Текст книги "Игра случая. Математика и мифология совпадения"

Глава 3
Значимые совпадения

Есть связи, которые нельзя объяснить простой концентрацией вероятностей в пространстве и времени. Связь таких «совпадений» настолько значительна, что шансы случайного наступления у всех этих событий исключительно малы.

Мы можем задаться вопросом об их причине, начав искать смысл. Причина и смысл – две разные вещи. Причина события – это главное условие его наступления. Существуют причины, которые невозможно определить – они либо скрыты от нас, либо являются слишком неясными. Причина может иметь несколько слоев понимания. Дерево падает, если в его основании сделать достаточно большой пропил. На одном уровне пропил может служить причиной его падения; на другом причиной может быть неустойчивость дерева после того, как пропил был сделан; и все же причина может быть и в том, что ствол дерева сгнил настолько, что оно все равно упадет, даже если его никто не подпиливал. Смысл, однако, есть нечто иное.

Рассмотрим следующую ситуацию. В то время как вы читаете это предложение, солнце освещает комнату, в которой вы находитесь. Верно? Для некоторых читателей это утверждение будет верным. Разумно будет предположить, что кто-то читает эту книгу солнечным утром, возможно, воскресным утром. Если бы я написал: «В то время как вы читаете это предложение утром в воскресенье, лежа на своем диване в комнате с тремя окнами, которые находятся позади вас и которые надо помыть…» – то я, вероятно, исключил бы большое число читателей. Те из вас, кто читает по пути с работы домой в поезде, скажем, № 2, следующем до Флэтбуш-авеню в Бруклине, Нью-Йорк, в этот момент поймут, что я обращаюсь не к ним, хотя, так уж совпало, именно это я и сделал только что.

Если это действительно воскресное утро и вы действительно лежите на диване в комнате с тремя немытыми окнами, вы увидите потрясающее совпадение. Вероятно, вы подумаете, что вы единственный, кто читает в данный момент эти строки. Но на самом деле я просто предположил, что кто-то будет читать эту книгу в воскресный день и доберется до этих строк.

Я не называл имя читателя. Я мог написать: «Ларри Смит! В то время как вы читаете это предложение, солнце освещает комнату, в которой вы находитесь». Шансы на то, что некий Ларри Смит прочтет эти строки в солнечный день, были бы невелики, но отличны от нуля.

Но это не то, что мы имеем в виду под совпадением. Причина должна будет содержать мое предположение о том, что у книги есть (я могу лишь надеяться на это) достаточное число читателей для того, чтобы такое стечение обстоятельств могло иметь место. Будет ли это совпадением? Нет! Причина очевидна, кроме того, особого смысла нет. Я специально построил предложение так, чтобы увеличить вероятность. В сущности, я намеренно сфабриковал образ возможного читателя в наиболее вероятной обстановке. Я выбрал большой город и место, где читают многие. Причина – я сам.

Конечно, у моего подстроенного совпадения есть некий смысл, как у любого события, но смысл совсем не серьезный, не такой, что берет за душу, меняет химический состав крови и настраивает на рабочий лад, вызывает определенные эмоции, сужающие или, наоборот, расширяющие кровеносные сосуды в мозге. Чтобы совпадение имело значимый смысл, оно должно передавать некое эмоциональное состояние, возможно, относящееся к определенному архетипу, укладывающемуся в наш личный опыт. Коллективные знания и опыт формируют наши ожидания – предвкушения, из которых, в свою очередь, формируется неожиданность, а это важнейший элемент любого совпадения. Предложенное мной стечение обстоятельств, если когда-нибудь и произойдет, не поразит наше сознание несомненным архетипическим сходством. Это вымысел, который относится лишь к нескольким читателям, выхваченным из небольшого ряда надуманных вероятностей. Смысл совпадения не сводится к простой семантике повествования. У любой истории есть лингвистическое значение, а также (у одних больше, у других меньше) скрытый смысл; однако, когда мы говорим, что совпадение что-то означает, мы ожидаем, что связанная с ним история включает подсознательные отсылки к нашим глубинным воспоминаниям.

