Текст книги "Миражи любви"

Он одарил сестру сонной улыбкой и, скорее по привычке, чем из необходимости, стал рассматривать в лорнет блюдо с жареной ветчиной и яйцами, с которого Клем снял салфетку. Сэр Хью наконец кивнул, и Клем с облегчением перевел дух.

Мисс Тэйн, взглянув на размеры блюд, лишь покачала головой:

– Дорогой, ты, наверное, на самом деле нездоров. Только одна тарелка ветчины и несколько жалких кусочков мяса! Как мало!

Сэр Хью, добродушный, как все дородные люди, воспринял это саркастическое замечание с невозмутимым спокойствием и жестом отпустил Клема. Буфетчик удалился, а мисс Тэйн услужливо подала брату горчицу.

– У тебя есть дела в городе, Хьюго? После паузы, прожевав большой кусок ветчины, сэр Хью ответил:

– У меня? Есть ли здесь дела?..

– Ты не против того, чтобы задержаться в городе на несколько дней?

– Не против, но только до тех пор, пока у них не кончится шамбертен, – просто ответил сэр Хью. Он взял еще один кусок ветчины и добавил: – Мне кажется, что за спиртные напитки в этой гостинице никогда не платили пошлину ни в одном порту.

– Да, думаю, что все это доставлено контрабандой, – согласилась мисс Тэйн. – Прошлой ночью, когда ты ушел спать, я встретила одного контрабандиста.

– О, в самом деле? – Сэр Хью сопроводил очередную порцию ветчины добрым глотком эля и, оторвавшись от кружки, сказал: – Тебе надо быть более осторожной. Где же ты его встретила?

– Он приехал в гостиницу очень поздно, он ранен. Он и теперь здесь.

В глазах сэра Хью появился неподдельный интерес. Он опустил вилку и спросил:

– Он что-нибудь привез с собой?

– Да, с ним леди.

– Какой в этом прок? – ответил сэр Хью и тут же потерял к событию интерес. Прожевав кусок ветчины, он добавил: – Тогда это не контрабандист!

– Нет, контрабандист! Это благородный человек и один из самых красивых молодых людей, которых я когда-либо видела! – возразила мисс Тэйн. – Скажи мне, ты когда-нибудь слышал о Людовике Левенхэме?

– Нет, – признался сэр Хью, отставляя пустую тарелку и придвигая к себе другую – с ломтями холодного мяса.

– Ты уверен, Хьюго? Он очень азартный юноша, как мне кажется.

– Они там плутуют в карты, в этой «Кокосовой пальме»! Там всегда полно греков. Самая нечестная игра во всем городе.

– Этот мальчик проиграл там драгоценное кольцо, а потом его обвинили в убийстве человека, с которым он играл в карты, – настаивала мисс Тэйн.

– Я и сам там как-то чуть не проигрался, – пустился в воспоминания сэр Хью. – Встретил за столом капитана Шарпа, и кости показались мне дьявольски странными…

– Значит, ты вспомнил?

– Разумеется, я вспомнил! Я послал за молотком, разбил кость и нашел там груз, как и предполагал.

– Да нет, не это! – терпеливо сказала мисс Тэйн. – Ты помнишь именно то дело?

– Какое – то дело?

Мисс Тэйн вздохнула и вновь стала усердно повторять то, что узнала от Эстаси. Сэр Хью слушал ее с выражением все возрастающего беспокойства и в конце рассказа покачал головой:

– Все это кажется мне какой-то глупой историей. Тебе не следовало бы говорить с такими подозрительными людьми.

Когда же до него дошло, что сестра обещала свою помощь совсем незнакомым людям, возможно, попав в опасную историю, он так резко стал протестовать и умолять не впутывать его в это безумное приключение, что мисс Тэйн стало его жалко.

– Не буду, – пообещала она. – Но ты должен поклясться, что будешь держать все это в секрете, Хью!

Сэр Хью положил нож и вилку.

– Салли, что все это значит? – встревоженно спросил он.

Она рассмеялась:

– Мой дорогой, я едва ли знаю больше тебя. Но мне предстоит выполнять честные обязанности – быть сопровождающей при маленькой героине. Кроме того, мне очень хотелось бы увидеть того порочного кузена. Сейчас я теряюсь в догадках, что такое сэр Тристрам Шилд – законченный злодей или просто человек, склонный к сумасшествию.

