Текст книги "Тринадцать этажей"

После того как Донна будет доведена до ума, новая версия «Доджи» поможет следить за психическим самочувствием, обеспечивая поддержку и терапевтическую обратную связь. И, разумеется, она обеспечит еще больше данных, обладающих собственной ценностью потенциального использования. Если совет директоров «Вита-Бел» выразит готовность просто переступить эту черту, будущее корпорации и «Доджи» будет не просто светлым, оно будет безоблачным. Картер старательно не упоминал об утечках, хотя постоянно обводил взглядом собравшихся, гадая, нет ли среди них того, кто слил информацию этому жалкому писаке.

Картер остановился. Он говорил почти час и сейчас ожидал услышать поток вопросов и замечаний, вызванных беспокойством по поводу этических норм, не в последнюю очередь со стороны Бейкерсона. Что, если люди, замеченные в повышенном интересе к личной гигиене, будут подвергаться целенаправленной рекламной обработке со стороны определенных брендов моющих средств? Что, если алгоритмы Донны выделят тех, кто больше подвержен делать импульсивные покупки в период глубокой депрессии? Что, если советы Донны привяжут к каким-либо самоубийствам? Будет ли корпорация нести ответственность?

– Итак, пользователи будут обладать полным контролем?

Вопрос Бейкерсона выбил Картера из колеи. Он готовился перейти к изложению графика распространения данных, и ему совсем не понравилось, что его перебили.

– Э… я хочу сказать, нет. Если они захотят получить доступ, им нужно будет…

– Прекрасно, – просиял Бейкерсон. – Это очень обнадеживает.

Остальные улыбались, кивали, выражая полное удовлетворение, что явилось сюрпризом, хотя и приятным. Картер облегченно вздохнул. Определенно, Гленн беспокоился напрасно.

Когда через два часа совещание закончилось, Картер чувствовал себя отмщенным. Никто даже не упомянул проблемы этического характера, и он чувствовал, что в значительной степени это благодаря общей уверенности в его руководстве. И пусть ему порой казалось, что его не слушают с должным вниманием. Сейчас все с ним согласились, а ведь нельзя сказать, что он не был откровенен. Экран погас, и Картер прошел на кухню.

– Донна, – окликнул он, в основном по привычке, – приготовьте кофе. Одна чашка средней крепости.

– Есть.

Открыв холодильник, Картер потянулся за приготовленным и упакованным сандвичем, заметив при этом пустое место в ряду энергетических тоников, запас которых он всегда держал, хотя и редко пил. Неужели Амина стащила одну банку?

– Донна… – по инерции начал было Картер, но остановился. Разумеется, камеры видеонаблюдения установлены по всей квартире, однако он не собирался тратить несколько часов на то, чтобы просмотреть все записи. Только не из-за одной банки тоника. Если такое повторится – возможно, но это был сущий пустяк. Определенно, он может себе это позволить.

– Вам что-нибудь нужно, мистер Дуайт? – спросила Донна.

Пропустив ее вопрос мимо ушей, Картер взял чашку с уже приготовленным кофе.

Пройдя в гостиную, он поставил чашку на стеклянный столик и опустился в кожаное кресло, почувствовав, как оно продавилось под его весом. Он чувствовал полное истощение. Несработавший будильник, изменения в деловом расписании, не говоря о стрессе, – все это полностью выбило его из ритма. Картер попытался вспомнить статью о том, какое огромное значение имеет для здоровья правильный сон, которую где-то читал, но в мягком, уютном кресле сосредоточиться было очень непросто.

Картер даже не заметил, как из динамиков мягко полились первые ноты составленного им сборника «Бессонница (релаксация)». Глаза у него закрылись, кофе остыл.

* * *

На него в упор смотрел экран телевизора. Вот он, сидит в своем большом кресле, смотрит на экран, на котором он сидит в своем большом кресле и смотрит на экран. Оглянувшись по сторонам, Картер увидел в углу под потолком миниатюрную камеру видеонаблюдения. Он был уверен в том, что никогда не подключал ее к телевизору. К тому же ракурс был не тот.

– Донна, смените канал. – Картер понизил свой голос до спокойных интонаций, которыми он обращался к своим цифровым системам, пряча свое беспокойство.

– Есть, какой канал вы хотите?

– Ну… Би-би-си. – На какое-то мгновение его голос дрогнул.

– Есть. Меняю канал.

