Текст книги "Шаги в темноте. Убийство Адама Пенхаллоу (сборник)"

Глава 4

Леденящий звук затих, и в доме вновь воцарилась тишина. Но тишина эта была еще страшнее, чем ужасный стон. В доме явно кто-то находился.

Питер облизнул пересохшие губы и взглянул на Чарльза, застывшего у двери. Тот напряженно прислушивался, предостерегающе подняв палец. Питер бесшумно приблизился к нему.

– Подожди, – прошептал Чарльз. – Нет смысла блуждать по дому. Погаси лампу.

Питер отошел, и через мгновение комната погрузилась во тьму. Вынув из кармана фонарик, он замер у стола.

Время тянулось медленно. Питеру казалось, будто он слышит какие-то шорохи, поскрипывание мебели, мышиную возню за обшивкой стен. Тиканье часов вдруг стало необычно громким, а крик совы за окном заставил его вздрогнуть. Скрипнула ступенька. Луч фонарика в руках Чарльза осветил пустой холл и сразу же погас. На немой вопрос Питера он лишь пожал плечами.

Питер бросил взгляд на окно. Ему почудилось, будто штора слегка колышется, но когда он подошел и отдернул ее, там никого не оказалось. Он вернул ее на место и снова застыл, почти желая, чтобы кто-нибудь наконец нарушил эту гнетущую тишину. Вдруг он увидел, как Чарльз напрягся и склонил набок голову, словно к чему-то прислушиваясь.

– Что там? – прошептал Питер.

– Послушай!

Но вокруг царила тишина.

– Ты что-нибудь слышишь? – спросил Питер.

– Стук. Вот опять!

На сей раз и Питер услышал глухой стук, который доносился откуда-то снизу. Через мгновение он повторился, теперь чуть ближе, словно кто-то ударял по каменной стене.

– Это в подвале, – произнес он.

Под полом застучало вновь. Звук был приглушенный, но звучал все ближе, пока не раздался прямо у них под ногами.

– Пойдем! – скомандовал Чарльз, перекладывая фонарик в левую руку. Взяв толстую ясеневую трость, которую приготовил заранее, он прокрался к двери во флигель, где жили слуги.

В конце коридора находилась каменная лестница, ведущая в подвал. Молодые люди бесшумно спустились вниз, стараясь ничем не выдать своего присутствия. Внизу Чарльз прошептал Питеру на ухо:

– Ты знаешь, что здесь?

– Нет. Мы не пользуемся подвалом.

– Черт!

Чарльз включил фонарик.

В подвале было сыро и очень холодно. Его сводчатый потолок и стены были выложены из серого камня. Чарльз двинулся вперед по арочному коридору. С обеих сторон темнели входы в погреба; лишь в первом из них лежала большая куча угля, остальные были пусты. Коридор тянулся вдоль одной из сторон дома, но от него отходило множество ответвлений, создавая подобие лабиринта. Стук стал гораздо отчетливее, эхом отдаваясь в пустых погребах. Чарльз опустил фонарик, освещая не более ярда перед собой.

Внезапно стук прекратился, и мужчины застыли на месте. В конце коридора что-то шевелилось. Чарльз направил туда луч фонарика, и на какое-то мгновение перед ними возникла смутная фигура. Потом она исчезла, точно растаяла в воздухе, и в подвале раздался скорбный вопль.

Оцепенев от ужаса, друзья покрылись холодной испариной. Придя в себя, Чарльз устремился вперед, увлекая за собой Питера.

– Господи, что это было? – прохрипел тот.

– Опять этот проклятый стон. Ему здесь некуда убежать.

Однако там, где стояла фигура, было пусто. На этом месте темнела лишь ниша в стене, которая никак не объясняла исчезновения таинственного незнакомца. Мужчины переглянулись. Чарльз провел рукой по лбу.

– Но я же видел его, – пробормотал он.

– Я тоже. Господи, но этого просто не может быть… Наверное, тут есть тайный ход.

Он пошарил фонариком по стене. Она была сложена из квадратных тесаных камней фута по четыре каждый. Питер стал толкать все подряд.

– Похоже, мы находимся под террасой. Видишь? Мы стоим на уровне земли.

Один из камней чуть подался под его руками.

