Текст книги "Жизнь в средневековом городе"

Женщины ощущают неравенство, когда дело касается платы за труд, – за аналогичные работы мужчины получают больше. Английский трактат по домоводству недвусмысленно утверждает: «Если в вашем поместье нет молочного хозяйства, всегда во благо иметь женскую прислугу, что обходится куда дешевле мужской».

В политической жизни женщины безгласны. Они не могут стать членами городского совета или суда, занимать должность провоста, равно как и любой чиновничий пост. Собственно, первоначальная причина этому – отсутствие у женщин оружия. Впрочем, некоторые женщины все же играют весьма значимые роли в политике – королева Матильда Английская, также известная как императрица Мод, Алиенора Аквитанская, Бланка Французская, Жанна, графиня Фландрская, Бланка Наваррская, графиня Шампани, и многие другие. Графиню Марию, супругу Генриха Щедрого, попросили рассудить спор между церквями Святого Этьена и Святого Лупа и ее сводным братом Гильомом Белые Руки, архиепископом Реймсским, дабы решить серьезные вопросы, касающиеся в том числе сеньории в Верту. Во время войны или, по крайней мере, осады женщинам часто доводилось совершать героические поступки.

Влияние некоторых женщин распространяется и на церковную жизнь. Аббатисы монастырей, подобных Нотр-Дам-о-Ноннэн¹³, облечены ответственностью решать вопросы большой важности. Традиционно такие посты занимают дамы высокого положения, как, например, Алиса Виллардуэн, дочь маршала Шампани. Аббатисы отстаивают свои права решительно: считаные годы спустя аббатиса Нотр-Дам-о-Ноннэн Од де Пужи откажется подчиняться папской воле и возглавит отряд вооруженных мужчин, чтобы противодействовать велению понтифика, которое, по ее мнению, сулит вред ее аббатству. Своим экстраординарным влиянием эта должность обязана традиционной верой в ее древнее происхождение – принято считать, что она была утверждена еще в III веке. Собственно говоря, власть аббатис даже превосходила епископскую. Каждый новый епископ должен был въехать во главе процессии в аббатство верхом на коне, которого вместе с седлом должен был отдать в конюшни аббатисы. В монастыре епископ преклонял колена, после чего аббатиса вручала ему крест, митру и молитвенник. Затем он произносил клятву: «Я… епископ Труа, клянусь блюсти права, бенефиции, привилегии и свободы сего монастыря Нотр-Дам-о-Ноннэн, и да поможет мне Бог и его святые угодники». Ночь епископ проводил в стенах монастыря, наутро получая в подарок кровать, в которой спал, вместе со всеми постельными принадлежностями. Лишь на следующий день происходило рукоположение в сан в соборе Труа.

Но и за пределами монастыря некоторым женщинам удалось достичь значимого положения. Таковы Мари де Франс – самая одаренная поэтесса Средних веков, и возлюбленная Пьера Абеляра премудрая Элоиза – самая знаменитая из ученых женщин той эпохи, но и не только они. Живший в те самые годы ученый Альберт Великий, дискутируя вопрос, знала ли Дева Мария семь свободных искусств, пришел к утвердительному выводу.

Культ Девы Марии способствовал возвышению образа женщины и снабжал аргументами противников проповедников-аскетов, которые, клеймя женскую способность к соблазнению мужчины, награждали представительниц слабого пола такими прозвищами, как «дьявольский искус», «тварь неразумная», «зловонная роза», «печальный рай», «сладкий яд», «обольстительный грех» и «горькая сласть». Этой женоненавистнической позиции противостоял, в свою очередь, рыцарский культ Прекрасной Дамы. Церковь, вслед за апостолом Павлом, предписывала женам повиноваться мужьям, однако не как безгласной служанке или объекту любовных утех, но как его спутнице. Супругам полагалось относиться друг к другу уважительно, и многие мужья и жены называли друг друга не иначе как «господин» и «госпожа».

