Текст книги "Призрачный двойник"

Короче говоря, я уехала из дома на день раньше, чем планировала. Мне не терпелось поскорее оказаться в ставшем мне родным Лондоне.

Я уехала на поезде, который уходил рано утром. Села у окна и любовалась проплывающими мимо пейзажами – полями, лесами, шпилями церквей в скрытых от глаз деревьями деревушках, дымовыми трубами и призрак-лампами в портовых и шахтерских городках, через которые следовал наш поезд. Повсюду, куда ни взгляни, над Англией невидимо нависла Проблема. Новые кладбища на перекрестках дорог и в заброшенных, диких местах, крематории в пригородах, отбивающие комендантский час набатные колокола на рыночных площадях. И поверх всего этого – отраженное в оконном стекле мое лицо.

Под стук колес я вспоминала о том, какой наивной девочкой была, когда впервые приехала в Лондон, и кем стала за эти полтора года – опытным агентом, который умеет разговаривать с призраками. Больше, чем разговаривать. Я стала оперативницей, которая способна понимать желания Гостей.

Очень многое в моей жизни изменила та встреча с призраком скряги. Когда я после этого разговора возвращалась пешком по Уайтчепел, с так и не вынутыми из рюкзака инструментами, с неиспользованными солевыми бомбочками и канистрами железных опилок на своем рабочем поясе, у меня в голове вдруг мелькнула странная мысль. Я подумала, что все это мне больше не нужно. Оказывается, я могу управляться с Гостями без оружия и даже без защитных средств. Никакой соли, никакой лаванды, ни грамма железных опилок. Часто ли в карьере любого оперативника бывали случаи, когда ему удавалось так аккуратно, быстро и чисто завершить расследование?

Старик в кресле был при жизни человеком очень неприятным, это чувствовалось и в его призраке, который по-прежнему отражал черствость и черноту души его владельца. Но при этом, однако, он явился с четкой целью – показать своим наследникам, где спрятаны его деньги. Мои спокойные расспросы дали ему возможность сделать это. Если бы я сожгла призрака, как это у нас принято, такой результат расследования был бы невозможен. А мне удалось это сделать благодаря тому, что я полностью доверилась своему Дару.

Совершенно очевидно, что такой новый подход к делу опасен, но он имеет и массу преимуществ. Обо всем этом я размышляла, глядя в окно, и передо мной начинали вырисовываться невероятные перспективы.

Череп в банке пока был примером исключительным, это редкий Гость Третьего типа, с которым можно установить полноценное общение. Но я начинала верить в то, что существуют различные способы, чтобы навести мосты через пропасть между миром живых и миром мертвых.

Строя свои догадки, я исходила, во‑первых, из того, что большинство Гостей являются в наш мир с какой-то конкретной целью. И, во‑вторых, если спокойно начать выяснять у них эту цель, призраки оставят тебя в живых минимум до того момента, когда ты поможешь им ее достичь. Первая часть моей теории в доказательствах не нуждалась, причины появления призраков в нашем мире хорошо известны еще с тех времен, когда свои первые парапсихологические расследования полвека назад проводили основатели нашей профессии Марисса Фиттис и Том Ротвелл. А вот вторая часть моей теории подрывала устои привычных представлений о работе с призраками. Каждое современное агентство своей главной задачей считает заблокировать Гостя. Затем, когда призрак обезврежен, следует найти и уничтожить Источник. После этого Гость исчезает навсегда. Считается аксиомой, что призрак при этом будет негодовать, сопротивляться, искать способы избежать блокировки. А поскольку разозленный Гость очень опасен и легко может убить тебя, оперативники с ним никогда не церемонятся.

В некоторых случаях оружие действительно необходимо. Можно ли было, скажем, урезонить каким-то невооруженным способом ту тварь, что поселилась на чердаке «Лавандового домика»? Почти наверняка нет. Но есть и другие призраки, например, печальные Тени в том же пансионе или сидевший в стекле Спектр в вуали, которые отчаянно искали общения, жаждали его.

И я смогла предоставить им такую возможность, хотя и недостаточно хорошо это сделала.

