Текст книги "Братство кольца (пер. В. Грушецкого, Н. Григорьевой)"

– Тут вот какое дело, мастер Мэггот, – начал Пиппин, – мы ведь вашими полями шли. А все почему? Можете себе представить: хотели напрямик к Перевозу выйти и заплутали.

– Когда спешишь, по дороге быстрее, – назидательно произнес хозяин. – Впрочем, это не моя забота. И оправдываться нечего. Вам-то не надо меня спрашивать, чтобы моими полями пройти. Да и вам, господин Сумникс, – обратился он к Фродо. – Ходите себе на здоровье. Хотя, – Мэггот выдержал паузу, – грибы-то небось по-прежнему любите, а? Как же, как же! Я ведь еще не обеспамятел. Помню одного молодого разбойника в Заскочье, Фродо звали… и фамилия – Сумникс. Даже если бы и забыл, фамилию-то, – фермер прищурился, – было кому напомнить. Да я не о грибах. Дело прошлое. Фамилию вашу я услышал минут за десять до вашего прихода. – Хоббиты вытаращили глаза. – О чем, по-вашему, допытывался у меня этот чужак? – Хозяину, похоже, нравилось обстоятельно входить в подробности рассказа. – Явился он верхом. Конь здоровенный, черный такой. А ворота некстати открыты были. Ну, он прямо к двери. Плащ на нем тоже черный да с капюшоном, лица не видать. Я подумал: «Может, беглый какой? Чего его в Шир занесло?» У нас тут Верзилы и не бывают почти, а таких и подавно не видывали. Вышел я к нему, поздоровался и говорю: «Вам куда бы ни ехать, сударь, все одно – не по этой дороге». Большак во-он там, говорю, вертайтесь, здесь вам делать нечего. Уж очень мне вид его не понравился. К тому ж Хват выскочил да, не гавкнув, попятился, хвост поджавши, и удрал в дом. А этот черный и внимания не обратил. «Я, – говорит, – оттуда пришел». И показывает, злодей, на мои же поля! Каково? А потом нагнулся и шипит: «Сумникса не видели?» Меня аж озноб пробрал. Да только мало ли кто капюшон на себя наденет! Это не причина, чтобы по моим полям шастать. «Отваливай! – говорю ему. – Нету здесь Сумниксов и отродясь не было. Это в Хоббитон надо ехать. Да по дороге, а не полями». А он опять шипит: «Ушел Сумникс. Скоро здесь будет. Мне нужен. Когда придет – скажешь. Золото привезу». «Катись ты со своим золотом, – говорю, – да побыстрее. А то сейчас собак крикну!» Он усмехнулся вроде, да ка-ак коня пришпорит! Я еле отскочить успел, а уж он в ворота, раз – и нет его. По проселку как молния черная шарахнула. Что вы на это скажете, господин Сумникс?

Фродо сидел, глядя в огонь; только одна мысль билась у него в голове: как же, ну как же они доберутся теперь до Перевоза?

– Не знаю, что и думать, – наконец выдавил он из себя.

– Не знаете, так я вам скажу. – Мэггот наставительно поднял вверх корявый палец. – Зря вы связались с этой публикой из Хоббитона, мастер Фродо. Здесь-то народ покрепче будет.

Сэм отставил кружку и неприязненно поглядел на Мэггота. А хозяин меж тем продолжал:

– Оно конечно, вас в молодости за отчаянного парня знали. Когда вы из Заскочья подались вдруг в Хоббитон, я сразу сказал: наживет он там себе неприятностей. А все из-за этих подозрительных Бильбовых дел. И деньги его подозрительные, неспроста говорят, что в чужедальних краях раздобыты. Вот, может, кому-то из чужедалья и не дает покоя то золото, которое он на Сумкиной Горке зарыл?

Фродо настолько растерялся от проницательности Мэггота, что не нашелся с ответом.

– Ладно, теперь-то уж что! – махнул рукой Мэггот. – Вы правильно сделали, надумав вернуться в Заскочье. Тут и оставайтесь! И не связывайтесь ни с какими чужаками. Здесь у вас есть друзья. И если какие-нибудь черные парни опять за вами явятся, мы с собачками как-нибудь разберемся с ними. Скажу: умерли вы, или уехали вовсе, ну, что хотите. Может, они не вас ищут-то, может, им старый Бильбо нужен?

– Возможно, – как-то вяло ответил Фродо, не глядя в глаза Мэгготу. Мэггот, напротив, глядел на него очень внимательно.

