Текст книги "Котильон"

Он немного встревожился: она говорила с настойчивостью, от которой ему сделалось не по себе.

– Вполне, – наконец выдавил он и прибавил, извиняясь: – Ты мне всегда очень нравилась, всегда! Но я не собираюсь жениться!

– Тогда, Фредди, не будешь ли ты настолько добр, чтобы согласиться на помолвку со мной? – спросила мисс Чаринг, затаив дыхание.

Глава 4

Какое-то мгновение ошеломленный ударом мистер Станден смотрел в черные глаза, устремленные на него с мольбой. Его исполненный ужаса, блуждающий взгляд упал на стакан, все еще зажатый в руке мисс Чаринг. Лицо его немного прояснилось. Он отнял полупустой стакан и отодвинул его подальше от нее.

– Не стоило тебе давать пунш, – произнес он с упреком к самому себе.

– Нет, Фредди, я не пьяна!

– Господи, Кит, конечно нет. Просто чуточку навеселе. Попроси немного кофе. Скоро придешь в себя…

– Не хочу. Я вполне трезва, честное слово! Ну, пожалуйста, Фредди, послушай меня!

Мистер Станден, никогда не проявлявший себя в науках, в высшей степени свободно плавал в бурном море человеческого общежития. Он давно постиг, что пытаться кого-то увещевать – бесполезнейшее занятие в мире. Поэтому, когда мисс Чаринг порывисто протянула руку и схватила его за рукав так, что это внушило ему серьезные опасения, он не подал виду и бодро согласился:

– Конечно, с превеликим удовольствием! – И почувствовал облегчение, когда она отпустила его. Он осторожно разгладил рукав и прежде всего убедился, что никаких непоправимых повреждений ему не нанесли.

– Я ни за что не вернусь в Арнсайд! – говорила тем временем Китти. – Ненадолго могу, конечно, но не останусь там смиренно дожидаться тех, кто обязан жениться на мне. Всеми правдами и неправдами я приеду в Лондон. Всегда мечтала об этом, лет с семнадцати. Но дядя Метью не позволял мне. Он говорил, что это безумная трата денег и что нечего думать о глупостях. С ним совершенно бесполезно спорить, выходит даже хуже. В прошлый раз, когда я попросила позволить мне поехать с Фиш на денек, только посмотреть достопримечательности, он стал кидать вещи в Спиддла и бедную Фиш и нарочито стонать, как только я входила в комнату. Он повторял, что пригрел змею на груди, что я жду не дождусь, пока он умрет и будет похоронен, что я эгоистка и вертихвостка и слишком молода, чтобы отправляться в Лондон. А дело лишь в том, что он боялся отпустить меня без Фиш, а если б уехали мы обе, в Арнсайде никого не осталось бы, чтобы выполнять его приказания, а экономку он никогда не наймет, пока мы с Фиш его обслуживаем.

– Тяжелый случай, – вежливо подтвердил Фредди, – но какое отношение имеет…

– Имеет, Фредди, имеет! – настаивала Китти. – Только подумай, если ты сделаешь мне предложение, а я приму его, лорд и леди Легервуд захотят повидать меня, не правда ли?

– Да они тебя видели, – отозвался мистер Станден, вступая в область прений.

– Но достаточно давно. Они… у них появится желание представить меня своим знакомым! Фредди, тебе не кажется, что твоя мама пригласит меня погостить у нее на Маунт-стрит? На один только крошечный месяц?

Увидев соломинку, мистер Станден ухватился за нее:

– Послушай, Кит! Я просто скажу матери, чтобы она пригласила тебя. Любит меня – пригласит. Без всякой помолвки!

На мгновение она просияла, но потом глаза ее вновь потускнели, девушка вздохнула и покачала головой.

– Не поможет. С тех пор как дядя Метью увлекся омарами, он уверен, что ему осталось жить несколько месяцев. У него страшные колики, ты знаешь. И никто не убедит его, что это только от омаров, которых каждый раз ему подают на ужин! Он твердит, что у него слабое сердце и доктор Фенвик – болван. Именно поэтому теперь столько шуму вокруг его завещания. Он намеревается пристроить меня заранее. Вот и суди сам, отпустит ли он меня в Лондон не помолвленной, если подозревает, что я сбегу с первым заштатным офицером.