Необходимо, чтобы Локвуд разрешил мне проводить дальнейшие эксперименты. Разумеется, он станет возражать – а как же, конечно станет, – потому что помнит о том, что случилось с Джессикой, но я чувствовала, что смогу убедить его. От этих мыслей мое настроение улучшилось, исчезла и забылась досада, гвоздем сидевшая у меня в мозгу после неудачного визита на родину. Дома я непременно поговорю обо всем с Локвудом и Джорджем. Дома…

Добравшись до Лондона, я взяла такси и попросила шофера высадить меня в самом начале Портленд-Роу, у лавки Арифа, чтобы купить у него сдобных булочек с глазурью. Было начало двенадцатого, Локвуд и Джордж наверняка только собираются позавтракать. Я возвратилась на день раньше, чем собиралась. Они меня не ждут, так что пусть мое появление станет для них приятным сюрпризом.

Однако сюрприз ожидал меня. Войдя в дом, я застыла от удивления, продолжая сжимать в руке свои ключи. Холл был вымыт и пропылесосен. Вешалка приведена в порядок, в подставке для зонтов аккуратно расставлены зонтики и рапиры. Даже хрустальная лампа-череп на столике в холле сверкает, отмытая до блеска.

Я не верила своим глазам. Неужели они действительно совершили этот подвиг? Неужели они действительно навели порядок в доме? Они прибрались! Для меня!

Я тихо поставила сумку на пол и на цыпочках направилась на кухню.

Мои друзья находились в цокольном этаже, оттуда доносились их голоса, и судя по ним, Локвуд и Джордж пребывали в прекрасном настроении – до кухни долетал их смех. Услышав голоса и смех, я улыбнулась. Отлично. Значит, мои булочки будут сейчас очень кстати.

Торопиться я не стала. Заварила чай, положила булочки на наше второе по красоте блюдо (первого по красоте я что-то не нашла), разложив их таким образом, чтобы наверху оказались любимые булочки Локвуда с миндальной глазурью, которые он редко себе позволял, и аккуратно поставила все на поднос. Приоткрыла дверь ногой, придержала ее бедром, а затем неслышно спустилась вниз по железной лестнице.

Меня переполняла радость. Наконец-то я почувствовала себя дома. Да, этот особняк на Портленд-Роу был теперь моим настоящим домом. А Локвуд и Джордж – моей семьей.

Я нырнула сквозь арку в офис и остановилась, все еще улыбаясь. Они были здесь, Локвуд и Джордж, сидели друг напротив друга за моим столом и от души хохотали.

А между ними на моем стуле сидела красивая стройная темнокожая девушка.

У нее были длинные, до плеч, темные волосы, очень миленькое круглое личико, она была в темно-синем платье-сарафане, из-под которого выглядывала белоснежная футболка. Вся такая свеженькая, новенькая и блестящяя, словно кукла, которую только что вынули из коробки. Она сидела в элегантной позе, выпрямив спину, и ее, похоже, ничуть не волновало, что Локвуд и Джордж буквально приклеились к ней. Напротив, она тоже улыбалась, даже посмеивалась негромко, хотя в основном просто слушала смеющихся парней.

На столе стояли три кружки с чаем и наше лучшее блюдо, а на нем остатки булочек с глазурью. Миндальной.

Я стояла, застыв на месте, держа в руках поднос, и смотрела на веселящуюся троицу.

Девушка заметила меня первой.

– Привет, – вопросительным тоном сказала она.

Голова Джорджа дернулась вверх. Дурацкая улыбка сползла с его лица, и оно сделалось тупым и ничего не выражающим. На лице Локвуда улыбка осталась, но застыла. Он как-то странно, боком соскочил со стула и поспешил мне навстречу:

– Привет, Люси. Какой приятный сюрприз. Вернулась раньше времени! Как съездила? С погодой тебе повезло, я надеюсь?

Я молча смотрела на него.

– Ну так что… – продолжил он. – Хорошо съездила? О, еще булочки. Прелестно.

– Я вижу здесь девушку, – сказала я. – И эта девушка сидит на моем стуле.