– Шилд? – повторил сэр Хью. – Член Брук-клуба?

– Не знаю.

– Если это тот, о котором я думаю, то мы охотились в Кворне. Лихой наездник! Хорош и в карточной игре.

– Звучит многообещающе, – заметила мисс Тэйн.

– Он выступал в боксерском поединке против Мендозы, – продолжал сэр Хью. – Если это тот самый человек, то я встречал его там, у Мендозы. Но может, это кто-то другой?

– А как он выглядит?

– Я уже сказал, – ответил сэр Хью, намазывая маслом кусок хлеба, – он достойный человек.

Тут мисс Тэйн сдалась и направилась к себе в спальню – проведать свою протеже.

Эстаси как ни в чем не бывало сидела у зеркала и пыталась привести в порядок волосы. Так как она никогда прежде сама этим не занималась, результаты были не совсем удачными. Мисс Тэйн рассмеялась и забрала у девушки гребень и шпильки.

– Позвольте мне сделать это для вас, – сказала она. – Как вы себя чувствуете?

Эстаси бодро ответила, что никогда не чувствовала себя лучше, чем сейчас. Ее первым и самым настоятельным желанием было узнать, как дела у ее кузена, и, как только мисс Тэйн привела в порядок ее волосы, они обе направились в маленькую заднюю спальню.

У Людовика они застали Ная, уговаривавшего молодого человека спуститься в подвал. Людовик, глаза которого немного прояснились, с румянцем на щеках, сидел на кровати с миской жидкой каши в руках. Когда обе леди вошли в комнату, он говорил:

– Не каркай, Джо! Говорю же тебе, что я все устроил!

Он поднял взор и приветствовал пришедших с озорной улыбкой:

– Доброе утро, кузина! Ваш покорный слуга, мэм! Вы не заметили там, внизу, сборщиков налогов?

– Мистер Людовик, говорю вам, ваши следы ведут прямо к моему дому, и там на снегу кровь!

– Ты мне это говорил уже два раза, – совершенно спокойно ответил Людовик. – Почему бы не послать Клема убрать этот снег?

– Я уже посылал его расчистить снег, но неужели вы не понимаете, что они могут прийти по следу из леса?

– Конечно, я это понимаю. Ведь я тоже беспокоюсь о дальнейшей жизни Эстаси; моя дорогая кузина, не возьмете ли вы меня в слуги? У меня есть даже кое-какие планы.

– Ну конечно, я возьму вас кем только захотите! – не задумываясь ответила Эстаси.

Его глаза заблестели.

– Ей-богу, как только я улажу свои дела, я вспомню об этом!

– Сэр, почему вы не слушаете голос разума? – умолял его Най.

Людовик предостерегающе поднял палец:

– Тихо, ты! Помни, что я уже в седле, Джо!

– В самом деле, мистер Людовик? Я не собираюсь ехать на лошади позади вас, потому что знаю, что из этого будет!

– Забери у меня эту кашу! – приказал Людовик. – И запомни, что я не мистер Людовик! Я слуга мадемуазель, которого подстрелили сборщики налогов. Думаю, что мне лучше назваться Джемом. Джем Браун.

– Нет, – быстро возразила Эстаси. – Это слишком уж обычное имя.

– У слуг и должны быть такие имена! Думаю, что это подходящее имя.

– Да нет же! Лучше, если вы будете Хэмфри.

– Нет. Будь я проклят, если назову себя Хэмфри! Если я и ненавижу какое-то имя, то как раз это!

Мисс Тэйн спокойно перебила их:

– Не спорьте с ним, Эстаси! Мне кажется, что у него жар.

– Да, у меня сильный жар, – согласился Людовик, – но голова совершенно ясная.

– Если она такая ясная, то давайте разберемся во всех деталях вашей версии. Скажите, что сталось с лошадью слуги? – спросила мисс Тэйн.

– Сборщики налогов убили ее, – предложила Эстаси.

Людовик покачал головой:

– Нет, так не пойдет. Нет туши лошади. Нет ее, вот досада! О, я нашел! Когда меня ранили, она сбросила меня и ускакала домой.

– Обезумела от страха, – кивнула мисс Тэйн. – Так, этот вопрос улажен. Теперь можно предстать перед сборщиками налогов.

– Кузен, – внезапно вмешалась Эстаси, – как вы думаете, ваше кольцо у Тристрама?

Взгляд Людовика сразу стал серьезным.

