Текст книги "Огненный бассейн"

Глава 5
Шестеро против города

Экспедиция началась весной, но не сразу, а спустя год.

А до этого было очень много сделано: составлялись планы, велась подготовка и снова и снова репетировались действия. Были установлены контакты с группами сопротивления в районе двух других золотых городов; нам было бы легче, если бы мы могли обмениваться сообщениями по невидимым лучам, которые использовали наши предки и сами хозяева. Наши ученые могли бы построить для этого машины, но было решено не делать этого. Хозяева должны были считать себя в безопасности. Если мы используем так называемое радио, они узнают об этом и даже если не сумеют засечь передатчик, то поймут, что готовится большое восстание.

Поэтому мы вынуждены были пользоваться прежними примитивными средствами. У нас была сеть почтовых голубей, а в остальном мы полагались на быстрых лошадей, подменяя их как можно чаще. Были согласованы планы, и представители других центров сопротивления вернулись к себе.

Издалека вернулся Генри. Сначала я не узнал его: он вырос, похудел и стал бронзовым под лучами тропического солнца. Он казался самоуверенным и был доволен тем, как идут дела. К северу от перешейка, на котором стоит второй город хозяев, он обнаружил сильное сопротивление и объединил его силы. Обмен информацией оказался полезным, и он привез с собой одного из руководителей. Это оказался высокий тощий человек по имени Уолт. Он говорил со странным тягучим акцентом и очень мало.

Мы – Генри, я и Бинпол – целый день говорили о прошлом и будущем. Между разговорами мы наблюдали за организованной нашими учеными демонстрацией оборудования. Был конец лета, мы смотрели со стены замка на спокойное голубое море. Было тихо, и трудно себе представить, что в этом мире существуют треножники и хозяева. (Треножники никогда не приближались к изолированному мысу. Это было одной из причин, по которой выбран этот замок.) Прямо под нами небольшая толпа окружила двух человек в шортах, точно таких же, какие носил я, будучи рабом в городе. Сходство на этом не кончалось: на голове и плечах у них были маски, какие защищали нас в ядовитой атмосфере хозяев. С одним отличием: там, где у нас вкладывались губки, в этих масках находились трубки, которые вели к ящику на спине.

Был дан сигнал. Люди в масках вошли в воду. Она поднялась им до колен, до бедер, до груди. Затем одновременно они нырнули и исчезли под поверхностью. Еще одну-две секунды смутно видны были фигуры, плывущие от замка. Потом они исчезли, и мы ждали их появления.

Ждать пришлось долго. Секунды превращались в минуты. Хотя я знал, что придется ждать, я почувствовал опасение. Мне казалось, что что-то не так, что наши люди утонули в этой лазурной безмятежности. Они плыли против прилива. В этой части пролива есть сильные подводные течения и скалы. Медленно шло время.

Цель эксперимента заключалась в том, чтобы проверить способ проникновения в город. Мы не могли использовать прошлый способ, нужно было найти что-то более простое и быстрое. Очевидное решение заключалось в том, чтобы пройти назад тем путем, каким спаслись мы с Фрицем. Все три города стоят на реках, поэтому метод проникновения будет одинаков. Трудность заключалась в том, что, даже двигаясь по течению, мы исчерпаем свои физические силы. Плыть против течения мы без помощи не могли.

Наконец я не выдержал:

– Не сработало! Они не могут быть уже живы!

– Подожди, – сказал Бинпол.

– Уже больше десяти минут…

– Почти пятнадцать.

Генри вдруг сказал:

– Вон там! Смотрите!

Я взглянул, куда он показывал. Далеко в стеклянной синеве появилась точка, за ней другая. Две головы. Генри сказал:

– Получилось, но я все еще не понимаю, как именно.

Бинпол постарался объяснить. Оказывается, воздух, который я всегда считал ничем, состоит из двух газов, и один из них нам необходим для дыхания. Ученые научились разделять эти газы и помещать нужный в контейнеры на спине пловца. Специальные устройства, называемые клапанами, регулировали поступление газа. Можно было долгое время оставаться под водой. Надетые на ноги ласты позволяли плыть против течения. Мы нашли способ проникнуть в города хозяев.

На следующее утро Генри уехал. С ним был молчаливый худой незнакомец. Они увезли с собой запас масок, трубок и наспинных контейнеров для газа.

