Текст книги "Смертельные послания"

– Отпустите девушку! – прокричал он. – Немедленно!

Его трость с набалдашником в виде головы Анубиса угрожающе поднялась.

Финли заметил, что Джед шел за ним, держась на расстоянии ярдов в пятидесят, и поэтому, свернув за угол, нырнул в первую попавшуюся открытую дверь и пропустил своего преследователя, прошедшего всего в нескольких футах от него, вперед.

Маккейб повернулся к нему. На его лице блуждала глумливая ухмылка.

– Бог ты мой, барахольщик вернулся за бриллиантом! – хмыкнул он.

С этими словами незваный гость поднял дубинку, и позы двух мужчин стали почти зеркальными отражениями друг друга.

– Убирайтесь отсюда, если не хотите неприятностей! – рявкнул Джеймсон и махнул тростью.

Все с той же ухмылкой противник Финли смерил его с головы до ног презрительным взглядом:

– Это вы убирайтесь отсюда, денди. Здесь все на много миль вокруг принадлежит Майку Тирни, и случилось так, что этот маленький участок его владений находится в моем ведении. Поэтому здесь я решаю, кто сюда должен приходить и сколько люди должны платить за эту привилегию.

– Второй раз я предупреждать не буду, – отозвался Джеймсон.

Маккейб бросил взгляд в сторону, словно приглашал кого-то невидимого разделить с ним его недоумение, и, сделав неожиданный выпад, нанес удар, целясь франту в голову. Финли защитился тростью – дубинка лишь скользнула по его плечу – и ударил сам. Его удар пришелся Джеду в плечо. Острые уши Анубиса прорвали куртку, и из оставленных ими дыр показалась кровь.

Бандит быстро пришел в себя – подумаешь, наглецу просто повезло! – и опять бросился в атаку. На этот раз его дубинка, отбитая тростью, даже не коснулась тела Джеймсона. Но ответный удар не последовал, и Маккейб вновь занес дубинку над головой.

Финли отступил на шаг назад и затем сделал выпад тростью, словно это была шпага. Джед едва успел подумать – какой смысл тыкать тростью? – и тут же почувствовал, как у него немеет рука.

Дело было в том, что когда Маккейб поднял дубинку, его противник снял с трости набалдашник, и под ним оказалось лезвие: тонкое, острое как бритва, длиной шестнадцать дюймов. Джед в ужасе смотрел на кровь, сочившуюся по его плечу.

– Ты уколол меня! – охнул он. – Черт возьми, ты меня уколол!

– Вы чрезвычайно наблюдательны, – сухо заметил Джеймсон.

Выдернув лезвие из плеча противника, он встал в стойку «ан-гард», готовый сделать новый выпад, и потребовал:

– Еще раз повторяю, убирайтесь отсюда! И если я опять увижу вас здесь, то вырежу вам печень и брошу ее уличным собакам.

Рука Маккейба затряслась, пальцы разжались, и дубинка упала на пол. Он поднял свое оружие левой рукой и направился к выходу, опасливо обходя Финли. Однако, оказавшись у двери, бандит снова осмелел.

– Вам не сойдет это с рук, мистер. Не я, а вы станете обедом для собак, когда Майкл узнает о том, что здесь произошло, – пообещал он.

Джеймсон сделал вид, будто собирается нанести новый укол. Джед быстро открыл дверь и выскочил из комнаты.

Гордостью империи Майкла Тирни являлась пивоварня «Маклафлин», располагавшаяся на Перл-стрит, которую он прибрал к рукам четыре года назад. Она поставляла прекрасные эли и портеры в бары по всему Нью-Йорку. Тирни планировал распространить сеть ее филиалов до Бостона и еще дальше. По слухам, имело место недружественное поглощение: Майкл выдавил прежних владельцев с помощью высоких долгов по расчетной книге и гонораров за «обеспечение безопасности».

Во дворе пивоварни стояли стандартные подводы с обычными лошадьми, но имелись также три повозки с резвыми жеребцами для срочных поставок в Бруклин и Нью-Джерси.

Тирни считал вероятным, что Джеймсон и Ардженти в ходе своего расследования навестят Элли Каллен еще раз. Он решил, что когда получит известие, что этот визит состоялся, в одну из «скоростных» повозок сядет Броган со своим пожарным топором и еще несколько человек, вооруженных полицейскими дубинками и револьверами. Приехав к Элли Каллен, они должны будут убить этих двоих – так, чтобы все подумали, будто это ограбление. Главной их целью был детектив Ардженти, но они понимали, что оставлять в живых свидетеля, такого как его спутник, слишком рискованно. Поэтому они погрузят тела обоих в повозку и отвезут куда-нибудь в уединенное место, где Броган не спеша расчленит их – на досуге.

