Текст книги "Котильон"

Глава 3

Незадолго до семи часов вечера, примерно тогда же, когда мисс Чаринг вошла в салон, чтобы выслушать предложение своих двух кузенов, наемная почтовая карета, запряженная парой лошадей, остановилась возле «Голубого дракона», небольшого трактира на перекрестке четырех дорог в миле с небольшим от Арнсайда.

В молодом человеке, вышедшем из кареты, любой знаток сразу бы узнал представителя высшего класса. Его наряд свидетельствовал о безупречном вкусе и знании моды, хотя и не вполне соответствовал требованиям, предъявляемым к одежде для путешествия в деревню. На путнике был нежно-голубой, щегольски скроенный фрак с длинными фалдами, кремовые панталоны и гессианские сапоги с кисточками, которые в столице сделали его предметом истинного восхищения и снискали славу франта с Бонд-стрит – если не законодателя мод, то постоянного клиента первоклассных модельеров. Белые отвороты его сияющих сапог, верный признак дендизма, прикрывались фалдами очень длинного свободного плаща, подбитого шелком, украшенного несколькими рядами пелерин и скрепленного на груди двойным рядом огромных перламутровых пуговиц.

На его обильно напомаженных и подстриженных «а-ля Титус» каштановых локонах сидела высокая бобровая шляпа, надвинутая под точно найденным углом между лихим заломом и сухой педантичностью, а под мышкой он держал тросточку из ротанга.

Когда приезжий неторопливо вошел в гостиницу и сбросил свой широкий плащ, то оказался стройным молодым джентльменом среднего роста, с изящными манерами. Миловидное лицо его не отличалось запоминающимися чертами но выглядело приветливым и дружелюбным. Пока юноша вручал хозяину свой плащ, шляпу, перчатки, трость, он казался слегка встревоженным, но, как только пытливый взгляд в зеркало убедил его в том, что острые углы накрахмаленной манишки разглажены, а сложные извивы свежего галстука нарушены не настолько, чтобы он не смог поправить их одним прикосновением, беспокойство исчезло, и он обратил внимание на другие предметы.

В приветствии хозяина отразилась как почтительность к состоятельному и модному клиенту, так и снисходительная нежность к человеку, знакомому еще с тех времен, когда тот ходил в нанковых панталонах и рубашечках с рюшами.

– Ну и приятный сюрприз, сэр, доложу я вам! Давненько вы не бывали в наших краях! Направляетесь в Арнсайд?

– Да, – признал путешественник. – Чуть не попал впросак! Чертовский распорядок в доме у дяди, Плакли. Хорошо, что вспомнил об этом на милю раньше! Лучше пообедать здесь.

«Голубой дракон» редко обслуживал представителей благородного сословия, но трактирщик воспринял это известие с невозмутимым спокойствием, поскольку жена его, будучи родом из Северной Англии, славилась своей стряпней.

– Ей-богу, сэр, вы правы, – заметил он, фамильярно подмигивая. – Достойнейший джентльмен мистер Пениквик, но уж точно, не держит открытый стол, хотя и следовало бы, к тому же, как я слышал от мистера Стебхилла, не отличается широким гостеприимством. Словом, если вы сейчас отправитесь в чайную комнату, то там вас ждет огонь в камине и приятное уединение. Осмелюсь предложить стакан хереса – самого легкого, какой только можно найти в нашем захолустье, – а пока вы его пробуете, моя половина поджарит вам пончиков с грибами, для затравки, – вы знаете, мы французских деликатесов не держим, но кусок свежей баранины, пирог с гусятиной и индюшатиной, который, надеюсь, вы не забыли, немного трески «фрик» и холодный пудинг всегда к вашим услугам если пожелаете.

Получив одобрение скромному меню, мистер Плакли удалился и в скором времени на столе появилась белоснежная скатерть, и гость сел за превосходный обед, эскиз которого, бегло очерченный хозяином, был подкреплен устрицами в масле, тарелкой фламандского супа и гарнирами, порцией телячьего жаркого и вареного языка с репой. Бутылка бургундского, к вящему удовольствию молодого человека, удачно завершила трапезу. Обед увенчала рюмка коньяку, после того как модный господин отклонил с содроганием предложенный ему портвейн.

