Текст книги "Люди Севера: История викингов, 793–1241"

Викинги осаждают Париж

24 ноября викинги подступили к Парижу. Вероятно, они рассчитывали на быструю капитуляцию – уже привычный для них сценарий, – однако здесь им пришлось увязнуть в растянувшейся на год осаде, которая, как мы теперь понимаем, стала переломным моментом в войне франков против норманнских пришельцев. Монах Аббон Горбатый, находившийся все время осады в городе, написал впоследствии подробный и красочный отчет о событиях стихами на латыне. На следующий день после появления данов у Парижа их предводитель по имени Сигфред явился к городскому епископу Гозлену на переговоры о беспрепятственном проходе по реке. Согласно Аббону, Сигфред убеждал епископа избавить себя и паству от ужасов войны. Он обещал не причинять вреда городу и не посягать на собственность парижан, если ему позволят пройти мимо Парижа, чтобы грабить земли выше по течению. Гозлен отверг условия норманнов. Он ответил Сигфреду, что поставлен королем Карлом Толстым защищать этот город и не обманет оказанного доверия. Гозлен риторически спросил Сигфреда, какого удела заслуживал бы тот сам, если бы его поставили защищать город, а он трусливо пропустил бы туда врагов, и Сигфред ответил: «По заслугам было бы отрубить мне голову и бросить собакам. Однако, если вы не согласитесь на мои требования, должен сказать, что наши машины истребят вас всех отравленными стрелами».

Несговорчивость Гозлена объяснялась не пустой бравадой. За мирные годы, прошедшие со времен последнего нападения данов на Париж, здесь под руководством епископа возвели довольно мощные укрепления. В то время Париж ограничивался, в общем, островом Сите, длинной и узкой полоской земли посреди Сены. Остров был обнесен стенами, так что даны не могли бы легко высадиться на нем. Деревянный Большой мост соединял остров с северным берегом Сены. Въезд на мост защищала недостроенная на тот момент каменная башня. Другой деревянный мост, Малый, вел с острова на южный берег. Въезд на него защищала бревенчатая башня. Два моста полностью блокировали судоходство на реке. Обороной города руководил граф Одо, сын Робера Сильного. Под его командой состоял немногочисленный гарнизон из 200 солдат, но граф умел воодушевить людей и столь же решительно, как и епископ Гозлен, не хотел сдаваться. У защитников города были мангонели (гигантские катапульты) и баллисты (гигантские арбалеты). Численность осаждающего норманнского войска неизвестна. Согласно Аббону, даны пришли на 700 ладьях и было их 40 000, но эта цифра, несомненно, сильное преувеличение. Ни один другой хронист того периода не упоминает такого большого флота, и в любом случае невозможно было бы в условиях раннего Средневековья удерживать вместе столь колоссальную армию такое долгое время. И определенно людей у данов было не столько, чтобы они могли взять город в кольцо, потому что из Парижа выезжали вестники и возвращались обратно.

Понимая, что их главный козырь – мобильность, викинги обычно избегали осад. Но ни одна франкская крепость дотоле не стояла против данов долго, так что Сигфред, видимо, рассчитывал, что и Париж быстро падет. Верный слову, он пошел на приступ на рассвете следующего дня. Даны нацелились на недостроенную башню, защищавшую Большой мост, и стали обстреливать ее из катапульт и долбить таранами. Жестокий бой шел весь день, граф Одо, его брат Робер и еще один граф, Регинар, все время были в гуще сражения и ободряли защитников. Гозлен установил на бастионе распятие, а сам сражался, вооруженный луком и секирой, забыв об обете священнослужителя не проливать крови. Вероятно, Гозлен считал, что кровь язычников не в счет. Другой священнослужитель, аббат Эболус, сражаясь на стенах, был ранен стрелой. С наступлением темноты даны отступили, унося с собой убитых. Башню серьезно повредили, и всю ночь Одо и Гозлен руководили ремонтными работами и возведением дополнительного яруса из бревен, так что утром, пойдя на новый приступ, даны увидели, что башня стала в полтора раза выше, чем была. На сей раз нападавшие попытались сначала поджечь башню, а затем расшатать ее основание подкопом. Но землекопам пришлось бежать: франки вылили на них смесь из кипящего масла, смолы и воска. Обваренные срывали с себя скальпы от дикой боли, и многие от ожогов умерли. Одна стрела из франкской баллисты, как говорили, нанизала разом семерых данов. Когда деморализованные викинги отступили, презрительные восклицания жен и подруг заставили их вернуться и продолжить штурм, но с наступлением темноты бой пришлось прекратить. Присутствие женщин в норманнском войске было обычным делом. Они не сражались, но существенно облегчали походную жизнь, готовя еду, стирая и чиня одежду, ухаживая за больными.