– Ну что ж, вы про свои дела сами знаете, – сказал он наконец. – Ежу понятно, что вы и этот черный сошлись здесь сегодня не случайно. Может, для вас это – обычное дело. Я в ваши дела не вмешиваюсь, но вижу ведь: чем-то вы озабочены. А если бы меня спросили: чем? – я бы ответил: конечно, тем, как до Перевоза добраться.

– Думай не думай, – мрачно произнес Фродо, – а нам туда надо. Сидючи здесь, туда не попадешь, так что пойдем мы, наверное. Я вам благодарен за радушный прием, а ведь тридцать лет я вас, мастер Мэггот, боялся до ужаса. Ну и собачек ваших, конечно. Оказывается, у меня был здесь добрый знакомый, а я и не знал об этом. Жаль. Мне не хочется уходить так скоро, да время торопит. Может, вернусь когда-нибудь…

– Когда бы ни вернулись, вам будут рады, – серьезно сказал Мэггот. – Мне тут одна мысль пришла в голову. Дело-то к закату. А у нас здесь ложиться привыкли рано, стало быть, самое время поужинать. Вот если бы вы задержались и откушали с нами, нам было бы очень приятно.

– И нам тоже, – улыбнулся Фродо, – но, боюсь, не получится. Нам ведь правда надо уйти как можно скорее. И так до темноты к Перевозу не попасть.

– А-а! Так я же не все сказал. – Мэггот хитро прищурился. – Поужинаем, посажу вас в повозку да и подвезу к Перевозу. И вы ноги сбережете, и мне за вас не волноваться.

К большому удовольствию Сэма и Пиппина, Фродо с благодарностью принял предложение. Солнце быстро клонилось за западные холмы, наступали сумерки. Вернулись с поля двое сыновей и три дочери Мэггота, огромный стол накрыли к ужину. Принесли свечей, в очаг подбросили дров. Хозяйка сновала взад-вперед, подавая на стол. Вместе с гостями и домочадцами за ужин уселось четырнадцать душ. В пиве недостатка не было, равно как и в свиной грудинке с грибами, и в прочей сытной домашней снеди. Собаки лежали у огня, расправляясь с костями, на которых, впрочем, и мяса хватало.

Покончив с едой, Мэггот с сыновьями отправился запрягать. Когда гости вышли во двор, совсем стемнело. Погрузили в повозку котомки, уселись сами. Хозяйка стояла в освещенном проеме двери.

– Побереги себя, Мэггот, – попросила она. – Не связывайся с чужаками, отвезешь – и сразу домой.

– Ладно, – махнул рукой Мэггот и выехал за ворота.

Начиналась удивительно тихая, прохладная ночь. Ехали не торопясь и огня не зажигали. Через пару миль дорога, нырнув напоследок в глубокий овраг, выбралась на проселок. Мэггот слез и попытался разглядеть следы, но в темноте ничего не увидел. Прислушались – нигде ни звука. От реки наползали тонкие пряди тумана.

– Туман… – неопределенно сказал Мэггот. – До Перевоза поедем без огней. Если встретим кого, так издали услышим.

Проехать предстояло чуть больше пяти миль. Хоббиты закутались в одеяла и чутко вслушивались в ночь, но, кроме поскрипывания колес и мерного перестука копыт, не было слышно ни звука. Фродо нервничал. Ему казалось, что повозка ползет не быстрее улитки. Рядом с ним то и дело клевал носом Пиппин, а Сэм усердно таращился в темноту.

Подъехали к Перевозу. Возле двух белых столбов Мэггот натянул вожжи. Пони встали. Хоббиты полезли наружу и вдруг замерли: впереди на дороге ясно слышался приближающийся звук копыт.

Мэггот соскочил с облучка и встал, сжимая вожжи и всматриваясь во мрак. «Клик-клоп, клик-клоп», стучали копыта.

– Вам бы спрятаться, сударь, – обратился Сэм к Фродо. – Ложитесь-ка на дно, я прикрою вас одеялом, а уж этого всадника мы спровадим. – Он встал рядом с Мэгготом. Кто бы там ни ехал, придется ему сначала переехать через него.

«Клоп-клоп, клоп-клоп», – копыта стучали уже совсем рядом.

– Эй, там! – окликнул Мэггот. – Кто едет и что надо?

Перестук копыт смолк. Хоббиты вглядывались во мрак и, казалось, уже различали смутные очертания высокой, закутанной в плащ фигуры.

– Мне нужен господин Сумникс, – прозвучал из темноты приглушенный голос, и голос этот принадлежал Мерри Брендискоку. В нескольких ярдах впереди вспыхнул фонарь и осветил повозку и хоббитов.

