Текст книги "Подводная археология. Древние народы и страны"

Глава 3
Осушение участка и подъем

После успешной разведки местности разница между наземной и подводной археологией становится очевидной. Затонувший корабль, например, можно исследовать под водой при помощи водолазов. Помимо этого его можно изучать и на суше, либо предварительно осушив участок, либо подняв объект со дна моря. Здесь возможны различные варианты: механические манипуляторы с дистанционным управлением, прикрепленные к подводным камерам или транспортным средствам, заменят руки человека; наполненные воздухом купола позволят археологам проводить раскопки без водолазного снаряжения. Однако все приспособления сводятся к трем основным методам изучения любого подводного участка: погружение исследователей под воду, осушение участка или подъем объекта.

Все три метода были опробованы в ходе исследования, которое можно назвать первым подводным археологическим предприятием в истории человечества, начатым в эпоху Возрождения, но завершившимся уже в наши дни. Пробовали даже разные варианты методов: так, например, погружение производили при помощи наполненных воздухом шкур, шлемов, подача воздуха в которых осуществлялась с поверхности, а также подводных колоколов.

Участок находился на дне озера Неми, в семнадцати милях к юго-востоку от Рима. Согласно распространенной легенде, там лежали два затонувших римских корабля. В XV веке ее записал кардинал Колонна, и благодаря его интересу в 1446 году были предприняты первые попытки исследований под руководством архитектора Леона Баттисты Альберти. Сначала спускались ныряльщики из Генуи. Затем Альберти соорудил плот из бочек, к которым прикрепил веревки и крюки в надежде поднять корабли. Но его попытки оказались безуспешными, правда, при этом удалось доставить на поверхность часть огромной статуи, пробудившей всеобщее любопытство.

Менее чем столетие спустя, в 1535 году, провели первую разведку с использованием специальных средств. Костюм для ныряльщика, изобретенный Франческо Демарки для погружения в озеро Неми, по существу, является первым водолазным костюмом. Глядя через хрустальную пластину в деревянном шлеме, Демарки с удивлением обнаружил, что все предметы кажутся увеличенными. Он увидел вымощенную кирпичом палубу одного из кораблей, крюки, оставленные в корпусе Леоном Альберти, и несколько якорей. Он измерил суда и доставил образцы дерева на поверхность, но вскоре все его записи и большая часть информации были утеряны.

После этого корабли осматривали ныряльщики со шкурами и водолазы в шлемах. Во время очередных серьезных исследований, проводимых в 1827 году, использовали водный колокол. Гидроинженер Аннезио Фускони соорудил над затонувшими кораблями большую баржу – не только для того, чтобы держать на ней колокол, но и чтобы приглашать на место исследований известных дипломатов, ученых и представителей знати. Но даже несмотря на все свое совершенное по меркам того времени оборудование, Фускони не удалось поднять на поверхность ни один корабль. Позже многие фрагменты порфира, мрамора, мозаик, металлических колонн, дерева и гвозди, найденные Фускони, оказались в ватиканском музее.

Ничего более существенного, за исключением неточных измерений одного фламандского археолога, не происходило до 1895 года, когда на берега Неми прибыл Элизео Борги, частный торговец антиквариатом из Рима, в обществе водолаза-любителя. Они доставили на поверхность бронзовые головы льва и волка, а также куски мозаик, медные листы, черепицу и камни. Кроме того, они обнаружили множество хорошо сохранившихся досок, которые оставили разрушаться на берегу. Наконец вмешалось правительство, остановившее раскопки после того, как вынуждено было купить некоторые из объектов по астрономическим ценам. В то же время профессор Эмилио Глуриа предположил: корабли можно спасти путем осушения озера. Но до практической реализации проекта дело не дошло. Вновь эта идея возродилась во времена Муссолини, решившего, что итальянское правительство должно во что бы то ни стало спасти «великолепные и роскошные суда, с комнатами, садами и фонтанами, украшенные мрамором, драгоценными металлами и редкими породами дерева, сверкающие золотом и пурпуром».

В 1928 году при помощи насосов, перекачивающих воду в соседнее, расположенное ниже озеро, уровень озера Неми понизили более чем на 70 футов. Через год работ показалась значительная часть судна, после чего перекачивать воду стали медленнее. По мере убывания воды остов корабля укрепляли подпорками и покрывали постоянно увлажняемым брезентом, чтобы предотвратить слишком быстрое высыхание (ил. 13). Через четыре года оба корабля оказались на поверхности, и насосы остановили.

