Текст книги "Бригады призраков"

4

Он вошел в мир так же, как большинство новорожденных: с криком.

Окружающий мир представлял собой бесформенный хаос. Как только мир появился, что-то склонилось к нему, издавая звуки. Он испугался. Внезапно это что-то отпрянуло назад, продолжая издавать громкие звуки.

Он закричал. Попробовал было пошевелить собственным телом, но не смог. И снова закричал.

К нему приблизился другой объект. Основываясь на предыдущем опыте, он в страхе закричал опять, пытаясь прогнать объект. Тот, продолжая шевелиться, издал звук.

Ясность.

Казалось, ему на сознание надели корректирующие линзы. Окружающий мир одним движением встал на место. Все вокруг, оставаясь незнакомым, вдруг словно обрело смысл. Он понял, что все предметы имеют названия и обладают характеристиками, хотя и не мог по-прежнему ничего назвать и определить. Какая-то часть его рассудка ожила, горя желанием дать всему имена, но не в силах этого сделать.

Вселенная зависла у него на кончике языка.

"Вы можете меня воспринимать?" – спросила форма, склонившаяся над ним, – живое существо.

И он обнаружил, что может. Вопрос был услышан им, хотя не было произнесено ни звука; информация прошла прямиком в мозг. Оставалось непонятным, как это было осуществлено и откуда ему это известно. Он также не знал, как ответить. Его рот приоткрылся…

"Не надо, – сказало существо, склонившееся над ним. – Попробуйте просто отправить мне ответ. Это гораздо быстрее, чем говорить. Все мы общаемся друг с другом именно так. Делается это вот как…"

У него в голове появились инструкции – больше чем инструкции: сознание того, что все непонятное будет объяснено, определено и вставлено в контекст. Еще осмысливая это, он обнаружил, что полученная информация разрастается; отдельные концепции и понятия разделяются на обособленные ветви, отыскивают свои собственные определения, чтобы снабдить его фундаментом, которым можно будет пользоваться как основой. Наконец у него в мозгу оформилась одна большая мысль, обобщенный целостный образ, давший ему возможность ответить. Он ощутил, как в нем нарастает потребность ответить существу, задавшему вопрос. Его рассудок, почувствовав это, предложил несколько вариантов возможных ответов. Каждый из них, в свою очередь, раскрылся, предлагая свое объяснение, а также подходящий контекст.

На все эти операции ушло чуть меньше пяти секунд.

"Я вас воспринимаю", – наконец ответил он.

"Замечательно, – сказало существо, застывшее перед ним. – Меня зовут Джули Кюри".

"Здравствуйте, Джули", – сказал он после того, как его мозг раскрыл концепцию имени, а также протокол ответа тем, кто в качестве идентификации предлагает свое имя. Он захотел было назвать свое имя, но обнаружил, что это поле пусто. Внезапно он растерялся.

Кюри улыбнулась:

"Никак не можете вспомнить, как вас зовут?"

"Да", – подтвердил он.

"Это потому, что у вас еще нет имени, – объяснила Кюри. – Вы хотите узнать, как вас зовут?"

"Пожалуйста".

"Вас зовут Джаред Дирак", – сказала Кюри.

Джаред ощутил, как у него в мозгу раскрывается его имя "Джаред": переиначенное на английский лад имя библейского персонажа Иареда (после чего тотчас же раскрылось понятие "библейский", за которым последовало определение "книга", а затем "Библия", но он не стал их читать, почувствовав, что чтение и дальнейшее раскрытие вложенных определений потребует много времени), сын Малалеила, отец Еноха. Кроме того, предводитель иаредов из Книги мормонов (еще одно определение, оставшееся нераскрытым). Определение: потомок.

Понятие "Дирак" имело несколько определений, в основном полученных из имени Поль Дирак*[1]1
  Дирак, Поль Адриен Морис (1902-1984) – выдающийся английский физик, один из создателей квантовой механики. (Здесь и далее прим. перев.)


[Закрыть], ученый. Джаред уже успел ознакомиться с понятиями «имя» и «фамилия» и узнал правила их получения. Он повернулся к Кюри:

"Я являюсь потомком Поля Дирака?"

"Нет, – ответила Кюри. – Ваши имя и фамилия были случайным образом выбраны из базы".

