Текст книги "Люди Севера: История викингов, 793–1241"

Первые скандинавские королевства

Конец германского железного века (550–800 гг.) ознаменовался появлением сильных королевств в Дании и Швеции. Скандинавия оставалась еще вне поля зрения образованных европейцев, так что существование этих королевств удостоверяется главным образом археологическими находками: крупными оборонительными сооружениями, распланированными поселениями, богатыми погребениями и пиршественными дворцами. Все это указывает на присутствие сильной центральной власти, имеющей в своем распоряжении значительные материальные и людские ресурсы. Центр одного из таких королевств располагался, предположительно, на юге Ютландского полуострова, там, где по перешейку между Холлингштедтом и Шлезвигом проходил 30-километровый вал с бревенчатой стеной, ныне известный под названием Даневирке. Сегодня Даневирке находится в Германии, а в раннем Средневековье болота и бесплодные пустоши этого безлюдного края служили естественной границей между данами и их южными соседями, саксонскими племенами. Сначала Даневирке был просто земляным валом, насыпанным около середины VII в. Примерно 80 лет спустя его нарастили в высоту, а поверху поставили бревенчатый частокол, тем самым значительно укрепив. Благодаря дендрохронологии нам известна дата установки частокола: деревья, из которых он построен, срублены в 737 г. В Средние века Даневирке, который и сейчас местами достигает высоты более 6 м, укреплялся еще несколько раз и утратил свое значение лишь в XIV в. Сооружением Даневирке управляли, скорее всего, из административного центра, недавно обнаруженного учеными во Флюсинге, что близ Шлезвига. Пиршественный дворец VIII в. размерами приблизительно 30,5 м на 9,1 м, обнаруженный там, окружают до 200 меньших зданий, где могли бы временно разместиться около 1000 воинов.

Другое большое строительство, предпринятое, вероятно, тем же королем, – канал через узкий перешеек на острове Самсе, что у восточного побережья Ютландии. Этот проект дендрохронология датирует 726 г. Канал строился, вероятно, для того, чтобы военным кораблям было удобнее охранять воды по обе стороны острова. К этим же годам относится и основание старейшего города Скандинавии, Рибе, расположенного на западном побережье Ютландии. Участок размерами приблизительно 201 на 64 м осушили, выровняли, насыпав 60-сантиметровый слой песка, и разделили на прямоугольные участки. Дубовые доски из колодезного сруба позволяют датировать эти события периодом между 704 и 710 гг. Около 720 г. проложили центральную улицу, a около 730 г. ее вымостили досками. Постоянных зданий в Рибе пока не обнаружено, но есть следы временных хижин и ремесленных мастерских, и это значит, что город изначально служил местом сезонных ярмарок. Рыночную площадь окружали изгородь и ров. При их размерах они не могли служить защитой и, вероятно, предназначались для того, чтобы регулировать доступ на торг и собирать пошлины.

Торговля связывала Рибе с Византией, Италией и Норвегией, но больше всего товаров импортировалось из франкского королевства: жернова из лавы с гор Айфель, стекло и керамика с Рейна. В больших количествах в Рибе находят необработанный янтарь: вероятно, это была важная статья экспорта. Есть признаки того, что на ярмарку в Рибе сгоняли большие стада скота, так что, видимо, экспортировались и скоропортящиеся товары, типа кожсырья. Сама постройка Рибе указывает на существование правителя, который решал, когда и где на его землях быть торгу, и гарантировал безопасность торгующих на территории ярмарки. Первые скандинавские монеты, имитация фризских, так называемых скеатта, отчеканены около 720 г. в Рибе, и, значит, правитель в той или иной степени управлял средствами обмена. Местопребыванием этого правителя могло быть постоянное поселение, обнаруженное в 229 м на юго-восток от торга. Точно идентифицировать личность правителя невозможно, но высока вероятность, что это был Ангантюр, датский король, у которого около 725 г. побывал англосаксонский монах Виллиброрд, отправившийся в первую миссию в Скандинавию. Биограф Виллиброрда писал об Ангантюре: «Жесток хуже дикого зверя и тверд как камень». Однако миссионеров король принял вполне любезно, хотя и не выказал желания обратиться в христианскую веру.