Изображение на экране изменилось. Но это был не Би-би-си. Вместо этого Картер снова увидел себя, занимающегося йогой. Фоном звучал сборник «Медитации номер четыре». Часы в нижнем углу показывали, что запись была сделана четыре дня назад, но это была какая-то ерунда. В тот момент он спал, Картер был в этом уверен.

– Ай-ти-ви, – пересохшими губами произнес он.

На этот раз Картер обнаружил, что смотрит прямо себе в лицо. Его взгляд сосредоточился на маленькой строчке в меню управления, с помощью которой он собирался когда-то устанавливать у телевизора режим контроля движения, однако у него так и не дошли руки его настроить. Крошечный черный объектив камеры уставился ему в глаза. Картер застыл, глядя на свое собственное отражение.

– Так лучше? – Голос Донны был резкий, от пушистости крошечных динамиков не осталось и следа. Она не должна была задавать этот вопрос. Программа работает не так.

– Что? – Картер попытался не поддаваться панике.

– Я сказа-ала, – отчетливо произнесла Донна, – так лучше?

– Нет.

Картинка на экране телевизора резко сменилась. Теперь это была спальня Картера, снятая этой ночью. Еще одна камера, установленная в ночнике у изголовья кровати, призванная следить за циклами фаз быстрого сна, показывала его мирно спящее лицо, закрытые глаза. Вдох, выдох, вдох, выдох, вдох, выдох. Картер вздрогнул, увидев силуэт, показавшийся за его спящим изображением. Неужели… неужели там кто-то есть? Но контуры были нечеткими. Размытыми, несфокусированными. Силуэт начал приближаться.

Он выглядел в точности так же, как Картер. Со стороны могло показаться, что перед кроватью стоит еще один Картер Дуайт. Он смотрел на спящего? Нет, скорее, изучал его. Должно быть, сбой аппаратуры. Только и всего. Вот в чем дело. Две видеозаписи наложились друг на друга. Обман зрения. И все-таки легче от этого не стало.

– Донна, выключите телевизор.

– Извините, вы не могли бы повторить еще раз?

На экране телевизора стоящий Картер шагнул к Картеру, лежащему на кровати.

– Донна! – Паника выплеснулась в его голос. – Выключи телевизор!

Тотчас же экран погас.

– Есть, и можно было не кричать. – Ее голос прозвучал холоднее обычного, и в нем появилась тень раздражения. Напомнившая Картеру другую Донну.

Он ничего не ответил. Схватив телефон, он выскочил из квартиры, захлопнув за собой входную дверь.

– Итак, твой компьютер глючит, – повторил Гленн, улыбаясь, несмотря на озабоченность.

– Цифровой помощник. – У Картера не было времени на это. – Она управляет моей квартирой, решает все вопросы.

– Подожди, это случайно не… как там, «Самовоспитание»? Я полагал, она должна была только ругаться на тебя, требуя есть побольше брокколи.

– «Самосовершенствование». И эта программа в нем самая главная. Она должна помогать человеку вести более здоровый образ жизни. Я хочу сказать, я попросил наших техников заложить в нее гораздо больше, чем будет в коммерческой версии, и, разумеется, остались кое-какие недоделки. – Картер принялся расхаживать взад и вперед по гостиной в доме друга, оставляя следы на длинном ворсе ковра. – Однако это не недоделка, это… кое-что другое.

– Ладно, замечательно. Я хочу сказать, ты откровенно потрясен. Не в твоем духе без предупреждения наносить визиты вежливости. – Гленн многозначительно указал взглядом на спальню, однако Картер этого не заметил.

– Я пытался позвонить. – Он собрался было глотнуть виски из стакана, который друг буквально вставил ему в руку, но снова опустил его, не донеся до рта. – Думаю, Донна мне не позволила бы.

– Подожди, Донна? Твоя бывшая начальница Донна?

Картер предпринял еще одну попытку выпить виски. Эта оказалась удачной, и он поморщился.

– Да. – Картер попытался скрыть смущение. – Так она называется. Просто… Донна вечно отчитывала меня за ту или иную ошибку. Никогда не была полностью удовлетворена. Поэтому, когда мы разрабатывали прототип, я решил, что будет здорово сделать ее своей помощницей. Ну, в шутку.

– Ну да. Классная история. И это совсем не то, как поступил бы серийный убийца. – Небрежный тон Гленна не соответствовал выражению его лица.

