Текст книги "Месси против Роналду. Противостояние XXI века"

Братья Дасслер между тем так и не примирились. Рудольф умер в 1974-м, а Ади скончался четыре года спустя. Их похоронили в противоположных концах кладбища Херцогенаураха.

* * *

Однако ни тот ни другой не прожили достаточно долгую жизнь, чтобы застать серьезный взлет нового конкурента, базировавшегося в 5000 миль от Баварии. Основанная тренером по легкой атлетике Биллом Боуэрманом и его бывшим учеником Филом Найтом компания Nike, начинавшая торговать кроссовками из маленького фургончика, быстро превратилась в силу, с которой считались в беге, американском футболе, баскетболе и теннисе. Но прочие спортивные сферы по-прежнему оставались надежным источником дохода для потомков Дасслеров. Даже когда Nike стал доминирующей силой в профессиональных лигах Соединенных Штатов и произвел революцию в спортивном маркетинге благодаря запуску бренда Air Jordan в 1984 году, футбол оставался для компании слишком сложной и непонятной целью. И Nike не собирался стремиться к ней.

Но в 1994-м футбол сам стремится к Nike. Когда впервые в истории чемпионат мира приехал на североамериканские берега, захватив девять городов США, ведущий в стране производитель спортивной экипировки больше не мог себе позволить держать любимый вид спорта планеты на втором плане. Поскольку было уже слишком поздно пытаться договориться о пошиве футболок для команд, участвовавших в турнире, компания запланировала совершить громкий заход сразу по его окончании. Adidas одевал 10 из 24 команд-участниц, а Diadora, Lotto, Umbro и несколько национальных брендов одевали всех остальных. Nike мог только сидеть и ждать подходящего момента, чтобы вырваться с седьмого места на глобальном футбольном рынке. «Было ощущение, что люди не воспринимают нас всерьез как футбольный бренд», – вспоминает один из директоров Nike.

Тем летом в США были побиты рекорды посещаемости стадионов и доходов от продаж билетов. Теперь интерес к запуску новообразованной Major League Soccer был изрядно подогрет. Спустя два века после того, как правила игры были впервые записаны на бумаге в лондонском пабе, футбол, казалось, наконец обрел плацдарм в Америке. Задачей Nike было сделать так, чтобы на плацдарме красовался их фирменный Swoosh. Изменить представления публики, что Nike ничего не смыслит в самом популярном виде спорта на планете, и было той задачей, ради которой в конце 1995 года в одном из офисов компании в Орегоне собрались молодой рекламщик по имени Джелли Хелм и несколько его коллег. А ведь они действительно почти ничего не знали о футболе. Но зато многое знали о том, как продавать обувь. И поэтому они решили взломать футбольный рынок, обратившись к рекламщикам, которые за годы напродавали больше обуви, чем кто бы то ни было еще: командам Всех звезд. «Мы видели, как Dream Team’92 с Джорданом, Бёрдом и Мэджиком играла в Портленде, – говорит Хелм, – и понимали, что, если сможем собрать команду всех звезд футбола, европейские дети просто с ума сойдут».

Но была одна маленькая загвоздка: в европейском футболе не существует никаких команд Всех звезд. Но Nike это едва ли могло остановить.

Чтобы ее представления о футбольной команде Всех звезд стали реальностью, компания согласилась профинансировать самую дорогостоящую рекламу в своей истории. И очень скоро некоторые из самых именитых людей мирового футбола уже запрыгивали на частные джеты и примеряли шиповки от Nike: в их числе были португальский вингер Луиш Фигу, капитан итальянской сборной Паоло Мальдини, мексиканский голкипер Хорхе Кампос и, что странно, Томас Бролин, коренастый шведский хавбек, который завершит карьеру в течение двух лет после этого и впоследствии станет успешным продавцом пылесосов. За неимением команды-соперника, с которой могли бы сыграть суперзвезды, Nike решила нанять команду, отвечавшую за спецэффекты в фильме «Аполлон-13», чтобы они создали рисованную армию демонической футбольной нечисти с Сатаной в качестве играющего тренера. Рекламу решили назвать «Добро против Зла».

