Текст книги "Блеф"

– Любую воду, повсюду? В смысле, есть ли у вас какая-то дальность воздействия? Вы ее создаете или используете ту, которая находится вокруг?

Розмари виновато улыбнулась.

– Извините за допрос третьего уровня. Я просто пытаюсь выяснить, для чего вы подойдете.

– Место должно быть поблизости, но я могу использовать любую воду, находящуюся в пределах видимости, и управлять силой ее потока. Могу изменить электролитный баланс в организме человека, вызвав потерю сознания.

Водяная Лилия смотрела на нее уже чуть менее смущенно, теперь, когда поняла, что ее приняли всерьез. Розмари уже не слышала звука капающей воды.

– Я подумала, что могу использовать свои возможности для контроля больших скоплений людей, сбивая их с ног потоком воды и не причиняя при этом реальных повреждений. Или устроить отвлекающий маневр, если это понадобится.

– А как насчет воды в других видах, например, пара под высоким давлением?

– Я не знаю. Никогда не пробовала, – ответила Водяная Линия, явно заинтересовавшись.

– О’кей, похоже, это может оказаться вполне полезным. Добро пожаловать в команду, Водяная Лилия. Или вы предпочитаете, чтобы вас называли Джейн?

Розмари подумала насчет рейдов на торговые и производственные точки по наркотикам, принадлежащие «Призрачному кулаку», которые она организовала в последнее время. Парочка вовремя взорвавшихся труб может причинить потрясающий ущерб. Широко улыбнулась девушке, не фокусируя на ней взгляд.

– Лучше Джейн. Всегда можете найти меня в «Козырных тузах». Я принесла визитку. Просто сообщите мне, что необходимо сделать.

Джейн явно была довольна, что ее приняли.

Розмари потратила полчаса, знакомясь с делами, стопкой лежавшими перед ней на столе, а потом приняла Пола Гольдберга. Его опыт работы стал решающим в вопросе выбора главного помощника, и Розмари постоянно прибегала к его услугам.

Пол сам вошел и уселся без приглашения. В его руках была толстая стопка докладов, и он с грохотом бросил их ей на стол.

– По последним из наших дел. Мы выигрываем дело против Малеруччи.

Услышав фамилию, Розмари оторвала взгляд от бумаг.

– Я знал, что вы не слишком надеялись на успех дела, но решил заняться им плотнее. И все сработало. Может, вы и не знаете, но у нас серьезные успехи по нескольким делам против мафии, по которым мы работаем. Вернее, почти не работаем. Копы несколько раз приходили ко мне с жалобами, что они делают все сами, без малейшей поддержки от нас.

– Копы всегда жалуются. Сам знаешь, Пол. Они не хотят понять, что у нас до сих пор действует Конституция и мы обязаны обращать на нее внимание, когда хотим кого-то в суд затащить. С делом Малеруччи – отлично, но рискованно. Присяжные могут вынести иное решение, учитывая, какие имеются улики.

– Особенно после того, как кто-то залез в полицейскую лабораторию и уничтожил большую часть кокаина.

Пол закинул ноги на стол Розмари, скрестив их, и откинулся на спинку кресла.

– Мы пока не установили, где произошла утечка информации.

– В будущем постарайся придерживаться моих указаний насчет того, каким делам давать ход. Я это оценю как твой непосредственный начальник.

Розмари улыбнулась и тоже откинулась на спинку кресла.

– Начальник, я заметил некую тенденцию относительно дел, которым вы даете ход, и не я один. Почему мы не возьмемся за мафию по полной? С этой войной, которая сейчас началась, мы могли бы упрятать многих мерзавцев. У них сейчас стало мало сил, чтобы прикрывать всех.

Протянув руку, он постучал указательным пальцем по стопке папок.

– Вот тут оно, все. Я даже, возможно, могу зацепиться за Криса Мазучелли за уклонение от уплаты налогов. Что скажете? Позвольте мне за него взяться.

– Нет, – ответила Розмари, делая безупречное лицо мадонны. – Я хочу дождаться, пока эта война не вытащит на свет побольше. Мафия и так сама себя уничтожает. Мы вполне можем просто сэкономить силы.

