешь продолжительных отношений.

– Как я могу их хотеть, когда я не могу спокойно спать по ночам? Я взрослый мужчина, который не может обходиться без помощи служебной собаки. Который работает как проклятый, потому что считает, что его профессиональные навыки – это все, что он может предложить людям.

Нахмурившись, Эбигейл положила ладонь ему на грудь.

– Это неправда.

– Каждое из этих слов чистая правда. – Он не стал бы лгать ни ей, ни самому себе. – Дело не в том, что я не хочу быть частью твоей жизни. Я просто не хочу быть мрачной тучей, нависшей над твоим счастливым будущим.

Он подумал о ее творениях и о людях, которым нравится смотреть на мир ее глазами. Ее работы полны радости и оптимизма. Мир Эбигейл – это радостный мир, наполненный сказочными существами. Его мир – это то, из-за чего он боится уснуть.

– Я не могу тебе позволить рискнуть, когда ты к этому не готов, – сказала Эбигейл, убрав руку. – Я надеялась, что на следующей неделе ты сходишь со мной на УЗИ. Что ты будешь рядом, когда я наконец узнаю пол ребенка. – Она снова закусила губу. – Но я понимаю, что у тебя есть свои проблемы, и не хочу создавать тебе новые причины для стресса.

– Это… – Он не мог выразить словами, как много для него значит то, что она хочет, чтобы он был рядом с ней в кабинете УЗИ. Жаль, что он уже сказал ей, что он был бы для нее лишь помехой.

– Все в порядке. – Она сделала шаг назад. – Ты ничего не должен мне объяснять. Я поехала домой.

Вон понял, что она имела в виду, – она только что с ним попрощалась.

– Мне жаль, Эбигейл.

– Мне тоже, Вон. Даже больше, чем ты можешь себе представить.

Глава 12

Сидя в смотровом кабинете в ожидании УЗИ, Эбигейл перечитала сообщение, которое прислал ей Вон после летнего праздника в госпитале.

«Эбигейл, мы хотим быть рядом с тобой».

К сообщению было приложено фото, на котором он был вместе с Руби.

Когда Эбигейл в тот вечер уходила с праздника, у нее было такое чувство, что они с Воном расстались навсегда. А затем она получила сообщение, в котором он выразил желание быть рядом с ней в столь важный для нее день.

Улыбнувшись, она провела пальцами по экрану и увеличила изображение. Вон сфотографировал их с Руби в гостевой спальне, в которой Эбигейл недавно провела ночь. Фото глубоко тронуло ее. Заставило ее понять, чего ей не хватает. Дало ей надежду на то, что Вон решительно настроен на борьбу с посттравматическим стрессом. До сих пор он, несмотря на имеющееся у него разрешение, отказывался брать Руби в госпиталь, словно стеснялся того, что пользуется помощью специально обученной собаки. Сегодня он был готов взять ее с собой.

Кабинет УЗИ находился в том же крыле, что и кабинет Вона. Он поменялся сменами с другим хирургом, чтобы быть сегодня с Эбигейл. Несколько минут назад он написал ей, что будет с минуты на минуту.

Когда в дверь постучали, она убрала телефон.

– Войдите.

– Вы переоделись? – спросила Лесли, технический специалист, вернувшись в кабинет. Она дала Эбигейл более чем достаточно времени для того, чтобы переодеться в больничную рубашку.

– Это хорошо, потому что к нам сейчас присоединится знаменитость нашего госпиталя.

Лесли открыла дверь, и в нее вошел Вон в сопровождении Руби. В темных брюках и синей рубашке поло он был так сексуален, что у Эбигейл перехватило дыхание. Она не могла отвести от него взгляд.

– Спасибо, что позволила нам прийти сюда. – Наклонившись, Вон поцеловал Эбигейл в щеку, а затем нежно провел пальцами по ее лицу.

От его прикосновения по ее коже пробежал электрический разряд.

– Я рада видеть вас обоих.

– Мы по тебе скучали.

– Скажите, когда будете готовы, мисс Эбигейл, – обратилась к ней Лесли, включив аппарат. – Доктор Чемберс, берите любой стул и садитесь.