Именно в тот момент, когда он смаковал возбуждающий, укрепляющий напиток, а трактирщик задержался в чайной, чтобы попотчевать его порцией местных сплетен, их отвлек звук открываемой двери. Заверив гостя, что он примет меры против любых грубых вторжений, хозяин вышел.

Жужжание голосов с трудом достигало чайной комнаты, но в следующую минуту мистер Плакли появился вновь, совершенно обескураженный.

– Представьте, сэр, – начал он несколько смущенно, – вот уж не думал! Об эту-то пору – вот и снег пошел! Пешком, одна! Там – мисс Чаринг, сэр.

– Да? – произнес молодой человек с некоторым недоумением.

Хозяин распахнул дверь и мисс Чаринг в промокшем плаще, не красивом, но, по крайней мере, прочном, вошла и с достоинством остановилась на пороге. Ленты ее капора были стянуты под подбородком, обвисшая грязновато-серая материя обрамляла лицо, на котором выделялся чуть покрасневший от холода носик. В ее внешности не было ничего романтического, однако выход сделал бы честь и какой-нибудь Сиддонс.

– Вы! – воскликнула она тоном величайшего отвращения. – Мне следовало предвидеть!

Достопочтенный Фредерик Станден слегка озадачился. Ему показалось, что встреча с ним одновременно удивила и раздосадовала мисс Чаринг. Он пытался оправдаться:

– Черт, Китти, но меня же пригласили!

– Я думала о вас лучше! – заявила девушка трагическим тоном.

– В самом деле? – протянул мистер Станден, выясняя, откуда ветер дует. Его взгляд, очень напоминающий взгляд загнанного зайца, упал на стол, и здесь для него забрезжил луч света. – Ну да, ты знаешь дядю! – оправдывался он. – Обедает в пять, по крайней мере, так было в прошлый мой приезд. Только и остается, что перехватить кусок по дороге.

– Вот как! – воскликнула мисс Чаринг тоном испепеляющего презрения. – Позвольте вам заметить, я не спрашиваю, где вы обедаете, Фредди, но то, что вы собираетесь явиться в Арнсайд, дает о вас полное представление! Я ничего подобного даже представить не могла. Вы как Долф, нет – хуже!

Обдумав обвинение, он вновь предпринял шаг к защите.

– Ну, знаешь, Китти, ты что-то загнула! У парня чердак не в порядке!

Тут ему пришло в голову, что в столь щекотливый момент без любознательного мистера Плакли вполне можно обойтись. Он коротко, но ясно дал ему это понять, и тот с сожалением ретировался.

Мисс Чаринг, которая разделяла любовь своей гувернантки к романтической литературе, очень понравилась идея застыть на пороге статуей гонимой добродетели, но она не устояла перед соблазном погреться.

Войдя и усевшись на высокую скамью возле очага, путешественница развязала тесемки плаща, откинула капор со своих растрепавшихся локонов и протянула к пламени онемевшие руки.

– Я тебе объясню, почему сижу здесь, – осторожно вступил Фредди. – Ты замерзла и раздражена! Выпей немного бренди!

Мисс Чаринг пренебрежительно отвергла его предложение и продолжала:

– Вам не стоило спешить и вообще так долго добираться из Лондона. Уверяю, вы только зря потеряли время!

– Это меня не удивляет, – откликнулся Фредди, – я так и думал, что тут сплошное надувательство. Что дядя Метью, его уже не мучает отрыжка желчи?

– Увы. Доктор Фенвик рекомендовал ему от болезни желудка магнетизм и теплое пиво, но ему стало еще хуже, по крайней мере, он так утверждал. Ваш дядя убежден, что мы все в заговоре против него и желаем ему смерти.

– И с подагрой тоже плохо? – с беспокойством осведомился мистер Станден.

– Очень плохо!

– Тогда, ты знаешь, я, кажется, сделал ошибку, приехав сюда. Пожалуй, я проведу здесь ночь и утром уеду в Лондон. Дело в том, что старикан и так-то меня не очень жалует, а уж когда его мучает подагра, лучше и вовсе на глаза не показываться. К тому же он запретил мне привозить моего слугу, а без него чертовски неудобно. Не то чтобы я позволял Иклехэму гладить мои манишки! Но сапоги!!! Парень, который их чистил здесь в прошлый раз, оставил дьявольски заметный след грязного пальца. Ей богу, не вру, Кит! Поставил меня в идиотское положение, доложу я тебе!