– Вы знаете, что если мы упрячем за решетку некоторых из этих людей, то, вполне возможно, спасем им жизнь, – сказал Пол, внимательно глядя на нее. От его дотошности Розмари почувствовала себя неуютно.

– Здесь решения принимаю я, – сказала она таким тоном, чтобы Пол заткнулся. Это сработало. Но его взгляд ей все равно не нравился.

Выработав стратегию действий по двум десяткам наиболее срочных дел, Розмари расслабилась. Расслабился и Пол. Работа с ним во многом напоминала Розмари работу с Крисом. Она предлагала план, а он осуществлял его. Только в случае с Полом все происходило на стороне закона, исключительно. Уже был седьмой час, и она проводила Пола к двери с бумагами в руках. В дверях тот обернулся.

– Не ходили в «Младенцев вифлеемских»? – спросил он небрежно, имея в виду католическую начальную школу.

– Я? Шутишь? Она для богатых итальянских детишек. Я ходила в старую добрую сто девяносто вторую, в Бруклине, – ответила Розмари, внимательно глядя на его лицо.

– Мне так не кажется. Там мой друг учился. Вчера вечером сказал совершенно безумную вещь. Ему показалось, что вы похожи на Розу Марию Гамбионе, только выросшую. Вот чудик, а? Она же умерла в начале семидесятых. Увидимся утром.

Кивнув в качестве прощания, Пол ушел, и Розмари задумалась над тем, что было в его глазах. Предупреждение или приговор.

Вонищенка быстро шла по служебным тоннелям метро с черным и одним из его отпрысков. Младшая кошка, пестро-рыжая, была даже крупнее своего родителя. Глазами крыс, одной за другой, Вонищенка глядела, как Джек возвращается в свой подземный дом, заброшенную станцию метро девятнатцатого века. Она хотела встретиться с ним именно здесь, под землей. Здесь с ним было всегда проще разговаривать. Когда она встречала его наверху, он оказывался совсем другим. Как и она сама. Подобрав рваное синее пальто повыше колен, она пошла еще быстрее, чтобы перехватить его, пока он не ушел. Черный неторопливо бежал рядом, а его рыжая дочка рванула вперед, чтобы поглядеть, нет ли опасностей.

Вонищенка открыла дверь как раз в тот момент, когда Джек потянулся к ручке с другой стороны. Невысокий бледный мужчина удивленно улыбнулся.

– Приветик, дорогуша, – сказал он, ставя на пол коробку, которую держал в другой руке. Присел, подставляя черному тыльную сторону ладони для обнюхивания. Кошка держалась на расстоянии от него, но впереди Вонищенки, готовая ее защитить.

– Давно тебя не видел. Уже немного беспокоиться стал, – сказал Джек, вставая и глядя на женщину в потрепанной одежде. – Проходи, присаживайся.

– Ты был занят, – ответила Вонищенка, откидывая назад спутанные волосы и ссутуливаясь внутри своей большой, не по размеру, одежды. Прекрасно осознавала, что со своим хриплым голосом и намеренно дрожащими руками выглядит лет на шестьдесят.

– Как и ты, – ответил Джек, нерешительно глянув на нее и продолжая идти по застеленным ковром ступеням. Потом широко улыбнулся: – Ты могла бы за такую игру «Тони» выиграть, знаешь ли. Я знаком с продюсером с Бродвея, он как раз актрису ищет.

– Друг Майкла? – спросила Вонищенка, садясь прямо на краешке набитого конским волосом дивана в викторианском стиле. Рыжая напряженно сидела у ее ног. Черный прислонился к ноге Джека и поглядел на него.

– Да, друг Майкла. Почему бы тебе не прийти как-нибудь и не провести время с нами? Познакомишься с Майклом. Он тебе понравится.

– А почему бы тебе не познакомиться с Полом?

Вонищенка подобрала ноги и поглядела на Джека, сидевшего напротив нее в кресле, столь же антикварном, как диван.

– Я не думаю, что яппи сможет оценить «синего воротничка», работающего в службе пути.

– А я не думаю, что Майкл оценит мой стиль, – ответила Вонищенка, расправляя в стороны свои одежки, совершенно не в цвет друг другу.

– Гм, мне кажется, все мы такие, а? Ни мне, ни тебе это не нравится, но мы оказались в ловушке нашей тайной жизни и не можем выглядеть, как нормальные люди, – с печалью сказал Джек. – Корделию не видела?

