Текст книги "Сексуальные маньяки. Психологические портреты и мотивы"

При обсуждении своих первых убийств преступники обычно указывали на некое происшествие, заставлявшее их перейти к воплощению своих фантазий. Такие события, обычно тесно связанные с поиском жертвы, мы называем провоцирующими факторами. Маньяки с продуманными во всех деталях фантазиями об убийстве отнимают жизни ради сохранения этих образов, так же как и застигнутые врасплох во время своих ритуалов фетишисты. Убийцы же, которые грезят о насилии над женщинами, воплощают свои фантазии, часто указывая, что были спровоцированы алкоголем или самой жертвой.

Насилие может быть спровоцировано самыми разными факторами, воздействие которых усугубляется эмоциональным состоянием убийцы. Многие провоцирующие факторы так или иначе связаны с различными аспектами контроля. Ощущению убийцей своего контроля и господства часто мешает поведение жертвы. Ее естественное стремление сбежать может разъярить убийцу или обеспокоить его возможностью утраты контроля. Убийцу другого типа может распалить готовность жертвы подчиняться, понятое им как нарушение его права определять ход событий.

Большинство убийц действуют исходя из сложившегося плана или проработанной фантазии. Обычно они ищут определенную жертву и, найдя ее, приступают к осуществлению своего замысла.

В одном случае провоцирующим фактором стало поведение жертвы, не соответствовавшее представлению насильника об исключительном сексуальном опыте. Мужчина постоянно отдавал жертве приказы, давая таким образом понять, как он представлял себе «идеальное» изнасилование. Его фантазию разрушила неготовность жертвы к «сотрудничеству». Он рассвирепел и убил ее. Другой убийца припомнил, что его спровоцировала попытка жертвы сбежать, хотя само убийство стерлось из его памяти. Его фантазия строилась вокруг контроля и господства, и сопротивление жертвы заставило его убить, чтобы сохранить эту фантазию.

Мы были наверху, я начал раздеваться. И вдруг она бросилась вниз по лестнице. Тут-то я ее и ударил, в первый раз, между прочим. Поймал ее на ступеньках… Она спросила, за что я ее ударил, а я велел ей заткнуться. Она заныла, что ей пора домой и что ее родители будут беспокоиться. На секс она согласилась… Потом не помню ничего, кроме того, что очнулся в кровати рядом с ее трупом.

Некоторые убивают ради воплощения специфических фантазий. Отдельные мужчины говорили, что «выходили на охоту» каждый вечер. Им требовался вполне определенный типаж, и они были готовы ждать, пока не появится жертва, соответствующая сложившемуся в их сознании образу. По сути, соответствие жертвы критериям убийцы и было провоцирующим фактором. Маньяк мог поджидать женщину наедине со спутником в припаркованной машине или одинокую женщину на машине определенной модели. Появление подобной жертвы и провоцировало его на убийство.

Другие убийцы становятся одержимыми фантазиями, возникшими до совершения убийства. Один мужчина, чьи преступления выглядели бессистемными, сказал, что убивать ему приказывали летающие тарелки. В подобных случаях личность жертвы не важна, главное значение придается самому акту человекоубийства.

Я был полностью готов убивать все равно кого. Это было дело решенное. Как я полицейским говорил, убивал первого, кто ко мне в машину сядет… Неважно, мужчину или женщину, я просто собирался кого-нибудь замочить.

В этом случае убийство провоцировало просто наличие доступной жертвы.

Хотя некоторые из исследованных нами убийц не сообщали о наличии осознанных фантазий, в их рассказах о совершенных убийствах заметны скрытые мечты о насилии, чаще всего по отношению к женщинам. Некоторые называли в качестве провоцирующих факторов плохое самочувствие, депрессию, алкоголь или наркотики. В 49 из 118 случаев убийцы сообщали, что перед преступлением употребляли спиртное. На вопрос о том, отличалось ли употребление ими спиртного непосредственно перед убийством от обычного выпивания, 30 % ответили утвердительно. Под действием наркотиков в момент совершения преступления находились 35 % опрошенных, однако только 12,5 % сказали, что доза существенно отличалась от обычной. Ниже приводится типичный пример рассказа убийцы, совершившего преступление в нетрезвом виде:

Все было так же, как с предыдущей. Я выпивал в баре. Даже не помню, как уходил оттуда. Не знаю, что заставило меня убить ее. И почему насиловать стал, тоже не помню. Дома меня ждала красавица жена. Смотрю: она в свою машину садится. Подсаживаюсь к ней, ору на нее и заставляю ехать туда, где я ее и изнасиловал. Я все твердил, что не хочу делать ей больно, но сам уже принялся душить ее.