Впрочем, рукоприкладство в отношении жен было обычным делом в те времена, когда телесные наказания практиковались повсеместно, и совершенно не обязательно самые тяжкие из них доставались женам. Современник отмечает, что редкий мужчина может похвастаться господством в собственном доме, где почти повсюду безраздельно царит хозяйка, помыкая своим супругом. О том же сетует один из проповедников, утверждая, что прежде жены были покорны своим мужьям и кротки, точно агнцы, нынче они обратились львицами. Его собрат рассказывает такую историю: на море случился шторм, и, когда моряки решили выбросить в бушующие волны самое тяжелое на борту, дабы облегчить корабль, некоторый муж предложил им свою супругу со словами, что не найдется на свете ничего столь же невыносимого. Выражение «кто в семье носит штаны» уже в ходу, а муж-подкаблучник – излюбленная тема комических стихотворных новелл-фаблио.

Возможно, самая важная деталь, которую можно отметить, повествуя о средневековых женах и хозяйках дома, – это появление такой вещи, как дамский кошелек. Средневековая женщина ходит за покупками, подает милостыню, платит налоги, нанимает работников; в случае необходимости она может откупиться от неприятной обязанности или дать взятку.

Женщина может распорядиться своими деньгами множеством разных способов. Дамы передают церкви щедрые пожертвования в виде земель, денег и всевозможного личного имущества; учреждают монастыри, монастырские школы, больницы и приюты; покупают доходные должности своим сыновьям и оплачивают обучение дочерей в монастырских школах; вкладывают средства в торговые предприятия. История доносит до нас тексты проповедей, в которых женщины осуждаются за ростовщичество и ссуды под залог, за намеренную манипуляцию ценами и безудержное мотовство в погоне за предметами роскоши. Женщины имеют возможность путешествовать, подчас ни много ни мало как в саму Святую землю.

Женщина со средствами в Средневековье, как и всегда, – персона, с которой считаются.

Дочерям горожан, равно как и дочерям рыцарей, предписаны определенные правила поведения. Трубадур Робер из Блуа зафиксировал кодекс поведения для дам благородного сословия:

По дороге в церковь или куда-то еще даме должно шествовать достойно, не ускоряя шага и не ударяясь в бег, равно как и не позволять себе чрезмерно расслабленной походки. Приветствовать должно любого, будь он даже бедняк.

Даме не должно позволять прикасаться к своей груди кому-либо, кроме супруга. Дабы избежать этого, ей не должно позволять кому-либо прикалывать брошь или булавку к своему корсажу.

Даме не должно позволять целовать себя в уста кому-либо, кроме супруга. Если же она пренебрежет этим правилом, ни благорасположение, ни благочестие, ни высокое положение не уберегут ее от последствий.

Женщин порицают за манеру смотреть подобно ястребу-перепелятнику, готовому броситься на добычу. Будь настороже: взгляды – посланцы любви; мужчины податливы и охотно увлекаются в эту ловушку.

Если кавалер оказывает даме знаки внимания, похваляться этим ей не должно, ибо похвальба в этом случае не что иное, как низость. И потом, если впоследствии ей вздумается полюбить этого человека, удержать это в секрете будет много труднее.

Даме должно избегать носить модные декольте – признак бесстыдства.

Дама не принимает подарки. Дары, что преподносятся втайне, стоят дорого, ибо оплачиваются честью. Есть, однако, честные подарки, за которые надлежит благодарствовать.

Прежде всего, даме чужда всякая брань. Гнева и грубых слов достаточно, чтобы отличить женщину низкого происхождения от благородной особы. Мужчина, что нанес даме обиду, покрыл позором лишь себя самого; верный способ разбить сердце женщине, осыпавшей другую бранью, – это отказаться отвечать ей.

Даме не должно богохульствовать, пить чрезмерно или есть чрезмерно.

Та дама, что остается безмолвна со склоненной головой, когда ее приветствует благородный господин, демонстрирует дурное воспитание. Дама откидывает худ пред тем, кого желает почтить. Лишь при одном условии склоненная голова оправданна: если даме есть что скрывать – желтый цвет лица либо некое уродство. Если только лишь улыбка ее непривлекательна, достаточно прикрыть рот рукой.