– О, не переживай. Это временно, пока для нее не привезут новый рабочий стол, – натужно и коротко хохотнул Локвуд. – Скорее всего, его доставят уже завтра. Ну, самое позднее, в среду. Не стоит волноваться… Понимаешь, мы не ждали тебя так рано.

– Новый стол?

– Да, для Холли, – Локвуд прокашлялся и попытался пригладить свои волосы. – Ой, что ж я такой невоспитанный, где мой хороший тон? Я же забыл вас представить друг другу. Холли, это Люси Карлайл, наш лучший агент. Впрочем, ты о ней уже много слышала. Люси, – широко улыбнулся мне Локвуд, – позволь представить тебе Холли Манро, нашу новую ассистентку.

Часть 3
Кровавые следы

8

Локвуд и не думал извиняться, даже когда я начала прижимать его к стенке в нашем офисе после того, как мисс Манро отбыла домой на вечернем автобусе. Джордж – что было на него совершенно не похоже – вдруг решил размять ноги, пошел провожать мисс Манро и затерялся где-то по пути на автобусную остановку, которая находилась в ста шагах от нашего дома.

– Что происходит, черт побери?! – бушевала я. – Меня всего три дня дома не было, и вот вам пожалуйста!

Локвуд делал вид, что перебирает бумаги на своем столе. Я обратила внимание на то, что все они были теперь сколоты скрепками и на них появились разноцветные стикеры. Не глядя на меня, Локвуд ответил:

– Я думал, ты обрадуешься. Ведь это была твоя идея – взять в штат помощницу, а не полноценного нового агента.

Я потрясенно посмотрела на Локвуда:

– Так, значит, это была моя идея – взять на работу эту девушку? Ну знаешь!

– Я говорил тебе, что нам нужен еще человек. Я говорил тебе, что мы собираемся нанять еще кого-нибудь. Говорил? Говорил!

– И дождался, когда меня не будет в городе, чтобы провернуть это!

– Не совсем так! Простое стечение обстоятельств. Разумеется, я не планировал нанимать кого-то, когда тебя не будет в городе. Просто в последние дни было затишье с работой, у меня появилась возможность заняться этим вопросом, и я решил устроить несколько интервью с кандидатами на новую должность. – Он на секунду поднял на меня глаза и даже попытался улыбнуться. – Между прочим, с твоим отъездом это тоже было связано, без тебя мы вдвоем с Джорджем не смогли бы справиться с работой. Без тебя мы как без рук.

– Ой, не надо! И что, эта ассистентка вдруг вот так и возникла ниоткуда, выпрыгнула, как черт из табакерки?

– Ну, это целая история. Мне даже объявление не пришлось давать. Просто я совершенно случайно наткнулся на двух знакомых агентов из «Ротвелла», и они посоветовали мне взять Холли. Она всего лишь на прошлой неделе уволилась от них. Я разыскал ее, и она оказалась просто находкой, поэтому…

– Значит, она для тебя уже «Холли», – перебила я его. – А когда ты меня взял на работу, я несколько месяцев оставалась для тебя просто «мисс Карлайл».

До этого Локвуд в основном бубнил себе под нос, но теперь поднял голову и посмотрел мне в глаза:

– Это тоже благодаря тебе. За последний год рядом с тобой я научился вести себя не так официально. А сейчас просто стараюсь помочь Холли освоиться на новом месте.

– Видела, – кивнула я. – Вы с Джорджем так помогали ей освоиться на новом месте, что едва не тыкались носами в ее сережки. – Тут меня осенила неожиданная мысль, и я спросила: – А на череп вы ее проверяли?

– Что?

– Вы ей череп показывали? Ну, как это было во время моего интервью? А другие предметы? Как тогда, когда хотели проверить, как я их чувствую? Вы устроили мне тогда серьезный экзамен.

Локвуд осторожно вздохнул. Побарабанил по столу своими длинными нервными пальцами.

– Если честно, то нет, – признался он. – Но дело, видишь ли, в том, что мы не собираемся использовать Холли как агента-оперативника. Она наша ассистентка, секретарь, понимаешь? Ее задача – работать здесь, в офисе. Разумеется, я задал ей несколько вопросов, она заполнила анкету, и этого мне было достаточно.

– Вот как? Замечательная, нужно полагать, у нее анкета.