– Ага, – пожимая плечами, ответила Вонищенка. Снова пожала плечами. Снова избежала ответственности. Потом развернула плечи. – Я пыталась. Не знаю…

– Когда снова увидишь ее, скажи… скажи, что я ее понимаю. В конце концов, я тоже там вырос.

Джек резко провел ладонями по идеально выглаженным черным джинсам.

– Ладно, значит, ты меня выследила. Чем могу тебе помочь?

Джек протянул руку и почесал черного меж ушей. Пару мгновений они слушали громкое мурлыканье.

– Розмари хочет тебя видеть, – сказала Вонищенка, поджимая колени к груди и закрываясь пальто, как доспехом. Ей не хотелось смотреть в глаза Джеку.

– Нет.

– Джек, она просто пытается все уладить. Ей сейчас любая помощь нужна.

– Ради Христа, Вонищенка, она же теперь с плохими парнями. Возглавляет хренову Семью, мафию.

Джек встал и принялся расхаживать туда-сюда по восточным коврам. Черный тоже поднялся и стал ходить рядом. Потом глянул на Вонищенку и лег обратно. Вонищенка почувствовала предупреждающий сигнал кота. Не поняла, был он адресован ей или Джеку.

– Какого хрена я ей вообще понадобился?

– Ну, ты можешь помочь ей с наблюдением. Можешь держать уши торчком, прислушиваться к любым странным известиям.

– О да. Я должен шпионить для нее среди геев? Нет, наверное, она решила, что рептилии тоже плетут заговор против нее. Или, может, она просто хочет, чтобы я раз-другой кому-нибудь особо важному ногу откусил.

Джек поглядел на Вонищенку.

– Хрена.

– Джек, ей просто нужен любой, кто встанет на ее сторону…

– Встанет на ее сторону! У нее под рукой все силы мафии! Мне что-то не верится, что один оборотень в аллигатора тут что-то изменит.

Джек подошел к дивану и посмотрел прямо в глаза Вонищенке. Та не смогла встретить его взгляд.

– Сьюзан, и ты держись подальше от этого. Ты ее уже не волнуешь. Она и тебя использует. Доиграется, что тебя убьют. И глазом не моргнет.

Черный поднялся и стал между Джеком и Вонищенкой. Рыжая начала утробно рычать, шерсть у нее на спине поднялась дыбом. Джек отошел на пару шагов.

Вонищенка соскользнула с дивана, вставая на ноги, и поглядела в зеленые глаза Джека.

– Она – мой друг. И, похоже, единственный.

Побрела к лестнице. Кошки пошли следом. Рыжая не сводила глаз с Джека, пятясь через узкую комнату. Черный, пройдя пару шагов, остановился и обернулся, глядя на Джека, а потом одним прыжком перемахнул ступени, догоняя остальных.

– Ну, кто бы к тебе ни пришел, работу ты им дала, – сказал Крис, беря кусок приготовленного Розмари тунца гриль.

– Ты же сказал, что не голоден, – парировала Розмари, отодвигая в сторону его вилку.

– Соврал. Итак, это точно не якудза. По ним тоже бьют. Потеряли одного из самых главных своих людей в городе. Похоже, наши таинственные друзья вовсе не прочь прихватить кого-то еще, если им на завтрак кого-нибудь из мафии не досталось. Твоя программа легального давления на них тоже явно подействовала. Пусть они еще и не разбиты, но им уж точно поплохело. С этим у тебя никаких проблем?

– Очень не хочется говорить такое, но, похоже, придется допустить, чтобы удар пришелся и по нам. Не слишком сильный, но достаточный, чтобы отвести подозрения.

Крис оглядел ярко освещенную кухню. Единственное светлое место во всем темном и мрачном пентхаусе.

– Есть какие-то подозрения?

– Думаю, нет. Или ты знаешь что-то, чего я не знаю? – спросила Розмари, внимательно глядя на Криса.

– Нет, просто предпочитаю быть готовым заранее. Не хотел бы, чтобы кто-то подметил закономерность в том, что делают твои тузы.

– Все со мной нормально. Кто же свяжет меня, помощника прокурора округа, с семьей Гамбионе? Меня больше ты беспокоишь.