Корабли оказались поистине гигантскими. Длина одного из них составляла 234 фута, а ширина – 66 (71,3 на 20 м); размеры другого – 239 на 78 футов (73 на 24 м). Их доски были богато украшены мозаикой и мрамором, мраморные колонны поддерживали внутренние покои, среди которых обнаружили нечто вроде бань с подогревом и кабины с выдвижными дверями. Их, вне всякого сомнения, построили для знати, возможно, даже для Калигулы или Клавдия, поскольку ряд объектов на борту указывал именно на этот исторический период.

Однако по поводу ценности находок сразу же возникли сомнения. Даже пока работы только шли, один американский археологический журнал писал: «Один из кораблей уже полностью восстановлен, и благодаря ему мы получили множество новых сведений о мореплавательной технике древних, а также о некоторых аспектах искусства и ремесленничества». Приблизительно в то же время издатель одного из ведущих английских археологических журналов разочаровывал читателя: «Три бронзовых головы животных и деревянный каркас кажутся весьма бедным вознаграждением столь больших расходов». Итальянцы в ответ на это заявляли, что находка превосходит все ожидания: «Настоящий размер первого судна… соотносится с первоначальным приблизительно так же, как сегодняшний Форум с Форумом древним».

Несомненно одно – эти корабли позволили археологам впервые исследовать хорошо сохранившиеся корпуса кораблей римского периода. Хотя эти суда сооружали для плавания в пресных водах, где нет древоточцев, оба они были обиты свинцовой обшивкой, характерной для римских морских судов, а это говорит о том, что при их строительстве применяли типичные методы; шиповые соединения – еще одно свидетельство, что в конструкции этих необычных плавучих дворцов нет ничего особенного. Наличие пары рулей указывает, что на них собирались даже перемещаться по озеру.

Долгая история кораблей из Неми закончилась печально. В 1944 году их сожгли немецкие солдаты. Теперь в местном музее можно увидеть лишь их модели и некоторые объекты, найденные в корпусах.

Другие археологические находки, сделанные во время осушения объектов, до недавних пор были в основном случайными. В качестве примера можно привести свайные деревни, неожиданно обнаруженные после осушения озер в Швейцарии, а также сотни лодок, найденных в грязи после работ по осушению новых земель в Голландии. Однако примечательное открытие, сделанное в датском фьорде Роскилле, осуществилось в ходе другой спланированной археологической программы по осушению.

Раскопки пяти кораблей викингов, затопленных 900 лет тому назад для того, чтобы закрыть путь в часть фьорда Роскилле неизвестному врагу, начались подобно другим подводным операциям. Аквалангисты погружались в воду с понтонов над искусственным барьером из камней и затопленных кораблей, удаляя грязь и ил при помощи водяных струй и всасывающих шлангов. Вдоль всего участка протянули размеченную на метры проволоку, с помощью которой составляли планы карандашом на непромокаемой бумаге.

Из-за плохой видимости и сильного течения руководители раскопок Олаф Ольсен и Оле Крумлин-Педерсен из Национального музея Копенгагена решили применить немного видоизмененные наземные методы. В любом случае водолазы редко пользовались аквалангами, поскольку во многих местах глубина была не более метра. В 1962 году соорудили водонепроницаемую перемычку из стальных листов, охватывающую 1600 квадратных ярдов участка, и постепенно удалили воду изнутри (ил. 15). Эта грандиозная задача была выполнена инженерами-контрактниками Кристиани и Нильсеном, а также несколькими датскими учреждениями. Так стало понятно, что нет четкого критерия границ собственно подводной арехологии.

По мере того как корабли викингов выходили из-под воды, для их исследования использовались смешанные методы наземной и подводной археологии (ил. 16). Наземные исследователи работали на мостках, сооруженных над хрупкими деревянными корпусами, но для окончательной очистки предпочтительнее оказались «водяные пистолеты», а не ножи и щетки наземных археологов. После очистки при помощи стереофотографии составили план участка, а затем отдельные деревянные детали пронумеровали, подняли и заключили в герметичные пластиковые мешки. На последней стадии раскопок, как и на большинстве подводных участков, дерево обработали полиэтиленгликолем, прежде чем окончательно реконструировать и выставлять объекты на обозрение.