Предположительно, такие убийцы поглощены непрекращающимся внутренним диалогом, выражающим гнев, недовольство, раздражение или депрессию. Чтобы умерить это внутреннее напряжение, они прибегают к алкоголю или наркотикам, но фантазирование не прекращается. Внутренний диалог такого преступника обычно лишен каких-либо рамок. К примеру, в ответ на замечание учителя или начальника он может сказать себе: «Ну попадись мне этот сукин сын, я с него три шкуры спущу. Разорву на кусочки». Один из убийц во время службы в армии плохо выполнял свои обязанности, за что подвергался гонениям со стороны сержанта. Он ушел в самоволку, напился и забил до смерти задевшего его на улице пьяницу. Убийца считал свои действия оправданными и не осознавал ни степени своей ярости, ни последствий применения силы. Затем он избил до смерти еще одного случайного встречного.

В конце концов он насильно увел с собой знакомую женщину. Проснувшись следующим утром, он обнаружил рядом с собой ее труп. Во влагалище женщины находилась ручка метлы, воткнутая с такой силой, что были задеты легкие. Он верит, что убил ее, но утверждает, что ничего не помнит.

Мужчины, не строившие планов, не считали, что мысли о насилии серьезно повлияли на их поведение. Они полагали, что к намерению совершить убийство их подтолкнули внешние обстоятельства. Один убийца отозвался о заключенных как о «хороших ребятах». Однако, описывая ощущение всесильности, которое ему придавал алкоголь, он намекал на фантазии о господстве:

Если бы не пиво с виски, не было бы меня здесь [в тюрьме] сегодня. С тех пор как меня посадили, я повидал кучу народу – одни приходят, другие уходят. И единственная причина, по которой они садятся в тюрьму, – бутылка. 90 % из тех, кто сейчас здесь сидит, – хорошие ребята, но стоит им к бутылке приложиться – и все, считают себя суперменами.

Этап 2: акт убийства

Убивая свою жертву, преступник перемещается из своих фантазий в реальность. Жертва может погибнуть не так, как было задумано. Возможно, убийце потребовалось больше насилия, ему было страшнее, чем он ожидал, или его поразил факт того, что он почувствовал возбуждение. Кто-то может испытать восторг: он нарушил все законы, он убил человека. Кого-то это чувство побуждает убивать еще и еще, тогда как другие впоследствии осознают ужас содеянного и сдаются полиции.

Для некоторых процесс лишения жизни превосходит пределы самых ярких мечтаний. Фантазия получает практическое подкрепление, а акт убийства становится триумфом. Ниже один из убийц описывает, как нарастало его возбуждение во время поездки в автомобиле с двумя трупами жертв:

Подъезжаю на своей машине к дому, со мной тела жертв. Один труп в багажнике: там полный бардак, все в крови. Другой труп на заднем сиденье. Возле дома сидит хозяин моей квартиры с двумя приятелями. Я приехал, а они все сидят, разговаривают. Думаю, вот бы они офигели, если бы я трупы из машины вытащил и перед ними выложил… Головы я принес с собой в комнату. Расположил их на мягком кресле, сам сижу на кровати, разглядываю их и балдею. Тут одна вдруг скатывается с кресла и падает на пол – бабах, страшное дело. Сосед снизу меня на дух не переносил, мол, я все время шумлю по ночам. Начинает, значит, стучать снизу шваброй в потолок. Ну, я такой: «Простите-извините, уважаемый, головой стукнулся». Таким вот образом я из депрессий выходил. И балдел.