Дамам, чьим лицам присуща бледность, должно обедать рано. Хорошее вино дарит лицу краски. Тем, кому присуще дурное дыхание, подобает сдерживать его в церкви, получая благословение.

В церкви следует держать себя с особым достоинством, пребывая на виду всего общества, что зорко подмечает и добро и зло. Надлежит преклонять колена изящно, молиться, воздерживаться от смеха или чрезмерной разговорчивости.

Поднимись в момент чтения Писания, перекрестясь в начале и в конце. Во время поднесения держись прямо. Снова поднимись, со сложенными руками, во время возношения Святых Даров, чтобы после, преклонив колена, молиться за всех христиан. Если дама испытывает нездоровье или ожидает дитя, ей позволено читать Псалтырь сидя.

Если ты наделена хорошим голосом, не стесняйся петь: пой в компании людей, что обратились к тебе с такой просьбой, или же наедине с собою для собственного удовольствия, но не испытывай их терпения, чтобы не дать повода сказать о тебе, как принято говорить в таком случае: «Хороший певец, а скучный человек».

Ногти обстригай часто и коротко во имя поддержания чистоты. Чистота лучше красоты.

Минуя чужие дома, воздерживайся от того, чтобы заглянуть внутрь. Бестактно входить без стука.

Следует знать, как должно вкушать пищу: за столом не следует разговаривать и смеяться чересчур много, тянуться за лучшим куском; будучи в гостях, есть следует умеренно и не следует критиковать поданную пищу; рот, но никогда нос, следует промокать краем скатерти¹⁴.

Глава IV
Деторождение и дети

Едва будучи отмыты от грязи, скоро они мараются снова. Будучи отмываемы и причесываемы своими матерями, они пинаются, и корчатся, и толкаются руками и ногами, и сопротивляются изо всех сил. Они всегда хотят пить, кроме того времени, когда в постели, но там они требуют дать им поесть. Вечно они ревут, гомонят и насмешничают, умолкая лишь во сне.

Бартоломей Английский

Деторождение было величайшей опасностью в жизни женщины XIII века. Если ей удавалось выжить, выносив и произведя на свет ребенка, она получала хорошие шансы в будущем пережить своего супруга. В то время не существовало акушерских инструментов и техник родовспоможения при неправильном предлежании плода. К кесареву сечению прибегали лишь в крайнем случае: когда мать или дитя были уже мертвы, и тогда его проводили без всяких антисептиков или анестезии. Если особенности строения материнского организма не позволяли пройти детской головке – что ж, ничего не поделаешь.

Шансы младенца на выживание были еще призрачнее материнских. Множество детей умирало при родах, еще больше в первые годы жизни. Родовые травмы были обычным делом и объяснялись всевозможными мистическими причинами. Король Франции Роберт Благочестивый, который правил в первой половине XI века, был отлучен от церкви за женитьбу на вдове, сын которой приходился ему крестником, а сама она – троюродной сестрой. Согласно автору хроники, супругов настигла кара, когда собственное их дитя родилось «с гусиной головой» (ребенок родился мертвым), и Роберт, вразумившись, поспешил отослать жену в монастырь.

Согласно старинному суеверию, рождение близнецов было свидетельством сношения матери с двумя разными мужчинами. В популярном рыцарском романе «Галеран Бретонский» жена рыцаря оскорбляет одного из вассалов мужа утверждением, что, как всем известно, дети-близнецы – это отпрыски двух отцов. Два года спустя даме предстоит горько раскаяться в своих словах после того, как теперь уже она сама произведет на свет девочек-близнецов. В начале XIII века Майкл Скот, ученый астролог при дворе императора Священной Римской империи Фридриха II, заявляет, что разрешение от родов множеством младенцев явление вполне нормальное и количество детей в таком случае может достигать семи: три мальчика, три девочки и «средняя клетка» – гермафродит.

