Книга: Зачем смотреть на животных? - Джон Бёрджер

И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их. И увидел Бог, что это хорошо. Быт. 1:25

Заглавное эссе из сборника - наиболее горькое, наиболее объемное и наиболее заслуживающее внимания. История взаимоотношения человека и животных с тех времен, когда агнец вместе со львом отдыхали под чутким просмотром первородного человека, незатронутого еще первородным грехом, до сегодняшних дней, когда львы оказываются объектом наблюдения (в вольерах ли, в объективах ли, в прицеле винтовки - не столь важно), а агнцы - объектом потребления, пройдя через множество вариантов взаимодействия, от создания звероподобных идолов до зооморфизма басен и аллегорий, от наскальной живописи до продукции студии "Дисней", оказывается историей обособления человека и обреченности его на абсолютное одиночество.

Разве лев - царь зверей? Человек - царь зверей. Вот он выйдет с утра из квартиры своей, он посмотрит кругом, улыбнется... Целый мир перед ним содрогнется. Б. Окуджава

Вопрос не только и не столько в том, зачем смотреть на животных, а в том, как на них смотреть. "Человекообразный театр" зоопарка или взаимонаправленные друг на друга взгляды полудиких существ - Мцыри и снежного барса - взаимоотношение между человеком и животным определяет в том числе и взаимоотношения между людьми, и связь человека с миром вообще. Обладание домашними животными, полностью подчиненными человеком и "подстроенными" под него - как аналогия эксплуатации человека человеком. Зооморфизм и гротескные аллегорические образы басенных героев - как склонность делиться на группы и навешивать ярлыки. Лев, орел, барсук, змея - четыре факультета Хогвартса как четыре психотипа. Подели людей на условных "Быков" и "Медведей" - и они, несмотря на всю условность этого разделения, как в стэнфордском тюремном эксперименте, примут свои роли за объективную реальность.

Прощайте скалы полевые, я вас часами наблюдал. Прощайте бабочки живые, я с вами вместе голодал. Прощайте камни, прощайте тучи, я вас любил и я вас мучил. А. Введенский

Исчезновение животных, попадающих либо в семью, либо в театр - прекрасный образ. Образ того, как со временем у человека становится все меньше и меньше мира, с которым он напрямую соприкасается. Мы не видим животных, мы видим лишь наши представления о них. То же самое происходит с вещным миром в принципе - мы все более и более отдаляемся от него, он превращается в метафоры и символы, которыми мы пользуемся в речи и творчестве. И кто ближе к природе по-настоящему: романтики-пантеисты склада Уолта Уитмена или древние, не имевшие возможности помыслить, как могут выглядеть неведомые им виды (киты) или даже люди, живущие на дальних берегах? Всесторонне изучив природу, мы отдалились от нее.

Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел [их] к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей. Быт. 2:19

Дописав последнее предложение этого бессвязного и не слишком-то содержательного отзыва, вспомнил о том, что еще один сборник Бёрджера - о фотографии - я когда-то давно читал. Плохо помню, о чем там было, но помню, что суть многих эссе тоже сводилась к взаимодействию между субъектом и объектом наблюдения. В этом сборнике есть важная вещь, касающаяся этих взаимоотношений - когда животные оказались только и исключительно объектом наблюдения, человек, впервые ощутивший свое одиночество после появления эволюционной теории, ощутил, что это его одиночество в мире абсолютно и непреодолимо.