Розмари отодвинула тарелку. Она не собиралась рассказывать Крису о подозрениях, возникших у Пола. Прекрасно знала, что он скажет.

– Какие способы защиты у тебя есть?

– Как обычно, «беретта», – ответил Крис, распахивая черную кожаную куртку.

– Я не это имела в виду.

– Ладно, хорошо. Ты иногда шуток не понимаешь, я привык. Есть несколько ребят, которых я хорошо знаю и которым доверяю. Они со мной круглые сутки. Один сейчас стоит за дверью. Трое – внизу. Я под прикрытием, малыш. Эти парни передо мной в долгу, их души принадлежат мне.

– Расскажи, как обстоят дела с нашими постоянными операциями, – сказала Розмари, несколько раздраженная тем, с какой легкостью Крис пользуется людьми, служащими Семье. Но списала это на свою паранойю, свойственную всем итальянцам.

– Об этом не беспокойся. Я обо всем позаботился. Каждая из Семей выделила специального связного, и они обо всем сообщают мне напрямую. Я могу решить любые возникающие проблемы. А тебе надо решить, как нам все-таки выяснить, кто нам противостоит и как их уничтожить.

Крис весело улыбнулся, глядя в потолок.

– Знаешь, я думаю, им до сих пор не нравится мой «крысиный хвостик».

– Я продолжаю работать над этим. Ты выяснил насчет вьетнамцев? Банда «Призрачный кулак» из Джокертауна как-то связана со всем этим.

Розмари решила не настаивать на обсуждении того, ради чего затеяла разговор. «Крис прав, – подумала она, – сейчас есть вещи поважнее».

– Ну, я пытаюсь кого-нибудь найти, чтобы к ним внедриться. Ты хоть представляешь, насколько трудно найти в мафии азиата?

Крис шумно вздохнул.

– Попытаюсь позвать на время кого-нибудь из якудза.

– Хорошая мысль. Слушай, Крис, мне сегодня вечером надо немного побыть одной, хорошо?

Розмари сделала паузу, раздумывая.

– Чтобы выработать план.

– Найду кого-нибудь, с кем делом заняться, – ответил Крис, ухмыляясь, и эта ухмылка обеспокоила Розмари.

– Не лезь в неприятности. Я не знаю, что делать буду, если потеряю тебя.

– Я тоже.

Крис встал и поцеловал Розмари в макушку.

– Меня пару дней не будет. Не беспокойся. Просто займусь делами.

Когда Крис ушел, Розмари пошла в библиотеку. Она все время пыталась упорядочить свою двойную жизнь, но делать это становилось все труднее. Пообещала себе, что выведет мафию из дел с наркотиками и проституцией, но сейчас, когда началась эта война, сделать такое было практически невозможно. Они отчаянно нуждались в деньгах. Защищать своих с позиции помощника прокурора становилось все сложнее. Пол Гольдберг в открытую спросил, почему ее информаторы не могут нарыть побольше грязи на мафию. А еще эта его фраза про Марию Гамбионе. Боже. Должно быть хоть что-то, что можно с этим поделать. Убить его, прежде чем он выложит свои подозрения другим? Но ведь он – парень Сьюзан. Что же ей делать?

Раньше она думала, что будет очень просто все делать, прикрываясь Крисом. На деле же получилось, что он все больше захватывал рычаги власти. Все шло совсем не по плану. Розмари поставила локти на стол и уперлась лбом в ладони.

Она понимала, что не выполняет свою работу в прокуратуре округа так, как положено. Хотя окончание этой проклятой войны – лишь вопрос времени. А тогда она сможет снова делать то, что должна. Избавиться от наркоторговли, проституции и взяточничества. Сразу же, как только они выиграют войну.

Она проснулась с тихим вскриком от кошмара и быстро подавила страх в тяжелой атмосфере библиотеки. Во сне она увидела картину, Распятие, которую помнила с детства. Но теперь именно ее покалеченное тело висело на кресте. Справа висел Крис, а слева – отец. Розмари обхватила себя руками, чтобы унять дрожь.