Ученые XIII века единодушно убеждены: в течение месяца каждая планета оказывает влияние на формирование младенца в утробе матери. Сатурн дарует способность ясно видеть события и склонность к логическим рассуждениям, Юпитер награждает великодушием и благородством, влияние Марса сулит яростность и гневливость, Солнце – тягу к учению и так далее. Когда влияние планет чересчур сильно, дитя рано начинает говорить, разумно не по годам и умирает в юные лета. По мнению некоторых, если точно известно время зачатия, может быть предсказана вся жизнь ребенка. Майкл Скот призывает всех женщин непременно замечать точный момент с целью помочь составлению астрологического прогноза. Когда его патрон Фридрих II третьим браком женился на сестре Генриха III Английского, акт осуществления брачных отношений был отложен до утра следующего дня, поскольку с точки зрения астрологии этот момент был особенно благоприятен. После чего Фридрих поручил супругу заботам сарацинских евнухов, уверив ее, что она понесла сына. О том же он не замедлил написать в письме королю Англии. Уверенность Фридриха оправдалась: в следующем году его супруга произвела на свет мальчика.

Принято считать, что пол ребенка можно не только предсказать, но и оказать на него влияние. Можно капнуть каплю материнского молока или крови в чистую талую воду: если капля утонет – родится мальчик, если останется на поверхности – девочка. Если в ответ на просьбу протянуть руку беременная протянет правую – ей следует ожидать мальчика, если левую – девочку. Ну и разумеется, женщине, желающей произвести на свет сына, спать нужно только на правом боку.

Когда становится очевидно, что роды вот-вот начнутся, комнату роженицы начинают готовить для приема посетителей: кладут на постель лучшие покрывала, устилают пол свежим тростником, расставляют стулья с подушками. В шкафу представлена настоящая выставка всего самого лучшего из фамильного имущества: золотые и серебряные чаши, произведения мастеров-эмальеров и безделушки из слоновой кости, богато переплетенные книги. Для гостей ставят блюда с засахаренным миндалем и цукатами.

Доктора не приглашают, ибо мужчины не допущены в комнату роженицы, где вся власть принадлежит повитухе. Ее присутствие столь важно, что, когда Людовик IX решил взять в Крестовый поход свою супругу, по его воле королеву сопровождала повитуха, которой довелось принять двоих королевских детей, рожденных на Востоке.

Во время родов повитуха натирает живот пациентки специальной мазью, чтобы облегчить муки и приблизить их окончание. Она ободряет пациентку утешительными словами. Если роды проходят тяжело, на помощь призывают магические обряды: повитуха распускает волосы пациентки, вынимая из них все шпильки. Слуги распахивают все двери в доме, включая все дверцы шкафов, и открывают все ящики; развязывают все узлы. Яшма считается камнем, обладающим силой помогать в родах (равно как и предотвращать зачатие), регулировать менструальные кровотечения и снижать половое влечение. Весьма полезны в родах сухая кровь журавля и его правая лапа; одно из авторитетных мнений настоятельно рекомендует использовать воду, в которой вымыл руки убийца. В особенно тяжелых случаях практикуют магические заклинания, нашептываемые в ухо пациентки, – но священники с неодобрением относятся к этой практике.

После рождения дитя повитуха перевязывает пуповину и перерезает ее, оставляя длину в четыре пальца. Она омывает новорожденного и полностью натирает его солью, после чего бережно обмазывает его нёбо и весь рот изнутри медом, что должно способствовать пробуждению аппетита. Она вытирает его тончайшей льняной тканью и так туго спеленывает свивальником, что дитя оказывается практически полностью обездвиженным и напоминает мумию.

Новорожденного показывают отцу и собравшимся родственникам, после чего укладывают в деревянную колыбель возле материнской кровати, выбирая самый темный уголок комнаты, где свет не может ранить его глаза. Слуга укачивает его, чтобы испарения от горячих, влажных гуморов[15]15
  Теория гуморов — античная теория о четырех важнейших жидкостях в организме человека: крови, флегмы (слизи), желтой желчи и черной желчи – и о поддержании гармонии между ними.


