Текст книги "Призрачный двойник"

– Люси!

Я очнулась. Это был Локвуд. Он уже забрался назад на чердак, отошел от окна, даже успел поднять свою рапиру и рубил ее клинком ближние к нему щупальца. Они лопались словно пузыри, расплескивая радужные брызги плазмы. Пальто Локвуда превратилось в обгоревшие лохмотья, на лбу набухала шишка, но он вновь стал самим собой и был прекрасен. Его освещенное призрачным светом лицо улыбалось мне с другого конца чердака.

– Люси, – снова позвал он. – С этим нужно кончать.

– Он очень зол! – крикнула я в ответ, увертываясь от очередного щупальца. – Я вступила в контакт с призраком! Он сильно зол на что-то!

– И не говори! – ехидно откликнулся сверху Джордж, подгибая колени, чтобы избежать столкновения с бешено вращающимися щупальцами. – Твоя способность к восприятию поразительна! О, как бы я хотел обладать таким же Даром, как у тебя.

– Да уж, это не самое удивительное открытие, которым ты нас осчастливила, – кивнул Локвуд, наклоняясь над своей сумкой. – У меня где-то была Печать. Сейчас поищу. А не хочешь ли ты пока помочь Джорджу освободиться?

– Ничего-ничего, все в порядке, – сказал Джордж. – Можешь особо не спешить.

Какое там «не спешить»! Положение Джорджа казалось аховым. Он все еще висел на одной руке, и было видно, что держится на ней из последних сил.

Размахивая своим ожерельем, как пропеллером, я двинулась между щупальцами, и они расступались передо мной. Проходя мимо рапиры Джорджа, я подхватила ее, нырнула под лестницу и толкнула ее вперед. Лестница снова встала под Джорджем. Именно в этот момент у него разжались пальцы, и он рухнул на ступеньки, словно мешок с углем. Лестница прогнулась и затрещала. Но пусть уж лучше сломается лестница, чем шея у Джорджа. Представляю, какой неуклюжий мог бы получиться из него призрак.

В следующую секунду Джордж скатился вниз по лестнице, словно пожарный по шесту.

Я бросила ему рапиру и спросила:

– Что там наверху?

– Мертвяк. Злобный мертвяк. Пожалуй, это все, что тебе следует знать. – Джордж поправил на носу очки и набросился с рапирой на щупальца.

На другом конце чердака Локвуд вытащил что-то из своей сумки.

– Люси! Я бросаю тебе эту штуку! Забирайся на лестницу и постарайся ее поймать! – Он отвел руку назад и отпрянул в сторону, пропуская летящее прямо мимо его лица щупальце. Легкий взмах рапирой – и щупальце исчезло. – Готова? Лови!

Вот Локвуд бросать вещи умеет, ничего не скажешь. Я уже забиралась по лестнице, когда маленький квадратный предмет, перелетев над потолочной балкой, опустился прямо в мою подставленную ладонь. Джордж прикрывал меня сзади, с наслаждением одно за другим рубил на куски щупальца. Я добралась до верхней ступени лестницы, до того места, где она соприкасалась с балкой.

А на балке, разумеется, был Источник.

Трудно сказать, сколько лет он тихо и незаметно пролежал на своем потайном насесте. Слои паутины сгладили контуры костей, укутав их своим мягким серым саваном. Однако все еще можно было разглядеть и остатки старомодной одежды, и два вывернутых под неестественным углом коричневых ботинка, и костяные дуги над забитыми пылью и паутиной глазницами.

Полосы темного вещества – не знаю, были это волосы или потемневшие нити паутины – свисали через край балки. Что здесь произошло когда-то? Сам ли несчастный залез сюда или был аккуратно уложен (что скорее всего) хладнокровным убийцей? У меня не было времени размышлять об этом. В мозгу бушевало эхо ярости мертвеца. Внизу, в мерцающем свете фонаря, Локвуд и Джордж сражались со щупальцами.