"Но мое имя значит "потомок", – возразил Джаред. – А фамилия переходит от родителей к детям".

"Даже среди "настоящих рожденных" имена, как правило, ничего не обозначают. А у нас и фамилии ничего не значат. Не пытайтесь найти в своем имени то, чего там нет, Джаред".

Дирак задумался над словами существа, раскрывая вложенные в них определения. Понятие "настоящий рожденный" упрямо отказывалось раскрываться; Джаред взял себе на заметку впоследствии изучить это обстоятельство внимательнее, решив пока что сосредоточиться на текущем.

"Я в растерянности", – наконец сказал он.

Кюри улыбнулась:

"Я вас прекрасно понимаю. У вас множество причин чувствовать себя в растерянности".

"Помогите мне хотя бы частично избавиться от этого чувства", – попросил Джаред.

"Обязательно помогу, – заверила его Кюри, – однако долго это продолжаться не будет. Вы родились вне серии, Джаред; ваши товарищи по учебе уже оторвались от вас на два дня. Вам необходимо будет как можно быстрее их нагнать, в противном случае у вас возникнет ощущение отставания, от которого вы никогда не сможете избавиться. Доставляя вас к вашим товарищам по учебе, я постараюсь объяснить вам все, что смогу. Остальное дополнят они. Ну а сейчас давайте выбираться из яслей. Посмотрим, сможете ли вы ходить так же уверенно, как думать".

Понятие "ходить" раскрылось, пока убирались упоры и растяжки, которые поддерживали тело Джареда в яслях. Собравшись с силами, Джаред подтянулся и опустил ноги на пол.

"Один маленький шажок человека", – констатировала Кюри.

Джаред удивился, увидев, как много значений последовательно раскрывается из слов этой простой фразы*[2]2
  Кюри приводит искаженные слова американского астронавта Нила Армстронга, сказанные им, когда он 20 июля 1969 года впервые ступил на поверхность Луны: «Для меня это маленький шажок, но для человечества это огромный шаг вперед».


[Закрыть].

«Первый вопрос повестки дня, – говорила Кюри, пока они с Джаредом шли по станции „Феникс“. – Вы полагаете, что думаете, однако в действительности это не так».

Первым импульсом Джареда было сказать: "Не понимаю", однако он сдержался, впервые интуитивно почувствовав, что в обозримом будущем отвечать так, вероятно, ему придется практически на все.

"Пожалуйста, объясните", – попросил он.

"Вы только что родились, – начала Кюри. – Ваш головной мозг – собственный мозг – полностью свободен от знаний и опыта. Вместо него информация поступает от компьютера, установленного у вас в голове. Этот компьютер называется МозгоДруг. Все, что, как вам кажется, вы понимаете, на самом деле обрабатывается вашим МозгоДругом, после чего возвращается в понятном для вас виде. Кроме того, компьютер – это то, что предлагает вам варианты ответов… Осторожнее, посторонитесь!"

Кюри вильнула в сторону, чтобы не столкнуться с группой солдат ССК, идущих навстречу.

Джаред шагнул следом за ней.

"Но у меня такое чувство, будто мне почти известно очень многое, – сказал он. – Как будто я когда-то это знал, но потом забыл".

"Еще до вашего рождения МозгоДруг подготовил ваш мозг, – объяснила Кюри. – Компьютер помогает устанавливать пути распространения нервных сигналов, общих для всех людей, и готовит мозг для быстрого обучения и обработки информации. Вот почему у вас такое ощущение, будто вы уже все знаете, – ваш мозг подготовлен учиться. В течение первых месяцев жизни все вокруг будет казаться вам иллюзией уже виденного. Но по мере того, как вы будете учиться, новая информация будет размещаться в вашем собственном мозгу, и вскоре вы прекратите использовать МозгоДруга в качестве костыля. Благодаря тому, что мы такие, какие есть, мы можем собирать и обрабатывать информацию – и изучать ее в несколько раз быстрее "настоящих рожденных"".

Джаред остановился, отчасти для того, чтобы дать рассудку раскрыть все то, что только сказала Кюри, но отчасти и по другой причине.

"В чем дело?" – спросила Кюри.

