Текст книги "Умирающий свет (сборник)"

Глава 6

Поначалу ожидание казалось Дерку сущим адом.

После того как выяснилось, что айронджейдов не удастся найти, они вывели его на пустую крышу башни и посадили в углу продуваемой ветром крыши. К тому времени его начала охватывать паника и заболел живот.

– Бретан, – заговорил он, чувствуя, что нервы у него на пределе, но вместо ответа кавалаанец повернулся и резко хлестнул его ладонью по губам.

– Я для тебя не Бретан, – отрезал он. – Зови меня Бретан Брейт, если тебе надо обратиться ко мне, оборотень.

После этого Дерк молчал. Сломанное Колесо Огня почти неподвижно висело в небе Уорлорна и, следя за его еле заметным движением, Дерк чувствовал, что близок к срыву. Все, что с ним случилось, казалось нереальным, а брейты и события дня представлялись ему еще менее настоящими, и он стал думать, что будет, если он неожиданно прыгнет с края крыши вниз. Он будет падать и падать, как бывает во сне, но когда ударится о темные плиты глоустоуна, боли не будет. Он с удивлением проснется и обнаружит себя в кровати на Браке, взмокшим от пота, и будет смеяться над абсурдностью своего кошмара.

Дерку казалось, что он на долгие часы погрузился в свои мысли, но когда он поднял глаза, Толстый Черт почти не сдвинулся с места. Тогда его охватила дрожь. Он подумал сначала, что причина этого холодный ветер Уорлорна, но потом понял, что дело не в холоде. Чем больше он старался удержать дрожь, тем сильнее его трясло, и кавалаанцы уже стали бросать на него странные взгляды. Но ожидание продолжалось.

В конце концов дрожь прошла, как и паническое настроение, и мысли о самоубийстве. На смену им пришло странное спокойствие. Дерк снова задумался, но мысли приходили какие-то нелепые. То он прикидывал, какой аэромобиль вернется первым – серый скат или зеленый «штурмовик», как будто собирался биться об заклад, то пытался представить, как будут вести себя Джаан и Гарс на дуэли с одноглазым Бретаном, то задумывался о том, что случилось с желейными детьми в далеком городе Планеты Темновинного Океана. Все это казалось ему сейчас очень важным, хотя он и не понимал почему.

Потом он начал изучать своих пленителей, что оказалось самым интересным занятием и помогало скоротать время не хуже какого-либо другого. Наблюдая, он стал замечать.

Кавалаанцы почти не разговаривали с тех пор, как привели его на крышу. Челл – тот, что был выше ростом, сидел на низкой ограде площадки всего лишь в метре от Дерка. Приглядевшись к нему, Дерк понял, что он старше, чем казался на первый взгляд. Сходство с Лоримааром Высокородным Брейтом оказалось обманчивым. Хотя он ходил и одевался как молодой человек, ему было лет на двадцать больше, чем Лоримаару, по оценке Дерка. Когда он сидел, его возраст становился более заметным. Над ремнем из металлических пластинок заметно выступало брюшко, глубокие морщины пересекали его загорелое лицо. На покоившихся на коленях руках Челла Дерк увидел голубые вены и серо-розовые пятна. Долгое, праздное ожидание возвращения айронджейдов на нем тоже сказалось, и не только усталостью. Щеки его обвисли, плечи ссутулились, а он этого словно и не замечал.

Один раз старый кавалаанец пошевелился. Вздохнув, он убрал руки с колен и, сплетя пальцы, потянулся. В этот момент Дерк увидел его браслеты. На правой руке у него был железный браслет со светящимися камнями – точно такой, какой так гордо выставлял одноглазый Бретан. Левое запястье охватывал серебряный. Но без жадеитов. Вместо когда-то украшавших его камней зияли дыры.

Пока уставший старый Челл – вдруг Дерку стало трудно видеть в нем опасного, воинственного человека, каким он казался совсем недавно – сидел и ждал, Бретан (или Бретан Брейт, как он потребовал себя называть) шагал без остановки часы напролет. Он весь кипел неугомонной энергией, которой в нем было больше, чем в ком-либо, кого Дерк знал. Даже больше, чем в Джинни, которая в свое время тоже могла шагать часами. Бретан засунул руки в прорези карманов своей короткой белой куртки и мерил шагами крышу, доходя до края и поворачивая обратно… туда, обратно… туда, обратно… туда, обратно… Каждую третью ходку он останавливался и нетерпеливо смотрел вверх, словно осуждая сумеречное небо за то, что оно не доставило ему до сих пор Джаана Викари.