Ангантюр не был в Дании единственным королем. В «Беовульфе» герой гостит у датского короля Хродгара, о котором сказано, что он из династии Скильдингов. Та же династия упоминается в полулегендарных сагах и в «Деяниях Данов» (лат. Gesta Danorum) датского историка XII в. Саксона Грамматика как Скьёльдунги. Мнения об историчности Скьёльдунгов менялись, и на сегодня ученые сходятся в том, что династия в самом деле существовала, но дошедшие до нас истории относятся скорее к области легенд, чем к историческим фактам. Скьёльдунгов принято связывать с деревней Гаммель-Лейре (Старая Лейре) на острове Сьелланд (Зеландия). Вокруг деревни обнаружена необычная концентрация доисторических курганов, датируемых от неолита до поздней эпохи викингов: очевидно, это место имело и долго сохраняло особую культовую важность. Проводимые в последние 30 лет археологические раскопки в Гаммель-Лейре показывают, что с VI по Х в. здесь постоянно существовали большие бревенчатые пиршественные дома, а значит, в период становления датских королевств в этом поселении находился один из центров королевской власти. Вероятно, оно привлекало сьелландских владык многочисленными древними монументами: короли надеялись укрепить собственную власть за счет ассоциации с местом, имеющим столь явную древнюю силу.

Залы и хёрги

Старейший из пиршественных залов в Гаммель-Лейре построен во Фредсхое, рядом с крупным погребальным курганом бронзового века на невысоком гребне над болотистой долиной речки Лейре. Это сооружение с выгнутыми стенами около 45 м в длину и 7 м в ширину датируется приблизительно второй четвертью VI в. Если Хродгар действительно существовал, это вполне мог быть его дворец. Поблизости от него располагался хёрг, то есть жертвенник или алтарь в виде груды камней. В ямах, окружающих хёрг, свалены осколки керамики и останки тысяч жертвенных животных. В начале VII в. Фредсхой был заброшен, взамен появился Мюссельхойгард, примерно в 500 м южнее. Как и Фредсхой, он стоял на холме над рекой, имел длину в 48,5 м, ширину 11,5 м, площадь 500 кв. м и внутри был разделен на главный зал, кладовые и жилые комнаты. Несколько крупных строений возле дворца предположительно были жилищами придворных воинов и гостевыми домами. Дворец и дома окружал частокол, ограждавший от посторонних.

За пределами королевского лагеря располагалась небольшая колония ремесленников, снабжавших королевскую семью престижными металлическими изделиями, необходимыми для демонстрации статуса и для одаривания верных дружинников. Продовольствием поселение снабжала большая ферма в 500 м к северу. Как и во Фредсхое, неподалеку от пиршественного зала располагался хёрг. Немецкий хронист Титмар Мерзебургский около 1016 г. писал, что в Гаммель-Лейре раз в девять лет 6 января проходил культовый праздник с жертвоприношением 99 человек, стольких же лошадей и без счета собак и петухов. Однако никаких признаков человеческих жертвоприношений в этом месте доныне не обнаружено. В годы, когда Мюссельхойгард был обитаем, построено крупнейшее из культовых сооружений Гаммель-Лейре. Это 86-метровая каменная ладья, сегодня не полностью сохранившаяся, предназначенная для религиозных обрядов и захоронений. Поселение в Мюссельхойгарде существовало более 350 лет. За это время и дом торжеств, и остальные здания много раз перестраивались, но новый пиршественный зал всякий раз строился с сохранением прежних размеров и планировки.

Наконец, и его снесли, взамен построив другой несколькими метрами севернее. Эти дворцы в Гаммель-Лейре продолжали сносить и заново строить примерно до 1000 г., когда поселение забросили, вероятно, из-за его языческого наследия, а жители переехали в новый христианский город Роскилле, в 8 км к северу.

Фольклор часто связывает доисторические монументы с легендарными или историческими личностями. Один из курганов в Гаммель-Лейре – пока ученые не доказали, что он насыпан в эпоху неолита, – считался у местного населения могилой самого знаменитого короля из династии Скьёльдунгов, Харальда Хильдетана (Боезуба). Харальд жил, вероятнее всего, в одно время с Ангантюром из Рибе, так что курган не мог быть насыпан в его честь, и в любом случае устная традиция гласит, что его похоронили в Швеции на месте битвы при Бровалле, в которой он был убит воинами шведского короля Сигурда Кольцо. Место этой битвы, величайшего сражения скандинавского протоисторического периода, неизвестно, но принято считать, что оно находилось невдалеке от Бровикен-фьорда, в Эстергётланде. Вторгаться в Швецию у Харальда не было никаких политических причин. Он прожил долгую жизнь, полную успешных битв и завоеваний, однако, достигнув, мягко говоря, зрелого возраста в 150 лет, не на шутку забеспокоился, что умрет в постели и упустит свой шанс попасть в Вальгаллу. Таким образом, его единственным мотивом было стремление погибнуть в бою. По некоторым версиям, Харальда сразил сам Один, зашибив дубиной. Победители сожгли Харальда на погребальном костре, отправив прямиком в Вальгаллу в компании с 15 королями и 30 000 простых воинов, тоже павших в этом сражении. Немало меду было в тот вечер выпито в небесном чертоге.