В те дни корпорация «Санрайз» как раз наладила выпуск серебряных сеток в пластиковых футлярах, очень удобных в использовании. Я ухватила сетку за кончик и дала ей полностью развернуться. Она легко скользила между пальцев – тонкая, мягкая, как тонко раскатанное тесто, как усыпанная сверкающими звездочками кожа.

Серебро блокирует любые Источники. Я размахнулась и накинула сетку поверх балки и лежащих на ней оплетенных паутиной костей. При этом я ничего не испытывала, никаких чувств, и проделала все совершенно спокойно, словно горничная, застилающая простыней кровать.

Сетка опустилась. Бушевавший в моем мозгу гнев мертвеца моментально испарился. От чужих эмоций не осталось ни следа, в голове звенела, перекатывалась эхом блаженная тишина. Щупальца Чейнджера остановились, застыли, а спустя секунду исчезли с чердака словно туман на заре. Вот только что были – и уже нет их.

Каким же большим и пустым показался нам чердак без Чейнджера! Мы неподвижно замерли там, где стояли. Я – прислонившись к лестнице, Локвуд и Джордж – привалившись к стене: уставшие, молчаливые, с дымящимися клинками рапир.

Дымились не только рапиры, но и одна сторона длинного пальто Локвуда. К носу у него прилипли серебристые чешуйки пепла. Моя куртка тоже пострадала – обгорела в том месте, где к ней прикоснулось призрачное щупальце. Все волосы у меня были облеплены жирной паутиной. Не обошелся без потерь и Джордж – порвал свои штаны сзади. О гвоздь или еще обо что, не знаю.

Мы зверски устали. Мы провели на ногах всю ночь. От нас воняло горелой эктоплазмой, солью и страхом. Мы посмотрели друг на друга и улыбнулись.

А затем принялись хохотать.

Из своей стоявшей возле люка стеклянной тюрьмы на нас кисло смотрело недовольное лицо призрака:

– Чему радуетесь, дураки? Практически провалили дело, и хохочут. А мне стыдно, стыдно за то, что я каким-то образом связан с «Локвудом и компанией». Трое безнадежных тупиц и идиотов.

Но это, конечно же, не так. Мы не были безнадежными. Мы были отличными. Мы были лучшими.

И не осознавали этого до самого конца, когда стало уже слишком поздно.

Часть 2
Уайтчепельские ночи

4

НОЧЛЕГ, ЗАВТРАК И… УБИЙСТВО!

Жуткие тайны уайтчепельского семейного пансиона

В яме под садовым сараем обнаружены мертвые тела

Полиция Восточного Лондона опечатала вчера «Лавандовый домик», семейный пансион на Кэннон-Лейн, в Уайтчепеле. Это произошло после того, как здесь были обнаружены человеческие останки. Владельцы пансиона мистер Герберт Эванс (72) и его жена Нора (70) арестованы по подозрению в убийстве и краже, а также в недонесении о появлении крайне опасного призрака. Сильный Гость, обитавший на чердаке «Лавандового домика», был уничтожен.

Полагают, что за последние десять лет от прикосновения призрака погибли многие постояльцы этого пансиона. Мистер и миссис Эванс складывали трупы умерших в скрытом в глубине сада погребе. Полиция обнаружила в доме большое количество часов, ювелирных украшений и других личных вещей, взятых хозяевами пансиона у жертв призрака.

Решающий вклад в расследование этого дела принадлежит парапсихологическому агентству «Локвуд и компания», возглавляемому мистером Энтони Локвудом. «Архивные поиски показали, что предыдущий владелец «Лавандового домика» исчез при загадочных обстоятельствах более тридцати лет назад, – сказал он. – Мы думаем, что именно ему принадлежало мумифицированное тело, обнаруженное нами на чердаке дома. Он стал злобным голодным духом, рыскавшим по дому и убивавшим постояльцев во время сна. А мистер и миссис Эванс извлекали из этого собственную выгоду».

После уничтожения призрака агентам пришлось вылезти через разбитое окно чердака на крышу, спуститься вниз по водосточной трубе и вновь проникнуть в пансион, чтобы вступить на кухне в последнюю схватку – на сей раз с пожилыми владельцами дома. «Оказалось, что старый Эванс очень умело обращается с ножом для разделки мяса, – сказал мистер Локвуд, – а его жена набросилась на нас с шампуром. Поэтому нам пришлось ударить их по голове щеткой. Момент был щекотливым, но всем нам посчастливилось остаться целыми и невредимыми».