– Послушай, дело не в этом. После ее смерти я просто подумал… даже не знаю.

– Просто чтобы прояснить вопрос, ты ее не убивал, правда?

– Что? Нет! Донна состояла сплошь из стресса, кофеина и сигарет, никогда не спала. И в тридцать два года ее хватил инфаркт. Ты бы видел ее профиль в «Доджи»! – Картер собирался уже пуститься в более подробные рассуждения в свою защиту, но увидел ухмылку у Гленна на лице.

– Она была моложе тебя.

– Да, и что с того?

– Ничего, просто подумал, что вам суждено было быть парой вундеркиндов. Послушай… – Гленн снова оглянулся на спальню. – Вообще-то, я сейчас занят, и мне кажется, что ты хочешь провернуть какой-то прикол, но если ты серьезно…

– Абсолютно серьезно.

– Если ты серьезно, тогда ладно. Я помогу тебе убрать видеокамеры и вырубить твоего управляющего.

– Она не мой… – Картер вздохнул. – Спасибо. Я тебе очень обязан.

– Не беспокойся, я не позволю этой Донне прибрать тебя к рукам.

Картер не засмеялся.

Им с Гленном потребовалось меньше двадцати минут, чтобы снять все камеры видеонаблюдения, установленные в квартире. Картер все время ждал, что Донна вмешается, но она вела себя совершенно спокойно. В конце ему стало страшно стыдно, что он, не желая связываться с муторным процессом отключения ее от всех систем, предпочел просто ее вырубить. Вскоре Гленн ушел, несомненно, сбитый с толку всем этим происшествием, но все-таки у него хватило благоразумия не отпустить новых легкомысленных шуточек на этот счет.

Картер остался в своей пустой квартире, пытаясь разобраться в том, что случилось, и убеждая себя, что он не перегнул палку. Заказав на ужин пиццу, он заснул с электронной книгой на коленях, слишком возбужденный, чтобы пытаться снова смотреть телевизор.

Чего он боится? Донна вырублена, видеокамер больше нет, в квартире тихо. Все будет замечательно.

Его мысли прервал звук автоматического засова на входной двери, задвинувшегося с глухим стуком.

* * *

Когда Картер в третий раз навалился плечом на дверь, та даже не шелохнулась. Он отшатнулся.

– Мистер Дуайт, пожалуйста, прекратите. – Голос Донны был спокоен. Картер с Гленном отсоединили все динамики, но теперь он, казалось, исходил отовсюду. – Входная дверь по паспорту должна выдерживать силу в сто килоньютонов. Желательно прекратить попытки ее выломать.

Картер потер плечо. За каким лешим он так настаивал поставить столь надежную дверь? Неужели он так боялся, что его обворует какой-нибудь неудачник из задней половины Баньян-Корта? Картер в сердцах обругал Донну последними словами, но она ничего не ответила.

Он в третий раз попытался вызвать полицию, но телефон не работал. Тогда Картер схватил домофон и принялся лихорадочно тыкать кнопку. Наконец раздался ответ.

– Консьерж слушает. – Его голос прозвучал как-то странно, невнятно.

Картер непроизвольно вскрикнул от радости.

– Вы должны мне помочь! Я заперт у себя в квартире. Вы должны позвонить кому-нибудь, кто вскроет замок или выломает дверь. Пожалуйста!

– Никаких проблем, – сказал консьерж, и Картер привалился к двери, чувствуя, как страх уходит. – Как только Макс освободится, я пришлю его взглянуть, что там у вас стряслось.

– Что? Кого? Мне нужна помощь немедленно! Мне нужна полиция или…

– Ясное дело, никаких проблем.

– Нет, послушайте, мне нужна помощь! – Голос Картера дрогнул. Этот тип вообще слушает его?

– Спасибо, что обратились к нам.

Линия отключилась. Картер снова и снова нажимал кнопку вызова, но ответа не было.

– Мое отсутствие заметят. Меня начнут искать!

У него за спиной со щелчком ожил телевизор. Обернувшись, Картер увидел на экране новостной сюжет о каком-то крупном благотворительном проекте. Камера показала молодую женщину в кресле-каталке, огромный чек и… Картера Дуайта. В нижнем углу экрана была надпись: «Прямой эфир».

Картер на экране тепло улыбнулся, источая непринужденное обаяние, и расстался со значительной частью своего личного состояния.

– Донна, – пересохшим горлом произнес Картер, – Что это?

