Текст книги "Принц для особых поручений"

– Итак, – жизнерадостно подхватила Кэролайн, – каково же твое преступление?

Эмили вздрогнула, но принц ответил так же беззаботно:

– Пытался стянуть у колдуньи немного философского камня.

– Философского камня? Вещества, которое превращает свинец в золото?

– Бронзу, – поправила Эмили.

– Бронзу в золото, – кивнул Хэл, – я слышал то же самое. Как бы то ни было, папа прознал, что волшебница из Веселых Ручьев получила некоторое его количество или сама сделала, и отправил меня за ним.

– Ты пытался стащить философский камень? Не очень-то это по-королевски. Разве тебе не полагается быть честным, правдивым, добродетельным, ну и всякое такое?

– Да нет, – несколько раздраженно помотал головой принц. – Это про рыцарей. Правящий класс просто берет, что хочет.

– И поэтому она разгневалась и превратила тебя в лягушку.

– Примерно так.

– Весь сыр-бор из-за того, чего даже не существует!

Принц пожал плечами.

– Это обратная сторона медали – в смысле положения королевского сына. Папа приказал мне отправиться на поиск, и я ничего не мог поделать.

– Что? Что вы говорите? – смущенно пискнула Эмили. – Думаете, философского камня не существует?

Теперь пришла очередь удивляться Кэролайн и Хэлу.

– Ты хочешь сказать, он есть?

– Он у меня с собой.

Дочь волшебницы поднялась и направилась к седельным сумкам. Некоторое время она рылась в них, затем вернулась с маленьким кожаным мешочком, перетянутым сыромятным ремешком для ношения на шее. Девушка бросила его Кэролайн.

– Мама работала над этим несколько лет. Блондинка раскрыла мешочек и заглянула внутрь.

– Это шутка. Это не может не быть шуткой. У Аманды не могло быть философского камня.

– Не понимаю, почему ты так решила, – обиделась Эмили. – Я не особенно тщательно изучала формулы, но перед тобой то, к чему она пришла.

– Да ладно, Эмили. Сама подумай. Если у твоей матери было это вещество для получения золота, почему она его не получила?

– Тут мало одного философского камня. Например, нужна еще красная ртуть. И множество приготовлений. И методика не сработает на каком попало куске старой бронзы. Требуется особый сплав, называемый девственной бронзой. И потом нужна девушка, которая может… хм… помочь с приготовлениями.

– Ты можешь превратить бронзу в золото?

– Я? Я ничего не могу, пока не выучусь на волшебницу. А к алхимии я вообще не знаю, с какого боку подступиться. Да и мама тоже не знала. Насколько я понимаю, она делала это по контракту, для кого-то еще. Кого-то, кто, по-видимому, располагает запасами красной ртути и готовой девственной бронзы.

– Я абсолютно уверен, что у папы нет ни того ни другого, – заметил Хэл. – Он, вероятно, просто где-то услышал о философском камне и ухватился за него как за очередной способ быстрого обогащения. Заодно у него появился удобный повод убрать меня из города.

Последнюю фразу принц произнес небрежно. Чуть-чуть слишком небрежно, с точки зрения Кэролайн, и она мысленно поставила галочку.

– Вы с королем не в лучших отношениях?

Хэл заколебался, прежде чем ответить.

– Н-ну-у, – он уставился на огонь, – у папы очень высокие требования. – Тут принц взглянул прямо на Кэролайн. – Он бы хотел, чтобы его сыновья несколько больше походили на принцев.

У блондинки хватило совести изобразить смущение.

Повисло неловкое молчание.

Хэл первым нарушил его, поднявшись со словами:

– Думаю, пора собрать еще хвороста.

– Погоди. – Эмили протянула ему кожаный мешочек. – На, возьми его.

– Философский камень? Нет, я не могу.

– Пожалуйста, возьми его, Хэл. – Дочь волшебницы не опускала руки с мешочком. – Мне от него никакой пользы, а ты заслужил его, просидев в болоте все это время.

– Это поистине щедро с твоей стороны, Эмили, но – нет.

– Это поможет тебе вернуть расположение отца. Возьми его, пожалуйста. Считай это подарком его величеству от верной подданной.