– Это здесь! – выпалил Питер и нажал на него плечом.

Камень медленно повернулся на невидимой оси, издав уже знакомый, леденящий душу стон.

– Так вот в чем дело, – мрачно произнес Чарльз. – Что ж, я искренне рад, что мы обнаружили источник мерзкого звука.

Протиснувшись в открывшийся проем, он, как и предполагал Питер, очутился в саду прямо под террасой. В близлежащих кустах никого не наблюдалось, а обыскивать сад не имело смысла. Немного постояв, молодые люди вернулись в подвал.

– Давай-ка пройдемся по подвалу, – предложил Питер. – Надо же выяснить, что тут забыл этот парень. Он искал в стене какую-то полость? Черт, похоже, здесь действительно клад зарыт, хотя поначалу я и отринул эту идею как совершенно беспочвенную.

– Мы вряд ли тут что-либо найдем, – засомневался Чарльз. – Но попробовать можно. Не подвал, а прямо лабиринт какой-то.

Вместе они обследовали все погреба, однако, как и предсказывал Чарльз, там ничего не оказалось. Решив, что теперь, когда тайный ход обнаружен, ночной посетитель вряд ли рискнет вернуться, молодые люди направились к лестнице.

Проходя через холл в библиотеку, они увидели свет на верхней площадке, и оттуда послышался голос Маргарет.

– Питер, – тихо позвала она брата.

– Он самый! – бодро откликнулся тот.

– Слава богу!

Она осторожно спустилась по лестнице. В тусклом свете лампы лицо ее казалось очень бледным, в широко раскрытых глазах застыл страх.

– Я проснулась от ужасных стонов. Их было два, и я тебя окликнула, Питер. А когда ты не ответил, вошла в твою комнату, а там постель не разобрана. Я жутко испугалась.

– Не паникуй. Пойдем в библиотеку, – скомандовал Питер. – Надеюсь, ты не разбудила Селию?

– Нет, я так и думала, что вы с Чарльзом что-то затеваете. Ты слышал стоны? Чем вы вообще занимались?

– Мы не только их слышали, мы их сами издавали, – сообщил Питер и вкратце описал их ночные приключения.

Маргарет с удивлением слушала, но когда речь зашла о причастности к этим событиям Стрейнджа, стала энергично возражать:

– Никакой он не злодей! И я абсолютно уверена, что это не он пугал нас стонами или подкладывал кости. Да и зачем ему?

– Пока я не готов ответить на данный вопрос, – произнес Чарльз. – В настоящий момент нам лишь известно, что это сомнительная личность, ведущая подозрительные разговоры с криминальным субъектом и умеющая охмурять особ женского пола.

– Полный вздор! – заявила Маргарет. – Ничего в нем сомнительного нет, а этот якобы подозрительный разговор на самом деле мог быть совершенно безобидным – просто вы не так поняли. Иногда люди говорят ужасные вещи, которые ровным счетом ничего не значат.

– Надеюсь, ко мне это не относится, – обронил Чарльз.

– Маргарет, когда мы впервые услышали тот жуткий звук, Стрейндж почему-то оказался рядом с домом и именно со стороны потайного хода, – напомнил Питер. – Само по себе это не преступление, но все же наводит на определенные размышления. По-моему, поступки мистера Стрейнджа нуждаются в объяснении.

– А мне все это кажется полным абсурдом! – упорствовала Маргарет. – С таким же успехом можно подозревать мистера Титмарша!

Она поднялась и объявила, что идет спать.

Утром Чарльз с Питером тщательно замуровали тайный ход. Их рассказ о ночных событиях почти примирил Селию с вынужденным пребыванием в монастыре. По ее словам, живых людей она нисколько не боялась.

– Надеюсь, нас не перережут в кроватях, – пессимистически заметила миссис Босанквет.

Они с Селией были единодушны во мнении, что после всего случившегося вмешательства полиции уже не избежать. Мужчины по-прежнему возражали, но вскоре им пришлось признать, что аргументы Селии не лишены здравого смысла.

– Сейчас речь идет уже не о розыгрыше, – убеждала она. – Кто-то проник в дом, а это прямой повод вызвать полицию. Вам, конечно, нравится изображать доморощенных детективов, однако я бы предпочла, чтобы данным делом занялась полиция.