Изначально к исследованиям в Роскилле относились всего лишь как к возможности проверить некоторые методы подводных работ, но их результаты оказались весьма интересными. Как утверждали Ольсен и Крумлин-Педерсен, «остатки пяти кораблей, по всей видимости, принадлежат к пяти разным типам судов: легкому, среднему и тяжелому торговым судам, переделанному военному кораблю и «парому», на котором перевозили людей в прибрежных водах. Благодаря своему разнообразию и превосходной конструкции эти суда дают прекрасное представление о кораблестроении эпохи викингов».

На примере данных раскопок видно, что нельзя говорить о «подводной археологии» как об отдельной дисциплине. Часто работа, которая шла чуть выше или чуть ниже уровня воды, относилась к тому, что можно было бы назвать «грязевой археологией», но, к счастью, такого термина еще не придумали. Пока я пишу эти строки, приблизительно тем же занимается Питер Марсден, нашедший в иле Темзы римский корабль и исследующий его при помощи водонепроницаемых перемычек.

Не менее трудно отнести к тому или иному типу такие исследования, при которых лодки и корабли поднимают на поверхность, чтобы изучать их наземными методами. Как правило, хорошо сохраняются лишь те деревянные суда, которые лежат на дне пресных водоемов и их можно извлечь оттуда без ущерба; в соленой воде вскоре после погружения их разрушают корабельные черви.

Три лодки «бато» 1750-х годов, поднятые со дна озера Георга, штат Нью-Йорк, оказались самыми древними лодками, найденными в водах Америки, за исключением некоторых каноэ предположительно индейского происхождения. Впервые их заметил водолаз, осуществлявший погружение при помощи самодельного шлема, сделанного из бака для горячей воды, воздух в который подавался с поверхности ручным автомобильным насосом. В течение последующих пятнадцати – двадцати лет о них никто не вспоминал, пока их не увидел подросток, учившийся нырять. Как это часто бывает вследствие неумелых самодеятельных расследований, объекты стали разрушаться. Срочно потребовался человек, знакомый с археологией и методами консервации памятников. На помощь позвали Роберта Брюса Инверарити, директора музея Адирондека, которому выдали официальное разрешение исследовать этот участок.

Лучшего кандидата подобрать было нельзя. Инверарити уже принимал участие в исследовании технической эволюции малых лодок Америки и особенно интересовался легкими речными лодками, называемыми на французский лад «бато». Сам он не занимался глубинным плаванием и потому приобрел подводную телекамеру, которую его помощники-водолазы опробовали на различных объектах, чтобы он мог осматривать их в естественном положении и принимать решение по поводу дальнейших работ. Он обнаружил только плоские донья тридцатифутовых лодок, поскольку дерево, расположенное выше уровня ила, было испорчено и унесено движущимся песком; эти остатки представлялось возможным поднять с глубины 30 футов при помощи автомобильных камер, надув их не до конца на дне и после добавляя воздух. Попытка вытащить одну из лодок при помощи больших барабанов, прикрепленных к стальным брускам, просунутым под старое дерево, оказалась слишком грубой, и весь плот мгновенно вынырнул из-под воды, разрушая остатки лодки.

Римские корабли озера Неми и суда викингов во фьорде Роскилле конечно же обладают определенной исторической ценностью, но стоит ли поднимать и исследовать такие сравнительно недавние лодки, какие были обнаружены в озере Георга? Однако древность находки не является единственным фактором, придающим ей ценность и интерес. На конференции подводных археологов, проводимой историческим обществом Миннесоты в 1963 году, Инверарити объяснил, почему он попытался поднять эти лодки, так: «До нашего времени не дошла ни одна «бато» колониального периода; существуют только два известных рисунка, и нам даже неизвестно, правильно ли они передают колониальные «бато». Так что очень важно определить очертания и конструкцию этих лодок, которые оказали большое влияние на развитие судостроения в Америке».

Ценные сведения об американском кораблестроении немного более позднего периода были получены в результате исследований на озере Шамплейн, бывшем свидетелем отпора, который доблестные американцы дали британцам во время Войны за независимость. Со своего флагмана «Роял Сэвидж», семидесятитонной шхуны, Бенедикт Арнольд командовал пятнадцатью кораблями, в основном гребными судами, построенными местными мастерами. Он отражал нападение более многочисленного и хорошо вооруженного британского флота. Это произошло в 1776 году, когда британцы планировали мощное наступление, которое раскололо бы северные и южные силы повстанцев. В ходе битвы «Роял Сэвидж» повредили, и он потерял маневренность по сравнению с весельными кораблями, после чего обогнул остров Валькур и ночью был сожжен англичанами. Гондола «Филадельфия» держалась весь день, но с наступлением темноты она также получила серьезные повреждения в носовой части и затонула. Арнольд со своими людьми вынужден был отступить на землю и сжечь свой флот, чтобы он не достался врагам; однако оказанное им отчаянное сопротивление помешало англичанам, и они не рискнули продолжить наступление. Это сражение оказало большое влияние на ход войны тем, что спасло войска колонистов от раскола на две части.