[Закрыть] – жидкостей тела – поднимались к мозгу, усыпляя младенца. Дитя неизменно пребывает туго спеленатым до тех пор, пока не подрастет достаточно, чтобы начать садиться, – делается это из боязни, что в противном случае его нежные члены рискуют деформироваться. Каждые три часа его кормят грудным молоком, омывают, меняют пеленки и натирают розовым маслом.

Женщины с достатком редко сами кормят детей грудью. Кормилицу выбирают очень тщательно, поскольку с ее молоком младенец может впитать любые качества. Она должна отличаться добрым нравом, не иметь физических недостатков, не должна быть ни слишком полной, ни слишком худой. Прежде всего кормилица должна обладать отличным здоровьем, поскольку порченое молоко считается причиной множества детских болезней. Она должна соблюдать диету: есть белый хлеб, хорошее мясо, рис, латук, миндаль и лесные орехи, пить хорошее вино. Она должна много отдыхать, и спать вдоволь, и соблюдать правильный режим труда и банных процедур. Если у кормилицы пропадает молоко, она ест груши, бобы и молочную кашу. Кормилица должна избегать принимать в пищу лук, чеснок, уксус и любые блюда, сильно сдобренные специями. Если доктор прописывает ребенку лекарство, именно кормилица следит за выполнением предписаний. Когда дитя подрастает, в обязанности кормилицы входит разжевывать для него мясо. Кормилицу часто жалуют подарками с целью улучшить ее расположение – и молоко.

Ребенок обычно принимает крещение в день появления на свет. Покрытый шелковым нарядом и золотой тканью, этот комочек рождается пред лицом церкви, представленный ей одной из родственниц, в то время как другая поддерживает полы его крестильного одеяния. Повитуха подает крестильный чепчик. Тут же присутствуют кормилица, родственники, крестные родители и друзья семьи. Для мальчика из этого круга лиц выбирают двоих крестных отцов и одну крестную мать, для девочки – двух крестных матерей и одного крестного отца. Желая избавить родителей от искушения пригласить на эти роли как можно больше влиятельных персон (со стороны которых крестник вправе рассчитывать на великолепные подарки), церковь ограничила количество крестных родителей тремя.

По случаю события церковная дверь украшена, пол церкви устлан свежей соломой, а крестильная купель убрана бархатом и тонкими льняными тканями. Раздетое дитя лежит на столе с шелковой подушкой; елеем священник чертит на его лбу крестное знамение, совершая обряд крещения. Крестный отец подносит младенца к купели, где священник окунает его в воду. Кормилица вытирает и пеленает его, а повитуха надевает крестильный чепчик, чтобы сохранить на лбу младенца начертанный елеем крест.

Запись¹⁵ рождения совершается уже без свидетелей и хранится приходом три столетия. Отец состоятельного семейства может дополнительно запечатлеть имя ребенка и дату его рождения в часослов – фамильную книгу с молитвами. В случаях, когда нужно будет подтвердить возраст человека или его принадлежность к семье перед лицом суда, устные свидетельства акушерки, крестных родителей или священника будут приняты во внимание и зафиксированы нотариусом.

Когда мать оправится от родов, ее вводят в церковь. До этой церемонии она считается нечистой и не имеет права готовить хлеб, подавать еду и иметь контакт со святой водой. Если церемония ее введения в церковь выпадает на пятницу, считается, что это ведет к бесплодию. Если в день церемонии в церкви свершается свадебный обряд, в этом также принято видеть дурное предзнаменование.

Когда подходящий день выбран, молодая мать облачается в свадебный наряд и в сопровождении родных и друзей входит в церковь, держа в руках горящую свечу. Священник встречает ее в дверях церкви, осеняет крестным знамением, окропляет святой водой и читает соответствующий псалом. Держа один конец его столы[16]16
  Стола — часть церковного облачения.


[Закрыть], женщина следует за священником в неф храма, в то время как священник произносит слова, которыми приглашает ее вступить в храм и восславить Сына Божьего и Пресвятую Деву Марию, даровавшую ей благословение материнством. Если мать скончалась во время родов, туже церемонию проводят с участием повитухи или подруги матери, исполняющих роль ее заместителя.

