Текст книги "Шепчущий череп"

8

С этой минуты Локвуд стал каким-то совершенно отстраненным. Ничего не сказал нам на кладбище. Молчал, пока мы возвращались домой. Дома подождал, пока мы запрем двери, проверим обереги, свалим в угол свои дорожные сумки, посетим туалет и умоемся. После этого всю заторможенность Локвуда как рукой сняло. Не дожидаясь, пока мы примемся за традиционные после возвращения с работы чипсы и какао, он принялся за Джорджа. Честно сказать, Джордж хорошую выволочку вполне заслужил.

– Ты меня удивил, – сказал Локвуд Джорджу. – Подвергнуть свою жизнь и жизнь этого дурачка, мистера Джоплина, прямой и страшной опасности! Вы оба были в секундах от того, чтобы попасть в объятия призрака. Если бы не Люси, так бы оно и случилось. И не говори о том, будто ты думал, что Источник нейтрализован, и прочее бла-ла-ла. Разрешить не агенту в оперативной обстановке находиться вблизи активного Источника – значит нарушить все существующие правила. И тебе это хорошо известно. О чем ты думал, Джордж?

Джордж сгорбился в своем любимом кресле рядом с кофейным столиком. Лицо его выражало сложную смесь раскаяния, демонстративного неповиновения и наигранного безразличия.

– Мы говорили с Джоплином о надписи на крышке гроба, – угрюмо и неохотно ответил Джордж. – Мы знали, что как только ДЕПИК заберет гроб в свои лапы, никто и никогда его больше не увидит. Поэтому Джоплин сказал…

– Что бы Джоплин ни говорил, тебя это не должно было волновать! – крикнул Локвуд. – Думаешь, это достаточно веская причина, чтобы подвергать смертельной опасности себя да еще этого… архивариуса? Приспичило им, видите ли, рассмотреть, что там нацарапано на крышке этого древнего грязного гроба! Ты удивил меня, Джордж! Честное слово, очень сильно удивил.

На самом деле Локвуд не был особенно удивлен, да и я тоже. Одной из самых ярких и сильных черт в характере Джорджа, наряду с сарказмом, пристрастием к пустой болтовне, кровожадностью и зловредностью, была неудержимая тяга ко всему неизвестному и таинственному. Если Джорджу не надо было рыться в пыльных архивах, собирая информацию для предстоящего нам расследования, он с таким же наслаждением рылся в других, не менее пыльных архивах, изучая Теорию Гостей, пытаясь понять, почему возвращаются призраки и как именно это происходит. На практике он изучал не только свой любимый череп, который украл когда-то вместе с призрак-банкой, но при любой возможности и другие предметы, обладающие потусторонней силой. Это означало, что сегодняшний загадочный железный гроб просто не мог не увлечь Джорджа.

Но это означало также, что пристрастие Джорджа ко всему загадочному разделял и этот скучный маленький ученый, Джоплин.

Локвуд замолчал и, стоя со сложенными на груди руками, явно ждал от Джорджа извинений. Не дождался.

– Я согласен, что гроб и его содержимое опасны, – упрямо возразил Джордж. – То зеркало, которое я видел… оно ужасно. Но сила, с помощью которой оно влияет на человека, совершенно непонятна. Вот я и подумал, что профессиональный агент должен постараться изучить явление, с которым он столкнулся, узнать о нем как можно больше. А надпись, между прочим, могла стать одним из главных ключей к пониманию того, что замышляли Бикерстаф и его призрак.

– Кому какое дело до этого?! – закричал Локвуд. – Кому какое дело? Понимать замыслы призраков не входит в круг твоих рабочих обязанностей! – Во многих отношениях Локвуд был полной противоположностью Джорджа, и не только в смысле чистоплотности или любви к порядку. Локвуда совершенно не интересовала природа призраков, их личные желания или намерения. Он хотел только одного – уничтожать их с максимальной эффективностью и быстротой. Мне показалось, что больше всего Локвуда разозлил беспечный дилетантизм Джорджа. – Этими вопросами пускай занимаются Барнс и ДЕПИК, – уже более спокойным тоном продолжил Локвуд. – Это их головная боль, не наша. Я прав, Люси?