Реакция на блокбастер, выпущенный Nike, чем-то напоминала массовую истерию. Ролик осудила ФИФА, его запретили к показу в кинотеатрах Дании, а позже отметили наградой на Каннском кинофестивале. В течение шести месяцев с момента дебюта рекламного ролика Nike подписал контракт на 400 млн долларов с бразильской федерацией футбола, став спонсором национальной сборной Бразилии сроком на 10 лет. Компания стала подрывником футбольной индустрии еще до того, как такое понятие ввели в обиход.

Зато у нее было представление о том, что оно означает.

ЕСЛИ ADIDAS ВРАЩАЛСЯ ВОКРУГ ФУТБОЛЬНОГО НАСЛЕДИЯ, ТО NIKE СОБИРАЛСЯ ПОМЕЩАТЬ В ЦЕНТР СВОЕЙ ВСЕЛЕННОЙ САМЫХ ЯРКИХ И РАСКРУЧЕННЫХ ЗВЕЗД,

даже если некоторые из них потенциально могли устроить вспышку сверхновой. Первым громким именем стала сверхновая Эрик Кантона. Возмутительно одаренный и неправдоподобно галльский тип прибыл в Англию в 1992 году и показал всей стране, что воротники на футбольных формах нужны для того, чтобы их поднимать. Кантона носил бутсы от Nike еще до сделки компании с бразильцами. Он носил их на тренировочном поле «Ман Юнайтед», где вдохновлял молодое поколение мальчишек с фамилиями Невилл, Бекхэм и Скоулз тренироваться еще усерднее. Он продолжал их носить и после того, как выиграл четыре титула Премьер-лиги, два Кубка Англии и забил победный пенальти в рекламном ролике «Добро против Зла». А в январе 1995-го, когда Кантона ударом ноги в стиле кун-фу атаковал матерившего его фаната «Кристал Пэлас», последним, что увидел этот болельщик перед столкновением, была эмблема Swoosh, летящая ему в лицо.

Так что новость о том, что Кантона разлюбил футбол и внезапно решил завершить карьеру в 1997 году, стала для растущего футбольного подразделения Nike отнюдь не радостной, особенно если учесть, что в результате доля Nike на рынке всех видов спорта резко обвалилась и в том году компания рапортовала об убытках в размере 40 млн долларов. К счастью, на футбольном фронте в ростере компании нашлось достаточно ярких сменщиков для Кантона. Она хотела видеть у себя дерзких звезд, зажигавших на экране, а потому носилась по всем уголкам футбольного мира, стремясь подписать их как можно скорее. Аудитория компании, говорит один из директоров, эволюционировала: Nike переходил от того, что сам называл FCK, к FOT – от football-crazy kid (ребенок без ума от футбола) к football-obsessed teen (одержимый футболом подросток). А этому подростку было наплевать на все, что было прежде. Бутсы не должны были быть просто черными, а футболки не должны были висеть на теле, как мусорные мешки.

В Штатах у Nike была женская национальная сборная по футболу, игравшая в футболках, которые были скроены под женскую фигуру – команда выглядела изящнее и профессиональнее любой другой еще до того, как касалась мяча. В северном Лондоне у Nike был форвард Иан Райт, выделявшийся дерзкой крутостью, с которой он пачками забивал голы за «Арсенал». А в Бразилии компания сделала ставку на щербатого форварда, бегавшего с быстротой молнии и подписывавшего контракты именем Роналдо Луис Назарио де Лима. Это был «настоящий» Роналдо, тот, которого в Рио звали прозвищем O Fenomeno – Феномен. Покинув Южную Америку, бразильский Роналдо в промежуток с 1994-го по 1998-й разрывал лиги Нидерландов, Испании и Италии в темпе 34 гола за сезон. Кроме того, он был фигурой, вокруг которой они могли развиваться, пользуясь испытанной тактикой, которой Nike следовал, выстраивая свою спортивную империю в США, но которая еще никогда прежде не применялась в футболе: персональный обувной бренд. Кантона, несмотря на всю свою эксцентричность, носил по большей части классические черные бутсы с вышитым на боку логотипом. Роналдо выходил на поля чемпионата мира – 1998 в серебряно-голубых моделях, известных как R9 Mercurial. Они были его ключом в маленький клуб спортсменов Nike, открывшийся в 1984-м с появлением бренда Майкла Джордана Air Jordan и недавно пополнившийся ловким молодым гольфистом Тайгером Вудсом, чье имя было просто создано для рекламных кампаний. Фирменный бренд обуви не только подчеркнул статус Роналдо как мировой спортивной иконы, но также привел к финансовым последствиям. Игроки не отдавали свои имена задаром; они получали роялти с каждой проданной пары. В те времена, согласно информации от одного из директоров Nike, принятый процент отчислений составлял примерно 7 % – получавшаяся сумма выплат вкупе с зарплатой Роналдо в «Интернационале» делала его самым высокооплачиваемым футболистом на планете.