– Господин Мерри! – вскричал Мэггот.

– А вы кого ждали? – удивленно спросил Мерри. Он наконец выступил из тумана, и страхи путников исчезли окончательно. Тот, кого они едва не приняли за Черного Всадника, оказался добрым другом Мерри верхом на пони и с шарфом на шее. Фродо с облегчением спрыгнул на землю.

– Ну вот и вы наконец! – воскликнул Мерри. – Мне не хотелось ужинать без вас, и поэтому, когда поднялся туман, я решил проверить, не свалились ли вы в какую-нибудь яму. Где вы их взяли, друг Мэггот? Они что, купались в вашем утином садке?

– Я собирался спустить на них собак за нарушение границ частных владений, но потом раздумал. Они сами вам все расскажут. Извините, друг Мерри и остальные прочие, мне пора. Хозяйка моя волнуется. – Он быстро развернул повозку. – Доброй вам ночи. Денек был не из самых спокойных, ну да все хорошо, что хорошо кончается. Правда, не кончилось еще. И мне, и вам до дверей далеко. Пожалуй, я рад буду оказаться дома. Ох, чуть не забыл! – С этими словами Мэггот нырнул под сиденье и извлек объемистую корзину. – Хозяйка моя, госпожа Мэггот, шлет господину Сумниксу поклон и просит принять от нее на дорожку. – Он передал корзину Фродо и под хор благодарностей и прощальных напутствий погнал пони рысью.

Хоббиты смотрели вслед повозке, пока фонари не растаяли в тумане. И вдруг Фродо заливисто рассмеялся. Он учуял из-под крышки корзины запах тушеных грибов.

Глава V
Заговорщики

– Пойдем-ка и мы домой, – предложил Мерри. – Наверное, все это очень интересно, но пусть подождет немного.

Хоббиты спустились к перевозу. Там у пристани была причалена широкая лодка-паром, освещенная двумя фонарями на столбах. Речная вода казалась черной, над ней плыли волокна тумана и застревали в зарослях тростника у берега. Мерри свел на паром своего пони, остальные уселись на деревянных скамейках вдоль бортов. Лодка, подгоняемая шестом Мерри, неторопливо двинулась поперек течения. Брендидуин здесь разливался широко и нес свои воды с достоинством, украшая поверхность маленькими медленными водоворотами. На противоположном берегу у воды помаргивали редкие огоньки, но чуть дальше, за темной Скочкой, желтым и красным светилось множество круглых окошек. Это было Брендинорье, родовое обиталище Брендискоков.

Некогда старейшина Староскоков Горендад (род Староскоков был древнейшим в Марях, а может, и во всем Шире) перебрался через реку (она во все времена была восточной границей страны) и начал рыть Брендинорье. Тогда же он поменял фамилию на «Брендискок» и стал основателем этого словно бы независимого поселения. Брендискоки быстро множились, и вскоре Брендинорье заняло весь заречный холм, обрастая дверями парадными и кухонными, дровяными и просто так. А уж окошек в этом гнездилище было не счесть. Конечно, вокруг тоже строились. Так и возникло Заскочье – неширокая густонаселенная полоса между берегом реки и Древлепущей, – возникло и стало не то ширской колонией, не то огромными выселками. Главной деревней считалась Скочка, раскиданная в беспорядке вдоль берега и по склонам холма. Жители Марей поддерживали с обитателями Заскочья дружеские отношения и признавали авторитет старейшины Брендискоков. В этом с ними солидарны были все окрестные фермеры от Крепи до Камышовки. Прочие же обитатели Шира относились к Заскочью как к близкой загранице, а народ тамошний и за хоббитов не считали, а напрасно. Местные уроженцы всего-то и отличались любовью к воде, умением строить лодки и просто плавать. Во всем же остальном водоплавающий хоббит в точности походил на жителя любой из Четей.

Здешние земли оказались открытыми на восток. Из-за этого пришлось создать Заплот – живую изгородь, над которой потрудилось не одно поколение местных садовников. От Брендидуинского Моста Заплот охватывал берег с востока широкой петлей до самого впадения Ивлинки, вытекавшей из Древлепущи, – а это, пожалуй, от конца до конца миль двадцать. Выглядел Заплот здорово, но вряд ли мог считаться надежной защитой. На ночь все равно запирались, чего во всех других уголках Шира отродясь не делали.

