Текст книги "Тайна Безумного Шляпника"

– Я этого не говорил, мой дорогой сэр, – мягко ответил Хэдли. – Я задал вам совершенно обычный вопрос.

Генерал засунул руки глубже в карманы своего водонепроницаемого плаща. Спустя мгновение он резко повернулся и указал на противоположную стену.

– Вон там, слева от вас, – сказал он, – в той группе строений, выступающих над самой стеной, можно разглядеть несколько окон. Это окна Королевского дома. В нем живут несколько бифитеров с семьями и, позвольте заметить, я сам. Далее бастионы стены, возвышающейся над нами, идут прямо до Кровавой башни. Это место называется Проход Рейли, и нужно быть довольно высокого роста, чтобы суметь разглядеть что-либо из-за бастионов. Проход Рейли ведет в Кровавую башню, в которой есть несколько окон, выходящих сюда. Видите большую круглую башню справа, рядом с Кровавой башней, примыкающую к ней? Это Уэйкфилдская башня, где хранятся драгоценности короны. В ней есть несколько окон. А также – что вполне естественно – там дежурят два стражника. Я ответил на ваш вопрос, сэр?

– Спасибо, – сказал старший инспектор, – я займусь этим, когда туман слегка рассеется. Если вы готовы, господа, думаю, мы можем вернуться в Зал стражников.

Глава четвертая
Расследование

Генерал Мэйсон слегка коснулся плеча сэра Уильяма, когда они отвернулись. Сэр Уильям долго ничего не говорил, держась за поручни и пристально вглядываясь в темноту. По пути обратно он безмолвно шел рядом с генералом.

Все еще держа шляпу под мышкой и светя себе фонариком, Хэдли сделал несколько пометок. На его строгое, спокойное лицо с безучастными темными глазами, склоненное над блокнотом, падали отсветы.

Он кивнул и закрыл блокнот.

– Возвращаясь к убийству, генерал. Этот арбалетный болт – он отсюда?

– Мне было интересно, когда вы наконец до этого доберетесь, – резко ответил его собеседник. – Я не знаю. Я это выясняю. Здесь есть коллекция арбалетов и несколько болтов; они находятся в стеклянном шкафу в оружейной комнате на втором этаже Белой башни. Но я абсолютно уверен, что оттуда ничего не пропадало… Однако в Кирпичной башне, на другой стороне плаца, у нас есть мастерская, где мы чистим и ремонтируем доспехи и оружие из экспозиции. Я послал за начальником охраны. Он вам все расскажет.

– Но мог ли быть использован один из арбалетов из экспозиции?

– О да. Они в таком прекрасном состоянии, что их вполне можно использовать в качестве оружия.

Хэдли присвистнул. Затем он повернулся к доктору Феллу.

– Для такого словоохотливого человека, как вы, доктор, – сказал он, – вы были невероятно молчаливы. У вас есть какие-нибудь соображения?

Доктор громко фыркнул.

– Да, – ответил он, – да, есть. Но это не имеет отношения к окнам или арбалетам. Это касается шляп. Отдайте мне эту шляпу, хорошо?

Хэдли передал ему шляпу без единого слова.

– Это, – пояснил генерал Мэйсон, когда они свернули налево у Байвардской башни, – Малый зал стражников, но наши невольные гости расположились в другом зале.

Он открыл дверь под аркой и жестом пригласил их войти.

Лишь войдя в теплую комнату, Рэмпол понял, насколько сильно он озяб и продрог. В камине потрескивали угли. Комната была круглой и уютной, с крестовыми сводами, откуда свисала гроздь электрических ламп, и крестообразными оконными прорезями высоко в стене. За большим столом, сложив руки, сидел пожилой человек с прямой осанкой, взирая на них из-под насупленных седых бровей. На нем был костюм бифитера, гораздо более замысловатый в сравнении с теми, которые Рэмпол уже видел. Высокий, худой и сутулый молодой человек, сидящий рядом с ним, делал пометки на листке бумаги.

– Прошу садиться, джентльмены, – сказал генерал Мэйсон. – Это мистер Рэдберн, начальник стражи, и мистер Далри, мой секретарь.

Представив гостей, он указал на стулья и достал портсигар.

– Что удалось выяснить?