Большую часть шхуны «Роял Сэвидж» уничтожил взрыв хранящихся на ней боеприпасов, но в 1860-х годах еще представлялось возможным увидеть, как она лежит на дне. После многочисленных набегов охотников за сувенирами ее местонахождение забыли и обнаружили вновь только в 1932 году. В то время капитан Л.Ф. Хаггланд, глава отдела фирмы «Меритт-Чампмен энд Скотт», одной из ведущих американских компаний по подъему судов, решил найти историческую реликвию. Опрос местных жителей мало что дал, и тогда Хаггланд облачился в водолазный костюм, воздух в который подавался насосом с поверхности, и начал обследовать дно озера, совершая круги с увеличивающимся радиусом. Во время погружений он находил металлические обломки, но очертания корпуса судна, располагавшегося на глубине 20 футов, ему удалось увидеть только с поверхности. Через два года Хаггланду сообщили, что местные мальчишки также обнаружили старый корабль и принялись сдирать с него доски. Тогда во время отпуска Хаггланд вернулся к этому участку и обучил некоторых местных жителей обращаться с насосом и шлангом для подачи воздуха. После этого решил проверить, действительно ли это обломки той самой шхуны «Роял Сэвидж».

В следующем году Роберт Скерретт так описывал проделанную работу в журнале «U.S. Naval Institute Proceedings»:

«Он тщательно очистил кормовую часть корабля от грязи, промыл каждый участок поверхности в поисках возможных объектов и проделал то же самое на некотором расстоянии по обеим сторонам остова затонувшего судна. Упорный труд был вознагражден находкой оловянных пуговиц с символами полков. Эти полки, по историческим сведениям, в год сражения под руководством Арнольда находились в Краун-Пойнт и Тикондероге. Он также обнаружил оловянные ложки, на одной из которых стояла выгравированная дата «1776».

В распоряжении Хаггланда не было профессионального оборудования по подъему судов, поэтому ему пришлось импровизировать при помощи пустых бочек из-под дегтя, которые он привязал к корпусу. Так как имелся только один компрессор для подачи воздуха на дно, Хаггланд по очереди подводил конец шланга к одной из бочек, поднимался, отсоединял шланг от своего шлема и присоединял к компрессору шланг для бочки. В конце концов, после повторения этой процедуры для каждой из двадцати четырех бочек, сохранившаяся часть судна оказалась на поверхности, где ее при помощи лебедок притянули к берегу. Там каждую деревянную часть корабля пронумеровали, разобрали и поместили на склад.

В 1935 году Хаггланд вернулся на озеро Шамплейн и осуществил подъем гораздо лучше сохранившейся канонерской лодки «Филадельфия», вместе с пушками и более чем пятьюстами единицами боевого снаряжения, находящимися внутри. Теперь она стоит в Национальном музее Вашингтона и в носовой части можно даже увидеть пробоину, послужившую причиной потопления. До подъема об этом корабле судили только по нечетким и неточным зарисовкам.

Единственная канонерка, сохранившаяся со времен американской Гражданской войны, также была обнаружена под водой. Это броненосец «Каир», поднятый со дна реки Язу в 1965 году. «Каир» прославился тем, что одним из первых же был потоплен миной с электрическим детонатором (ил. 14). Он затонул в 1862 году близ Виксбурга на реке Миссисипи, наткнувшись на установленные повстанцами бутылки с порохом, от которых на берег тянулся медный шнур. Все документы на корабле были утрачены, но потопление довольно живо описано в дошедшем до нашего времени дневнике юнги. Он записал, как в 11.30 судно подорвалось, трюм начал заполняться водой, несмотря на работу насосов, и как часть палубы уже погрузилась в воду к тому времени, когда другой корабль южан подошел спасти 160 человек на борту. Далее пятнадцатилетний подросток пишет:

«Мы перебрались как раз вовремя, чтобы избежать гибели в бурлящем котле пенящихся вод. Через двенадцать минут после взрыва ничто уже не напоминало о «Каире», за исключением вершин дымовых труб и флагштока, на котором над беспокойными волнами все еще развевалось священное знамя нашей страны».