– Не понимаю почему, – возразил Фредди, со страхом следивший за кругом ее взволнованных размышлений.

– Я тоже, – согласилась Китти, – но так он мне всегда отвечал, стоило только заикнуться о Лондоне. У него стойкое отвращение к военным, даже когда ополченцев расквартировали по соседству, мне почти не позволялось выходить в деревню. Помолвка с тобой, Фредди, лишает его возможности запретить мне уехать под этим предлогом и на любом основании. К тому же, если леди Легервуд окажется столь любезна, что пригласит меня на Маунт-стрит, мой проезд ему не будет стоить ни пенса, нет необходимости брать с собой Фиш, и дела в Арнсайде пойдут своим чередом.

– Да, но…

– И, Фредди, только подумай! Он обещал после моей помолвки с одним из вас выдать сто фунтов на приданое! Сто фунтов, Фредди!

– Знаешь, Кит, – сказал мистер Станден, мгновенно переключаясь, – тебе не кажется, что он скуповат? Сотня не окупит и половины твоего приданого! Забыла, во что моему отцу стала свадьба сестры Мег?

– Больше ста фунтов?! – произнесла Китти с благоговением. – Мне эта сумма представляется огромной. Но твоя сестра – дело другое. Она старше тебя, и, наверное, твой отец хотел заказать ей самые дорогие вещи. Я надеюсь, что смогу обойтись и ста фунтами! Мне не надо грандиозных платьев, бриллиантов или дорогих мехов. Хотя бы одно или два хорошеньких наряда, чтобы не выглядеть замарашкой. Фредди, я очень хорошо представляю, что не красавица, но смогу выглядеть сносно, если немного приоденусь.

Ее призыв вызвал живой отклик в душе того, чей выдающийся вкус был предметом зависти людей хорошего тона.

– Разделяю твою точку зрения, – улыбнулся Фредди с сочувствием. – Тебе необходимо немного городского шика, как бы последний мазок кисти.

– Да, именно, – энергично кивнула она. – Я знала, что ты поймешь!

– Более того, я готов помочь тебе во всем, что в моих силах. Чертовски неловко говорить, но только не женитьба, дорогая девочка! Мы не подходим друг другу. Уверяю тебя, что нет! Кроме того, я не хочу жениться.

Она рассмеялась.

– Ну что за нелепость! Разумеется, мы не подходим друг другу. Я и не говорю, что мы на самом деле будем помолвлены. Просто розыгрыш.

– О! – с облегчением вздохнул Фредди. Секунду он раздумывал и, почувствовав подвох, сказал: – Не получится. Окажемся в ловушке. Нельзя объявить о помолвке и потом отказаться от женитьбы.

– Можно, люди часто отказываются!

– Боже мой, Китти, не проси меня делать ничего подобного! – возмущенно воскликнул Фредди.

– Но почему? Уверяю тебя, по первому требованию освобожу тебя и не буду дуться.

– Я этого не сделаю. – В голосе Фредди появилась неожиданная твердость. – Невообразимо дурной тон! Бесполезно обсуждать, Китти. Господи Боже мой! Хорошенькую роль ты мне отводишь! – Казалось, он был взволнован.

– Хорошо, тогда я откажусь! – кротко заметила Китти. – Какие могут быть возражения?

– Но ты понимаешь, что поставишь меня в глупейшее положение?! – воскликнул Фредди.

– Нет, нет, все скажут, что ты счастливо от меня отделался! Полагаю, что и шуму будет немного.

– Еще как много! Проклятое объявление в «Газетт», друзья с поздравлениями, мальчишник, свадебные подарки!

– Да, я не подумала, – согласилась Китти, – мне кажется, нам не нужно посылать объявление в «Газетт».

– Черт меня раздери, если нужно! – кипятился Фредди.

– Ты вполне объяснишь это тем, что помолвка носит пока частный характер. В конце концов, я прошу всего месяц!

Он развел руками:

– Но зачем? Нет никакого смысла в том, чтобы быть помолвленным месяц!

– Фредди, – честно сказала она, – все может случиться за месяц!