Я предлагаю следующий пример значимого стечения обстоятельств без очевидной причины. Ну, может и не совсем без очевидной. Решать вам. В ночь на 19 октября 2006 г. у моей жены умерла мать. За неделю до этого, когда моя теща объявила о том, что готова воссоединиться со своим мужем, жена сказала: «Дай мне знак». 20 октября после сильного дождя на небе появилась исключительно четкая, совершенно замечательная двойная радуга, и через несколько мгновений две радуги соединились в одну. Было ли это совпадением? Его бы не произошло, если бы моя жена не выглянула в окно как раз в тот момент, когда можно было заметить это событие. Радуга – явление недолговечное, а четкая радуга – исключительно недолговечное. Была ли ее причина очевидной? Ну да. С научной точки зрения радуга вызывается дифракцией солнечных лучей в крошечных дождевых каплях в атмосфере; однако научное объяснение – это не причина времени ее появления, равно как и не причина того, что ее заметили. Радуга вполне могла бы быть обещанным знаком. Но каким образом совпало время ее появления и то, что ее заметили? Что бы это ни было, оно не очевидно, по крайней мере в том значении неочевидности, которое мы определили в предисловии. Это пример явного смысла без очевидной причины. Момент был, несомненно, трогательный – у нас мурашки по спине побежали. На несколько секунд эта радуга и связанное с ней архетипическое сходство придали смысл определенному стечению обстоятельств.

Если обратиться к 10 типичным совпадениям из главы 2, мы обнаружим, что смысл есть у всех, но лишь два-три из них значительно выделяются. История 7 «Сливовый пудинг» относится к классу, в котором акцент сделан на ассоциациях со знакомыми предметами. Ее смысл раскрывается постепенно, по мере того как зерно восприятия отдельной встречи прорастает и созревает в подсознании. Это история с отсылками и ассоциациями, история о полузабытых встречах и ситуациях, история о дремлющих до поры воспоминаниях и пробуждающемся осознании нового смысла старых событий. История 9 «Сны Эйба Линкольна» представляет класс пророческих сновидений. Сон Линкольна о собственном убийстве был подсознательным зловещим сигналом, соединенным с осознаваемыми предостережениями. Он явился знамением вероятного события, возможности безумного поведения со стороны кого-то, несогласного с решением, принятым в ходе войны. У любого президента наверняка есть страх перед покушением на его жизнь. Хотя страхи Линкольна могли стать причиной сновидения, значение имеет именно то, что он о нем рассказал, поскольку дает широкой публике коллективное понимание того, что у лидеров тоже есть естественные страхи.

Можно утверждать, что история 8 «Унесенная ветром рукопись» также имеет существенный смысл. Примем во внимание ее исходную причину – связь между рукописью об атмосфере и тем, что ее унес ветер. Без этой причины никакой истории бы не было. Но для нас гораздо интереснее то, что рукопись нашлась, а не то, как связана ее тема и причина первоначального исчезновения рукописи.

Книга Артура Кёстлера «История с жабой-повитухой» знакомит нас с еще одним собирателем совпадений – австрийским биологом Паулем Каммерером{24}24
  Arthur Koestler, The Case of the Midwife Toad (New York: Vintage, 1971), 13.