– Весьма впечатляющая.

– И что же она умеет делать?

– Ну, она проработала в агентстве несколько лет, дослужилась до должности одной из помощниц самого Стива Ротвелла, так что Холли – очень квалифицированная секретарша. Некоторый парапсихологический Дар у нее тоже есть. Не такой большой, как у нас, разумеется, но она может помогать и в оперативной работе, если потребуется. А еще она знакома со многими влиятельными людьми, что для нас тоже будет не лишним, – Локвуд прокашлялся и откинулся на спинку своего потертого кожаного кресла. Обычно при этом из кресла вылетало облачко пыли, но сейчас этого не случилось. – Короче говоря, Люси, я считаю, что нам повезло заполучить такую ассистентку, как Холли.

– Она почистила твое кресло, – заметила я.

– Ты говоришь так, будто это плохо. Да, одной из основных обязанностей Холли будет содержать в порядке дом и планировать нашу работу. Если хочешь знать, то первое, что она сделала, выйдя на работу в понедельник, – засучила рукава, надела передник и принялась наводить порядок. Мы с Джорджем глазам своим не поверили! – Он перехватил мой взгляд и вскинул вверх руки. – Что, разве это плохо? Еще одна забота с наших плеч долой, да какая! Кстати, Холли купила для нас новый пылесос, отличный. Помнишь, мы давно уже ругали свой старый и все мечтали забросить его на чердак? И забросили.

– Что? Значит, она и в моей спальне уже побывала?

– Это совершенно неважно, – Локвуд внезапно вновь очень заинтересовался своим письменным столом, торопливо потянулся за какой-то бумажкой. – Люси, боюсь, мне сейчас некогда, я должен прочитать вот это. Понимаешь, ДЕПИК только что прислал новые инструкции. Очень важные. Необходимо срочно ответить на них. Холли просила, чтобы я опустил письмо с ответом в почтовый ящик не позже пяти… – Он серьезно, даже напряженно посмотрел на меня. – Я знаю, Люси, все произошло так неожиданно, но отнесись к появлению Холли с пониманием. Она здесь для того, чтобы помогать нам. Ты агент, она ассистентка. Она будет делать то, что мы попросим, и жить нам станет легче. Все наладится.

Я глубоко вздохнула:

– Хотелось бы надеяться. В общем-то нам действительно нужна помощница. И жизнь действительно может стать для нас проще. Но…

– Спасибо, Люси, – теперь Локвуд улыбнулся уже по-настоящему. От его улыбки мои опасения растаяли, а мои придирки стали казаться слишком злыми и мелочными. – Поверь мне, – добавил он, – все будет хорошо. Я уверен, вскоре вы с Холли станете неразлейвода.

Для того чтобы произвести на мужскую часть нашего агентства самое лучшее впечатление, много времени новой ассистентке не потребовалось. По словам Локвуда, видевшего документы Холли, ей было почти восемнадцать, но со своими обязанностями она справлялась так умело и уверенно, словно была намного старше. Она приезжала на Портленд-Роу каждое утро ровно в девять тридцать и открывала дверь дома своим ключом. К тому времени, когда через час или около того мы просыпались и были готовы позавтракать, все следы ужина, который был у нас в три часа ночи после работы, были убраны, рабочие пояса уже висели на своих крючках под железной лестницей, цепи смазаны, рабочие сумки дозаправлены необходимым количеством соли и железных опилок. Кухня сияла чистотой, стол был накрыт, на блюде уже дымились горячие тосты. Самой Холли Манро во время нашего завтрака на кухне не было, к этому времени она всегда дипломатично уходила вниз, в офис. Тем самым она давала нам время и возможность окончательно проснуться и прийти в себя. Благодаря этому Холли счастливо избегала опасности нечаянно увидеть Джорджа без штанов.

Свой класс Холли начала показывать с самого первого дня своей работы. Накануне у нас было трудное задание, поэтому все мы были не в лучшем состоянии. Кашляя и почесываясь, мы угрюмо приплелись в офис, где застали мисс Манро начищающей рыцарские латы, стоявшие рядом с рабочим столом Локвуда.