Начальник стражи покачал головой. Он пододвинул генералу Мэйсону стул, на котором сидел.

– Боюсь, не очень много, сэр. Я только что допросил смотрителей Белой башни и начальника ремонтной мастерской. У мистера Далри есть стенограмма допроса.

Молодой человек перетряхнул какие-то бумаги и подмигнул генералу Мэйсону. У него было длинное, довольно угрюмое лицо, но смешливая улыбка. В его добродушном, близоруком взгляде читалась горечь; он повозился со своим пенсне на цепочке и снова уставился в бумаги.

– Добрый день, сэр, – обратился он к сэру Уильяму. – Мне сообщили, что вы здесь. Я… я не знаю, что сказать. Вы понимаете мои чувства.

Затем, все еще глядя в свои бумаги, он поспешно сменил тему.

– У меня здесь записи, сэр, – сказал он генералу Мэйсону. – Из оружейного склада, конечно, ничего не пропадало. И начальник мастерской, и оба стражника со второго этажа Белой башни готовы поклясться, что такого арбалетного болта нет и никогда не было в нашей коллекции!

– Почему? Ведь такую вещь так просто идентифицировать?

– Джон Браунлоу весьма основательно подошел к этому вопросу. И кстати, он является авторитетом, сэр. Вот здесь. Он говорит, – Далри поправил пенсне и моргнул, – он говорит, что болты такого типа изготавливали гораздо раньше, чем те, что хранятся у нас. Если судить по той части, которую он видит… в теле. Образец конца четырнадцатого века. А, вот. «Более поздние виды гораздо короче и толще, с более широким зубцом на головке. В данном случае она настолько тонкая, что не смогла бы плавно войти в паз ни одного арбалета из нашей коллекции».

Генерал Мэйсон повернулся к Хэдли, который осторожно снимал свое пальто:

– Теперь ваша очередь. Задавайте любые вопросы. Дайте-ка тот стул главному инспектору. Но я думаю, что это доказывает, что убийца не стрелял, если только вы не считаете, что он принес собственный арбалет. Ведь в таком случае он вряд ли сумел бы выстрелить из одного из здешних?

– Браунлоу говорит, что это возможно, но вероятность того, что арбалет сработал бы, составляет сто к одному.

Мэйсон кивнул и посмотрел на старшего инспектора со скрытым удовлетворением. Рэмпол впервые увидел его при хорошем свете. Он снял сырую шляпу и непромокаемый плащ и бросил их на скамью; в нем вовсе не было той суетливости, которая так свойственна армейским шишкам. Теперь он стоял, грея руки у огня, и смотрел через плечо на Хэдли.

– Итак, – спросил он. – Наши дальнейшие действия?

Далри положил бумаги на стол.

– Думаю, вам лучше знать, – сказал он, обращаясь то ли к Мэйсону, то ли к сэру Уильяму. – Среди посетителей есть два человека, которым это дело явно небезразлично. Они находятся вместе с остальными в Зале стражников, я хотел бы, чтобы вы дали мне инструкции, сэр. Миссис Биттон буянит с тех пор, как…

– Кто? – спросил сэр Уильям. Он смотрел на огонь и вдруг поднял голову.

– Миссис Лестер Биттон. Как я уже сказал, она была…

Сэр Уильям взъерошил свою пышную белую шевелюру и безучастно посмотрел на Мэйсона:

– Это моя невестка. Что она здесь делает?

Хэдли сел за стол и теперь аккуратно выкладывал в линию блокнот, карандаш и фонарик.

– А, – сказал он, – рад это слышать. Это, так сказать, подкрепляет наши усилия. Но не беспокойте ее пока, мистер Далри; мы сможем увидеться с ней в ближайшее время. – Он сложил руки и посмотрел на сэра Уильяма, между его бровей появилась морщинка.

– Почему вас удивляет, что миссис Лестер Биттон здесь?

– Ну, вы знаете… – начал сэр Уильям в некотором недоумении и вдруг остановился. – Нет. Собственно говоря, вы же с ней не знакомы? Она такого спортивного типа, увидите сами. Я хотел бы знать, ты говорил ей о… о Филипе, Боб?

В его голосе слышалась нерешительность.

– Пришлось, – мрачно ответил Далри.

Хэдли взял в руки карандаш, и было похоже на то, что он собирается продырявить острием дырку в столешнице.