Паром медленно подвигался к берегу. Из всех собравшихся только Сэм никогда не был за рекой. Он сидел, вслушиваясь в незнакомые звуки журчащей воды за бортом, и думал, что прежняя его жизнь осталась на покинутом берегу, а впереди, похоже, одно длинное, мрачное приключение. «И что ему не жилось спокойно в Засумках», – подумал он о Фродо, но в это время паром причалил. Мерри остался привязывать лодку, а Пиппин взял пони под уздцы и повел вверх по тропинке, когда Сэм свистящим шепотом заставил всех оглянуться:

– Господин Фродо! Гляньте-ка туда!

На том берегу на светлых досках причала в свете двух фонарей появилось нечто черное. Издалека оно смахивало на тюк сена, вдруг решивший отправиться на водопой. Нечто суетилось на причале, словно обнюхивая помост, а потом кануло во мрак за фонарями.

– Это еще что такое? – вытаращил глаза Мерри.

– Понимаешь, – тихо сказал Фродо, – это за мной. Ты меня не спрашивай пока, ладно? Дома расскажу. Пошли.

Они заспешили вверх по тропе, а когда оглянулись с холма, дальний берег уже скрыл туман.

– Лодок ведь больше нет на том берегу? – спросил Фродо у Мерри, а получив утвердительный ответ, воскликнул оживленно: – Вот и прекрасно! А как ты думаешь, могут кони пересечь реку?

– Могут, конечно, – ответил удивленный Мерри. – Двадцать миль к северу – вот тебе Брендидуинский Мост, пересекай себе на здоровье. А если ты про переплыть спрашиваешь, так я о таком не слыхал никогда. Зачем тебе?

– После, после, – отмахнулся Фродо. – Вот домой придем, двери закроем и поговорим.

– Ну, как знаешь. Ладно. Топайте поживее, а я поеду, предупрежу Фредегара. Ужин накроем и прочее.

– Вообще-то мы поужинали у Мэггота, – смущенно проговорил Фродо, – но можно и еще раз.

– Можно, можно, – добродушно проворчал Мерри. – Дай-ка корзину. – Он пристроил подарок хозяйки Мэггота на седло, тронул пони и умчался в темноту.

До нового жилища Фродо в Кривражках было не близко. Дом стоял на самом краю Заскочья, поэтому Фродо и остановил на нем свой выбор. Место тихое, незаметное. Для того и выстроили его в свое время Брендискоки, чтобы было где отдохнуть от суматошной жизни в Брендинорье. Низкий и длинный дом, крытый дерном, с круглыми, как полагается, окошками и дверями, очень похожий на нору, стоял в глубине за деревьями. С дороги его было не видать.

Пока хоббиты шли от калитки к дверям, дом казался погруженным во тьму. Плотные ставни не пропускали света. Зато, когда на стук Фродо дверь открыл Фредегар, света оказалось сколько угодно. Пришедшие с удовольствием захлопнули двери перед носом у ночи и оказались в просторной прихожей, из которой коридор вел в глубину дома.

– Ну, как вам здесь? – спросил Мерри, появляясь в дверях. – Мы с Фэтти постарались обжить эту хоромину, но приехали-то только вчера, вы уж не рассчитывайте на многое.

Фродо огляделся. Мерри с Фредегаром действительно постарались. Его окружали любимые знакомые вещи (на новом месте они вдруг остро напомнили о Бильбо), и стояли они по возможности как в Засумках. У Фродо защипало в глазах. Ему вдруг очень захотелось и вправду поселиться в этом тихом уютном доме. Друзья старались для него, а он… он вынужден будет бросить все и уйти… уйти скоро, этой же ночью, и сказать им об этом придется до того, как все разойдутся спать.

– Здорово! – выдавил он с трудом. – Как будто и не переезжал вовсе.

После того как все разделись и пристроили котомки, Мерри провел их по коридору и распахнул дверь слева. Пахну́ло банным теплом и паром.

– Баня! – заорал Пиппин. – Ура почтенному Мериадоку!

– Кто первый? – быстро спросил Фродо. – Самый старший или самый быстрый? И так, и так ты последний, мастер Перегрин.

– Хватит вам, – вмешался Мерри. – Неужели я не подумал о таких мелочах? Не хватало нам отметить новоселье дрязгами из-за корыта! Там три ушата, а в медном котле вдоволь кипятку. И полотенец хватает, и мочалок, и мыла! Заходите, да поживей!