– Дорого я заплатил бы, чтобы узнать это!

– Ну, тогда я вам скажу, что ночью придумала очень хороший план, – быстро заговорила Эстаси. – Я выйду замуж за Тристрама и смогу поискать кольцо в его коллекции!

– Вы не сделаете этого! – вспылил Людовик.

Най резко вмешался:

– Как не стыдно, мистер Людовик! Что за чепуха? Ведь сэр Тристрам вам не враг!

– Не враг? А не скажешь ли мне, кто, кроме меня, был в лесу Лонгшоу в ту проклятую ночь?

Лицо Ная помрачнело.

– Вы хотите сказать, что это сэр Тристрам убил человека ради того самого проклятого кольца, милорд? Э-э, да вы с ума сошли!

– Я хочу сказать, что он встретил меня в лесу, он, который отдал бы всю свою коллекцию за то самое кольцо! Он всегда не любил меня. Разве нет?

– Простите, – вмешалась мисс Тэйн, – но мне пора завтракать.

Людовик с коротким смешком откинулся назад на подушки. Най, вспомнив о своих обязанностях, тут же повел обеих леди вниз, в гостиную, извиняясь и говоря, что он тут один, если не считать Клема.

– Со мной только моя сестра, которая готовит, да еще, разумеется, пара конюхов. Зимой у нас обычно останавливается мало народу. Мне приятно видеть вас здесь, но сомневаюсь, что мы подадим вам то, к чему вы привыкли.

Мисс Тэйн принялась успокаивать Ная. Он поставил перед ней кофейник и мрачно заметил:

– Мне кажется, что ни один человек в здравом рассудке не станет выдавать мистера Людовика за своего слугу, мэм. А то, что он забрал себе в голову, будто это сэр Тристрам взял кольцо, то я ничего такого не слышал! Но что верно, то верно: сэр Тристрам заставил его бежать из Англии!

– Да, и мой кузен Бэзил сказал, что это из-за обвинения в убийстве! – заметила Эстаси.

Най посмотрел на нее из-под насупленных бровей:

– Э-э, так он сказал? Я никогда не встречался в боксе с мистером Левенхэмом, мисс, но с сэром Тристрамом – много раз, и скажу вам, что он настоящий джентльмен. А сейчас я должен оставить вас, мэм, и подняться к мистеру Людовику.

Он вышел, а мисс Тэйн, наливая две чашки кофе, спокойно сказала:

– Судя по всему, возникают сомнения в виновности сэра Тристрама. На вашем месте я не выходила бы за него замуж, пока мы окончательно не узнаем, кто убийца.

Подумав, Эстаси согласилась с этим разумным доводом. Она довольно плотно поела и вернулась к Людовику, оставив мисс Тэйн одну в гостиной. Мисс Тэйн не спеша закончила завтрак и была уже у лестницы, когда услышала, что кто-то подъехал. Властный, даже скорее повелительный голос позвал хозяина гостиницы по имени, а в следующий момент дверь распахнулась, и в ней показался высокий джентльмен в костюме для верховой езды, держащий в каждой руке по дорожной сумке. Он увидел мисс Тэйн, внимательно посмотрел на нее, поставил сумки, снял шляпу и спросил, слегка поклонившись:

– Прошу прощения, не знаете ли вы, где я могу найти хозяина гостиницы?

Мисс Тэйн, уже начавшая подниматься по лестнице, держась одной рукой за перила, внимательно посмотрела на приезжего. Встретив безразличный, а точнее, суровый взгляд серых глаз, мисс Тэйн оставила перила и приблизилась к мужчине.

– Скажите мне, пожалуйста, – произнесла она учтивым тоном, – вы не кузен Тристрам?

Глава 5

Сэр Тристрам немного оттаял. Он внимательно смотрел на мисс Тэйн, и твердая линия его рта чуть смягчилась.

– О-о, – медленно протянул он, снова будто впервые взглянув на мисс Сару Тэйн.

Он видел перед собой высокую грациозную женщину с копной легких вьющихся темных волос, благородно очерченным ртом и твердым взглядом серых глаз. Он отметил, что она одета со вкусом и без всяких нелепых украшений: жакет поверх простого голубого платья, чем-то напоминавшего мужской костюм для верховой езды. Мисс Сара показалась ему разумной женщиной явно благородного происхождения. Сэр Тристрам возблагодарил Бога, что его невеста попала в такие надежные руки, и сказал с легкой улыбкой:

– Да, я Тристрам Шилд. Но боюсь, что я не имею чести быть с вами знакомым.