Тем временем стремительно набирал популярность и тогдашний символ Adidas Дэвид Бекхэм, чей маркетинговый потенциал сулил немецкой компании перелом ситуации в ее пользу – не только благодаря его нарастающей популярности, но и за счет его отношений/слияния с Викторией Адамс, более известной как Пош Спайс. «Бекхэм был тем, кто все это начал», – говорит тогдашний глава футбольного подразделения Adidas Тьерри Вейль.

Можно смело говорить, что вхождение Nike в футбол сопровождалось успехом. Но компании еще предстояло привыкнуть к необходимости рыскать по всему миру в поисках потенциальных рекламных лиц среди мужчин и женщин. Теперь было недостаточно следить за парой десятков баскетбольных и футбольных программ американских колледжей да раздавать бесплатные кроссовки на отборах к Олимпиаде. Следующая суперзвезда легко могла объявиться как в какой-нибудь деревушке в Бразилии, так и в муниципальном районе Ливерпуля. По аналогии с клубами, искавшими возможность расширить свои сети до невиданных прежде масштабов, Nike полагался на собственную сеть скаутов, дружественных тренеров, агентов и вообще всех, кто мог поделиться ценной информацией в обмен на несколько спортивных костюмов и вознаграждение.

Португалия была особенно удачным местом охоты для Nike. У компании были давние отношения с национальной командой и, что не менее важно, с футбольными наблюдателями по всей стране. Эти связи уже обеспечили ей подписи в контрактах полузащитников Мануэля Руя Кошты и Фигу. Теперь, когда пол-Европы претендовало на внимание Криштиану Роналду по ходу его заключительного сезона в «Спортинге», он вошел в состав команды, в которой пробудет дольше, чем в любом своем футбольном клубе. В 2003-м после короткого флирта и пары десятков пар бутс Роналду стал партнером Nike. К тому времени Месси тоже был в рядах Nike, поскольку его отец начал соображать, что их фамилия в скором времени может начать стоить очень немало.

Менее чем десятилетие спустя после того, как Nike решил обратить внимание на футбол, в его распоряжении оказалось два долгосрочных козыря, которые могли поставить его в доминирующее положение в футболе раз и навсегда. За счет проницательности в оценках, верного выбора момента и щепотки удачи компании удалось заприметить двух игроков, которые могли подсветить собой целую эпоху и привязать их к своему Swoosh еще на заре их звездных карьер. Точно так же, как впоследствии она поддержит Роджера Федерера и Рафаэля Надаля в теннисе или ЛеБрона Джеймса и Кевина Дюрэнта в NBA, компания заполучит и обе стороны намечающегося спора за первенство и здесь, в спорте № 1 в мире. Миллиарды глаз будут наблюдать за ними, а Месси и Роналду удивительным образом будут оба представлять Nike.

А потом Nike лишился одного из них.

* * *

Официального ответа из штаб-квартиры Nike в Бивертоне на вопрос о том, как вышло так, что Месси выскользнул из их сети, так и не последовало.