– Прав? Разумеется, нет. Ты абсолютно не прав, – возразила я, аккуратно расправляя край своей юбки. – Потому что подобные вещи в самом деле представляют огромный интерес… Кстати, я до сих пор не успела спросить – ты в самом деле успел увидеть надпись?

– Да, – кивнул Джордж, – в самую последнюю секунду перед тем, как все это началось.

– И что там было написано?

– «Если тебе дорога твоя душа, отойди и сторонись этого проклятого ящика». Все.

– Отойди и сторонись? – переспросила я.

– Другими словами, «не трогай этот ящик и не открывай его».

– Слегка запоздалое предупреждение.

Локвуд, задумчиво следивший за нашим разговором, кашлянул и негромко сказал:

– Обо всем этом спокойно можно забыть. Как я уже сказал, Бикерстаф и его зеркало теперь уже не наша забота. И не наше дело. И Джордж…

– Погоди, – прервала я его. – Мы говорим об Эдмунде Бикерстафе, верно? Но то, что мы видели, никак не увязывается с историей Джоплина о смерти Бикерстафа. Тот тип в гробу лежал целехоньким, а Бикерстафа, как мы помним, сожрали крысы. А еще у того мумика голова была насквозь пробита пулей.

– Да, ты права, Люси, – кивнул Джордж. – Все точно подмечено.

– Правда, Бикерстафа могли, конечно, вначале пристрелить, а уже потом его объели крысы.

– Может быть… Хотя мне показалось, что наш мумик совершенно целый.

– Не имеет никакого значения! – воскликнул Локвуд. – Все это могло быть интересно, если бы расследовались обстоятельства смерти Бикерстафа. Но такого дела возбуждено не было, поэтому наша работа на этом закончена. Все! Теперь можете обо всем забыть. То, за что нам платят деньги, мы сделали – обнаружили Источник и обезвредили его. Остальное нас не касается.

– Э… на самом деле мы не обезвредили Источник, – сказал Джордж. – Сейчас я в этом окончательно убедился. Несмотря на все наше железо и серебро, призрак Бикерстафа смог-таки выбраться наружу. Это очень необычно. Думаю, даже ты будешь вынужден согласиться, что расследование мы провели некачественно и не до конца.

Локвуд чертыхнулся себе под нос, затем решительно заявил:

– Нет! Неправда! Просто ты, Джордж, сдвинул с места сеть – именно это позволило Гостю вырваться наружу и поймать тебя в призрачный захват. Проблема в том, что ты всегда слишком легко отвлекаешься на ненужные мелочи. Впредь будь любезен помнить о своих прямых обязанностях и не тратить время по пустякам. Взгляни на этот свинарник…

Локвуд указал пальцем на кофейный столик со стоящей на нем призрак-банкой. Череп сквозь стекло был почти неразличим, его, как обычно, окутало мутное зеленоватое облачко плазмы. Вчера днем Джордж ставил над заточенным в банке призраком очередные эксперименты. Облучение банки лучами полуденного солнца никаких результатов не дало, как и неожиданная бомбардировка фрагментами громкой классической музыки, которую транслировали по радио. Стол был завален блокнотами и исписанными неразборчивым почерком листами бумаги.

– Вот прекрасный пример, – продолжил Локвуд. – Ты слишком много времени тратишь на эту дурацкую банку. Попробуй уделять больше внимания серьезному изучению предстоящих нам расследований, хоть немного помогай компании.

– Что ты имеешь в виду? – вспыхнул Джордж.

– Я имею в виду тех злополучных Рейзов-висельников в Уимблдоне. Расследование, перед которым ты не удосужился поинтересоваться историей проводившихся на том месте казней. Даже этот идиот Бобби Вернон сумел собрать намного больше информации, чем ты, друг любезный.

Джордж замер на месте. Открыл рот, словно собираясь возразить, но опять закрыл его и промолчал. Лицо Джорджа ничего не выражало. Он снял очки и принялся тщательно протирать их краем футболки.

– Я был не прав, – сказал Локвуд, ероша себе волосы. – Я не должен был говорить этого. Прости.

– Нет-нет, – натянуто ответил Джордж. – Все в порядке. В следующий раз постараюсь тщательнее расследовать предстоящее дело.

– Отлично.

Повисло неловкое молчание.