Хэл снова уселся у костра.

– Ну, если ты так ставишь вопрос… – Он позволил девушке опустить мешочек себе в ладонь. – Что ж, я ценю это, Эмили. Благодарю тебя от имени его величества.

– Всегда пожалуйста его величеству.

Что-то в том, как дочь волшебницы смотрела на принца, что-то в том, как они задержали взгляды друг на друге, заставило Кэролайн едва уловимо напрячься. Она тут же встряла в беседу.

– А как его вообще делают?

– Не знаю. Выпаривают из молока девственницы, а затем остекловывают.

– Из чего выпаривают?! – уставились на нее Хэл с Кэролайн.

– Из молока девственницы. Не спрашивайте меня, я не знаю, что это такое. Я даже не слышала об этом, пока не прочла мамины записи после ее смерти. А по действительно секретным материалам она записей не вела.

– А молоко девственниц берется из… э-э… – начала Кэролайн.

– Да не знаю я! Может, это просто название чего-то безобидного. И нечего на меня так пялиться. Не из меня его брали, это уж точно!

По мнению принца, беседа приняла несколько личный оттенок.

– А почему он называется философским камнем? – подал он голос, стараясь сменить тему.

– Это просто. Возьми его в ладонь и посмотри, что будет.

Хэл открыл мешочек и вытряхнул содержимое в подставленную ладонь. Это оказался продолговатый белый камень размером примерно с фалангу большого пальца – нечто вроде большой жемчужины, только прозрачнее. Принц поднес его к свету костра и поднял на Эмили вопросительный взгляд.

– Зажми его в кулаке и закрой глаза. Скажи нам первую мысль, которая придет тебе в голову.

– Cogito,ergosum, – изрек Хэл с закрытыми глазами. И с удивлением открыл их. – Я мыслю, следовательно, я существую?

– Рационализм, – резюмировала дочь волшебницы. – Совершенно типично для первого раза.

– Дайте мне попробовать, – оживилась Кэролайн.

Хэл передал ей камень. Девушка потрясла его в кулачке, словно собиралась бросать кости.

– Просто держи его неподвижно. Кэролайн закрыла глаза. Через несколько секунд она пробормотала:

– Добродетель заключается в умеренности. – И, помолчав немного, продолжила: – Сократ – человек, все люди смертны, следовательно…

– Сократ смертен, – хором закончили Хэл с Эмили.

– Классическая логика, – добавила Эмили. – Также совершенно обычно.

– А ты сама пробовала?

– Конечно. Пару раз. Дав мне его впервые, мама полчаса слушала мои бредни о двойственности души и тела. Разумеется, я не понимала, что несу. – Дочь волшебницы сунула камень в мешочек и вернула Хэлу. – Но этого мне хватило, чтобы осознать силу философии и понять, почему тайна философского камня должна тщательно охраняться.

Кэролайн и Хэл обменялись взглядами.

– Почему?

– Философия опасна. Ею замучивали до смерти целые армии.

– Ах да, точно, – согласился принц. – Я прекрасно помню, как мои преподаватели читали лекцию о разнице между денотацией и коннотацией. Я до сих пор считаю, что выжил чудом. Студенты падали за три аудитории от нас.

– Заливать начинаем? – хмыкнула Кэролайн.

– Ничуть. Мне удалось не заснуть только потому, что я всю лекцию держал босую пятку над зажженной свечкой. Будучи единственным студентом, досидевшим до конца, я оказался лучшим на курсе.

– По-моему, моя очередь идти за дровами, – заявила блондинка. – И настучать тебе ими по голове.

Хэл извинился и исчез в кустах. Из темноты между деревьями до девушек донесся постепенно затихающий хруст сучьев. Прикинув, что он уже не услышит, Кэролайн зашипела:

– Ты что делаешь? Это же мой парень. Тебе никогда не говорили, что невежливо вертеться вокруг чужого парня да еще и впаривать ему подарки?

– Чего?! – вскипела Эмили. – О чем это ты говоришь? Принц Хэл – не твой парень.

– Разумеется, мой. Я нашла его. Я освободила его от заклятия. Теперь он обязан жениться на мне.