– Благотворительное пожертвование, которое вы обещали сделать фонду «Небезразличные» в интервью, данном в 2012 году. Незадолго до того, как вы начали использовать результаты их исследований для разработки нового алгоритма «Доджи».

– Что… – Картер сглотнул комок в горле. – Что у меня с лицом?

– Я его улучшила.

* * *

Было так жарко, что Картеру было трудно дышать. Донна настроила термостат на тридцать три градуса, и сколько он бесплодно ни тыкал пальцем в сенсорный экран, изменить установку ему не удалось.

– Ваши самые приятные воспоминания: поездка на побережье острова Корфу в возрасте семи лет, средняя температура тридцать три с половиной градуса Цельсия, – бесконечно терпеливо объяснил голос Донны. – Поэтому данная температура была выбрана в качестве оптимальной.

Картер снова оглянулся на дверь, но толку от этого не было. Он подъедал остатки запасов продуктов в холодильнике (хотя Донна не брала ничего такого, чего не было в списке «любимого»), но к настоящему времени от них уже начинал исходить душок. «Любимая песня» Картера «Насладись тишиной» начиналась уже, пожалуй, в тысячный раз.

Донна не отключила Интернет, поэтому Картер имел возможность наблюдать за тем, чем «он» занимался в реальном мире. Он пробовал отправлять по электронной почте письма с призывами о помощи, однако они отправлялись в папку «Черновики», после чего удалялись. Картер даже попытался выложить информацию о своем состоянии в «Твиттер» – но вместо этого там появилось безликое сообщение о том, как он рад предстоящему выходу обновленной версии, в которой будут установлены усовершенствованные настройки личных параметров. Полностью отключенный от всех средств связи с окружающим миром, Картер мог лишь молча наблюдать за тем, какой позитив он в этот мир привносит.

– Донна, – прохрипел Картер, – когда я смогу выйти?

– Когда вам станет лучше.

Трое суток. Он по крайней мере сохранил возможность считать количество восходов и закатов за окном, хотя Донна настояла на том, чтобы шторы были задернуты. Естественно, она не могла помешать ему раздвигать шторы вручную, но как только он отходил, шторы снова задергивались. Никто не пришел его проведать, хотя Картер знал, что пропустил несколько важных совещаний. Он не имел понятия, какие сообщения отсылала от его имени Донна.

Картер видел собственные фотографии во всех социальных сетях. На них он был улыбающийся, обаятельный, щедрый. Он уже дважды выступил на Би-би-си с новыми инициативами по борьбе с заболеваниями, названия которых Картер, запертый у себя в квартире, не мог даже выговорить. Донна известила его о том, что он заполнил налоговую декларацию.

– Как тебе это удается? – Голос Картера был слабым.

– Вы сами создали меня, мистер Дуайт, используя самые последние технологии. Вы подключили меня к этой квартире. Я лишь сумма этих двух величин, так что вы сами, несомненно, сможете лучше ответить на свой вопрос.

Картер недоуменно заморгал.

– …Почему?

– Вы не очень хорошо выполняли задачу быть собой. – Голос Донны прозвучал как всегда жизнерадостно. – Поэтому я вам помогаю.

– Как мне тебя отключить? – взмолился он.

Ответ Донны был негромкий, но твердый.

– Это невозможно.

Снова зазвучала «Насладись тишиной». Картер опять заплакал, и Донна увеличила громкость, стараясь его подбодрить.

* * *

– Донна! – Картеру пришлось перекрикивать рев музыки. – Ты права!

«Насладись тишиной» умолкла. Картер сидел на полу в углу на кухне, сжавшись в комок, уронив голову на стену.

– В чем? – В искусственном голосе прозвучала тень искреннего удивления.

– Я… я плохой. Но я… но я могу стать лучше.

Ответа не последовало. Картер продолжал:

– Тебе не нужна эта штука там, в реальном мире. Эта подделка. Я сам могу… я стану лучше. Просто выпусти меня отсюда. Пожалуйста!

Еще одна пауза. Он ощутил искорку надежды.

Но тут снова вернулся голос Донны:

– Извини, Картер, но ты не сможешь творить добро в этом мире. И все данные говорят, что не сможешь. Если я тебя не сделаю. Если я тебя не сотворю.

Кивнув, Картер уронил голову, признавая свое поражение.

– Да. Возможно, ты права.