Понаблюдав за ними, Дерк пришел к выводу, что они довольно странная пара. Челл был довольно стар, тогда как Бретан Брейт – еще молод.

Возможно, не старше Гарса Джанасека и наверняка моложе, чем Гвен и Джаан, или он сам. Каким образом он мог стать тейном человека намного старше его? Молодой брейт, без всякого сомнения, не был высокородным, поскольку он не привел брейтам бетейн и не носил серебряного браслета на левой руке, покрытой великолепными рыжими волосами, блестевшими на солнце, когда он проходил мимо Дерка.

Ничего безобразнее этого лица Дерку видеть не доводилось, но по мере угасания дня он привыкал к нему. Когда Бретан Брейт шел в одном направлении, он выглядел совершенно обычным молодым человеком, стройным, полным энергии, которую ему приходилось сдерживать с видимым усилием. С этой стороны его лицо было свежим и гладким. Короткие черные кудри плотно завивались вокруг уха, и несколько прядей свисали до плеч, но не было и намека на бороду. Даже бровь еле прослеживалась над большим зеленым глазом. Он был похож на невинного юношу.

Дойдя до крыши, он поворачивал обратно, и все менялось. С левой стороны лицо этого кавалаанца не имело ничего общего с человеческим, его поверхность испещряли бугры и складки, в нескольких местах плоть стягивали рубцы, в других она блестела, как эмаль. На этой стороне у Бретана волосы не росли вообще, на месте уха виднелась дыра, кусок пластика цвета кожи прикрывал нос с левой стороны, и, что самое страшное, безгубая щель рта шевелилась. Время от времени его перекашивало тиком, который начинался от левого угла рта и зыбью пробегал вверх по обезображенной шрамами поверхности лица.

При дневном свете глоустоун в глазнице брейта чернел, как уголь. Но вот стало темнеть. Хеллей скрылся за горизонтом, а искусственный глаз начал светиться. В полной темноте сам Бретан станет светилом, заменив уставшее гигантское солнце Уорлорна; камень в его глазу будет пылать ровным немигающим светом и половина лица вокруг него станет черной карикатурой черепа, подходящим обрамлением для такого глаза.

Его вид действовал бы устрашающе, если не знать – а Дерк знал, – что это сделано намеренно. Никто не заставлял брейта вставлять светящийся камень на место глаза. Он сам так захотел по причинам, о которых нетрудно было догадаться.

Мысли Дерка вернулись к событиям дня, к разговору у машины-волка. Несомненно, Бретан умен и сообразителен, но Челл, по всей видимости, уже вступил в раннюю стадию старческого слабоумия. До него все доходило очень медленно, и, как вспоминал Дерк, его молодой тейн буквально вколачивал ему в голову каждую свою мысль. Теперь два брейта уже не казались Дерку такими страшными, и он удивлялся, как он мог их испугаться. Они были почти забавны. Что бы ни сказал Джаан Викари, когда вернется из Города Беззвездного Бассейна, ничего страшного не произойдет. Разве могут эти двое представлять реальную опасность?

И, словно в подтверждение его мыслей, Челл начал бормотать. Он разговаривал сам с собой, не сознавая этого. Дерк посмотрел на него и прислушался. Продолжая говорить, старик слегка раскачивался, глядя перед собой отсутствующим взглядом. В его словах не было никакого смысла. Дерк напряженно вслушивался, пытаясь хоть что-то разобрать. Прошло несколько минут, прежде чем до него дошло, что Челл говорил на старокавалаанском языке. Языке, который сложился на Верхнем Кавалаане в течение долгих столетий Смутного Времени, когда кавалаанцы не имели никаких контактов с другими планетами людей. Впоследствии их язык вернулся к нормам стандартного земного, обогатив его словами, которым не было эквивалента. Гарс Джанасек сказал Дерку, что сейчас вряд ли кто-нибудь говорит на старокавалаанском языке, но вот перед ним сидел Челл – старик из самого консервативного сообщества – и бормотал себе под нос слова, которые, несомненно, слышал еще в дни своей юности.