– Ты же от него отказалась! Ты сказала, что он невзрачный!

– Да, но… но…

– Я здесь с вами двумя только потому, что предполагается: я помогу тебе найти мужа покрасивее.

– Гм… ну да. Но только до тех пор Хэл – мой, так что не воображай себе, ясно?

– Ничего я себе не воображаю, – огрызнулась Эмили. – А Хэл, между прочим, живой человек со своими собственными чувствами. И с ним нельзя обращаться как с пешкой, которую можно двигать по доске, куда тебе хочется.

– Ой, кто бы говорил. По крайней мере я не превращала его в лягушку и не бросала в болоте.

– Это не я! Это мама.

– Ага, а почему она это сделала?

– Хэл уже объяснил. Потому что он пытался украсть философский камень.

– Да, конечно! Так с чего она взбеленилась?

– Ты на что намекаешь?

– Ну прикинь. – Кэролайн обошла вокруг костра и уселась рядом с Эмили. – В замок проникает юноша. Девушка спит одна. Приходит мама, обнаруживает шныряющего в окрестностях дочкиной спальни юнца. Что она должна подумать?

– Хэл бы не стал делать ничего подобного!

– Откуда ты знаешь? Ты же слышала, как он говорил, что правящие классы берут, что хотят.

– Кэролайн! Отвратительно так говорить о Хэле! Особенно при том, как мило он себя ведет, несмотря на все приключившиеся с ним ужасы.

– Ладно. – Блондинка несколько смутилась. – Нет, я не хотела сказать, что он пытался что-то с тобой сделать. Просто, может быть, твоя мама подумала, что он хотел что-то с тобой сделать. По-моему, для нее это могло послужить гораздо более веской причиной прийти в гнев и наложить на него заклятие, чем просто попытка стянуть кусок мороженой сгущенки.

– Ты не знала маму. Она очень ревниво относилась к своему волшебному материалу. К самым ценным вещам она даже меня не допускала, а ведь я была ее ученицей. И дочерью.

– Ладно, ладно. Я просто подумала.

Девушки умолкли. Первая красавица уставилась в гаснущий костер. Дочь волшебницы впала в глубокую задумчивость. Послышался приближающийся хруст – Хэл возвращался с охапкой хвороста.

Эмили наклонилась поближе к Кэролайн и прошептала:

– Ты действительно думаешь, он собирался что-то мне сделать?

– Ой, ради бога, – отмахнулась блондинка, – ложись спать.

3

Они ехали меж толстых дубов, осин и диких груш. Кэролайн почти не замечала следов деятельности дровосеков, из чего сделала вывод о малонаселенности края.

– Гундаров лес, – объяснил принц. – Это очень старое название, так что не спрашивай меня, кто такой этот Гундар.

Хотя день выдался ясный и солнце стояло высоко, глубокие тени почему-то наводили на мысли не самого радостного содержания. Поэтому, когда Хэл свернул с основного пути на узкую и еще более тенистую тропинку, Кэролайн зябко поежилась.

– Просто небольшое отклонение от курса, – бросил через плечо его высочество. – Это не займет много времени. Мы сразу же вернемся на главную дорогу.

– Куда мы едем?

– Мне надо проведать одну девушку.

Тропинка оказалась достаточно узкой, и лошадей пришлось пустить гуськом. Кэролайн обернулась к Эмили и одними губами произнесла: «Девушку?» Эмили в ответ только пожала плечами.

Начался подъем. Деревья становились все толще и гуще. Дорожка пока позволяла продвигаться верхом, но то и дело приходилось пригибаться к самому седлу, подныривая под нависающие ветви. Тропинка поднялась на крутой холм и исчезла. Кэролайн была уверена, что принц вскоре спешится и поведет лошадь в поводу, но он продолжал петлять между деревьями, ведя спутниц по узким просветам, постепенно поднимаясь все выше и выше. Наконец, когда лошадь Кэролайн начала покрываться пеной, они выехали из-за деревьев на вершину холма. Здесь растительность отсутствовала, голая земля раскалилась от полуденного зноя. Вокруг во все стороны простирался лес. В центре прогалины высилась башня.

Принц привязал коня у границы леса и взмахом руки позвал девушек.