– Позвольте мне пригласить вас в гостиную, сэр Тристрам, и я объясню вам, кто я такая.

– Благодарю вас, но, как вы, несомненно, уже догадались, я приехал сюда, чтобы разыскать свою кузину, мадемуазель де Вобан.

– Разумеется догадалась, – согласилась мисс Тэйн, – и если вы пожалуете в гостиную…

– Моя кузина здесь?! – не выдержал сэр Тристрам.

– Да, – призналась мисс Тэйн, – но я не вполне уверена, что вы сможете увидеть ее. Пройдите в гостиную, и я посмотрю, что можно сделать.

Сэр Тристрам бросил взгляд вверх, на лестницу, и ответил уже с явным раздражением:

– Хорошо, но почему вы сомневаетесь, что я смогу увидеть свою кузину?

– Я и это вам объясню, – пообещала мисс Тэйн, закрывая за ним дверь. – А вы, кажется, совсем не удивлены. Похоже, вы не слишком чувствительный человек.

– Я все же хотел бы знать, что заставило мою кузину покинуть дом среди глухой ночи и пуститься в путешествие совсем одну?

– Она захотела стать гувернанткой, – объяснила мисс Тэйн.

– Захотела стать гувернанткой?! – изумился сэр Тристрам. – Абсурд! Но почему?

– Ей захотелось приключений, – ответила мисс Тэйн.

– Я не подозревал, что жизнь гувернантки полна приключений, – удивился он. – Я буду благодарен вам, если вы соблаговолите сказать мне всю правду!

– Постойте, постойте, сэр! – терпеливо остановила его мисс Тэйн. – Вам, должно быть, известно, что старший сын в семье обязательно влюбляется в гувернантку и убегает с ней, преодолевая все препятствия?

– Убегает?!

– Да, но прежде он должен вызволить ее из темницы и сразиться с целой бандой головорезов в масках, которых подошлет его деспотичная мать, – объяснила мисс Тэйн. – Гувернантке придется претерпеть много страданий…

– Я убежден, – резко ответил сэр Тристрам, – что даже немного страданий были бы чрезвычайно полезны для моей кузины. Ее тяга к романтике может принести ей много неприятностей. Когда я нашел на дороге вот эти сумки, то решил, что она уже попала в беду. Может быть, она сказала вам, как были потеряны эти вещи?

Этот вопрос мог далеко увести, и мисс Тэйн решила солгать, притворившись, что ничего не знает о сумках. И тут она сделала открытие: у сэра Тристрама оказался очень проницательный скептический взгляд. Она собрала все силы, чтобы выдержать его.

– В самом деле? – В его голосе прозвучало вежливое недоверие. – Но тогда, может быть, вы объясните, почему она, собираясь поехать в Лондон почтовой каретой, как мне сказала ее горничная, оказалась в этой гостинице?

– Конечно! – ответила Сара. – Она опоздала к почтовой карете, и ей пришлось остановиться здесь на ночь.

– И как же она обошлась без ночного туалета? – поинтересовался Шилд.

– О, я одолжила ей все, что было нужно.

– Она же не думает, что утеря багажа такая мелочь, которая не требует объяснений?..

– Сказать по правде… – начала Сара доверительным тоном.

– Благодарю вас! Я должен знать правду!

– Сказать по правде, – холодно продолжала Сара, – она испугалась и бросила свой багаж.

– Что ее испугало?

– Всадник без головы, – ответила Сара.

– Всадник без головы? Вздор! Мне лучше увидеть свою кузину и услышать всю историю из ее уст.

– Но только при условии, что вы не приступите к делу с таким разгневанным видом, – ответила мисс Тэйн. – Вы же не станете убеждать Эстаси, что Всадника без головы не существует?

– Не стану убеждать?!

Мисс Тэйн опустила глаза, чтобы скрыть промелькнувшую в них усмешку, и произнесла печальным тоном:

– Когда Эстаси мне все рассказала, я подумала, что мужчина не может быть таким бесчувственным. Теперь же, увидев вас, я поняла: она говорила только печальную правду. Человек, который остается равнодушным при мысли о молодой девушке, одетой во все белое, которую совсем одну везут в телеге на гильотину…

– И вы о том же! Видите ли, я уже не в том возрасте, чтобы на меня производили впечатление подобные фантазии!