Других убийц охватывал ужас от содеянного. Пример ниже показывает, как преступник отреагировал на второе из трех своих убийств:

На теле тридцатилетней женщины были обнаружены следы удушения, ножевые и огнестрельные ранения. Труп был чисто вымыт и усажен на кровать. На месте преступления были обнаружены отпечатки пальцев и послание, написанное губной помадой на стене: «Ради всего святого, поймайте меня, пока я не убил кого-то еще. Я не в силах совладать с собой». Спустя шесть месяцев преступник похитил и убил шестилетнюю девочку; почерк оставленной на месте преступления записки с требованием выкупа совпадал с почерком предыдущего послания.

Несмотря на то что сексуальная составляющая присутствовала во всех исследованных нами убийствах, очевидно, что ее значение и воплощение различны для разных преступников. Некоторые жертвы были изнасилованы и затем убиты, другие подверглись сексуальному надругательству только посмертно. В одном случае очевидных признаков сексуального насилия не было, однако впоследствии было установлено, что извлечение внутренних органов имело для убийцы сексуальное значение. Как отмечает Рада (1978), убийцы-насильники редко сообщают о сексуальном удовлетворении от акта убийства и не совершают половой акт с трупом. В отличие от них для убийц-садистов (Brittain, 1970), называемых также сексуальными садистами (Hazelwood and Douglas, 1980), акт убийства является элементом ритуализированной садистской фантазии.

Убийство с изнасилованием. Из 108 исследованных нами случаев в 56 % фигурировали жертвы, изнасилованные до наступления смерти. Один из убийц вспоминал, как сексуально надругался над женщиной в одном месте, а затем перевез в другое, чтобы убить: «Мы зашли ко мне домой. В квартире я ее связал. Я хотел заняться с ней сексом… Потом мы вышли, сели в мою машину, я отвез ее в пустынное место, где и убил».

Убийство с изнасилованием может быть обусловлено эмоциональным состоянием, как в следующем случае, где преступник в ярости зарезал свою жертву:

Мы пошли по туннелю под шоссе. Там я достал нож и, ни слова не говоря, ударил ее. Вот в этой руке у меня был пистолет, а нож лежал в заднем кармане. Вот так я ее обошел и ударил. Она сразу упала и принялась кричать. А я продолжал наносить удары. Она лежит на земле, а я все бью и бью ее ножом – может, раз пятьдесят или сто ударил.

Убийство с нанесением увечий. Убийца может насиловать свою жертву как до, так и после ее смерти. Часто это бывают акты садизма, сопровождающиеся нанесением увечий и пытками. Так, в одном случае преступник изнасиловал жертву, затем медленно задушил ее с помощью удавки, а после наступления смерти изнасиловал еще раз.

Половое сношение только после смерти жертвы имело место в 42 % изученных нами 92 случаев. В одном из них убийца эякулировал в нанесенную им ножевую рану. Еще в одном убийца совершил сексуальное надругательство над двумя предварительно застреленными жертвами.

Элементы пыток, нанесения физических увечий и причинения чрезмерного количества травм присутствуют во множестве случаев таких убийств. Необычность или вычурность визуализации и действий может быть необходима маньяку для сексуального возбуждения. Нужная для получения и поддержания эмоционального возбуждения степень сложности или причудливости убийства может потребовать от извращенного преступника нанесения жертве физических увечий.

По опыту криминалистов-психологов ФБР, частым элементом убийств на сексуальной почве является введение посторонних предметов в вагинальные и анальные отверстия жертв. Это часто сочетается с другими актами нанесения увечий, такими как нанесение множественных резаных ран, отрезание молочных желез и ягодиц и укусы разных частей тела. Следует заметить, что подобные действия могут не сопровождаться завершенными половыми актами, особенно в случае дезорганизованного преступника. Вследствие этого в полостях жертв отсутствуют следы предэякулята и эякулята. Если они все же присутствуют, то зачастую являются продуктом мастурбации, а не полового сношения, и чаще всего они обнаруживаются на теле жертвы или в непосредственной близости от него. Это указывает на то, что убийство и насилие стали толчком для возбудившей убийцу сексуальной фантазии. Поскольку межличностные отношения в лучшем случае даются убийце с трудом и он привык самоудовлетворяться, он прибегает к мастурбации даже при наличии реального партнера (своей жертвы). Обычно мастурбация имеет место после причинения смерти, когда фантазия достигает максимума интенсивности.