– И это все, – недовольно сказал Локвуд. Он опустил газету и откинулся на спинку кресла. – Это все, чем отблагодарила нас за наши старания «Таймс». В этой статье подробнее рассказывается о стычке на кухне, чем о схватке с Чейнджером. Точнее, о ней вообще ничего не сказано. А ведь это было самым главным в этом деле, разве не так?

– И насчет «целыми и невредимыми» я не вполне согласен, – добавил Джордж. – Та старая корова довольно сильно приложила меня. Вот, видите?

Я посмотрела на Джорджа и задумчиво ответила:

– Да? А мне казалось, что твой нос всегда так выглядит.

– Да нет же, не нос. Вот здесь, на лбу. Царапина.

– Кошмар, – недовольно пробурчал Локвуд. – Но больше всего меня огорчает то, что отчет помещен на седьмой странице. Здесь его почти никто не заметит. А на первой странице опять сообщения о нашествии призраков в Челси. На этом фоне наше расследование совершенно теряется.

Было позднее утро, два дня спустя после происшествия в «Лавандовом домике». Мы сидели в библиотеке нашего дома на Портленд-Роу и пытались расслабиться. За окном бушевал осенний штормовой ливень, вся улица, казалось, стала жидкой – деревья сгибались под натиском ветра, по стеклу бежали струи воды, искажая очертания домов. Но у нас в доме было тепло и сухо, батареи отопления работали на полную мощность.

Джордж развалился на диване рядом с огромной кучей неглаженого белья и листал комикс.

– Стыд и позор, что они ничего не пишут о самом главном, – сказал он. – О том, что Чейнджер создал свой собственный кластер призраков – а ведь это поразительная вещь. Она показывает, каким образом распространяется Проблема. Смотрите: выходит, что сильные Гости совершают жестокие убийства и создают из жертв подчиненную им вторичную группу призраков. Ужасно интересно. Мне хотелось бы более подробно исследовать этот процесс.

Джордж был в своем репертуаре. Когда рискованное расследование завершается, ему всегда интересно понять, что и как в этом случае произошло. А у меня все иначе. Каждое такое приключение оставляет в моей памяти глубокий эмоциональный след, от которого хочется поскорее избавиться. Но забыть пережитое бывает очень не просто.

– А мне просто жаль тех несчастных постояльцев, которые попали в объятия призрака, – сказала я, сидя на полу возле дивана скрестив под собой ноги. Официально считалось, что я сейчас разбираю почту, но на самом деле я тихонько дремала. Прошлая ночь выдалась хлопотной, я до трех часов не спала, выслеживая, а затем уничтожая одного Луркера. – Я ощущала их печаль, одиночество, – продолжила я. – Даже этот Чейнджер… Да, он был ужасным, но и несчастным тоже. Я чувствовала его боль. И если бы у меня было больше времени, чтобы как следует войти с ним в контакт…

– … он убил бы тебя, и дело с концом, – закончил за меня Локвуд из глубин своего кресла. – Ты обладаешь удивительным Даром, Люси, но единственный призрак, с которым я разрешаю тебе общаться, – это череп в банке… И то, если честно, не уверен, что это так уж безопасно.

– Нет, не волнуйся, с черепом у нас все в порядке, – сказала я. – Прошлой ночью он помогал мне справиться с моим Луркером. Подсказал, где искать его Источник, я его выкопала и запечатала. Кстати, мы были совсем неподалеку от Челси. А вы двое? Слышали, что там происходит? Новости тревожные.

– Да, тревожные, – кивнул Локвуд. – Еще три человека убиты. ДЕПИК, как всегда, в растерянности. Думаю, сегодня ночью они эвакуировали еще пару улиц.