– Как ты можешь так говорить? – возмутился Чарльз. – Когда ты потеряла свою бриллиантовую брошку, кто ее нашел?

– Я. Она застряла в моей щетке для волос. Как раз после того, как ты обыскал ванную и собирался поднять половицы в комнате.

– Я имел в виду другой случай, – недовольно произнес Чарльз.

– Потом я потеряла ее в гостинице в Эдинбурге, и ты наступил на нее, вставая с постели. Если ты это имеешь в виду…

– Разве я ее не нашел? Я встал с кровати и нащупал брошку ногой.

– Да, конечно. Но тогда, помнится, ты выразился несколько иначе…

– Можешь не продолжать. Когда нужно вспомнить о моих достоинствах, тебе всегда изменяет память. По части искажения фактов тебе нет равных.

– Хватит! – воскликнул Питер. – Ставим вопрос на голосование. Кто за то, чтобы вызвать полицию? Маргарет, у тебя решающий голос. Что скажешь?

Она чуть поколебалась.

– Наверное, я поддержу Селию. Вы оба подозреваете мистера Стрейнджа, а я уверена, что он не виноват. Пусть полиция во всем разберется, пока вы окончательно не запутались. Не хочу никого обижать, но…

– Рад слышать, – кивнул Чарльз. – Мы ведь могли неправильно тебя понять. Но теперь для нас открываются поистине бескрайние возможности для предположений. Интересно, что бы ты сказала, если бы хотела кого-то обидеть?

– Сейчас узнаешь. Печальная действительность такова: если вы с Питером вбили себе что-нибудь в голову, ничто на свете не способно вас остановить. Вы поставите себя в дурацкое положение, если станете шпионить за бедным мистером Стрейнджем. Если он действительно замешан, то полиция быстро разоблачит его, если же он ни при чем, детективы выяснят это гораздо быстрее вас.

После чего Питер объявил, что они сдаются и немедленно идут к местному констеблю. После обеда они с Чарльзом отправились во Фрэмли, где и нашли констебля Флиндэрса, мирно копошащегося в саду. Он встретил посетителей весьма любезно, но, узнав причину их визита, помрачнел и стал растерянно потирать подбородок.

– Давайте войдем в дом, – предложил Флиндэрс после паузы.

По узкой тропинке они вышли к небольшому коттеджу, и констебль пригласил их в гостиную. Усадив гостей, он извинился и исчез на кухне. Оттуда послышался плеск воды, и вскоре появился хозяин, уже с чистыми руками и облаченный в форму. В таком виде констебль Флиндэрс выглядел вполне официально, а блокнот в руках придавал его облику необходимую законченность.

– Итак, господа, – важно произнес он, садясь за стол напротив своих посетителей. – Вы утверждаете, что некое лицо или лица проникли в ваш дом с целью совершить ограбление?

– Ничего подобного я не утверждал, – произнес Чарльз. – Я обнаружил в своем подвале человека. Но с какой целью он туда проник, я понятия не имею.

– Тогда совсем другое дело, – сказал Флиндэрс, покусывая карандаш. – Вы опознали человека?

– Нет, – чуть поколебавшись, ответил Чарльз. – У меня не было возможности. Он сразу же сбежал через потайной ход, о котором я говорил.

– Сбежал через потайной ход, – повторил мистер Флиндэрс, старательно записывая это в блокнот. – Я должен увидеть его, сэр.

– Могу показать вам только место. Сам ход мы замуровали.

Констебль с упреком покачал головой:

– Зря, сэр. Это существенно затруднит мою работу.

– Почему? – спросил Питер.

Мистер Флиндэрс холодно посмотрел на него.

– Вы уничтожили следы преступления до моего прибытия.

– Но никакого преступления не было, – возразил Питер.

Это заявление сбило с толку констебля. Он задумался, а потом спросил:

– Вы кого-нибудь подозреваете?

Питер взглянул на Чарльза. Тот проговорил:

– Трудно сказать. У меня нет достаточных оснований подозревать кого-либо конкретного, однако вокруг монастыря бродили кое-какие люди.

– Ага! Наконец-то мы перешли к делу. Расскажите, кто там бродил, а я уж сам сделаю выводы.