Покидая церковь, мать смотрит лишь прямо перед собой, ибо увидеть в этот момент кого-то, наделенного дурным нравом или каким-либо физическим недостатком, грозит тем, что аналогичной ущербностью может быть поражено и ее дитя. Но если вдруг ее взгляд случайно упадет на маленького мальчика – это хорошее предзнаменование, сулящее в будущем рождение сына.

Венчает торжества по случаю явления на свет нового члена семьи праздник, устроенный для крестных родителей, родственников и друзей.

После того как младенец перерос тугие пеленки, его сразу же переодевают в миниатюрное подобие взрослого платья. Детей воспитывают в известной строгости, поощряя при этом игры. Мать может спрятаться, украдкой наблюдая, как дитя ищет ее, но если ребенок разражается слезами, мать немедленно появится и обнимет его. Ежели ребенок ударится о скамью, мать будет бить ее до тех пор, пока дитя не почувствует себя отмщенным.

Дети играют в волчок, подковки[17]17
  Подковки — набрасывание на столбик подковообразных бит.


[Закрыть] и бросают шарики. Учатся ходить, перемещаясь по дому в ходунках. Девочки играют в куклы, изготовленные из дерева или обожженной глины. И дети, и взрослые принимают участие в уличных играх, вроде казаков-разбойников, игры в кегли или жмурок. Не менее популярны и спортивные развлечения – плавание, борьба, старинные прототипы футбола и тенниса: в последний играют без ракетки, но надевая на руку специальную накладку. Излюбленное развлечение всех социальных классов – петушиные бои. Зимой популярно своеобразное «катание на коньках», роль которых исполняют лошадиные берцовые кости: привязав их к обуви, люди продвигаются по льду при помощи шеста с металлическим наконечником. Мальчишки используют шесты как копья в некоем подобии рыцарского турнира, проносясь мимо друг друга по льду.

Люди всех возрастов играют в кости, шахматы и шашки. Особенно шахматы в большой моде. Некоторые владеют поистине великолепными шахматными досками, установленными на специальных столах, с тяжелыми фигурами, вырезанными из слоновой кости, где кони выглядят как рыцари, побеждающие драконов, а короли и ферзи изображены в виде королей и королев в парадном облачении. Лишь недавно игра обрела свои окончательные правила: до XII века главными фигурами на доске по обеим сторонам были два короля или король и его министр, следовавший за ним по пятам. В конце концов «министр» превратился в «даму», первоначально не меняя своего подчиненного положения в ходе игры. Затем «дама» окончательно превратилась в «королеву»[18]18
  По-французски ферзь до сих пор носит название «la dame» – «дама» или «la reine» – королева.


[Закрыть] шахматной доски, получив возможность свободно ходить в любом направлении.

Церковь порицала игры в любых формах – будь то настольные игры, лицедейство, танцы, карты, кости и даже физические упражнения (в частности, в отношении студентов университетов). Игры, впрочем, процветали вопреки всему, даже при дворе благочестивого Людовика Святого, как свидетельствует о том хроникер из Труа рыцарь Жан де Жуанвиль. Направляясь на корабле в Крестовый поход и предаваясь скорби по поводу кончины брата Робера Артуа, король пришел в ярость, найдя своего другого брата, графа Анжуйского, играющим в триктрак с Готье де Немуром. Король в ярости схватил доску с фишками и выбросил за борт, возмущенный тем, что брат смеет предаваться игре в такой момент. «Для господина моего Готье, – пишет Жуанвиль, – то была большая удача, ведь перед этим он поставил на кон все свои деньги».