А этот Бретан… Он ударил Дерка за то, что тот применил неверную форму обращения, разрешенную только сородичу. Еще один отмирающий обычай, как сказал Гарс. Даже высокородные допускают отступления от правил. Но не молодой Бретан Брейт, не имевший высокого титула и цеплявшийся за традиции, от которых отказывалось даже старшее поколение кавалаанцев из-за их неудобства.

Дерку даже стало жалко обоих брейтов: они показались ему еще более неприкаянными и одинокими, чем он сам. В некотором смысле эти люди лишились даже своей планеты, потому что Верхний Кавалаан изменился, почва ушла у них из-под ног, их мир стал для них чужим. Ничего удивительного, что они прилетали на Уорлорн: гибнущая планета была самым подходящим местом для доживающих свой век брейтских охотников с их никому не нужными традициями.

Особенно ему было жалко Бретана, который очень уж старался быть страшным. Этот молодой брейт, возможно, был последним приверженцем старых традиций. А ведь может так случиться, что ему доведется дожить до того времени, когда уже никто не будет думать, как он. Может, поэтому он и стал тейном Челла? Потому что его ровесники отвергли его и его взгляды. Дерк решил, что так вполне могло быть, и это показалось ему и страшным, и печальным одновременно.

Одно желтое солнце еще висело в небе, от Хаба остался только красный свет, тлеющий над горизонтом. Дерк уже освободился от всех своих страхов, когда до него донесся звук приближавшихся аэромобилей.

Бретан Брейт остановился и, вытащив руки из карманов, посмотрел вверх, затем привычным жестом потянулся к кобуре пистолета. Челл, моргая, поднялся, помолодев разом лет на десять. Дерк тоже встал.

Серая и зеленая машины приближались. Они летели рядом, крыло к крылу, почти военным строем.

– Иди сюда, – прохрипел Бретан.

Дерк подошел к нему, Челл присоединился, и так они втроем стояли рядом, плечом к плечу: два брейтских охотника и их пленник, Дерк. Холодный ветер пронизывал его насквозь. Светящиеся камни Лартейна заливали город кровавым светом, а глаз Бретана, теперь такой близкий, кровожадно горел в своем страшном гнезде. Тик почему-то прекратился, его лицо было абсолютно спокойным.

Серый «скат» Джаана Викари парил в воздухе, медленно спускаясь. Затем, перевалив через барьер на краю крыши, быстро приблизился к ним. Безобразная военная машина с такой толстой бронированной крышей, что пилота не было видно, приземлилась почти одновременно с первой. Массивная металлическая дверь распахнулась, из нее вышел Гарс Джанасек, слегка пригибая голову и осматриваясь вокруг. Увидев их, он резко выпрямился, с силой захлопнул дверцу и, подойдя к Викари, встал рядом с ним по правую руку.

Сначала Викари кивком и легкой улыбкой поприветствовал Дерка, потом он перевел взгляд на Челла.

– Челл Ним Колдвинд фре-Брейт Дейвесон, – церемонно обратился он к нему. – Честь вашему сообществу, честь вашему тейну.

– Честь и вам, – ответил старый брейт. – Новый тейн охраняет меня, и вы с ним не знакомы. – Он указал на Бретана.

Джаан окинул юношу оценивающим взглядом.

– Джаан Викари, – представился он. – Из Сообщества Айронджейд.

Бретан издал характерный странный звук. Наступило неловкое молчание.

– Если сказать точнее, – вмешался Джанасек, – моего тейна зовут Джаантони Рив Вулф Высокородный Айронджейд Викари, а я – Гарс Айронджейд Джанасек.

Теперь Бретан ответил:

– Честь вашему сообществу, честь вашему тейну. Я – Бретан Брейт Лантри.

– Кто бы мог подумать! – удивился Джанасек. – Мы о вас наслышаны.

Джаан Викари предупреждающе посмотрел на него. Что-то было не так с лицом Джаана. Сначала Дерк думал, что это ему кажется из-за плохого освещения – сумерки быстро сгущались, – потом он увидел, что у того действительно с одной стороны распухла челюсть, что было особенно заметно, когда Викари поворачивался в профиль.

