Текст книги "Верь в меня"

В полной эйфории Криста так улыбнулась будущему супругу, что у него перехватило дыхание. Они проехали мимо высоких стен крепости, свернули на дорогу, которая шла вдоль подножия холма, и выехали из города. Хоук двигался медленно, но, убедившись, что Криста обрела уверенность, увеличил скорость. Уже рысью они выехали из леса на широкую скалу над морем. Чайки кружились у них над головами, и солнце сверкало на воде. Крепкий запах соли мешался с ароматом трав и цветов. День еще только начинался, но воздух уже был теплым.

Хоук развернул коня на половину круга и посмотрел на город. Сделав то же самое, Криста ахнула. Они находились на другом берегу залива, и Хоукфорт раскинулся перед ними во всей красе – от деловой части города на самом берегу моря до гордой крепости высоко на скалах. Криста видела лодки, снующие в гавани к пристани и обратно; она даже различала телеги, медленно ползущие мимо доков. Прищурившись, вообразила, будто видит часовых на стенах крепости.

– Это прекрасно, – тихо проговорила она, глядя на город, ценой великих трудов завоевавший мир и процветание.

– Теперь – да, – кивнув, отозвался Хоук. Криста посмотрела на его суровое, с обострившимися чертами лицо и с трудом подавила желание потянуться к нему.

– Эдвард говорил, что все это было иным.

– Это было кладбище, – угрюмо произнес лорд. – Сожженные поля, сожженные дома и погибшие надежды. – Он показал на ближайший к городу ряд деревьев. – Обратите внимание, насколько эти деревья моложе тех, что за ними. Датчане спалили даже леса, кроме тех, которые вырубили, а бревна увезли на свои верфи. Когда они поняли, что им не удержать эти земли, то постарались превратить их в пустыню. Даже колодцы были отравлены.

– Должны были понадобиться огромная смелость и стремление, чтобы остаться здесь и восстанавливать утраченное, – негромко заметила Криста.

– Скорее то была безысходность. Людям некуда было уйти, чтобы выжить. Многие подались на запад, но там земля не могла прокормить их, и они встретили голодную смерть, – Он наклонился вперед и, положив руки на луку седла, окинул город взглядом. – Я тогда поклялся, что здесь будет мир и благоденствие. Я не имел представления, как мне выполнить мою клятву, но знал, что посвящу этому всю жизнь.

– Ваши люди счастливы иметь такого вождя, – от всего сердца сказала Криста. Хоук покачал головой:

– Мы все счастливы, что у нас есть Альфред Уэссекс. Без него мы остались бы всего лишь кучкой разрозненных людей, пытающихся прогнать отсюда датчан. – Он поднял руку и широко растопырил загорелые пальцы. – В одиночку мы ничего не добились бы, кроме еще большего количества смертей. – Он сжал пальцы в мощный кулак. – Вместе мы были способны изменить все.

Хоук вдруг встряхнулся.

– Я не собирался говорить о подобных вещах. Этот день был задуман как день полного отдыха.

– Я предпочла бы, чтобы он стал днем, когда мы лучше узнаем друг друга, – возразила Криста.

Хоук усмехнулся, словно такая мысль все еще смущала его.

– Во всяком случае, для вас это день обучения верховой езде. Поехали!

Криста последовала за ним вниз по дорожке, которая спускалась к берегу пологими уступами. Раз или два она задерживала дыхание, когда ее лошадка слишком уж игриво устремлялась за жеребцом. Когда они добрались наконец до песчаного пляжа, Криста испустила такой прочувствованный вздох облегчения, что Хоук не удержался от усмешки.

– Ну что, это было не слишком страшно или как? – спросил он, помогая ей спуститься на землю.

Гораздо сильнее взволнованная его силой и близостью, чем своим мгновенно исчезнувшим страхом, Криста покачала головой.

– Это было замечательно.