– Вы можете отправляться в Лондон немедленно, – заявила Китти. – Вы совершили ложный шаг! С вашим состоянием…

– Прекрасно, но путешествовать ночью я не намерен. Кстати, мы не на почтовой станции. Мне нужно переодеться. Да, если разобраться, при чем тут мое состояние?

– Вы богаты, как… как… не помню кто! – раздраженно выпалила мисс Чаринг.

– Ты, верно, имеешь в виду «Три золотых шара» – вывеску ломбарда, – но я беднее.

– Да нет, историческое лицо, по крайней мере, когда подчеркиваешь чью-то состоятельность, говоришь: «Богат, как… этот!»

– Не знаю, – пожал плечами Фредди, – никогда не слышал об этом малом. И хорошего дурака я бы свалял, если бы толковал направо и налево об исторических лицах! Все решили бы, что я перегрелся на солнце!

– На солнце? Снег идет! – вскричала мисс Чаринг.

– В таком случае черта с два я поеду в Лондон вечером! – решил Фредди. – Кстати, насчет богатства, Кит, я не совсем то имел в виду, но не важно. И утверждаю, что вовсе не так богат, как все болтают…

– Вы вполне состоятельны, чтобы не делать предложения наследнице! – Мисс Чаринг бросила на него убийственный взгляд.

– Но я и не собираюсь делать предложение никакой наследнице! – терпеливо объяснил Фредди. Вдруг его осенило, и с некоторым беспокойством он добавил: – Китти, а ты случайно не подхватила эту инфекцию? Сестра Мег неделю провалялась в постели…

– Фредди! – Мисс Чаринг уставилась на него широко открытыми глазами. – Ты знаешь, почему дядя Метью вызвал тебя?

– Написал, что собирается сообщить нам нечто важное. Я думал, что это шутка!

– Но если ты приехал, то почему не вчера? – допрашивала Китти.

– Я уезжал из города, – пояснил мистер Станден.

– О, Фредди, я, кажется, к тебе несправедлива, – с искренним раскаянием выговорила мисс Чаринг. – Но Джордж, Хью и Долф – все знали, и я решила, что и ты…

– А? – промямлил Фредди. – Ты хочешь сказать, что они уже в Арнсайде?

– Да, со вчерашнего дня. И все так ужасно, Фредди!

– Боже милостивый, боюсь, что так! – воскликнул мистер Станден. – Если бы я тебя случайно не встретил, то прямо на них и напоролся бы! Нет, старому джентльмену, наверное, в голову ударило, если он пригласил эту парочку придурков в Арнсайд! Заметь, я не считаю Хью глупым малым, но согласись, зануда он страшный!

– О да, – с воодушевлением поддержала Китти. – И что хуже всего, Фредди, зануден он праведно!

– Чертовски, – согласился Фредди. – Ты знаешь, что он мне сказал, когда последний раз вылез из своей деревни? Увидел меня идущим из «Грейт Гоу» и стал распространяться о вреде игры! Можно подумать, что я профессиональный игрок! Глупо даже предположить это – я так ему и сказал! – потому что, во-первых, неправда, а во-вторых, надо иметь голову на плечах, чтобы быть шулером. А что привело Хью в Арнсайд?

– Завещание дядюшки Метью!

– Был звонок с того света?

– Нет, конечно, но сегодня ему угодно так думать!

– Не кипятись, – улыбнулся Фредди, – твержу тебе это последние десять лет. Так кому достанутся его сундуки?

– Мне, но на определенных условиях!

– Как, и ничего Джеку? – воскликнул Фредди. – Потрясающе! Ну как бы там ни было, чертовски рад слышать! Поздравляю тебя!

– Это не все. При условии, что выйду замуж за одного из его внучатых племянников. Вот почему, Фредди, тебя пригласили в Арнсайд! Для того, чтобы ты сделал мне предложение!