Не сумев ни запугать парижан, ни взять город с наскока, даны устроили лагерь в монастыре Сен-Жермен-л'Осеруа на северном берегу Сены, невдалеке от башни Большого моста. Следующий штурм они предприняли только в последний день января 886 г. Теперь они разделили свои силы на три части. Один отряд штурмовал въездную башню Большого моста, а два других с кораблей – сам мост. Три дня даны бились, пытаясь занять башню, засыпали ее ров землей, бревнами, тюками соломы и даже тушами мертвых животных и трупами пленников, чтобы придвинуть к стенам три осадные башни. Защитники предприняли вылазку и разрушили две из трех башен, однако нескольким данам как-то удалось проникнуть за стену, где их тут же убили. Даны попытались уничтожить мост, послав на него суда-брандеры, но мост не загорелся. Вместе с тем природа была как будто на стороне осаждавших. 6 февраля Сена разлилась, и плывущими корягами разбило Малый мост. Ночью Гозлен отправил отряд лично отобранных воинов за реку оборонять башню, оставшуюся без связи с городом, чтобы с первыми лучами солнца можно было начать ремонт моста. Их увидели даны, и на рассвете пошли на приступ. Оставшиеся в городе не смогли сделать ничего, когда на их глазах даны подожгли башню и, изрубив ее защитников, побросали тела в реку.

Теперь даны могли проплыть мимо Парижа по южному рукаву Сены. Они перенесли лагерь на другой берег, в обитель Сен-Жермен-де-Пре, монастырь Аббона. И пока часть викингов продолжала осаду, другие пустились прочесывать долину до Шартра на западе и Эврё на юге. Встревоженный потерей моста, Гозлен отправил вестников с настоятельным призывом о помощи к Генриху Франконскому, графу Саксонии. Генрих с войском пришел, но его солдаты, измотанные зимней непогодой, отступили после первой же отбитой данами вялой атаки. Сигфред быстро терял интерес к продолжению осады, и, после того как Гозлен согласился заплатить символическую контрибуцию в 27 кг серебра, он и его приближенные покинули Париж. Большинство же данов после столь долгой и жестокой войны не собиралось соглашаться на мизерный выкуп, и осада продолжилась. Тогдашние летописи не называют предводителей этих упрямцев, но, согласно позднейшей традиции, это был Ролло, который в дальнейшем прославится как основатель Нормандии.

Происхождение Ролло, как и многих других великих норманнских вождей, темно. В исландских сагах он отождествляется с Рольфом Пешеходом, сыном норвежского ярла Рёгнвальда из Мёре, прозванным так оттого, что из-за необыкновенно высокого роста ему нигде не могли подобрать коня. Вместе с тем нормандский историк Дудо Сен-Кантенский считал, что Ролло был даном. Согласно Дудо, Ролло прибыл в долину Сены еще в 876 г. и в какой-то момент захватил Руан, сделав его своей постоянной столицей.

Конец осады

Весной 886 г. голод и болезни стали косить парижан. К апрелю в городе негде было хоронить мертвых. В числе прочих город потерял и епископа Гозлена, который заболел и 16 апреля скончался, что заметно пошатнуло боевой дух осажденных. У данов, очевидно, были свои люди внутри городских стен: норманны узнали о смерти Гозлена раньше, чем большинство горожан. Духовное руководство городом взял на себя аббат Гуго из Сен-Жермен-л'Осеруа, но через три недели, к отчаянию парижан, умер и он. Одо тайно покинул город и поехал к императору просить его лично повести армию и снять осаду с Парижа. Твердого обещания от короля он не получил, а возвращаясь в Париж, попал в засаду у ворот полуразрушенной въездной башни Большого моста, так как даны заранее знали о его прибытии. В схватке под графом убили коня, но Одо с сопровождавшими его воинами сумел пробиться в город.