Мисс Тэйн вздохнула:

– Может быть, это и можно простить. Но вот ваш бессердечный отказ прискакать сломя голову к ее смертному одру!!!

– Бог мой! Как она могла покинуть дом из-за таких смехотворных причин?! – раздраженно воскликнул Шилд. – Почему она вечно твердит одно и то же – о своей смерти? Это выше моего понимания! Эстаси – вполне здоровая молодая женщина!

Мисс Тэйн в ужасе посмотрела на него:

– Надеюсь, сэр, вы не говорили ей этого?

– Не знаю, что я ей говорил! Вполне мог сказать и это!

– На вашем месте, – заявила мисс Тэйн, – я бы оставила саму мысль жениться на своей кузине. Вы ей просто не подходите!

– Увы, я и сам прихожу к такому заключению, – согласился он. – Более того, мисс… Как ваше имя?

– Тэйн, – ответила Сара.

– Тэйн? – повторил он. – Как странно, я встречал кого-то с этим именем, но вот сейчас что-то не припомню…

– В салоне Мендозы, – услужливо подсказала ему Сара.

Он выглядел несколько удивленным:

– Да, возможно. Но как вы…

– Или даже в Брук-клубе!

– Да, я член этого клуба!..

– Мой брат! – только и сказала Сара. – Теперь он в постели с сильной простудой, но я уверена, он с радостью примет вас.

– Это очень любезно с его стороны, но мое единственное желание – это увидеть свою кузину, мисс Тэйн!

Тут внимание Сары было отвлечено какими-то звуками за окном, и она выглянула наружу поверх коротких штор.

– Скажите мне, – потребовала Сара, – кто эти двое в униформе?

Сэр Тристрам подошел к окну.

– Всего-навсего сборщики налогов, – ответил он, едва бросив на них взгляд.

– О! И только? – Голос мисс Тэйн чуть упал. – Думаю, они собираются посмотреть, что Най держит в своих подвалах. Мой брат подозревает, что там полно контрабандных спиртных напитков.

Сэр Тристрам взглянул на молодую леди в некотором недоумении:

– Ну, они здесь ничего не найдут! Могу я напомнить вам, что хотел бы видеть свою кузину?

Мисс Тэйн, проследив, как один из сборщиков налогов слез с лошади и вошел в гостиную, теперь напрягла слух, чтобы понять, о чем говорили в кофейной комнате. Она смотрела на сэра Тристрама и думала, что он не мог бы найти наименее благоприятный момент для приезда. Надо было отделаться от этого кузена, но, судя по всему, сэр Тристрам был не тот человек, которого просто обвести вокруг пальца.

– А знаете, было бы лучше всего, если бы вы оставили свою кузину на некоторое время у меня, – предложила Сара.

– Вы очень любезны, мэм, но я собираюсь забрать ее к своей матери в Бат.

– Играть в триктрак?! – воскликнула мисс Тэйн, обнаруживая прекрасную осведомленность. – Она не поедет! И вообще, я думаю, вам незачем здесь оставаться, потому что Эстаси не желает вас видеть.

– Мисс Тэйн, – угрожающе сказал сэр Тристрам, – мне совершенно ясно, что вы стараетесь воспрепятствовать моей встрече с кузиной. Я не имею ни малейшего понятия, почему она отказывается видеть меня. Но я хочу увидеть ее! И думаю, что могу сделать это сам!

– Да, конечно, – отозвалась мисс Тэйн, расслышав голос Эстаси в соседней комнате.

Похоже, что и Шилд тоже услышал его, потому что повернулся к двери и насторожился.

– Вы лучше скажите мне прямо, в какую неприятность она попала?

– О, все в порядке! – успокоила его Сара и быстро добавила: – Куда это вы пошли?

– Хочу разобраться сам! – Шилд открыл дверь и вошел в кофейную комнату.

Мисс Тэйн ничего не оставалось, как беспомощно последовать за ним.

В кофейной они увидели хозяина гостиницы, мадемуазель де Вобан, неловкого офицера и буфетчика. Офицер переводил подозрительный взгляд с Эстаси на Ная, а Эстаси быстро говорила, жестикулируя при этом. Увидев своего кузена на пороге, она сразу же замолчала и в ужасе уставилась на него. Хозяин гостиницы бросил на сэра Тристрама взгляд из-под насупленных бровей, но промолчал.