Несмотря на ряд попыток поднять судно, координаты местоположения «Каира», покоящегося всего лишь на глубине 6 футов под мутными водами, были утеряны. Иногда вниз по течению на берег выносило доски, которые некоторые считали остатками броненосца; но Эдвин Биаре, изучив все доступные документы, пришел к выводу, что они приплывают из другого места. Биаре, историк Национальной парковой службы и специалист по периоду Гражданской войны, объединил усилия с Уорреном Грабау, геологом, и М.Д. Джеком, рабочим парковой службы; в ноябре 1956 года они втроем отправились в путешествие по реке Язу на маленькой лодке Джека. Они надеялись найти броненосец при помощи единственного научного прибора – военного компаса.

Как только стрелка компаса принялась слегка колебаться, исследователи отметили дерево на берегу, которое помогло бы им позже опознать это место. Но далее по течению, в том месте, где по расчетам Биарса затонул «Каир», стрелка повернулась на 180 градусов. Что-то явно воздействовало на компас, и, скорее всего, это была железная броня. Горя от нетерпения, исследователи опустили в илистую воду металлический прут. Послышался звон металла. Так определили местонахождение «Каира».

Из-за недостатка финансов исследования были отложены, но в 1959 году свою помощь предложили два водолаза, Кен Паркс и Джеймс Харт. Руководствуясь почти исключительно чутьем, Паркс и Харт отметили буйками ключевые точки и очистили от песка при помощи водяной струи рулевую рубку. В рулевой рубке водолазы обнаружили сабли, мыльницу, револьвер, кувшин, таз, зеркало, банку обувного крема, несколько пузырьков с медикаментами, складной стул, лохань и коммуникационное оборудование. Из корабельной мастерской доставили наковальню, тиски, молоты, зубила и резцы. Они сохранились в том виде, в каком их изготовили столетием ранее.

В 1960 году лесозаготовительная компания «Андерсон – Тулли» предоставила исследователям большой плавучий кран, и после нескольких поломок механизма и обрывов однодюймового кабеля рулевую рубку наконец отделили от корпуса и подняли на поверхность. Подобного сооружения не видели со времен Гражданской войны. Толщина хорошо сохранившихся стен из дуба достигала 24 дюймов, причем толщина покрывающих их железных пластин равнялась 2,5 дюйма.

Эта рубка помогла пробудить интерес правительства Миссисипи к операции «Каир» и получить поддержку со стороны государства. Водолазы военно-морского флота и профессиональные водолазы в костюмах со шлемами очистили судно от грязи и ила, чтобы облегчить его вес, а также подняли на поверхность пушки и другие артефакты. Далее последовало предложение поднять судно целиком при помощи пары понтонов, которые можно было бы затопить и прикрепить к корпусу; после откачки воды понтоны бы всплыли и подняли «Каир». Подобный метод, как мы увидим далее, использовали для поднятия «Вазы» в стокгольмской гавани, но течение сорвало понтоны с якоря и унесло их вниз по реке.

В 1965 году на месте кораблекрушения появились представители профессиональной компании по подъему судов, возглавляемой капитаном У.Дж. Биссо. Они удалили ил вокруг «Каира» и подложили под его корпус семь стальных кабелей до трех дюймов толщиной. При помощи четырех воротов, способных вместе тягать груз весом более тысячи тонн, «Каир» приподняли со дна и провезли вверх по течению. В образовавшееся углубление поместили большую баржу, а сам броненосец подвезли обратно и поставили на эту баржу. Но уровень воды изменился, и нельзя было установить «Каир», не приподнимая его повыше из воды. Из-за огромного веса 176-футового судна кабели стали врезаться в борта, и попытки поднять корабль целиком были оставлены. Его порезали на три части и доставили их по отдельности в новый музей Виксбурга, где и восстановили.

«Хотя оказалось невозможным поднять корабль в первоначальном состоянии, – писал Биаре для «Местной истории», – организаторам проекта есть за что благодарить исследователей. «Каир» стал своего рода огромной капсулой времени, содержащей тысячи предметов, многие из которых проливают новый свет на повседневную жизнь служащих на одном из первых броненосцев страны. Эксперты из Национальной парковой службы и Института Смитсона изучили ряд объектов, которые наши современники никогда не видели. В будущем любой, кто пожелает написать о речных броненосцах, сможет приехать в Виксбург и посмотреть на «Каир». Исследование судна позволило узнать о конструкции подобных кораблей то, что невозможно было бы узнать по документам».