Только в октябре Карл Толстый по настоянию епископа Реймса, который убеждал его, что потеря Парижа будет означать потерю всего королевства, собрал армию и пошел на выручку парижанам. По пути в стычке с датским отрядом погиб Генрих Франконский, лошадь которого угодила в канаву. Карл встал лагерем у подножия Монмартра, но, к негодованию парижан, всего лишь начал переговоры с данами, согласившись дать им то, чего они и хотели с самого начала осады: возможность миновать Париж и провести зиму за разграблением Бургундии, граф которой поступился вассальной верностью. Может быть, такой договор был выгоден Карлу, но парижане восприняли это как предательство и отказались пропустить датские корабли (можно предполагать, что Малый мост к тому времени был восстановлен). Данам пришлось волоком тащить свои ладьи в обход Парижа. Весной Карл показал еще яснее, что вряд ли его будут вспоминать как освободителя Парижа, выплатив данам 318 кг серебра за то, что они покинут Сену. Некоторые из них действительно ушли, но большой отряд во главе с Ролло остался.

Поведение Карла в Париже продемонстрировало его слабость и несостоятельность, и вскоре он лишился поддержки. Во время совета во Франкфурте в ноябре 887 г. Карла сверг его племянник Арнульф Каринтийский (правил в 887–899 гг.), которого восточные франки избрали королем вместо Карла. Покинутый даже собственными слугами, Карл вернулся в свое имение Донауэшинген в Черном лесу, где 13 января 888 г. скончался: ходили слухи, что его задушили по приказу Арнульфа. Смерть Карла стала толчком к окончательному распаду империи Карла Великого. Мятежного Арнульфа поддержала только Восточная Франкия. Аристократы Бургундии, Прованса и Италии избрали своих собственных королей, так же поступила и Западная Франкия, избравшая на трон Одо (правил в 888–898 гг.), героя обороны Парижа, который стал первым франкским королем, не принадлежавшим ни к Меровингам, ни к Каролингам. Восточная и Западная Франкия больше никогда не соединятся, а превратятся в средневековые королевства Францию и Германию.

Арнульф и Одо показали себя деятельными правителями, и при них норманнские разбойные нападения во франкских королевствах заметно пошли на убыль. В сентябре 891 г. Арнульф одержал крупную победу над данами в битве на реке Диль, неподалеку от Лёвена на территории нынешней Бельгии. Он разбил ту самую датскую армию, которая осаждала Париж в 885–886 гг. Даны устроили укрепленный лагерь на берегу реки. Франки пошли на приступ с самим Арнульфом во главе. В панике даны пытались бежать через реку, но в давке сотни, если не тысячи были затоптаны до смерти или утонули, и тела запрудили реку «так, что она, казалось, перестала течь». Среди убитых был и король Сигфред, только не ясно, был ли это тот Сигфред, который командовал осадой Парижа. Уцелевшие даны отступили в Булонь, откуда в 892 г. уплыли в Англию на кораблях, предоставленных местным населением, которое, несомненно, не сочло такую плату за то, чтобы увидеть спины викингов, слишком высокой. Решение уплыть было в равной мере вызвано и поражением на Диле, и голодом во Фландрии: войско не смогло бы там прокормиться. К несчастью для данов, англичане успели неплохо подготовиться к встрече с ними.