Эффект ее слов превзошел все возможные ожидания. Мистер Станден, который изящно расположился в кресле по другую сторону очага, судорожно выпрямился. Выражение самого неподдельного ужаса исказило его приятные черты, глаза почти вылезли из орбит, и он спросил голосом, срывающимся на визг:

– Что?!

Мисс Чаринг невольно захихикала, совсем не романтически.

– Послушай, Кит, – начал он, – ты издеваешься… А, Боже мой! Вот оно что! Я мог бы и сразу догадаться! Я не позволю ему себя дурачить!

– Кому? – поинтересовалась Китти.

– Джеку, – отрезал мистер Станден. – Я так и думал, нет дыма без огня! Ведь я не собирался приезжать! Но я не настолько желторот, чтобы попасться на одну из его удочек! Представляешь, Китти, страшное дело! Если бы я тебя не встретил, в каких дураках оказался бы. Тебе следовало меня предупредить, дорогая моя девочка!

Мисс Чаринг проигнорировала последнее замечание, но, пристально вглядевшись в его лицо, спросила:

– Неужели Джек посоветовал тебе ехать?

– Именно. Встретил его у Лиммера вчера вечеров. Во фраке, который мне не понравился. Сказал, что шил его у Скотта. Жалость! В нем он похож на военного.

– Оставь в покое Джеков фрак, – перебила Китти. – Что он сказал тебе?

– Вот именно. Сказал, что устал от кроя Вестона! Я решил, что он немного не в себе. Суди сама, Кит, что можно подумать, когда тебе говорят такое!

– Что он сказал о… обо мне? – настаивала Китти.

– Ни слова. Спросил, получил ли я приглашение от старика. Говорю, что получил, и он в ответ – чтобы я ни в коем случае не уклонялся. Я сразу и окончательно решил не ездить. Вот человек! Умеет держать язык за зубами. Но только вспомни его манеру смеяться глазами!

Одно воспоминание о том, как мистер Веструдер «смеется глазами», вызвало у мисс Чаринг глубокий вздох.

– Да, – согласилась она задумчиво и на какой-то момент погрузилась в воспоминания, но нежность на ее лице быстро сменилась испытующим выражением. Мистер Станден вновь стал предметом ее внимания. – Знал ли Джек, зачем за ним посылают? – спросила она.

– Карлтон-Хаус против Приюта Чарли, что знал! – убежденно заявил Фредди. – Разумеется, потому его здесь и нет.

Мисс Чаринг обрела прежнюю сдержанность.

– Ты так думаешь? – холодно спросила она.

– Без сомнения! – воскликнул Фредди. – Да, хорошо! Мог бы мне хотя бы намекнуть, откуда ветер дует. В этом весь Джек!

Мисс Чаринг восприняла все достаточно смиренно, но сказала, чуть вздернув подбородок:

– Со своей стороны, я очень рада, что он не приехал. Он совсем пал бы в моих глазах, если бы послушался подобного приказа.

– Зря опасалась, – отозвался Фредди. – Похоже, он пустился в бега.

– Что ж, возможно, – оживилась Китти. – Он ведь очень гордый, не правда ли, Фредди?

– Я не назвал бы его по-настоящему гордым. Он горяч, иногда приходит в бешенство, но он не один из твоих высоких почитателей.

Мисс Чаринг помолчала несколько секунд.

– Я не хотела, чтобы он приезжал, – призналась она, – но дядя Метью чрезвычайно раздосадован по этому поводу. Смешно, но я уверена, дядя и в голову не брал, что я выйду за кого-нибудь еще. Он вел себя как одержимый, когда только Долф и Рэттрей приехали в Арнсайд…

– Любой бы спятил, – согласился Фредди. – Не могу понять, что заставило старика пригласить их! – И добавил скромно: – Или меня…

– У него бредовая идея, что он никому не должен отдавать предпочтения. И ты его знаешь, Фредди: раз он что-то вбил себе в голову, никогда не отступится. Он не сомневался, что Джек приедет. Поделом ему было бы, согласись я выйти за Долфа.

– Ты хочешь сказать, что Долф сделал тебе предложение? – спросил Фредди скептически.

– Да, и если бы не злость, которая меня распирает до сих пор, я бы покатилась со смеху. Он выглядел таким несчастным, и все потому, что та мерзкая женщина принудила его!