Затем, вероятнее всего, убитые будут захоронены в море. У Тирни был знакомый владелец похоронного бюро, который торговал свинцовыми гробами, специально предназначенными для морских захоронений. Если заплатить ему, он может рассовать части тел по гробам с другими покойниками, прежде чем запечатать их.

Маккласки говорил об «утонченном» способе убийства, но для Майкла этот способ был более чем утонченным. Организовать нападение с дубинками на двух человек так, чтобы оно осталось практически незамеченным, гораздо легче в одном из переулков Четвертого округа, чем на Пятой авеню или Вустер-стрит. Поэтому-то он и хотел знать, в какой момент эти двое появятся у Элли Каллен.

Когда Мартин вбежал во двор пивоварни «Маклафлин», Тирни сидел в офисе и проверял с бухгалтером результаты деятельности за последний месяц. Он поднял голову, услышав, как открылась дверь. На пороге стоял Том Броган.

Элли благодарила Джеймсона со слезами на глазах и в то же время просила его, чтобы он уходил:

– Люди Тирни могут прийти сюда в любой момент!

– Вам тоже небезопасно оставаться здесь.

Джеймсон с озабоченным видом посмотрел в окно. Пока на улице не было видно ничего подозрительного. Он предложил Элли вывести через черный ход детей и некоторое время побыть с ними в Бэттери-парк.

– Я знаю, детей много, но старшие могли бы помочь младшим, – сказал он. – И не возвращайтесь до тех пор, пока не будете уверены в том, что кто-нибудь из ваших подруг находится дома.

– А вы? – спросила девушка.

– Я найму кеб и поеду туда, откуда приехал. По дороге остановлюсь на Малберри-стрит и направлю к вашему дому полицейского.

9

Излюбленным напитком Майкла Тирни было темное пиво собственной пивоварни, которое он обычно запивал темным же ромом. Он выпил половину своего первого в этот день бокала, когда Броган привел Мартина, который рассказал о визите франта к Элли Каллен.

Франт был один? Тирни удивился. Этот человек был либо очень смелым, либо очень глупым. Очевидно, Ардженти не предупредил его о том, насколько опасно появляться в одиночку на территории Четвертого округа.

Но он напомнил себе, что его главной целью является Ардженти. Если сейчас послать Брогана с командой, тот может догадаться о намерениях Майкла.

– Меня интересует детектив, – сказал Тирни своему помощнику. – Франт – это всего лишь гарнир.

Он поднялся с кресла, похлопал Мартина по плечу и добавил:

– Поэтому мы не станем наносить визит этому человеку – по крайней мере сегодня.

Выбежав от мисс Каллен, Джед Маккейб поспешил в сторону пивоварни «Маклафлин». Он надеялся, что Броган и его люди, отправившись на повозке пивоварни, успеют застать франта у Элли, прежде чем он уйдет от нее.

Но потом Джеду вдруг пришло на ум, что если Тирни узнает о том, какой урок преподал ему франт со своим лезвием, спрятанным под набалдашником трости, это негативным образом скажется на его репутации и подорвет его уличный авторитет. Нужно было сочинить какую-нибудь обеляющую его правдоподобную историю.

Взглянув на свое раненое плечо, бандит увидел, что оно кровоточит. Взяв в левую руку дубинку, он обмакнул ее в кровь, после чего засунул обратно за ремень.

И когда Мартин один выбежал ему навстречу и сказал, что Броган со своими людьми никуда не поедет, Маккейб испытал облегчение, одновременно с этим изобразив разочарование.

– Жаль, – вздохнул он. – Мне этот франт не понравился. Неплохо было бы посмотреть, как ему надирают задницу.

– Да, Майк сказал, чтобы и ты ничего с ним не делал, – добавил помощник Тирни.

– Конечно, – согласился Джед. – Я знаю, что франт и детектив – это забота Майка. Моя забота – девушка.

Когда они завернули за угол, направляясь к «Феннеллис», Мартин спросил:

– Что у тебя с плечом?

Маккейб посмотрел на свою руку, как будто только сейчас заметил на нем кровь:

– А, это? Столкнулся с парой ребят из банды Сопляков на обратном пути.

И добавил, продемонстрировав своему спутнику испачканную кровью дубинку:

– Вряд ли они захотят еще раз со мной встретиться!