– Смотрите, – указал он на холмы, виднеющиеся вдали. – Там – Мелиновер. Еще сутки или около того, и мы на месте.

Кэролайн лишь мельком окинула взглядом виднеющиеся на горизонте строения, кивнула и снова повернулась к каменному сооружению.

Башня в центре необитаемого леса при любых обстоятельствах загадочна, но эта просто источала таинственность. Высокая, по меньшей мере футов шестьдесят, узкая и совершенно круглая. Зловещее впечатление создавалось за счет самой каменной кладки. Башню сложили из черных блоков – темных, гладких, совершенно одинаковых. Безупречно ровная, она была увенчана маленьким помещением. Кэролайн различила крохотное оконце под самой крышей – другие отверстия отсутствовали. Девушка спешилась и направилась к подножию башни. При ближайшем рассмотрении черный камень, составлявший кладку, оказался вовсе не таким гладким. Каждый блок покрывала сеть тонких линий, придавая ему тусклый матовый оттенок.

Подошел Хэл и заглянул ей через плечо. Он тоже потрогал камень.

– Исключительно продумано, а? Башню выстроили в качестве темницы. Если бы стены сделали из полированного камня, я мог бы попытаться использовать для подъема присоски. Но тут они не сработают.

– Что? Почему ты хотел туда забраться?

– Даму спасать.

– Кого спасать? – Эмили тоже привязала лошадь и присоединилась к ним.

– Один безумный маг похитил девушку и заточил ее в этой башне. Папа послал меня вернуть ее. Вот только когда я проник в здание, она не пожелала уходить. Не спрашивайте почему. Как бы то ни было, раз уж мы проезжали мимо, я решил заглянуть и узнать, как она поживает. Может, передумала и теперь хочет отправиться домой.

Говоря это, он шел вдоль основания башни, девушки тащились в кильватере. По всей поляне виднелись неглубокие ямки. Сначала Кэролайн решила, что кто-то пытался разбить сад, но ямки располагались беспорядочно, без малейшего намека на систему. На противоположной стороне башни обнаружилась выбитая внутрь грубая дверь. Осколки твердого черного гранита валялись в проломе, завешенном толстым одеялом. Хэл, подойдя к входу, вознамерился было откинуть одеяло, но заколебался. Несколько долгих мгновений он изучал его под озадаченными взглядами девушек, затем отвел спутниц в сторонку.

– И еще одно, прежде чем мы туда войдем, – сказал он. – Не говорите ничего о ее волосах, хорошо?

– Почему? – удивилась Кэролайн. – С ними что-то не так?

– Нет, все в порядке. Просто не давайте ей завестись, ладно?

Блондинка взглянула на Эмили, но та, как всегда, пожала плечами.

– Хорошо.

– Вот и славно.

Принц вернулся к входу, постучал костяшками пальцев по камню и откинул одеяло.

– Ау, Рапунцель, это я, Хэл. Есть кто дома?

– Войдите, – произнес мелодичный голос.

Поскольку у основания стены башни имели толщину, рассчитанную на сопротивление хорошей осаде, нижнее помещение, куда Хэл привел девушек, оказалось сравнительно небольшим, но со вкусом обставленным. Полированный паркетный пол и мебель светлого дуба освещались единственным факелом да светом, падавшим из пролома в стене. По внутренней стороне башни вверх закручивалась каменная винтовая лестница. Футах в десяти от основания ее пересекала деревянная площадка. За ней – следующая, и так далее. Балки и пол верхнего помещения Кэролайн едва смогла различить.

Затем она увидела сидящую на полу девушку, и глаза у нее округлились.

Девушка оказалась юная и хорошенькая, может, на год старше Кэролайн. Она сидела, скрестив ноги, на толстом коврике. Вокруг валялось несколько небрежно разбросанных подушек. В одной руке незнакомка держала серебряную щетку с щетинками из слоновьего волоса, а в другой – серебряное зеркальце. Перед ней лежал на подушке черепаховый гребень. Вокруг кишели волосы.