– Я готова.

Эбигейл легла на кушетку. Лесли накрыла ей ноги одеялом, подняла подол ее рубашки и нанесла ей на живот специальный гель.

Вон придвинул стул к кушетке, сел на него и взял Эбигейл за руку. Выражение его лица было серьезным. Он тоже волнуется? Она нервничала, потому что не знала, есть ли у них будущее. Означает ли присутствие Вона здесь, что он хочет быть частью ее жизни и жизни ее ребенка?

Лесли начала водить считывающим устройством по ее животу, и на экране появилось изображение.

– Улыбайся в камеру, малыш, – сказала она.

– Вы можете определить пол? – спросила Эбигейл, глядя с восторгом на меняющиеся изображения. – Надеюсь, что в этот раз нам удастся его узнать.

– Я хочу быть полностью уверена, прежде чем дам вам ответ. – Улыбнувшись, Лесли сосредоточилась на небольшом участке живота Эбигейл. – Сейчас я уверена. Это девочка.

У нее будет дочка. На глаза Эбигейл навернулись слезы счастья, к горлу подкатился комок. Она перевела взгляд на Вона, чтобы разделить с ним радость момента.

Он пристально смотрел на изображение на мониторе. Между его бровей залегла складка. Почувствовав, что ее хозяин напряжен, Руби прижалась к нему сбоку.

– Вон? – неуверенно произнесла Эбигейл. – Я так рада.

Его лицо прояснилось на мгновение, но ему, похоже, пришлось сделать над собой усилие.

– Я тоже. – Он погладил ее по руке, затем сглотнул и изобразил на лице подобие улыбки. – Это замечательная новость.

Все же его по-прежнему что-то беспокоило, и его напряжение передалось ей.

– Что-то не так? – спросила она.

Вон не ответил. Поднявшись, он подошел ближе к монитору и внимательно посмотрел на изображение.

– Вы не могли бы еще раз показать вот это место? – обратился он к Лесли, указав ей на точку в левой половине экрана.

Беспокойство Эбигейл усилилось. Почувствовав это, Руби подошла к ней и ткнулась носом в ее лодыжку.

Лесли сделала, как велел Вон, и теперь оба медика пристально уставились на экран, напугав Эбигейл.

– Я оставлю вас на минуту, хорошо? – произнесла Лесли, направляясь к двери. – Нам нужна консультация рентгенолога. Доктор Ома прекрасный специалист.

Эбигейл решила, что с ее малышом что-то не так, и ее охватил страх.

– Вон, с моим ребенком все в порядке? – спросила она, глядя на бледное напряженное лицо Вона.

– Это слишком далеко от области моей специализации, – ответил он. – Сейчас сюда придет рентгенолог, и мы узнаем больше.

– Больше о чем?

Ее страх усилился. Она уже потеряла сестру и не может потерять свою малышку.

– Я не знаю. Но если что-то не так, вы с малышкой получите лучшую медицинскую помощь. Я обещаю, – сказал он, взяв ее за руку.

Когда через несколько минут в комнату вошла рентгенолог, она сначала посмотрела на Руби в ее жилете служебной собаки, затем перевела взгляд на Вона и Эбигейл.

– Доктор Чемберс. – Кивнув Вону, доктор Ома села перед монитором. – Мисс Стюарт, я сейчас сделаю несколько снимков, – сообщила она, начав водить считывающим устройством по животу Эбигейл. – В коридоре я встретила вашего акушера. Он недавно принял роды и все еще находится здесь.

– Он придет сюда? – спросила Эбигейл, желая как можно скорее получить ответы на свои вопросы.

– Нет, к сожалению, он не сможет, но он попросил меня пригласить вместо него доктора Троя Хатчинсона, который сейчас как раз должен освободиться.

Эбигейл услышала, как Вон резко вдохнул.

– Кто это? – спросила она, переведя взгляд с Вон на рентгенолога.

– Тоже акушер-гинеколог. Мы хотим услышать его мнение об этом. – Доктор Ома обвела пальцем участок с темными пятнышками на экране. – Это похоже на небольшое отклонение в развитии почек, и мы…

Доктор Ома продолжала говорить, но в висках у Эбигейл так громко стучало, что она ее не слышала.