«У УСПЕХА МНОГО ОТЦОВ, – ВСПОМИНАЕТ ОБ ЭТОМ ИНЦИДЕНТЕ ОДИН БЫВШИЙ РУКОВОДИТЕЛЬ, – А НЕУДАЧА ВСЕГДА СИРОТА».

В этом случае проблемой стал один конкретный отец. Первые пару лет Хорхе Месси был вполне доволен тем, что его парнишка гоняет по полю в одной и той же форме от Nike, которой его всегда снабжала «Барса». Компания выстраивала целые рекламные компании вокруг Роналдиньо. А в преддверии чемпионата мира – 2006 Nike решил, что Лео тоже следует по этому вектору развития. В 2005-м они выпустили рекламный ролик, в котором дети исполняли разные трюки с мячом на улицах Барселоны – вот двое чеканят мяч на пляже, вот другой чинит хаос на рынке, а тут третий где-то в поле лихо закручивает мяч со штрафного точно в голову чучела. Некоторые из ребят были подающими надежды талантами из Ла Масии; другие так и не добрались до высот. За 60 секунд, пока шел ролик, каждый ребенок поворачивался к камере и произносил свое имя. Например, Джонатан дос Сантос, будущий игрок национальной сборной Мексики, появлялся на балконе и представлялся по имени, но большинство игроков было забыто публикой уже к моменту выхода рекламы в эфир.

Потом, когда реклама, казалось, уже почти кончилась, в кадре появился патлатый подросток на затемненном тренировочном поле: ударом со штрафного с 23 метров он перебросил мяч через манекены прямиком в сетку. Затем, глядя прямо в объектив, он заявлял о себе футбольному миру.

«Recuerda mi nombre, – говорит он. Запомните мое имя. – Лео Месси».

Он был одет в Nike с головы до пят.

В том году Месси исполнилось 18 лет. В то же году любой, кто имел хоть какой-нибудь вес в футболе, уже знал, что этого парня больше невозможно игнорировать. Летом 2005-го он сверкнул на молодежном чемпионате мира ФИФА, чемпионате мира U-20. Аргентина не просто завоевала трофей, но и Месси забивал в каждой игре плей-офф и дважды отличился с пенальти в победном финале против Нигерии (2:1). За блестящее выступление на турнире в Нидерландах он получил золотой башмак. А выиграв для Аргентины трофей, спровоцировал настоящую истерику у Диего Марадоны – хотя нельзя сказать, что для того, чтобы вызвать истерику у самого легко возбудимого человека в футболе, требовалось многое. «Лионель Месси будет моим наследником, – объявил он, хотя прежде он провозглашал таковым многих, от Ариэля Ортеги до Андреса д’Алессандро. – Он будет новым Золотым Мальчиком».

Разница с предшественниками заключалась в том, что на этот раз знающие люди соглашались с Эль Диего в его громком высказывании. Все – от Барселоны до Бивертона – знали, что следующим этапом для Месси должен стать взрослый чемпионат мира в Германии. И хотя там он будет играть в адидасовской футболке национальной сборной Аргентины, Nike сделал на турнир огромную ставку. Впервые со времени своего прорыва в футбол компания экипировала больше команд на чемпионате мира, чем ее немецкий конкурент. (Puma в то время тоже была крупным игроком на уровне национальных сборных, но никогда не предпринимала серьезных попыток заполучить Месси или Роналду.) Кампания, которую измыслил Nike, строилась вокруг слогана Joga Bonito, что по-португальски означает «Играй красиво». С таким подбором мастеров инопланетного дриблинга, какой имела компания, во главе с танцующим Роналдиньо с его походкой от бедра, такой ход выглядел абсолютно логичным. Трендом лета 2006-го должна была стать элегантность, а рекламные ролики в очередной раз должны были вызвать массовое помешательство. Для этой цели Nike начал подготавливать своих звезд со всей Европы более чем за год до старта турнира.

КОМПАНИЯ ОРГАНИЗОВАЛА ФОТОСЕССИЮ С МЕССИ В БАРСЕЛОНЕ И ЗАСТАВИЛА ЕГО ИСПОЛНЯТЬ ВСЕ ИМЕЮЩИЕСЯ В ЕГО РЕПЕРТУАРЕ ТРЮКИ СНОВА И СНОВА, ПОД КАЖДЫМ УГЛОМ.