Она солгала, и Хоук понял это, но ее душевный настрой настолько обрадовал его, что он не придал особого значения этой маленькой неправде. Кроме того, он был поглощен теми ощущениями, которые испытал, обхватив обеими ладонями ее тоненькую талию и чувствуя при этом, что подними он руки повыше… и коснется выпуклостей ее груди. Соблазн так и поступить был очень силен, но еще сильнее оказался соблазн уложить Кристу на песок и удовлетворить страсть, возникшую у них обоих с самого начала.

Однако его удерживала необходимость узнавания, и в голову пришла неожиданная мысль, что отношения, возникшие между Кимброй и Вулфом, не исключение. Он никогда не задумывался о любви, считая вес, что с этим связано, нелепыми бреднями, но сейчас был озадачен…

Подумав, что Кристе не мешает отдохнуть от седла, и припоминая, как радовалась она, танцуя на пляже у подножия Хоукфорта, лорд привязал лошадей к какому-то кусту и взял Кристу за руку. Они медленно побрели по песку. Хоук не помнил, чтобы ему приходилось вот так гулять по пляжу с женщиной. Да и не только по пляжу – он вообще не мог припомнить, чтобы прогуливался хоть с одной, где бы то ни было, разве что сопровождал какую-то из дам к ужину во дворце Альфреда в Винчестере. Он не знал, о чем заговорить с Кристой. Сомнительно, что ей хотелось бы услышать о новом копье, которое он сам отделал, и о тех, кого он учил с этим копьем обращаться. И вряд ли ее заинтересовал бы его рассказ о том, какие планы сражений он строит в уме, разрабатывая стратегию ведения битвы. Женщины, которых он знал, были мастерицами интриговать и обожали политику, ему бы и в голову не пришло попытаться понять одну из них. Но Криста казалась совсем иной. В ней была мягкость, а также спокойная нежность, пробуждавшая у Хоука воспоминания о матери. И все же, напомнил он себе, она не бесхарактерна, она налетала на него, как фурия. Он улыбнулся краешком губ, вспомнив, как она выглядела, вся мокрая и испачканная в краске. Сыновья, рожденные ею, не будут страдать отсутствием силы духа, да и дочери, пожалуй, тоже.

Было ошибкой думать об этом, потому что он тотчас испытал прилив желания. Удивленный и даже обрадованный, с некоторым оттенком жалости к себе, Хоук выпустил руку Кристы из своей, наклонился и поднял с мокрого песка розовато-серую раковину. Она была не повреждена. Хоук повертел ее между пальцами, пораженный простым совершенством ее формы и способностью противостоять буйству морских волн. Он уже хотел было вернуть раковину в море, но передумал и протянул ее Кристе. Она взяла ее со смущенной улыбкой. Хоук застыл на минуту, завороженный этой улыбкой, и не сразу опомнился.

– Возле вон тех скал иногда резвятся дельфины. Криста перевела взгляд на голубую воду, омывающую огромные валуны, словно разбросанные у кромки берега неким разыгравшимся великаном.

– Я никогда не видела дельфинов. Они не заплывают так далеко на север, где находится Уэстфолд.

– Давайте посмотрим, не там ли они. Они направились в ту сторону, но едва подошли к камням, как Хоук предупредил:

– Осторожнее, камни мокрые и скользкие. Криста кивнула, но море уже завладело ею и неудержимо влекло к себе. Ветер резал глаза, и по щекам у Кристы потекли слезы. Она нетерпеливым жестом смахнула их. Какая-то тень двигалась в воде, быстро приближаясь. Криста вгляделась, стараясь понять, что это такое. Внезапно из воды показалась голова, и девушка громко рассмеялась при виде широкой улыбки дельфина.

– Какое чудо! – воскликнула она и шагнула вперед, охваченная одним желанием – разглядеть морского обитателя как можно лучше.

– Она стояла у кромки воды, и Хоук протянул к ней руку, но в эту секунду Криста наступила на мокрый и скользкий обрывок водоросли, прилипший к камню. Потеряв равновесие, она вытянула вперед обе руки, пытаясь удержаться, но усилие оказалось тщетным. Вскрикнув, девушка упала в пенистые волны.