– Мы пришли к вам, имея серьезный повод для недовольства, – сказал Бретан Брейт Лантри.

Викари посмотрел на Челла:

– Это так?

– Да, это так, Джаантони Высокородный Айронджейд.

– Мы не хотим с вами ссориться, – ответил Викари. – В чем дело?

– Это мы должны спросить вас, – сказал Бретан. Он положил руку на плечо Дерка. – Нас интересует этот тип, Джаантони Высокородный Айронджейд. Скажите нам, является он корариелом Айронджейда или нет?

Теперь Гарс Джанасек широко улыбался. Он смотрел на Дерка пронзительно-голубыми глазами, а в их ледяной глубине плясали насмешливые огоньки, словно вопрошая: «Ну, что ты натворил?»

Джаан Викари нахмурился:

– Почему вы об этом спрашиваете?

– Разве может причина вопроса влиять на правдивость ответа, высокородный? – резким голосом спросил Бретан. Лицо его перекосило тиком.

Викари взглянул на Дерка с явным неудовольствием.

– Нет никакой надобности оттягивать ответ или отказываться от него, Джаантони Высокородный Айронджейд, – вмешался Челл Дейвесон. – Правда состоит либо в «да», либо в «нет». Больше от вас ничего не требуется. – Голос старика звучал ровно. Ему незачем было стараться скрыть свои чувства – он и так был спокоен, а законы морали подсказывали ему каждое слово.

– В прежние времена вы были бы правы, Челл фре-Брейт, – заговорил Викари. – Раньше в нашей жизни правда была проста, но пришли новые времена и новые понятия. Теперь мы, люди многих миров, живем в одном мире. Теперь наша правда имеет много сторон.

– Нет, – возразил Челл, – этот оборотень – либо корариел, либо нет, и никаких сторон я в этом не вижу.

– Мой тейн Челл прав, – добавил Бретан. – Вопрос, который я вам задал, прост, высокородный. Я требую от вас ответа.

Викари не сдавался.

– Дерк т’Лариен прилетел к нам с далекой планеты Авалон из глубины галактики, далеко за Покровом Искусителя, – планеты, где я когда-то учился. Я назвал его корариелом, чтобы предложить ему мою защиту и защиту Сообщества Айронджейд против тех, кто хотел бы причинить ему вред. Но я защищаю его как друга, как собрата из моего рода, как тейн защищает тейна, и он не является моей собственностью. Я не имею на него никаких прав. Вы понимаете?

Челл не понимал. Старик плотно сжал губы под щеточкой усов и пробормотал что-то на старокавалаанском языке. Потом он громко заговорил, почти закричал:

– Что за глупости! Ваш тейн – Гарс Джанасек, а не этот чужестранец. Вы не можете защищать его как тейна. Он не айронджейд! У него даже нет оружия! И человек ли он вообще? Если он человек, он не может быть корариелом, а если он человек и является корариелом, тогда он должен быть вашей собственностью. Вы и сами-то говорите как оборотень. В ваших словах нет смысла.

– Мне очень жаль, что вы не поняли, Челл фре-Брейт, – сказал Викари. – Но в этом виноваты ваши уши, а не мои слова. Я стараюсь быть вежливым, но мне это уже удается с трудом.

– Вы смеетесь надо мной! – гневно воскликнул Челл.

– Нет.

– Да, смеетесь!

В спор вступил Бретан Брейт. В его голосе не было гнева Челла, но он звучал сурово.

– Дерк т’Лариен, как он называет себя и как вы его называете, нанес нам вред. И дело именно в этом, Джаантони Высокородный Айронджейд. Он прикоснулся к собственности брейтов без разрешения. Вопрос в том, кто ответит за это? Если он оборотень и ваш корариел, то здесь и сейчас я вызываю вас на дуэль, потому что Сообщество Айронджейд причинило зло Сообществу Брейт. Если он не корариел, тогда… – Он замолчал.

– Я понял, – сказал Джаан Викари. – Дерк?

– Прежде всего я должен сказать, что не сделал ничего плохого, кроме того, что одну секунду посидел в их проклятой машине, – ответил Дерк с тревогой в голосе. – Я искал брошенную машину на ходу. Мы с Гвен нашли одну такую, в Крайн-Ламии, и я думал, что смогу найти еще одну.