– Ну, теперь все ясно, – покачал головой Фредди. – Она заинтересованное лицо. Я тебе говорил, что решил не ехать, да? Так вот, это тетка Долфинтон заставила меня переменить решение. Если бы я не встретил ее сегодня утром, я бы не явился!

Китти казалась крайне удивленной.

– Леди Долфинтон посоветовала тебе приехать? Постой, но как она могла желать этого?

– Ну конечно. Совсем даже не желала. Я был на Бонд-стрит, на прогулке. Она выпорхнула из Хукхэмской библиотеки и уставилась на меня. Конечно, отдал поклон, что еще оставалось! Неприятный момент, доложу тебе: на мне был новый жилет, а я не уверен, что он не чересчур экстравагантен… Но нет… – добавил он, обдумывая, – я по этому поводу спокоен. Понравился мне, когда Вестон показал его, но, как только я его надел…

– Ой, Фредди, да перестань ты о фраках и жилетах! – в нетерпении воскликнула Китти. – Что сказала леди Долфинтон?

– Сказала: «Как, вы не в Арнсайде?» Глупость, конечно, потому что вот он я перед ней, в середине Бонд-стрит. Ну, я ответил, что не поехал, она спросила, собираюсь ли, я – что, скорее всего, нет. И тут я заметил, что она играет двойную игру, потому что, одарив меня обольстительной улыбкой, стала мне напевать, как я мудро поступил, потому что это не более как шутка. Очень хотела узнать, поехал ли Джек, и похожа была на кошку перед сметаной, когда я сказал что нет. Играет краплеными картами, вот что я подумал. Конечно, Кит, я не из тех чертовски умных парней, рассуждающих о всяких мертвецах из истории, но не настолько глуп, чтобы не заметить, как мне морочат голову. Словом, я приехал сам посмотреть, откуда ветер дует. Ошибка, конечно, но дурного ничего не вышло, к счастью. А все-таки Джек подложил мне свинью, и я ему это скажу! В хорошеньком положении я бы оказался, если бы не встретил тебя!

– Почему? – удивилась Китти. – Дядя Метью не может тебя принудить на мне жениться!

Мистер Станден, казалось, засомневался.

– Да, ты так думаешь? Не уверен. По правде говоря, я всегда до смерти боялся старика. Не могу уверять, что я бы не попытался выйти сухим из воды, но все равно испытал бы страшную неловкость. Нет, чем больше я об этом думаю, тем скорее прихожу к выводу: как хорошо, что я тебя встретил. Когда ты вошла, мне твое появление показалось довольно странным, но теперь я очень рад, честно! – Это воспоминание вернуло его к вопросу, который все время тлел где-то на границе его сознания и теперь обрел более конкретные формы. Внезапно он обеспокоился. – Действительно странное совпадение! А что привело тебя сюда, Кит? У меня и в мыслях нет тебя обидеть, но сама посуди, здесь что-то не так!

Ее губы задрожали. Прерывающимся голосом она выговорила:

– Я убежала.

– А, убежала! – протянул мистер Станден, вполне удовлетворенный.

– Я бы не выдержала еще раз! – объявила Китти, сжав руки на коленях.

– Вполне извинительно, – согласился Фредди сочувственно. – Самый неудобный дом, в каком я когда-либо жил! Чертовски дурной повар к тому же. Не удивительно, что у старика проблемы с желудком. Молодец, что ушла.

– Да я не о том. Когда дядя Метью поставил меня перед ужасным выбором, и Долф сделал мне предложение, а потом Хью. Хью! – я пожалела, что родилась на свет.

Мистеру Стандену нетрудно было это понять. Он произнес с большим чувством:

– Клянусь Юпитером, да! Без сомнения. Но знаешь, Кит, на твоем месте я бы не выбрал Хью. Хорош собой, конечно, но страшный сухарь. А спина – как у скумбрии! Никогда такого не видел. Однажды предложил поучить его кланяться, так он скосил глаза на нос и заявил, что это очень любезно, но он не желает меня затруднять. В сущности, какое тут затруднение! Предложил потому только, что он мне доводится кузеном.

– Да, железный характер, – констатировала Китти. – Но мне было не до того. Он сказал, что готов жениться на мне, потому что иначе я останусь нищей. В общем, из рыцарских чувств, а не из л-любви ко мне и не из-за наследства!