У ее малышки проблемы. Эбигейл не могла в это поверить. Страх, который наполнил ее душу, был таким сильным, что к моменту прихода доктора Хатчинсона она превратилась в сплошной комок нервов.

Эбигейл была так благодарна Вону за то, что он был рядом. Она ничего не понимала в медицинских терминах, поэтому, пока доктора обсуждали друг с другом проблему, она просто закрыла глаза и стала поглаживать по голове сидящую рядом с ней Руби.

* * *

Отвезя Эбигейл к ней домой и убедив ее в том, что ей нужно поесть, Вон признался самому себе, что переоценил себя. Что он вряд ли сможет справиться со своим стрессом и дать Эбигейл то, что она заслуживает.

Сейчас она отдыхала на диване в гостиной, Вон готовил для нее салат, а Руби ходила туда-сюда.

Все еще пребывая в напряжении после посещения кабинета УЗИ вместе с Эбигейл, он понял, что своим присутствием там не смог оказать ей поддержку, в которой она так нуждалась. Ей было нужно, чтобы он был сильным, а он ее подвел. Но, узнав, что у ее ребенка могут быть проблемы, он едва не потерял самообладание. Это означало, что он не готов стать тем мужчиной, который ей нужен.

Этим утром он почувствовал связь с ребенком, который рос внутри Эбигейл. Он так хотел быть сегодня с ней. После летнего праздника в госпитале он как следует покопался в себе и в конце концов отправил ей сообщение. Он не хотел быть без нее, хотя по-прежнему понимал, что не годится для продолжительных отношений. В кабинете УЗИ он так сильно нервничал, что эмоционально отдалился от Эбигейл в тот момент, когда она больше всего в нем нуждалась. Если бы не присутствие Руби, он потерял бы самообладание, когда узнал, что у ребенка Эбигейл могут быть проблемы со здоровьем.

Вытерев руки о полотенце, он заправил салат оливковым маслом и понес его Эбигейл.

Она была расстроена и напугана и не могла в таком состоянии сесть за руль. Именно поэтому он сам отвез ее домой, а позже он попросит Мику пригнать со стоянки госпиталя ее машину.

Он по-прежнему готов делать все для того, чтобы Эбигейл и ее ребенок получили лучшую медицинскую помощь и были в полной безопасности. Но он больше не мог себя обманывать, говоря себе, что его присутствие рядом с Эбигейл идет на помощь ей и ее ребенку. Мрак, который был внутри его, все никак не рассеивался, и, похоже, он останется там до конца его дней.

Этот мрак чуть не вырвался на поверхность, когда Вон увидел на мониторе аппарата УЗИ отклонение от нормы. Его охватил леденящий ужас, и он не стал ничего говорить Эбигейл, чтобы не напугать ее раньше времени. К счастью, Хатч оказался рядом и немного разрядил обстановку. Он сказал, что паниковать рано. Что есть некоторая проблема, но прежде, чем он сможет сказать что-то определенное, ему нужно показать снимки коллеге.

Это была хорошая новость. Вон уже был готов госпитализировать Эбигейл и круглосуточно ее наблюдать, хотя для этого не было оснований.

Сейчас он понимал, что его реакция была нелепой и что Эбигейл не нужен рядом такой паникер.

Когда он подошел к дивану, на котором отдыхала Эбигейл, Руби, лежащая рядом на полу, тут же встала и подошла к нему. Она всегда так делала, когда чувствовала, что он напряжен.

Поставив поднос на кофейный столик, Вон глубоко вдохнул, чтобы подготовиться к тяжелому разговору, откладывать который не было смысла. Он надеялся, что Эбигейл сможет его понять.

Она посмотрела на поднос, на котором была одна-единственная тарелка.

– Ты не собираешься составить мне компанию?

– Я не могу, – просто ответил он, сев на стул рядом с диваном. – Я знаю, что сам предложил быть рядом с тобой во время УЗИ. Я хотел быть частью твоей жизни.

Эбигейл взяла его за руку и переплела свои пальцы с его.