Волос было так много, что Кэролайн сначала решила, будто обитательница башни их собирает. Ну, в смысле, девица, запертая в таинственной башне посреди глухого, безлюдного леса, зачем-то занялась изготовлением париков на продажу. Какой бы идиотской ни казалась эта идея, правда оказалась не менее странной.

Ибо до Кэролайн быстро дошло, что все эти невероятной длины золотые локоны принадлежат сидящей перед ней девушке. И все еще крепятся к ее голове.

Свет факела играл на темно-золотой гриве, время от времени отбрасывая красные блики. Волосы завивались вокруг хозяйки большими мягкими волнами, свободно перехваченными через равные промежутки желтой лентой. Они заполняли, казалось, полкомнаты, а вверх по лестнице уходили новые и новые завитки и петли. Кэролайн искренне считала свою шевелюру великолепной, но волосы незнакомки были само совершенство. Во всей массе живого золота первая красавица Ручьев не заметила ни единого посеченного или обломанного волоска.

– Рапунцель, – произнес тем временем Хэл, – это мои друзья Кэролайн и Эмили. Кэролайн, Эмили, это Рапунцель.

– Очень приятно, – зазвучал негромкий мягкий голос. – Присаживайтесь, пожалуйста. Надеюсь, вы извините меня, что не встаю, потому что если бы вы спросили: «Не хочешь ли ты все это собрать», то я бы сразу вам ответила, что на это у меня уйдет слишком много времени.

– Ну что вы, – успокоила Кэролайн и, не подумав, произнесла: – У вас такие красивые волосы.

Принц метнул на нее гневный взгляд, потом с видом полнейшего смирения опустился на подушки. Он постучал по нескольким расшатавшимся паркетинам, которые подались под его ногой.

– Благодарю вас, – откликнулась Рапунцель, поднимая щетку. – Сегодня я использовала щетку с широкими кончиками. Это увеличивает циркуляцию воздуха у корней и добавляет объема, чтобы волосы выглядели более мягкими. Я также опрыскивала их, чтобы распрямить пряди. Я знаю, вы, наверное, думаете, что не следует расчесывать волосы, пока они мокрые, но я обнаружила, что небольшое количество влаги обеспечивает более гладкое скольжение щетки и предотвращает ломку концов. Но, понимаете, данный метод работает только при высоком уровне влажности. Если воздух особенно сухой, как это порой бывает в Мелиновере при холодной погоде, ну знаете, в ясный морозный зимний день, то волосы начинают разлетаться, что ведет к образованию узелков, особенно после того, как их вымоешь и пытаешься высушить. Поэтому я пользуюсь увлажняющим ополаскивателем, который помогает распутывать узлы. А также добавляет текстуры. Конечно, блеск от него уменьшается, но на самом деле он помогает добиться более ярких бликов. Разумеется, это верно, только когда пользуешься увеличивающей объем щеткой с широкими кончиками.

– Разумеется, – эхом откликнулась Эмили.

– Чш-ш, – зашипел Хэл, – ты только заводишь ее.

– Но если вам действительно нужен объем, вам не обойтись без хорошего кондиционера. – Рапунцель продолжала говорить, как будто ничего не слышала. – Я предпочитаю кондиционеры на масляной основе. В том, которым я пользуюсь сейчас, содержится пять основных масел – масло жожоба, миндальное, кунжутное, масло из зародышей пшеницы и банановое, они возмещают естественные масла, которые волосы теряют при мытье шампунем. Шампунь оказывает на волосы жесткое воздействие, особенно если пользоваться спиртосодержащим шампунем – он их просто сушит. Но даже если пользоваться безалкогольным шампунем, все равно придется применять кондиционер, чтобы восполнить смытые с грязью необходимые масла. Чем вы моете голову? – обратилась она к Кэролайн.

– Э-э, мылом.

– Ну, мыло не самое лучшее средство для мытья волос, хотя вполне приемлемо, если живешь в местности с исключительно мягкой водой. В противном случае оно смешивается с содержащимися в воде солями и придает волосам тусклый налет. Это то же явление, которое вызывает мыльные круги вокруг стока в ванной, а вы знаете, как трудно от них избавиться. К счастью, сейчас существуют так называемые шампуни для пловцов, которые смывают минеральный налет, не вызывая повреждений или потускнения волос. Однако они очень жесткие, поэтому обязательно нужно пользоваться кондиционером после применения жесткого шампуня, можно даже с усилителем цвета для более ярких бликов. И опять-таки, многие девушки, которые моют голову мылом, пользуются дождевой водой, что помогает полностью избежать всех проблем с жесткой водой. Но ведь нельзя рассчитывать, что под рукой всегда окажется бадья с дождевой водой.