Заметив, что глаза у нее полны слез, мистер Станден сделал достохвальную попытку предотвратить сцену, одна мысль о которой вызывала у него острое чувство неловкости.

– Нашла о чем плакать! – утешал он. – Ну и история! Не поверил бы, если бы рассказали! Мешок с фантазиями – не иначе! Господи, ну кто бы мог подумать, что Хью явится этаким капитаном Шарпом!

– Джордж того же мнения. А Хью намеревался давать мне уроки и утверждал, что мне нечем заработать себе на хлеб, и все они уверены, что я счастлива буду выйти за одного из вас, и я выбежала из комнаты, и Фиш не нашла ничего лучшего, чем заявить, что это романтично! Романтично! Даже чересчур, Фредди! Вот я и решила им всем показать! Я украла деньги, отложенные на ведение дома, и пришла сюда. Здесь Ашфордская почтовая карета делает остановку. А из Ашфорда я могу доехать до Лондона.

– О, – многозначительно произнес Фредди, – разумно. По крайней мере… Не хочу обескураживать тебя, но что ты собираешься делать в Лондоне?

– В том-то и дело! – Крупные капли слез поползли по щекам Китти. – Я слишком вспылила, чтобы подумать об этом сразу. Но когда я одна шла по полю, не зная, куда или к кому – ведь у меня никого нет на свете, – поняла, что каждое слово, сказанное Хью, правда!

– Нет, нет, – слабо запротестовал Фредди. Мисс Чаринг, после непродолжительных поисков носового платка, стала вытирать лицо краем плаща.

Смятение, отразившееся на лице мистера Стандена, уступило место явному неодобрению.

– Ну же, Китти, перестань, – восстал он, – возьми мой!

Мисс Чаринг приняла, захлебываясь от слез, предложенный ей изящный платок и решительно облегчила хорошенький носик.

Сообразив, что у него есть с собой еще несколько носовых платков, мистер Станден перешел к утешениям.

– Что толку плакать, – уговаривал он, – придумай что-нибудь! Держись!

Его предложение, сделанное из лучших побуждений, вызвало новый поток слез.

– Я думала и думала, и ничего не могу поделать! Но я скорее умру, чем вернусь в Арнсайд!

Тут их прервали. Трактирщик, снедаемый естественным любопытством, постучал с извинением и появился с дымящейся чашей ромового пунша, которую он водрузил на стол со словами:

– Ваш пунш, сэр. Вы приказали в девять часов, сэр, не так ли? Как раз сейчас било девять!

Мистер Станден не мог припомнить, чтобы он что-либо просил, и хотел уже было отказаться, но потом решил, что, пожалуй, самое время подкрепиться. С удовольствием отметив, что Китти перестала плакать и отвернулась, он осмелился предложить ей стакан миндального ликера. Она молча покачала головой, и трактирщик, придвигая к чаше два стакана, заметил:

– Возможно, мисс захочет глоточек пунша, чтобы согреться. Метель, хотя и тает, сэр. Надеюсь, не дурные известия о мистере Пениквике?

Фредди, который еще раньше торопливо выдумал историю, чтобы оправдать экстраординарное присутствие мисс Чаринг в «Голубом драконе», оказался на высоте положения.

– О Господи, нет! – беспечно воскликнул он. – Ничего подобного. Проклятый увалень-кучер забыл о своих обязанностях. Должен был подобрать мисс Чаринг около часа назад. Ей пришлось из гостей пешком добираться в Арнсайд. Начался снег, и она зашла согреться.

Что бы ни подумал трактирщик по поводу истории, где хозяин дома настолько позабыл приличия, что позволил девице покинуть его дом в сумерки, пешком и без сопровождения (кстати, совершенно без объяснения остался скромный саквояж, лежащий теперь в коридоре возле чайной комнаты), Китти не нашла в ней недостатков. Стоило мистеру Плакли выйти, как она обернулась, чтобы благосклонно посмотреть на Фредди и поблагодарить его за добрую услугу.

– Я и подумать не могла, что ты так умен, – добавила она.

Мистер Станден вспыхнул и запротестовал.