"Вы уже второй раз употребили это выражение. "Настоящий рожденный". Я не могу определить, что оно означает".

"Этого выражения нет в вашем МозгоДруге", – сказала Кюри, направляясь дальше по коридору.

Она указала на других солдат, которые им встречались:

""Настоящие рожденные" – это вот они. Люди, которые рождаются младенцами, после чего развиваются в течение очень длительного промежутка времени – много лет. Тот из них, кому уже шестнадцать лет, вероятно, знает приблизительно столько же, сколько вы сейчас, а вам от роду всего шестнадцать минут. На мой взгляд, этот способ является крайне неэффективным, однако именно так происходит в природе, и почему-то считается, что так лучше".

"А вы так не считаете?" – спросил Джаред.

"Я не считаю это ни хорошим, ни плохим, а лишь неэффективным. Я такая же живая, как и они. На самом деле термин "настоящие рожденные" является ошибочным – мы тоже рождаемся по-настоящему. Рождаемся, живем, умираем. Все то же самое".

"Значит, мы такие же, как они", – заключил Джаред.

Кюри обернулась к нему:

"Нет. Не совсем. Мы созданы быть лучше, как в физическом отношении, так и в умственном. Мы двигаемся быстрее. Думаем быстрее. Даже говорим быстрее их. Когда вы впервые заговорите с "настоящим рожденным", вам покажется, что он шевелится вдвое медленнее. Подождите, смотрите сами".

– Прошу прощения, – произнесла Кюри, воспользовавшись для этой цели голосовым аппаратом. – Мне сказали, что на этом уровне есть столовая, где можно заказать отличные гамбургеры, но я никак не могу ее найти. Вы не могли бы мне помочь?

Кюри говорила голосом, который был достаточно точным отражением того голоса, который Джаред слышал у себя в голове… но только медленнее, настолько медленнее, что Джаред не сразу смог понять, что она говорит.

– С радостью, – откликнулся солдат. – Заведение, которое вы имели в виду, находится в двухстах ярдах впереди. Продолжайте идти в том же направлении, и вы на него наткнетесь. Это первая столовая, которая вам встретится.

– Замечательно, благодарю вас, – сказала Кюри, двигаясь дальше.

"Видели, что я хотела сказать? – обратилась она к Джареду. – Они все какие-то заторможенные".

Джаред рассеянно кивнул. Его мозг раскрыл понятие "гамбургер", что привело к понятию "еда", после чего Джаред открыл для себя что-то совершенно новое.

"Кажется, я проголодался", – сообщил он.

"Придется немного подождать. Вы должны будете питаться вместе со своими товарищами по учебе. Это является частью выработки интеграции. Вам придется проводить со своими товарищами по учебе большую часть времени".

"А где ваши товарищи по учебе?"

"Забавный вопрос, – прислала Джареду в мозг Кюри. – Я не видела их уже много лет. Завершив обучение, вам почти не придется больше встречаться с товарищами по учебе. Вас направят туда, где вы будете нужны, и вам предстоит интегрироваться в свое отделение и взвод. В настоящий момент я интегрирована в один из взводов Специальных сил, которые занимаются выгрузкой родившихся солдат".

Джаред мысленно раскрыл понятие "интегрироваться", но обнаружил, что с трудом понимает его. Он сосредоточился на этой проблеме, однако его вывела из размышлений Кюри, не перестававшая говорить:

"Боюсь, вы по сравнению с остальными своими товарищами по учебе будете в худшем положении. Они проснулись уже интегрированными и уже успели привыкнуть друг к другу. Возможно, им потребуется пара дней на то, чтобы привыкнуть к вам. Вам следовало бы выгрузиться и интегрироваться вместе с ними".

"Почему этого не произошло?" – спросил Джаред.

"Ну, вот мы и пришли" – пропустив его вопрос мимо ушей, сказала Кюри, останавливаясь перед дверью.

"Что там?"

"Комната, где находятся дежурные пилоты шаттлов, – сказала Кюри. – Настала пора вам отправляться в путь. Идемте".

Открыв перед Джаредом дверь, она шагнула следом.

За столом три пилота играли в покер.

– Мне нужен лейтенант Клауд, – сказала Кюри.

– Он тот, кому сейчас надерут задницу, – откликнулся один из пилотов, бросая на кон фишку. – Ставлю десять сверху.