10

Убирая револьвер на полку шкафа в спальне, Джозеф Ардженти поймал на себе взгляд Софии. Как всегда после прихода домой, он снял лишь шляпу и пиджак, поскольку привык ужинать в полуофициальном облачении – при галстуке и в жилете.

Департамент полиции Нью-Йорка не обеспечивал своих сотрудников оружием, и каждому офицеру приходилось самому покупать себе револьвер, хотя зарплата у них была весьма скудная. В результате только треть из них были вооружены. Как правило, Ардженти не держал оружие дома, но, так как ему все чаще приходилось иметь дело с Тирни и его людьми, он решил нарушить это правило. В их отделе имелись три револьвера, хранившиеся в оружейном шкафу, ключ от которого находился у дежурного офицера.

Во время ужина София так и не проронила ни слова. Но, как только дети ушли спать, она спросила:

– Джозеф, у тебя неприятности на работе?

– Нет, все в порядке. – Детектив с трудом выдавил из себя улыбку.

– Никаких проблем? Может быть, ожидаются уличные беспорядки? – не отставала обеспокоенная жена.

Самые крупные уличные беспорядки в истории Соединенных Штатов, произошедшие в июле 1863 года в Нью-Йорке, были частью детства Софии, как, собственно, и ее мужа. Тогда сотни человек погибли и получили ранения. С той поры в городе периодически вспыхивали менее масштабные столкновения.

Затянувшись манильской сигарой, Ардженти выпустил облако дыма.

– Если и ожидаются, никто не потрудился сказать мне об этом, – ответил он.

Джозеф видел, что выражение озабоченности не сходит с лица его супруги. В свои сорок с небольшим она все еще была красива. Седина лишь слегка коснулась прядей ее темных волос. Для Ардженти она всегда, до мельчайших деталей, оставалась такой же, как и в первый день их знакомства. Однако время от времени на лице Софии появлялись морщинки тревоги – как сейчас, когда она пыталась понять, почему муж принес домой револьвер, хотя они договаривались, что ради безопасности детей он не будет этого делать. Детектив понял, что поступил легкомысленно.

– Просто между несколькими уличными бандами углубились разногласия. Нам велели соблюдать осторожность при появлении в некоторых районах, – объяснил он.

Ему не хотелось говорить жене о том, что Тирни назначил цену за его голову, чтобы не волновать ее еще больше.

– И это всё? – недоверчиво уточнила женщина.

Джозеф посмотрел ей прямо в глаза. София хорошо знала его и наверняка заметила, что мужа угнетает нечто явно более серьезное, нежели войны уличных банд. Детектив же не собирался ничего говорить ей отчасти и потому, что сам еще не разобрался до конца в этом вопросе. Тем не менее, поскольку между супругами возникла откровенная недоговоренность, ему пришлось рассказать Софии о Потрошителе и о своих сомнениях в отношении Джеймсона.

Некоторое время после этого миссис Ардженти сидела молча.

– И именно в различиях между вами ты видишь главное препятствие для вашей совместной работы? – заговорила она наконец.

– Нет, не только в этом, – ответил Джозеф. – Еще в его отношениях с людьми, с которыми нам придется иметь дело. Если он и они живут в разных мирах, далеких друг от друга, как ему удастся вызвать их на откровенность? И кое-что еще…

Но тут следователь подошел к тому, чего сам еще не понимал до конца. Дело было не просто в бесцеремонности Джеймсона, проявленной им в отношении Элли Каллен во время их беседы с ней, которая могла помешать расследованию, и не в том, что сразу после этого он невозмутимо поглощал устриц. Ардженти больше всего беспокоили внезапные перемены в настроении напарника, его непредсказуемость. В итоге все его соображения свелись к одной фразе:

– У нас просто разные стили работы, которые, боюсь, несовместимы.

– Но ведь это расследование может способствовать твоему продвижению по службе.

– Да, если проводить его правильно.

София снова замолчала, устремив взгляд на стоявшую между ними настольную масляную лампу, словно ища в ее свете вдохновение.

– А ты не задумывался о том, что ваши противоречия могут сгладиться в процессе работы и со временем вы придете к тому или иному компромиссу? – спросила она.

– Да, пожалуй.

Джозеф затянулся сигарой. Она слишком хорошо знала его. София ловко извлекла на поверхность то, что таилось в глубинах его подсознания. Не потому ли он воздерживался от откровенных высказываний в разговорах с Уоткинсом и Лэтамом, что надежда прославиться участием в расследовании столь громкого дела перевешивала все его опасения? Он понимал, что жена права: не следует делать скоропалительные выводы.