Из убежища на речном берегу я снова смотрел на город золота и свинца и не мог сдержать невольную дрожь. Золотая стена, увенчанная изумрудным защитным куполом, тянулась поперек реки и по полям по обе стороны, огромная, мощная и внешне неприступная. Нелепо и подумать, что ей может противостоять жалкая горсточка – шесть человек.

Никто из людей в шапках не подходил так близко к городу, поэтому мы не опасались помех с их стороны. Мы, конечно, видели множество треножников. Металлические гиганты выходили из города и входили в него. Но мы находились в стороне от их обычных маршрутов. Мы находились здесь уже три дня, и этот был последним. Приближался вечер. Оставалось несколько часов до начала.

Нелегко было синхронизировать нападение на три города. Войти нужно было в разное время, потому что ночь наступала не одновременно. В городе, которым занимался Генри, она началась через шесть часов после наступления темноты у нас. В городе на востоке вход происходил одновременно с нашим. Там в это время была самая слабая и маленькая база. Там люди в шапках были совершенно чужды нам и говорили на незнакомом языке. Наших сторонников там мало. Они побывали в замке прошлой осенью – худые малорослые желтолицые ребята, которые мало говорили и еще меньше улыбались. Они немного изучили немецкий, и мы с Фрицем рассказали им, что они найдут внутри города (мы предполагали, что все три города устроены одинаково), они слушали и кивали, но мы не были уверены в том, что они все поняли.

Во всяком случае, теперь мы ничего не могли сделать. Нам предстояла работа тут. Над городом сгущалась тьма, над рекой, над окружающей равниной и отдельными холмами, где находились развалины города-гиганта древних.

Я взглянул на товарищей. Они были одеты как рабы. Все держали наготове маски. У всех была бледная кожа от зимы, проведенной под землей без солнца. Фальшивые шапки плотно прилегали к голове, сквозь них росли волосы. Но они не были похожи на рабов, и я подумал, что маскировка не удастся. Конечно, первый же увидевший нас хозяин заподозрит правду и поднимет тревогу.

Но время сомнений и размышлений кончилось. На западе загорелась звезда. Фриц – руководитель нашей группы – взглянул на часы. Они были только у него, и он должен был прятать их в поясе своих шортов. Часы покажут время даже под водой. Они изготовлены не нашими мастерами, а великими умельцами, которые жили до прихода хозяев. Я вспомнил часы, которые нашел в развалинах города-гиганта и уронил в воду у замка де ла Тур Роже, катаясь в лодке с Элоизой. Как давно это было!

– Пора, – сказал Фриц. – Начинаем.

До нас пловцы уже изучили расположение подводных путей, по которым мы должны были проплыть. К счастью, выходы оказались большими, и их было четыре; каждый предположительно вел в бассейн, подобный тому, через который ушли мы с Фрицем из города. Выходы располагались в двадцати футах под поверхностью воды. Один за другим мы нырнули и поплыли против течения, руководствуясь слабым светом лампочек, привязанных лентой ко лбу каждого из нас. Это было еще одно чудо древних, воссозданное Бинполом и его коллегами. Бинпол просил разрешения идти с нами, но не получил его и вынужден был остаться на базе. И не потому, что он был слишком умен и им нельзя было рисковать. Главное – слабость его зрения. Очки не действуют под водой, к тому же они выделили бы его из других рабов в городе.

Огоньки двигались передо мной, один из них мигнул. Проход. Я продолжал углубляться и увидел закругленный металлический край и дальше едва различимую стену тоннеля. Оттолкнувшись ногой в ласте, я поплыл вперед. Тоннель казался бесконечным. Впереди по-прежнему виднелись огоньки, моя лампа бросала тусклый свет, ощущалось давление воды, которое я должен был преодолевать. Мне начало казаться, что мы вообще никуда не попадем, что течение настолько сильно, что наше продвижение вперед лишь кажущееся. Что мы скоро истощим запас воздуха, усталость одолеет нас, а течение выбросит назад. Вода как будто стала немного теплее, но это тоже могло быть иллюзией. Но в этот момент огоньки впереди исчезли, и я заставил себя плыть быстрее. Время от времени я вытягивал руку и касался потолка тоннеля. На этот раз мне не удалось до него дотронуться. А далеко вверху блеснул зеленый свет.

Я поплыл вверх, и вот моя голова показалась из воды. По плану мы должны были собраться у стены бассейна. Плывший передо мной молча кивнул. Одна за другой появлялись другие головы. С огромным облегчением я увидел Фрица.