– Да, конечно. Но я не настолько легкомыслен, чтобы надеяться на случай. К тому же я не хочу, чтобы мне перемывали косточки по всему городу, а это неизбежно. Каждый знает, что я не юбочник.

– Никто и не узнает, что мы помолвлены, – уговаривала она. – Я имею в виду никто, кроме семьи, потому что мы не станем объявлять о помолвке.

– Слушай, Кит, – логично возразил Фредди, – если никто не должен знать, тогда в этом вообще нет никакого смысла!

Она слегка зарделась:

– Есть, потому что мы обязаны одурачить дядю Метью. И, по-моему, нам не следует никому – вообще никому – говорить, что это шутка. Она наверняка не понравится твоему отцу, и дядя Метью узнает правду!

– Не представляю, как, – скептически заметил мистер Станден. – Он же не выходит из дому! Кто ему скажет?

– Джек, если узнает, – вспыхнула Китти.

– Почему, он не скажет, если мы… – Он запнулся, найдя великолепное решение. – Ну, наконец-то. Странно, что я раньше не додумался. И ты тоже хороша. Попроси Джека. Он точно согласится: любит быть притчей во языцех.

– Попросить Джека?! – воскликнула она чрезвычайно взволнованно. – Да я Джека не попрошу и письмо для меня бесплатно отправить!

– И правильно сделаешь, – заметил, как всегда практичный, Фредди. – Он не член парламента!

– Я ненавижу Джека! – в смятении заявила Китти. Фредди удивился:

– А я думал, он тебе нравится. Замечал…

– Нет, я считаю, что он гораздо хуже Джорджа. Фредди, я тебе запрещаю доверяться Джеку.

Не в силах постигнуть причин ее внезапного возбуждения, мистер Станден опять почувствовал, что вступает на зыбкую почву. Его мучили тревожные подозрения, что у нее есть некий план, который она ему до сих пор не раскрывала. Ее предположение показалось ему весьма странным, если не сказать абсурдным. Он заметил ей, что никакой опасности в его откровенности с мистером Веструдером нет: нечего доверять, уточнил он. Нет никакой помолвки. Мисс Чаринг спорила напрасно. Остро чувствуя неловкость, более чем взволнованный, Фредди упрямо цеплялся за свой отказ.

– Ты не хочешь сделать для меня такую малость! – упрекнула она его.

– Это не малость. Ты не можешь желать, чтобы я свалял такого дурака. К тому же пойдут разговоры, что я губы раскатал на кубышку дядюшки Метью.

– Но, поскольку свадьба не состоится, все увидят, что ошибались.

– Они поймут, что ошибались, только в одном случае: если ты подберешь мне замену. Черт, Кит…

– Фредди, ты же не можешь заставить меня остаться в Арнсайде, меня, которую используют там как половую тряпку!

– Конечно, я не хотел бы, нет…

– Или выйти за Хью?

– Нет, но…

– Ты не думаешь, Фредди, что я выйду за Долфа?

– Нет, но…

– Или за Клода, который еще не сделал мне предложение, но все равно, он – человек одиозный.

– Нет, правда? – заинтересованно переспросил Фредди. – Не видел его с тех пор, как он вступил в армию, но, пожалуй, ты права. Честно говоря, никогда не любил никого из Рэттреев. Возьми хоть Джорджа, например. Ты знаешь, он…

– Я не могу взять Джорджа, он уже женат, – безжалостно оборвала его Китти. – Кстати, он настолько же неприятен мне, как и Клод. Фредди! Ты же знаешь, что я не потребую от тебя соблюдения обязательств!

– Все это очень хорошо, но…

– Если я упущу свой единственный шанс, – произнесла она с пафосом, – всем надеждам конец.

– Да, но… То есть… Черт, Китти, нет!

– И это ты, которого я всегда любила как добрейшего кузена! Хотя, конечно, ты мне даже не брат. Я одна на свете. Тебе суждено загнать меня в угол вместе со всеми моими мечтами…

– Сделать что? – переспросил Фредди.

– Обречь на прозябание в бедности и старость в нищете!

– Пожалуй, слишком сильно сказано, – запротестовал Фредди. – Я никогда…

– Мне не следовало просить тебя о помощи. – В словах Китти звучало смирение и раскаяние. – Просто показалось, что вот он, шанс вырваться из моего проклятого существования! Я вижу, что заблуждалась. Прости, Фредди, не будем больше об этом!

