Текст книги "Тайна Безумного Шляпника"

Хэдли задумался, обхватив голову руками. Через некоторое время он взглянул на генерала Мэйсона:

– Здешний врач сказал, генерал, что, когда вы обнаружили тело в два тридцать, Дрисколл был мертв уже по крайней мере полчаса – возможно, три четверти часа? Да. Ну, вот и все. Он был убит в течение десяти-пятнадцати минут после того, как некто коснулся его руки у перил. Точнее скажет судмедэксперт.

Он замолчал и вновь задумчиво посмотрел на Мэйсона.

– Очень хорошо, Паркер. Это все, и спасибо вам. Вы нам очень помогли.

Паркер щелкнул каблуками и, сияя, вышел.

Старший инспектор сделал глубокий вдох:

– Ну что ж, господа, пожалуйста. У убийцы было гораздо больше получаса, чтобы убраться отсюда. И как говорит генерал, из-за дождя и тумана часовые на воротах не смогли бы разглядеть человека, который «ускользнул». Итак, приступим к работе. Наша первая надежда…

Он взял листы со списками посетителей.

– Раз уж нам есть на что ориентироваться, – продолжил он, – мы можем опросить наших гостей. Нам известно примерное время убийства. Эй, кто там! – крикнул он в сторону двери, и стражник открыл ее. – Пожалуйста, спуститесь в Кровавую башню и позовите сюда наверх сержанта, который командует прибывшими полицейскими.

Надеюсь, это Хампер, – пояснил он своим компаньонам. – Сперва отложим в сторону листки с данными трех человек, которых мы хотим допросить сами, – миссис Бит-тон, мистера Арбора и, просто на всякий случай, осторожную миссис Ларкин. Посмотрим, Ларкин…

– А миссис Биттон ничего не стала писать, сэр, – сказал ему Далри. – Она посмеялась над этой идеей.

– Ну хорошо. Вот Арбор. Посмотрим. Красивый почерк, скажу я вам, прямо как на визитной карточке. Утонченный господин. – Он с любопытством рассматривал написанные им строки. – «Джулиус Арбор, 440 Парк-авеню, Нью-Йорк». Профессия не указана.

– Да она ему и не нужна, – проворчал сэр Уильям. – У него денег куры не клюют.

– «Прибыл в Саутгемптон 4 марта на судне „Бремен“. Срок пребывания не указан. Место назначения – вилла Сель, Ницца, Франция». И аккуратно добавлено: «Если потребуется дополнительная информация, предлагаю обратиться к моим лондонским адвокатам, господам Хилл-тону и Дейну, Линкольнс-Инн-Филдс».

Он улыбнулся про себя, отложил листок в сторону и торопливо пробежал глазами остальные.

– Сообщите, если вы когда-нибудь слышали какое-либо из этих имен, джентльмены, в противном случае я предоставлю сержанту разбираться с ними. «Господин и госпожа Джордж Г. Беббер, 291 Эйлсборо-авеню, Питсбург, Пенсильвания, США; Люсьен Лефевр, 60 Авеню Фош, Париж. Мадемуазель Клементина Лефевр, адрес указан выше; мисс Доротея Делеван Мерсеней, 23 Элм-авеню, Мидвилл, штат Огайо, США». Мисс Мерсеней добавляет к своему имени буквы «M. A.», выделенные крупным шрифтом. Вот и все. Все это выглядит вполне безобидно.

– Сержант Беттс, сэр, – раздался голос за дверью, и молодой человек с очень серьезным лицом нервно отдал честь.

– Беттс, – сказал Хэдли. – Беттс… Ах да. Вы сделали фотографию лица покойного?

– Да, сэр. Оборудование установили в том помещении в Тауэре, и фотографии сейчас сохнут.

– Хорошо. Возьмите одну из фотографий и покажите ее всем людям из этого списка; стражник проводит вас туда. Спросите их, видели ли они его сегодня, когда и где. Уточните, не заметили ли они кого-нибудь поблизости от Ворот предателей в любое время или кого-то, кто вел себя подозрительно. Мистер Далри, буду признателен, если вы пойдете с сержантом и застенографируете важные сведения.

Далри поднялся и потянулся за карандашом и блокнотом.

– Особенно я хочу знать, Беттс, где они находились между половиной второго и без четверти два. Это жизненно важно. Мистер Далри, не могли бы вы попросить миссис Лестер Биттон прийти сюда?