– А второй человек среди посетителей, мистер Далри?

Далри нахмурился:

– Мистер Арбор, инспектор. Джулиус Арбор. Это довольно известный коллекционер книг. Полагаю, он остановился в доме сэра Уильяма.

Сэр Уильям поднял голову. Его взгляд вновь сделался острым и проницательным – впервые с тех пор, как он узнал об убийстве.

Он сказал:

– Интересно. Чертовски интересно. – Он подошел пружинистым шагом и сел на стул возле стола.

– Так-то лучше, – одобрительно кивнул старший инспектор, откладывая карандаш. – Но не будем пока беспокоить мистера Арбора. Я хотел бы узнать подробно о сегодняшних передвижениях мистера Дрисколла. Вы что-то говорили, генерал, о довольно странной истории в связи с этим.

Генерал Мэйсон отвернулся от огня.

– Мистер Рэдберн, – обратился он к начальнику стражи, – будьте любезны послать в Королевский дом за Паркером. Паркер, – пояснил он, когда Рэдберн вышел из комнаты, – мой ординарец и мастер на все руки. А вы, Далри, можете тем временем рассказать старшему инспектору о сумасбродной затее.

Далри кивнул. В это мгновение он выглядел старше.

– Видите ли, инспектор, – сказал он, – я не знал, что это значило тогда, не знаю и сейчас, кроме того, что это был какой-то сговор против Фила.

Его длинные ноги подрагивали, когда он опускался на стул.

– Не торопитесь, мистер Далри, – произнес старший инспектор. – Сэр Уильям – прошу прощения – сообщил нам, что вы жених его дочери. Полагаю, вы хорошо знали молодого Дрисколла?

– Очень хорошо. Я думал о Филе чертовски много, – тихо ответил Далри. Дым попал ему в глаз, и он моргнул. – И конечно же, это дело не из приятных. Видите ли, он считал меня одним из таких практичных ребят, которые могут найти выход из любых непростых ситуаций. Он постоянно попадал в переделки и всегда обращался ко мне, чтобы я помог ему выпутаться.

– Из переделок? – повторил старший инспектор. Он сидел, откинувшись в кресле, глаза его были полузакрыты, но смотрел он на сэра Уильяма. – Что вы имеете в виду?

Далри колебался.

– Обычно это было связано с деньгами. Ничего особенного. У него скапливались счета и все такое…

– А женщины? – неожиданно спросил Хэдли.

– О боже! Разве не каждый из нас попадает в истории? – смущенно спросил Далри. – Я имею в виду… – Он покраснел. – Простите. Но насколько мне известно, ничего особенного. Он постоянно звонил мне посреди ночи и говорил, что встретил на танцах какую-то девушку, абсолютно единственную и неповторимую. И нес какой-нибудь бред. В общем, обычно это продолжалось около месяца.

– Но ничего серьезного? Извините, мистер Далри, – сказал старший инспектор, махнув рукой, – понимаете, я ищу мотив убийства. Я обязан задавать такие вопросы. Значит, ничего серьезного не было?

– Нет.

– Продолжайте, пожалуйста.

– Фил позвонил сюда сегодня рано утром, и Паркер ответил на звонок из кабинета генерала. Я, собственно говоря, еще даже не вставал. По словам Паркера, Фил говорил довольно бессвязно и попросил, чтобы мне передали, что он будет здесь, в Тауэре, ровно в час дня; что у него большие неприятности и ему нужна помощь. В середине разговора я услышал свое имя, вышел и сам стал с ним беседовать.

Я подумал, что, наверное, все это ерунда, но, чтобы подбодрить его, сказал, что, скорее всего, буду здесь. Хотя Джиму я сообщил, что днем мне нужно будет отлучиться по делам. Понимаете, если бы не это. Так получилось, что генерал Мэйсон попросил меня отвезти автомобиль в мастерскую в Холборне и отремонтировать рожок. Электрический рожок был сломан – стоило нажать на него, как он начинал гудеть не переставая.

Хэдли нахмурился:

– Мастерская в Холборне? Это же неудобно: далеко и совсем не по пути, не так ли?

Во взгляде Мэйсона снова сверкнула приглушенная ярость. Он стоял спиной к камину, широко расставив ноги.