Старая Уппсала и королевство шведов

В Швеции последний этап германского железного века известен как Вендельский период – по названию необычной группы из 14 аристократических захоронений в деревне Вендель, что в нескольких милях к северу от Уппсалы, в среднешведской провинции Уппланд. Эти плодородные земли были колыбелью шведов. Вендельские могилы – самые богатые погребения своего периода, и, скорее всего, принадлежат членам королевской династии. Тела были захоронены без кремации в больших ладьях до 10 м длиной, которые, вероятно, должны были доставить мертвецов в загробный мир, обложены ценными погребальными дарами, пищей и кухонной утварью в дорогу, стеклом, драгоценным оружием и доспехами, включая отделанный бронзой железный шлем, а вместе с ними были положены охотничьи собаки, лошади с седлами и в одном из захоронений – сокол. Характерный орнамент из переплетающихся звериных фигур, присутствующий на большей части металлических изделий из Венделя, был назван вендельским стилем.

Рядом с Венделем также располагается курган трехметровой высоты, прозванный Оттарсхёген (Оттаров курган) по имени короля Оттара из шведской династии Инглингов, которая, как и датские Скьёльдунги, относится к области неизведанного, лежащей между историей и легендой. В кургане захоронены останки мужчины и женщины. Обнаруженные в погребении истертые золотые римские солиды, отчеканенные в 477 г., с некоторой вероятностью датируют курган VI в. Оттар – это шведский король Охтхере, упоминаемый в «Беовульфе» как современник героя, и, значит, не исключено, что в кургане действительно лежали его останки.

В полулегендарной исландской сагической традиции Инглинги ведут свою линию от бога плодородия Фрейра и его супруги великанши Герд. Название династии восходит к альтернативному имени Фрейра – Ингви (Инглинг означает «потомок Ингви»). С Инглингами тесно связана Гамла Уппсала (Старая Уппсала), которая в эпоху викингов была крупным культовым центром, посвященным Фрейру, Тору и Одину. Это место лежит в нескольких километрах к северу от современного университетского города Уппсала на плодородных землях долины реки Фюрис. В эпоху викингов в Старую Уппсалу легко проходили корабли из расположенного южнее озера Меларен, которое в те времена было длинным и узким, глубоко вдающимся в материк фьордом Балтийского моря. Постгляциальное поднятие суши превратило Меларен в озеро примерно около 1200 г. Самые выдающиеся сооружения Старой Уппсалы – это три гигантских погребальных кургана, традиционно связываемых с Инглингами, королями Ауном, Эгилем и Адилсом. Раскопки двух курганов, тех, что носят имена Ауна и Эгиля, обнаружили в каждом из них кремированные останки знатного мужчины и воинское снаряжение, в том числе плохо сохранившиеся шлемы, декорированные в вендельском стиле. Три великих кургана окружены сотнями меньших. И это лишь то немногое, что дошло до нас после столетий сельскохозяйственного освоения земель: изначально в окрестностях Старой Уппсалы было не меньше 3000 погребальных курганов. Изученные археологами курганы последовательно датируются VI в. или позже. Невысокий плосковерхий холм к востоку от великих курганов, известный как Тингсхёгар («холм тинга»), вероятно, был тем местом, где в исторические времена проходил дистинг. Этот ежегодный тинг (собрание) шведов получил свое название из-за того, что проходил в то же время, что и зимний праздник Дисаблот, жертвоприношение дисам, женским божествам плодородия. В Старой Уппсале под церковью XII в. обнаружены остатки более раннего деревянного строения. Предполагается, что это был храм, в котором стояли идолы Фрейра, Тора и Одина. Говорили, что в конце эпохи викингов этот храм был покрыт золотом. Согласно германскому хронисту-монаху Адаму Бременскому (умер около 1080 г.), в храме еще в 1070-е гг. проходил праздник в честь этих трех богов. Праздник устраивали раз в девять лет, он приходился на день весеннего равноденствия и продолжался девять дней. Каждый день в жертву приносили одного мужчину и множество мужских особей разных животных, в том числе лошадей и собак, чтобы общим счетом боги получили 72 живых существа. Тела подвешивались в священной роще возле храма, где их оставляли разлагаться. Легенда гласит, что однажды для умилостивления богов здесь заклали конунга Домальде, при котором два года подряд случился неурожай. Недавно археологи обнаружили в Старой Уппсале следы двух бревенчатых частоколов, больший из которых имел длину 915 м. Назначение частоколов, установленных, предположительно, в V в., пока не ясно, однако в некоторых бревнах обнаружены полости, содержащие кости животных, возможно жертвенных.