Глава шестая
Сувенирный арбалетный болт

– Итак, – продолжил Хэдли, вновь придирчиво и скрупулезно поправив перед собой карандаш, блокнот и фонарик. – Полицейский врач принесет вещи из карманов Дрисколла, и мы сможем хорошенько рассмотреть оружие. Я попрошу начальника стражи расспросить часовых о том, видели ли они что-нибудь. Что ж, джентльмены, прежде чем мы встретимся с миссис Биттон, попытаемся прояснить наши идеи. Давайте выслушаем мнение всех присутствующих здесь и посмотрим, что может сказать каждый из нас. Сэр Уильям, что лично вас удивляет в этом деле?

– Проще простого, – сказал сэр Уильям, покручивая концы своего белого шарфа. – Невозможно не обратить внимание на полное отсутствие мотива преступления. Ни у одного человека в мире не было ни малейшей причины убивать Филипа.

– Да. Но вы забываете одну вещь, – заметил Хэдли. – Мы в некотором роде имеем дело с сумасшедшим. Бесполезно отрицать, что здесь замешан этот шляпный воришка. Убивал Филипа Дрисколла он или нет, похоже, что эту шляпу ему на голову надел именно он. А со слов Далри ясно, что Дрисколл довольно близко подобрался к этому шляпнику…

– Боже правый! Вы же всерьез не думаете, что этот молодчик убил Филипа только потому, что тот узнал, кто он такой! Это абсурд.

– Согласен. Но в этом стоит разобраться. Итак, каков будет наш очевидный ход?

Тяжелые веки сэра Уильяма опустились.

– Я понял. Филип регулярно сдавал материалы в свою газету. Одна из его статей появилась сегодня в утреннем номере. А это значит, что он сдал ее вчера вечером. Если бы он пошел в редакцию, то мог бы что-то сказать своему редактору.

– Совершенно верно. Это первая линия нашего расследования. Если бы, хоть это и кажется дичью, его сегодняшнее волнение было вызвано какой-нибудь угрозой, то об этом, вероятно, знали бы в редакции, или, по крайней мере, возможно, он что-то такое упоминал. Поэтому стоит проверить.

– Вздор, – сказал доктор Фелл.

– Неужели? – спросил старший инспектор с нарочитой вежливостью. – Не будете ли вы любезны объяснить нам – почему?

Доктор махнул рукой:

– Хэдли, видит бог, свою игру вы ведете прекрасно. Но вы не знаете, как издаются газеты. Я, грешным делом, знаю. Вы когда-нибудь слышали историю о молодом репортере, первым заданием которого было освещать крупный пацифистский митинг в Вест-Энде? Он вернулся оттуда совершенно расстроенным. «И где же твоя история?» – говорит редактор новостей. «Ее нет», – признается репортер. «И почему? – говорит редактор. – Митинг не состоялся?» – «Ну, – отвечает молодой журналист, – не успел первый оратор начать, как кто-то метнул в него кирпич. А потом лорд Динвидди провалился в большой барабан, и тут началась потасовка, люди стали бить друг друга стульями по голове, а когда я увидел у дверей полицейскую карету, я понял, что никакого митинга не будет, ну и ушел». – Доктор Фелл печально покачал головой. – Вот такую картину вы рисуете, Хэдли. Дружище, да разве вы не понимаете, что, если бы Дрисколл что-то узнал, а особенно если бы ему угрожали, вот это была бы настоящая НОВОСТЬ? Заголовки крупным шрифтом: «ШЛЯПНИК УГРОЖАЕТ ЖУРНАЛИСТУ ТАКОЙ-ТО ГАЗЕТЫ». Несомненно, он рассказал бы об этом в редакции. Будьте уверены, сегодня вы бы уже все увидели на первой полосе.

– А может, и не рассказал бы, – раздраженно сказал Хэдли, – если бы он, как на то похоже, настолько сильно нервничал.

– Минуточку. Тут вы ошибаетесь, – вставил сэр Уильям. – Надо отдать парню должное. Трусом он точно не был. Угроза физической расправы его бы не испугала.