– Мне очень жаль, – сказала мисс Тэйн, – я не смогла остановить его.

– Вы должны были сделать это! – воскликнула Эстаси.

– А правда состоит в том, мой дорогой сэр, – обратилась мисс Тэйн к сэру Тристраму, – что ваша кузина попала в руки контрабандистов прошлой ночью и очень испугалась.

– Контрабандистов! – повторил Шилд.

– Да, – подтвердила Эстаси. – И я только что говорила этому глупому человеку, что это я приехала в гостиницу прошлой ночью, а вовсе не какой-то контрабандист.

– Прошу прощения, сэр, – сказал офицер, – но молодая леди сказала мне, что приехала сюда прошлой ночью, чтобы уехать с почтовой каретой.

По его тону было ясно, что он считает эту историю неправдоподобной.

– Чтобы вы знали, – прорычал Най, – «Красный лев» – это респектабельный дом! Здесь вы не найдете никаких контрабандистов!

– Мне так не кажется! – возразил сборщик налогов. – Вы рассказали мне красивую сказку, и юная мисс не знает, что за ней кроется, а меня вы так легко не проведете! Да, вы заботливо убрали снег от входа, но я шел по следу от дороги, и там была кровь!

– Конечно, вы видели кровь, – подтвердила Эстаси, – там было много крови!

– И вы разъезжали тут верхом среди ночи? Но этого не может быть!

– Да вы меня не поняли! Я убежала! – Эстаси даже ногой топнула.

– Убежали, мисс?

– Да, и мой кузен, который тут присутствует, подтвердит вам, что я говорю правду. Я мадемуазель де Вобан, внучка лорда Левенхэма, а он – сэр Тристрам Шилд.

Казалось, на офицера это произвело некоторое впечатление. Во всяком случае, он притронулся к шляпе, приветствуя сэра Тристрама.

– Ну хорошо, мисс, пусть будет так, но что заставило вас пуститься в путь ночью? Я никогда не слышал, чтобы знатные леди так поступали!

– Я убежала от сэра Тристрама, – призналась Эстаси.

– О! – только и сказал сборщик налогов, и взгляд его стал еще более недоверчивым, чем прежде.

Сэр Тристрам стоял, словно окаменев. Мисс Тэйн, глядя на его обескураженное лицо, нерешительно произнесла:

– Это… немного деликатное дело, понимаете?..

– Должен признаться, что нет, мадам, – сказал туповатый сборщик налогов. – С чего бы это молодая леди должна убегать от своего кузена?

– Потому что он хотел заставить меня выйти за него замуж! – беспечно пояснила Эстаси.

Сборщик налогов бросил уважительный взгляд на сэра Тристрама:

– Но, будьте добры, мисс…

– Мой дедушка умер, и я находилась целиком во власти своего кузена, – заявила Эстаси. – А когда я ехала сюда, то встретила контрабандистов! И я, естественно, очень испугалась, да и они тоже, потому что выстрелили в моего слугу и ранили его. И он упал с лошади вместе с двумя моими сумками.

Сэр Тристрам продолжал хранить мрачное молчание, но при упоминании о слуге его бровь дрогнула, и он внимательно посмотрел на Эстаси.

– В самом деле, мисс? – спросил сборщик налогов. – Тогда это тем более странно, потому что на дороге следы только одной лошади!

– Вторая лошадь убежала, конечно, – сказала Эстаси. – Вернулась в конюшню.

– Испуганная до безумия, – пробормотала мисс Тэйн, встретившись взглядом с Шилдом.

– А могу я поинтересоваться, мисс, откуда вам известно, что лошадь вернулась в конюшню?

Мисс Тэйн выдержала прямой взгляд сэра Тристрама.

– Да сам сэр Тристрам только что сказал нам об этом, – ответила она с холодной дерзостью. – Когда лошадь без всадника появилась в Корте, он забеспокоился, не случилось ли что-то с его кузиной, и бросился сломя голову на ее спасение. Разве не так, дорогой сэр?

Под насмешливым взглядом серых и умоляющих темных глаз сэр Тристрам подтвердил:

– Именно так!

Наградой ему был взгляд, которым одарила его кузина.

– Я посадила бедного слугу на свою лошадь позади себя, – продолжала объяснять Эстаси, – но я плохо знала дорогу, а он был слишком слаб, чтобы направлять меня, поэтому мне пришлось долго блуждать по лесу.