– И хорошенько надерут, – добавил другой, тоже бросая фишку. – Принимаю.

– Ваши издевки были бы гораздо болезненнее, если бы мы играли на деньги, – ответил третий, который, рассуждая методом исключения, и был лейтенантом Клаудом. Он бросил на стол три фишки. – Принимаю ваши десять и ставлю сверху еще двадцать.

– Вот один из недостатков этих экскурсий в ад, в которых все расходы оплачены, – заметил первый пилот. – Раз за все уже заплачено, нет смысла выдавать деньги на руки. Я пас.

– Если бы я знал, что мне придется горбатиться на социалистов, то ни за что не пошел бы в армию, – сказал второй. – Я тоже пас.

– Что ж, в таком случае вы, и без того уже глупые, стали бы еще и мертвыми, разве не так? – сказал Клауд. – И они еще говорят про отчуждение от результатов своего труда. Да вы были бы отчуждены от всего! И кроме того, в этой партии остались бы без пары сотен долларов. Он раскрыл карты.

– "Глаза змеи" и три "снеговика". Смотрите и заливайтесь слезами.

– Фу ты, дерьмо! – в сердцах бросил первый пилот.

– Спасибо Господу за то, что он сотворил Карла Маркса, – подхватил второй.

– Впервые в жизни подобные слова произносятся за карточным столом, – заметил Клауд. – Ты можешь гордиться.

– Да уж, я горжусь. Вот только не говори об этом моей мамочке. Она родом из Техаса, и это разобьет ей сердце.

– Можешь не беспокоиться, эту тайну я унесу с собой в могилу, – заверил его Клауд.

– Лейтенант Клауд, – вмешалась Кюри, – хотелось бы дождаться вас до конца этого столетия.

– Приношу свои извинения, лейтенант, – спохватился Клауд. – Просто мне нужно было завершить ритуальные унижения. Надеюсь, вы понимаете.

– Если честно, не совсем. – Кюри кивнула на Джареда. – Вот тот новобранец, которого вам предстоит доставить в учебный лагерь "Карсон". Вы уже должны были получить приказ и предписание.

– Наверное.

Клауд на мгновение умолк, обращаясь к своему МозгоДругу.

– Да, все на месте. Похоже, мой шаттл уже прошел предполетную подготовку и заправлен горючим. Сейчас я составлю полетный план, и можно будет трогаться в путь.

Он оглядел Джареда.

– Берешь с собой что-нибудь, кроме себя самого?

Джаред вопросительно посмотрел на Кюри; та покачала головой.

– Нет, – сказал он. – Я полечу один.

Джаред был несколько удивлен, впервые услышав свой собственный голос. Его также поразило, насколько медленно формируются слова. Он прочувствовал все движения языка во рту; это вызвало приступ тошноты.

Молча проследив за немым разговором Джареда и Кюри, лейтенант Клауд указал на кресло:

– Ну хорошо. Присядь, приятель. Я вернусь через минуту.

Опустившись в кресло, Джаред поднял взгляд на Кюри:

"Что мне делать дальше?"

"Лейтенант Клауд доставит вас на шаттле на Феникс, в лагерь "Карсон", где вы присоединитесь к товарищам по учебе, – ответила Кюри. – Они обогнали вас на пару дней, однако первые несколько дней уходят в основном на интегрирование друг с другом и познание самого себя. Будем надеяться, из собственно обучения вы ничего не пропустили".

"А где будете вы?" – спросил Джаред.

"Я остаюсь здесь. А где, по-вашему, я должна быть?"

"Не знаю. Мне страшно. Я не знаю никого, кроме вас".

"Успокойтесь, – сказала Кюри, и Джаред ощутил исходящее от нее чувство. Его МозгоДруг, обработав эту волну, раскрыл понятие "сочувствие". – Через пару часов вы начнете интеграцию со своими товарищами, и все будет в порядке. Вам станет значительно легче".

"Хорошо", – согласился Джаред, однако сомнения его не покинули.

"До свидания, Джаред Дирак", – сказала Кюри и, улыбнувшись, ушла.