Научные сотрудники ФБР предполагают, что помещение посторонних объектов в тело жертвы дезорганизованным преступником является разновидностью регрессивной некрофилии[9]9
  Некрофилия является видом психического расстройства и исходя из этого при расследовании преступлений подобного рода очень важно всесторонне обследование преступника не только с точки зрения его вменяемости, но и общего психического состояния. Исследование должно быть более глубоким и детальным, где психофизиологическое состояние преступника подвергается глубокому анализу. (Прим. науч. ред.)


[Закрыть] и, следовательно, суррогатом полноценного полового сношения. Фантазия убийцы превращает это действие в половой акт, при этом у следователей нет прямых улик, свидетельствующих о его сексуальной подоплеке. Именно по этой причине полицейские, психологи и психиатры часто упускают из виду сексуальную составляющую преступления. Обследующие убийц психиатры редко получают возможность изучить фотографии с места преступления и делают свои выводы исключительно на основе словесных описаний содеянного. Вследствие этого внедрение постороннего предмета во влагалище обычно ошибочно рассматривается как нанесение увечий, а не как суррогатный половой акт. Руководствуясь концепцией сексуального замещения, профайлер может составить более точный и подробный психологический портрет убийцы. (Описание места совершения дезорганизованного преступления со свидетельствами регрессивной некрофилии приведено в главе 9 в разделе «Пример из практики».)

У трети из 92 жертв, по которым имелись соответствующие данные, присутствовали следы пыток. Один из убийц подбирал голосовавших на шоссе женщин и отвозил их в удаленную местность, где сначала насиловал, а потом наносил удары по голове молотком. Другой убийца принуждал своих жертв к оральному сексу, одновременно вводя им во влагалище рукоятку молотка.

Нанесение увечий часто происходит уже после смерти жертвы, когда убийца получил над ней полный контроль. Одна из жертв была обнаружена с изувеченными гениталиями и ампутированными грудями; чтобы отрезать груди, ее убийца вернулся на место преступления спустя 14 часов. Еще одна жертва была найдена с ножевыми ранениями влагалища и паховой области и перерезанным горлом. Ее соски были удалены, лицо сильно изувечено, а отрезанные волосы висели на ветке дерева неподалеку.

Некоторые убийцы рассказывали о целях нанесения увечий. Один из них сказал, что расчленил труп жертвы из прагматических соображений: в попытке избавиться от тела. Однако вдобавок к этому он вырвал жертве ногти, хотя впоследствии утверждал, что не помнит этого.

Для многих убийц сексуальный подтекст имеет особое значение. Для одних убийство является логическим продолжением изнасилования, другие получают сексуальное удовлетворение от самого процесса лишения жизни и совершают насильственные действия уже после смерти жертвы.

Разновидностью нанесения увечий является деперсонализация, которую мы наблюдали в некоторых из исследованных нами случаев. Под деперсонализацией понимаются действия убийцы, совершаемые для лишения жертвы ее личной идентичности. Эти действия могут иметь место до умерщвления жертвы, как в случае с преступником, почти до неузнаваемости обезображивавшим лица мальчиков, которых он насиловал и убивал. Другой убийца накрывал лица своих пожилых жертв одеялами, подушками, полотенцами или простынями. При этом деперсонализация может проявляться и не настолько открыто. Одной из неявных ее форм является переворачивание жертвы на живот, чтобы не было видно лица.

На первых этапах убийства преступник руководствуется своими кровожадными идеями и фантазиями. На первом этапе большое значение для его действий имеют стресс-факторы, расположение духа, планирование и предпреступное поведение, выбор жертвы и провоцирующие факторы. Второй этап убийства ставит преступника перед реальностью совершенного им деяния.

Третий и четвертый этапы заключаются в избавлении от тела и постпреступном поведении и описываются в следующей главе.