Основание Нормандии

Одо не был Каролингом, и сторонники этой династии то и дело оспаривали его власть. В 893 г. в противовес Одо они короновали Карла Простоватого, сына короля Людовика Заики, родившегося после его смерти. За этим последовала долгая гражданская война, но даны были в Англии, так что вторжения не возобновились. В конце концов Одо вышел победителем, и в 897 г. Карл отказался от притязаний на трон. Впрочем, после смерти Одо в 898 г. он без сопротивления занял престол, восстановив династию Каролингов. В его королевстве по-прежнему стояли норманнские войска: на Луаре и на Сене. С тех пор как даны впервые явились большой силой в 841 г., франкские короли так и не восстановили полной власти над этими территориями. Сенские викинги были опаснее, так как ставка Ролло в Руане оказалась слишком близко к Парижу и к королевским землям в Иль-де-Франс. Бесчинства Ролло в этих краях прекратились лишь в 911 г., после его неудачного похода на Шартр. На следующий год Ролло встретился с Карлом Простоватым (получившим прозвище за свою искренность, а не за ограниченность) в деревне Сен-Клер-сюр-Эпт, где они заключили мирное соглашение. В обмен на присягу на верность, крещение и обещание защищать долину Сены от других норманнов Карл титуловал Ролло графом Руанским. Это было взаимовыгодное соглашение. Карла признавали сюзереном тех земель, где он на самом деле не властвовал, а фактическая власть Ролло над нижней Сеной закреплялась на официальном уровне. Конечно, франкские правители уже заключали подобные сделки с предводителями викингов. Карл мог подозревать, что со стороны Ролло это уловка и что его служение будет столь же недолгим, как у Рорика и Годфреда в низовьях Рейна. Как бы там ни было, княжество Ролло, вскоре получившее название Нормандия – от Nordmannia, то есть земля норманнов, – не только устояло, но и процвело и сыграло в итоге заметную роль в европейской истории как «пережиток» эпохи викингов.

Ролло выполнил свою часть договора и не пускал на Сену других норманнов-завоевателей, но он не собирался повиноваться королю больше, чем это было необходимо. Дудо описывал с чужих слов случай на встрече в Сен-Клер-сюр-Эпт, когда от Ролло потребовалось для скрепления договора поцеловать ногу короля Карла, но гордость не позволила ему это сделать. «Епископы обратились к Ролло: "Ты, получивший такой дар, должен облобызать стопу короля". И тот сказал в ответ: "Ни перед кем я не преклоню колен и не буду целовать ни у кого ноги". Наконец, поддавшись увещеваниям франков, он приказал своему воину поцеловать стопу Карла. Тот не мешкая схватил ногу короля, поднес к губам и поцеловал, но вдруг король рухнул навзничь. Это всех рассмешило, и в собрании произошло большое оживление». В этой, скорее всего, апокрифической байке легко увидеть проявление разбойничьей лихости Ролло, однако в стремлении не идти дальше устных заверений в верности сюзерену он на самом деле не отличался от любого другого независимо настроенного франкского аристократа. Париж Ролло оставил в покое, но неизменно высматривал возможности расширить свои владения и несколько раз нападал на соседнюю Фландрию, хотя и без особого успеха. В 922 г. Карла Простоватого свергли, и разразилась гражданская война. Политическая неразбериха позволила Ролло прибрать к рукам Кан и Байё, практически удвоив размеры своего феода.

Благодаря договору Ролло с королем Карлом даны смогли без опаски селиться в Нормандии и закрепляться навсегда. Первыми поселенцами были дружинники Ролло и их семьи. Ролло раздавал земли так же, как любой вожак викингов раздавал бы добычу после удачного набега: львиную долю оставлял себе, а особенно ценным воинам давал больше, чем рядовым. К первым поселенцам вскоре прибавились другие, из Англии, где западные саксы успешно покоряли Данелаг. Одним из таких беженцев был ярл Торкетилл, приплывший с приближенными из Бедфорда в 920 г. О характере датских поселений известно мало, но, как это происходило и в Англии, данам, вероятно, отходили оставшиеся без хозяев земли местных аристократов и монастырей: у крестьян просто менялись землевладельцы. По распространению датских топонимов видно, что викинги селились на землях, дарованных Ролло, не повсеместно, и даже там, где селились, они составляли меньшинство по сравнению с коренным населением. Самые густые кусты датских поселений образовались вокруг Руана и Кана и в Па-де-Ко, между устьем Сены и рыбацким поселением Фекан на берегу Ла-Манша. Колонисты оставили по себе скупые археологические свидетельства: это говорит о том, что они быстро переняли материальную культуру и погребальные обычаи коренного населения. До сих пор единственными достоверно языческими норманнскими погребениями, известными во Франции, остаются женское захоронение в окрестностях Питра и вождеское корабельное погребение на острове Груа у берегов Бретани.