– Кому приготовить какао? – как ни в чем не бывало спросила я. Чашка горячего какао, как правило, хорошо помогает в любых сложных ситуациях, проверено на себе. Ночь тем временем клонилась к концу, еще немного – и рассветет.

– Я сам приготовлю, – сказал Джордж, резко поднимаясь с кресла. – Посмотрим, справлюсь ли я хотя бы с этим заданием. Тебе, как всегда, две ложки сахара, Люси? А тебе, Локвуд… Ну да, тебе с густой пенкой.

Джордж ушел варить какао, а Локвуд сказал, хмуро глядя на закрывающуюся за ним дверь:

– Знаешь, от этого последнего замечания Джорджа мне стало как-то не по себе… – вздохнул он и продолжил после небольшой паузы: – Люси, у меня до сих пор не было времени сказать тебе… То, что ты швырнула рапиру – это было гениальное решение.

– Спасибо.

– И как ты превосходно рассчитала бросок – клинок прошел как раз между их головами. Лети рапира на пару сантиметров левее, и клинок вонзился бы как раз между глаз Джорджу. Поразительная точность.

– Ну… – заскромничала я, делая жест рукой, – иногда поступаешь просто по наитию.

– То есть ты хочешь сказать, что не просчитывала тот бросок?

– Нет.

– Значит, просто бросила рапиру, и все? Тогда это просто слепая удача, что Джордж в тот момент потерял равновесие и покачнулся. Только поэтому ты не насадила его на клинок, как шашлык на шампур.

– Угу.

– И тем не менее, – улыбнулся мне Локвуд, – бросок получился гениальным. Ты оказалась единственной, кто успел среагировать вовремя.

Как всегда, от похвалы Локвуда я слегка покраснела, потом прокашлялась и спросила:

– Слушай, Локвуд, а тот призрак Бикерстафа – какого типа он был? Лично я ничего подобного раньше не встречала. Ты видел, как он вытянулся вверх? Какой Гость способен проделать такой трюк?

– Не знаю, Люси. Хочу надеяться, что железа, которого мы там навалили, хватит, чтобы сдержать Гостя до зари. А после рассвета Гость станет проблемой ДЕПИК, чему лично я очень рад. – Он вздохнул, поднимаясь с кресла. – Пойду лучше помогу Джорджу. Я же обидел его. К тому же меня слегка беспокоит, что он там может сделать с моим какао.

После того как Локвуд ушел, я откинулась на диване и уставилась в потолок. Может быть, я еще не отошла от событий уходящей ночи, но атмосфера в комнате казалась мне неспокойной. В голове теснились, стремительно сменяя друг друга, образы – застывшие возле гроба Джордж и Джоплин, почерневшее ухмыляющееся лицо лежащего в гробу Бикерстафа, ужасный призрак, тянущийся серой колонной все выше и выше к ночным звездам… Фигуры медленно кружили передо мной, проплывали, словно лошадки карусели, на которой я каталась один раз когда-то в детстве.

Спать. Мне ужасно захотелось спать. Я закрыла глаза. Лучше от этого не стало – кружащиеся фигуры никуда не исчезли. Более того, мне тут же вспомнился холодный и в то же время вкрадчивый голос, который я слышала, стоя возле ямы. Голос, убеждавший меня посмотреть… На что посмотреть? На призрак? На зеркало?

Я была очень рада, что не знаю этого.

– Паршиво себя чувствуешь? – мягко спросил кто-то.

– Да. Есть немного…

Потом меня словно что-то толкнуло изнутри, и я открыла глаза. Дверь по-прежнему была закрыта. С кухни доносились голоса Локвуда и Джорджа.

На потолке мерцало, вращаясь, зеленоватое пятно света.

– Теперь ты непременно заметишь меня.

Это был низкий, едва слышный шепот. Враждебный, но знакомый. Однажды я уже слышала его.

Я медленно подняла голову и взглянула на кофейный столик, осветившийся сейчас изумрудным призрачным светом. Вещество в банке булькало и пузырилось, как кипящая вода в кастрюле, а верхний слой плазмы сложился в искривленное лицо с носом картошкой, кончик которого был сильно прижат к сделанной из серебряного стекла стенке. Глава призрака злобно блестели, безгубый рот нетерпеливо жевал и ухмылялся.

– Ты, – сказала я. В горле у меня пересохло так, что я едва могла говорить.