Мерри и Фредегар отправились на кухню и, улыбаясь, прислушивались к шуму, долетавшему из ванной. Слышались плеск, уханье, кто-то нестройно запевал, пока над всеми не поднялся голос Пиппина, распевающего любимую купальную песню Бильбо:

 
О бане пой! Там жар и зной!
Отмоем пыль и прах земной!
Здесь даже полный обормот
От наслажденья обомрет!
 
 
По склонам гор бежит ручей,
Чарует звук его речей.
Но мне милее во сто крат
Воды горячей водопад!
 
 
В жару приятно отхлебнуть
Воды холодной хоть чуть-чуть.
Но если жаркий бьет поток,
Тогда – пивка глотков пяток!
 
 
Фонтан ласкает слух и взор,
Но здесь, где пышет пар из пор,
Куда нежней ласкает слух
Звук пятки, делающей «плюх»!
 

Пение оборвалось громким всплеском и возгласом Фродо: «Ух ты!» Надо было понимать так, что вода из ушата Пиппина сделала «плюх».

Мерри постучал в дверь кулаком и прокричал: «Эй, там! Как насчет ужина и пивка глотнуть?» Дверь открылась, и в клубах пара вышел Фродо с полотенцем на голове.

– Там такую сырость развели, – сообщил он, – придется на кухне досыхать.

Мерри заглянул в дверь. На каменном полу плескалась вода.

– Вот что, Перегрин, – сурово решил Мерри. – Пока не проведешь здесь осушение, еды не получишь. А задерживаться не советую, ждать не станем.

Ужинали на кухне, у огня.

– Вы, наверное, грибов уже наелись, не будете больше? – с робкой надеждой спросил Фредегар.

– Вот еще! – вскричал Пиппин.

– Это мои грибы! – Фродо подвинул к себе большой глиняный горшок. – Подарок госпожи Мэггот, королевы здешних хозяек. Уберите ваши загребущие лапы. Я сам всем положу.

Люди тоже любят грибы, но до хоббитов им в этой любви далеко. Здесь кроется причина небезопасных экспедиций юного Фродо в тщательно охраняемые поля Мэггота. Впрочем, это было давно. Госпожа Мэггот оказалась столь же щедра, сколь добра, поэтому хватило всем, и даже Фредегар не стал сетовать на размер порции. Да и кроме грибов на столе нашлось кое-что. Закончив ужин, хоббиты, отдуваясь удовлетворенно, подвинули табуретки к огню.

– Со стола потом уберем, – разнежившись, решил Мерри. – Ну, рассказывайте. Все рассказывайте. Что там у вас за приключения случились в дороге? Как вас к Мэгготу занесло? И почему он так на меня заорал поначалу? Если бы я его не знал, решил бы, что его испугали.

– Да нас всех испугали, – признался после некоторого молчания Пиппин. Фродо сидел молча, глядя в огонь. – Ты бы тоже испугался, если бы за тобой два дня Черные Всадники гонялись.

– Кто, кто?

– Ну, знаешь, черные такие, вроде Верзилы, на черных конях, – неуверенно пояснил Пиппин. – Я вижу, Фродо говорить не намерен. Ладно, давай я расскажу. – И он обстоятельно рассказал обо всем происшедшем с момента ухода из Засумок.

Сэм слушал, кивал одобрительно, а в некоторых местах поддакивал. Фродо все молчал.

– Да-а, – помотал головой Мерри. – Если бы я не видал эту страхолюдину на причале, ни в жизнь не поверил бы. Теперь понятно, почему у Мэггота голос такой был. А ты-то, Фродо, что на это скажешь?

– Темнит что-то наш Фродо, – сказал Пиппин. – А пора бы ему перестать темнить. Мэггот вот думает, что это как-то связано с сокровищами Бильбо…

– Нет-нет! Это так, догадки всякие, – торопливо проговорил Фродо. – Мэггот же наверняка ничего не знает.

– Старина Мэггот – мужик проницательный, – веско произнес Мерри. – Лицом простоват, да умом тороват! Когда-то он хаживал в самое сердце Древлепущи, много странного повидал на своем веку. Ну, а нам-то ты скажешь, насколько верны его предположения?

– Наверное, – медленно заговорил Фродо, – это хорошая догадка. Наши дорожные приключения действительно имеют отношение к Приключению Бильбо. Всадники высматривают или вынюхивают его, а может, и меня уже. Все это очень серьезно и, если хотите знать, мне теперь всюду опасно…

Он как-то затравленно оглядел окна, стены, потолок, словно ждал, не рухнут ли они ему на голову. При этом Фродо совершенно не замечал многозначительных взглядов, которыми обменивались его друзья.

– Вот сейчас, – шепнул Пиппин Мерри. Тот кивнул.