Она была такой свежей, милой, такой ути-пути, что дала бы сто очков вперед любому плюшевому зайчику.

– Доброе утро, – прощебетала она, увидев нас. – Я для всех приготовила чай.

На подносе стояли три кружки с чаем, и в каждой из них он был разным. Один с молоком – именно такой, какой люблю я. Второй – крепкий, красно-коричневый, как любит Локвуд. Третий (для Джорджа) – по цвету и консистенции похожий на влажную землю из разрытой могилы. Иными словами, чай был чудесный. Мы взяли свои кружки.

Холли Манро взяла в руки лист бумаги с несколькими написанными на нем аккуратным почерком строчками.

– Утро было довольно напряженным, – сказала она. – Пять новых вызовов.

Пять! Джордж застонал. Я вздохнула. Локвуд взъерошил свои непослушные волосы.

– Ну давай, – сказал он. – Оглашай. Начни с самого плохого.

Наша ассистентка улыбнулась и кокетливо заправила за похожее на раковину жемчужницы ухо выбившуюся прядь волос.

– На самом деле ничего страшного, – сказала она. – Любопытный Гость в Бетнал Грин. Выглядит по пояс зарытым в мостовую, но при этом с приличной скоростью движется по Римской дороге, волоча за своими плечами тень в виде плаща.

– Эка невидаль, – буркнул Джордж. – Он кажется закопанным, потому что передвигается на уровне ушедшей под землю древней дороги. Еще один римский легионер. Что-то в последнее время их становится все больше.

Мисс Манро кивнула и продолжила:

– Затем странный стук в подвале у мясника. Еще четыре светящихся желтых шара, кружащих возле дома в Дигвелле. И наконец, две похожие на паутину леди, которых видели в парке Виктория. Когда к ним кто-нибудь приближается, они исчезают, растаяв в воздухе.

– Каменщики, – сказала я. – Холодные Девы. А огни – это, наверное, Дымки.

Повисло угрюмое молчание.

– Пропал уик-энд, – подытожил наконец Джордж.

– Ну, легионер еще куда ни шло, – сказал Локвуд, катая в ладонях кружку с чаем. – Но все остальное скука смертельная. Эти призраки не опасны, они только раздражают. Все они Первого типа, и до него-то едва дотягивают, жалко время на них тратить.

– Вот поэтому, – лучезарно объявила мисс Манро, – я все их отклонила, кроме легионера в Бетнал Грин. Его я записала на четверг на будущей неделе.

Мы оторопело уставились на нее.

– Отклонила? – переспросил Локвуд.

– Именно. Вы и так набрали слишком много работы. Вам нужно беречь силы для настоящих дел. Каменщика может утихомирить сам мясник: пусть повесит у себя в подвале пучки розмарина, и дело с концом. Дымки и Холодные Девы болтаются не в домах, а на улице, поэтому на них можно просто наплевать. О клиентах не беспокойтесь, я разослала им типовые инструкции, в которых говорится, как изгонять подобных призраков. А теперь, быть может, вы расскажете мне, пока пьете чай, о том, что у вас было прошлой ночью?

Мы ей рассказали, а она, присев к столу, занесла заметки в наш рабочий журнал. Затем распечатала наши накладные и пошла на улицу отправлять их, а мы все это время продолжали сидеть в сладкой полудреме. Вернувшись, Холли приняла еще несколько звонков по телефону, поговорила с нашими потенциальными клиентами, договорилась о встречах, в том числе назначила пару на вечер. Все это она проделала быстро, четко, с блеском.

Прошло всего несколько дней, и мы почувствовали, что жить нам действительно становится легче. Как и обещала Холли, она избавила нас от пустяковых дел, которые легко можно решить с помощью соли, лаванды и оберегов. У меня, Локвуда и Джорджа стали выпадать свободные от работы ночи, а на расследования мы все чаще выходили теперь втроем, а не поодиночке.

Это впечатляло, и я делала все возможное, чтобы оценить по достоинству заслуги Холли. Я старалась, правда. Мисс Манро практически никогда не допускала ошибок и во многих отношениях была само совершенство.