[Закрыть]. Каммерер выдвинул теорию о том, что существуют побочные законы природы, которые действуют параллельно и независимо от известных нам законов физической причинности. Он назвал их законы серийности – неизвестные силы, перемещающиеся в пространстве и времени в виде волн, пики которых заставляют нас замечать совпадения, как значимые, так и бессмысленные. Его история трагична. Незадолго до самоубийства в сентябре 1926 г. прославленного ученого обвинили в том, что он фальсифицировал свои эксперименты. В этой совершенно возмутительной истории хватает зацепок, указывающих на то, что кто-то саботировал его эксперименты или же чей-то жестокий розыгрыш пошел наперекосяк. Имеются доводы в пользу каждой из версий. Но для нас в истории важно упоминание Каммерером серийности. «Серийность, – писал он, – повсеместно встречается в жизни, природе и Космосе. Это пуповина, которая связывает мысль, чувство, науки и искусство с лоном Вселенной, которая дала всем им жизнь… Таким образом, мы приходим к видению мира как мозаики или космического калейдоскопа, которые, несмотря на постоянные перетасовки и перестановки, также следят за тем, чтобы соединять подобное с подобным»{25}25
  Перевод этой цитаты см.: Martin Plimmer and Brian King, Beyond Coincidence: Amazing Stories of Coincidence and the Mystery Behind Them (New York: St. Martin's Press, 2006), 52–53.


[Закрыть].

Его книга Das Gesetz der Serie{26}26
  Paul Kammerer, Das Gesetz der Serie (Berlin: Deutsche Verlag-Anstalt, 1919), 93.


[Закрыть] посвящена довольно безумным идеям, но Карл Юнг, Вольфганг Паули и Альберт Эйнштейн находили их интересными – по крайней мере так говорит Кёстлер. Это странная книга, если рассматривать ее с точки зрения современного читателя, который кое-что знает о науке. В ней содержится ровно 100 тривиальных сочетаний событий во времени и пространстве; они используются в качестве примеров теории о том, что совпадения происходят группировками и сериями. Это странная идея, но не такая уж дурацкая, как может показаться на первый взгляд, и вполне заслуживает внимания. Видите ли, совпадения Каммерера разделены на категории: совпадения, связанные с неожиданным появлением предметов в четкой последовательности приблизительно в одно и то же время, в одном и том же месте; числа; пары имен не связанных друг с другом людей; случайные встречи знакомых; сны, связанные с событиями реальной жизни; схожесть последовательно материализующихся слов. Он пытался проследить, как одинаковые или схожие события происходят в одно и то же время без видимых причин, чтобы увидеть математическую закономерность и построить научную теорию. Он собирал эмпирические данные в попытке понять, не действуют ли за ширмой пространства и времени некие неизвестные законы и принципы, которые могли бы объяснить серийность – частотность и скопление – совпадающих событий.

Говорили, что Каммерер сидел на скамейках в нескольких парках Вены, записывая все, что там происходило и могло относиться к совпадениям: скажем, два человека с одинаковыми портфелями, одинаковыми шляпами или же неожиданная встреча. Такие вот тривиальные вещи. Кроме того, он делал записи о количестве людей в парке в разное время дня: сколько из них женщин, у скольких были портфели, у скольких – зонты. Словом, собирал данные. Затем методично втиснул полученные данные в количественные доказательства и сделал вывод, что совпадения окружают нас постоянно, но мы их по большей части игнорируем, так как просто не ожидаем, что они произойдут. Видим мы их, только если обращаем на них внимание. А обращаем внимание тогда, когда о них говорят или когда они для нас что-то значат. Это напоминает мне знаменитый эксперимент Кристофера Шабри и Дэниела Саймонса с невидимой гориллой, который демонстрирует, как не удается воспринять видимый, но неожиданный объект, когда внимание сосредоточено на конкретной задаче. В этом эксперименте участников просили посмотреть минутное видео, в котором люди играли в баскетбол. На игроках одной команды были черные футболки, на игроках другой – белые. Испытуемых просили сосчитать про себя число передач, выполненных игроками в белых футболках, игнорируя передачи, выполненные игроками в черных футболках. В середине видео студентка в ростовом костюме гориллы проходила через площадку, останавливалась прямо перед камерой, била себя в грудь и уходила. После просмотра видеозаписи испытуемых спрашивали, не заметили ли они что-то необычное. Около половины испытуемых не заметили гориллу! Гориллу, которая вышла точно в центр площадки! Гориллы не было в задании; соответственно, возник недостаток внимания, и горилла стала невидимой.