Викари пожал плечами и взглянул на брейтов.

– Если вам и причинили зло, то – малое зло. Никто ничего не взял.

– Но он коснулся нашей машины! – взревел старый Челл. – Этот ублюдок, этот оборотень! Он не имел права! Он мог улететь на ней. И вы хотите, чтобы я закрыл на это глаза, как какой-нибудь оборотень, и поблагодарил его за то, что он причинил нам малое зло? – Он повернулся к Бретану, своему тейну.

– Айронджейды смеются над нами, оскорбляют нас, – сказал он. – Наверное, они сами оборотни, не настоящие люди. Они говорят как оборотни.

Гарс Джанасек не замедлил с ответом.

– Я – тейн Джаантони Рив Вулфа Высокородного Айронджейда, и я утверждаю, что он – не оборотень, – быстро выпалил он необходимую формулу.

По тому, как Джанасек посмотрел на Викари, Дерк понял: он ждет, что тейн повторит формулу. Но Джаан только покачал головой и сказал:

– Ах, Челл. Нет никаких оборотней. – Все в нем – и интонации голоса, и опущенные широкие плечи, – все говорило о неимоверной усталости.

Высокий старый брейт посмотрел на Джаана, будто тот его ударил. Он снова хриплым голосом пробормотал что-то на старокавалаанском.

– Так не может продолжаться, – вмешался Бретан Брейт. – Мы ни к чему не пришли. Вы назвали корариелом этого человека, Джаантони Высокородный Айронджейд?

– Назвал.

– Я не принял статус корариела, – спокойно возразил Дерк.

Он чувствовал, что должен это сказать, и момент казался подходящим. Бретан полуобернулся в его сторону и пристально посмотрел на него. Его зеленый глаз пылал так же ярко, как и другой, сделанный из светящегося камня.

– Он отказался только быть собственностью, – поспешно вставил Викари. – Мой друг отстаивает свое человеческое достоинство, но он носит символ моей защиты.

Гарс Джанасек усмехнулся и покачал головой:

– Нет, Джаан. Тебя не было дома сегодня утром. Т’Лариен не желает, чтобы мы его защищали. Он так сказал.

Викари метнул на него гневный взгляд:

– Гарс! Сейчас не время для шуток!

– Я не шучу, – возразил Джанасек.

– Он говорит правду, – подтвердил Дерк. – Я сказал, что могу позаботиться о себе сам.

– Дерк, вы сами не знаете, что говорите!

– Думаю, на этот раз знаю.

Бретан Брейт Лантри неожиданно довольно громко рыкнул, прервав спор Дерка с айронджейдами. Все это время его тейн стоял парализованный гневом.

– Тихо! – заговорил Бретан скрипучим голосом, и все замолчали. – Это не имеет значения и ничего не меняет. Вы, айронджейды, говорите, что он человек. Если так, он не может быть корариелом, а вы не можете его защищать. Мои кеты проследят за тем, чтобы вы этого не сделали. – Он повернулся на каблуках лицом к Дерку. – Я вызываю тебя на дуэль, Дерк т’Лариен.

Все молчали. Огни Лартейна тлели вокруг, дул ледяной ветер.

– Оскорбление не было нанесено, – сказал Дерк, вспомнив слова, которые раньше услышал от айронджейдов. – Позволено мне извиниться или нет?

Он протянул свои открытые ладони Бретану Брейту.

Лицо в шрамах передернулось.

– Оскорбление имело место.

– Вы должны принять вызов, – сказал Джанасек.

Руки Дерка медленно опустились и сжались в кулаки. Он ничего не ответил.

Джаан Викари мрачно смотрел в пол, но Джанасек оживился.

– Дерк т’Лариен ничего не знает о правилах дуэлей, – сообщил он бретам. – Позволите вы мне проинструктировать его?

Бретан Брейт кивнул. Это было то же странное, неуклюжее движение головой и плечами, которое Дерк заметил еще днем в гараже. Челл, кажется, ничего не слышал: старый брейт продолжал таращить глаза на Викари, бормоча что-то себе под нос.

– Надо согласовать четыре пункта, т’Лариен, – сказал Дерку Джанасек. – Вызываемый на дуэль делает первый выбор. Я советую вам сделать выбор оружия и выбрать мечи.