– Хорошо, – решившись, произнес Фродо. – Не буду больше темнить. Мне надо сказать вам кое-что. Вот только как начать, не знаю.

– Давай помогу, – вполголоса предложил Мерри. – Начну за тебя.

– Что ты имеешь в виду? – с беспокойством спросил Фродо.

– Эх, старина Фродо! Мы же видим, что тебя мучает. Ты не знаешь, как распрощаться. Надумал уходить из Шира, а опасности начались раньше, чем ты до границы добрался. Времени нет, а уходить тебе не хочется. И мы тебе очень сочувствуем.

Фродо как открыл рот, так и забыл его закрыть. Друзья захохотали.

– Добрый старый Фродо! – хлопнул его по плечу Пиппин. – Ты и вправду надеялся нам пыль в глаза пустить? Да у тебя на это ни хитрости, ни осторожности не хватит! Ты так долго прощался со своими любимыми местечками, так вздыхал с самого апреля! А сколько раз ты бормотал под нос: «Ах, ах! Увижу ли я еще эту долину?» – и прочее в том же духе. А как ты притворялся, что жить не на что! А продажа ненаглядных твоих Засумок Дерикулям! А разговор с Гэндальфом!

– О небо! – воскликнул Фродо. – А я-то думал – никто ничего не знает. Что же обо мне Гэндальф подумает? Так, значит, весь Шир обсуждает мой отъезд?

– Ну нет! – ответил Мерри. – Об этом не беспокойся. Конечно, тайна твоя долго не продержится, но пока кроме нас – заговорщиков, никто ничего не знает. Мы все-таки твои друзья, давно тебя знаем, нам не составит труда догадаться о твоих мыслях. А я ведь и Бильбо неплохо знал. Когда он ушел, я глаз с тебя не спускал, уверен был – ты вслед за ним отправишься, даже думал – ты раньше уйдешь. В последнее время ты нас заставил поволноваться, и уж тут мы смотрели в оба – как бы ты тишком не сбежал. Ну и сами кое-что прикидывали. Видишь, так просто тебе не улизнуть!

– Но я же должен идти, – вымолвил Фродо. – Тут и вы мне не поможете. Это ужасно для нас для всех, только не удерживайте меня. Раз вы тут такие догадливые оказались, помогите, а не мешайте.

– Э-э, ты не понял, – остановил его Пиппин. – Надо тебе идти – значит, надо. Ну а мы – с тобой. Вот я и Мерри. Сэм – отличный парень, он за тебя дракону в пасть прыгнет, но одного мало. Дорога-то опасная.

– Милые вы мои, самые ненаглядные хоббиты! – произнес Фродо, тронутый до глубины души. – Нельзя ведь. Я давно решил. Вот вы об опасности говорите, а не представляете ведь: это вам не охота за сокровищем, не путешествие туда и обратно. Мой путь – от одной смертельной опасности к другой.

– Да знаем мы про твой путь, – серьезно ответил Мерри. – Потому и решили идти. Мы понимаем, что с Кольцом шутки плохи, и собираемся помочь тебе, раз ты против Врага пошел.

– С Кольцом? – в полном изумлении повторил Фродо.

– Именно с Кольцом, Фродо, скрытный ты наш, – ласково подтвердил Мерри. – Я уже много лет о нем знаю. Еще при Бильбо узнал. Он-то считал, это уж такая тайна! Ну и я молчал, конечно, пока вот наш заговор не сложился. Тебя-то я знаю все-таки лучше, чем Бильбо. Я тогда молодой был, а он – осторожный, но все-таки недостаточно осторожный, как оказалось. Хочешь, могу рассказать, как я про Кольцо узнал.

– Давай. – Фродо вяло махнул рукой.

– Тайна его открылась из-за Дерикуль-Сумниксов, – начал Мерри. – Как-то раз, примерно за год до того дня рождения, шел это я по дороге и вижу: впереди Бильбо идет. Вдруг навстречу нам издали – Дерикули. Бильбо с шага сбился, а потом – р-раз! – и исчез! Я так обалдел, что сам едва спрятаться не забыл. Ну а потом-то прошли они, я краем дороги крадусь, а сам все на дорогу смотрю. И высмотрел. Бильбо словно бы из ничего появился и сует что-то в карман. Оно еще на солнышке так золотом взблеснуло. Тут уж, сам понимаешь, я от Бильбо ни на шаг. Да, шпионил, сознаюсь, но уж больно любопытно. Я ведь любознательный доросток был. Наверное, во всем Шире кроме тебя я один в тайную книгу старика заглядывал.