Отчасти об этом и говорит Каммерер. Если мы намеренно ищем совпадения, то находим их повсюду. Не только из-за нашего утверждения о том, что при наличии достаточного времени и большой совокупности событий самые удивительные вещи происходят по чистой случайности{27}27
  Там же.


[Закрыть].

Я люблю хорошие истории и потому не имею желания нарушать трепет, вызываемый удивительными событиями. Но я также математик, и моя профессиональная обязанность – говорить правду. Скептики останутся скептиками, но интересные и удивительные истории все же будут рассказывать. Есть одна такая история, связанная с романом Нормана Мейлера «Варварский берег» – сюрреалистической политической аллегории о шести людях, живущих в одном доме на съемных квартирах, каждый из которых олицетворяет определенные политические взгляды, существовавшие в то время в Америке. Главный герой – Майкл Лавитт – американский марксист-сталинист. Книга вышла в 1951 г., в начале эпохи маккартизма. Агент ЦРУ прочел ее и арестовал Рудольфа Ивановича Абеля – советского разведчика, жившего этажом выше Мейлера. Мейлер понятия не имел, что над ним проживает один из его персонажей. Такие истории всегда будут, как бы ни развенчивали совпадение, отчасти потому, что у него есть смысл – подсознательное беспокойство горожанина, живущего среди незнакомцев. Том Биссел в своей новой книге «Волшебные часы» рассказывает о том, что «Моби Дик», когда он вышел в 1851 г., считался провалом. Успех и звание великого американского романа пришли только в 1916 г., когда авторитетный критик Карл ван Дорен случайно наткнулся на редкую пыльную книгу в букинистическом магазине и написал хвалебный очерк, в котором назвал «Моби Дик» «одним из величайших морских романов во всей мировой литературе». Более поздняя история касается романа Миши Берлински «Поле». Роман лежал под спудом пяти лет, пока Стивен Кинг не отыскал его в книжном магазине и не написал изумительный обзор в Entertainment Weekly. До этого продажи романа были мизерные, зато теперь он попал в список бестселлеров The New York Times. Это была случайная встреча книги и Стивена Кинга, который невзначай зашел в магазин. Смысл этих историй для нас заключается в архетипе надежды на успех.

В начале XX в. Карл Юнг выдвинул идею синхронистичности[4]4
  Или синхронии – зависит от русского источника. – Прим. пер.


[Закрыть] как модели магии и суеверий, окружающих странную согласованность событий. Он видел совпадения не как непредсказуемые яркие явления, которые могли быть как-то связаны. Напротив, он рассматривал их как совокупности событий, которые существенно связаны по смыслу, но не имеют причинно-следственных связей друг с другом. Он написал книгу о синхроничных событиях, в которой утверждал, что жизнь есть сочетание не случайных событий, но направленных проявлений природного порядка психических феноменов, связанных с коллективным бессознательным. Иными словами, его синхронистичность – это сочетание времени, пространства и сознания, где имеет место нечто, отличное от случайности. В качестве примера Юнг говорит, что человек может заметить, что номера билета в театр и автобусного билета, которые он купил в один день, одинаковы. Совпадение заключается в том, что эту одинаковость заметили.

Сперва человек «случайно» обратил внимание на номер, что само по себе уже довольно необычно. Чем вызвано то, что он обратил внимание на номер? Юнг говорит о том, что может существовать некое «предвидение приближающейся серии событий»{28}28
  C. G. Jung, Synchronicity: An Acausal Connecting Principle (Princeton, NJ: Princeton University Press, 1960), 105.


[Закрыть].

Такие события, утверждает он, в любой мыслимой форме, происходят часто, но после первого минутного удивления о них быстро забывают. Юнг сказал бы, что в момент, когда человек замечает критическое событие, имеет место некий архетипический феномен. Необычайные связи еще теснее увязываются с пространством архетипов и вследствие этого усиливают взаимодействие между подсознанием и сознанием. Я согласен с Юнгом в том, что чудо совпадения заключается в связи между предвидением и восприятием.