Джаред еще несколько мгновений ощущал ее присутствие у себя в мозгу, пока наконец все не оборвалось – словно Кюри вдруг спохватилась, что оставила открытой дверь, связывавшую их. Джаред поймал себя на том, что вновь возвращается в тот краткий промежуток времени, который они провели вместе; его МозгоДруг раскрыл понятие "память". Это понятие вызвало какое-то чувство; МозгоДруг раскрыл понятие "загадочный".

– Эй, слушай, можно задать тебе вопрос? – спросил лейтенант Клауд Джареда, когда шаттл начал спуск к планете Феникс.

Джаред задумался над вопросом, над его двусмысленным построением, допускающим различные интерпретации. В каком-то смысле Клауд сам ответил на свой вопрос, задав его; он показал, что может задавать Джареду любые вопросы. Однако МозгоДруг Джареда предположил, и Джаред с этим согласился, что подобная трактовка вопроса, скорее всего, является неправильной. Очевидно, Клауд понимает, что может задавать вопросы, и если раньше он этим не занимался, то займется сейчас. Пока МозгоДруг раскрывал и сортировал различные дополнительные интерпретации, Джаред поймал себя на том, что мечтает о том дне, когда сможет сразу же выбирать правильное значение фразы, не копаясь в бесконечных вложенных определениях. Он прожил и пробыл в сознании всего чуть больше часа и уже начал уставать.

Джаред обдумал все варианты и по прошествии промежутка времени, который показался ему самому длинным, но который пилот, похоже, даже не заметил, рискнул выдать ответ, на его взгляд, самый подходящий в данной ситуации:

– Да.

– Ты из Специальных сил, верно? – продолжал Клауд.

– Да.

– Каков твой возраст?

– В настоящий момент? – уточнил Джаред.

– Ну да.

МозгоДруг Джареда сообщил ему, что у него есть внутренние часы; Джаред запросил их показания.

– Семьдесят.

Клауд недоуменно обернулся:

– Тебе семьдесят лет? Из того, что мне о вас известно, для Специальных сил ты староват.

– Нет. Не семьдесят лет, – поправил его Джаред. – Семьдесят минут. Теперь уже семьдесят одна.

– Без дерьма? – спросил Клауд. Потребовалось еще какое-то время на то, чтобы разобраться в возможных значениях.

– Без дерьма, – наконец подтвердил Джаред.

– Блин, мне как-то не по себе, – пробормотал Клауд.

– Почему?

Клауд открыл было рот, снова закрыл, затем украдкой взглянул на Джареда:

– Ну, ты-то, конечно, этого не поймешь. Но для большинства людей довольно странно беседовать с человеком, которому чуть больше часа от роду. Черт побери, тебя еще не было на свете тогда, когда я садился играть в покер. В твоем возрасте большинство людей еще постигает, как дышать и делать в пеленки.

Джаред сверился с МозгоДругом.

– Как раз сейчас я занимаюсь одним из этих действий, – признался он.

Клауд весело хмыкнул.

– Я впервые слышу шутку от одного из вас.

Джаред обдумал его слова.

– Это не шутка, – возразил он. – Я сейчас правда занимаюсь одним из этих действий.

– Искренне надеюсь, речь идет о дыхании.

– Вы правы, – подтвердил Джаред.

– Что ж, в таком случае, все в порядке, – снова хмыкнул Клауд. – Просто на мгновение мне показалось, что я наткнулся на солдата Специальных сил, у которого есть чувство юмора.

– Извините.

– Да не извиняйся, ради бога! – остановил его Клауд. – Тебе всего час от роду. Бывает, люди доживают до ста лет, так и не развив чувство юмора. По крайней мере одна из моих бывших жен прожила большую часть нашей семейной жизни без улыбки. У тебя хотя бы есть то оправдание, что ты только что появился на свет. У нее же никаких оправданий не было.

Джаред задумался над его словами.

– Быть может, в вас не было ничего смешного.

– Вот видишь, – обрадовался Клауд, – ты все-таки умеешь шутить. Значит, тебе действительно семьдесят одна минута.

– Уже семьдесят три, – поправил Джаред.

– Ну и как оно пока что?

– Что как пока что?

– Вот это, – развел руками Клауд. – Жизнь. Вселенная. Все.

– Здесь очень одиноко, – сказал Джаред.