– Более того, – добавил Джордж, – эпидемия распространилась еще на добрую квадратную милю дальше вдоль Кингс Роуд. С каждой ночью Гостей становится все больше, их концентрация растет невиданными темпами, и никто не знает почему, – он поправил на носу очки. – Это ужасно. А ведь до самого недавнего времени Челси был на редкость спокойным районом, тихим и мирным, а потом вдруг раз – и началось. Как будто тормоза отказали. Вторжение Гостей распространяется словно самая настоящая эпидемия. И мне очень хотелось бы узнать: что именно их расшевелило? И каким образом распространяется среди мертвых эта инфекция?

Ответа на этот вопрос у меня, разумеется, не было, да я и не стала бы пытаться его найти. Локвуд только застонал – он сам возвратился домой лишь под утро: всю ночь гонялся за Спектром на болотах Хэкни и был не в настроении размышлять над волновавшими Джорджа проблемами.

– Лично меня, – сказал он, – волнует только то, что нашествие призраков в Челси вредит репутации нашего агентства. Мы отошли на второй план. Вам известно, что к расследованию в Челси привлекли команду Киппса? И вот, пожалуйста, результат. Киппс сегодня на первой полосе «Таймс» со своими идиотскими высказываниями. На первой! Но такого не должно быть! Вывод? Нам просто необходимо принять участие в таком серьезном деле, как нашествие призраков в Челси. Может быть, мне поговорить с Барнсом? Спросить, не хочет ли он, чтобы мы тоже подключились к этому расследованию? Правда, есть одна проблема – мы с вами слишком переутомились в последнее время…

Да, это верно. Переутомились… Как я уже говорила, стоял ноябрь, начиналась так называемая «Черная зима», ставшая самым ужасным и тяжелым периодом во всей истории Проблемы. Началась невиданная за все пятьдесят лет существования Проблемы эпидемия нашествий призраков, и события в Челси, строго говоря, были лишь верхушкой этого айсберга. Все агентства парапсихологических расследований работали буквально на пределе своих сил, и «Локвуд и компания» не было исключением. Да, мы переутомились, и это было еще очень мягко сказано.

Мы, все втроем, жили в четырехэтажном особняке на лондонской Портленд-Роу, здесь же находился и офис нашего агентства. Владельцем дома был сам Локвуд. Когда-то этот особняк принадлежал его родителям, на развешанных во многих комнатах стеллажах до сих пор оставались собранные ими в зарубежных поездках предметы – ритуальные африканские маски, восточные барабанчики и отгоняющие злых духов трещотки, обереги, шаманские бубны.

Цокольный этаж дома Локвуд переоборудовал под офис с рабочими столами и картотеками. Здесь же находились кладовые с запасами соли, железа и всего прочего, а также тренировочный зал, где мы оттачивали свое мастерство владения рапирой. В дальнем торце цокольного этажа имелась защищенная железом стеклянная дверь, ведущая в садик с маленькой лужайкой и несколькими яблонями. Летом мы иногда пили там чай и отдыхали. На верхних двух этажах располагались спальни, а на первом этаже была кухня, библиотека и гостиная, в которой Локвуд принимал наших клиентов. Именно здесь мы проводили большую часть своего свободного времени.

Правда, в последние месяцы этого свободного времени у нас практически не стало. Причиной тому отчасти были наши собственные успехи, сделавшие агентство достаточно известным в Лондоне. В июле мы провели расследование на кладбище Кенсал Грин, и оно закончилось так называемой «битвой среди могил», когда агенты столкнулись с бандой головорезов, работавших на мафию перекупщиков с черного рынка экстрасенсорных артефактов. Это расследование, как и раскрытое нами незадолго до этого дело ужасного призрака-крысы из Хэмпстеда, широко освещалось в прессе, а позднее интерес к нашему агентству подогрел суд над главарем мафии черного рынка Джулиусом Винкманом. На суде Локвуд, Джордж и я выступали свидетелями, давая показания против этого человека. В середине сентября Винкман был осужден и помещен в Уондсворскую тюрьму – все это обеспечивало нашему агентству бесплатную рекламу на протяжении целых двух месяцев, и телефон в нашем офисе почти не умолкал.