Хоук оцепенел. Он, мужчина, не медливший ни мгновения в сотнях сражений, чья реакция была молниеносной, стоял теперь, глядя на воду и не веря своим глазам. Невозможно, чтобы его нареченная вот так скрылась под водой. Невозможно, чтобы день, начавшийся так чудесно, обернулся неожиданной, ужасной бедой.

Но так могло случиться и случилось. Хоук взревел от ярости на коварную судьбу, сбросил плащ и кинулся в воду. Вынырнул на поверхность и лихорадочно огляделся по сторонам. Кристы нигде не было. Набрав побольше воздуха в легкие, он снова нырнул. Долгие, мучительные мгновения искал Кристу, но безуспешно. Легкие жгло, и Хоук был вынужден снова подняться на поверхность. Набрав воздуха, собирался опять погрузиться в волны, но тут его внимание привлекла быстро двигающаяся в воде фигура.

Криста вынырнула и засмеялась. Ее волосы потемнели от воды и прилипли к голове. Девушка плыла с уверенной легкостью, несмотря на вес платья, и была в полном восторге.

– Это просто замечательно! Почему мне никто не сказал, что здесь такая теплая вода?

Пока Хоук, не в силах вымолвить ни слова, глазел на суженую, открыв рот, Криста снова нырнула и снова появилась на поверхности, но уже футах в пятидесяти от него.

– Вы умеете плавать, – сказал Хоук, с опозданием сообразив, что нет никакой необходимости утверждать нечто вполне очевидное.

– Рейвен и Торголд уверяют, что я умела плавать с самого рождения, – с широкой улыбкой произнесла Криста. – Думаю, они преувеличивают, но я и вправду всегда любила воду. – Она снова исчезла под водой и на этот раз вынырнула рядом с ним. Лицо ее сияло от счастья. – Мне приходилось иногда плавать в озерах среди скал, там тоже вода теплая, но море у Уэстфолда холодное даже в разгар лета. Это просто невероятно.

Хоук, который находил воду приятной, но весьма прохладной, только вздохнул. Он, разумеется, почувствовал немалое облегчение оттого, что с Кристой ничего плохого не случилось, но ужас, пережитый им, все еще не отпускал его. Он не помнил случая, чтобы страх охватывал его с такой силой – даже на поле битвы, где это чувство было неизменным спутником каждого разумного человека.

Страх вынудил его говорить строже, чем того требовали обстоятельства.

– Вода не слишком-то теплая. Пожалуй, пора кончать. Криста выглядела удивленной и разочарованной, но не спорила. Она по крайней мере послушна, сказал он себе, когда они вышли на берег. Но, наклонившись и выжимая мокрое платье, Криста сказала:

– Я полагаю, что не стоит плавать в одежде. – Она подняла голову, посмотрела на Хоука и добавила: – Дома я плавала в рубашке.

Она не сообщила, хотя какое-то озорное чувство так и подмывало ее сделать это, что иногда плавала и вовсе без иного одеяния, кроме покрывала из ее шелковистых волос.

Хоук смотрел на нее недоверчиво, пока не сообразил, что девушка говорит всерьез. Значит, стоит только поощрить се самую малость, и леди Криста вернется в воду в одной рубашке. А ему что останется делать? Сидеть на берегу и наслаждаться картиной? Или, может, присоединиться к ней? Что ж, превосходная мысль. Желание, с которым он боролся все утро, снова вспыхнуло. Он выругался себе под нос и бросил Кристе свой плащ.

– Вот, наденьте это. Она возразила:

– Мне не холодно.

Криста была явно равнодушна к тому, что мокрое платье облепило ее, подчеркнув высокую грудь и сделав заметными твердые кончики сосков; тоненькая гибкая талия, плавные очертания бедер, стройные длинные ноги… Хоук никогда не считал себя человеком с большим воображением, но сейчас оно ему и не требовалось, чтобы представить Кристу обнаженной. Она была его суженая. Многие пары спали вместе до брака, и многие невесты получали благословение церкви уже после того, как их первый ребенок был зачат. Никто не станет осуждать его. Никто… за исключением разве что самой леди Кристы, но, судя по тому поцелую, которым они обменялись в конюшне, преодолеть се сопротивление было бы легко и приятно для них обоих.