– Совершенно верно, сэр. Вы ее скоро увидите, – отрывисто заговорил он. – Мастерской заведует старый военный, сержант. Кстати, однажды он оказал мне неплохую услугу.

– Ясно, – сказал Хэдли. – И что, мистер Далри?

Рэмпол, прислонившись к книжным полкам с незажженной сигаретой в пальцах, попытался осознать, что все это происходило на самом деле и что он снова оказался втянут в хитросплетения и ужасы убийства. Несомненно, это было правдой. Но между этим делом и убийством Мартина Старберта имелась существенная разница. Теперь он не был жизненно заинтересован в исходе дела. Только благодаря случаю и оказанному ему доверию он в качестве свидетеля, отстраненного и беспристрастного, находится здесь, у залитой светом сцены, где лежит труп в складном цилиндре.

В старинной комнате словно разыгрывалась пьеса. За столом, небрежно сложив руки, сидел терпеливый, наблюдательный старший инспектор с волосами цвета стальной проволоки и подстриженными усами. По одну сторону от него сидел сэр Уильям, и в его бесстрастных глазах снова блестели живой ум и настороженность. По другую находился Роберт Далри, тощий, с гримасой на лице. Генерал Мэйсон, все еще рассерженный, стоял спиной к огню. А в самом большом кресле напротив камина развалился доктор Фелл, вперив простодушный совиный взгляд в складной цилиндр, который он держал в руках.

Рэмпол осознал, что Далри продолжает говорить, и очнулся от своих мыслей.

– Так что я не стал больше об этом думать до примерно часа пополудни, а Фил говорил, что будет здесь в это время. Снова раздался звонок, и Паркер снял трубку. Это был Фил, он просил меня к телефону. По крайней мере, – сказал Далри, резко затушив сигарету, – голос был его. В этот момент я находился в архиве, делал кое-какие выписки для книги генерала, и Паркер перевел звонок туда. Фил говорил еще более бессвязно, чем утром. Он сказал, что по причине, которую он не может объяснить по телефону, он не приедет в Тауэр и я должен приехать к нему и встретиться с ним в его квартире. Он сказал то, что я слышал уже десятки раз: что это вопрос жизни и смерти.

Я был раздражен. Я ответил, что у меня работа и я, черт возьми, не приеду и что, если он хочет меня видеть, то может сам явиться сюда. Тогда он поклялся, что это действительно вопрос жизни и смерти. И сказал, что мне все равно ехать в город; его квартира находится в Блумсбери, а мне нужно отвезти машину неподалеку; так что это по пути. Так оно и было, и поэтому я согласился.

Далри пошевелился в своем кресле.

– Признаюсь, говорил он более убедительно, чем раньше. Я решил, что он действительно влип в неприятности.

– А у вас были конкретные основания так считать?

– Н-нет… Да. Что ж, расценивайте это как хотите. – Взгляд Далри переместился в угол, где доктор Фелл все еще рассматривал складной цилиндр с неподдельным интересом. Далри неловко заерзал. – Видите ли, Фил в последнее время находился в приподнятом настроении. Поэтому меня и удивила эта перемена. Он так носился со всеми этими историями о шляпном воре… понимаете?

– О да, прекрасно понимаем, – отозвался инспектор. Он явно был заинтересован, хотя и старался этого не показывать. – Продолжайте, пожалуйста!

– Это была история, которую он мог раскрутить с большим успехом. Он работал внештатным журналистом и надеялся получить от редактора собственную колонку. Поэтому, как я уже упомянул, меня поразило то, что он сказал. Помню, я спросил: «А что такое? Я думал, ты выслеживаешь шляпного вора», а он ответил каким-то странным голосом: «В том-то и дело. Я слишком далеко зашел. Я кое-что нащупал, и мне это с рук не сойдет».

Старший инспектор наклонился вперед.

– Да? – спросил он. – Вы полагаете, Дрисколл думал, что ему угрожает опасность со стороны этого шляпного вора?

– Что-то в этом роде. Естественно, я пошутил на эту тему. Помню, я спросил: «Что случилось? Боишься, что он украдет твою шляпу?» А он ответил: «Я беспокоюсь не о шляпе, а о своей голове».

Все замолчали. Затем Хэдли продолжил:

– Итак, вы покинули Тауэр, чтобы отправиться к нему домой. Что было потом?