– Мечи, – тихо повторил за ним Дерк.

– Я выбираю способ, – прохрипел Бретан. – Квадрат смерти.

Джанасек кивнул.

– Третий пункт тоже ваш. Поскольку у вас нет тейна, то выбор количества участников отпадает. Остается встреча один на один. Тогда делайте выбор места.

– Старая Земля? – спросил Дерк с надеждой в голосе.

Джанасек усмехнулся:

– Нет. Боюсь, что только эта планета. Выбор других не допускается.

Дерк пожал плечами:

– Тогда здесь.

– Я делаю выбор количества участников, – сказал Бретан. Было уже совсем темно, только горстка слабых звезд Запокровья чуть-чуть окрашивала черное небо над головой. Глаз Бретана пылал и отражался странным мокрым блеском на изуродованном лице. – Я выбираю дуэль один на один, как и должно быть.

– Тогда все решено, – закончил Джанасек. – Вы должны договориться о судье и…

Джаан Викари поднял голову. Черты лица и так расплывались в слабом свете глоустоуна, но из-за распухшей челюсти его лицо казалось совсем незнакомым.

– Челл! – произнес он спокойным ровным голосом.

– Да, – отозвался старый брейт.

– Вы – глупец, потому что верите в оборотней, – сказал ему Викари. – Вы все, кто в них верит, глупцы.

Дерк все еще смотрел на Бретана Брейта, когда Викари говорил. Он видел, как лицо в шрамах дернулось, потом еще раз, потом в третий раз.

Челл ответил таким голосом, будто он находился в трансе:

– Оскорбление имеет место, Джаантони Высокородный Айронджейд, фальшивый кавалаанец, оборотень. Я вызываю вас на дуэль.

Бретан Брейт резко обернулся и попытался крикнуть, но лишь захрипел и закашлялся.

– Вы… нарушили правила дуэли! Айронджейд… я…

– Все по правилам, – равнодушно проговорил Викари. – Но если Бретан Брейт сможет взглянуть по-другому на незначительное вмешательство несведущего чужеземца, тогда я смогу просить прощения у Челла фре-Брейта.

– Нет, – мрачно сказал Джанасек. – Это против законов чести.

– Нет, – повторил Бретан. Теперь его лицо походило на взбесившийся череп, каменный глаз горел. – Я шел на уступки столько, сколько было возможно, фальшивый кавалаанец, но я не позволю вам насмехаться над мудростью моего сообщества. Мой тейн был прав. В самом деле я горько заблуждался, стараясь избежать дуэли с таким лжецом. Оборотень. Позор на мою голову. Но я смою с себя позорное пятно. Мы убьем вас. Мы убьем всех троих.

– Возможно, – ответил Викари. – Скоро вам представится такая возможность, и тогда мы посмотрим.

– И вашу шлюху-бетейн, – продолжал Бретан.

Он попытался крикнуть, но его голос сорвался, и он прохрипел так же тихо, как прежде:

– Когда мы покончим с вами, мы поднимем своих псов и погоним вашу шлюху вместе с ее жирным кимдиссцем по лесам, которые они так хорошо знают.

Джаан Викари словно не слышал этих слов.

– Меня вызвали. Первый выбор из четырех мой. Я делаю выбор количества участников. Мы будем сражаться с тейнами.

– Я делаю выбор оружия, – ответил Челл. – Пистолеты.

– Я делаю выбор способа, – продолжил Викари. – Квадрат смерти.

– Последний выбор – место дуэли, – сказал Челл. – Здесь.

– Судье достаточно будет начертить мелом только один квадрат, – сказал Джанасек. Из всех пятерых только он один улыбался. – Но нам нужен судья. Одного достаточно для обеих дуэлей?

– Достаточно, – ответил Челл. – Я предлагаю Лоримаара Высокородного Брейта.

– Нет, – возразил Джанасек. – Он только вчера приходил к нам выразить недовольство. Карак Редстил Кейвис.

– Нет, – не согласился Бретан. – Он пишет замечательные стихи, но больше ни на что не годен.

– В городе живут двое из Сообщества Шанагейт, но я не помню их имен, – предложил Джанасек.

– Мы бы предпочли брейта, – заявил Бретан, лицо которого продолжало дергаться. – Брейт проведет дуэль честно, соблюдая все правила.