Было не совсем понятно, что Nike собирается делать со всем этим, но команды креативщиков, получившие явное преимущество над Adidas благодаря череде ставших уже классическими роликов – от сборной Бразилии, резвившейся в аэропорту, до суперзвезд, рубившихся друг с другом в футбол в клетке, – знали, что смогут найти достойное применение всему этому контенту с Месси. Так было до тех пор, пока в начале 2006-го Nike не получил звонок с распоряжением свернуть работу.

Месси не появится ни в каких промоматериалах компании, потому что Nike больше не является спонсором Месси. Теперь он игрок Adidas.

В Nike никто не мог поверить своим ушам. Компания поставляла ему бутсы с 14-летнего возраста и являлась спонсором единственного профессионального клуба, за который он когда-либо выступал. Если и существовал на свете прирожденный кандидат на то, чтобы пожизненно ассоциироваться со значком Swoosh, то им был Месси.

Существуют альтернативные версии причин, спровоцировавших его переход. Правда состоит в том, что к нему привела комбинация факторов, через каждый из которых красной нитью проходило убеждение Хорхе Месси в том, что Nike обращается с его сыном не так, как подобает. Согласно рассказу одного из бывших директоров Nike, Adidas поднял ставки своими все возраставшими предложениями лагерю Месси, и люди, отвечавшие за денежные вопросы в Орегоне, приняли решение не вступать в войну за аргентинского тинейджера. Американская команда Nike всегда набирала номера своих коллег в Европе, как только им на глаза попадались проблески яркого таланта, увиденные где-нибудь по ТВ: «Мы должны заполучить этого парня». Но в те времена, когда игроки в положении Месси и Роналду ежегодно получали от компании не крупные, но уже шестизначные суммы, десятикратное увеличение трат, нужное для того, чтобы повторить многомиллионное в долларах предложение Adidas, не казалось оправданным. Кроме того, Хорхе Месси оказался не слишком благодушно настроен. Другой человек, знакомый с ситуацией вокруг Месси, вспоминает, что отец Лео пришел в бешенство из-за случая с внешне безобидным запросом прислать больше комплектов формы. Ни Nike Iberia, ни Nike South America не ответили на него вовремя, и этого хватило для того, чтобы расстроить отношения.

Как бы то ни было, решение в головах Месси, отца и сына, созрело. Но Nike не собирался отдавать игрока без боя. Годы инвестиций в Лео вот-вот должны были начать приносить дивиденды, так как он только что пробился в первую команду «Барселоны». Насколько компания знала, их соглашение действовало еще много лет. «Nike заключил с Лионелем Месси соглашение, связывающее их на долгий срок», – говорил в то время репортерам пресс-атташе компании. И для того, чтобы соблюсти его, компания была готова «принять любые необходимые меры».

По сути, ответом Хорхе Месси было «валяйте». Разногласия будут улажены «в любом месте, где их придется уладить», сказал он, имея в виду испанские суды, но, по-видимому, не исключая и варианта кулачной драки в темном переулке.

Самой большой проблемой Nike было то, что никакого контракта не было. Юридического соглашения, связывавшего стороны, никогда (или уже) не существовало. С лагерем Месси компания обговорила меморандум о намерениях, который, как постановили испанские судьи за несколько месяцев рассмотрения дела, не стоил даже той факсимильной бумаги, на которой он был напечатан. 1 февраля 2006-го Месси выбежал на поле «Камп Ноу» на матч Кубка короля против «Реала Сарагосы» в паре Adidas F50. И хотя он забил гол в тот день, Adidas пришлось еще немного подождать своего первого «брендированного» гола, так как в ворота «Сарагосы» он забил головой.