– Ну, прежде всего мистер Титмарш.

Мистер Флиндэрс уронил накинутый на плечи мундир.

– Господи, сэр, да он и мухи не обидит!

– Не знаю, что он делает с мухами, но мотыльков умерщвляет, – едко заметил Чарльз.

Констебль покачал головой.

– Я, конечно, приму к сведению, это моя обязанность, но мистер Титмарш совершенно не опасен. Он ловил там ночных мотыльков.

– Он и нам так объяснил, и я ему верю. Однако мне бы хотелось узнать об этом чудаке немного больше. Вы сказали, он вне подозрений…

– Нет, сэр, я этого не говорил и никогда не скажу. Данный факт следует принять во внимание. Вот что я имел в виду.

– Да и сам я считаю, что вряд ли его можно подозревать, – продолжил Чарльз, игнорируя замечание констебля. – Он давно здесь живет?

– Года три.

– О нем что-нибудь известно?

– О нем не известно ничего предосудительного, сэр. Если не считать его привычек, которые могут показаться странными, хотя те, кто разделяет его увлечение, находят их вполне естественными. Он гуляет, как говорится, сам по себе. Холост, но миссис Феллоус из Хай-Барна, его экономка, никогда не говорила о нем ничего дурного, а она весьма уважаемая женщина, которая и дня не останется в доме, где нарушаются приличия.

– Вероятно, ей не все известно, – предположил Питер.

– Во Фрэмли не найдется ничего такого, чего бы не было известно миссис Феллоус. Она знает даже больше, чем происходит на самом деле, – с чувством произнес констебль.

– Оставим пока мистера Титмарша, – произнес Чарльз. – Мы заметили у нас в поместье двух людей – мистера Стрейнджа, который остановился в «Колоколе», и еще одного человека. Тот выдает себя за коммивояжера и живет в той же гостинице.

И Чарльз рассказал, при каких обстоятельствах они встретились со Стрейнджем, и констебль просветлел лицом.

– Вот это уже ближе к делу. Так он вертелся с той стороны дома, где находится потайной ход?

– Но он действительно мог сбиться с пути, – заметил Чарльз.

– Я проверю, – пообещал мистер Флиндэрс. – Буду следить за этой парочкой.

– Вы можете поинтересоваться, откуда они и чем занимаются, – подсказал Питер.

– Не нужно учить меня, сэр, – с достоинством произнес мистер Флиндэрс. – Теперь, когда я в курсе дела, стану действовать в соответствии со своими служебными обязанностями.

– Есть еще одно обстоятельство, – добавил Чарльз. – Вероятно, мы должны поставить вас в известность.

– Разумеется, сэр. Если вы станете умалчивать, то я не смогу ничего предпринять.

– Я подозреваю, что нас пытаются испугать и таким образом выжить из дома.

Мистер Флиндэрс прищурился:

– А зачем им это понадобилось?

– Надеемся, что вам удастся это выяснить.

– Если проблема в этом, будьте уверены, я до нее докопаюсь. Но вы должны рассказать мне все без утайки.

– Несколько дней назад у нас на верхней площадке лестницы упала картина, а когда мы пошли наверх, чтобы выяснить, в чем дело, моя жена увидела на ступеньках человеческий череп. Потом мы с ее братом обнаружили за панелями «нору священника», как раз в том месте, где висела картина, и в ней лежали человеческие кости.

Слова Чарльза произвели на констебля неожиданное впечатление. Он раскрыл рот и с ужасом воззрился на посетителей.

– О боже, сэр, так это же Монах! Вы думаете, я буду допрашивать привидение? Да не притронусь я к этому делу и за тысячу фунтов! Я тут что-то царапаю в блокноте про мистера Титмарша и тех двоих из гостиницы, а вы, оказывается, видели Монаха! – Констебль вытащил из кармана большой носовой платок и вытер лоб. – На вашем месте, сэр, я бы убрался из этого дома. Нехорошее место.

– Благодарю за совет, – усмехнулся Чарльз. – Однако я уверен, что за всеми этими фокусами с Монахом кто-то стоит. И подозреваю, что скелет был подложен нам тем человеком, которого мы обнаружили в подвале.

– Подожди! – воскликнул Питер. – В тот день, когда упала картина, мы не слышали жуткого воя.