Недавно детектив принес домой папки с делами Потрошителя и несколько последующих вечеров с огромным интересом изучал их. Его домочадцы были заняты каждый своим делом – Ориана музицировала, Марко и Паскаль играли в настольные игры, а София возилась на кухне, напевая вполголоса, в то время как Джозеф пытался проникнуть в тайну жестоких преступлений, знакомясь с различными гипотезами, касающимися личности убийцы, которые выдвинула британская полиция, Колби и журналисты. Версий было много: мясник, хирург, заезжий матрос, местный житель, мастер перевоплощения, возможно, еврей, а может быть, масон, представитель низших или высших слоев общества. Короче говоря, никто ничего толком не знал.

Ардженти разрывался между разными гипотезами, а теперь в это уравнение со многими неизвестными нужно было включить еще два убийства, совершенные в Нью-Йорке. Что общее могло связывать все эти преступления?

Этот вопрос неотступно преследовал Джозефа, и он не находил на него ответа – пока София не спросила его, когда у Орианы следующий урок в консерватории. Ардженти полистал свой календарь-дневник, поскольку помнил, что записывал эту дату.

– Третьего числа следующего месяца, – сказал он.

– Ты уверен?

– Да, я… – начал он и внезапно замолчал.

Ему пришла в голову мысль, что способы обозначения дня и месяца в США и Британии отличаются друг от друга.

– …только что посмотрел, – закончил он фразу и взглянул на настенные часы. Не слишком ли поздно для того, чтобы беспокоить Джеймсона?

* * *

Дом Финли, находившийся по адресу: Гринвич-стрит, 1334, представлял собой внушительный георгианский особняк. Он достался ему в наследство от тетки. За последние несколько встреч Ардженти узнал кое-что о прошлой жизни своего напарника. После участия в Крымской войне дядя Финли командовал инженерным полком, солдаты которого занимались строительством железных дорог в Индии. После возвращения в Британию дядя поступил на службу в компанию «Лондонские и Северо-Западные железные дороги» и впоследствии, перебравшись вместе с женой в Нью-Йорк – через два года после того, как Финли закончил медицинский колледж, – стал начальником Нью-Йоркской центральной железной дороги. Дядя и тетя Джеймсона имели лишь одного родного сына. Он пошел по стопам отца, поступив на военную службу, и погиб во время Второй афганской войны.

Центральную часть особняка на Гринвич-стрит занимала роскошная гостиная, над которой галереей располагалась библиотека. Джеймсон признался, что первое время не мог привыкнуть к многозначным номерам домов в городах Соединенных Штатов.

– …Да, вы правы, существует различие в порядке следования дня и месяца, – подтвердил он предположение Джозефа.

Его голос доносился снизу до слуха Ардженти, стоявшего в галерее библиотеки.

– Пятый или шестой среди реестров судоходства. Думаю, там вы найдете, – добавил Финли.

– В шестом, – вступил в разговор Лоуренс, чувствуя себя в своей стихии.

Он стоял рядом с Джеймсоном внизу, в гостиной, в то время как Джозеф рылся в реестрах судоходства.

– Отсчитайте три от «Больших ожиданий» Диккенса, последней книги в ряду, – подсказал Биделл детективу.

Среди томов Диккенса, Твена и Теккерея Ардженти не мог не заметить и другие книги – Эдгар Аллан По и маркиз де Сад, «Некромант», «Псевдомонархия демонов», «Фауст» Гете, «Мельмот Скиталец», «Убийство как одно из пяти искусств» Томаса де Кинси… Он вытащил на всякий случай и пятый, и шестой реестры судоходства и спустился по лестнице в гостиную.

Когда они листали шестой реестр, Лоуренс сказал:

– Судя по последовательности записей в предыдущих книгах, я думаю, вы найдете то, что ищете, во второй половине: «Фриз», 4782 тонн. Построен в 1878 году на верфях Гарланда и Вольфа.

Вскоре Ардженти уже в раздумье постукивал пальцами по открытой странице:

– Да, это здесь. И вы были правы насчет даты передача компании «Блю крест лайнз», она тоже была осуществлена в апреле. Я лишь могу предположить в соответствии с моей гипотезой, что передачу произвели в тысяча восемьсот восемьдесят девятом году.

Биделл безучастно взглянул на следователя. Предположение, что он может ошибиться в датах, было для него просто немыслимым.