– Не самое любезное обращение, которое я когда-либо слышал, – сказал голос, – но, по крайней мере, точное. Да, это я. Никак не могу этого отрицать.

Я поднялась на ноги, тяжело и часто дыша, торжествуя и ликуя в душе. Все-таки я оказалась права! В банке действительно сидел призрак Третьего типа! В полной мере обладающий сознанием и способный общаться с людьми. Но здесь, в комнате, не было сейчас ни Локвуда, ни Джорджа, а я должна показать, должна каким-то образом доказать им, что это Третий тип. Я двинулась к двери.

– О, не вмешивай ты их в это, – с болезненной интонацией прошептал голос. – Пусть это останется только между нами, между мной и тобой.

Эти слова заставили меня остановиться. В последний раз череп снизошел до разговора со мной семь месяцев назад. Я ничуть не сомневалась, что выйди я сейчас за дверь – и призрак вновь замолчит, замкнется в себе. Я сглотнула, стараясь не прислушиваться к тому, как бешено барабанит сердце.

– Хорошо, – хрипло сказала я, впервые за это время посмотрев прямо в зеленоватое лицо призрака. – Я готова пойти тебе навстречу. Но и ты в таком случае ответь для начала на несколько моих вопросов. Итак, кто ты? Почему ты говоришь со мной?

– Что я такое? – Лицо треснуло, его половинки разошлись в стороны, обнажив привинченный к дну банки коричневатый череп. – Да вот что я такое. Можешь полюбоваться. Между прочим, такая же судьба и тебя ожидает, – прошипел голос.

– Ой, как страшно, – фыркнула я. – Снова пугаешь, как в прошлый раз? Как ты тогда сказал: «Смерть приближается» – так вроде? Ну и что? Я, как видишь, жива, а ты по-прежнему всего лишь пара ложек зеленой светящейся слизи, которая плавает в банке. Грош цена твоим предсказаниям, приятель.

Половинки лица снова сомкнулись – так сдвигаются дверцы лифта. Лицо опять стало целым и укоризненно посмотрело на меня. Этот укоризненный взгляд выглядел очень забавно и гротескно, потому что половинки лица соединились не совсем симметрично.

– Я разочарован, – прошептал призрак. – Ты невнимательно слушала меня. «Смерть в Жизни и Жизнь в Смерти», вот что я сказал. Проблема в том, что ты глупа, Люси. Глупа и слепа. Ты не видишь доказательств моим словам, а они между тем окружают тебя повсюду.

Издалека, с кухни, до меня долетел звон посуды. Я облизнула пересохшие губы:

– Не нахожу смысла в твоей дешевой трескучей болтовне.

– Тебе нужно, чтобы я нарисовал картинку? – простонал голос. – Открой свои глаза и уши! Включи свои мозги, девочка! Никто другой этого сделать просто не сможет. К тому же ты одна.

Я тряхнула головой, чтобы прочистить свои мозги. Попробовала увидеть себя со стороны – вот я стою, руки в бока, и спорю с зеленым лицом в банке. Картина!

– Неправда, – сказала я. – Я не одна. У меня есть друзья.

– Кто? Этот жирный Джордж твой друг? Или обманщик Локвуд? – Лицо сморщилось в усмешке. – О, потрясающе. Какая команда, какая компания!

– Обманщик?.. – До этой минуты в голосе призрака было что-то гипнотизирующее, его невозможно было не слышать, ему трудно было не верить. Но сейчас в нем прозвучало столько злорадства, что я отшатнулась.

– Ну-ну, стоит ли так возмущаться? – прошептал голос. – Локвуд скрытный, лживый мошенник, и ты знаешь, что это так.

Это было так абсурдно, так нелепо, что я рассмеялась.

– Ничего подобного, – возразила я.

– Тогда иди, – раздался шепот. – Вот дверь, она подвешена на петлях. Открой ее.

Так мне и нужно было поступить. Неожиданно я почувствовала, что не могу больше быть одна, наедине с этим убедительно и радостно шепчущим голосом.

Я пересекла комнату. Положила пальцы на дверную ручку.

– Кстати, о дверях. Однажды я видел, как ты стояла на лестничной площадке перед запретной дверью. Тебе до смерти хотелось заглянуть в нее, разве нет?

– Нет… – замерла я на месте.