– Без тебя я не смогла бы вынести этот осмотр. Вон почувствовал глубокое сожаление. Он не мог себе представить свою дальнейшую жизнь без Эбигейл, но отдернул свою руку, поднялся и сделал шаг назад.

– Я не могу быть с тобой, Эбигейл. В конце концов я только навредил бы тебе и твоей милой малышке, которая появится на свет этой осенью.

Ее темные глаза заблестели.

– Я не понимаю.

– Ты много для меня значишь, Эбигейл, но мне не следовало отправлять тебе то сообщение. Будет лучше, если мы прямо сейчас положим конец всему, что есть между нами.

Внутри Эбигейл боролись гнев и обида. Поднявшись с дивана, она встала перед Воном, даже не пытаясь контролировать эти чувства после того ужаса, который она испытала сегодня утром.

– Ты собираешься уйти? После того как ты мне сказал, как сильно ты хочешь быть рядом со мной сегодня?

Она была готова с ним расстаться после субботнего праздника. Да, ее сердце разрывалось на части, но она уважала его желания. Она думала, что он ведет успешную борьбу с демонами прошлого и в конце концов их победит. Он сам настоял на продолжении отношений, зная, как ей было нелегко впустить его в свою жизнь при сложившихся обстоятельствах. И после этого он струсил и пошел на попятную. Он хоть понимает, какую сильную боль ей причинил?

– Я думал… я надеялся, что смогу быть частью твоего будущего. – Его взгляд был полон душевной муки. Руби подошла к нему и прижалась к его бедру. – Но сегодня я убедился, как легко мой фасад из внешней уверенности, над которым я так усердно работал, может дать трещины. Ты заслуживаешь лучшего, Эбигейл.

– Та новость привела бы в ужас любого, у кого есть сердце! – Она не хотела повышать голос, но это получилось само собой. – На тот случай, если ты забыл, напоминаю тебе, что у тебя оно по-прежнему есть. Твоя жизнь – это бесценный дар. После всего того, что ты повидал, служа своей стране, ты должен понимать это лучше, чем кто-либо другой. Но ты тратишь свою жизнь так, словно она ничего для тебя не значит.

Вон посмотрел на нее с удивлением, но промолчал.

– Разве ты не понимаешь, что должен жить за себя и за всех братьев, которых ты потерял? – продолжила Эбигейл. – Моя сестра погибла. Но если бы она выжила, она не стала бы тратить свое время впустую, боясь жить.

Плечи Вона были напряжены, выражение его лица было бесстрастным.

Эбигейл поняла, что зря ему все это наговорила. Она и так уже его потеряла, а этими гневными словами она лишь заставила его еще глубже уйти в себя.

– Я полностью посвятил свою жизнь работе, – произнес он наконец. – Я делаю все возможное, чтобы быть полезным людям.

– Это благородная жертва. – Бесспорно, ее восхищало то, что он отказался от тепленького местечка в отцовской компании и выбрал для себя профессию врача. – Но жизнь состоит не только из работы, Вон. Надеюсь, что однажды ты научишься получать удовольствие от жизни и найдешь свое счастье.

Вон сосредоточенно смотрел на нее. Взгляд его был бесстрастным, словно он читал историю болезни пациента или изучал рентгеновский снимок.

– Мне жаль, Эбигейл, – сказал он. – Мне хотелось бы, чтобы все было проще, но, к сожалению, все слишком сложно. Прости.

Эбигейл не смогла найти слова, чтобы выразить боль, которую он ей причинил.

– Не провожай, – произнес Вон вместо прощания, повернулся и направился к двери. Руби последовала за ним.

Эбигейл пришлось накрыть рот ладонью, чтобы не позвать его назад. В какой-то момент она обнаружила, что по ее щекам катятся слезы, и она принялась яростно их вытирать. Она не будет проливать слезы из-за мужчины, который прячется за работой, отказываясь от близких отношений с кем-либо.

Отказываясь от любви.

Эбигейл закрыла глаза. Она не может себе позволить влюбиться в мужчину, который никогда не будет готов ответить ей взаимностью. А если она уже в него влюбилась, она будет старательно это отрицать до тех пор, пока ее сердце не перестанет болеть.