– Гм. Быстро ты до этого дошел.

– Почему вы считаете, что у солдат Специальных сил нет чувства юмора? – спросил Джаред.

– Ну, я вовсе не утверждаю, что это невозможно. Просто мне никогда не приходилось его видеть. Возьмем, к примеру, твою подругу со станции "Феникс". Очаровательную мисс Кюри. Я вот уже год пытаюсь ее рассмешить. Мы встречаемся с ней каждый раз, когда нужно перевезти очередную ватагу вашей братии в лагерь "Карсон". Пока что у меня ничего не получается. Конечно, возможно, все дело в ней, но время от времени я пытаюсь рассмешить тех солдат Специальных сил, которых доставляю на планету или поднимаю на станцию. И пока что никаких результатов.

– Быть может, в вас действительно нет ничего смешного, – снова предположил Джаред.

– Ну вот, ты опять принимаешься за свои шутки. Нет, я уже думал над этим. Но понимаешь, я без труда могу рассмешить обычных солдат, по крайней мере многих из них. Обычные солдаты мало общаются с вами, Специальными силами, но те из нас, кому приходится это делать, сходятся во мнении, что вы начисто лишены чувства юмора. На наш взгляд, это объясняется тем, что вы рождаетесь уже взрослыми, а для развития чувства юмора требуются время и практика.

– Расскажите мне какую-нибудь шутку, – попросил Джаред.

– Ты это серьезно? – удивился Клауд.

– Да. Пожалуйста. Я хочу услышать шутку.

– Ну вот, теперь мне нужно ломать голову, придумывая шутку. – Клауд задумался. – Ладно, попробуем вот это. Не думаю, что ты имеешь представление о том, кто такой Шерлок Холмс.

– Теперь я уже знаю, кто это, – через пару секунд сказал Джаред.

– Жуткую вещь ты только что проделал, – пробормотал Клауд. – Ну да ладно, слушай. Однажды Шерлок Холмс и его кореш Ватсон решили отправиться в поход с ночевкой, так? Ну, развели они костер, распили на двоих бутылку вина, зажарили барбекю. Все как полагается. Затем легли спать. Среди ночи Холмс просыпается и будит Ватсона. "Ватсон, – говорит он, – взгляните на небо и скажите, что вы видите". И Ватсон отвечает: "Я вижу звезды". "И о чем это вам говорит?" – спрашивает Холмс. Ватсон начинает перечислять всякую дребедень, типа, что на небе миллионы звезд, что безоблачное небо ночью обещает днем хорошую погоду, что величие космоса является доказательством всесилия Бога. Закончив, он поворачивается к Холмсу и спрашивает: "Холмс, а что говорит вид ночного неба вам?" И Холмс отвечает: "То, что у нас сперли палатку!"

Клауд выжидательно посмотрел на Джареда, но, увидев, что тот недоуменно таращится на него, нахмурился:

– Ты ничего не понял.

– Я все понял, – возразил Джаред. – Однако тут нет ничего смешного. Палатку-то у них действительно украли.

Клауд долго смотрел на Джареда, затем наконец рассмеялся:

– Возможно, во мне и правда нет ничего смешного, зато вот на тебя без смеха не взглянешь.

– Я не стараюсь показаться смешным, – заверил его Джаред.

– Ну, в этом и есть твое очарование. Ладно, мы входим в атмосферу. Давай пока отложим шутки в сторону, и я займусь тем, чтобы доставить нас на поверхность в целости и сохранности.

Клауд расстался с Джаредом на бетонной полосе космопорта лагеря «Карсон».

– О том, что ты здесь, уже знают, – сказал он. – За тобой уже идут. Ты просто стой на месте и жди.

– Хорошо. Спасибо за полет и за шутки.

– Всегда пожалуйста и то, и другое, – сказал Клауд, – хотя лично мне кажется, что от первого тебе было больше прока, чем от второго.

Лейтенант протянул руку; МозгоДруг Джареда распаковал протокол рукопожатия, и Джаред вложил свою ладонь в руку Клауда. Они крепко пожали друг другу руки.

– Ну вот, теперь ты знаешь, как пожимать руку, – улыбнулся Клауд. – Это особое искусство. Удачи тебе, Дирак. Если после окончания твоего обучения везти тебя выпадет снова мне, мы расскажем друг другу парочку анекдотов.