Последнее рассуждение даже показалось Кэролайн не лишенным интереса, но она заметила, как у принца начинают стекленеть глаза, и поняла, что пришла пора спасать его, по возможности сменив тему. При первом же намеке на паузу она перебила хозяйку:

– Я слышала, вас держали здесь в заточении. Вы сильно страдали?

Кэролайн заметила, что Эмили в ожидании ответа Рапунцель подалась вперед.

– Ну что вы, – ответила златовласка. – Похитивший меня волшебник не сделал мне ничего плохого. Он только наложил на меня заклятие, чтобы мои волосы росли длинными. Разумеется, я тем не менее была очень счастлива, когда Хэл явился спасти меня.

– Не сомневаюсь, – кивнула Кэролайн. Она взглянула на грубый пролом в стене. – Должно быть, потребовалось некоторое время, чтобы выбить эти камни.

– Знаете, нет. Хэл проделал это отверстие, когда волшебника уже не стало. Чтобы я могла входить и выходить. А сначала он забрался по моим волосам.

Кэролайн потеряла дар речи. За спиной у Рапунцель Хэл мотал головой и прижимал к губам палец, но она проигнорировала его.

– Забрался по твоим волосам?

– Когда он появился, волосы у меня отросли настолько, что достигали подножия башни. Поэтому я заплела их в лестницу, и Хэл забрался наверх.

Это казалось настолько абсурдным, что Кэролайн искренне ожидала услышать окончание анекдота. Однако ничего кульминационного не прозвучало, девушка сохраняла полнейшую серьезность, Хэл не улыбался, да и следовало принять в расчет эту невероятную прорву волос.

Между тем Рапунцель продолжала:

– Сначала я хотела заплести французскую косу, потому что она была бы плотнее и крепче. Но она слишком сокращает длину волос, а тогда они у меня были все-таки покороче. Английская коса свободнее, но, разумеется, это просто французская коса наоборот, так что по-прежнему оставалась проблема длины. Поэтому, пораздумав, я решила остановиться на обычной косе. Я боялась, что она окажется недостаточно прочной, но она прекрасно держала, будучи достаточно длинной, чтобы Хэл добрался до окна и победил волшебника. Но какой тип косы ни выбери, все равно приходится сначала подготовить волосы путем увлажнения. От этого волосы легче скользят. Можно намочить их совсем, и тогда они будут скользить еще лучше, но в этом случае рискуешь остаток дня проходить с мокрой головой, потому что в заплетенном состоянии волосы сохнут гораздо медленнее. Я, пока плела, использовала парфюмерный распылитель, дающий тонкую водяную пыль. Как бы то ни было, план сработал, хотя потребовал очень долгой и утомительной работы. Я определенно не хотела бы заниматься этим снова. Но когда подвергаешь волосы такому стрессу, знаете, что самое главное?

– Крепкие корни, – пробормотал себе под нос Хэл.

– Крепкие корни, – сообщила Рапунцель. – Вот почему мне нравится использовать шампунь с хорошей питательной основой. Я получаю хорошие результаты со смесью экстрактов латука и папоротника. Мой шампунь содержит также цедру лимона и экстракты цитрусовых, плюс немного розмарина, шалфея и крапивы. Также раз в неделю я после него накладываю на кожу головы горячую масляную маску – миндальное масло и масло из плодов шиповника с овсяными хлопьями для мягкого отшелушивающего эффекта. Считается, что это великолепно очищает кожу и удаляет омертвевшие чешуйки и перхоть. Но я никакой разницы не вижу. Видимо, у меня уже очень здоровая кожа головы.

Рапунцель еще долго разглагольствовала в том же духе. Уже перевалило далеко за полдень, когда ее монологи наконец иссякли и троим путникам удалось выбраться из башни. Они молча ехали по собственному следу. Лишь достигнув главной дороги, Эмили решилась подать голос.