Они посмотрели друг на друга.

– Один-ноль в твою пользу, – произнес Чарльз. – Странно, что я об этом не подумал. Мы же не могли его не услышать. Но тогда… – Он замолчал и нахмурился.

Констебль закрыл блокнот.

– На вашем месте я бы поскорее уехал, – посоветовал он. – Полиция бессильна против привидений. В ту ночь вы видели Монаха, а звук…

– Издавал каменный блок, когда его поворачивали, – пояснил Чарльз. – Мы в этом убедились сами.

Мистер Флиндэрс поскреб подбородок:

– Вот что, сэр. Может, вы правы, и тот, кого видели в подвале, и впрямь из плоти и крови. Судя по вашим словам, так оно и есть. Но о скелете-то этого не скажешь.

– И слава богу. С нас достаточно и костей.

– Ни одно человеческое существо не могло подложить скелет в «нору», о которой вы говорите. Просто вы раскрыли тайну монастыря. Теперь мы знаем, откуда там привидение. И мой вам совет – снесите дом.

– Вы не будете возражать, если мы ему не последуем? – с сарказмом спросил Чарльз.

– Решайте сами, – строго произнес мистер Флиндэрс. – Но дело обстоит следующим образом. Когда повернулся камень, который вы так опрометчиво зацементировали, он издал звук, и его было слышно по всему дому. Отсюда следует, что лицо или лица, вероломно проникшие в дом данным путем, не могли сделать этого без вашего ведома. А полиция, как вы знаете, опирается только на факты, и ни на что другое. Теперь вы говорите, что когда упала картина, вы не слышали, как поворачивался камень. Из этого следует, что никто его той ночью не открывал. Логично, сэр?

– Совершенно с вами согласен. Но можно посмотреть на дело иначе. Возможно, в доме существует еще один тайный ход, о котором мы пока не знаем.

Глава 5

Результатом похода к констеблю Флиндэрсу стал его ответный визит на следующий день. Селия встретила его с неподдельной радостью, и констебль, человек довольно застенчивый, зарделся от удовольствия, когда она выразила уверенность, что теперь, поскольку за дело взялся профессионал, все обязательно прояснится. Тем не менее он полностью разделял ее мнение, о чем не преминул заявить. После чего попросил показать ему «нору священника».

– Да-да, конечно, – кивнула Селия. – Жаль, мужа с братом нет дома, а я до смерти боюсь открывать эту жуткую панель.

Поднимаясь за ней по лестнице, мистер Флиндэрс выразил свое сочувствие. Когда Селия нашла нужную розетку и, повернув ее, сдвинула панель, он боязливо заглянул в открывшуюся черную дыру. Там было пусто и сильно пахло лизолом. Немного поколебавшись, констебль объявил о своем намерении залезть внутрь. Что он и сделал, повредив панели. Очутившись внутри, мистер Флиндэрс стал внимательно исследовать стены. Селия с надеждой смотрела на него, размышляя, как устранить царапины.

Выбравшись наружу, мистер Флиндэрс поднял с пола свой шлем.

– Там ничего нет, мадам, – объявил он.

– А что вы там искали?

– Там мог быть другой ход, – объяснил констебль. – Я, правда, так не думаю, но полиция должна все проверить.

– Разумеется, – неуверенно произнесла Селия, возвращая панель на место. – Вы что-нибудь еще хотите посмотреть наверху?

Мистер Флиндэрс заявил, что должен исследовать весь дом. Он немного огорчился, что его не пустили в комнату миссис Босанквет, но, узнав, что эта почтенная дама отдыхает после обеда, вынужден был смириться с обстоятельствами.

Тщательный осмотр других комнат занял много времени, и Селия стала терять терпение. Помимо замечаний относительно странного расположения стенных шкафов и возможного проникновения в дом через печную трубу или окна, мистер Флиндэрс не выдвинул никаких рабочих версий. Спускаясь вниз, он сообщил, что ни за какие деньги не согласился бы здесь переночевать. Это прозвучало не слишком обнадеживающе, и Селия немедленно спросила, что ему известно о монастырском призраке. Глубоко вздохнув, констебль поведал ей несколько историй о том, что происходило тут по ночам. Затем перешел к осмотру комнат на первом этаже и попросил показать подвал.