Правда, несмотря ни на какую рекламу, большинство богатых клиентов все же предпочитали иметь дело с крупными агентствами, у которых и оборудование дороже, и репутация давнишняя. Так что большинство наших заказов поступало из бедных районов, того же Уайтчепела, например, где клиенты довольно ограниченны в своих средствах. Но работа есть работа, и Локвуд старался не отказывать никому. А это означало, что свободные вечера стали для нас недостижимой роскошью.

– Что у нас на сегодня, Джордж? – неожиданно спросил Локвуд. Он сидел, устало подперев голову рукой, и, казалось, засыпал. – Пожалуйста, скажи, что ничего.

Джордж молча показал три пальца.

– Три? – простонал Локвуд. – А что именно?

– Женщина в вуали на Нельсон-стрит, в Уайтчепеле. Призрак в многоквартирном доме. И Тень, которую заметили за общественным туалетом. Обычный джентльменский набор.

– Опять придется разделиться, – сказал Локвуд. – Чур, моя женщина в вуали.

– Чур, моя Тень, – хрюкнул Джордж.

– Что? – вскинула я голову. «Чур» – это наше второе по важности правило после «Правила печенья» (за один раз каждый может взять одно печенье, и не больше). И эти правила всегда строго соблюдаются. – Значит, мне идти в многоквартирный дом? Великолепно. Могу поспорить, что там окажутся отключены лифты и все такое прочее.

– Ну, ты в достаточно хорошей форме, чтобы осилить пару лестничных пролетов, Люси, – проворковал Локвуд.

– А если это двадцать первый этаж? И там, наверху, меня будет ждать сильный призрак, например Сырые Кости, а я явлюсь с высунутым языком и не смогу с ним справиться? Погодите! А что, если лифт все-таки работает, но именно в нем и засел Гость? Помните, что случилось с той девушкой из агентства «Себрайт», когда она застряла в том зараженном призраками подъемнике на верфи Кэнери? От нее тогда остались одни башмаки!

– Не кипятись, – сказал Локвуд. – Ты просто устала. Мы все устали. Я уверен, что все будет хорошо.

Мы все снова замолчали. Я привалилась затылком к диванным подушкам. Стекавшие по оконному стеклу струйки воды напоминали кровавые вены.

Почему кровавые? Ну ладно, пусть будет не кровавые… Я действительно устала, как справедливо заметил Локвуд.

Локвуд… Прищурив глаза, я наблюдала за ним сквозь опущенные ресницы. Видела его длинные босые ноги, легко перекинутые через подлокотник кресла, контуры тела, наполовину скрытые под мятой рубашкой. Лицо Локвуда почти целиком было прикрыто ладонью, за исключением твердой линии подбородка и выразительных губ – в данный момент расслабленных и слегка приоткрытых. На рукав белой рубашки мягко свесились длинные пряди его темных волос.

Как он умудряется так элегантно выглядеть, даже проспав всего пять часов и так неудобно съежившись в своем кресле? Лично я не люблю неодетых людей, а особенно Джорджа, – это, простите, «вредно для здоровья». Но Локвуд отлично смотрелся даже полуодетым. А в комнате было так тепло, так уютно… Мои ресницы опускались все ниже, ниже… Я положила руку на свое серебряное ожерелье, медленно пропустила его между пальцев…

– Нам нужен еще один агент, – неожиданно сказал Локвуд, и мои глаза моментально открылись.

По звуку я догадалась, что за моей спиной Джордж опустил свой комикс.

– Что ты сказал? – переспросила я, не веря своим ушам.

– Нам нужен еще один сотрудник. Еще один агент, который будет подстраховывать нас. Неужели это не понятно? Не можем же мы все время работать в одиночку.

– В «Лавандовом домике» мы работали все вместе, – сказала я.

– Это был особый случай, – Локвуд шевельнул рукой, убирая упавшие на лицо волосы. – И вряд ли он повторится. Ну согласитесь, если мы уже едва справляемся, разве нет?

Джордж зевнул.

– С чего это ты заговорил об этом? – спросил он и с хрустом потянулся, толкнув лежавшую у меня над головой груду неглаженого белья. Из нее вывалились шорты Джорджа и медленно спланировали мне прямо на нос.