Вонищенка проснулась мгновенно от сильного ощущения опасности, такого же требовательного, как вонзившиеся в кожу кошачьи когти. Начала разделять потоки сознаний и обнаружила тот, который звал на помощь. Ощутила шок, поняв, что видит Джека Робишо в переулке. Судя по силе и отчетливости видения, за ним наблюдал черный. Так вот, значит, где он был последние пару дней. Когда видение исчезло, она не стала отслеживать его дальше, убедившись, что он жив и здоров.

Мысленно приказала черному возвращаться домой. Тот рыкнул. Они с Джеком подружились с первой их встречи. Любопытство черного по поводу человека, превращавшегося в огромную ящерицу, создало крепкую связь. Черный сфокусировал взгляд на драме, разворачивающейся в конце залитого светом фонарей переулка. Джека поймал какой-то человек, куда крупнее его телосложением, и теперь над ним издевался. Против воли Вонищенка позволила черному и дальше передавать ей картину происходящего.

– Эй, педик долбаный! Догадался уже, что не слишком умно было зайти в этот переулок, а?

Громила, нависавший над Джеком, был уродлив, с покатым лбом и близко посаженными глазами. Вонищенка внезапно узнала его. Дубина. Она уже его однажды видела, в Тумс. Вместе с Розмари. Он был действительно настолько груб и туп, как и казалось с первого взгляда. У Джека неприятности, но Джек может о себе позаботиться.

– Я только хочу немного с тобой поиграться. И знаю, что вы, педики, любите грубые игры.

– Не стоит тебе со мной связываться, парень, – ответил Джек, прижатый к перегораживающему конец переулка забору. – Я совсем не такой беззащитный, как кажусь.

– О, я вполне готов с тобой связаться, красавчик. Начну с морды, потом пониже, извращенец. А когда закончу, с тобой уже никто не захочет связываться.

Дубина вытянул руку, но Джек пригнулся, уворачиваясь от огромной лапищи.

– Пожалуйста, не заставляй меня причинять тебе вред. Просто оставь меня в покое, – дрожащим голосом сказал Джек. Вонищенка удивилась его испугу. – Тебе не понравится то, что ты увидишь.

– Думаешь мне какое-нибудь дерьмовое кунфу показать, а? – сказал Дубина и расхохотался. От этого звука, похожего на грохот ломающихся шестерен в машине, даже Вонищенка вздрогнула. – Валяй. Я теперь на Семью работаю. Медстраховку получил.

Чувствуя нерешительность Вонищенки, черный все настойчивее предлагал помочь их другу-человеку. В результате у Вонищенки начала болеть голова. Она мысленно описала черному, как Джек отказался помочь Розмари, но кот стоял на своем. Устав глядеть на назревающую драку, Вонищенка послала коту образ превращения Джека в аллигатора и снова приказала возвращаться домой. Если он не хочет, чтобы ему помогали, чудесно. Она принуждать его не станет. Раз он не хочет видеть ее рядом, о’кей.

Бешеная злоба черного в ответ на ее настойчивость потоком ударила ей в голову. Она прервала связь. Теперь это не ее проблема. Вонищенка подняла руки, ощупывая виски, в которых пульсировала боль. Черный пробил ее защиту, потому что она не ждала такой реакции. Боже, что такое происходит со всеми? Почему все стали меня ненавидеть?

Свернувшись поверх груды тряпок в пропарочном тоннеле, на глубине нескольких метров, Вонищенка проспала несколько часов. Несмотря на все старания, головная боль осталась. И с черным она не могла связаться, хотя и чувствовала, что он жив. Покопавшись в одежках, нашла наручные часы без ремешка, которыми пользовалась в тех редких случаях, когда надо было следить за временем. Меньше часа до того времени, когда она должна встретиться с Полом. Опоздает. Полчаса только на то, чтобы добраться к Си-Си, где лежат ее приличная одежда, платья и костюмы, которые надо вешать на вешалки. Глупая игра. Но, если Си-Си будет работать в студии, она даже не заметит, что Вонищенка заходила.

Ей повезло впервые за неделю. Когда она вошла к Си-Си, над дверью студии горел красный сигнал, и Вонищенка без задержек пришла и ушла. Пол, который и сам всегда опаздывал, уже стоял у стойки бара на Четвертой Западной, где они встречались перед тем, как пойти в кино. Ужин был прекрасен, но Вонищенка чувствовала, что мыслями Пол где-то еще, несмотря на его оживленные рассказы о последних делах в суде, которые он провел за эту неделю.