5
После убийства

После убийства преступнику необходимо решить, как поступить с телом. Если подобное столкновение с реальностью стало для него неожиданностью, убийца может сдаться властям. Как сказал один из них: «Эти убийства не укладывались у меня в голове. К такому я не был готов. Да, фантазии были, но справиться со зрелищем смертей и трупов я оказался не в состоянии. Я испугался и сдался». И наоборот, для одного из убийц кульминацией преступления стало не убийство как таковое, а удачное и никем не замеченное расчленение тела и избавление от него.

Некоторые убийцы накрывают тело, промывают раны или взаимодействуют с телом как-то еще, что демонстрирует их сожаление или участие к жертве. Другие же прячут или погребают тело, чтобы сохранить дело в тайне и удерживать контроль над ситуацией. Третьи выставляют тело жертвы напоказ в публичном месте, чтобы шокировать и оскорбить общество.

Ряд аспектов этого этапа убийства способствует лучшему пониманию данного вида преступлений. В этой главе рассказывается о третьем и четвертом этапах акта человекоубийства. Способы избавления от тела, его состояние и место обнаружения дают представление о реакциях убийцы на воплощение своей фантазии на третьем этапе. Четвертый этап представляет собой постпреступное поведение убийцы.

Этап 3: избавление от тела

В данной выборке присутствовали несколько различных моделей избавления от тела. Хотя причины, по которым одни убийцы просто бросают труп жертвы, а другие применяют изощренные методы избавления от него, понятны далеко не всегда, отдельные преступники все же объясняли свое поведение. Один из них передал содержание своего внутреннего диалога при виде тела жертвы после первого убийства:

У меня на руках труп. А ведь люди видели, как я сюда заходил. И как же мне с этим быть? Просто сложить в мешок или завернуть в простыню и утащить отсюда? Решил, лучше по кусочкам. Порубил [труп] на куски… что-то в холодильник сложил… что-то по пустырям раскидал… выносил куски в мешке и разбрасывал куда попало… Страшно мне было.

В следующий раз этот преступник был уже в большей степени готов решать проблему избавления от тела. Он рассказал, что во второй раз заранее спланировал, что убьет жертву в машине, а затем расчленит труп. Тело убитой он положил в мешок и перенес в квартиру, где проживал с матерью, по пути встретив на лестнице двух человек. «Мне пришлось потрудиться на совесть… почти четыре часа… Сперва я расчленил тело, потом избавился от всей этой кровищи с кишками и отмыл ванну дочиста» – сказал он.

Существуют и более простые способы избавления от тела жертвы. В одном случае прямо посреди пустыни был найден частично разложившийся женский труп. Впоследствии полицейские установили, что женщину убили где-то еще, после чего привезли тело на место его обнаружения. Другой убийца просто оттащил труп своей жертвы в близлежащий перелесок, чтобы он не так бросался в глаза.

Преступник может решать проблему с трупом и без его перемещения в другое место. Он может прятать тела там же, где совершает убийства, как в следующем примере:

Преступник насиловал и удушал жертв у себя дома. Тела он закапывал в подвале, а когда места там стало не хватать, начал выбрасывать их в близлежащую реку.

Еще один убийца неглубоко закопал свою жертву прямо на месте убийства. Свои действия он обосновал так: «Я просто присыпал ее землей, чтобы случайные прохожие не заметили, если только они не специально труп ищут».

Убийцы другого типа даже не пытаются скрыть трупы своих жертв и оставляют их на виду прямо на месте преступления. Мужчина, убивший восемь женщин в разных комнатах общежития, оставил их там, где они находились. Полиция, вызванная единственной уцелевшей жертвой нападения, обнаружила их трупы следующим утром.

Иногда преступник совершенствует свои методы избавления от тела и делает их частью своих фантазий об убийстве. «Испугавшийся» после первых совершенных им убийств преступник сдался властям и сел в тюрьму, где мысленно прорепетировал во всех подробностях процедуру избавления от тела. Освободившись из тюрьмы, он убил восемь женщин.

Я избавился от отвращения к трупам. Так же спокойно, как я, к мертвецам относятся только гробовщики да патологоанатомы. Но некоторые из моих фантазий были настолько дикими, что и патологоанатома наизнанку вывернуло бы.