– Придумал все заранее, – объяснил он. – Позволь заметить, что тебе, конечно, не до этого, но он с удовольствием раззвонит о случившемся по всей округе. Тебе не следовало выходить одной, сама знаешь. Взяла бы хоть Фиш с собой.

– Но Фредди, как я могла убежать в Лондон, вместе с Фиш? Она никогда бы не согласилась!

– А зачем тебе убегать в Лондон? – отрезал Фредди. – Это не выход. Жаль, но именно так!

– Но ведь должно же быть что-то, чем я могу заработать? – спросила мисс Чаринг с последним проблеском надежды. – Конечно, я не хочу голодать, но неужели ты, полагаешь, что мне не найти даже место горничной? Честно, Фредди?

Каково бы ни было мнение мистера Стандена на сей счет, он бодро солгал:

– Уверен в этом!

– Нет, я могла бы стать горничной! – продолжала Китти вдохновенно. – Хью сказал, что я слишком молода для экономки, но я могла бы поступить в горничные!

Мистер Станден твердо вернул ее на землю.

– Нет никакого смысла. С таким же успехом можно оставаться в Арнсайде. Даже лучше.

– Да, конечно, – проговорила она уныло. – Но только я хочу убежать! Я действительно стараюсь не быть неблагодарной, Фредди, но если бы ты знал, что значит вести дом дяди Метью, читать ему, готовить его ужасные лекарства! И никогда ни с кем словом не перемолвиться, кроме него и Фиш! Мне даже жаль, что он меня удочерил.

– Должно быть, ужасно, – кивнул мистер Станден, зачерпывая и подливая пунш в один из стаканов. – Не могу представить, почему он тебя удочерил. Это всегда меня ставило в тупик.

– И меня тоже, но Фиш считает, что он долго питал нежные чувства к моей маме.

– Очень на него похоже, – заметил Фредди. – Что до меня, я считаю, он не способен ничего чувствовать ни к кому, кроме себя.

– Да, конечно, но иногда мне кажется, что она права, – настаивала Китти. – Он никогда о маме не говорит, только если утверждает, что я не так хороша, как она. У него есть ее портрет. Он его держит в конторке и показывал мне, когда я была маленькой.

– Ну кто бы такому поверил! – сказал Фредди, явно убежденный.

– Никто, хотя, полагаю, все так и есть. Джордж даже думал, что я дочь дяди Метью. Хью заявил, что и не подозревал, но я уверена, что он тоже так думал, да!

– Ну почему? – возразил Фредди. – Джордж – да. Он простак, как и Долф. Но Хью? В сущности, и Долф не мог, потому что он вообще ничего не думает. Если бы ты была его дочерью, он не стал бы так сволочиться по отношению к тебе. Равно как не захотел бы оставить деньги одному из нас.

– Н-не знаю. А может, даже пожелав моего замужества с одним из его внучатых племянников, все же не оставил бы меня без гроша, если бы я отказалась, правда?

– Не хочешь ли ты сказать, что он так поступит?! – воскликнул Фредди, возмущенный.

– Да – кивнула она и еще раз горестно всхлипнула в его носовой платок. – Совершенно ясно, что мне не выйти замуж достойно без гроша в кармане. Я чувствую себя растоптанной и ужасно жалкой!

– Тебе необходимо, Кит, выпить каплю чего-нибудь такого, чтобы взбодриться. – Фредди решительно взял стакан со стола. – Как насчет ликера? Заметь, я тебя не осуждаю! Попробуй чуточку вот этого. Конечно, не следовало бы, но кто узнает?

Мисс Чаринг приняла наполовину наполненный стакан и осторожно глотнула. Крепость спирта почти перехватила ей горло, но сладость и безошибочный привкус лимонного сока ее переубедили.

– Мне нравится, – улыбнулась она сквозь слезы.

– Да, но только не проговорись дяде или своей Фиш, что ты пила со мной пунш, – предупредил он.

Девушка заверила его, что не выдаст, спустя несколько минут она согрелась и, найдя свое место неудобным, присоединилась к нему и, сидя за столом, попивала пунш и размышляла о своих печальных обстоятельствах.

Фредди, который следил за цепью собственных мыслей, машинально вновь наполнил оба стакана. Нахмурившись, он внезапно нарушил молчание:

– Кто наследует состояние, если ты не выйдешь за одного из нас, Китти?