В прошлый раз ночью в бассейне никого не было, но мы не могли рисковать. Фриц осторожно выглянул из-за стены. Он махнул рукой, и мы один за другим выбрались из воды. И мгновенно на нас обрушилась свинцовая тяжесть города. Хотя мои товарищи и знали, что их ждет, я видел, что они потрясены и шатаются от напряжения. Плечи у них обвисли. Я подумал, что отличие наше от рабов будет не столь уж велико.

Быстро мы проделали все необходимое, отсоединили трубки и сняли со спины бачки с кислородом. На нас остались лишь обычные маски с губками. Губки позже нужно будет сменить в одном из общих помещений. Мы пробили бачки и связали их трубками. А затем один из нас снова опустился в бассейн и держал бачки под водой, пока они не заполнились и не затонули. Течение унесет их вниз по реке. Даже если их кто-нибудь выловит завтра или позже, то примет за еще одно чудо треножников; мы знали, что из города время от времени выплывали различные предметы.

Мы могли разговаривать друг с другом, но опасались привлечь к себе внимание шумом. Фриц снова кивнул, и мы двинулись. Мимо сети, которая отнимала у воды тепло, так что вода около нее кипела и пузырилась, мимо большого водопада, образующего бассейн, мимо груд ящиков, доходящих до потолка зала, и так до самой крутой изгибающейся рампы, которая означала выход. От шаров, подвешенных высоко под потолком, шел зеленый свет. Фриц шел впереди, осторожно переходя от укрытия к укрытию, а мы следовали его сигналам. Хозяева редко показываются по ночам, но рисковать было нельзя: рабы вообще по ночам не выходят. К тому же мы несли с собой части дистилляционной аппаратуры, которые не могли бы найти здесь.

Медленно и осторожно мы шли по спящему городу. Миновали углубления, откуда доносился гул машин, покинутый сад-бассейн с его отвратительными тусклыми растениями, стоявшими, как молчаливые часовые. Прошли мимо большой арены, где происходили охоты за шарами. Когда я смотрел на эти знакомые предметы, годы свободной жизни казались мне сном. Я возвращался в 19-ю пирамиду, где меня ждал хозяин. Ждал, чтобы я приготовил ему постель, потер спину, приготовил еду – даже поговорил с ним, был его товарищем в том странном понимании товарищества, которое у него сложилось. Путь был долгим, а желание не рисковать еще более удлинило его. К тому времени, когда мы достигли нужного места в противоположном районе города, где в него влилась река, проходя через очистительные машины, тьма над нашими головами позеленела. Снаружи за отдаленными холмами занимался ясный рассвет. Мы устали, промокли от собственного пота, нам было жарко, хотелось пить, все тело болело от нескончаемого напряжения; огромный вес давил на нас и тянул книзу. Пройдет еще немало времени, прежде чем мы сумеем зайти в одно из убежищ, снять маски, напиться и поесть. Каково тем четверым, для кого все это ново? Мы с Фрицем по крайней мере испытывали это раньше.

Мы пересекли треугольную площадь, держась в тени изогнутого древовидного растения, склонившегося над невидимым бассейном. Фриц знаком велел остановиться. Я замер. В отдалении послышались звуки – ритмичные хлопающие удары. Я знал, что это такое. Последовательность ударов трех ног о гладкий камень.

Хозяин. По коже у меня пробежали мурашки, когда я увидел, как он проходит по дальней стороне площади. Мне казалось, что, много времени проведя с Руки, я привык к хозяевам, но Руки был наш пленник, заключенный в маленьком помещении. При виде этого хозяина в огромном городе, символе их власти и господства, во мне снова проснулись старый страх и старая ненависть.

Во время пребывания в городе мы с Фрицем установили, что некоторые места в нем посещаются очень редко. Прежде всего сюда входили склады, забитые ящиками, как та пещера, через которую мы проникли в город, или пустые и подготовленные для чего-то в будущем. Я решил, что хозяева предполагали расширить город и подготовили для этого оборудование.

Во всяком случае, мы могли воспользоваться этим. Хозяева, о чем свидетельствовали неизменные маршруты их треножников, были существами устойчивых привычек, а рабы действовали лишь по их прямым поручениям. Для раба немыслимо подсматривать за тем, что он считает святым божественным чудом.