– Ты читал книгу!? – ахнул Фродо. – Свет небесный! Да можно ли что-нибудь вообще в этом Шире в тайне держать?

– Наверное, можно, – не очень уверенно ответил Мерри. – Правда, в книгу я только мельком заглянул. Это непросто было. Бильбо не оставлял ее без присмотра. А почитать было бы интересно. Что с ней стало? Она у тебя?

– Нет. Наверное, он ее с собой взял.

– Жаль. Ну ладно, – продолжал Мерри. – Я, значит, держал при себе, что знал, а нынешней весной, смотрю, серьезные дела начались. Вот тогда и сложился наш заговор. Намерения у нас тоже были серьезные, и, прямо тебе скажу, особо церемониться мы не стали. И ты не простой орешек, а Гэндальф и подавно. Хорошо, у нас осведомитель был. Познакомить?

– Где он? – слабым голосом спросил, озираясь, Фродо. Он уже ко всему был готов и не удивился бы, выйди из-за буфета какая-нибудь зловещая фигура.

– Эй, Сэм, покажись! – окликнул Мерри, и Сэм, красный как рак, выступил вперед.

– Вот наш главный добытчик! И добыл он немало. Правда, в конце концов попался-таки. И после того – ни гу-гу.

– Сэм! – вскричал Фродо. Он больше не удивлялся и теперь сам не знал, радоваться ему или гневаться, одурачили его или, наоборот, помогли.

– Да, сударь, – смущенно пролепетал Сэм. – Я виноват, конечно, но я же не во вред вам, господин Фродо. Да и господин Гэндальф говорил, помните, найди, дескать, кого-нибудь, кому доверять можно…

– Да кому же из вас доверять можно! – возмутился Фродо.

– Это смотря что, – заметил Мерри. – В беде можешь доверять нам. Мы с тобой через огонь и воду пойдем, до конца. И тайну твою сохраним не хуже тебя. А вот если сбежать надумал потихоньку – на нас не надейся. Мы же друзья тебе, Фродо. О Кольце знаем. Боимся, конечно, но пойдем с тобой. А уйдешь – за тобой пойдем, как собаки по следу.

– А помните, сударь, что Гилдор-то говорил, – ввернул Сэм. – Надо, мол, взять тех, кто захочет, уж от этого-то вы не откажетесь.

– Нет, не откажусь, – медленно произнес Фродо, глядя на ухмыляющиеся лица. – А ты, – повернулся к Сэму, – храпи теперь, не храпи, все равно тебе доверия нет. Все вы обманщики. Ну, будь по-вашему. – Он рассмеялся и махнул рукой. – Сдаюсь. Приму совет Гилдора. Эх, если бы оно не так опасно было, я бы плясал от радости. Да нет, я все равно счастлив, и легко мне, как давно не было. А я так боялся этого разговора!

– Вот и славно! Да здравствует капитан Фродо и его команда! Трижды ура! – Они кричали и прыгали вокруг него. Потом Пиппин и Мерри завели песню, специально заготовленную на этот случай. Происходила она от старой песни гномов, с которой началось Приключение Бильбо, и мотив был тот же.

 
Прощай, порог! Наш путь далек.
Пусть хлещет дождь, сбивая с ног, –
Уходим прочь в глухую ночь
Сквозь дебри, горы, дол и лог.
 
 
Вдали живет среди болот
Эльфийский первозданный род.
Сквозь ночь и тьму спешим к нему,
Ища надежду и оплот.
 
 
Опасен враг, коварен рок,
Но дан зарок, и долг высок –
Исполни силой каждый шаг,
Пока итог пути далек!
 
 
Уходим прочь! Уходим прочь!
Гони коней в глухую ночь!
 

– Славно, славно! – сказал Фродо, дослушав. – До итога далеко, а дел много. Сегодня, пожалуй, и вовсе спать не придется.

– Так это же песня! – возмутился Пиппин. – Ты что, и правда собрался «гнать коней в глухую ночь»?

– Не знаю, как лучше, – ответил Фродо. – Я боюсь Черных Всадников. Долго на одном месте оставаться опасно. К тому же все знают, куда я направлялся. Гилдор тоже советовал не медлить, а мне так хочется дождаться Гэндальфа. Ума не приложу, почему его нет! Гилдор и тот встревожился. А насчет выхода, я думаю, это от двух вещей зависит. Во-первых, от того, как скоро доберутся Всадники до Скочки, а во-вторых, как скоро мы сможем собраться. Это же времени требует.