Норманнская Бретань

Пока Ролло укреплялся в Нормандии, некий предводитель викингов по имени Рёгнвальд основал в Бретани еще одну норманнскую колонию. К началу Х в. франки, равно как и англичане и ирландцы, научились управляться с норманнами. Относительная бедность Бретани защитила ее в IX в., но теперь викинги все чаще думали о ней как о легкой добыче. После того как Ролло с последователями в 911 г. утвердились в Нормандии, закрыв Сену для захватчиков, норманны со всей яростью обрушились на Бретань. Они разоряли монастыри один за другим, и монахи толпами бежали искать спасения в Англию и Францию, унося с собой книги и реликвии, сколько могли взять. После захвата Рёгнвальдом Нанта сопротивление бретонцев полностью прекратилось. Аристократы последовали за монахами в изгнание, и Бретань стала норманнским королевством со столицей в Нанте. О ранних годах Рёгнвальда ничего не известно, но понятно, что, в отличие от Ролло, он не обладал государственным умом, поскольку не сделал никаких попыток ни узаконить, ни оформить свое правление. Похоже, он рассматривал Бретань всего лишь как базу, откуда можно совершать походы в другие области Франкии. Йорк, Дублин и Руан под норманнским владычеством превратились в богатые торговые города, Нант же, которому местоположение в устье Луары должно было принести такое же процветание, оставался полузаброшенным: городской собор стоял пустым и зарастал тернием.

В 924–925 гг. Рёгнвальд глубоко вторгся в земли Оверни, но был разбит франками и бежал в Нант, где, как предполагается, вскоре умер. Согласно «Чудесам святого Бенедикта», смерть Рёгнвальда была божьей карой за нападение на монастырь Бенедикта во Флёри на Луаре. Как и должно быть с человеком, сеявшим ужас при жизни, смерть Рёгнвальда сопровождалась жуткими знамениями, вспышками в небе, перемещением скал и видениями. Неизвестно, кто стал после Рёгнвальда предводителем викингов в Бретани и был ли такой человек вообще. Пиратское государство пришло в упадок. Однажды викинги собрались в Нанте, чтобы двинуться в большой поход вверх по Луаре, и тут взбунтовались бретонские крестьяне. У них не было сильного командира и не хватало воинских умений; викинги разбили их, но это восстание побудило Алана Барбеторта (Кривая Борода), бретонского дворянина, жившего изгнанником в Англии, в 936 г. двинуть на Бретань флот, предоставленный королем Этельстаном. Ударив с моря и воспользовавшись фактором внезапности, Алан захватил и казнил группу норманнов, праздновавших свадьбу возле Доля. Примерно в то же время погибла от пожара норманнская крепость в Перане, западнее по побережью: возможно, ее сожгли воины Алана Кривой Бороды. В 937 г. после свирепой битвы Алан захватил Нант, и в 939 г. бретонцы пошли на штурм последнего оплота викингов, Трана. Уничтожение норманнской колонии франкам было выгодно вдвойне. Последняя крупная угроза франкскому королевству пала, а Бретань так и не оправилась после завоевания и все больше подпадала под франкское влияние.