Сборщик налогов почесал подбородок:

– Я взгляну на вашего слугу, мисс, если вы не возражаете. Не скажу, что не верю вашему рассказу, но вот что я думаю: у леди так часто появляются странные мысли, когда она сталкивается с раненым мужчиной. И более того: дворяне сами помогают контрабандистам!

– Помогают контрабандистам?! – воскликнула мисс Тэйн обиженным тоном. – Уважаемый, а знаете ли вы, что говорите с сестрой мирового судьи? Позвольте мне заметить вам, что мой брат, который сейчас находится в этой гостинице, строго наблюдает за самими контрабандистами и их товарами!

В конце концов, это должно было произвести на сборщика налогов должное впечатление. Вот только бы сэру Хью не пришло в голову внезапно появиться здесь! Иначе он вполне мог обнаружить истинную причину своего интереса к этим товарам.

На сборщика налогов все это и в самом деле произвело сильное впечатление. Нерешительно переводя взгляд с мисс Тэйн на Эстаси, он мрачно заметил, что у него приказ обыскать гостиницу.

– Вот это да! – вскричал Най. – Может быть, вы подниметесь к сэру Хью и сами объясните ему, что вам надо обыскать его спальню? А он – мировой судья, как только что вам сказала мисс. Лучше уходите, пока я не потерял терпение, вот вам мой совет!

– Вы угрожаете мне, мистер Най, и еще поплатитесь за это! – ответил офицер, с осторожностью оглядывая массивную фигуру хозяина гостиницы.

– Постойте! – сказал вдруг сэр Тристрам. – Все это ни к чему. Если вы подозреваете, что слуга моей кузины – контрабандист…

– Но, сэр, мы стреляли в одного прошлой ночью, и я готов поклясться, что попали в него!

И никто не может отрицать, что женщины становятся очень мягкосердечными, когда дело касается раненого мужчины.

– Может быть, – возразил Шилд, – но я совсем не мягкосердечен и не имею привычки помогать ни контрабандистам, ни другим нарушителям закона.

– Но, сэр, – ответил офицер, смущенный уверенным тоном сэра Тристрама, – поверьте, я не хотел…

– Если тот раненый человек в самом деле слуга из Корта, то я узнаю его, – продолжал Шилд. – Мне надо сходить к нему в комнату.

Наступило гробовое молчание. Сэр Тристрам смотрел уже не на налогового офицера, а на Эстаси, лицо которой стало таким же белым, как ее кружевная косынка. Она с явным ужасом уставилась на кузена.

Молчание нарушил голос Ная:

– Вот это хорошо сказано, сэр! Я уверен, что его светлость знает того парня так же хорошо, как и я сам.

– Я его знаю? – переспросил сэр Тристрам, и его глаза сузились.

– Вы не можете пройти к нему! Он в лихорадке! – К Эстаси наконец вернулся дар речи.

– Ничего не бойтесь, мисс! – поддержал Эстаси Най. – Сэр Тристрам не из таких, чтобы обвинить парня за то, что он лишь выполнил ваше распоряжение. Если вам угодно подняться наверх, сэр, я проведу вас к нему.

– Прошу прощения, но я прошел бы туда же, – твердо заявил сборщик налогов.

– Ну ладно, проныра, пойдем! – отозвался Най. – Кто может остановить тебя?

Эстаси быстро прошла к лестнице, будто пытаясь преградить им путь, но прежде, чем она успела заговорить, мисс Тэйн оказалась рядом и, обняв ее за талию, подтолкнула вверх по ступеням.

– Да, моя дорогая, во что бы то ни стало нам тоже надо пройти к нему. Вдруг молодой человек встревожится при виде сэра Тристрама?

– Он не должен видеть его! Не должен! – с болью прошептала Эстаси.

– В моей задней спальне, сэр, – громко сказал Най. – Я всегда помещаю там контрабандистов, чтобы было удобно офицерам стражи.

Эти слова, произнесенные с едким сарказмом, вынудили сборщика налогов пробормотать, что он только исполняет свои обязанности. Най не обратил на эти слова никакого внимания и распахнул дверь задней спальни со словами:

– Входите, сэр Тристрам! Уверен, я не должен предупреждать вас, чтобы вы не пугали больного парня.

Маленькая, но настойчивая рука схватила сэра Тристрама за рукав. Он посмотрел вниз, на белое лицо Эстаси, прочитал на нем мольбу и тревогу и, стряхнув руку, вошел в комнату.