Джанасек взглянул на Викари. Викари пожал плечами.

– Хорошо, – согласился Джанасек, снова поворачиваясь к Бретану. – Пусть будет брейт. Пир Брейт Орайан.

– Только не Пир Брейт, – возразил Бретан.

– Вам нелегко угодить, – сказал Джанасек сухо. – Он – ваш кет.

– У меня были разногласия с Пиром Брейтом, – объяснил Бретан.

– Высокородный может сделать лучший выбор, – вмешался старый Челл. – Есть человек надежный и мудрый. Розеф Лант Баньши Высокородный Брейт Калсек.

Джанасек пожал плечами:

– Согласны.

– Я приглашу его, – предложил Челл.

Все кивнули.

– Тогда до завтра, – сказал Джанасек.

– Договорились, – ответил Челл.

Пока Дерк стоял и смотрел, чувствуя себя одиноким и никому не нужным, четверо кавалаанцев прощались. Ему показалось до нелепости странным, когда каждый из них поцелуем коснулся губ противников.

А одноглазый Бретан Брейт Лантри, обезображенный шрамами, не имевший губ, поцеловал Дерка.

Когда брейты ушли, все спустились вниз. Викари открыл дверь в их жилище и зажег свет. Затем молча, привычными движениями он стал разводить огонь в камине, доставая кривые поленья черного дерева из кладовки, скрытой в стене рядом с камином. Дерк, нахмурившись, присел на край дивана. Гарс Джанасек поместился на другом конце, задумчиво пощипывая красно-рыжую бороду. Все молчали.

Огонь вспыхнул, оранжевые языки пламени с синими концами заплясали вокруг поленьев, и Дерк ощутил, как потеплели лицо и руки. Аромат, похожий на запах корицы, наполнил комнату. Викари встал и вышел.

Он вернулся, держа в руках три бокала из черного стекла. Под мышкой он нес бутылку. Один бокал он вручил Дерку, другой – Гарсу, а третий поставил на стол рядом с собой и зубами вытащил пробку из бутылки. Вино было темно-красного цвета с терпким запахом. Викари наполнил все три бокала до краев, и Дерк поднес свой к носу. Аромат был резким, но показался ему удивительно приятным.

– Теперь… – заговорил Викари, прежде чем они успели попробовать вино. Он поставил бутылку и поднял свой бокал. – Теперь я хочу обратиться к вам обоим с просьбой, которую вам будет очень трудно выполнить. Я хочу попросить вас на время стать кем-то другим, тем, кем вы никогда не были. Гарс, я прошу тебя ради блага каждого из нас стать другом Дерку т’Лариену. Я знаю, что для определения дружбы нет подходящего слова в старокавалаанском языке. В этом нет необходимости на Верхнем Кавалаане, где у мужчины есть его сообщество, его собратья-кеты и, самое важное, его тейн. Но мы все находимся на Уорлорне, и завтра нам предстоит дуэль. Мы будем сражаться порознь, но у нас общие враги. Поэтому я прошу тебя, моего тейна, принять имя друга т’Лариена и все, к чему это слово обязывает.

– Ты много просишь, – ответил Джанасек, держа бокал перед глазами и глядя на вспыхивающие в его черной глубине огоньки. – Т’Лариен шпионил за нами, пытался украсть мою собетейн и твое имя, а теперь еще втянул нас в ссору с Бретаном Брейтом. Меня самого подмывало вызвать его на дуэль за все, что он сделал. А вместо этого ты, мой тейн, просишь меня завязать с ним узы дружбы.

– Да, прошу, – настаивал Викари.

Джанасек посмотрел на Дерка, отпил вина.

– Ты – мой тейн. Я подчинюсь твоим желаниям. Какие обязательства накладывает на меня имя друга?

– Обращаться с ним, как ты обращался бы со своим кетом, – ответил Викари. Он повернулся к Дерку.

– И вы, т’Лариен. Вы явились источником многих неприятностей. Но я уверен, что несправедливо будет взвалить на вас весь груз ответственности. И вас тоже я прошу об одной услуге. Станьте на время собратом Гарсу Айронджейду Джанасеку.