– Лично я всегда пользуюсь щеткой из щетины вомбата и раковины наутилуса, чтобы добавить массы.

– А я всегда промываю волосы овсянкой, медом, миндальным маслом и изюмом плюс полчайной ложки муки, – подхватила Кэролайн. – Затем запекаю в духовке на среднем огне в течение сорока минут. Для большего объема, разумеется.

– Разумеется.

– Эй, – окликнул их Хэл. – Давайте только вы теперь не начинайте.

– Думаю, нам следует заняться волосами Хэла, – заявила Эмили. – С ними просто необходимо что-то сделать. Тебе не кажется, Кэролайн?

– Безусловно. Возможно, короткая градуированная стрижка с чуть взбитой челкой придаст ему вид эдакого богатого повесы.

– И густые усы.

– Черт, – ругнулся принц и ускакал вперед по дороге.

– Погоди, – окликнула Эмили. Она дала коню шпоры и догнала принца. – Ты не все нам рассказал. Кто эта девушка? Как ты с ней познакомился? Что она там делает?

– Нечего рассказывать. Один волшебник похитил ее и заточил в той башне. Папа послал меня спасать ее. Когда ты – принц, приходится заниматься подобными вещами. Бандиты и разбойники – полбеды. Когда их становится слишком много, просто посылаешь войска, чтобы переловить их и повесить. Похищения – другое дело. Тут нельзя применять грубую силу, потому что похититель может убить жертву. Наибольшие неприятности они доставляют среднему классу. У купцов есть деньги, но у них нет собственных рыцарей или солдат. Поэтому они ожидают, что король предпримет меры. Они считают, что они за это платят налоги.

– Почему бы просто не заплатить выкуп и не поохотиться на волшебника после? – Пока принц рассказывал, Кэролайн успела догнать их.

– Он не требовал выкупа.

– Не требовал? Тогда зачем он похитил… ой.

– Что? – не поняла Эмили. – Что «ой»?

– Сама подумай, – понизила голос первая красавица. – Старик. Красивая девушка. Должно быть, он схватил ее, чтобы… ну ты поняла. Изнасиловать.

– Ох, какой ужас, – задохнулась дочь волшебницы. – Бедная девочка.

– Нет, – покачал головой принц. – Он поклялся, что и пальцем ее не тронул. Только наложил заклятие, чтобы волосы росли.

– Почему?

– Может, у него просто бзик на длинные волосы. Как бы то ни было, теперь она не хочет покидать башню. Я выломал дверь в основании, но она так там и сидит.

– Может, она не хочет об этом говорить, – предположила Эмили. – Могу поспорить, он с ней это делал. Теперь она не хочет возвращаться домой, потому что боится позора.

– Все равно поведение загадочное, – не согласилась Кэролайн.

– Ну, у нее достаточно хорошей еды и одежды, чтобы продержаться лето. Не говоря уже о множестве средств для волос. Я вернусь, когда листья пожелтеют, и посмотрю, не готова ли она вернуться в город.

Кэролайн пустила лошадь рядом с Хэлом.

– Стало быть, вот чем занимаются принцы? Спасают девушек. А драконов вы убиваете?

– В наши дни вокруг Мелиновера осталось не так уж много драконов. Местность очень плотно заселена. Хотя, конечно, если дракон появится, разбираться с ним полагается мне. Мои братья…

Тут принц осекся, словно сболтнул лишнего, и пожелал срочно сменить тему. Он открыл рот, чтобы заговорить снова, но закрыл, так ничего и не сказав. После чего немного отъехал от девушек и принялся осматривать гриву будто бы в поисках колтунов. Но от Кэролайн так просто еще никому не удавалось отделаться.

– Что твои братья? Разве они не могут убить дракона? Они что, недостаточно сильные?

– А? Конечно могут. Не вопрос. Они оба здоровые, накачанные ребята, первые и в спорте, и в бою.

– Красивые? – оживилась блондинка. – Они красивые?

Эмили раздраженно посмотрела на Кэролайн. Кэролайн сделала вид, что не заметила.