Но он человек твердых правил – черт побери! – и ни одна женщина, пусть самая желанная, не заставит его забыть об этом. Он сделает се своей женой в установленное им самим время и на собственных условиях.

– Наденьте плащ, – повторил он, и на этот раз тон его голоса предупредил Кристу об опасности.

Она подняла голову и посмотрела прямо на Хоука. Яркий румянец расцвел на ее щеках. Криста поспешила отвернуться. Когда она села в седло, плащ плотно облегал тело.

Они возвращались той же дорогой, но молча. Несмотря на сумятицу в мыслях, Хоук пристально вглядывался в Кристу. Она ехала гораздо лучше, чем считанные часы тому назад. Быстро научилась, врожденная ловкость хорошо служила ей. Лорд поймал себя на том, что вспоминает, как она танцевала, и поскорее переключился на другой предмет размышлений, однако это не помешало появлению ее образа в ином виде. Она легко и свободно плыла перед ним в воде, двигаясь с божественной грацией… Да, от такого возбуждения, которое он испытал, когда она лежала на песке, можно избавиться только на поле для тренировок. Он соберет полдюжины молодцов, вообразивших, что нынче у них легкий денек, и, загоняет вместе с ними себя до такой степени, что забудет обо всем…

Но этот замысел провалился. Три длинных корабля – на носу у каждого из них вздымался высоко над водой грозный дракон[8]8
  Обычай украшать нос корабля вырезанным из дерена и позолоченным изображением дракона ввели мореплаватели-викинги; скандинавское название таких кораблей – драккар, то есть морской дракон.


[Закрыть] – один за другим обогнули мыс, вошли в гавань и направились к пристани. Хоук привстал в седле, глядя на полные ветра паруса, украшенные гордой эмблемой герба. Он выругался еще раз и ударил жеребца каблуками в бока, пустив его в галоп.

Глава 7

– Насколько я могу предположить, – заговорил Хоук, – ты проплывал мимо и решил навестить меня?

Мужчина, сидящий напротив него, молча улыбнулся. Он был таким же рослым и мускулистым, как хозяин Хоукфорта; золотисто-каштановые волосы падали на широкие плечи, глаза своим цветом и сиянием напоминали желтый Топаз. На нем была простая туника из тонкой черной шерсти и начищенные до блеска кожаные сапоги. Никаких украшении, намекающих на истинный ранг и влияние, если не считать меча из искусно выделанной стали. Безошибочно распознаваемая аура знатности и благородства исходила от него самого, аура, отнюдь не уменьшаемая игрой природы, наделившей мужчину необычайной красотой.

Во всяком случае, не менее шести молоденьких служанок вертелись поблизости от него под любым предлогом. Хоук в изумлении думал, что никогда еще не видел такого количества вожделеющих женских взглядов, направленных на одного мужчину, но его гость, казалось, и не замечал этого. Нельзя сказать, однако, что он не замечал самих девушек, наоборот, он для каждой находил дружелюбную и приветливую улыбку. Хоук вздохнул, припомнив, что викинг прямо-таки обожал женщин, щедро раздавая им тот лучший дар, которым боги наделили мужскую половину человечества. И женщины, видимо, понимали это и отвечали на его внимание тем, что можно было бы определить только как неудержимое восхищение.

– Каким же я был бы другом, если бы проплыл мимо, не завернув, чтобы хоть словом перемолвиться? – спросил гость, глядя вслед хорошенькой рыжей девчонке, которая проскользнула мимо, зазывно покачивая бедрами. – Кроме того, мне казалось, что ты не прочь узнать новости о твоем племяннике.

Хоук взглянул на человека, который от ледяных северных просторов до шумных базаров Византии известен был под именем Дракон.

– И как поживает Львенок?

Хоук давно уже не удивлялся тому, что сестра вошла в семью, в которой тоже существовало обыкновение давать младенцам мужского пола весьма выразительные имена. Он должен был признать, что в грозном Норвежском Волке Кимбра нашла себе достойную пару. Рождение их сына в Хоукфорте несколько месяцев назад принесло огромную радость всем не в последнюю очередь потому, что отвратило мысли Вулфа от намерения разрушить крепость, как он угрожал, до последней щепки и последнего камня в отместку Хоуку за его неуклюжее «спасение» сестры.