Директора в штаб-квартире Adidas в Херцогенаурахе были в экстазе – по крайней мере, большинство из них. Некоторые из людей в здании в частных разговорах выражали обеспокоенность: да, они заполучили права на одного из самых талантливых футболистов мира, но вдобавок они сделали выбор в пользу человека с харизмой звезды немого кино. Почти немой ребенок, которого партнеры знали по Ла Масии, теперь превратился в почти немого 18-летнего юношу, лишь отдаленно напоминавшего собой спортсмена. Предоставленный самому себе, он предпочитал питаться пиццей и Coca-Cola. Форма раздувалась на нем так, словно он у кого-то ее одолжил. Месси едва ли смог бы сам отыскать спортзал на базе «Барселоны».

Но на уровне высшего руководства в Херцо приобретение Месси расценивалось достаточно высоко, чтобы гендиректор Adidas Херберт Хайнер отдельно подчеркнул его важность по ходу телеконференции, посвященной финансовым итогам первого квартала того года, состоявшейся в мае. «Я бы хотел дополнительно упомянуть позитивные моменты, которых мы добились в футбольной деятельности», – сказал он. На вершине списка – выше умопомрачительных цифр продаж нового футбольного мяча (15 миллионов проданных штук) и последней модели футбольных бутс (750 тысяч пар проданных за один только первый год) – было «подписание первого футболиста планеты до 21 года родом из Аргентины… Имеющего, по утверждению многих, потенциал стать новым Марадоной».

* * *

Люди по всей Европе быстро это раструбили – и особенно в Испании, где возрождающаяся «Барса» была последним, что хотели видеть все остальные клубы. Самую отчаянную попытку остановить нового Марадону предпринял «Депортиво да Ла Корунья». В начале 2000-х, в годы спада «Барселоны», «Депор» выгрыз себе место на верхних строчках турнирной таблицы и завоевал свое первое испанское чемпионство за почти сто лет попыток. Теперь клуб придрался к тому, что на сезон-2005/2006 Месси зарегистрировали позднее трансферного дедлайна 31 августа, когда заявки клубов на сезон уже должны были быть окончательно утверждены. Неслучайно, что городские конкуренты «Барселоны» из «Эспаньола» присоединились к жалобе. Президент клуба Жоан Лапорта заподозрил, что кое-кто еще может дергать за ниточки – в частности, «Реал Мадрид». «Все теперь против «Барселоны», – негодовал он.

Все, кроме, стало быть, Королевской испанской федерации футбола, постановившей, что Месси был зарегистрирован по правилам, и отказавшейся его отстранять. К тому времени Лапорта уже успел привыкнуть отбиваться от неприятностей. В 2005-м, когда Ла Лига ввела строгие ограничения на количество игроков – неграждан Европейского союза, которых могли регистрировать клубы, он похлопотал, чтобы Месси и его отец получили испанские паспорта. Если бы ему не удалось этого добиться, «Эспаньол» был готов взять Месси в аренду на сезон, пока «Барселона» не перетряхнет свой состав, чтобы освободить под него место игрока не из ЕС. «ПСВ Эйндховен» из Нидерландов тоже пытался провернуть такой трюк, как и итальянский гранд «Ювентус». До туринского клуба дошел слух, что испанская бюрократия может открыть для него неожиданную возможность, которой он бы с радостью воспользовался после того, как Месси разорвал их команду в предсезонном товарняка. Понаблюдав за ним в деле всего 25 минут, менеджер «Юве» Фабио Капелло попытался взять его в аренду. Но самое серьезное предложение поступило от «Интернационале». Миланский клуб, управлявшийся итальянским нефтяным магнатом Массимо Моратти, никогда еще не встречавшим левоногого игрока, который ему бы не нравился, по уши влюбился в маленького гения. «Я бы потратил сумасшедшие деньги, если бы мог купить Месси», – говорил он итальянской прессе.

Все это стало источником большой головной боли для Лапорты, чей телефон разрывался от бесконечных звонков, поступавших от юристов по иммиграционному праву, потенциальных ухажеров Месси и, как и всегда, отца Месси. Предложения, поступавшие его сыну, были усладой для ушей Хорхе. Спустя всего три месяца после того, как он договорился о новом контракте для Лео летом 2005-го, он почувствовал, что открывается новая возможность улучшить его условия. Хорхе дал Лапорте понять: Лео готов паковать чемоданы и ехать в Милан.