Мы направились к пирамиде, которую ранее исследовал Фриц и которая находилась не более чем в ста ярдах от рампы, ведущей к очистительной машине. Очевидно, тут бывали очень редко: с пола и груд ящиков поднималась от наших движений коричневая пыль. Для большей безопасности мы спустились по рампе в нижний этаж пирамиды, где ящики были навалены еще выше. Здесь, в дальнем углу, мы расчистили место и занялись нашей аппаратурой.

В основном мы рассчитывали на то, что можно добыть в городе. Мы знали, например, что легко найдем стеклянные трубки и сосуды. С собой мы принесли только инструменты, резиновые шланги и клапаны. Для получения тепла мы также собирались воспользоваться оборудованием хозяев. Открытого огня в городе не было, зато были устройства, больше не казавшиеся нам чудом. Пластины разного размера после нажатия кнопки давали концентрированное тепловое излучение. Самые маленькие из них использовались рабами для подогрева жидкостей. А когда пластины переставали давать тепло, их нужно было подсоединять к розеткам, и час спустя они снова были готовы к работе. Бинпол объяснил, что это какая-то форма электричества, над которой сейчас трудятся наши ученые.

Наступил день, зеленая тьма сменилась зеленым полусветом, стал даже виден диск солнца. В две очереди под руководством Фрица и моим мы побывали в общем помещении, поели, попили и сменили фильтры в масках. Общее место тоже было выбрано заранее. Оно находилось в большой пирамиде, куда ежедневно собиралось множество хозяев из различных районов города. (Подобно многому другому, нам было совершенно непонятно, чем они там занимались.) Следовательно, в общем помещении этой пирамиды находилось постоянно много рабов, которые все время менялись, некоторые проводили здесь целые часы и спали на диванчиках; и большинство не знало друг друга. Все рабы были, разумеется, так истощены, что у них не было энергии, чтобы наблюдать друг за другом.

Здесь была наша главная база не только для еды и питья, но также для отдыха и сна. Мы решили работать по ночам, а днем отдыхать. Отдых был коротким – всего по нескольку часов.

В первый день мы добывали необходимые вещи. Поразительно, как гладко все шло. И Андре был прав, говоря, что нападение на три города должно быть одновременным. Вся наша надежда основывалась на абсолютной уверенности хозяев в том, что они полностью контролируют людей в шапках. Мы могли пойти куда угодно и взять все необходимое – невозможно было предположить, что мы действуем не по приказам хозяев. Мы ходили по улицам со своей добычей прямо под носом у врага. Двое из нас протащили на небольшой платформе чан по открытому пространству, а с обеих сторон не менее десяти хозяев резвились в парящей воде с полным отсутствием грации.

Чаны были нам необходимы в первую очередь. Мы доставили в наш подвал три таких чана и заполнили их смесью воды с размельченными сухарями, которые давались в качестве еды рабам. Добавили в это месиво немного сухих дрожжей, принесенных с собой. Вскоре началось брожение. Наши ученые утверждали, что брожение будет идти и в ядовитой атмосфере города, но все же было облегчением наблюдать, как поднимаются пузырьки. Первый шаг был сделан.

Сразу вслед за этим мы принялись за дистилляционные устройства. Это было нелегко. Обычно процесс дистилляции происходит при высокой температуре. Жидкость должна превратиться в пар. Алкоголь кипит при более низкой температуре, чем вода, поэтому, когда образовался первый пар, в нем был большой процент алкоголя. Далее следовало охладить пар, чтобы он снова сконденсировался в жидкость. Повторяя сей процесс неоднократно, можно получить все более и более концентрированный алкоголь.

К несчастью, нам мешала постоянная неизменная жара. Мы надеялись охлаждать пар, используя более длинные трубки, но вскоре выяснилось, что это не действует. Конденсация шла очень медленно. При таких темпах нужны были месяцы, чтобы заполнить коллектор. Необходимо было найти другой выход.

В эту ночь мы с Фрицем пошли вместе. Мы осторожно спустились по рампе в пещеру, где работала машина по очистке воды. Горел зеленый свет, гудели машины, но в пещере никого не было. Машины работали автоматически, а ставить охрану там, где могут находиться только хозяева и их верные рабы, нецелесообразно. Ни одна дверь в городе не имела замка. По эту сторону от работающих машин находился бассейн с горячей водой более двадцати футов в ширину, от него отходили многочисленные трубы. Отсюда вода подавалась в пирамиды, шла в сады-бассейны и на аналогичные устройства.