– Да вот вам наглядный пример, – сказал Локвуд, пока я трясла головой, пытаясь сбросить с себя шорты. – Один из вас должен перегладить всю эту груду. А времени на это ни у кого нет.

– «Один из вас»! – фыркнул Джордж. – Ты тоже мог бы постоять за утюгом.

– Я? Но я занят еще больше, чем вы.

В принципе, он был прав, именно так и обстояли наши дела в последнее время. За ночь мы выкладывались так, что ни на что остальное у нас просто не оставалось сил. Поэтому мы совершенно забросили многие домашние дела – уборку, стирку, готовку. Весь дом на Портленд-Роу, 35, был в полном беспорядке. Кухня, например, выглядела так, будто в ней взорвалась солевая бомба. Даже череп в банке, привыкший, должно быть, ко многому, и тот начал делать язвительные замечания по поводу того, в каком хлеву мы живем.

– Если мы возьмем еще одного агента, то сможем выходить на работу по очереди, а это значит, что через три дня на четвертый каждый из нас будет нормально спать ночью, а днем заниматься хозяйством. Я уже все обдумал, и не раз, и пришел к выводу, что ничего другого нам просто не остается.

Мы с Джорджем молчали. Лично мне совершенно не хотелось обзаводиться новым коллегой. Скажу больше – от одной этой мысли меня начинало мутить. Да, мы были слишком заняты, но мне нравилась такая работа. Достаточно вспомнить, как дружно мы действовали во время расследования в «Лавандовом домике» и как умело справились с тем сложным случаем. И вовсе не нравилась перспектива привыкать к новому товарищу по работе.

– Ты уверен? – спросила я наконец. – А где будет спать твой новый оперативник?

– Не, уж во всяком случае не на полу, – сказал Джордж, – а то заразу какую-нибудь подцепит.

– Но и не на чердаке же со мной.

– Здесь вообще никто спать не будет, идиоты, – сердито проворчал Локвуд. – Разве обязательно спать там же, где работаешь? Девяносто девять процентов людей утром приходят на работу, а вечером возвращаются домой. Вы что, не знали об этом?

– А может, нам вообще не стоит брать агента, – предложила я. – Может быть, нам нужна просто помощница. Пусть следит за домом, прибирает, готовит, и еще будет за секретаря. А с основной работой мы прекрасно и сами справимся.

– Я согласен с Люси, – сказал Джордж, возвращаясь к своему комиксу. – Мы в самом деле отлично сработались. Не стоит разрушать команду.

– Хорошо, я подумаю над этим, – сказал Локвуд.

Но, разумеется, Локвуд был слишком занят, чтобы думать обо всем этом, поэтому можно было надеяться, что дальше этого разговора дело не двинется. И, признаюсь вам честно, меня это вполне устраивало. К этому времени я работала в агентстве уже восемнадцать месяцев. Да, мы заработались, да, мы жили как в хлеву. Да, мы почти каждую ночь рисковали своей жизнью. Но я была очень счастлива.

Почему, спросите вы? На то было три причины – мои коллеги, изменившаяся самооценка и открытая дверь.

Среди всех лондонских агентств «Локвуд и компания» было уникальным. Нет, не потому, что оно самое маленькое (всего три агента), а потому, что его владелец и глава сам был юным человеком. Другие агентства нанимали себе в штат сотни детей-оперативников (именно детей, поскольку только они способны обнаруживать Гостей), но руководителями всегда были взрослые, не подходившие к зараженному призраками дому ближе, чем на расстояние крика. А вот Локвуд был главой агентства, который сам сражается с призраками. Он блестяще владел рапирой – второго такого фехтовальщика, пожалуй, не найти, – и я была счастлива работать с ним бок о бок. Счастлива во многих отношениях. Мне нравился его независимый характер, Локвуд умел вдохновлять своих товарищей, удивительным образом сочетая в себе холодную невозмутимость и пылкую отвагу. А дополнительное очарование Локвуду придавала окружавшая его таинственность.