– Дядя Метью пригрозил, что оставит его Воспитательному дому, – откликнулась Китти. – Причем все.

– Вот как? Боюсь, что не только у Долфа чердак не в порядке. – Не сводя глаз с блика свечи на золотой жидкости в стакане, он заметил: – Интересно, в курсе ли всего Джек?

– Можешь быть уверен, что да. Я готова поклясться, дядя Метью не скажет Джорджу или Хью больше, чем Джеку. И я в высшей степени счастлива, что это на него не повлияло!

– Хотел бы я знать, какую игру он ведет? – пробормотал мистер Станден, следуя за нитью собственных размышлений. – Никто не скажет, что у него в голове. Непостижимый человек этот чертов Джек. Вряд ли он пустил по ветру уже все состояние. Скорее можно предположить, что он уже считал дядюшкины сундуки своими. Никогда не встречал никого, кто так бы умел прожигать жизнь. Сыграл дурную шутку со своим собственным состоянием. – Поймав удивленный и вопросительный взгляд мисс Чаринг, он коротко закончил: – Игрок. Рулетка и скачки. Кажется, уже потерял юридические права. Мой отец утверждает, что он кончит за решеткой. Хитрый он человек, мой отец… – Фредерик на минуту задумался о проницательности лорда Легервуда, в то время как мисс Чаринг следила за ним с явной враждебностью. Подкрепившись следующей порцией пунша, он продолжал: – Может, разыгрывает комедию. Не хочет, чтобы его женили. Убежден, что ты не выберешь Долфа или Хью, а я не ищу богатой жены. Намеревается завести старика в тупик. – Он осушил стакан и поставил его. Еще более важные и запутанные мысли сгладили глубокую морщину у него на лбу. – В то же время, может вернуться. Свеж, как всегда, как всегда, на высоте. Богатый и свободный. Обронит платок, когда пожелает.

– Обронит – что? – пробормотала Китти. – Ты думаешь, он считает, что я подберу его в любой момент? О!

Чрезвычайно сконфуженный, мистер Станден попросил прощения.

– Размышлял вслух! – объяснил он.

Она не обратила внимания и повторила с яростью:

– Ты действительно так думаешь?

– Ничего не поделаешь – не могу судить его за это, Кит! Ты знаешь, красивая физиономия, чертовски светский – за словом в карман не полезет! Смею заверить, ты и не представляешь, какое страшное количество юбок охотится за ним. И высокого полета тоже. Странные существа женщины, – задумчиво покачал головой мистер Станден. – Достаточно быть повесой, чтобы они увивались вокруг тебя. Глупо, потому что в высшей степени непоследовательно. А впрочем, не обращай внимания!

– Господи, Фредди, как будто для меня тайна, что Джек – страшный любитель пофлиртовать, – согласилась Китти неискренне, но с воодушевлением. – У меня нет ни малейшего сомнения в том, что он кокетничает со всеми хорошенькими женщинами Лондона. И поэтому в высшей степени глупо и наивно со стороны дяди Метью воображать, что он намеревается сделать предложение мне! Я вообще не понимаю, как такое только приходит в голову? Я, ей-богу, была бы поражена, узнав, что он не принимает меня за неряшливую школьницу!

– И я тоже, – согласился горе-утешитель по другую сторону стола.

Мисс Чаринг проглотила еще немного пуншу. Мягкое тепло распространилось по ее жилам, разгоняя грусть, которая владела ею. Она не чувствовала себя счастливой, но уже не предавалась отчаянию. Какое-то приятное возбуждение рождало в ее сознании мысль о том, что все трудности легко преодолеть, хотя за минуту до этого они казались ей неразрешимыми.

Она сидела, вытянувшись в струнку на своем стуле, глядя прямо перед собой, сжимая бокал в руке.

Мистер Станден, довольный, что его оставили в одиночестве сражаться со второй из проблем, с которыми он столкнулся, рассеянно потирал переносицу оправой своего лорнета.

– Фредди! – внезапно мисс Чаринг обратила к нему свой выразительный взгляд. Он слегка вздрогнул, и лорнет упал. – Фредди, ты вполне уверен, что не хочешь жениться на мне, так?