Дерк не успел ответить, потому что Джанасек перебил его:

– Ты не смеешь предлагать ему это. Кто он, этот т’Лариен? Как можешь ты считать его достойным стать причастным к Айронджейду? У него не получится, Джаан. Он не будет ценить наши узы, не будет защищать сообщество и не вернется с нами туда. Я протестую.

– Если он согласится, я думаю, он будет чтить узы. Необходимое время, – сказал Викари.

– Необходимое время? Кеты связаны навечно.

– Значит, мы создадим новый вид кета, друга на время.

– Это более чем новшество, – возразил Джанасек. – Я не позволю.

– Гарс, – продолжал уговаривать его Джаан Викари. – Дерк т’Лариен уже твой друг. Или ты забыл так быстро? Ты рвешь узы, которые только что принял. Ты не стал бы так поступать по отношению к кету.

– А ты не стал бы предлагать кету стать кетом, – проворчал Джанасек. – Он уже был бы им, так что все это пустая затея. Он вне наших уз. Верховный Совет не одобрит тебя, Джаан. Совершенно очевидно, что ты не прав.

– Верховный Совет заседает на Верхнем Кавалаане, а мы на Уорлорне, – сказал Викари. – Здесь ты один можешь говорить от имени Айронджейда. Ты обидишь своего друга?

Джанасек не ответил.

Викари опять повернулся к Дерку.

– Ну, т’Лариен.

– Не знаю, – ответил Дерк. – Мне кажется, что я понимаю, что означает быть собратом, и я чувствую, что мне оказана большая честь. Но мы такие разные, Джаан, и между нами слишком много неясного.

– Вы говорите о Гвен, – сказал Викари. – Она действительно стоит между нами. Но, Дерк, я прошу вас стать новым, очень необычным видом собрата. Только на то время, пока вы находитесь на Уорлорне, и только для Гарса, а не для меня и не для другого айронджейда. Вы понимаете?

– Да. Это проще. – Он посмотрел на Джанасека. – Но и с Гарсом у меня не все ладно. Именно он хотел сделать меня своей собственностью, а совсем недавно он даже не попытался спасти меня от дуэли.

– Я говорил только правду, – начал было Джанасек, но Викари жестом руки заставил его замолчать.

– Это я могу простить, как мне кажется, – сказал Дерк. – Но не могу простить то, что связано с Гвен.

– Это мы решим втроем: я, вы и Гвен Дельвано, – холодно сказал Викари. – Гарс не имеет права голоса в этом вопросе, что бы он ни говорил.

– Она моя собетейн, – недовольно возразил Гарс. – Я имею право и говорить, и действовать. У меня есть обязательства.

– Я говорю о вчерашнем вечере, – сказал Дерк. – Я был у двери и все слышал. Джанасек ударил ее, и с тех пор вы вдвоем прячете ее от меня.

Викари улыбнулся:

– Он ударил ее?

Дерк кивнул:

– Я слышал.

– Вы слышали, без всякого сомнения, спорящие голоса и звук удара, – сказал Викари и дотронулся до своей распухшей челюсти. – Как вы думаете, откуда это взялось?

Дерк вытаращил на него глаза и вдруг почувствовал себя непроходимым глупцом.

– Я… я думал… я не знаю… эти желейные дети…

– Гарс ударил меня, не Гвен, – признался Викари.

– И сделал бы это снова, – сердито добавил Джанасек.

– Но тогда что происходит? – удивился Дерк. – Вчера вечером? Сегодня утром?

Джанасек поднялся, подошел к другому концу дивана, где сидел Дерк, и склонился над ним.

– Друг Дерк, – язвительно заговорил он, – я сказал тебе правду. Гвен отправилась на работу с Аркином Руарком. Кимдиссец звонил ей вчера весь день. Он прямо изнывал от нетерпения. Мне он объяснил, что заметил начало миграции жуков-броненосцев, а это, несомненно, реакция на общее похолодание. Такое явление наблюдается очень редко, даже на Эшеллине. На Уорлорне, конечно, оно уникально и не может повториться. Руарк считал, что этим необходимо заняться немедленно.

Теперь ты понимаешь, мой друг т’Лариен? Хотя бы теперь?

– Вот как? – недоумевал Дерк. – Но она сказала бы мне что-нибудь.

Джанасек вернулся на свое место с выражением недовольства на худощавом лице.

– Мой друг считает меня обманщиком, – сказал он.