– Теперь самое странное. Я подъехал к мастерской; она находится на Дейн-стрит в районе Хай-Холборн. Механик в это время был занят работой. Он сказал, что может привести в порядок клаксон за несколько минут, но мне придется подождать, пока он закончит с другой машиной. Поэтому я решил дойти до квартиры Дрисколла пешком, а машину забрать позже. Спешить было некуда.

Хэдли потянулся за блокнотом:

– Адрес квартиры?

– Тэвисток-Чемберс, Тэвисток-сквер, 34, в Западно-Центральном округе. Квартира № 2, на первом этаже… Когда я пришел туда, я долго звонил в дверь, но никто не ответил. Тогда я вошел.

– Дверь была открыта?

– Нет. Но у меня есть ключ. Видите ли, ворота лондонского Тауэра закрываются ровно в десять вечера, и самому королю было бы трудно попасть внутрь позже. Поэтому, когда я собирался в театр, на танцы или куда-то еще и мне нужно было где-то переночевать, я обычно спал на диване в гостиной Фила. На чем я остановился? Ах да. Ну, я сел, чтобы подождать его.

Далри издал протяжный вздох и резко опустил ладонь на стол.

– Примерно через пятнадцать минут после того, как я покинул Тауэр, Фил Дрисколл появился здесь, в комнатах генерала, и просил позвать меня. Паркер, естественно, сказал, что я уехал после того, как он мне позвонил по телефону. Тогда, по словам Паркера, Фил побледнел как смерть, он начал нести какой-то бред и назвал Паркера сумасшедшим. Сказал, что звонил утром и просил встретиться со мной в час дня. Клялся, что не менял назначенного времени. И уверял, что вообще не звонил второй раз.

Глава пятая
Тень у перил

Хэдли напрягся. Он спокойно отложил карандаш, но его челюсти были плотно сжаты.

– Чего и следовало ожидать, – тихо сказал он. – И что потом?

– Я ждал. Туман становился все гуще, пошел дождь, и я начал терять терпение. Потом в квартире зазвонил телефон, и я ответил. Это был Паркер, который сообщил мне то, что я только что рассказал вам. Он уже звонил раньше, пытался связаться со мной, но я был в мастерской и еще не добрался туда. Фил ждал меня в Тауэре и чертовски нервничал. Паркер сказал, что он не пьян, и я подумал, что кто-то точно сошел с ума. Однако ничего не оставалось делать, как вернуться; ситуация была безвыходная. Я поспешил за машиной и, выезжая из мастерской, встретил генерала…

– Вы тоже, – спросил Хэдли, поднимая глаза, – были в городе, генерал?

Мэйсон мрачно рассматривал свои ботинки. Он поднял голову, и на его лице появилось несколько ироничное выражение.

– Похоже что так. У меня была назначена встреча в обед, а после этого я поехал в Британский музей за книгами, которые там для меня приготовили. Как сказал Далри, начался дождь, и, конечно, не было ни одного такси. Тогда я вспомнил, что машина, вероятно, находится в мастерской Стэплмана, а если и нет, то Стэплман одолжит мне другую, чтобы я мог вернуться. Это недалеко от музея, и я отправился туда. Увидев в машине Далри, я окликнул его. Остальное я вам уже рассказал. Мы приехали сюда в два тридцать и обнаружили тело.

– Это была очень важная встреча, генерал Мэйсон? – неожиданно спросил доктор Фелл.

Вопрос показался настолько наивным, что все присутствующие повернулись к доктору. Его круглое румяное лицо утопало в воротнике, пышные волосы свесились на ухо.

Генерал уставился на него:

– Не уверен, что понимаю, о чем вы.

– Это, случайно, – продолжал доктор, – было не собрание какого-то общества, заседание совета директоров, встреча…

– На самом деле, – сказал Мэйсон, – именно так и было. – Он выглядел озадаченным, и его суровые глаза заблестели ярче. – Общество антикваров. Мы встречаемся за обедом в первый понедельник каждого месяца. Мне не нравится это сборище. Ха-а! Старые остолопы, худшего разлива… Я состою в этом обществе только потому, что в сомнительных вопросах есть возможность воспользоваться их познаниями. Сэр Леонард Хэлдайн – наш хранитель драгоценностей – подвез меня на своей машине в полдень.