– Бауэрс проводит вас вниз, – сказала Селия. – Он помогал замуровывать ход и знает, где тот камень.

В кухне она оставила Флиндэрса на попечение миссис Бауэрс, женщины весьма грозного вида, которая встретила его неприветливо. Попытки констебля осмотреть кухню были решительно пресечены.

– Я не потерплю, чтобы полицейские совали свой нос, куда их не просят, – заявила миссис Бауэрс. – Хотела бы я видеть того грабителя, который посмеет сунуться ко мне в кухню, а если такой и найдется, так уж я как-нибудь обойдусь без вашей помощи.

Мистер Флиндэрс, покраснев до ушей, хрипло объяснил, что исполняет свой служебный долг и не следует на него за это обижаться.

– Ладно уж, исполняйте, только не лезьте в мои шкафы своими ручищами и не переворачивайте там все вверх дном, а то вылетите отсюда. Еще не хватало за вами тут убирать.

– Я уверен, что у вас здесь полный порядок, – пролепетал мистер Флиндэрс в смутной надежде задобрить даму. – Мне просто пришло в голову, что в задней стенке вон того большого шкафа может находиться тайный ход.

– Нет там никакого хода, – отрезала миссис Бауэрс и начала энергично месить тесто, демонстрируя отличную физическую форму.

– Надеюсь, вы не станете возражать, если я загляну в котел? – спросил констебль, переминаясь с ноги на ногу. – Бывали случаи, когда там прятался злоумышленник.

– Только не в этом доме. И не думайте, что я позволю вам копаться в замоченном белье!

– Я не знал, что вы в нем стираете, – растерялся мистер Флиндэрс.

– А вы считали, я золотых рыбок в нем держу? – съязвила экономка.

Этот выпад окончательно выбил констебля из колеи. Он закашлялся и после паузы попросил проводить его в подвал.

– Мне необходимо проверить его, – отважно заявил он.

– Делать мне больше нечего, как расхаживать по грязным подвалам! Идите сами, я возражать не буду. Там одни крысы, и если вы чуток потопчете их своими грязными ботинками, вместо того чтобы следить на чистом полу, я вам только спасибо скажу. Бауэрс!

Из буфетной появился ее супруг. Миссис Бауэрс указала скалкой на мистера Флиндэрса.

– Проводи молодого человека в подвал и покажи ему место, где хозяин устроил возню с цементом. И не приводи его сюда. Я не привыкла, чтобы у меня в кухне болтались полицейские, и не собираюсь к этому привыкать.

Мужчины поспешно удалились.

– Не сердитесь на нее, – сказал Бауэрс. – Это у нее манера такая. Она не верит ни в какие привидения, но лично я очень рад вас здесь видеть. Ужасное место. Я тут такое слышал, вы просто не поверите.

Когда они обследовали сырой подвал, напоминавший подземелье, и успели дважды перепугаться, приняв свои продолговатые тени за зловещих призраков, Бауэрс с констеблем прониклись друг к другу такой симпатией, что их дружеские чувства потребовали немедленного подкрепления в виде некоторого количества пива. Вернувшись в буфетную, они принялись восстанавливать силы с помощью целительного напитка, пока дворецкий не вспомнил, что ему пора нести в библиотеку поднос с чаем. После чего констебль Флиндэрс счел свои служебные обязанности исполненными и удалился через дверь в сад, старательно избегая встречи с драконом, обитавшим в кухне.

В это время Маргарет, возвращавшаяся с прогулки по окрестным полям, проходила мимо развалин церкви. Завидев фигуру, стоявшую на коленях перед вросшим в землю надгробием и пытавшуюся прочитать истертую надпись, она остановилась. Человек быстро обернулся, и Маргарет увидела, что это Майкл Стрейндж. Удивленно подняв брови, она медленно приблизилась к нему.

– Привет! Оказывается, вы интересуетесь старинными могилами?

Стрейндж поднялся и стряхнул с потертых фланелевых брюк полузасохшую землю.

– Да, в какой-то степени. Вы не возражаете, что я тут брожу?

– Нет. Но боюсь, здесь нет ничего примечательного.

Сев на могильную плиту, Маргарет спрятала руки в карманы плаща.