В VI в. к югу от храма на искусственной насыпи построили большой пиршественный дворец примерно 50 м в длину. Продольные стены у него были выгнутыми, как у залов в Гаммель-Лейре, и общий вид, наверное, слегка напоминал перевернутую лодку. Внутрь вело несколько широких входов, один из которых декорировали коваными украшениями в виде спиралей. В VIII в. это строение сгорело и больше не восстанавливалось. Территория вокруг дворца была плотно заселена ремесленниками. Археологи обнаружили признаки обработки золота, серебра, свинца, бронзы, стекла и граната.

Королевство шведов имело торговые связи с разными концами мира, которые сходились в островном торговом поселении Хельгё, возникшем на озере Меларен в V в. Хельгё значит «святой остров», и золотые жертвенные таблички с изображениями богов и чудовищ, подобные тем, что найдены в культовых поселениях Дании, подсказывают, что это было языческое святилище, где в праздничные дни устраивались ярмарки. В Швеции нет другого поселения того периода, столь обильного находками, относящимися к торговле и ремеслам. Особенно развито в Хельгё было изготовление ювелирных украшений: здесь найдены тысячи расколотых форм, применявшихся для бронзового литья. Обрабатывали здесь и железо. А клад из 76 византийских золотых монет VI в. говорит о том, что торговые связи Хельгё дотягивались до Средиземноморья: возможно, туда шведы сбывали пушнину. В VII и VIII вв. появляются более экзотические изделия: бронзовый епископский посох из Ирландии, крестильные ложечки из Египта, индийский бронзовый Будда. На своем пути до Хельгё эти предметы, должно быть, прошли через множество рук, и они не доказывают, что шведские купцы доплывали до Индии. Вместе с тем эти торговцы уже основали фактории к востоку от Балтики и исследовали русские речные пути, которыми в эпоху викингов дошли до Черного и Каспийского морей. Латвийская Гробиня, где обнаружены три скандинавских кладбища периода 650–800 гг., стала одной из первых шведских колоний на востоке. На одном из кладбищ воинские могилы и погребальные дары напоминают о вендельских захоронениях, а другие два кладбища обнаруживают связь с Готландом. Также есть основания считать, что уже примерно в 650 г. скандинавская колония появилась в польском Эльблонге.

Освоение шведами русских речных путей началось в VIII в., и к 750 г. скандинавские торговцы жили бок о бок с финскими и славянскими в торговой фактории Старая Ладога, что у впадения реки Волхов в Ладожское озеро. Предпринимались и разбойничьи походы на восток, о чем свидетельствует необычное двойное корабельное погребение, недавно обнаруженное в Сальме, Эстония. Все до сих пор обнаруженные погребальные ладьи содержали останки одного или двух человек – знатного покойника и иногда раба, принесенного в жертву, чтобы сопровождать хозяина в загробный мир. В этих же двух ладьях лежали около 40 скелетов, все они принадлежали крепко сложенным взрослым мужчинам, многие имели очевидные повреждения, полученные в бою. Оружие и украшения с декором в вендельском стиле позволяют причислить погребенных к шведам и датировать захоронение примерно 750 г. Ладьи плохо сохранились, но есть достаточно признаков, позволяющих с уверенностью опознать в большей из ладей парусное судно, на сегодня старейшее из обнаруженных на Балтике.