Он редко говорил о своих чувствах, желаниях или о том, что им движет, поэтому за первый год, проведенный в доме на Портленд-Роу, я практически ничего не узнала о его прошлом.

Загадкой оставались его родители, хотя на каждой стене висели или стояли вещи, которые они собирали. Как Локвуд стал владельцем этого дома и откуда взял деньги, чтобы основать собственное агентство, я тоже не знала. Впрочем, это не имело для меня большого значения. Локвуд был укутан в тайну, как в свое длиннополое пальто, и мне нравилось просто быть с ним рядом – тогда я чувствовала, что отблеск его тайны ложится и на меня.

Итак, соседство с Локвудом делало меня счастливой, думаю, вы это уже поняли. Что касается Джорджа, то привыкнуть к нему оказалось для меня непросто. Неряшливо одетый, непричесанный, язвительный, он славился на весь Лондон своей нелюбовью к частому использованию мыла. Однако при этом Джордж был умен, честен, безгранично любознателен и талантлив как исследователь. Именно благодаря его дотошным и успешным поискам в архивах мы, в общем-то, и были живы по сей день. Плюс – и это самое главное – Джордж был безгранично предан своим друзьям, стать которыми посчастливилось Локвуду и мне.

И все было прекрасно, и все мы действительно были друзьями и безоговорочно верили друг другу, но при этом каждый из нас мог свободно заниматься именно тем делом, которое было больше всего ему по душе, – никто никому не мешал и ничего не навязывал. Джордж мог с увлечением исследовать причины Проблемы. Локвуд постоянно заботился об укреплении репутации нашего агентства. Я? До того как попасть на Портленд-Роу, я ничего не знала о своей способности слышать голоса мертвых и (иногда) вступать в общение с ними. Первое время это очень меня пугало. Но работа в агентстве «Локвуд и компания» дала мне возможность постепенно изучить и освоить этот мой Дар, показала мне самой, на что я способна. После радости, которую я получала от общения со своими друзьями, понимание своих новых возможностей было второй причиной, по которой я чувствовала себя такой удовлетворенной и счастливой в это хмурое ноябрьское утро. И моему счастью не мог помешать даже хлеставший за окнами дождь.

Третья причина? Ну что ж, скажу и о ней. На протяжении нескольких месяцев во мне копилось разочарование оттого, что Локвуд замкнулся в себе, почти полностью отдалился от нас. Мы, все трое, по-прежнему поровну делили выпадавшие на нашу долю испытания, по-прежнему безгранично доверяли друг другу, но с течением времени окружавшая Локвуда тайна начинала все сильнее удручать. Он отказывался говорить с нами о загадочной комнате на втором этаже нашего дома, о комнате, в которую категорически запрещал заходить мне и Джорджу. Я строила массу предположений относительно того, что может скрываться за этой дверью, но ясно было лишь то, что эта комната каким-то образом связана с прошлым Локвуда. Скорее всего – с судьбой его родителей. Тайна комнаты на втором этаже невидимым барьером вставала между нами, образуя дистанцию, и я уже отчаялась когда-нибудь раскрыть ее – или, что почти одно и то же, – понять Локвуда.

Так продолжалось до тех пор, пока в один прекрасный летний день Локвуд внезапно не сменил гнев на милость. Без всяких предисловий он привел нас с Джорджем на лестничную площадку второго этажа, открыл запретную дверь и приподнял покров, скрывающий его тайну.

И знаете, что оказалось? Оказалось, что я ошибалась.

Это вообще была не комната его родителей.

Это была комната его сестры.

Его сестры, Джессики Локвуд, которая умерла здесь шесть лет назад.

5

Чтобы не травмировать психику наших посетителей, а также сохранить свой собственный покой, я перенесла банку с черепом в дальний угол цокольного этажа и накрыла ее стеганой грелкой для заварного чайника. Время от времени я приносила банку в гостиную и открывала клапан на крышке, чтобы череп мог поделиться со мной мрачными тайнами мертвых или донимать меня своей глупой болтовней – по-моему, это доставляло ему огромное удовольствие. Так случилось, что банка стояла на серванте и в тот день, когда я пришла готовить свою амуницию к ночной работе.