– Полагаю, о вашем членстве в обществе хорошо известно?

– Все мои друзья знают об этом, если вы это имеете в виду. Кажется, это их забавляет.

Хэдли медленно кивнул, думая о докторе Фелле.

– Я начинаю понимать, к чему вы клоните… Скажите, генерал, в Тауэре молодой Дрисколл хорошо знал только вас и мистера Далри?

– Да, наверное, да. Думаю, он встречался с сэром Леонардом и был знаком с несколькими стражниками, но…

– Но только к вам он мог бы обратиться за помощью?

– Возможно.

Далри слегка приоткрыл рот и приподнялся. Затем он снова опустился в кресло.

– Ясно, сэр. Вы хотите сказать, что убийца убедился в том, что и я, и генерал Мэйсон находимся в городе?

Доктор говорил раздраженно, и наконечник его трости зазвенел, стукнув об пол:

– Разумеется. Если бы вы были в Тауэре, Дрисколл, конечно, был бы с вами. Если бы генерал был здесь в ваше отсутствие, он мог быть с генералом. И у убийцы не было бы никакой возможности заманить его в подходящее место в тумане и покончить с ним.

Далри выглядел обеспокоенным.

– Все равно, – сказал он, – я готов поклясться, что во второй раз я действительно слышал по телефону голос Фила. Боже мой! Простите меня, сэр! – Он сглотнул и, поскольку доктор Фелл лишь приветливо улыбнулся, продолжил уже более уверенно: – Я хочу сказать, что хорошо знал его голос. И если то, что вы говорите, правда, то это никак не мог быть голос Фила… Кроме того, откуда этот человек, кто бы он ни был, знал, что Фил договорился встретиться со мной здесь в час дня? И к чему весь этот вздор с «опасениями за свою голову»?

– Эти факты, – спокойно сказал доктор Фелл, – могут послужить для нас прекрасным ключом к разгадке. Обдумайте их хорошенько. Кстати, какой голос был у Дрисколла?

Далри задумался.

– Можно сказать, что говорил он невнятно. Он думал так быстро, что его мысли намного опережали слова. А когда он нервничал, его голос обычно становился высоким.

Доктор Фелл медленно кивал, склонив голову набок и полузакрыв глаза. Он поднял голову, когда раздался стук в дверь и вошел начальник стражи.

– Прибыл полицейский врач, сэр, – сказал он, – и еще несколько человек из Скотленд-Ярда. Будут ли какие-нибудь указания?

Хэдли начал было подниматься, но потом передумал.

– Нет. Просто передайте им, пожалуйста, что все как обычно, они поймут. Мне нужно около дюжины фотографий тела, со всех сторон. Есть ли какое-нибудь место, куда удобно доставить труп для осмотра?

– Кровавая башня, мистер Рэдберн, – сказал генерал Мэйсон. – Воспользуйтесь Комнатой принцессы, она прекрасно подойдет. Паркер здесь?

– Снаружи, сэр. У вас есть какие-нибудь указания насчет посетителей? Их терпение на исходе.

– Один момент, – сказал Хэдли. – Не могли бы вы прислать сюда Паркера? – Когда начальник стражи удалился, он повернулся к Далри. – У вас есть имена этих посетителей?

– Да. И я довольно сильно превысил свои полномочия, – сказал Далри. Он достал из бумажника несколько листов. – Я очень серьезно к этому подошел. Велел им записать свои имена, адреса, профессии и рекомендации. Большинство из них явно были туристами. Не думаю, что у них совесть нечиста, к тому же они не выражали никакого протеста. Кроме миссис Биттон. И еще одной дамы.

Он передал пачку листов Хэдли. Старший инспектор резко поднял голову:

– Еще одна дама? И кто это?

– Я не обратил внимания на то, что она написала, но запомнил ее имя потому, что она своеобразно себя вела. Она жестко отреагировала. Понимаете, я держался очень официально, чтобы напугать их и заставить написать правду. Эта женщина была насторожена. Она спросила: «Вы ведь не нотариус, молодой человек?» И я так удивился, что посмотрел на нее. Тогда она сказала: «Вы не имеете права этого делать, молодой человек. Мы не находимся под присягой. Меня зовут Ларкин, я уважаемая вдова, и это все, что вам нужно знать».