Как ни удивительно, но они напрочь забыли об этом, скрепив союз саксов и норвежцев против датчан. Женитьба Хоука на Кристе должна удвоить прочность их союза, и это означало, что лишь человек, сидящий сейчас напротив лорда, останется неженатым, но ненадолго.

– Львенок продолжает сотрясать стены Скирингешила, когда поднимает рев. К счастью, у него добрый нрав и он это делает не часто. Кимбра, конечно, замечательная мать и не менее замечательная жена. Вулф до отвращения доволен. Просто невозможно поверить, что его называли Бичом Саксов.

– Говорят, что из исправленных бичей получаются наилучшие мужья. Кстати сказать, твой брат еще не нашел невесту для тебя?

Дракон передернулся и сделал долгий глоток эля.

– Я ему сказал, что хочу в жены кроткую, маленькую женщину, которая будет растирать мне ноги и рожать сыновей. А он ответил, что такая надоест мне настолько быстро, что я умру от скуки прежде, чем завянут цветы в невестином венке. Вот такое между нами разногласие, и потому я рассчитываю на долгую отсрочку. К тому же он сейчас занят твоей особой. – Дракон сделал еще один глоток и посмотрел на хозяина замка. – Какие у тебя вести из Уэстфолда?

– Я получил письмо от Кимбры в прошлом месяце, – с самым простодушным видом отвечал Хоук. – Она надеется уговорить Вулфа еще раз посетить Хоукфорт в ближайшее время, но не приводить с собой целую армию захватчиков.

– Все это прекрасно, только я имел в виду твою грядущую женитьбу.

– Ах это! Твой брат любезно похлопотал обо всем, договорился об условиях брака и так далее, и мне ни о чем не пришлось беспокоиться. Я полагаю, все будет в порядке с этой… как бишь ее зовут?.. Квиркой?.. Клонкой?

– Кристой, – поправил его гость. – Это леди Криста Уэстфолд. Тебе стоило бы запомнить имя нареченной. Хоук с серьезным видом наклонил голову.

– Преклоняюсь перед твоей осведомленностью в таких делах. Ты долго у нас пробудешь? Мы могли бы отлично поохотиться.

– Великолепно, но что касается леди Кристы… – Дракон со стуком поставил на стол свой кубок. – С ней может возникнуть небольшая сложность.

– Сложность? Какие тут могут быть сложности? Я полагаю, что эта славная девушка вполне приемлема, и все пойдет своим чередом. – Теперь уже Хоук посмотрел на гостя. – Все так и есть, не правда ли? Или ты считаешь по-другому?

– О нет, разумеется, нет. Вполне приемлема… само собой… совершенно. Единственная маленькая сложность заключается в том, что ее сводный братец Свен, который, как мне кажется, состоит в близком родстве со слизнями, вроде бы не имеет представления о том, где сейчас находится эта милая девушка.

Хоук позволил себе минуту-другую помолчать, обдумывая услышанное. Он был невероятно рад. С самого начала своего знакомства с братьями Хаконсон, Вулфом и Драконом, он чувствовал себя затянутым в водоворот. От всего сердца признавая необходимость союза, он практически не думал о собственных интересах, разве что чуть-чуть. Наблюдая за тем, как Дракон извивается на крючке дипломатической катастрофы, он испытывал огромное удовольствие.

– Неужели ты думаешь, что он ее потерял? – с наигранной тревогой спросил Хоук.

– Конечно, нет! Этот парень просто олух. Здесь, несомненно, какое-то недоразумение. У меня есть мысль, что она, возможно, понимаешь ли, всего лишь возможно… м-м… по ехала другой дорогой или… – Он вдруг умолк, потому что выражение глаз Хоука показалось ему подозрительным. – Слушай, ты ее видел или нет?