– Так потом этот парень начал нести, что этот, как его, двойник из древней Персии, сказал ему, что другой бедняга на самом деле – древний грек и его личный враг. Начал нести все это прямо на заседании. Пыхтеть, кататься по полу, говорить на каком-то языке. Подумаешь, кто знает, персидский это или нет. Судья два молотка сломал, призывая к тишине. А адвокат этого подонка сразу же начал кричать, чтобы позвали врача, на ходу пытаясь выстроить линию защиты, исходя из случившегося с клиентом приступа. Добился того, что рассмотрение отложили. А это значит, что на следующей неделе мне снова придется общаться с этими идиотами. Ой-вей, как сказала бы моя незабвенная мамочка.

Пол Гольдберг улыбнулся ей, откусывая чизкейк.

– Ну, а у тебя как неделя прошла?

– Со зверями все в порядке. Серьезных проблем не было.

– И как быть ветеринару в этом городе? От пуделя и до ротвейлера, даже не знаю, как тебе удается справляться.

– Именно поэтому я стараюсь работать только с кошками и иногда – с экзотическими крысами и енотами, – ответила Вонищенка, улыбаясь в ответ. Она сама не понимала, с чего ей взбрело в голову такое придумать. Но настроение Пола изменилось мгновенно.

– Слушай, мне надо с тобой поговорить. Может, не пойдем в кино сегодня? – сказал он, уставившись в чашку с кофе, будто завитки взбитых сливок могли предсказать его будущее.

– Звучит серьезно.

– Так оно и есть. По крайней мере, я так думаю. Ты человек рассудительный, сразу скажешь, если я с ума сбрендил.

– Только не начинай говорить по-персидски.

– Хорошо.

Пол взял чек.

– За мой счет. И не спорь.

Они взяли такси и поехали в роскошную двухуровневую квартиру Пола в Ист-Сайде. Он ничего не говорил, только разглядывал ее руки с коротко остриженными ногтями да подшучивал насчет того, что ей когтей не хватает. Когда они вошли в квартиру, он поставил Пола Саймона и отправился варить кофе. Затем уселся, но не на диван рядом с ней, а в кресло напротив. Принялся катать чашку с кофе между ладоней.

– У нас на работе что-то происходит. Странное. Мне нужно мнение человека со стороны. В силу многих причин ты, наверное, не тот человек, которого бы стоило спрашивать, но ты мне друг, а это для меня сейчас самое главное.

Он принялся катать чашку с кофе между ладоней.

– Эй, я здесь, – сказала Вонищенка. Она понимала, что сейчас он скажет то, что ей совсем не понравится.

– Мне кажется, что кое-кто перешел на другую сторону. У меня есть соглядатаи на улице, доносчики, как у всех. Пошли слухи насчет конторы окружного прокурора. Слухи насчет связей с мафией.

– Каких именно связей с мафией? – спросила Вонищенка, вставая и начиная прохаживаться по белоснежной гостиной.

– Ничего конкретного. Но я точно знаю, что три последние облавы на мафию не принесли ничего, мы поймали лишь пару мелких исполнителей. Ни наркотиков, ни оружия. Мы получили ровно столько, чтобы остаться довольными, не причинив при этом реального вреда.

Пол поглядел на Вонищенку.

– Нас используют. Облавы на врагов мафии всегда оказываются куда лучше подготовлены и куда более результативны. И, мне кажется, я знаю почему.

– И что ты собираешься предпринять? – спросила Вонищенка, отпивая кофе и задумываясь, что же ей делать. Если она убьет его прямо здесь, ее уже видели, и она станет подозреваемой. Розмари может защитить ее, а может и не защитить.

– Я не могу никому верить там, у окружного прокурора. Да и насчет администрации мэра у меня тоже уверенности нет.

Пол поставил чашку и принялся расхаживать по гостиной вдоль камина.

– Я хочу обратиться в прессу. В «Таймс».

– Ты совершенно уверен в правильности информации? – спросила Вонищенка, глядя мимо Пола, на пламя в камине. Розмари подставилась. Оказалась недостаточно осторожной.