Обращение и ассимиляция

Хотя к моменту захвата Руана Ролло еще был язычником, он, видимо, не препятствовал деятельности уцелевших на его землях церквей и монастырей, так же как и датские правители Йорка. Язычники-викинги обычно не притесняли христиан: разграбление храмов и монастырей, как и продажа в рабство монахов, было выгодным бизнесом, и только. Как и многие новообращенные викинги, Ролло даже после крещения (в 912 г.) для пущей надежности поклонялся помимо Христа и языческим богам. Незадолго до смерти он распорядился обезглавить 100 христиан в жертву идолам, но при этом пожертвовал 45 кг золота руанским церквям. Крещение было стандартной входной платой, которую со времен Людовика Благочестивого христианские правители требовали от норманнских вождей и их приближенных, обсуждая возможность союза. Многие норманны крестились исключительно в корыстных целях. Обычай дарить неофитам на крестины одежду и оружие несомненно поощрял многих викингов креститься по многу раз. Ноткер Заика рассказывает об одном дане, который пожаловался Людовику Благочестивому на качество крестильной сорочки – худшей из всех, что ему дарили; оказалось, что этот викинг крестился уже 20 раз. Церковь к таким отступникам относилась снисходительно, поскольку там придерживались тактики постепенного проникновения. Политеисту относительно просто было принять Христа на правах одного из богов. И когда новообращенный привыкал верить в Христа, церковь принималась убеждать его, что старые боги – ложные. Большинство ранних скандинавских неофитов были поселенцами в странах, уже целиком христианских, типа Франкии, и крещение означало первый шаг на пути растворения в местном населении.

Ролло умер около 928 г., и его корону унаследовал сын, Вильгельм Длинный Меч (умер в 942 г.). Как верный традициям морской конунг Ролло никого не принуждал следовать за ним – согласно скандинавскому обычаю, служение конунгу было полностью добровольным. Вильгельм свою власть среди датских поселенцев в Нормандии утверждал более жестко. В 933 г. это вызвало мятеж колонистов, недовольных тем, что поведение Вильгельма стало слишком уж франкским и что он больше слушает франкских советчиков, чем своих данов. Конечно, не добавляли ему популярности и его мать-франкийка Поппа де Байё и франкское имя. Вильгельм обрушился на мятежников со всей силой и, убив в бою недалеко от Руана их вождя Риульфа, положил восстанию конец. Он продолжал завоевательную политику Ролло, и в 933 г. король Рудольф пожаловал ему полуостров Котантен. Для короля в этом не было особого убытка, поскольку франки утратили контроль над Котантеном в 867 г., когда Карл Лысый, годом ранее потерпевший под Бриссартом поражение от союзных норманнско-бретонских сил, уступил его Бретани. В отличие от остальной Нормандии, в северной часть Котантена селились в основном норвежцы, а не даны. Географические названия свидетельствуют о том, что многие из этих переселенцев прежде жили в гэльскоговорящей Ирландии или на западных островах Шотландии. Появление норвежцев в Котантене нигде не задокументировано, и они вполне могли поселиться там еще до передачи полуострова под власть Нормандии. Возможно, как и норвежцы, осевшие на северо-западе Англии, это были бежавшие от большого ирландского наступления, которое около 902 г. выдавило викингов из Дублина и остальных их крепостей в Ирландии.

Как и Ролло, Вильгельм мечтал расширить свои владения за счет фламандских земель, но преуспел в этом не больше отца. Устав от вторжений, граф Фландрии Арнульф в декабре 942 г. вызвал Вильгельма для переговоров на остров посреди Соммы, где того подстерегли и убили. Гибель Вильгельма посеяла в Нормандии хаос. Король Людовик IV подтвердил, что правителем Нормандии будет десятилетний сын Вильгельма – незаконнорожденный Ричард Бесстрашный (правил в 942–996 гг.), но сам, готовя возврат Нормандии под власть франкской короны, заточил его в Лане под присмотром графа де Понтье. Затем занял Руан и поделил Нормандию с влиятельным аристократом Гуго Великим, графом Парижским. Часть нормандцев присягнула Людовику, часть – Гуго, однако нашлись и те, кто сохранил верность Ричарду. Положение усугубилось появлением на Сене очередной датской экспедиции под водительством Ситрика из Хедебю. Это побудило многих нормандцев отречься от христианства и вернуться к язычеству. Людовик разбил Ситрика и его союзников – нормандских язычников у стен Руана, но дальше его планы нарушились: Людовика захватил в плен предводитель нормандцев, Харальд из Байё. Последний передал пленного графу Гуго, который согласился вернуть Людовику свободу лишь после того, как тот уступил ему часть территории. Пока Людовик находился в плену, отряд нормандцев под командованием Осмонда де Сентвиля освободил из заточения Ричарда. Ричард присягнул графу Гуго и с его помощью к 947 г. вернул себе власть над Нормандией. Может, от того, что начало его правления выдалось столь тревожным, Ричард отверг агрессивную политику своих предшественников и сосредоточился на укреплении собственной власти внутри графства. В 987 г. он отблагодарил Гуго за давнюю помощь тем, что помог его сыну Гуго Капету занять трон после смерти последнего Каролинга, Людовика Ленивого. Династия Капетингов будет править до 1328 г. и сделает Францию (как станут называть королевство западных франков) сильнейшим государством Европы.