Есть замечательная переписка между Юнгом и Вольфгангом Паули (по поводу юнговской теории «акаузального порядка»){29}29
  C. A. Meier, ed., David Roscoe, trans., Atom and Archetype: The Pauli/Jung Letters, 1932–1958 (Princeton, NJ: Princeton University Press, 2001), xxxviii.


[Закрыть].

Паули был физиком. А для физика у событий обычно имеются причины. Я говорю «обычно», потому что теория относительности и квантовая теория странным образом связаны, хотя, похоже, никаких оснований для этого нет. Это оттого, что частицы уровня атомов ведут себя не так, как более крупные, следующие привычным причинно-следственным законам. Поведение этих сверхмалых частиц (если мы вправе называть это «поведением») известно лишь с точки зрения статистической достоверности и прогнозирования, а не как твердая связь между причиной и следствием. В приведенном Юнгом примере, когда человек покупает билет в театр и номер билета совпадают с номером билета на автобус, который был куплен по пути в театр, мы имеем дело с очевидным сопряжением двух событий, у которого вряд ли есть познаваемая причина. На самом деле в наше время таких сопряжений полно. Просто мы их не замечаем. Время от времени мы становимся более внимательны к ним. Юнг дает пример сопряжения слова и понятия «рыба»:

1 апреля 1949 г. я записал следующее: «Сегодня пятница. На обед у нас рыба». Кто-то упомянул об обычае делать из окружающих «апрельскую рыбу» [апрельского дурака]. В то же самое утро я занес в свой блокнот запись, которая гласила: «Est homo totus medius piscis ab imo»[5]5
  Человек целостный есть рыба, извлеченная из глубины (лат.). – Прим. ред.


[Закрыть]. Днем одна из моих бывших пациенток, которую я не видел уже несколько месяцев, показала мне несколько чрезвычайно впечатляющих картин с изображениями рыб, которые она написала за то время, что мы не виделись. Вечером мне показали кусок гобелена с изображенными на нем рыбоподобными чудищами. Утром 2 апреля другая пациентка, с которой я не виделся уже несколько лет, рассказала мне сон, в котором она стояла на берегу озера и увидела большую рыбу, которая подплыла прямо к ней и выбросилась из воды к ее ногам. В это время я занимался изучением символа рыбы в истории. Только одно из упомянутых мною здесь лиц знало об этом{30}30
  Jung, Synchronicity, 10.


[Закрыть].

Юнг утверждал, что ряд связанных с рыбами событий произвел на него достаточно сильное впечатление, в основном потому, что совершенно невероятным образом все эти происшествия имели место в один день. Это было то, что он имел в виду под смысловым совпадением, определяемым им как акаузальная связь, которая вполне естественна. Конечно, следует помнить, что во времена Юнга для многих людей во всем мире, особенно для католиков, которым не разрешено употреблять в пищу мясо теплокровных животных по пятницам (вероятно, потому, что Иисус умер в пятницу), было вполне обычным делом связывать пятницу с рыбой. Таким образом, одна каузальная связь есть. А 1 апреля, учитывая, что День дурака тогда назывался Днем рыбы, для Юнга было естественно думать о рыбе. Кроме того, Юнг признался, что уже несколько месяцев занимался архетипическим символом рыбы до событий 1 апреля. Что также способствовало тому, чтобы заметить любое упоминание о рыбах, поскольку они в самом деле являются архетипическими символами. Так что эта юнговская «рыбная» связь вполне может быть каузальной. С другой стороны, события могут соотноситься – если пользоваться терминологией Юнга – как смысловые перекрестные связи.

Юнг намеревался построить теорию разума, подобную теории пространства-времени; теорию, которой не требуется каузальная связь; теорию, в которой случай определял бы связь между двумя событиями. Как Эйнштейн сложил время с пространством, чтобы получить глубокое понятие относительности, так же и Юнг предложил дополнить каузальность, добавив непричинную связь{31}31
  C. R. Card, The Archetypal View of C. G. Jung and Wolfgang Pauli, Psychological Perspectives 24 (Spring – Summer 1991):19–33, and 25 (Fall – Winter 1991): 52–69.