В ходу были и своего рода «салонные игры», которые описаны в пьесе Адама де ла Аля «Игра о Робене и Марион». В игре «Святой Косьма» один игрок представляет святого, остальные же приносят ему всяческие подношения, которые должны представить ему, не засмеявшись. После того как один из «приносящих дары» не сможет сдержать смеха (эту задачу затрудняют и гримасы «святого»), он должен уплатить штраф и сам сделаться «святым Косьмой». В другой игре под названием «Честный король» король или королева, избранные остальным обществом, увенчивается венком из соломы и задает вопросы каждому играющему, в свою очередь отвечая на их вопросы. Вопросы, которые задают крестьяне – персонажи «Игры о Робене и Марион», весьма невинны:

Бодон

 
Скажи, Готье, ты ревновал хоть раз?
 

Готье

 
Да – раз. Был у подружки я
И слышу: кто-то в дверь поскреб.
Я к двери, думал – человек,
а это оказался пес ее.
 

И далее:

Бодон

 
В свой черед
Гюар пусть ко двору идет.
Скажи – да помни, лгать ведь грех, —
Какое блюдо лучше всех?
 

Гюар

 
Свиной тяжелый, жирный зад,
С приправой чесноку я рад
Всегда до тех пор есть, покуда
Хватает сил[19]19
  Две последние строфы приведены в переводе Бенедикта.


[Закрыть].
 

Детской литературы, то есть сочинений, написанных специально для детей, еще не существует. Однако народные предания, сохраняющиеся из века в век, обрастая различными вариациями, служат популярным развлечением и для детей, и для взрослых. Одна из таких историй, которая никого не оставит равнодушным, повествует о пастухе и королевской дочери:

Жил некогда король, который сам всегда говорил лишь правду, и впадал в гнев, если слышал, что его придворные называют друг друга лжецами. И однажды он вовсе запретил произносить слова «Ты лжешь!». А чтобы подать подданным пример, провозгласил, что, если кто из них услышит от него эти слова – «Ты лжешь!», за того он выдаст свою дочь.

И молодой пастух решил попытать счастья. Одним поздним вечером, после ужина, король – иногда он любил так делать – отправился в кухню послушать, как слуги поют песни и рассказывают истории. Когда настал его черед, пастух начал свой рассказ:

– Помогал я батюшке на мельнице, возил мешки с мукой на осле. Раз нагрузил я его слишком тяжело, и осел мой переломился надвое…

– Бедная скотина, – сказал король.

– Тогда я вырезал ореховый прут, соединил две половины моего осла и проткнул его прутом так, чтобы прут удерживал две половины вместе. Осел стал как прежде и повез мою муку покупателям. Что вы на это скажете, сир?

– Довольно неправдоподобная история, – сказал король. – Однако продолжай.

– На другое утро я с удивлением увидел, что прут мой пошел в рост, покрылся листьями, а кое-где даже появились орехи. На нем выросли могучие ветви и росли до тех пор, пока не достигли небес. Влез я на это ореховое дерево, и лез, и лез по нему, и скоро добрался до самой луны.

– Ну это уж немного чересчур, однако продолжай.

– Там увидел я нескольких старух, веявших овес. Когда мне захотелось уже слезть обратно на землю, осел мой ушел вместе с ореховым деревом, так что пришлось мне связывать овсяные бородки, чтобы сплести веревку.

– Это уж совсем чересчур, – сказал король. – Однако продолжай.

– К несчастью, веревка моя оказалась короткой, и я упал на скалу, да так, что голова моя вошла в камень по самые плечи. Я пытался высвободиться, но тело мое вдруг отделилось от головы, а та осталась в камне. Тут побежал я к мельнику и взял у него железный прут, чтобы достать мою голову.

– Все более и более чересчур, – сказал король. – Однако продолжай.

– Когда я вернулся, огромный волк подступался к моей голове, чтобы вытащить ее из скалы и съесть, но я так вытянул его по спине железным прутом, что на заду волка проступили письмена.

– Ну это уж вовсе чересчур! – воскликнул король. – Что же гласили эти письмена?

– А письмена, сир, гласили, что отец твой служил в работниках на мельнице моего деда.

– Ты лжешь! – в ярости вскричал король.

– Что ж, король, я выиграл, – сказал пастух.

Вот так пастух женился на королевской дочери.