Книга: Осень призраков - Юрий Некрасов

...в панике Люк хлопал себя по карманам, пока не нашел. Отступил на пару шагов, помня о трещинах в полу, попытался увидеть все стену разом, сбросил колпачок с фломастера и гималайно задумался.

"Глубоко задумался"? К черту штампы! Максимально к черту! Что там у нас противоположно для "глубоко"? "Высоко"?.. Так, ага... А что у нас есть высокого? Горы? Какие там повыше? Гималаи! "Гималайно задумался"! Идея, прямо скажем, богатая, поскольку открывает шлюз целому потоку: памирно нахмуриться; альпово сконфузиться; джамалугмасски подмигнуть. Но, к сожалению, автор не подарил нас этим богатством, ограничившись только гималайной задумчивостью. Как писал некогда, Вл.Соловьев, отдавая должное гению символистов:

Ослы терпенья и слоны раздумья Бежали прочь.

И я тоже, безусловно, отдаю должное этому непримиримому и, чует мое сердце, неутомимому борцу с расхожими выражениями и обычными высказываниями:

...с каждым мгновением Гарольд все глубже погружался в смертный сон, и только настырный свет луны, капающий сквозь дыры в крыше...

Долой! долой дурака Пушкина, у которого даже пробираясь сквозь волнистые туманы, луна тем не менее льет свой печальный свет на печальные поляны. Время тирании Розенталей прошло! Да здравствует свобода самовыражения! Пусть свет... что там? падает... нет... Капает!

- Но родник, он бьет. - Иногда бьет, а иногда струится. В данном случае лучше, чтобы он струился. - Хорошо. - Но это не просто хорошо. Это благородно. (Г.Горин "Тот самый Мюнхаузен")

Да, пусть свет капает. Можно ведь предположить, что луна в том эпизоде мигала, как проблесковый маячок. Как в старом анекдоте про милицию:

- Посмотри, у нас мигалка работает? - Работает… не работает… работает… не работает…

Под стать стилю не изменилась и манера изложения. Я все ломала голову от восхищения: как автору удается написать сцену так, что невозможно сходу понять, одно там действующее лицо или два. Разгадка все-таки нашлась. В какой-то момент я поймала ее:

Кристину хватило на несколько сбивчивых шагов вдоль стены. Силы покинули ее, пришлось опереться на руку Барбары. Она закрыла глаза и проделала весь путь по памяти.

Как вы думаете, кто закрыл глаза? Думаете, Кристина? Фигу! Барабара! Но это еще ничего, это обыкновенная безграмотность. Высший пилотаж начинается там, где автор специально подражает лучшим образцам постмодернистской прозы:

- Пфф, - шумно высморкался парнишка. - Этого дерьма навалом! - и протянул чумазую ладошку. Холдсток с пониманием полез за пазуху. Мальчишка не опускал глаз, пока в руке не звякнуло трижды. "А шлюхи не так уж дорого берут", - подумалось Холдстоку, воткнул иглу в подошву и старательно закрутил вокруг нитку. Пенсы беззвучно канули в огромных карманах.

Ну, не оскорбляйте автора предположением, будто при верстке потерялось слово между "Холдстоку" и "воткнул". Очевидно же: автор нам демонстрирует параллельность действий мальчишки и Холдстока, между тем, пока мальчишка получил деньги и воткнул иглу в подошву, Холдсток успел подумать о шлюхах. Принцип повествования так же остался прежним, скачкообразным: вот глава про то, как что-то происходит с одними персонажами в одном месте и времени, далее глава про то, как другие что-то делают в другом месте и даже времени; и так по дурному кругу, словно на карусели - герои крутятся, сходятся, расходятся, а ты сидишь, как дурак... Впрочем, если в первой книге главы были коротенькие, и скачки, соответственно, были мелкие, типа блошиных, то здесь автор перешел к продолжительным перелетам с дерева на дерево, пока перелетишь двести страниц, а тут - на тебе, дратути! какой-то Гарольд. Кто это?!. Тут нельзя не отметить, что некоторая работа над ошибками была проделана (автором ли, издателем ли - не суть): в начале тома читателю предлагается краткий пересказ (синопсис) первой книги и список действующих лиц с краткими же пояснениями - незаменимая для данного шедевра вещь! Так что позабыв, кто такой Гарольд, всегда можно обратиться к справочнику. В общем-то, если задаться сугубой целью, можно и самостоятельно, без подсказок проникнуть в темнеющую суть этой книги - было бы зачем. Когда с карандашом в руках работаешь над текстом Данте или Джойса, то и дело перелистывая то назад, то вперед, чтобы уловить ускользающую авторскую мысль, воссоздать сложную картину, - в конце концов получаешь вознаграждение: непонятное проясняется, и от этого ты становишься богаче на столько-то мыслей, тебе становится доступно восхищение сложным интеллектуально-эстетическим построением. На кой ляд кому пришло бы в голову пыхтеть над текстами Некрасова? Чтобы уяснить течение сюжета? Про то, как с неба упал ктулху, как образовался его культ, как расползлось зло, появились охотники и пошли охотиться - вот это вот все? Очень, блин, ценное приобретение. Короче, спасибо большое, я отменно повеселилась, но за любимыми мною страшными историями по-прежнему буду обращаться к старым мастерам, - слава Богу, их можно перечитывать и получать удовольствие.

Дождевого червяка можно разрезать на две части и получить двух дождевых червяков. С текстами такие штуки не всегда выходят гладко - разрезав роман на две книги, два романа не получишь. Но, зато в виде двух книг, история призраков с холма Кривой Нос неплохо смотрится на полке. И, что еще важнее, в текст, написанный Юрием Некрасовым упаковано столько событий, персонажей, историй, что окончание чтения “Призраков осени” и пауза, пусть мимолетная, перед началом чтения “Осени призраков” - это необходимая разуму передышка, чтобы перевести дух, сложить сегменты сюжетного пазла и устаканить в голове хронологию событий. Многие вопросы, возникшие при чтении первой части, во второй книге получили логичные, насколько этого допускает сюрреалистичное повествование, ответы. Первая книга вызывала интерес загадочными персонажами, нестандартной подачей материала, зыбкой и затягивающей, словно торфяные топи, атмосфере обреченности и безумия, превосходными метафорами, напоминающими комок спутанных неугомонных тентаклей. Вторая книга не отпускала благодаря непрерывному потоку превратностей и злоключений, переживаемых героями, и великолепным самодостаточным интерлюдиям, раскрывающими истории призрачных обитателей проклятого дома на холме. Отличное продолжение постмодернистского хоррора, который, я надеюсь, получит продолжение. Ил-Шрайн Р’льех.