[Закрыть]. Некоторые паттерны, утверждал он, связаны не механически, образуя «беспричинный порядок»… его паттерны являются смысловыми и повторяются и сознанием, и материей{32}32
  David Peat, Synchronicity: The Bridge Between Matter and Mind (New York: Bantam 1987), 17–18.


[Закрыть].

Для Юнга это была психическая энергия, как если бы существовало некое энергетическое поле коллективного бессознательного смысловых переживаний в границах разума; не нервная электрохимическая энергия, кружащаяся по разуму, а скорее некий энергетический поток архетипов подсознания, который связывают смысловые переживания. Может ли существовать такая энергия, энергия смысла без причины, энергия синхронистичных психических событий, вызывающая некие архетипические связи?{33}33
  Aniela Jaffé, Memories, Dreams, Reflections (New York: Vintage Books, 1965.


[Закрыть]

Позиция Юнга относительно смысловых совпадений убедительна. Он полагал, что смысловые совпадения создают мощные скрытые движения в психике человека и что последующие синхронистичные события сознательного взаимосвязаны с бессознательным. Совпадения связывают нас хитросплетениями жизни, раскрывают чувство собственного «я» и придают смысл нашему существованию. Совпадение, подобное двойной радуге, которую считают посланием умерших, придает смысл представлению о том, что все мы навсегда связаны с близкими нам людьми архетипическим сходством – самой радугой как символом дороги на небеса. В момент, когда мы сталкиваемся с совпадением, мы видим связь с большим миром. Даже простая связь дает нам почувствовать себя частью Галактики, а может быть, даже чем-то более значительным. Большую часть времени мы идем по жизни, не замечая таких связей, как если бы их невидимая сеть вовсе не существовала. Мы едва ли осознаем, что множество таких связей всегда находится буквально в двух шагах от нас. Мы редко видим синхронистичные связи прямо у себя под носом и удивляемся, когда их замечаем, но в том-то и прелесть{34}34
  Joseph Cambray, Synchronicity: Nature and Psyche in an Interconnected Universe (College Station, TX: Texas A&M University Press, 2009), 12.


[Закрыть]. Однако реакция на неожиданность в историях из жизни зависит от того, как именно они рассказаны. Отдельные подробности могут сделать историю совпадений более удивительной и значимой, когда ее рассказывают как предсказание будущих событий, а не как нечто, произошедшее только что. Личная история обязана быть более удивительной и значимой для рассказчика, нежели для слушателя. Как мне кажется, история про таксиста-альбиноса была не такой уж удивительной и, конечно, в ней нет того смысла, что есть в моей истории о том, как я столкнулся с братом в кафе в заливе Мирабелло на Крите, услышав его знакомый смех. Истории из предыдущей главы поразительны, однако они неизбежны в долгосрочной перспективе.

За последние несколько лет я слышал много историй о совпадениях, которые в первый момент кажутся совершенно изумительными. Некоторые из них о том, что кто-то обознался. Некоторые о том, как кто-то оказался в определенном месте в подходящее (или неподходящее) время. Сюда входят, в частности, случайные встречи и происшествия с предметами. Другие – о выигрышах (или проигрышах) в играх, которые зависят от случайных событий. А некоторые касаются телепатии и ясновидения. Большинство из них можно объяснить в той или иной мере с помощью простого математического вычисления вероятности, которая, как правило, выше, чем можно было бы ожидать. Истории эти кажутся удивительными, только если рассматривать их вне правильного понимания статистики, недооценивая (или переоценивая) то, насколько велика Земля и ее население. Почему у всех нас найдется так много историй, которые укладываются в одну из категорий в предыдущей главе? Можно без труда дать ответ, если немного разобраться в теории вероятностей и в том, как она работает не с точки зрения здравого смысла, а с точки зрения науки.