– Совершенно. Я все могу подтвердить.

Пол повернулся к ней спиной и подставил руки теплу камина. Вонищенка поглядела на его затылок.

– Но я надеюсь, что эту ситуацию можно разрешить. Если человек, о котором идет речь, образумится, то, возможно, удастся всего этого избежать. Есть и другие странные вещи, случившиеся в последнее время. Похоже, что некоторая информация, которую я получаю, исходит напрямую от мафии. И я этого не понимаю.

Вонищенка вспомнила про Криса Мазучелли. Она никогда ему не доверяла, несмотря на всю ту привязанность, которую испытывала к нему Розмари. Не предает ли он ее?

– Ты должен сделать то, что велит тебе сделать совесть. Но если эти люди – действительно мафиози, не будет ли это немного опасно?

Вонищенка вспомнила, как Розмари говорила ей, что все станет по-другому, когда она окажется у власти. Розмари сделала свой выбор.

– Точно. Это одна из причин, по которым я обсуждаю все с тобой. Я сказал об этом еще нескольким людям. Предоставил им доказательства. Тебя я не хочу подвергать опасности.

Пол явно испытал облегчение, сочтя, что Вонищенка не узнала Розмари по его описанию. Интересно, подумала Вонищенка, весь этот разговор – ловушка или нет? Проиграла она или выиграла?

Пол обнял ее и притянул к себе. Вонищенка не противилась, но и не шла навстречу. Лишь неловко обняла его в ответ.

– Можешь остаться здесь на ночь, – сказал Пол, целуя ее в лоб.

– Нет. Пол, я просто еще не готова заходить так далеко. Наверное, я старомодна.

Вонищенка отстранила его.

– Мне нужно время.

– Мы встречаемся уже несколько месяцев. Я до сих пор не знаю, где ты живешь. Я чем-то виноват, что ты мне не доверяешь? – спросил Пол, стоя прямо перед ней и опустив руки.

– Дело не в тебе, а во мне, – ответила Вонищенка, стараясь не смотреть ему в глаза. – Дай мне время. Или не давай. Выбор за тобой.

– За мной? – переспросил Пол, качая головой. – Было бы куда проще, если бы ты сама не вела себя так интригующе. В следующую пятницу ужинаем и тогда – точно в кино, обещаю. Придешь?

– О’кей. Удачи тебе. В работе, – ответила Вонищенка, сама не зная, желает ли она удачи Полу или Розмари.

Обходя дом, Вонищенка увидела вспышки и услышала грохот выстрелов из пистолетов, винтовок и ружей, разорвавший ночь. Небольшая армия крыс, кошек и несколько бродячих собак помогала ей отслеживать все вокруг, как и было условлено с Розмари пару дней назад, на их встрече. Кто бы там ни пытался вырваться из дома и сбежать, путь ему преграждали звери, загоняя обратно, в руки поджидавших их полицейских.

Она едва не упала, спотыкнувшись о тело человека с лицом, развороченным выстрелом из ружья. Попятилась и наткнулась на чернокожего полицейского. Тот аккуратно поймал ее и остановил.

– Мэм, лучше бы вам этой ночью в другом месте поспать, – сказал он, огромными руками сдвигая ее прочь от разворачивающегося сражения, в сторону другой улицы. Его руки напомнили ей лапищи Дубины, тянущиеся к Джеку. Она резко крутанулась, оставляя в руках у полицейского грязное кожаное пальто, и быстро зашагала прочь.

Когда она снова скрылась в темноте, то возобновила контакт с животными. Рыжая все время держалась рядом с ней, остальные же были распределены вокруг дома. Глазами крысы, сидящей на куче мусора, она увидела, как молодой азиат медленно пробирается по переулку, пытаясь скрыться. За ним тянулась полоса крови, стекающей с правой ноги. Она ее почуяла, как и сбежавший от хозяев ротвейлер, внезапно появившийся у выхода из переулка. Вьетнамец ахнул и медленно двинулся обратно. Вонищенка приказала ротвейлеру сесть, сдерживая его, и пес протяжно завыл, обратив голову к небу.