У нее были идеальные манеры. Внешний вид тоже. Она всегда сидела только с прямой спиной, слегка отведя назад тонкие плечи, и спокойно смотрела вокруг огромными блестящими карими глазами. Ее черные, как вороново крыло, волосы всегда были чистыми, пышными, безукоризненными, а пальцы – изящными, тонкими, и под их покрытыми лаком ногтями не было и намека на въевшуюся могильную глину. Она умела одеваться и всегда выглядела элегантной. Ее чисто отмытая кожа была гладкой и блестела, как полированный кофейно-коричневый мрамор. Одним словом, Холли была настолько безупречной, что заставляла любого четко сознавать, насколько он далек от идеала. Вся Холли, с головы до ног, казалась гладкой, чистенькой и блестящей, как зеркало, отражавшее несовершенство окружающих.

Я старалась вести себя с ней очень вежливо, хотя бы просто потому, что очень вежливо обращалась со мной и сама Холли.

Она со всеми вела себя спокойно и доброжелательно, это было еще одной ее привычкой, такой же, как наводить порядок в офисе или пылесосить маски на стенах в холле. Такой же, как привычка тщательно чистить зубы по вечерам или мыть с мылом за ушами. У каждого из нас есть свои таланты. У нее вот такие.

Наши отношения сводились в основном к очень вежливым маленьким стычкам, в которых педантичность Холли сталкивалась с моими более свободными житейскими привычками. Вот типичный образчик такого диалога.

ХОЛЛИ (сладенько, моргая ресницами): Люси, привет. Прости, что беспокою, я знаю, как много ты работаешь.

Я (отрываясь от последнего номера «Подлинных явлений призраков»; прошлой ночью я легла спать в четыре): Привет, Холли.

ХОЛЛИ: Я на минутку, только спросить – мне снять твою одежду, которая висит на веревке в кладовой? Я как раз сейчас там прибираюсь.

Я (улыбаясь): Нет-нет, спасибо, все в порядке. Я сама ее как-нибудь сниму.

ХОЛЛИ (ослепительно улыбаясь): Хорошо. Только я заказала новые полки для кладовой. Их должны привезти и повесить сегодня, и я не хочу, чтобы твою одежду хватали рабочие. Если хочешь, я сниму ее и сложу. Мне это совсем не трудно.

Я: Не беспокойся (я уже большая девочка и сама могу сложить свои трусики, правда?). Я все сделаю сама. Чуть позже.

ХОЛЛИ: Отлично. Полки привезут минут через двадцать. Просто, чтоб ты знала.

Я (нервно смеясь): Ох, ладно… Сейчас пойду сниму.

ХОЛЛИ: Огромное спасибо.

Я: Не за что, не за что, тебе спасибо.

Во время подобных стычек Локвуд и Джордж находились, как правило, где-то поблизости, добродушно улыбаясь, словно два папочки с трубками в зубах, наблюдающие за возней своих малышей в песочнице. Мне казалось, что я даже вижу, как они молча поздравляют друг друга с тем, как ловко выкручивается из любых ситуаций их новая ассистентка.

И она выкручивалась в конце концов. Каждый раз. Это было лишь делом времени.

Единственным, кто не разделял общих восторгов по поводу нашей новой ассистентки, был череп в банке. Холли было известно о его существовании – она довольно часто смахивала пыль вокруг банки, – но при этом ей не сказали, что это призрак Третьего типа и что он может общаться со мной.

Так вот, наш череп ее невзлюбил. Когда Холли заходила утром в офис, он каждый раз закатывал глаза и раздувал щеки за серебряным стеклом банки – именно так он приветствовал нашу ассистентку. Несколько раз я наблюдала, как призрак за спиной Холли строит ей жуткие (поверьте мне, действительно жуткие) рожи, а когда она оборачивалась, заговорщицки мне подмигивал.

– Что с тобой? – пробурчала я, в очередной раз заметив это. За окном было позднее утро, а передо мной на рабочем столе стояла миска с мюсли. – Ты должен сидеть тише мыши, забыл, что ли? Напомнить тебе правила? Минимум явлений, никаких злобных лиц и абсолютно никаких разговоров.