– Хорошо, что не заглянула. Ни за что оттуда бы живой не вышла.

Мне показалось, что пол покачнулся у меня под ногами.

– Нет, – вновь сказала я. – Нет.

Я обхватила пальцами ручку и начала ее поворачивать.

– Я далеко не единственная вещь в этом доме, которой стоит опасаться…

– Локвуд! Джордж! – Я распахнула дверь и обнаружила, что во весь голос кричу прямо в их удивленные лица. Локвуд так вздрогнул от неожиданности, что расплескал половину какао из своей кружки на ковер в холле. Джордж проявил чудеса эквилибристики и сумел-таки удержать поднос с чипсами и сэндвичами. Я втянула их обоих в комнату.

– Он разговаривает! – крикнула я. – Призрак в банке! Смотрите! Слушайте!

Я указала рукой на банку. Как и следовало ожидать, призрак ничего не сказал. Как и следовало ожидать, лицо превратилось в бесформенный комок плазмы, стало тусклым, неподвижным и не более интересным, чем попавшая в банку с джемом мутная капля дождевой воды. Сквозь облачко плазмы я рассмотрела скаливший на меня зубы череп. Между зубами поблескивали металлические скобки, которыми череп был прикреплен к дну банки.

У меня опустились плечи. Я глубоко вдохнула и упрямо повторила:

– Он говорил. Он действительно говорил со мной. Если бы вы пришли минутой раньше…

Я посмотрела на них так, будто они виноваты, что опоздали к этому разговору.

Они ничего не сказали, просто стояли на месте. Джордж поправил кончиком мизинца собиравшийся упасть с подноса сэндвич. Наконец Локвуд прошел к столу, поставил на него кружки, затем вытащил из кармана носовой платок и вытер испачканные какао пальцы.

– Идите пить какао, – сказал он.

Я уставилась на ухмыляющийся череп. Меня переполняла злость. Я сделала быстрый шаг вперед. Если бы Локвуд не успел схватить меня за руку, я, наверное, шарахнула бы эту банку о стену.

– Все в порядке, Люси, – сказал он. – Мы тебе верим.

– Хорошо, – сказала я, устало приглаживая волосы.

– Садись. Поешь и выпей какао.

– Да, – я сделала, как он сказал. Какое-то время мы все сидели и пили какао, потом я сказала: – Все было так же, как в первый раз там, в подвале. Он просто взял и заговорил. Мы с ним… побеседовали.

– Настоящий двухсторонний разговор? – спросил Локвуд. – Вопрос-ответ? Неужели это действительно настоящий Третий тип?

– Несомненно.

– Каким был разговор? – поинтересовался Джордж.

– Он меня… раздражал, – ответила я, посмотрев на замолкнувшую банку.

– Марисса Фиттис писала, что общаться с призраками Третьего типа опасно, – медленно кивнул Локвуд. – Что они искажают смысл ваших слов и играют на ваших чувствах. Она говорила, что если не быть осторожным и внимательным, то постепенно попадаешь под их влияние и начинаешь действовать не по своей, а по их воле…

– Нет… Этот разговор меня только раздражал, не более того.

– Что он тебе сказал? – спросил Локвуд. – Какими тайнами поделился?

Я посмотрела на него. Он сидел, откинувшись на спинку кресла, прихлебывая из кружки какао. Несмотря на все ночные приключения, выглядел, как всегда, спокойным и собранным. Выдержанным, уверенным в себе, хладнокровным, держащим все под контролем…

Я далеко не единственная вещь в этом доме, которой стоит опасаться…

– Не так много на самом деле, – ответила я.

– Но что-то он все-таки сказал?

– Он говорил что-нибудь о загробной жизни? – нетерпеливо спросил Джордж. Его глаза ярко блестели за стеклами очков. – Это важнейший вопрос, на который любому хочется получить ответ. Старина Джоплин сказал мне, что собирается на научную конференцию, где ученые будут обсуждать, что происходит после смерти. Что такое бессмертие человеческой души и ее посмертная участь…

– Он сказал, что ты жирный, – со вздохом ответила я.

– Что?

– В основном он говорил о нас. Он наблюдает за нами, знает наши имена. Он сказал…

– Он сказал, что я жирный?

– Да, но…

– Жирный? Жирный? И вы об этом толковали с существом из потустороннего мира?