– Но он сказал…

– Видите ли, дело не в этом, – терпеливо объяснял доктор Фелл. – Публикация такого рода не причинила бы вреда. Там могло быть сказано, что найдена важная улика или что была угроза. Первое лишь стало бы предупреждением для их жертвы. Второе скорее вызвало бы огромный резонанс, чего прежде всего и добивался этот шляпник: об этом говорят все его поступки. Это не причинило бы вреда и, несомненно, даже помогло бы молодому Дрисколлу в работе.

– А если бы он действительно узнал, кто этот человек?

– Тогда газета связалась бы с полицией, и Дрисколл получил бы свои лавры. Вы всерьез полагаете, что кто-нибудь в тот момент опасался человека, который казался просто веселым шутником? Нет-нет, вам не хватает чувства юмора, чтобы оценить шляпу на трупе. Я готов согласиться с утверждением сэра Уильяма, что парнишка не был трусом, но чего он боялся? Здесь есть подсказка. Подумайте.

– Я скажу вам кое-что через некоторое время, – сказал ему старший инспектор. – Но пока продолжим. У вас есть предположения, генерал?

Генерал Мэйсон мрачно курил. Он вынул сигару изо рта и покачал головой:

– Вообще никаких. Разве что теперь совершенно ясно, что он был заколот, а не застрелен этим болтом.

– Мистер Рэмпол? – Хэдли заметил, что американцу не по себе, и ободряюще поднял брови. – Есть идеи?

На Рэмпола были устремлены три пары глаз, и он старался вести себя непринужденно, оказавшись в центре внимания. Это могло быть проверкой, от которой зависело, примет ли он участие в раскрытии этого дела в дальнейшем.

– Были кое-какие, – сказал он, чувствуя, что его голос слегка дрожит. – Арбалетный болт не из здешней коллекции, и один из стражников сказал, что он относится к концу четырнадцатого века. Так вот, ведь это маловероятно, что Дрисколл действительно был убит стальным болтом, сделанным в тысяча триста каком-то году, не так ли? – Он помолчал. – Раньше я интересовался оружием и доспехами; одна из лучших коллекций в мире находится в музее Метрополитен в Нью-Йорке. В таком старом болте, как этот, сталь уже давно проржавела. Как тогда болт, которым был убит Дрисколл, может так ослепительно блестеть и быть таким прочным? Он выглядит как новый. Если я не ошибаюсь, у вас здесь нет экспонатов оружия, которые относились бы к эпохе ранее пятнадцатого века. И даже ваши шлемы начала пятнадцатого века изъедены ржавчиной.

Повисла тишина.

– Я начинаю понимать, – кивнул старший инспектор. – Вы имеете в виду, что болт изготовлен недавно. А если действительно так…

– Ну, сэр, если это так, то кто его сделал? Несомненно, не так много кузнецов изготавливают арбалетные болты образца четырнадцатого века. Это может быть какое-то кустарное изделие, или, скорее всего, кто-то делает их для развлечения или в декоративных целях.

Хэдли сделал пометку в своей черной тетради.

– Далеко от дела, – заметил он, качая головой, – но, несомненно, что-то в этом есть. Неплохо! А теперь дадим слово моему обычно столь разговорчивому коллеге, доктору Феллу. Что вы можете сказать по поводу доводов, которые мы услышали?

Доктор Фелл склонил голову набок. Казалось, он был погружен в свои мысли.

– Боюсь, я не обратил на все это особенного внимания. Однако я хочу задать один вопрос.

– Это радует. Что за вопрос?

– По поводу шляпы. – Он поднял цилиндр. – Полагаю, вы заметили. Когда ее надели мальчику на голову, она сползла ему на уши. Конечно, он маленького роста, сэр Уильям, а вы высокий. Но у вас продолговатая узкая голова. Разве она не была велика даже вам?

– Велика… – Сэр Уильям, казалось, был сбит с толку. – Совсем нет! Нет, она не была велика. Впрочем, подождите. Теперь я вспомнил. Когда я примерял шляпы в магазине, одна из них оказалась слишком большой. Однако мне прислали оттуда другую, и с ней все было в порядке: она прекрасно сидела.

– А вы могли бы надеть эту?

Сэр Уильям, казалось, уже собирался протянуть руку, когда генерал Мэйсон взял у доктора Фелла шляпу и подал ее. Вдруг сэр Уильям застыл.

– Вы должны извинить меня, – процедил он сквозь зубы. – Я… простите, но я не могу.