Вода в машины поступала из другого бассейна. А этот бассейн питался потоком из широкого сводчатого тоннеля, проложенного в золотой стене. Вдоль тоннеля шел узкий карниз. Мы взобрались на него и пошли в сгущающейся тьме.

От поверхности воды повеяло прохладой. Именно это мы и искали. Но карниз был уж слишком узок для дистилляционной установки. Фриц шел впереди. Я не видел его и не знал, что он остановился, но понял по отсутствию звука его шагов. Я тихонько позвал:

– Где ты?

– Здесь. Возьми мою руку.

Мы находились прямо под стеной. Вода звучала здесь по-иному, и я предположил, что именно здесь она вырывается из подземного потока. Она должна приходить из внешнего мира с достаточной глубины, чтобы не принести с собой воздуха. Ощупью идя за Фрицем, я обнаружил, что нахожусь в пространстве, ранее занятом рекой. Вдоль тоннеля тянулось нечто вроде платформы, от нее отходил меньший тоннель прямо под подземным потоком. Мы обнаружили в нем небольшое помещение, очевидно, для осмотра и ремонта. Вероятно, дальше были и другие помещения подобного назначения.

– Здесь есть место, Уилл, – сказал Фриц.

Я возразил:

– Но ведь тут темно.

– Придется работать в темноте. Глаза немного привыкают. Я теперь кое-что вижу.

Я ничего не видел. Но он был прав: придется работать. Нам необходимо охлаждение, и вот оно здесь, под нами.

Я спросил:

– Сможем начать сегодня же?

– По крайней мере доставим оборудование до утра.

В последующие ночи мы яростно работали. Вокруг было множество контейнеров, на вид из стекла, но чуть податливых на ощупь, и мы заполняли их плодами своей работы. На платформе для контейнеров не было места, и мы тащили их по тоннелю. Я молился, чтобы подводный поток не засорился и чтобы не потребовался его осмотр. Вряд ли этого стоило опасаться. Система была подготовлена на крайний случай и, вероятно, ни разу не использовалась за все время существования города.

Это была жизнь на износ. В тоннеле не было жары, но оставалась тяжесть и необходимость носить раздражающие лицо маски. Нам не хватало сна. Общими помещениями можно было пользоваться только днем, и мы отдыхали по очереди. И каким мучением было видеть в этих помещениях множество рабов. Однажды, смертельно уставший, я добрел туда и обнаружил, что все диванчики заняты. Я упал на жесткий пол, тут же уснул и проснулся от того, что меня трясли за плечо. Снова нужно вставать, надевать маску и выходить в зеленый туман.

Но время шло, и наши запасы алкоголя, хоть и медленно, пополнялись. Мы работали по плану и выполнили намеченное за неделю до срока. Мы продолжали производить алкоголь. Легче было работать, чем просто выжидать. И чем большей концентрации алкоголя в воде мы добьемся, тем эффективнее он подействует. Мы уже установили, какие трубы из бассейна доставляют питьевую воду. Наконец день настал.

Оставалось еще одно препятствие. Мы не знали, как скоро скажется действие алкоголя на хозяевах, на какой стадии они начнут осознавать, что что-то не так. Между тремя городами из золота поддерживалась связь, и один из них сможет предупредить остальных об опасности. Поэтому алкоголь должен быть влит в питьевую воду примерно в одно время.

И тут возникала проблема, связанная с тем, что наш мир – шар, вращающийся вокруг солнца. Днем очистительные машины обслуживаются группами хозяев. В течение дня эти группы сменялись трижды. Ночью машины работали автоматически. Было ясно, что две из трех диверсий можно будет предпринять в ночное время: одну сразу после окончания рабочего дня, другую незадолго до его начала. Следовательно, в третьем городе попытка должна быть предпринята около полудня.

Без всякого обсуждения было решено, что именно нашей экспедиции предстоит решить эту проблему. У нас были очевидные преимущества: мы ближе всего к штаб-квартире, и в составе нашего отряда два человека уже побывали в городе. Итак, мы должны были выполнить задачу, когда хозяева бодрствуют и заняты работой.