Хэдли полистал бумаги.

– Ларкин, – повторил он. – Гм… Мы должны разобраться с этим. Когда мы забрасываем сеть, часто попадается мелкая рыбешка, которая нам совсем не нужна… Ларкин… Ларкин… вот оно. Миссис Аманда Джорджетта Ларкин. «Миссис» в скобках; она хочет, чтобы это было четко понятно. Убористый почерк. Адрес – и вот пожалуйста!

Он отложил листы и нахмурился.

– Так-так! Адрес: Тэвисток-Чемберс, Тэвисток-сквер, 34. Значит, она живет в том же доме, что и молодой Дрисколл? Да, это уже кое-что.

Сэр Уильям беспокойно потирал челюсть. Он сказал:

– Послушайте, Хэдли, вам не кажется, что миссис Биттон стоит увести оттуда? Она моя невестка, знаете ли, и в конце концов…

– К сожалению, нет, – спокойно ответил Хэдли. – Да где этот Паркер?

Паркер стоял без шляпы и пальто в тумане у входа и ждал, когда его позовут. После слов Хэдли он постучал, вошел внутрь и встал по стойке смирно.

Это был крепкий, смуглый человек с короткой стрижкой. Как и большинство капралов того времени, он носил усы и ничуть не походил на камердинера. Высокий белый воротничок поддерживал его голову так, словно он позировал для дагеротипа.

– Вы – ординарец генерала Мэйсона? – поинтересовался Хэдли.

Паркер выглядел польщенным.

– Да, сэр.

– Мистер Далри уже рассказал нам о двух телефонных звонках от мистера Дрисколла… На оба звонка ответили вы, я полагаю?

– Да, сэр. На оба.

– Значит, вы говорили с мистером Дрисколлом?

– Да, сэр. Наши беседы были недолгими, но содержательными.

– Можете ли вы поклясться, что оба раза слышали голос мистера Дрисколла?

Паркер нахмурился.

– Ну, сэр, когда вы говорите: «Можете ли вы поклясться в этом?» – это слишком сильно, – рассудительно ответил он. – Насколько мне известно и насколько я могу судить по предыдущим звонкам, сэр, так оно и было.

– Очень хорошо. Итак, мистер Далри уехал отсюда на машине незадолго до часа дня. Помните ли вы, в какое время приехал мистер Дрисколл?

– В час пятнадцать, сэр.

– Почему вы в этом так уверены?

– Простите, сэр, – твердо сказал Паркер. – Я могу сообщить о точном времени всего, что происходит, сэр, по движениям в казармах. Или по звуку горна. Это было в час пятнадцать.

Хэдли медленно постукивал пальцами по столу.

– Не торопитесь, Паркер. Я хочу, чтобы вы вспомнили все, что происходило после прихода мистера Дрисколла. Постарайтесь вспомнить разговоры, если сможете. Во-первых, как он себя вел? Он нервничал? Был расстроен?

– Очень нервничал и был расстроен, сэр.

– А как он был одет?

– Суконная кепка, светло-коричневый костюм для игры в гольф, шерстяные чулки, клубный галстук, сэр. Пальто не было. Он попросил позвать мистера Далри. Я сказал, что мистер Далри уехал к нему домой после его же звонка.

Тогда он мне не поверил. Он крепко выругался, и я был вынужден ответить ему. «Мистер Дрисколл, сэр, – говорю я, – я сам беседовал с вами». Я сказал: «Когда я снял трубку, вы приняли меня за мистера Далри и сказали впопыхах: „Послушайте, вы должны меня выручить, я не могу сейчас приехать“ – именно так вы и сказали». – Паркер откашлялся. – Я объяснил ему это, сэр.

– И что он ответил?

– Он спросил, как долго отсутствует мистер Далри. Я сообщил ему, что около пятнадцати минут. И он говорит: «Он уехал на машине?» Я ответил: «Да». А он: «Простите, сэр. О боже! Этого времени недостаточно, чтобы доехать туда в туманный день». Но как бы то ни было, он подошел к телефону и позвонил к себе в квартиру. Ответа не было. Он попросил принести ему выпить, что я и сделал. И пока я нес стакан и бутылки, я заметил, что он все время смотрит в окно…

Хэдли открыл полузакрытые глаза:

– В окно? В какое окно?