– Ну, на второй вопрос я тебе отвечу: можем через час выходить, – сказал Мерри. – Я все давно приготовил. В стойле – шесть пони, припасы, снаряжение уложены. Остались кое-какие личные вещи да продукты с ледника.

– Вижу, подготовились, – кивнул Фродо. – А насчет Черных Всадников что вы думаете? Можем мы подождать Гэндальфа еще день?

– Понимаешь, – задумчиво произнес Мерри, – мы ведь не знаем, что могут сделать Всадники, если застанут тебя здесь. Заплот их вряд ли остановит, хоть там и охрана есть. Пропустить их ни днем, ни ночью не пропустят, а вот силой Всадники прорваться могут. Но, с другой стороны, если тот же Всадник тебя спросит, могут и пропустить. Многие ведь знают о твоем возвращении.

Фродо глубоко задумался. Друзья ждали.

– Ладно, сделаем так, – решил наконец Фродо. – Выйдем на рассвете, по дороге не пойдем. Через Северные Ворота тоже нельзя – они у всех на виду. А надо бы хоть на несколько дней сохранить наш уход в тайне. Мост и Западная Дорога наверняка у них под наблюдением. Я не знаю, сколько их, думаю, двое, а то и больше. Значит, надо идти туда, где нас не ждут.

– Это что же, в Древлепущу, что ли, идти? – испуганно выговорил Фредегар. – И думать нечего. Это еще опасней, чем встреча со Всадниками.

– Ну почему? – Мерри почесал в затылке. – Затея отчаянная, но, похоже, Фродо прав, другим путем незаметно не уйдешь. А так у нас есть шансы.

– Нету в Древлепуще никаких шансов, – категорически заявил Фредегар. – И никогда не было. Сгинете вы там, и вся недолга. Не ходит туда никто.

– Так уж и никто, – усомнился Мерри. – Брендискоки ходят, если приходится. И тропинка у нас там знакомая есть. Фродо ходил когда-то. И я был, даже несколько раз. Днем, правда, когда деревья сонные и спокойные.

– Ну и идите, – проворчал Фредегар. – Я этого леса больше всего на свете боюсь. Про него такое рассказывают! Можете, конечно, мой голос не считать, я-то с вами не иду. Надо же кому-то здесь оставаться, Гэндальфа подождать опять же, рассказать ему все. Он, наверное, того и гляди, подъедет.

Фредегар Пузикс любил Фродо, но вовсе не горел желанием повидать мир. Родом он был из Восточной Чети, но дальше Брендидуинского Моста никогда не бывал. По замыслу заговорщиков ему надлежало оставаться при доме и уговаривать посетителей подождать денек-другой, господин Фродо, мол, отдыхает, скоро выйдет. Решили даже одеть его во что-нибудь из вещей Фродо. Никто и не задумывался, насколько опасен такой маскарад.

– Отлично, – одобрил Фродо, когда выслушал все соображения. – Не письмо же Гэндальфу оставлять. Они ведь могут дом обыскать. А раз Фредегар взялся держать оборону, мы хоть будем уверены, что Гэндальф узнает, куда и как мы пошли. Все. На рассвете уходим через Древлепущу.

– Не хотел бы я поменяться с Фэтти, – сказал Пиппин.

– Подожди говорить, пока в лес не войдешь, – посоветовал Фредегар. – Завтра об эту пору ты уже захочешь поменяться со мной, да только поздно будет.

– Хватит об этом, – вмешался Мерри. – Надо еще прибраться да спать идти. Завтра я ведь вас действительно «в глухую ночь» подниму.

Оказавшись в постели, Фродо долго не мог заснуть. Болели ноги, и идея продолжить путешествие верхом казалась как нельзя кстати. Постепенно какой-то смутный сон одолел его. Фродо снилось сплошное море листвы под каким-то окном, далеко внизу. Там меж корней крались и принюхивались черные твари. И во сне он был уверен, что рано или поздно они его вынюхают. Издали накатывал монотонный шум; Фродо думал, что это ветер шумит в листве, но оказалось – это Море. Фродо никогда не слышал Моря наяву, но в сновидениях странный морской прибой часто тревожил его. Вдруг он обнаружил себя на открытом месте, совершенно безлесном, заросшем вереском, а в воздухе ощущался странный солоноватый привкус. Прямо перед ним на одиноком холме высилась стройная белая башня. Он тут же почувствовал желание взобраться наверх и посмотреть на Море. И уже начал подниматься, как вдруг небо осветилось молнией и загрохотал гром.