Вода была повсюду. Водяная Лилия, так назвала Розмари нового туза, согласившегося помогать ей, сегодня тоже должна была быть здесь. Вонищенка уже устала брести по лужам. Юбки и пальто уже были мокрыми сантиметров на пятнадцать от подола. И ботинки промокли. Откуда берется вся эта вода? Хорошо бы, пожаров этой ночью в Джокертауне не было.

Хотя это и обнаруживало ее присутствие, Вонищенка устроила заградительную линию из кошек на пару кварталов вокруг дома, чтобы джокеры сюда не сунулись. Согласно информации Розмари, дом в центре кольца был главным складом оружия «Призрачного кулака» на территории Джокертауна. Вонищенка начала терять сосредоточение. Розмари и не подумала, насколько успешно ее туз, повелевающий зверьми, сможет одновременно следить за информацией, приходящей от сотен глаз, ушей и носов.

Рыжая зарычала, выводя Вонищенку из задумчивости. Она выпрямилась, отодвигаясь от стены, на которую оперлась, чтобы передохнуть. По темной улице двигался еще один вьетнамец, держа наготове «узи». Он беззвучно переходил из тени в тень.

Вонищенка сосредоточилась на нем и призвала крыс. В считаные секунды сотни крыс набросились на вьетнамца, заставив его остановиться. Взобрались на него, вверх по штанам, на руки, которыми он стал размахивать, принялись кусать его за лицо и шею. Другие бросились ему под ноги, и он упал. Завопил, «узи» загрохотал без остановки, и эхо выстрелов шло мрачным ритмом на фоне его криков. Крики и грохот становились все громче, пока в «узи» не кончились патроны, а горло вьетнамца не превратилось в рваное мясо под зубами и когтями крыс. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь шорохом крысиных лап. Вонищенка отослала их на новую позицию. Вид человека в луже собственной крови был ей не по нутру. Не надо было ему сопротивляться.

Небо пронзили лучи лазеров, с хирургической точностью разрезая дом на куски. Когда они падали на лужи, сотворенные Водяной Лилией, подымался пар. Мигающее освещение напомнило Вонищенке картины ада в фильме Кена Рассела.

При помощи котенка, которого ей оставила Вонищенка, с ней связалась Розмари. Вонищенка отвернулась от тела. Этот человек ей ничего не сделал. Он не станет пищей для животных. Тогда какое она имела право убивать его?

Когда Вонищенка добралась до двери дома, Розмари впустила ее, отходя назад и пропуская через потайную дверь. Оборванка скользнула вдоль стены, тут же вспомнив, как шел в темноте тот вьетнамец всего несколько минут назад.

– Что ты видела? – спросила Розмари. Времени на предисловия не было.

– Мы перехватили всех. Никто не ускользнул там, где я смотрела.

– Хорошо, хорошо. Эти ублюдки не скоро такое забудут.

Розмари была довольна, но ее мысли явно были не здесь.

– Вот видишь, я же говорила, что ты можешь мне помочь, очень даже.

Розмари отошла от стены, и к ней подошел полицейский.

– Отлично сделано! Эти ваши тузы действительно очень помогли, как бы мне ни не хотелось признавать это. Особенно этот черный парень, Молот, как там его. Круто было просто рядом с ним быть, а еще он мне этот плащ подарил.

Командир полицейских радостно протянул ей руку.

– Рада, что смогли помочь вам, капитан. Но Гарлемский Молот сейчас за границей. Уверены, что это не один из ваших тайных агентов? – сказала Розмари, пожимая ему руку. – Кстати, не поможет ли кто-нибудь из ваших этой женщине безопасно уйти отсюда? – добавила она, кивая в сторону Вонищенки, стоящей у дверного проема. – Она немного растерялась.

Прежде, чем коп успел поймать ее за руку, Вонищенка пригнулась и метнулась в переулок. Мгновение собирала вместе разбежавшихся зверей, а потом пошла следом за рыжей в люк, который заранее оставила открытым. Оказавшись во влажной темноте под поверхностью улиц, она принялась раздумывать. Чего она достигла? И ради чего? Чтобы Розмари и ее мафия выжили в войне? Сегодня ночью погибли два десятка крыс, кошка и одна из собак как минимум. Нет, Розмари, хватит. Твои игры того не стоят для меня. Увидев блеск глаз рыжей, она пошла следом за ней по тоннелю домой.