Формирование государств в Норвегии

Сложная география Норвегии оказалась серьезным препятствием для формирования государства. Большую часть года путешествовать в гористой местности было невозможно из-за снега, так что разные области сообщались в основном по воде. Тысячи островов и проливов создавали вдоль побережья укрытый от бурь «Северный путь» (North Way), от которого страна и получила свое название, но даже на этом пути навигация прекращалась в октябре и возобновлялась только в конце марта. Суда вытаскивали на берег и оставляли на зиму в лодочных сараях или укрытых гротах. Относительная изолированность поселений способствовала раздробленности, и в Норвегии нет того обилия находок, указывающих на формирования государства, которыми отмечено время, непосредственно предшествовавшее эпохе викингов в Дании и Швеции. Но все же и здесь политическая власть мало-помалу централизовалась. Убедительные признаки этого обнаружены в Борре, провинция Вестфолл, долине на западном берегу Осло-фьорда, где находятся семь больших погребальных курганов и 25 малых (Боррехаугене). Вероятно, их было больше: известно, что часть курганов срыли в XIX в. при добыче камня для строительства дороги. В одном из срытых курганов обнаружилась воинская погребальная ладья, но научных раскопок не проводилось. В тех же местах, в селении Хусебю, в середине VIII в. построили большой пиршественный дом. В эпоху викингов местность вокруг Хусебю носила название Скирингссаль – эту область сагическая традиция связывает с норвежской ветвью династии Инглингов. Меньше чем в трех километрах от Хусебю, в Каупанге («торжище») на Виксфьорде, к 800 г. возникло полугородское торгово-ремесленное поселение, несомненно обслуживавшее потребности близлежащей резиденции конунга. Хотя признаков формирующейся государственности там меньше, обширное, ныне большей частью разрушенное курганное кладбище в Мюклебусте на берегу Нордфьорда с несколькими погребениями кремированных кораблей указывает на еще один административный центр в Западной Норвегии. Крупные курганы найдены также в Ракнехаугене, провинция Ромерике, к северу от Осло, и в Свенсхауге, провинция Хедмарк, на востоке средней Норвегии.

Викинги: канун

В конце VIII в. скандинавские королевства были еще очень нестабильны. Класс людей, которые могли претендовать на престол, в Скандинавии был довольно многочислен. Теоретически королевская власть была выборной, и любой мужчина, происходящий из королевского рода, хоть по отцовской, хоть по материнской линии, мог стать королем. Незаконность рождения не была препятствием. Вместе с тем власть все больше централизовалась, вождества входили в королевства, а малые королевства подчинялись большим, и, значит, королей становилось меньше. Претендентов же было много, и династические споры стали обычным делом. В тех случаях, когда соперники имели равную поддержку и равно готовы были идти на компромисс, решением нередко становилось совместное правление, но зачастую борьба за престол оборачивалась разрушительными войнами. Проигравшего, если ему повезло не погибнуть, изгоняли, но, покуда его вела сила королевской крови, не все было потеряно. Ранние скандинавские властители правили скорее людьми, чем территориями, посему любой потомок королевского рода, способный привлечь на свою сторону воинов, мог быть признан в его дружине королем, даже если не имел королевства. Эти «морские короли» могли заняться разбоем, затем, при удаче, стяжать богатство, славу великого воина и верное войско, чтобы вновь попытаться занять королевский трон на родине. Или (в зрелую эпоху викингов) завоевать себе новое королевство в чужих землях. Отправиться в поход в чужие края мог счесть разумным и правящий конунг – чтобы добавить себе авторитета и разжиться добром на подарки воинам, которые должны были хранить верность и помогать отражать покушения на его власть. С той же необходимостью по мере укрепления королевской власти, посягающей на их традиционные привилегии, сталкивались представители вождеского класса: ярлы (племенные вожди) и хэрсиры (военачальники) Любой, у кого хватало денег построить ладью и нанять команду, имел все основания отправиться на морской разбой. Тем временем Западная Европа становилась для викингов все более лакомой добычей. Период экономического упадка, последовавший за гибелью Западной Римской империи (V в.), подходил к концу, понемногу устанавливалась политическая стабильность. Торговля с севером шла в рост, и скандинавские купцы имели возможность увидеть, как богаты и, по сути, беззащитны западноевропейские порты и монастыри. Поход на Европу сулил наживу, которая могла с лихвой окупить все возможные риски. Насилие, пронизавшее скандинавское общество, готово было захлестнуть весь континент.