Приняв столь мужественное решение, мисс Чаринг вышла из-за стола и встала у камина спиной к комнате. Сдерживаемое рыдание, всхлипывание, трепетание многострадального носового платка мистера Стандена свидетельствовали о ее героических усилиях подавить слезы.

Фредди смотрел на ее опущенные плечи с тревогой.

– Кит, Кит, ради Бога! – позвал он укоризненно.

– Не будем больше об этом! – попросила мисс Чаринг, храбро, но с нотами отчаяния в голосе. – Мне известно, что я одинока, я всегда знала об этом! Глупо было вообразить что есть хоть один человек, к которому я могла бы обратиться! Нет, я одна на свете!

– Уверяю тебя, – бормотал мистер Станден, ужасаясь. – Ты должна понять, моя дорогая девочка… Черт! Это невозможно!

Через десять минут, вновь обретя способность улыбаться, мисс Чаринг благодарила его за безмерную доброту.

– Возможно, нам следует вернуться в Арнсайд ненадолго, – предложила она. – Должна сказать, Фредди, что мне не терпится увидеть лицо Хью, когда он узнает, что мы помолвлены!

Мистер Станден согласился, что перспектива одурачить кузена в какой-то степени примирила его с возможностью попасть в ловушку самому, но слова Китти напомнили ему также о вопросе, который уже какое-то время волновал его.

– Как же я повезу тебя обратно в Арнсайд, не вызывая кривотолков? – поинтересовался он. – Если никто не должен ничего заподозрить, то не годится, чтобы сегодня вечером нас видели вместе. Джордж и Хью сразу догадаются, что тут одно вранье.

– Нет ничего легче! – бодро заявила она. – Я надвину капюшон на лицо и, если ты высадишь меня у ворот, проберусь по аллее к задней двери и через черный ход попаду прямо в собственную спальню. В страшной досаде я предупредила Фиш, что не желаю никого видеть и запрусь изнутри, поверь мне, никто даже не подозревает, что в настоящий момент я не в постели. А если ты заткнешь рот форейтору, он не станет сплетничать на конюшне. Нет ни малейшего повода к подозрению!

– Да, но я совершенно не хочу «затыкать рот» форейтору! – возразил Фредди. – Видишь ли, я заранее оплатил поездку в оба конца!

– Ну тогда пусть форейтор отправляется с каретой в «Голубой дракон» на ночь, – легко решила Китти и эту проблему. – А когда ты появишься в доме, скажи, что приехал повидать меня. Фредди, думаю, нам лучше предстать перед дядей Метью вдвоем.

С последним соображением мистер Станден согласился с радостью, и, поскольку, казалось, они все решили, а стрелки часов на каминной полке показывали двадцать минут десятого, ехать в Арнсайд следовало немедленно. С остатками пунша было покончено, карета заложена, а мисс Чаринг вновь закуталась в свой теплый плащ. Путешественники забрались в карету – ступеньки подняты, дверь захлопнута, и те несколько минут, которые понадобились паре крепких лошадок, чтобы пробежать расстояние в милю с небольшим, мисс Чаринг разучивала со своим «обожателем поневоле» роль, которую ему предстояло сыграть. Она сошла у ворот в Арнсайд и, к вящему удивлению кучера, исчезла в темноте. Мисс Чаринг имела свои пути проникновения в ревниво охраняемые владения мистера Пениквика, мистеру Стандену же пришлось подождать, пока заспанный привратник вышел открыть ворота, которые с наступлением темноты всегда запирались. Поскольку посетители появлялись в Арнсайде крайне редко, а о ночных и не слыхивали, этого индивидуума добудились далеко не сразу. К тому времени, когда мистер Станден оказался у парадного подъезда, мисс Чаринг, по его расчетам, должна была уже добраться до задних дверей, а возможно, и находиться в своей комнате.