Джеймсон кивнул:

– Итак, согласно вашей версии, когда из «Блю крест лайнз» ответили на запрос по поводу даты прибытия «Фриза» в Лондон, американское обозначение дат вызвало путаницу?

– Да. В Лондоне решили, что Потрошитель мог работать на пароходе, поскольку все убийства произошли в выходные, а пароходы обычно приплывали на уик-энд и отплывали в понедельник.

Ардженти перелистал один из реестров и продолжил:

– Они привязали пароход «Фриз», отплывавший из Роттердама, к трем из этих дат, но тогда им было необходимо учитывать еще две даты. Вспомните, в марте восемьдесят девятого «Фриз» был передан из «Де Ворт лайнз» в американскую компанию «Блю крест лайнз». Поэтому запрос по этим последним двум датам был переадресован в нью-йоркский офис «Блю крест лайнз».

Джозеф протянул напарнику ответную телеграмму, присланную из офиса американской компании. Она гласила:

«Даты прибытия в Лондон: 4/10/1889 и 10/5/1889».

Затем он передал Джеймсону телеграмму с запросом, гласившую:

«Сообщите даты прибытия в Лондон «Фриза», ближайшие ко второй неделе апреля и первой неделе октября 1889 года».

Ардженти склонился над листом бумаги, указывая пальцем:

– В Лондоне эти даты наверняка прочитали как четвертое октября и десятое мая, тогда как клерк нью-йоркского офиса «Блю крест лайнз» имел в виду десятое апреля и пятое октября.

Финли медленно кивнул и криво усмехнулся:

– Теперь я понимаю, почему Уоткинс так хотел, чтобы вы заменили Маккласки.

Он поднял голову, когда в гостиную вошла Элис, неся большой серебряный поднос, на котором стояли чайник, кофейник и две бутылки.

Кофе пил только Ардженти. Пока экономка разливала напитки, Джеймсон спросил напарника:

– Что вы предпочитаете к кофе, бренди или виски?

– Пожалуй, бренди, благодарю вас.

Джозеф обратил внимание на то, что хозяин дома не предложил Лоуренсу алкоголь, и тот не притронулся к нему. И в «Дельмонико» помощник Финли тоже не пил с ними вино. По всей вероятности, алкоголь не сочетался с принимаемыми им лекарствами.

Джеймсон задумчиво взболтал содержимое своего бокала.

– А вам известно, что эту гипотезу с пароходами выдвинул не кто иной, как принц Альберт, супруг королевы Виктории? – спросил он.

– Я видел запись об этом в одной из папок, – ответил Ардженти, пожав плечами. – Не знаю, правда ли это.

– О, это чистая правда, можете не сомневаться! Как и то, что принц Альберт выдвинул эту гипотезу, чтобы отвести подозрения от своей семьи. – Джеймсон вздохнул. – Все началось с гнусных уличных слухов, со временем за них ухватилась пресса, и в скором времени заговорили о том, будто к этим преступлениям каким-то образом причастен внук королевы Виктории, герцог Кларенс.

– Да, я видел соответствующие свидетельства.

– …Наряду с врачом королевы, масонами, половиной евреев из Уайтчепела, дядюшкой Томом Кобли и многими другими.

Ардженти улыбнулся, не произнеся ни слова. Финли вновь перевел взгляд на телеграммы.

– Чудесное изобретение, – сказал он, – но грабительские цены вынуждают к лаконичности. А лаконичность, как мы видим, способна приводить к ошибкам. – Снова перевел дух и продолжил рассуждать: – Прекрасно. Мы включим эти две даты прибытия парохода, что, по крайней мере, дает нам связь с первыми пятью убийствами, в которых точно виновен Потрошитель. Но что у нас есть по нападению у отеля «Риверуэй»? Насколько я понимаю, «Фриз» потерпел крушение у берегов Англии почти год назад.

– Разбился о скалы в районе Лизардс в феврале девяносто первого года, – вставил Лоуренс. – Был поднят и отправлен на переплавку четыре месяца спустя.

– В том-то и дело, – сказал Джозеф. – «Блю крест лайнз» имеет еще два парохода – «Дельфин» и «Юнион прайд», – которые совершают регулярные рейсы в Нью-Йорк.

– Понятно, – кивнул Джеймсон, внимательно следя за ходом мысли напарника.

Затем он отпил глоток бренди и закрыл на мгновение глаза, смакуя напиток.

– Итак, осталось выяснить, находился ли один из этих пароходов в Нью-Йорке в тот самый уик-энд, когда была убита Камилла Грин. И если находился, то когда прибудет снова, – добавил он спустя некоторое время.