– Представь себе! – воскликнула я. – Именно о такой ерунде мы и говорили. Это очень злобный призрак. Насколько я понимаю, он хочет столкнуть нас лбами, заставить враждовать друг с другом… Еще он сказал, что я слепа и не вижу того, что творится у меня под носом… Прости, Джордж. Я не хотела тебя обидеть и надеюсь, что…

– Между прочим, если бы меня так уж интересовал мой вес, я купил бы себе весы и зеркало, – сказал Джордж. – Значит, никаких известий о том, что происходит по ту сторону жизни? Скверно.

Он взял с подноса еще один сэндвич и растекся по своему креслу.

– А что он говорил обо мне? – спросил Локвуд, внимательно глядя на меня своими спокойными темными глазами.

– Э… Так, шелуха.

– Например?

Я отвела взгляд в сторону и принялась изображать неожиданно проснувшийся во мне глубокий интерес к сэндвичам. Тщательно выбрала один из них, взяла, покрутила в пальцах, откусила:

– О, с ветчиной. Замечательно.

– Люси, – сказал Локвуд, – в последний раз подобную пантомиму я наблюдал, когда мы говорили с Мартиной Грей о ее пропавшем муже. Чуть позже мы нашли его в ее холодильнике. В разобранном виде. Так что давай колись. – Он улыбнулся и добавил: – Из колеи меня это не выбьет.

– Мое поведение?

– Нет, то, что сказал наш приятель. Так что он обо мне наговорил?

– Ну, он сказал… Не думай, что я поверила ему, нет. И то, что он сказал, меня не заботит… Не важно, насколько это правда или нет… Короче, он утверждал, что ты прячешь что-то очень опасное. В той комнате. Наверху. На лестничной площадке, – запинаясь, закончила я.

Локвуд опустил свою кружку.

– Так я и знал, – жестко сказал он. – Ты не могла не спросить об этом. Никак не успокоишься.

– Ничего я его не спрашивала, – хриплым от обиды голосом возразила я. – Призрак из банки сам сказал.

– «Призрак из банки сам сказал». Ну конечно. У вас с ним одна и та же навязчивая идея, – сказал Локвуд, скрещивая руки на груди. – И что именно сказал этот «призрак из банки», можешь повторить?

– Не имеет значения, – ответила я, облизнув губы. – Я вижу, ты мне не веришь, поэтому не собираюсь больше ничего говорить. И вообще, я иду спать.

Я поднялась на ноги, но Локвуд тоже встал с кресла.

– Нет, спать ты не идешь, – сказал он. – Наговорила тут бог весть чего, а теперь собираешься отплыть белым лебедем. Примадонна! Не выйдет. Рассказывай, что ты видела.

– Ничего я не видела. Я же пытаюсь объяснить тебе, это… – я запнулась. – Значит, там что-то есть.

– Я этого не говорил.

– Нет, ты совершенно ясно намекнул, что там есть что увидеть.

Мы с Локвудом стояли, глядя друг на друга. Джордж взял с подноса еще один сэндвич. И в этот момент в холле зазвонил телефон. Мы все трое одновременно подпрыгнули от неожиданности.

– Что еще за дела? – сказал Локвуд и негромко выругался сквозь зубы. – Половина пятого утра. Спятили, что ли?

И пошел отвечать на звонок.

– Похоже, Марисса Фиттис была права, – сказал Джордж. – Призраки Третьего типа действительно вносят сумятицу в мысли и играют на чувствах человека. Взять, например, вас с Локвудом. Из-за чего вы сцепились? Из-за ерунды!

– Это не ерунда, – ответила я. – Это вопрос о доверии, который…

– …с моей точки зрения, яйца выеденного не стоит, – закончил за меня Джордж. – Еще тот призрак сказал, что я жирный. Ну и что? Ты видела, как я на это отреагировал?

Открылась дверь, и появился Локвуд. Когда он уходил, его лицо было злым, теперь оно стало удивленным и отчасти озабоченным.

– Таинственная сегодня ночь выдалась, – сказал он. – Это был Сандерс с кладбища. Совершен налет на церковь, в которую поставили гроб Бикерстафа. Легко ранен один паренек из ночной стражи. Помните то жуткое зеркало? Так вот, его похитили.