– Ну-ну, это не имеет значения, – добродушно сказал доктор Фелл. Он взял шляпу обратно, придавил ее так, что она сложилась, и обмахнул ею свое румяное лицо. – Во всяком случае, не сейчас. У кого вы заказываете шляпы?

– У Стила на Риджент-стрит. А что?

– Миссис Лестер Биттон, – произнес голос у двери.

Страж на посту толкнул дверь и открыл ее.

Миссис Биттон оказалась вовсе не застенчивой. Она уверенно вошла в комнату размашистой походкой, излучая энергию. Это была стройная женщина лет тридцати, крепкого, как у пловчихи, телосложения, с лучистыми карими глазами, прямым носом и насмешливым, но решительным ртом. Ее светло-каштановые волосы были убраны под плотно сидящую синюю шляпку; под облегающим пальто с широким меховым воротником угадывались очертания полной груди и довольно пышных бедер. Взглянув на сэра Уильяма, она слегка смутилась.

– Добрый день! Боб не сказал мне, что ты здесь. Жаль, что тебе пришлось приехать так рано, – быстро и решительно проговорила она.

Сэр Уильям представил присутствующих. Рэмпол подвинул для нее стул к столу, за которым сидел Хэдли.

– Значит, мистер Хэдли – это вы, – заметила она, изучая его, слегка откинув голову. Затем она взглянула на сэра Уильяма. – Уилл рассказывал мне о вас. – Она хладнокровно обвела взглядом всех присутствующих в комнате, а затем обернулась, чтобы получше рассмотреть доктора Фелла. – А это ваши инспекторы или вроде того. Боюсь, я устроила такой скандал по дороге… Но тогда я не знала. Даже когда Боб сказал мне… сказал, что это Фил, я ему не поверила.

Несмотря на ее самоуверенность, Рэмпол ясно видел, что она нервничает.

– Вам известны обстоятельства произошедшего, миссис Биттон? – бесстрастно спросил Хэдли.

– Лишь то, что Боб смог мне сообщить. Бедный Фил! Я хотела бы… – Она замолчала, словно придумывая наказание для убийцы. – Конечно, было абсурдно просить меня заполнить эту глупую бумажку. Как будто я должна что-то объяснять.

– Это была просто формальность. Однако вы оказались в числе людей, находившихся здесь незадолго до трагедии, которых было необходимо допросить.

– Конечно, я понимаю. – Она внимательно посмотрела на Хэдли. – Когда был убит Фил?

– Мы подойдем к этому через минуту, миссис Биттон. Если не возражаете, давайте по порядку. Для начала осмелюсь сказать, что вы посещаете Тауэр не в первый раз. Разумеется, вас интересуют… э-э-э… здешние исторические ценности.

На ее лице появилось насмешливое выражение.

– Это действительно по-джентльменски – таким образом спрашивать меня о моих делах. – Ее взгляд метнулся к сэру Уильяму. – Я полагаю, Уилл уже рассказал вам обо мне. Он считает, что меня не интересуют затхлые руины и тому подобное.

Генерал Мэйсон был уязвлен: слово «руины» потрясло его. Он вынул сигару изо рта.

– Мадам, – вмешался он, – простите, я вам напомню…

– Конечно, – согласилась она с сияющей улыбкой и снова взглянула на Хэдли. – Однако это неправда. Они мне нравятся. Мне нравится думать об этих людях в доспехах, о турнирах и тому подобном и о сражениях. Но я собиралась рассказать вам, почему я здесь. И это не из-за Тауэра. Я просто гуляла.

– Гуляли?

– Боюсь, мистер Хэдли, вы недостаточно ходите пешком, – критически заметила она. – Вам повезло. Держите себя в форме. А вот у Лестера брюшко, поэтому я беру его с собой на прогулки тогда, когда он мне позволяет. Мы только вчера вернулись из пешего тура по западным предместьям. А сегодня я решила пройтись от Беркли-сквер до лондонского Тауэра. Мне не удалось уговорить Лестера составить мне компанию, поэтому я пришла сюда одна. И тут я подумала: раз я здесь, можно заодно все осмотреть.

– Понятно. Вы помните, во сколько прибыли сюда?

– Думаю, в час или чуть позже. Я съела сэндвич в буфете у ворот. Там же я купила входные билеты на башни, три билета – белый, розовый и зеленый.

Хэдли взглянул на генерала Мэйсона. Тот сказал:

– На Белую башню, Кровавую башню и в Королевскую сокровищницу. Туда платный вход.