– Ага, красавцы хоть куда. Дело в том… – Здесь принц снова умолк, обдумывая свои слова. – Ну, дело в том, что папа считает, будто один из них является наследником трона, а он не хочет рисковать наследником. Поэтому он считает необходимым поручать самые опасные дела мне. Папа думает, что я в некотором смысле, гм…

– Расходный материал, – закончила Кэролайн.

Эмили вытащила ногу из стремени и пнула блондинку по голени. Кэролайн снова проигнорировала.

– Нет-нет. Пойми меня правильно. Не то чтобы он хотел видеть меня убитым – ничего подобного. Но он как бы предпочитает, чтобы я находился за пределами королевства и не мозолил глаза народу. Я для него в некоторой степени разочарование. Я не соответствую каноническому образу принца. Недостаточно царственно выгляжу, знаешь ли. Но меня это устраивает. Возможность приобрести полезный опыт и заодно слинять из замка.

Последнюю фразу Хэл произнес таким легким, расслабленным и беззаботным тоном, какой, по мнению Эмили, и ребенка бы на пять секунд не обманул. Окажись они с принцем одни, дочь волшебницы непременно попыталась бы сказать что-нибудь в утешение.

– Безусловно, – согласилась Кэролайн. – Итак, выходит, у тебя есть два брата. Верно? И они оба красивые? А как они выглядят?

В самом деле, подумала Эмили, кто-нибудь должен приструнить эту девицу.

Она попыталась разъяснить данный вопрос с Кэролайн во время дневного привала. Холмистая дорога утомила лошадей, и Хэл, высмотрев сочный лужок, решил пустить их немного попастись. Пока он расседлывал и чистил животных, девушки в некотором отдалении занялись костром.

Эмили подобрала палку и с нарочитой беззаботностью произнесла:

– По-моему, с твоей стороны не очень-то тактично постоянно напоминать Хэлу, что ты его отвергла.

Кэролайн подняла ветку, сочла ее слишком сырой и отбросила прочь. Ответ блондинки прозвучал безразлично, причем в ее безразличии отсутствовала всякая поза:

– Сомневаюсь, что его это волнует. Он принц, мы простолюдинки. Если бы не заклинание, он бы о нас и не вспомнил.

– А я уверена, что ему обидно, когда девушки предпочитают его братьев.

– Ну, может быть. – Первая красавица добавила еще одну палку к уже собранной охапке. – Я столько времени думала о нем как о лягушке, что теперь мне трудно относиться к нему как к парню. По-моему, хвороста достаточно, как ты считаешь?

– Угу.

Они отнесли свою добычу на поляну и свалили на землю рядом с разложенными одеялами.

– Что ж… и каково было целовать его?

– Кого?

– Что значит «кого»? Хэла!

– Как целовать лягушку.

– Ну, в смысле, когда он превратился. То есть пока он превращался. Окончание поцелуя, когда он превратился обратно.

– Это произошло не во время поцелуя. Я поцеловала его, бросила в воду и потянулась за новой лягушкой – а он тут как тут. Натуральный принц быстрого приготовления.

– А-а. Выходит, ты не знаешь, каково с ним целоваться?

– Думаю, так же, как с любым другим мальчишкой.

– А-а, ну да. Наверное.

Кэролайн остановилась и присмотрелась к темноволосой девушке.

– Ты хочешь сказать, что никогда не целовалась с парнем?

– Я этого не говорила!

– Но ты не целовалась.

– Быть ученицей волшебника совсем не просто, – затараторила Эмили, защищаясь. – Приходится столько учиться! Времени на прогулки и общение почти не остается.

– Слушай, не переживай. В этом нет ничего особенного.

– Мне трудно объяснить. Ты знаешь, что оно приближается, но никогда не думаешь об этом. А потом начинаешь превращаться в женщину и совершенно внезапно обретаешь новую силу. Полагаю, все девушки хоть в малой степени обладают ею, но у некоторых ее чересчур много. Ты можешь делать людей счастливыми, но, как и любой другой силой, ею можно злоупотребить и сделать людей несчастными. Надо учиться пользоваться ею мудро. Ты знаешь, что наделена великим даром, но иногда он кажется громадным бременем и от него мечтаешь избавиться.