Призрак сделал обиженное лицо:

– А я и не говорил ничего, разве не так? Ты что, вот это называешь разговором? Или это? – Он показал мне целую галерею гримас, одна страшнее другой.

Я прикрыла глаза рукой, в которой у меня была ложка:

– Ты прекратишь или нет? У меня от твоих рож молоко в миске скиснет. Короче говоря, кончай дурачиться в моем присутствии, или запру тебя в кладовой. – Я с новыми силами налегла на мюсли. – Ты пойми, череп: Холли Манро теперь одна из нашей команды, и ты должен относиться к ней с уважением.

– То есть как ты? – ухмыльнулось мне зеленое лицо. Сегодня во рту у призрака красовались два ряда зубов, которые чередовались с провалами, отчего его челюсти напоминали сломанную застежку-молнию.

– У меня нет проблем с Холли, – ответила я, поднося ко рту полную ложку.

– Да что вы говорите, королева Фуфлогонка! Уж на что я сам когда-то любил заливать, но чтобы так! Ты же терпеть ее не можешь!

Я невольно покраснела, но взяла себя в руки и сказала:

– Ну, возможно, я слегка неточно сказала насчет проблем. Возможно, она слишком любит покомандовать, но…

– «Любит покомандовать» здесь ни при чем. Я же видел, как ты смотришь ей в спину. В твоих глазах вот такими буквами написано, как тебе хотелось бы пришпилить ее к стенке своей рапирой.

– Ничего подобного! Ты порешь сейчас несусветную чушь. Как обычно, кстати. – Я вернулась к своему завтраку, но мои мюсли почему-то вдруг стали совершенно безвкусными. – А у тебя-то самого какие проблемы с ней? – спросила я.

– Она не обращает на меня внимания. Хочет, чтобы я пропал.

– Как и все мы. Что дальше?

– Ей в принципе не нравятся призраки. С ними, по ее мнению, слишком много хлопот. Ты видела, что она сделала там, внизу, с коллекцией вещиц, которые вы насобирали во время своих расследований? Часть предметов выбросила, часть положила в банки и заперла на железные замки… Похоже, она стремится все держать в кулаке. Кто знает, может, сюда следует включить и Э. Локвуда, эсквайра. И возможно, это одна из причин, по которой ты чувствуешь себя несчастной. Что, угадал? – и череп одарил меня своей жуткой ухмылкой.

– Полнейшая чушь, – сказала я. Ну конечно чушь. Все, что сказал череп, как всегда было ложью, выдумкой и обманом. Этот призрак постоянно пытается мутить воду в нашем доме. А я всегда была очень вежлива с Холли, разве не так? Так. Я очень старалась. Да, у Холли была прекрасная фигура. Да, у нее роскошные волосы. Да, она такая стройная, словно за всю свою жизнь не съела ни одного лишнего пончика. Но мне-то какое до этого дело? Нет, меня все это ни капельки не волнует. И не такая уж она идеальная, эта ваша Холли. Если хорошенько присмотреться, можно, пожалуй, заметить, что у нее, например, бедра широковаты. Но я и присматриваться к ней не стану, очень нужно! А вообще-то говоря, и времени на это у меня тоже нет, ведь я агент, оперативница. У меня есть вещи поважнее, чем думать о толщине Холлиных бедер.

Но все же аппетит у меня совершенно пропал, и вскоре я вышла из-за стола.

Я отправилась в спортивный зал поупражняться с рапирой, чтобы, как говорится, выпустить лишний пар, и принялась отрабатывать удары на бедной Эсмеральде, но вскоре в арке, которая вела в спортивный зал, появилась наша новая ассистентка:

– Привет, Люси.

– Привет, Холли, – ответила я, не прекращая кружить вокруг манекена, размахивая рапирой и поднимая кроссовками облачка насыпавшегося на пол талька. Моя спортивная фуфайка промокла от пота. Сейчас я выполняла упражнение на время – десять минут безостановочной работы рапирой. Между прочим, превосходное упражнение, лучшего я, пожалуй, и не знаю.