Лапорте нужно было действовать быстро. За две спешно организованные встречи он сделал все, что было в его силах, чтобы удовлетворить Месси и его отца и убедить обоих, что дом игрока здесь, в Барселоне. Испанские паспорта, когда они наконец были готовы, очень кстати сыграли свою роль. Как и третье за полтора года улучшение условий контракта.

«Все случилось очень быстро, – сказал теперь гражданин Испании Месси, попутно отказавшийся от возможности выступать за испанскую национальную сборную. – Я расписался, принес присягу, и все было кончено».

Административных уловок Лапорты хватило для того, чтобы удержать Лео в составе команды. А вот решать, выпускать ли его на поле, предстояло кое-кому другому, чрезвычайно одаренному экс-хавбеку сборной Нидерландов по имени Франк Райкаард. Он был назначен менеджером клуба в 2003-м в рамках громадных усилий Лапорты по восстановлению связей «Барселоны» со славным кройффовским прошлым. Будучи игроком, Райкаард видел поле так же, как Кройфф, двигал мяч так же, как Кройфф, и даже спорил порой, как Кройфф, – временами с самим Кройффом. Райкаард играл под началом своего соотечественника в «Аяксе» на протяжении большей части 1980-х годов, пока однажды на тренировке в 1987 году не потерял самообладание. Райкаард, которого достали постоянные поддевки, в бешенстве покинул поле и поклялся никогда больше не играть за «Аякс» – и Кройфф с радостью ему в этом помог. Райкаарда отдали в аренду в «Спортинг» из Лиссабона и «Реал Сарагосу», после чего он оказался в «Милане».

Теперь задачей Райкаарда, для которого это была первая серьезная менеджерская работа, было продолжить с того места, где некогда остановился Кройфф. Постепенно он стал интегрировать в команду мальчишек из Ла Масии и начал процесс возвращения «Барселоне» ее идентичности. Полузащитники вроде Хави и Андреса Иньесты наряду с защитником Карлесом Пуйолем и голкипером Виктором Вальдесом были плоть от плоти «сине-гранатовыми». А начиная с сезона-2004/2005 Райкаард разбавлял их более опытными игроками калибра Роналдиньо, Самуэля Это’о и Деку, благодаря чему клуб впервые с 1999 года стал серьезно претендовать на титул Ла Лиги. В те времена Месси по-прежнему проводил свои недели, тренируясь с первой командой и играя в матчах за молодежку. Фактически за всю кампанию в чемпионате Месси находился на поле в составе первой «Барсы» в общей сложности 84 минуты. Большинство из них ничем не запомнились – это были короткие выходы в самом конце комфортно выигранных матчей. Но заключительное четырехминутное появление Месси в сезоне выделялось на фоне всех остальных. «Барселона» вела 1:0 на «Камп Ноу» в матче против «Альбасете» из подвала таблицы, и Месси, вышедший на замену вместо Это’о, быстро ушел в отрыв от защитников. Подбросив мяч левой ногой, он оформил свой первый официальный гол за взрослую команду «Барселоны» и стал самым молодым автором гола в истории клуба за пару месяцев до своего 18-го дня рождения. То, что этот гол был отменен из-за офсайда, означало, что ему нужно было забить снова, и несколько минут спустя он это сделал, элегантно перебросив вратаря, после чего запрыгнул в объятия Роналдиньо. Райкаард не увидел в этом ничего больше, чем подтверждение того, что в очередной раз принял верное решение. «Это был подходящий момент, чтобы выпустить на поле такого молодого парня как Месси», – сказал он репортерам.

Барселонская спортивная пресса была чуть менее сдержанна в своих оценках. Из десятков страниц, которые она посвящает каждому матчу, одна была отведена специально под разглагольствования о Месси, мальчике, о котором она писала уже не один год, но которого редко видела в деле с близкого расстояния. «Месси теперь почувствует, что титул Лиги, который, по всей вероятности, «Барса» выиграет, будет и его титулом тоже», – написала на следующий день Mundo Deportivo.