– В окно маленькой комнаты, где работает мистер Далри, сэр, в восточном крыле Королевского дома.

– Что оттуда видно?

Паркер, который настолько увлекся своим рассказом, что забыл о витиеватых выражениях, моргнул и попытался привести мысли в порядок:

– Видно, сэр?

– Да! Вид из окна. Видно, например, Ворота предателей?

– О да, сэр! Я подумал, что вы имеете в виду… ну, сэр, что-то, что я видел и что не показалось мне важным, но теперь я припоминаю…

– Вы что-то видели?

– Да, сэр. Ну, это было после того, как мистер Дрисколл ушел, сэр.

Хэдли, казалось, боролся с желанием нажать на него как следует. Он уже почти встал, но сел обратно и монотонно проговорил:

– Очень хорошо. Продолжайте ваш рассказ, Паркер, с того момента, когда вы увидели, как мистер Дрисколл выглядывает из окна.

– Да, сэр. Он осушил стакан и выпил еще одну порцию виски. Я спросил его, почему он не вернулся в свою квартиру, раз хотел увидеть мистера Далри. А он ответил: «Не глупите, я не хочу рисковать и упустить его снова. Мы будем звонить ко мне домой каждые пять минут, пока я не узнаю, где он».

Паркер пересказывал этот разговор хрипловатым, певучим голосом и так монотонно, что Рэмпол с трудом мог разобрать, когда он цитирует слова Дрисколла, а когда говорит от своего лица.

– Но он не мог сидеть на месте, сэр. Ходил туда-сюда. Наконец говорит: «Боже мой, это невыносимо, пойду прогуляюсь по территории». И вышел.

– Как долго он был с вами?

– Да, наверное, всего минут десять, сэр. Нет, меньше… Но, сэр, я не особенно обращал внимание. Я бы ничего не увидел, если бы не… – Паркер заколебался. Он увидел, как блеснули глаза Хэдли; увидел, как сэр Уильям наклонился вперед, а рука Далри замерла со спичкой почти у самой сигары. И похоже, он понял, что сделался важной персоной. И взял продолжительную паузу.

– Если бы не судьбоносные совпадения, сэр, – неожиданно продолжил он более громким голосом. – Могу заметить, сэр, что раньше в тот день была легкая дымка. Ничего существенного. Все можно было разглядеть даже на некотором расстоянии, и предметы были отчетливо видны, но туман становился все гуще. И вот я выглянул в окно. Тогда я и увидел мистера Дрисколла.

Хэдли перестал постукивать пальцами по столу и внимательно разглядывал собеседника.

– Как вы узнали, что это мистер Дрисколл? Вы же сказали, что туман становился гуще.

– Я не говорил, что видел его лицо. Лица никто бы не разглядел: это были просто очертания фигуры. Но, сэр, подождите! Рост совпадал. Спортивные гольфы, которые он носил ниже, чем другие джентльмены. И когда он куда-нибудь шел, он надевал свою кепку козырьком набок. Потом я видел, как он ходил туда-обратно по Уотер-лейн.

– Но можете ли вы поклясться, что это действительно был он?

– Да, сэр. Могу. Поскольку, сэр, он подошел к перилам перед Воротами предателей, облокотился на них и чиркнул спичкой, чтобы зажечь сигарету. Всего на мгновение я увидел часть его лица. Да, сэр, я уверен. Я знаю. Я увидел его как раз перед тем, как тот, второй, дотронулся до его руки…

– Что? – спросил Хэдли так резко, что Паркер решил, что ему не поверили.

– Сэр, да поможет мне Бог. Другой человек, который стоял у Ворот предателей. Он подошел и дотронулся до руки мистера Дрисколла.

– А вы видели этого человека, Паркер?

– Нет, сэр. Там было темно; тень, сэр. Я бы даже не разглядел мистера Дрисколла, если бы не следил за ним и не видел, как он чиркнул спичкой.

– Можете ли вы сказать, кто это был – мужчина или женщина?

– Э-э-э… нет, сэр. Потом я отвернулся. У меня не было возможности рассмотреть что-то еще.

– Разумеется. Вы помните, во сколько это было?

– Было уже около половины второго.