Дворецкий Стебхилл удивился не менее привратника при виде мистера Стандена, но (равно как и привратник) занял снисходительную позицию по отношению к его эксцентричному поведению. Однако, как он тут же заметил своему коллеге мистеру Спиддлу, от такого безмозглого молодого джентльмена можно в любой момент ждать Бог знает чего. Дворецкий в подробностях знал о миссии, которая привела внучатых племянников мистера Пениквика в Арнсайд, но когда мистер Станден в высшей степени неучтиво сразу спросил о мисс Чаринг, его кодекс приличий был грубо нарушен, и он отрезал ледяным тоном:

– Вам следовало бы пожелать видеть хозяина, сэр.

– Как, он еще не лег? – спросил Фредди с беспокойством.

– С уверенностью сказать не могу, сэр. Мы проводили его в спальню около получаса назад, и, смею заметить, он еще не в постели. Если вы изволите пройти в салон, то найдете там милорда Долфинтона, милорда Биддендена и пастора, а я поднимусь наверх узнать, примет ли вас хозяин.

– Не стоит. Надо окончательно свихнуться, чтобы тревожить его в такой час! К тому же я хочу видеть мисс Чаринг.

– Мисс поднялась в комнату почти сразу же после обеда мистер Фредди! – сообщил Стебхилл с видом еще более неодобрительным.

– Да я знаю, но… – Фредди сделал паузу, поймав ошеломленный взгляд. На мгновение он был выбит из седла, но быстро нашелся. – Я имею в виду, что, если кузены здесь, она ушла. Любой бы удрал. Пойдите и доложите ей, что я приехал и прошу оказать мне честь и уделить несколько минут.

Он направился к салону, и Стебхилл открыл перед ним двери, не обнадеживающе пробормотав:

– Я передам вашу просьбу мисс, сэр.

По одну сторону камина Рэттрей и Бидденден играли в криббедж, по другую ничего не делал лорд Долфинтон. Лицо Хью, который, собственно, и нашел доску для криббеджа и затеял игру с самоотверженным желанием избавить от скуки брата, выражало твердое намерение веселиться. Лорд Бидденден, которого игра в криббедж радовала почти так же, как и вечер, проведенный за беседой с Хью, сдавал карты небрежно, почти наугад и зевал, когда подсчитывал очки. Его кресло стояло напротив двери, и именно он первым увидел Фредди.

– Черт возьми! – воскликнул он.

Хью повернулся через плечо и, казалось, какое-то мгновение не верил своим глазам. Легкий румянец окрасил его щеки, он строго сжал губы, как будто удерживая невольное восклицание. Намеренно загремев креслом, встал. В этот момент лорд Долфинтон, который уже успел освоиться с мыслью, что еще один из его кузенов в Арнсайде, беспомощно улыбнулся и сказал:

– Это Фредди! Привет, Фредди! Ты здесь?

– Привет, старик, – ответил Фредди добродушно. Он отодвинулся поближе к огню, дружелюбно кивнул другим своим кузенам и навел лорнет на карточный стол. – Ты в игре, Джордж? – спросил он, слегка удивленный. – Никогда в жизни не видел, чтобы ты играл в криббедж. Боже мой! Криббедж!

– Да это не я, затеял Хью! – ответил с досадой Бидденден.

– Не может быть! – Фредди изучал красную физиономию Хью сквозь стеклышко. – Хью, ты что, нализался? Вот уж не ожидал от тебя!

– Не притворяйся большим дураком, чем Бог тебя создал, Фредди, – холодно парировал Хью. – Ты прекрасно все понял, Джордж не говорил, что я пьян. Если ты это хотел сказать – я не уверен, что понимаю ужасный жаргон, на котором ты предпочитаешь изъясняться.

– Что тебя так расстроило? – спросил сочувственно Фредди. – Немного не по себе? Съел что-нибудь за обедом и тебя тошнит? Чертовски дрянной повар у дяди – стараюсь не садиться здесь за стол, если есть возможность.

– Благодарю, я еще никогда так хорошо себя не чувствовал! – отрезал Хью. – Можно узнать, что привело тебя в Арнсайд?

Бидденден нетерпеливо заерзал.

– Только не строй из себя идиота, пожалуйста! Ясно как день, зачем он явился!

– Не рискую с тобой спорить, Джордж, но я склонен считать, что Фредди не знает, зачем он приглашен сюда.