Хотя франкские летописцы описывали Ричарда словами piratarum dux (вождь пиратов), именно в его долгое правление Нормандия начала превращаться из норманнской колонии во франкское герцогство.

Ричард ввел у себя франкские феодальные институты, сделав крупных нормандских аристократов своими вассалами. Руанской епархии удалось пережить самые свирепые бесчинства викингов, но монастыри по всей Нормандии стояли заброшенными и в руинах – Ричард восстанавливал их, щедро жертвуя. Скандинавская иммиграция в Нормандию, не считая немногочисленных переселенцев из английского Данелага, почти прекратилась. Вместе с тем Руан сохранял прочные связи с севером посредством торговли: руанские монеты Х в. обнаружены повсюду на торговых путях викингов – от Ирландии до России. Частью северного мира Нормандия оставалась и при преемнике Ричарда Бесстрашного, его сыне от второй жены, скандинавки Гунноры, Ричарде II Добром (правил в 996–1026 гг.). Этот Ричард, первый владетель Нормандии, носивший титул герцога, активно участвовал во французской политической жизни, воевал за короля Роберта против Бургундии, реформировал нормандскую церковь и устраивал династические браки с целью втянуть в сферу влияния Нормандии Бретань. При этом Ричард сохранял прочные связи со Скандинавией и разрешил датскому королю Свену Вилобородому расположиться в Нормандии, чтобы оттуда нападать на Англию – в обмен на долю в добыче и поставку наемников в нормандское войско. Однако аристократия Нормандии теперь воевала на французский манер – тяжелой кавалерией. Нормандские воины тоже присоединялись к армиям викингов и в 1014 г. сражались в битве при Клонтарфе, около Дублина. Очевидно, у Ричарда были хорошие связи в Скандинавии: в 1000 г. он смог добиться освобождения захваченной викингами жены графа Лиможского.

В 1002 г. Ричард выдал свою сестру Эмму за английского короля Этельреда, тем самым как бы поддержав обе стороны в разворачивающемся англо-датском противостоянии. После смерти Этельреда в 1014 г. Эмма осталась в Англии и вышла за Кнуда, сына Свена Вилобородого, когда в 1016 г. тот стал английским королем. При всем этом особой дружбы между Кнудом и Ричардом, похоже, не было, и связи Нормандии с севером быстро ослабли. Последним эпизодом скандинавского влияния был приезд в Руан ко двору герцога исландского скальда (придворного поэта) Сигвата в 1025 г. Появление Сигвата предполагает, что среди нормандцев еще были люди, способные понимать древнескандинавский язык, но большинство к тому времени, скорее всего, говорили на французском. Большинство соратников Ролло были не женаты и, получив уделы в Нормандии, брали в жены франкиек: их дети, таким образом, вырастали франкоговорящими, даже если знали от отцов и древнескандинавский. Разрыв связей со Скандинавией отражается и в составе нормандских кладов, которые в годы после смерти Ричарда содержат в основном монеты из Франции и Италии. В это же время монеты руанской чеканки исчезают из кладов в Ирландии, Англии, Скандинавии и России. К 1035 г., когда на герцогский престол воссел Вильгельм Завоеватель, культурно и языково Нормандия уже стала частью Франции, и нормандцы называли себя «франци», то есть французами.