Однако Лео так не считал. Как и Хорхе, который, как обычно, жаловался, что его сын играет недостаточно регулярно. Райкаард увеличил количество игровых минут Месси в следующем сезоне, 2005/2006, задействовав его в более чем 20 матчах, поскольку выяснил наконец, где он оказывается наиболее полезен.

В НАПАДЕНИИ МОЛОДЕЖНЫХ КОМАНД, ГДЕ ТАКТИКА ЕДВА ЛИ ИГРАЛА ЗНАЧИМУЮ РОЛЬ, МЕССИ БЫЛ НАСТОЯЩИМ ШВЕЙЦАРСКИМ НОЖОМ, РАЗРЕЗАВШИМ ЗАЩИТУ СОПЕРНИКОВ ПОПОЛАМ.

Состав первой команды был несколько более многолюдным. Роль ведущего плеймейкер исполнял игравший по центру Роналдиньо, а Это’о был незаменимым центрфорвардом. Поэтому Райкаард главным образом задействовал Месси на правом фланге, где большую часть времени его лупили по ногам неуклюжие защитники. А когда дело доходило до важнейших матчей календаря, Райкаард считал, что лучшей позицией для Месси будет позиция на скамейке. Единственным исключением стал матч 1/8 финала Лиги чемпионов против «Челси» на «Стэмфорд Бридж» в Лондоне в феврале 2006-го, когда Месси охарактеризовали в скаутском отчете оппонентов как «очень левоногого» игрока. В тот вечер он «возил» крайнего защитника «Челси» и нарвался на гневную отповедь от менеджера Жозе Моуриньо, обвинившего Месси в том, что защитник был удален из-за его бесконечных «нырков».

«Как будет по-каталански «мошенничать»?» – спрашивал Моуриньо. (Моуриньо бегло изъяснялся на каталанском.)

Две недели спустя, в ответном матче в Барселоне, Месси начал так же опасно, а клуб в итоге пробил себе билет в четвертьфинал. Беда заключалась в том, что тем вечером он продержался на поле всего 25 минут: Месси обнаружил, что у него случился 5-сантиметровый надрыв сухожилия, и был вынужденно заменен шведским форвардом Хенриком Ларссоном. Вторая игра против «Челси», которую он заканчивал в слезах, оказалась для него последней в том сезоне.

В последующие недели «Барселона» без него выиграла Ла Лигу и вышла в финал Лиги чемпионов – 2006 против «Арсенала» в Париже, пока он тосковал и считал дни до того, как снова сможет сыграть. В представлении Месси все, что происходило на поле в его отсутствие, не имело к нему отношения. Даже находясь на «Стад де Франс» тем вечером, когда «Барселона» стала чемпионом Европы во второй раз в истории клуба – и впервые со времен Команды мечты, – Месси чувствовал себя лишь еще одним зрителем, не более.

ОН СИДЕЛ НА СКАМЕЙКЕ, НАБЛЮДАЯ ЗА ТЕМ, КАК ЛАРССОН ЗАНИМАЕТ ЕГО МЕСТО ВО ВТОРОМ ТАЙМЕ И ОРГАНИЗОВЫВАЕТ ОБА ГОЛА «БАРСЫ» В ПОБЕДЕ 2:1.

С финальным свистком Месси решил, что увидел достаточно и что вечер для него окончен. Он побрел в тоннель еще до того, как команде вручили трофей.

Пока его партнеры получали свои медали, он уже нацеливался на большее, на то, что мог контролировать, например, на чемпионат мира – 2006 и то, что лежало дальше. Месси чувствовал, что его момент скоро настанет – еще до того, как это понял Райкаард, пока это поняла Аргентина и уж точно раньше, чем это понял Nike. Он готовился взорвать. А когда он это сделал, у тех, кто слишком долго бездействовал в отношении его, осталось лишь одно утешение.

«Мы всегда говорили, – вспоминает один из директоров Nike, – представьте себе, сколько проблем бы у нас было, будь Месси яркой личностью».