Людовик приподнялся на подушках. Взгляд его голубых глаз встретился с серыми глазами Шилда. Сэр Тристрам на мгновение задержался у порога, а мисс Тэйн успокаивающе пожала руку Эстаси.

Сборщик налогов с надеждой спросил:

– Вы знаете его, сэр?

– И очень хорошо, – холодно ответил Шилд, подходя к кровати и кладя руку на плечо Людовика. – Ну, мой дорогой, ты попал в беду из-за своего безрассудства! Теперь лежи спокойно, я после поговорю с тобой. – Затем он обернулся к сборщику налогов: – Я ручаюсь за этого парня. Да он совсем и не похож на контрабандиста! Вы так не считаете?

– Да, сэр, должен сказать, не похож, – медленно произнес сборщик налогов, глядя на Людовика. – Я сказал бы, что он выглядит, как покойный лорд – насколько я его помню. Этот нос! Такой нос невозможно забыть!

– Такие носы часто встречаются в наших местах, – холодно заметил сэр Тристрам.

Сборщик налогов мельком взглянул на него и, будто сразу изменив свое мнение, торопливо сказал:

– О! Ну конечно! Прошу прощения, я уверен в этом! Никого не хотел обидеть. Если вы можете поручиться за этого молодого парня, то, конечно, мне нечего сказать, сэр.

– Ну а если вам нечего сказать, то можете уезжать! – проворчал Най, выпроваживая его из комнаты. – В доме нет ничего интересного для вас! Может быть, вы теперь скажете, что у меня подвал забит контрабандным спиртом?

Дверь за ним закрылась. Все, кто остался в маленькой комнате, слышали, как попеременно звучали стихающие голоса – это Най вел своего непрошеного гостя вниз по лестнице.

Ни один из тех, кто остался в комнате, не шевельнулся и не произнес ни слова, пока эти голоса не затихли совсем. Потом Эстаси схватила руку сэра Тристрама, прижала ее к своей щеке и просто сказала:

– Я сделаю все, что вы захотите! Я даже выйду за вас замуж!

– О нет, вы не сделаете этого! – взорвался Людовик, пытаясь сесть в постели.

Сэр Тристрам, не обращая внимания на возмущение кузена, наконец задал ему вопрос:

– Бога ради, Людовик, что вы здесь делаете?

– Занимаюсь свободной торговлей, – ответил Людовик, сохраняя полное хладнокровие.

– Вы не шутите?

– Нет-нет, он на самом деле контрабандист, кузен Тристрам! – признала Эстаси. – Мне кажется, это очень романтично! А вы как думаете?

– Я думаю иначе! – отрезал Шилд. – Что, ваше имя еще недостаточно запятнано? Вы – молодой идиот! Контрабанда! И вы можете лежа здесь так прямо говорить мне об этом?

– Вот видите! – обратилась Эстаси к мисс Тэйн.

– Да, ваш кузен совершенно чужд романтики, – согласилась Сара.

– Вы должны быть благодарны, что я вот так лежу и ничего не могу сделать! – вспылил Людовик. – Думаете, что я так уж боюсь, что меня повесят? Я уже уничтожен. Разве не так? Так позвольте мне идти в лапы к дьяволу своею собственной дорогой!

– Не хочется прерывать вас, – вмешалась мисс Тэйн, – но вы можете оказаться в лапах дьявола быстрее, чем думаете, потому что ваша рана снова начала кровоточить.

– Ну и пусть! – бросил Людовик, и его правая рука судорожно вцепилась в покрывало.

Сэр Тристрам посмотрел на эту руку. Потом наклонился, схватил Людовика за запястье и взглянул на его пальцы.

– Покажите мне другую руку, – потребовал он.

Губы Людовика скривились в горькой усмешке, он вырвал у него руку и откинул покрывало, чтобы показать левую руку на перевязи. На пальцах левой руки тоже ничего не было.

Сэр Тристрам внимательно взглянул на его юное изможденное лицо.

– Если бы оно было у вас, вы всегда носили бы его, – сказал он. – Людовик, где кольцо?

– Вот это да! Да хватит вам, Тристрам! Где же кольцо на самом деле? Вы, конечно, не знаете!

– Что вы имеете в виду, черт возьми?! – прорычал Шилд.

Людовик отстранил протянутую руку мисс Тэйн и сел в кровати, будто подброшенный пружиной.