– Не знала, что вы интересуетесь подобными вещами.

– Я не очень-то в этом разбираюсь, но меня всегда тянуло на развалины. Жаль, что церковь не сохранилась. Прекрасный образец норманнской архитектуры.

Маргарет согласно кивнула, внимательно рассматривая свои туфли.

– Вы здесь надолго? – спросила она.

– Поживу еще с неделю. Я ведь в отпуске.

– Да, вы мне говорили, – улыбнулась Маргарет. – А чем занимаетесь, если не секрет?

– В основном ловлю рыбу.

– Я имею в виду в городе.

– Работаю, а по выходным играю в гольф. А вы играете?

– Очень плохо, – разочарованно ответила Маргарет. – А какая у вас работа?

– Очень скучная. Сижу целый день в офисе.

Маргарет решила, что дальнейшие расспросы покажутся бестактными, и сменила тему:

– Если вы интересуетесь старинными домами, вам сам бог велел походить по нашему. Очень таинственное место со множеством закоулков, укромных уголков и анфилад.

– Когда я подвозил вас на машине, то заметил в комнатах красивые панели. У вас сохранились какие-нибудь документы, связанные с домом?

– Нет, как ни странно. Конечно, они должны быть, ведь после смерти тетушки Флоры дядя ничего в доме не трогал. Но мы их не нашли.

– А вы смотрели в книгах?

– Здесь не так много книг, но и в них ничего нет. Селия расстроилась, ей так хотелось найти что-нибудь связанное с историей дома. По крайней мере мы бы знали, откуда слухи про привидения.

Стрейндж присел рядом с ней.

– Вы придаете значение этим сказкам? Неужели верите в них?

– Даже не знаю, – ответила Маргарет, наморщив лоб. – Сама я этого Монаха не видела и пока воздержусь от каких-либо комментариев.

– Разумно, – одобрил Стрейндж. – А когда увидите, обязательно сообщите мне. Хотелось бы иметь информацию из первых рук.

Он взглянул на дорогу и прищурился:

– Так вы все-таки вызвали полицию?

Маргарет проследила за его взглядом. По тропинке шел мистер Флиндэрс, явно возвращаясь из их дома в деревню. Она почему-то почувствовала себя виноватой.

– Да, мы решили, что с нашим привидением следует разобраться.

Стрейндж в упор посмотрел на нее.

– Вы же не хотели выносить это на люди, – резко произнес он. – Чего-то испугались?

– Да… действительно… совсем чуть-чуть, – в замешательстве промолвила Маргарет. – Ничего удивительного со всеми этими слухами, которые ходят по округе…

– Не сочтите за бесцеремонность, но, мне кажется, вам лучше уехать.

– Почему?

– Раз у дома такая дурная репутация, вас может повергнуть в панику любой пустяк. Какой смысл жить в доме, который наводит на вас ужас?

– Вы слишком уж заботитесь обо мне, мистер Стрейндж. Мне не совсем понятно почему.

– И не пытайтесь понять, – сказал он, тыкая в землю тростью. – Я сознаю, что не имею на это права. И все же ваша судьба мне не безразлична.

Маргарет не нашлась что ответить. После паузы она заметила, что призрак вряд ли причинит ей вред.

Стрейндж продолжал молча втыкать трость в землю.

– Похоже, вы думаете иначе, – произнесла она с коротким нервным смешком.

– Нет, я не настолько глуп. Но он может вас здорово напугать.

– Вот уж не думала, что вы верите в Монаха. Загадочная вы личность.

– Я верю в существование загадочных явлений. В этом вся моя таинственность.

Сорвав травинку, Маргарет стала вертеть ее в руках.

– Мистер Стрейндж…

– Да, мисс Фортескью? – улыбнулся он.

– Я имела в виду не ваши взгляды, а… ваши поступки.

– Что же такого я сделал? – поинтересовался Стрейндж.

Бросив травинку, Маргарет повернулась к нему:

– Прошлой ночью, когда сверкнула молния, я проснулась.

– Да? А как это связано с моим загадочным поведением? – В его глазах мелькнуло беспокойство.

– Мистер Стрейндж, когда я встала, чтобы закрыть окно, при вспышке молнии я увидела вас.

– Меня?