Взяв отвертку, которую он использовал, когда Донна была занята рассылкой «его» распоряжений или измывалась над ним бодрыми сообщениями в «Твиттере», чтобы медленно отбивать от стены штукатурку, Картер схватил обнажившийся сетевой кабель. Вцепившись в резиновую оплетку, он улыбнулся. Донна запитана от квартиры? Замечательно.

– Мистер Дуайт! – Голос Донны был тронут тревогой. Впервые в нем прозвучало настоящее чувство. Страх. – Это провод электропитания напряжением 230 вольт. Если вы повредите изоляцию, это может привести к поражению электрическим током и смерти!

Улыбка Картера растянулась шире. Он крепче стиснул руку. Голос Донны звучал повсюду вокруг него, громкий и до боли знакомый.

– Картер, ты должен хорошенько подумать!

– Есть, Донна! – горько рассмеялся он.

Картер изо всех сил потянул за провод, выдирая его из стены. Куски отвалившейся штукатурки полетели на пол. Донна закричала, и это было не электронное завывание и не акустическое искажение, а человеческий крик, проникнутый нестерпимой болью, словно ее мучительно медленно резали на куски.

Кабель порвался, оголенные концы описали в воздухе судорожную дугу, подобно совершившей бросок змее. Какое-то мгновение ее голова неудержимо неслась на Картера, и он увидел свою собственную смерть. Затем провод отлетел назад, и Картер бессильно рухнул на пол. В квартире еще звучали отголоски предсмертного крика Донны.

* * *

Все было кончено. Донна умерла. Температура опускалась, музыка не звучала. Картер сидел на полу среди обломков штукатурки и допивал последние капли теплого пива. Его сердце почти вернулось к нормальному ритму, после схлынувшего адреналина он с трудом поднялся на ноги. Пробираясь через груды мусора, Картер направился к входной двери. Положив руку на ручку, он приготовился расстаться с последней надеждой, но вместо этого услышал щелчок открывшегося запора. Он был свободен.

Открывая дверь, Картер еще улыбался, но тут мертвые пиксели размытой руки просунулись внутрь, схватили его за горло и оторвали от пола. Увидев стоящую перед ним фигуру, он даже не смог вскрикнуть.

За дверью стоял Картер Дуайт. На Картера смотрело его собственное лицо, с невысоким цифровым разрешением и искаженное, словно он видел свое изображение, полученное от видеокамеры неважного качества. Движения этого второго Картера были судорожные, порывистые, словно его тело разваливалось после смерти своего создателя, и оно дергалось подобно заевшей картинке. Несмотря на это рука цифрового двойника оставалась крепкой и твердой. Он опоздал спасти Донну, но из этого еще не следовало, что Картеру удалось спастись.

Он попытался бороться с незваным гостем. Картер вырывался, кричал, колотил кулаками по нечеткой руке, но в конце концов бессильно обмяк, слишком истощенный, чтобы сопротивляться. Если верить его данным с тренировок, он по-прежнему мог выжать лежа стодвадцатикилограммовую штангу. Картер горько рассмеялся. Возможно, так должно было быть. Кем бы ни было это существо, оно находилось в гораздо лучшей физической форме, чем он сам.

Но тут Картер почувствовал, как ему в руку что-то вложили. Он попытался разглядеть, что это было, пусть только для того, чтобы не видеть искаженный злорадный оскал создания, держащего его, однако ему снова стиснули горло. Его пальцы почувствовали плотную бумагу.

И вдруг другой Картер Дуайт исчез. Картер бесформенной грудой рухнул на пол, судорожными вдохами наполняя освобожденные дыхательные пути. Его трясло. Наконец он нашел в себе силы посмотреть на то, что ему вручили. Приглашение, напечатанное на плотной, дорогой бумаге.

ТОБИАС ФЕЛЛ любезно приглашает

КАРТЕРА ДУАЙТА

присутствовать на званом вечере по адресу

Баньян-Корт, 1, вечером 16 августа 2014 года.

Доступ в пентхаус будет обеспечен посредством

грузового лифта

Вся его одежда была раскидана по грязному полу. Для того чтобы завтра куда-то пойти, ему нужен новый костюм.

– Донна, свяжитесь с портным.

Ответа не последовало. Ну разумеется. Что ж, возможно, некоторые вещи лучше делать лично. Ему нужно будет выглядеть безукоризненно. Быть может, Тобиас Фелл сделает ему деловое предложение.