В главе 3 написано, как Андерс Францен обнаружил другой корабль, о гибели которого узнали по историческим документам. «Ваза» затонула не в реке и не в озере, но при этом от корабельных червей ее защищали не слишком соленые воды Балтийского моря. Францен был уверен: корабль можно поднять в целости и сохранности. По поводу подъема предлагались самые разные идеи, и Францен перечислил некоторые из них: наполнить корпус мячиками от пинг-понга, осушить гавань Стокгольма и даже заморозить воду внутри корпуса, чтобы он всплыл вместе со льдом, который впоследствии можно растопить. Разумеется, исследователи остановились на более обычных и реалистичных методах.

Рис. 10. Подъем «Вазы» со дна стокгольмской гавани.

По рисунку А. Францена

Как и на озере Неми, начальные работы проводились при помощи подводного колокола. В 1664 году другой швед, Ганс Альбрект фон Трейлебен, осмотрел корабль из колокола и даже смог поднять на поверхность штук пятьдесят огромных пушек с глубины в сто футов – поистине героический подвиг для того времени! В наши дни, с 1956-го по 1959 год, водолазы шведского военно-морского флота при помощи мощных водяных струй проделали под судном шесть канав. Их шланги были снабжены специальными насадками, отбрасывающими часть выпускаемой воды назад, чтобы уравновесить силу, которая иначе сбила бы с ног самих водолазов. Эрлифт доставлял снятый ил на поверхность. Работая в абсолютной темноте, под грузом балласта в сотни тонн, который мог бы под своей собственной тяжестью обрушиться сквозь доски, героические подводники провели по этим траншеям кабели шестидюймовой толщины. Верхние концы прикрепили к двум большим понтонам на поверхности воды. Затем понтоны наполнили водой так, чтобы их палубы оказались вровень с уровнем воды в гавани. Кабели закрепили так, чтобы они плотно натянулись, после чего откачали воду из понтонов. Они всплыли и приподняли 700-тонную «Вазу» из ила (рис. 10). Затем понтоны вместе со свисавшей на кабелях «Вазой» отвели в менее глубокое место, где и отпустили корабль. Работники компании по подъему судов «Нептун» повторили эту операцию восемнадцатикратно, каждый раз поднимая корпус старинного корабля на высоту понтонов. Наконец, в 1961 году «Ваза» оказалась рядом с поверхностью. Последние стадии подъема проводились при помощи гидравлических домкратов так, чтобы баржи не сближались и кабели не перерезали корпус. Оказавшись на поверхности, «Ваза» плыла сама; водолазы предварительно запечатали все отверстия и щели, чтобы корабль вновь обрел «плавучесть» (ил. 12).

Рис. 11. Оловянная пороховница, оловянная и деревянная пивные кружки. По рисункам А. Францена

Сейчас для «Вазы» строят постоянный музей, но предварительно некоторые найденные на ней объекты отреставрировали и выставили на обозрение. Простой список инструментов, оружия, посуды, кухонной утвари и более чем 4000 монет дает некое представление об открытом археологами «городе в миниатюре» (рис. 11). Всего лишь один отрывок из каталога К.О. Кедерлунда воссоздает заманчивую и загадочную атмосферу первой половины XVII века. Кедерлунд описывает темноволосого человека возрастом от тридцати до тридцати пяти лет, чье тело обнаружили на корабле:

«Сохранились как предметы одежды этого мужчины, так и украшения. Он был облачен в свитер из толстой домашней пряжи и широко скроенные вязаные шерстяные штаны, подвернутые на поясе и, возможно, завязанные под коленями. Над свитером он носил камзол с длинными рукавами и короткими, складчатыми полами. Под свитером была льняная рубашка. Пара сандалий и шитых льняных чулок довершали его наряд… У пояса обнаружили ножны с костяной или роговой рукояткой и кожаный кошелек. Он также имел несколько монет в карманах штанов. Всего у него при себе было около 20 оров или две с половиной марки медных денег».

Рис. 12. Бутылки начала XIX века, найденные во флоридской реке Св. Марка.

По рисунку С. Ольсена

Пока «Вазу» постепенно обрабатывают предохраняющими средствами, погружения продолжаются. Многие внешние детали «Вазы» давно отвалились, например, после того, как удерживающие их железные гвозди заржавели и распались. Начиная с 1963 года водолазы ищут эти внешние детали, необходимые для реконструкции корабля. Уже найдено более тысячи фрагментов, включая около двухсот скульптур и других украшений (ил. 8). Но для окончательного завершения работ потребуются годы.