Как мы и договаривались, работать сегодня нам предстояло порознь. Джордж уже отправился в Уайтчепел искать Тень, которую там приметили за общественным туалетом. Локвуд укладывал свои вещи, готовясь уйти на поиски женщины в вуали. Мой поход отменился – я уже собралась было ехать в многоквартирный дом, когда позвонил мой клиент и попросил перенести визит по причине его нездоровья. Это означало, что у меня был выбор, хотя и небольшой – остаться дома и заняться глажкой белья или отправиться вместе с Локвудом. Сами легко можете догадаться, что именно я выбрала.

Я вытащила рапиру оттуда, куда поставила ее прошлой ночью, засунула в кармашки рабочего пояса несколько соляных бомбочек – они валялись прямо на полу возле дивана. Когда я уже подходила к двери, из тени прозвучал знакомый хриплый голос:

– Люси! Люси…

– Ну и что тебе? – В закатных лучах солнца внутри банки плавали, кружась, бледные искорки, скрывая от глаз темную неподвижность старого черепа. Искорки слились, образовав жуткое лицо, тускло мерцавшее в сумерках зеленоватым потусторонним светом.

– Уходишь? – сварливо заметил призрак. – Возьми меня с собой.

– Нет, ты останешься здесь.

– Ну, Люси, пожалуйста. Мне так скучно.

– Скучно? Так дематериализуйся. Или подвигайся. Поплавай в банке. Смотри сквозь стекло, наслаждайся видом. Веди себя как нормальный призрак. Я уверена, что ты умеешь развлекать себя сам. – Я повернулась, собираясь уйти.

– Наслаждаться видом? В этом вашем бомжатнике? – Лицо в банке колыхнулось, прижалось к стеклу кончиком носа. – В морге и то веселее, чем здесь у вас. И чище. Глаза бы мои не смотрели на ваш бедлам.

Уже положив ладонь на дверную ручку, я обернулась:

– Ничем не могу тебе помочь. Впрочем, если хочешь, могу закопать тебя в ямку и разом решить все твои проблемы.

Разумеется, я не стала бы закапывать череп, что вы. Из всех Гостей, которых мы встречали – нет, из всех Гостей, которых вообще кто-либо встречал за последнее время, – наш череп был единственным призраком, с которым можно было полноценно общаться. Другие призраки могли стонать, стучать, издавать невнятные звуки – именно таким образом агенты, обладающие, как и я, экстрасенсорным Слухом, обнаруживают их присутствие. Но, согласитесь, от этих бессмысленных звуков до нормального разговора, который можно было вести с черепом, – как отсюда до Луны. Наш череп был редкостным призраком Третьего типа, только поэтому мы до сих пор не поддались искушению выбросить его вместе с банкой в мусорный бак.

– Чтобы закопать меня, тебе нужно будет выкопать яму, – меланхолично заныл череп. – А чтобы выкопать яму, тебе нужно будет поработать. А к работе вы, все трое, совершенно не пригодны. К любой работе. Постой, я угадаю… Бьюсь об заклад, ты сегодня снова идешь в Уайтчепел. Ах, эти восхитительные темные улочки… эти чудные кривые аллеи… Слушай, возьми меня с собой! Тебе же нужен компаньон, верно?

– Нет, не нужен, – отрезала я. – Мы идем вдвоем с Локвудом. И я должна поторопиться – он уже надевает пальто в холле.

– Ах-ах! «Мы идем, мы вдвоем»… Понимаю. Значит, мне лучше оставить тебя на произвол судьбы? Ладно.

– Правильно. Умный мальчик. – Я немного помолчала и спросила: – На произвол судьбы? Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего. – Лицо подмигнуло мне своим злым глазом. – Не хочу быть третьим лишним. Довольна?

– Не понимаю, о чем ты. Мы с Локвудом идем на дело.

– Ну да, конечно-конечно. На дело! Отлично придумано. Только лучше сбегай и переоденься.

– Люси, ты где? Пора! – донесся из холла голос Локвуда.