– Да, у розового куста прямо под моим окном. Я видела вас совершенно отчетливо, но никому об этом не сказала.

– Почему?

Маргарет покраснела.

– Не знаю. Вероятно, я не хотела пугать Селию.

– Это единственная причина? Я действительно находился в вашем саду прошлой ночью. Не буду говорить зачем. Надеюсь, вы поверите мне, если я скажу, что какова бы ни была причина моего там появления, я не сделаю вам ничего дурного и не стану пугать вас.

Маргарет молчала.

– У вас нет оснований доверять мне, но до сих пор вы мне верили, и я вам за это искренне благодарен. Сможете ли вы доверять мне в дальнейшем и сохранить все это между нами?

Она подняла голову.

– Мне следует рассказать обо всем брату. Я ведь ничего о вас не знаю, и, согласитесь, странно, что вы очутились у нас в саду в такой поздний час. Вы ведь не хотите дать мне объяснения?

– Нет. Я не могу, даже если бы хотел.

Маргарет поднялась.

– Я никому не сообщу, что видела вас. Но предупреждаю – в следующий раз вас может увидеть кто-нибудь другой. Вы хотите нас отсюда спровадить, но мы не уедем. Нет смысла пугать нас и выживать из дома. Уверена, вы понимаете, о чем речь.

Стрейндж молча изучал ее лицо. Маргарет протянула ему руку:

– Мне пора идти, а то я опоздаю к чаю. До свидания.

– До свидания, – произнес Стрейндж, задержав ее руку в своей. – Благодарю вас.

Дома все заметили, что за чаем Маргарет была необычно молчалива, и миссис Босанквет поинтересовалась ее самочувствием. Та встряхнулась, сообщила, что здорова, и, прогнав мысли о Стрейндже, стала слушать Селию, которая рассказывала о подвигах констебля Флиндэрса.

– Боюсь, эти царапины останутся там навсегда, – вздохнула она.

– Ты сама этого хотела, – напомнил Чарльз. – Мы для тебя были недостаточно хороши, а теперь, когда за дело взялся профессионал, ты опять недовольна.

– Вообще-то, я предпочла бы настоящего детектива, а не простого полицейского.

– Ты недооцениваешь нашего друга Флиндэрса, – усмехнулся Питер. – Он, может, и тугодум, зато очень дотошный. Даже ванную проверил.

– Верно, – подтвердил Чарльз. – Он ни одной мышиной норки не пропустит. Вот подожди, как-нибудь ночью Флиндэрс залезет к нам в трубу, чтобы доказать, что это возможно.

Однако в следующие два дня, по мере того как множились свидетельства дотошности констебля, его популярность резко пошла на убыль. В первый день его дежурства горничную Джейн с трудом удалось отговорить от намерения взять расчет, после того как она увидела констебля, ползающего на четвереньках под кустом рододендрона. Девушка возвращалась домой в сумерках, и это зрелище повергло ее в шок. Выскочив в сад, Селия и Питер увидели, как ошеломленный констебль пытается успокоить горничную, в то время как миссис Босанквет, первой прибывшая на место происшествия, буквально разрывается пополам, ругая Джейн и одновременно предсказывая, какое будущее ожидает тех, кто не находит ничего лучшего, как пугать до смерти ни в чем не повинных девиц.

Когда констебль Флиндэрс, споткнувшись в темноте о раму парника, с грохотом разбил два стекла, оказался запертым в сарае и арестовал Чарльза, возвращавшегося от полковника Экерли после партии в бильярд, было решено, что его неуемную энергию следует мягко, но решительно направить в другое русло. Несмотря на его удивительную способность постоянно попадать впросак, обитатели поместья испытывали к нему искреннюю симпатию, и поэтому Питер тактично намекнул, что дежурить не имеет смысла, а лучше сосредоточиться на подозреваемых.

Констебль, патрулировавший проклятый монастырь только из обостренного чувства долга, нисколько не обиделся и с облегчением покинул свой пост. Селия, которая строже всех порицала его промахи, даже призналась, что ей не хватает его общества. Находясь на посту, Флиндэрс давал ей полезные советы по садоводству и даже прополол три клумбы, вырвав при этом черенок ценного сорта гортензии, которая, по его словам, никогда не будет цвести в таком месте.