– М-да. Вы воспользовались этими билетами, миссис Биттон?

Тут ее пышная грудь стала вздыматься более порывисто. Затем ее губы слегка скривились.

– Я осмотрела Королевскую сокровищницу, – ответила она без всякого воодушевления. – Мне они показались просто стекляшками. Держу пари, что они ненастоящие.

Лицо генерала Мэйсона побагровело, словно кирпич, и он издал сдавленный звук.

– Могу я спросить, почему вы не воспользовались другими билетами, миссис Биттон? – быстро спросил Хэдли.

– Господи, почем мне знать? Просто передумала. – Она села поудобнее, казалось потеряв интерес. Но в ее взгляде читалась напряженность. – Я немного побродила по тому внутреннему двору наверху. И поговорила с одним славным пожилым бифитером.

Генерал Мэйсон прервал ее с холодной учтивостью:

– Мадам, могу я попросить вас не использовать это слово? Стражников в Башне называют йоменами, а не бифитерами. Этот термин применяется…

– Прошу прощения. Конечно, я не знала. Слышала, как люди их называют между собой, вот и все. Я показала на то место, где находится каменная плита с надписью, что тут людям рубили голову, знаете ли, и спросила у биф… у сотрудника: «Это здесь была казнена королева Елизавета?» А он чуть в обморок не упал. Пару раз откашлялся и говорит: «Мадам… э… королева Елизавета не имела чести быть… ах… я имею в виду, королева Елизавета умерла в своей постели». А потом перечислил всех людей, которым там отрубили голову; и тут я спрашиваю: «А она от чего умерла?», а он: «Кто, сударыня?». Я говорю: «Королева Елизавета», а он издал какой-то забавный звук.

Ее рассказ не впечатлил Хэдли.

– Прошу вас, не отклоняйтесь от темы, миссис Биттон. Когда вы ушли?

– Дорогой мой, я не ношу наручных часов. Но я знаю, что спустилась с плаца под арку того большого сооружения, которое называется Кровавая башня. И увидела группу людей, стоящих у перил вокруг этих ступеней, и там был бифитер, который попросил меня пройти за ним. Так что я полагаю, это было после того, как вы нашли… Фила.

– А вы не сталкивались с мистером Дрисколлом?

– Нет. Естественно, я не знала, что он был здесь.

Хэдли, какое-то время рассеянно постукивавший пальцами по столу, вдруг продолжил:

– Итак, миссис Биттон, как вы сами утверждаете, вы прибыли сюда около часа дня. Тело обнаружили в два тридцать, и, конечно, вы собрались уходить уже после этого, иначе вас бы здесь не было. То есть вы провели все это время, осматривая драгоценности короны и бродя по плацу в тумане? Так?

Она рассмеялась и посмотрела на Хэдли с некоторым вызовом. Но она уже не выглядела такой невозмутимой, как раньше.

– Надеюсь, вы не думаете, что я боюсь тумана или дождя? О боже! Вы ведь не считаете, что я имею какое-то отношение к убийству Фила?

– Я обязан задать эти вопросы, миссис Биттон. Поскольку у вас не было часов, я полагаю, вы не знаете, находились ли вы неподалеку от Ворот предателей между половиной второго и без четверти два?

– Ворота предателей, – повторила она. – Давайте посмотрим. Где это?

Хэдли кивком указал на ее сумочку:

– Могу я спросить, что у вас там, под ремешком с другой стороны вашей сумочки? Я имею в виду, что-то сложенное, какая-то зеленая брошюра.

– Это… говорю же, я и забыла! Это путеводитель по лондонскому Тауэру. Я купила его за два пенса в кассе.

– Вы были где-то поблизости от Ворот предателей между половиной второго и без четверти два?

Она вынула папиросу, зажгла ее, чиркнув спичкой о стол, и с холодным гневом посмотрела на него.

– Спасибо, что повторили вопрос, – ответила она. – Это очень любезно с вашей стороны. Если под «Воротами предателей» вы имеете в виду те, у которых был найден Фил, а я полагаю, что это так, то ответ будет «нет». Я не была рядом с ними ни в какое время, кроме тех моментов, когда я входила и выходила из них.