Мы много думали об этом. Хотя мы повсюду расхаживали с частями оборудования и четверо наших новичков настолько привыкли к виду хозяев, что относились к ним чуть ли не презрительно – у нас с Фрицем не было такого никогда: слишком свежи были наши горькие воспоминания, – вряд ли хозяева не стали бы нас расспрашивать, увидев, как мы выходим из тоннеля с контейнерами и опустошаем их в питьевую воду. Ведь это был их участок работы, и любой человек-раб работал здесь только под их присмотром.

Один из нас предложил выдать себя за раба-вестника, который отзовет хозяев в другую часть города. Поскольку они никогда не сомневаются в рабах, то поверят в это. Фриц отверг предложение.

– Такое сообщение очень странно, и они решат, что раб что-то перепутал. Вероятно, они свяжутся с другими хозяевами, может, из того места, куда им сказано идти. Вспомните, они могут разговаривать друг с другом на больших расстояниях. И во всяком случае, я уверен, уйдут они не все. Хоть один останется с машинами.

– Что же тогда?

– Есть лишь одна возможность. – Мы посмотрели на Фрица, и я кивнул. – Нужно использовать силу.

В группу, обслуживающую машины, входило максимально четыре хозяина. Один из них появлялся изредка. Я думаю, он был вроде старшего. Еще один обычно отсутствовал и отдыхал в ближайшем саду-бассейне. Даже зная уязвимое место хозяев и превосходя их количественно, мы вряд ли могли надеяться справиться более чем с двумя. Даже в равных условиях они гораздо сильнее нас. Здесь же, при их тяготении, сравнение было явно не в нашу пользу. У нас не было оружия и не было способов его изготовлять.

Выбранный нами момент приходился примерно на середину второй дневной смены. Необходимо было действовать сразу, как только третий хозяин поднимется по рампе и направится к выходу в сад-бассейн. Следовательно, мы должны были находиться поблизости от выхода. Нужно было найти укрытие. Проблему решил Фриц. Он велел нарубить ветвей и сложить их кучей. Так часто делалось. Ветви потом убирали группы рабов. И вот, по очереди отдыхая в общем помещении, мы почти весь день провели в груде ветвей, чем-то похожих на водоросли: в своей резиновой гибкой отвратительности они казались почти живыми. Фриц находился в таком месте, откуда ему был виден выход; остальные забирались дальше вглубь и отдыхали. Я думаю, нам грозила опасность задохнуться, если бы случилась какая-то задержка.

А время шло мучительно медленно. Я лежал в своем неприятном гнезде, не видя ничего, кроме листьев перед глазами, умирая от желания выглянуть, но не осмеливался даже шептать. Листья становились клейкими, вероятно, начиная разлагаться, и это не делало ожидание более приятным. Ногу у меня свело, но я не решался пошевелиться. Боль становилась сильнее, и я подумал, что не выдержу. Придется встать и помассировать ногу.

– Пора, – сказал Фриц.

Никого не было видно. Мы добежали до рампы, вернее, добрели до нее несколько быстрее обычного. Спустившись, мы пошли медленнее. Виден был один хозяин, другой находился за машиной. Когда мы приблизились, он сказал:

– Что вам нужно? У вас здесь поручение?

– Сообщение, хозяин. Это…

Трое наших одновременно схватили его за щупальца. Фриц прыгнул, а остальные двое как можно выше подняли его за ноги. Все произошло почти мгновенно. Фриц сильно ударил его в уязвимое место; издав короткий оглушительный рев, хозяин упал, отбросив при этом нас в стороны.

Мы думали, что со вторым будет труднее справиться, а оказалось легче. Он вышел из-за машины, увидел, что мы стоим около упавшего, и спросил:

– Что здесь случилось?

Мы отвесили ритуальные поклоны. Фриц сказал:

– Хозяин ранен, хозяин. Мы не знаем, как это произошло.

Еще раз уверенность в абсолютной преданности рабов выручила нас. Без колебаний и подозрений он подошел, наклонился и стал ощупывать лежащего. Уязвимое место оказалось в пределах досягаемости Фрица. Ему даже не пришлось прыгать. Второй хозяин упал молча.

– Оттащим их за машины, – сказал Фриц. – И за работу.