– Буду очень рад.

– Тогда тебе неплохо будет узнать несколько. Не жди, что всю тяжесть буду таскать я один. Смотри, к нам кто-то направляется. Думаю, это за тобой. Пока, Джаред. И держись подальше от тех, кто таскает чужие палатки.

Клауд нырнул обратно в шаттл, чтобы подготовить его к обратному перелету.

Джаред обернулся.

"Ты Джаред Дирак", – сказал быстро приближающийся человек.

"Да", – ответил Дирак.

"Я капрал Габриэль Браге, – представился подошедший. – Инструктор, назначенный в ваше отделение. Идем со мной. Пора познакомиться с теми, с кем ты будешь вместе обучаться".

Подойдя к Джареду, Браге тотчас же развернулся и направился обратно к лагерю. Джаред поспешил следом.

"Ты разговаривал с пилотом, – сказал Браге. – Что вы обсуждали?"

"Он рассказывал мне анекдоты, – ответил Джаред. – По его словам, большинство людей считает, что у солдат Специальных сил нет чувства юмора".

"Большинство людей понятия не имеет, кто такие солдаты Специальных сил, – сказал Браге. – Слушай, Дирак, никогда больше этим не занимайся. Ты только подбрасываешь дров в костер предубеждений. "Настоящие рожденные" говорят, будто мы лишены чувства юмора, чтобы нас оскорбить. Намекнуть на то, что в нас меньше человеческого, чем в них. Раз у нас нет чувства юмора, значит, мы ничем не отличаемся от всех прочих субчеловеческих автоматов, которые люди создали для собственных развлечений. Для них мы просто бесчувственные роботы, низшие существа. Так вот, не давай им возможности издеваться над нами".

После того как МозгоДруг Джареда полностью распаковал вложенные значения гневной тирады Браге, Джаред мысленно повторил свой разговор с Клаудом; у него не возникло ощущения, что лейтенант чем-либо намекал на свое превосходство. Однако Джаред вынужден был также признать, что он прожил в этом мире всего два часа. Вероятно, ему еще многое непонятно. И тем не менее он смутно ощутил несоответствие слов Браге со своим личным опытом, каким бы скудным тот ни был. Он осмелился задать вопрос:

"А солдаты Специальных сил обладают чувством юмора?"

"Разумеется, мы им обладаем, Дирак, – мельком оглянувшись на него, ответил Браге. – Чувство юмора есть у каждого человека. Просто у нас оно другое. Расскажи мне какой-нибудь из тех анекдотов, что ты услышал от пилота".

Джаред послушно пересказал анекдот про Шерлока Холмса и Ватсона.

"Ну вот, сам видишь, как это все глупо, – сказал Браге. – Как будто Ватсон сам не догадался, что палатка исчезла. В этом вся беда юмора "настоящих рожденных". Он основан на том предположении, что кто-то является полным идиотом. Нет ничего постыдного в отсутствии такого чувства юмора".

Браге буквально излучал гневное раздражение; Джаред решил не развивать эту тему дальше.

Вместо этого он спросил:

"А здесь все из Специальных сил?"

"Все, – подтвердил Браге. – Лагерь "Карсон" является одним из двух центров подготовки Специальных сил и единственной военной учебной базой на всем Фениксе. Видишь, он со всех сторон окружен лесом?"

Капрал указал взглядом на край лагеря, сразу же за которым боролись за жизненное пространство деревья, привезенные с Земли, и богатая здешняя флора.

"До ближайшей цивилизации от нас больше шестисот километров".

"Чем это объясняется? – спросил Джаред, вспоминая предыдущие слова Браге насчет "настоящих рожденных". – Нас хотят содержать в полной изоляции от всех остальных?"

"Наоборот, это всех остальных хотят держать в изоляции от нас. Подготовка солдат Специальных сил не похожа на подготовку "настоящих рожденных". Нам не нужно, чтобы нас отвлекали обычные войска ССК или гражданские; а они, в свою очередь, могут превратно истолковать то, что увидят здесь. Для всех лучше, если нас оставят в покое, предоставив заниматься своим делом".

"Насколько я понял, я уже отстал в учебе от своих товарищей", – сказал Джаред.