Хэдли ухмыльнулся. Это была спокойная, неторопливая, домашняя улыбка, которая придавала его лицу почти добродушное выражение. Лицо женщины окаменело, во взгляде застыло напряженное выражение; но она уловила его насмешку и вдруг рассмеялась:

– Все в порядке. Ваша взяла. Но голову даю на отсечение, что больше вам не удастся меня провести, мистер Хэдли. Я думала, вы имели в виду именно это.

– Теперь мы подошли к неизбежному вопросу. Миссис Биттон, вы знаете кого-нибудь, кто хотел бы лишить жизни мистера Дрисколла?

– Никто не хотел его убивать. Это абсурд. Фил был чудесным. Он был драгоценным агнцем.

Генерала Мэйсона передернуло, и даже Хэдли поморщился.

– А, – сказал он. – Возможно, он и был, как вы говорите, дра… не важно. Когда вы видели его в последний раз?

– Гм… Ну, некоторое время назад. Это было до того, как мы с Лестером поехали в Корнуолл. Он приходит к нам только по воскресеньям. А вот сейчас я подумала, что вчера-то его и не было. – Она нахмурилась. – Да. Уилл был так расстроен из-за того, что потерял рукопись, и перевернул весь дом вверх дном… или вы знали об этом?

– Нам об этом известно, – мрачно ответил Хэдли.

– Подождите минутку. Подождите. Я ошибаюсь, – поправилась она, положив руку на стол. – Он ненадолго заходил, довольно поздно в воскресенье вечером, чтобы засвидетельствовать нам свое почтение. Он направлялся в редакцию газеты, чтобы сдать свою статью… да, я сейчас припоминаю… о судейском парике на извозчичьей лошади. Разве ты не помнишь, Уилл?

Сэр Уильям потер лоб:

– Я не знаю. Я его не видел, но тогда я был занят.

– Шейла рассказала нам об этой его газетной погоне за шляпами. – Впервые Лора Биттон вздрогнула. – И я рассказала ему, что, по словам Шейлы, прошлым вечером у Уилла украли шляпу.

– А он что ответил?

– Ну, он подробно расспрашивал, где ее украли и когда и все об этом случае, а потом, помню, начал расхаживать туда-сюда по гостиной, сказал, что теперь у него есть «зацепка», и поспешно ушел, прежде чем мы успели спросить, что он имеет в виду.

В дверь постучали, и на пороге появился пожилой, усталого вида человек с узелком из носового платка. Он отдал честь:

– Сержант Хампер, сэр. У меня здесь вещи покойного. И полицейский врач хотел бы поговорить с вами.

В дверь шаткой походкой вошел низкорослый, проницательный человечек с козлиной бородкой.

– Приветствую! – сказал он, слегка сдвинув свою шляпу-котелок на затылок рукой, в которой был черный заплечный мешок. В другой он держал стальной стержень. – Вот оно, ваше оружие, Хэдли. Хм… Нет, никаких отпечатков пальцев. Я помыл его.

Он проковылял к столу, осмотрел его, словно выбирал подходящее место, и положил арбалетный болт. Он был круглым, тонким, около восемнадцати дюймов в длину, с острой стальной головкой.

– Какие забавные штуки у них сейчас в ходу, – заметил доктор, потирая нос.

– Это арбалетный болт конца четырнадцатого века!

– Подумать только, – сказал доктор, – неужели? Посмотрите, что на нем выгравировано. «Каркассонский сувенир, 1932 год». Эти разбойники-французы продают их в сувенирных киосках.

– Но доктор… – сказал сэр Уильям.

Тот моргнул, глядя на него.

– Сэр, меня зовут, – заметил он с внезапным подозрением, – меня зовут Ватсон. Доктор Ватсон. А если какой-нибудь тут шутник… – взвизгнул доктор, размахивая своим мешком, – если какой-нибудь шутник сделает очевидный комментарий, я размозжу ему голову. За тридцать лет в этой структуре я ничего другого и не слышал. И я устал от этого. Люди шепчутся за углом. Просят у меня дозу, кеб и дешевого табаку, а где, спрашивается, мой револьвер?

Лора Биттон не обратила внимания на эту тираду. Слегка побледнев, она застыла, уставившись на арбалетный болт.

– Я знаю, откуда это, мистер Хэдли, – произнесла она, стараясь сохранять спокойствие.

– Вы видели его раньше?

– Он был, – осторожно сказала миссис Биттон, – у нас дома. Мы с Лестером купили его во время пешего путешествия по югу Франции.