Подгонять нас не было необходимости. У нас было примерно полчаса до появления третьего хозяина. Двое из нас выносили контейнеры из тоннеля на узкий карниз, а остальные перетаскивали контейнеры по два за раз и выливали их в воду. Всего мы изготовили около ста контейнеров. Бесцветная жидкость смешивалась с водой и исчезала. Я считал свои мучительные пробежки. Девять… десять… одиннадцать…

Щупальце подхватило меня так, что я его даже не видел. Хозяин, должно быть, подошел ко входу на рампу и, вместо того чтобы идти дальше, почему-то заглянул вниз. Позже мы поняли, что это совершал один из своих регулярных обходов старший. Он увидел рабов, выливающих что-то из контейнеров в воду, и заинтересовался. Он спустился, поворачиваясь – это был их эквивалент бега, – причем сделал это почти бесшумно. Щупальце крепко держало меня за талию.

– Мальчик, что это? Где хозяева?

Марио, шедший за мной, уронил свой контейнер и прыгнул. Второе щупальце поймало его в воздухе. То щупальце, которое держало меня, напряглось, и я почувствовал, что задыхаюсь. Подбежали еще двое наших, но что они могли сделать? Боль стала невыносимой, и я закричал. Третьим щупальцем хозяин ударил Яна, датчанина, и, как куклу, бросил его на машину. И ухватил Карлоса. Мы были беспомощны, как цыплята со связанными лапами.

Хозяин не знал о двоих, оставшихся в тоннеле, но нас это не утешало. Мы были так близки к успеху…

Ян с трудом встал. Я висел вниз головой, и маска моя прижималась к телу хозяина. Я видел, как Ян поднял что-то – металлический прут примерно в шесть дюймов длиной и два толщиной, какое-то приспособление для работы. И тут я вспомнил: Ян готовился к участию в играх как метатель диска. Но если хозяин увидит его… Я вытянул руки и вцепился в ногу, стараясь ухватиться ногтями.

Вероятно, с таким же успехом комар мог пытаться ужалить слона. Но хозяин почувствовал это, потому что щупальце снова сжало меня сильнее. Я закричал от боли. Еще мгновение, и я потеряю сознание. Я видел, как Ян размахнулся. И тут для меня наступило забвение.

Очнувшись, я увидел, что сижу, прислоненный к одной из машин. Не пытаясь привести меня в чувство, остальные продолжали работу. Когда я попытался вдохнуть, мне показалось, что я глотаю огонь. Все тело мое стало кровоподтеком. Хозяин лежал недалеко от меня на полу, из раны у него подо ртом сочилась зеленоватая жидкость. Я смутно видел, как опустошались последние контейнеры. Подошел Фриц и сказал:

– Унесите пустые контейнеры в тоннель. Вдруг кто-нибудь из них заглянет. – Он заметил, что я пришел в себя. – Как ты себя чувствуешь, Уилл?

– Лучше. Мы действительно сделали это?

Он посмотрел на меня, и редкая улыбка появилась на его длинном унылом лице.

– Да.

Мы осторожно поднялись по рампе и пошли. Один хозяин увидел нас, но не обратил на нас внимания. Мы с Яном шли с трудом. Он сильно поранил ногу, а мне было больно дышать. Но это не было чем-то необычным – рабы в городе часто калечились. Третьего хозяина мы тоже оттащили от машины. Пора было возвращаться четвертому из бассейна-сада. Он найдет их и, возможно, поднимет тревогу, но машины будут работать, как обычно, посылая воду. Вода с алкоголем уже поступает в краны по всему городу.

Мы уже довольно далеко отошли от очистительных установок. Зашли в общее помещение. Я пил воду, но не ощущал ее вкуса. Наши ученые определили минимальное количество алкоголя, вызывающее паралич у Руки, но я не знал, добились ли мы нужной концентрации.

Фриц осмотрел меня и прощупал верхнюю часть тела. Я чуть не закричал от боли.

– Сломано ребро, – сказал он. – Надо что-то сделать.

В помещении были запасные маски. Разорвав одну из них, Фриц использовал материал для повязок, которые наложил выше и ниже больного места. Потом велел мне выдохнуть и затянул повязки. Было больно, но потом стало легче.

Мы подождали с полчаса. Хозяева поглощали воду в огромных количествах и пили не реже, чем через час. Когда мы вышли, то не заметили вначале никаких изменений. Хозяева проходили мимо с обычным высокомерием. Я почувствовал отчаяние.

Но вот мы увидели выходящего из пирамиды хозяина.

Марио схватил меня за руку, и я сморщился. Но какое значение имела моя боль? Хозяин качался, щупальца его двигались неуверенно. Мгновение спустя он упал и замер.