"Только не в учебе, – поправил его Браге. – В интеграции. Собственно, обучение начнется лишь завтра. Но интеграция тоже имеет огромное значение. Без интеграции со своими товарищами ты не сможешь учиться".

"Каким образом мне предстоит интегрироваться?" – спросил Джаред.

"Ну, сначала ты познакомишься со своими товарищами по учебе".

Браге остановился перед дверью небольшой казармы.

"Вот мы и пришли. Я предупредил их, что ты прилетел; тебя уже ждут".

Он открыл дверь, впуская Джареда.

Скудным внутренним убранством казарма напоминала любую другую казарму последних нескольких столетий. Вдоль противоположных стен выстроились два ряда по восемь коек. На койках и в проходе стояли пятнадцать мужчин и женщин, которые при появлении Джареда уставились на него. Джаред растерялся, почувствовав на себе такое внимание; его МозгоДруг распаковал понятие "смущение". Джаред ощутил потребность поздороваться со своими новыми товарищами, но тут вдруг понял, что не знает, как обратиться через МозгоДруга сразу к нескольким людям. Практически одновременно с этим до него дошло, что он может просто открыть рот и заговорить. Подобные сложности в общении сбили его с толку.

– Здравствуйте, – вслух сказал Джаред.

Кое-кто из его новых товарищей усмехнулся, услышав такую примитивную форму общения, и никто не ответил на приветствие.

"Похоже, начало у меня не слишком получилось", – послал Джаред через МозгоДруга Браге.

"Твои товарищи познакомятся с тобой после того, как ты с ними сынтегрируешься", – объяснил тот.

"И когда это произойдет?"

"Сейчас", – ответил Браге и начал интеграцию.

Джаред на протяжении одной десятой доли секунды ощущал легкое удивление: его МозгоДруг выдал извещение, что Браге в качестве командира обладает ограниченным доступом к возможностям компьютера. И тотчас же эта информация отступила на второй план, так как внезапно в голову к Джареду проникли сразу пятнадцать человек, и он сам оказался у них в головах. Неудержимый поток информации хлынул в сознание; пятнадцать историй жизни выплеснулись на него, и его собственный скудный жизненный опыт устремился по пятнадцати направлениям. Приветствия и представления оказались ненужными и лишними; в мгновение ока Джаред узнал и прочувствовал все, что ему требовалось знать об этих пятнадцати незнакомых людях, которые тотчас же стали ему настолько близки, насколько только могут быть близки друг другу два человеческих существа. К огромному счастью, все эти пятнадцать чужих жизней оказались чрезвычайно короткими.

Джаред упал в обморок.

«Очень любопытно», – уловил Джаред чье-то замечание.

И практически тотчас же он понял, что эти слова исходят от Брайана Михаэльсона, хотя до этого они еще не общались друг с другом.

"Надеюсь, это не войдет у него в привычку", – произнес другой голос. Стив Сиборг.

"Дайте ему прийти в себя, – послышался третий голос. – Он родился, не интегрированный с нами. Для одного раза у него слишком много впечатлений. Ну же, помогите поднять его с пола".

Сара Полинг.

Джаред открыл глаза. Полинг стояла на коленях рядом с ним; Браге и остальные застыли любопытным полукругом.

"Со мной все в порядке, – направил всем Джаред, переключая свой ответ на общий канал связи, к которому имел доступ и Браге. Благодаря информации, полученной в процессе интеграции, этот выбор был сделан естественно. – Я не был готов к тому, что произошло. Не знал, как мне быть. Но теперь со мной все в порядке".

Товарищи по учебе откликнулись пестрой гаммой чувств, лучившихся от них бессловесной аурой: озабоченность, недоумение, раздражение, безразличие, веселье. Джаред проследил каждое чувство к источнику. Веселье Полинг регистрировалось не только в виде исходящей от нее ауры, но и как лучезарная улыбка, в которой расплылось ее лицо.

"Ну, похоже, жить ты будешь, – заметила Полинг. Поднявшись на ноги, она протянула руку: – Вставай, нечего валяться на полу".

Взяв протянутую руку, Джаред встал.

"Кажется, Сара завела себе домашнего любимца", – заметил Сиборг.