Мистер Станден, который повернулся, чтобы изучить себя в грязном зеркале над камином, обнаружил, что его галстук требует очень незначительной коррекции. Пока он не закончил эту тончайшую операцию, задавать ему какие-либо вопросы не имело совершенно никакого смысла. Хью постукивал ногой по полу, презрительно кривя губы, Бидденден, который сам имел склонность к щегольству, следил за манипуляциями с невольным восхищением знатока, которое немедленно поднялось до степени восторга. Он имел чрезвычайно низкое мнение об умственных способностях кузена Фредди, но зорко следил за каждым новым писком моды, который тот брал на вооружение, и часто перенимал его, ни секунды не колеблясь, Джордж признал бы суждения Фредди в вопросах стиля достойными уважения.

– Фрак от Шульца? – уважительно спросил он.

– Никогда ни один сапожник не кроил мне фрак. Вестон, Джордж! Видишь ли, спортивный стиль…

– Ты не ответил на мой вопрос! – перебил его Хью. – Что занесло тебя сюда?

– Почтовая карета, – отозвался Фредди. – Хотел было править сам, но слишком далеко для моих лошадок. К тому же плохая погода.

– Не валяй дурака. Ты прекрасно понимаешь, о чем речь, – презрительно хмыкнул Хью.

– Я приехал в собственной карете, – вмешался Долфинтон. – Мы дважды меняли лошадей, и у меня лежал горячий кирпич, чтобы ноги не замерзли, и будет другой кирпич в карете, когда я поеду домой. Я прикажу Стебхиллу позаботиться об этом. Мама сказала, что мне следует так сделать, и я сделаю. Стебхилл, наверное, знает, как управиться с кирпичом.

– Полагаю, не стоит переоценивать его способности! – брюзгливо заметил Бидденден. Долфинтон подумал и добавил:

– Кое-кто неправильно подогревает кирпичи, некоторые их перегревают.

– Ясное дело, старик, – согласился Фредди, вникая в суть предмета, – чертовски трудная задача. Оставь это Стебхиллу!

– Так и сделаю, – ответил Долфинтон с благодарностью. – Я рад, что ты приехал, Фредди, душевный ты парень. Хочешь сделать предложение Китти?

– Точно, – ответил Фредди.

– Надеюсь, она выберет тебя, – улыбнулся Долфинтон. – А не Хью или меня. Джордж не делал предложения. Не мог, потому что женат. Не возьму в толк, зачем приехал. Его даже не пригласили, знаешь ли.

– Что мы слышим, Фредди?! – проворковал Хью хорошо поставленным голосом с бархатными нотами. – Ты действительно приехал с этой целью? Признаюсь, не ожидал от тебя такой прыти!

– Ну, если уж на то пошло, – сказал Фредди, – я не ожидал подобного от тебя! Никогда не думал, что ты такая бестия. Естественно, меня ввели в заблуждение белые полоски воротника священника.

– Причина моего поступка – желание дать имя и кров нашей несчастной молодой кузине, а отнюдь не соображения меркантильного свойства, уверяю тебя.

– Не кузине, – возразил Долфинтон. – Джордж говорил, что нет. И дядя подтвердил это. Сам я не знаю, но Джордж так сказал.

Никто не обратил ни малейшего внимания на его замечание, и Бидденден заметил не без ядовитости:

– Что-то новенькое, Фредди. С каких это пор ты стараешься подцепить богатую невесту?

– Внезапно принял решение жениться, – объяснил Фредди, коварно увертываясь. – Пора иметь наследника.

– Конечно, ведь твой отец еще в расцвете сил, – заметил Бидденден с едким сарказмом, – и, кроме тебя, имеет двух сыновей.

– Слишком юных для женитьбы, – нашелся Фредди. – Чарли в Оксфорде, а Эдмунд даже еще не в Итоне!

– Должен тебя предупредить, что ты зря потерял время! Если девчонка собирается за кого-нибудь, кроме Джека, можешь назвать меня идиотом!

– Ошибаешься! – авторитетно заявил Фредди. – При чем тут Джек? Кажется, он ей совсем не нравится.