– Господи, как ты вспотела! – сказала Холли Манро. Сама она была в своем обычном синем платье-сарафане и белоснежной футболке, и на всем этом, разумеется, не было заметно ни единой складочки. И сама Холли была свеженькой, будто и не успела к этому времени проработать несколько часов в офисе. – Знаешь, я сегодня утром звонила своим старым знакомым из «Ротвелла», и они навели меня на великолепную клиентку. Не из Уайтчепела.

Я остановилась, сделала шаг назад от манекена, смахнула прилипшие к лицу пряди волос и спросила:

– Ну и?

– Ну, поэтому и решила тебя отвлечь. Она приедет к нам завтра утром. Очень спешит с нами встретиться.

– Она рассказала суть дела?

– Нет, сказала лишь, что это «вопрос жизни и смерти». В ее доме происходит что-то страшное. Обо всем остальном узнаем завтра в десять, когда она приедет.

– Хорошо. – Я остановила раскачивающийся на цепи манекен, но продолжала ходить вокруг него на носках – тренировалась сохранять равновесие.

– Ты придешь?

Я сделала несколько выпадов, целясь кончиком рапиры в потрепанный старый чепец Эсмеральды:

– А куда я денусь? Я здесь живу.

– Ну да, конечно. Просто я подумала, может быть, десять слишком рано для тебя.

– Ничего, я к этому времени уже всегда на ногах, разве ты не знаешь?

– Знаю, ты на ногах, но не всегда бываешь одета. Боюсь, нашей клиентке не очень понравится, если ты придешь побеседовать с этой леди в своей бесформенной старой серой пижаме, – здесь Холли деликатно хохотнула. Очевидно, ее рассмешила мысль о моей пижаме.

– Не беспокойся, Холли, – сказала я. – Никаких проблем. Ни с пижамой, ни вообще.

Я сделала выпад и проткнула рапирой шею Эсмеральды. От удара манекен качнулся, да так резко, что я выпустила рапиру, и она осталась в Эсмеральде. Я остановилась и опустила руки, наблюдая, как она раскачивается.

– О, хорошо, что я не призрак, – заметила Холли Манро. Короткий всплеск звонкого смеха, легкое дуновение духов – и она исчезла.

9

Наша клиентка прибыла на следующее утро, ровно в десять ноль-ноль. Ее звали мисс Фиона Винтергартен, она была высокой, гибкой, я бы даже сказала – слегка усохшей леди лет пятидесяти с небольшим (по моим оценкам). У нее были короткие, красиво уложенные, серые от седины волосы, цветом напоминавшие дождевое облако. На мисс Винтергартен был кремовый пиджак с жилетом и длинная черная юбка. На переносице ее прямого остренького носика сидели маленькие очки в золотой оправе. Клиентка присела на самый краешек дивана, плотно сдвинула колени и сложила на них свои тоненькие ручки. Спина у нее оставалась прямой как палка, худенькие плечи она отвела назад, и они как обрубки крыльев дракона торчали у нее из-под кардигана. Если бы у мисс Винтергартен был бюст, он сейчас очень величественно и красиво выдвинулся бы вперед, но чего нет, того нет, так что эффектной картины не получилось.

Мы, сотрудники агентства, которых собиралась нанять мисс Винтергартен, расположились возле нее. Локвуд сидел откинувшись на спинку своего любимого кресла. Джордж расположился за кофейным столиком справа, я напротив него. Новый член нашей команды мисс Холли Манро устроилась у нас за спиной – аккуратно скрестила ноги, положила на колени блокнот и приготовилась вести запись беседы. Восемнадцать месяцев назад, только-только поступив в агентство, эту работу выполняла я. Правда, я не позволяла себе при этом садиться так близко к Локвуду, чтобы иметь возможность шептать ему прямо на ухо и, подчеркивая свою близость к начальнику, показывать, что ты здесь второй по значимости человек после него.

На столе стояли чашки с чаем и блюдо с толстыми ломтями сладкого морковного пирога. С этим пирогом Джордж явно промахнулся. Принятые в нашем агентстве правила этикета не позволяли нам начинать есть раньше клиента, а мисс Винтергартен вряд ли была большим любителем морковных пирогов. Так, к нашей с Джорджем печали, и оказалось – она и не взглянула на пирог, лишь отпила из вежливости глоточек чая и отставила чашку в сторону.