– Влюблена по уши, не сомневайся, – фыркнул Бидденден. – Ты меня не разуверишь. Она тоскует по нему?! Что касается твоих надежд на брак с ней – душу готов заложить, ты просчитался. Мне еще ни разу не было так смешно с тех пор, как я попал в этот проклятый холодный дом!

– Ставлю пятьсот фунтов, что она выберет меня! – предложил Фредди.

– Ты спятил, если рассчитываешь, что она клюнет на титул. Она уже отвергла Долфинтона, который, как он сам будет счастлив тебе сообщить, – граф!

Произнеся свою тираду, он тут же пожалел об этом, ибо уже впавший в характерную для него спячку Долфинтон немедленно встрепенулся, как на призывный звук трубы.

– Единственный граф в семье, – произнес он гордо. – Думал, ей понравится. Чем плохо быть графиней? Я, конечно, не знаю, но так говорит моя мать. Ей нравится. Она сказала, что толку от предложения Фредди не будет. Он станет только виконтом. Это лучше, чем барон, но Джордж не в счет. Не пойму, почему он приехал?

– Если ты еще раз ляпнешь, что я не приглашен, – взорвался наконец Бидденден, – не отвечаю за последствия!

– Ну что ты от него хочешь, он услышал собственное имя! – возразил Фредди. – Все в ажуре, Долф, не обращай внимания на Джорджа! Он простофиля.

– Уж коли речь зашла о простофилях, тут среди нас есть еще больший, чем Долф, – съязвил Бидденден.

– Почему бы нам не обменяться любезностями, кстати? – предложил Фредди. – Продолжай, а я тебя поддержу!

– Разговор носит совершенно предосудительный характер, – вмешался Хью. – Хотя ты, Фредди, и надеешься, что дядя примет тебя сегодня, я предлагаю всем отправиться спать. Хотелось бы добавить, что независимо от вольности, с которой мой брат позволяет себе обсуждать чувства кузины, дядя действительно раздосадован отсутствием Джека и, весьма вероятно, ждет его приезда завтра.

– И совершенно зря, он не приедет, – откликнулся Фредди.

– Ты давно пользуешься его доверием?

– Нет, но я достаточно нагляделся на его игру, когда он с месяц выплевывал приманку, – признался Фредди.

На лице Биддендена появилось любопытство, физиономия Хью брезгливо скривилась в улыбке.

Но прежде чем кто-то из них заговорил, дверь открылась, и, к общему удивлению всех, кроме Фредди, мисс Чаринг скользнула в комнату.

Она пришла в том же самом грязновато-сером платье, в котором путешествовала, но отметила торжественность момента, перевязав волосы красной лентой. Все следы горя исчезли с ее лица, и оно сияло навстречу мистеру Стандену:

– О, Фредди, как я рада тебя видеть! – Она протянула ему руку. – Я уже не надеялась, что ты приедешь!

Мистер Станден склонился над ее рукой в одном из своих неподражаемых поклонов и произнес:

– Тысячи извинений! Выезжал за город. Примчался, как только прочел письмо дяди.

Мисс Чаринг казалась чрезвычайно взволнованной.

– Но все-таки приехал! Так поздно – и в снегопад. О, Фредди!

– Именно, – согласился Фредди. – Чтобы не позволить этим парням меня опередить… Приехал просить тебя оказать мне честь и отдать мне руку и сердце.

Рука была еще раз ему протянута, скромно потупив глаза, мисс Чаринг выдохнула:

– О, Фредди, я не знаю, что и ответить тебе!

– Черт, слушай, Кит! – начал было мистер Станден совершенно не готовый к такой импровизации.

– Теперь я вижу, что заблуждалась относительно твоих чувств, – торопливо прибавила она. – Все не так! Но, верю, ты не стал бы жениться на мне ради наследства дяди Метью!

– Дело в том, – понял намек Фредди, – что я никогда не надеялся на согласие дяди. Считал, бесполезно к нему обращаться. Но – как только прочел его письмо – нанял карету и приехал сразу же! Надеюсь, ты позволишь поговорить с ним утром?

– О да, Фредди, я буду так счастлива! – произнесла с воодушевлением Китти.

Под ошеломленными взглядами трех пар глаз мистер Станден с редким изяществом поцеловал руку мисс Чаринг и заверил, что он чрезвычайно ей признателен.