– Удивительно, что ты упомянул об этом. Видишь ли, произошла в высшей степени странная вещь. Трое слуг леди Клонки…

Дракон закрыл глаза, как бы призывая себя к терпению, и потому лишен был возможности увидеть ухмылку Хоука.

– Леди Кристы, – обреченно произнес он.

– Как бы там ни было, трое слуг этой леди появились здесь. Чудной неуклюжий малый, похожий на тролля, женщина по имени Рейвен и еще одна… странная девушка с очень черными волосами, которые изменились, когда намокли.

Дракон в полном изумлении затряс головой.

– Ее волосы изменились? Выпали?

– Нет, с них всего лишь сошла краска. Выяснилось, что девушка на самом деле белокурая и что она вовсе не служанка. Выяснилось, что Клонка…

– Криста!

– …придумала совершенно нелепый план приехать сюда в измененном обличье, чтобы получше узнать меня до свадьбы.

Дракон, мужчина вполне разумный, выглядел сейчас полностью лишенным способности что-то соображать.

– Скажи мне, что ты пошутил, – жалобно попросил он.

– Какие там шутки! Кроме того, ты вроде бы человек с воображением.

– Она здесь?

– О да, она определенно здесь.

– Хвала богам за это доброе известие! – горячо проговорил Дракон. – Я думал, что Вулф собирается разорвать этого дурака на куски, когда тот приехал в Скирингешил и заявил, что девица исчезла.

– Повод у него был вполне резонный, но ты должен посочувствовать бедному парню. Она… необыкновенная.

– Вулф говорил, что она красива, что у нее приятный голос и прекрасные глаза, и зашел так далеко, что заявил: будь она саксонкой, а не норвежкой, он женил бы меня на пей.

– И думать забудь! – огрызнулся Хоук и даже привстал со стула, но вовремя опомнился и сел на место. Однако Дракон успел заметить его порыв.

– Ах вот оно что! – с широкой улыбкой произнес он. – Что ж, я очень рад, что вы поладили.

– Я бы не сказал, что мы поладили. Она истинная женщина и к тому же непокорная.

Дракон едва не разразился смехом, но сдержал себя, хоть и не без усилия.

– Такие и есть самые лучшие.

– Для тебя это все шуточки, но для меня – нет. У меня уже была жена, которой я не мог довериться, и второй такой мне не надо. Я вовсе не считаю ее хотя бы в малой мере нечестной, она просто не слишком рассудительна. Ее приезд сюда в таком виде был чертовски рискованным.

– Значит, она смелая. Разве это плохо?

– Я бы предпочел, чтобы она была разумной. А она… непредсказуемая.

Мужчина, который обожал женщин, понимающе кивнул.

– Ясно. Ты хочешь порядка, никаких неожиданностей, покоя и скуки…

– Если бы ты жил в таком беспорядке, как я, скука стала бы и для тебя желанной. – Хоук запустил пятерню себе в волосы, не думая о том, что уже успел превратить их в безнадежно спутанную гриву. – Она сегодня упала в воду. Я решил, что она тонет. Я даже не могу выразить, что я почувствовал, но это было ужасно.

– С ней все в порядке? – озабоченно спросил Дракон.

– Конечно, в порядке. Она плавает, как рыба… или еще какое-нибудь морское существо. Нашла это чудесным, смеялась и хотела подольше оставаться в воде. Намекнула, что надо ей позволить раздеться до рубашки. Ничего не скажешь, великолепная мысль!

– Настолько невинна?

– Наверное. Она получила странное воспитание. Дракон перестал сдерживаться и расхохотался. Отсмеялся, перевел дух и сказал:

– Красивая, с приятным голосом, прекрасными глазами, непредсказуемая и невероятно невинная. Понимаю твои проблемы, друг. Я склонен немного погостить у тебя. Все это слишком хорошо, чтобы упустить шанс быть свидетелем ваших отношений.

– Твое сочувствие меня ошеломляет, – пробурчал Хоук. – Только помни, настанет и твой черед.

Дракон нахмурился, но через минуту просиял, когда рыжая девчонка снова прошла мимо. Посмотрев ей вслед оценивающим взглядом, пробормотал:

– Женщина – это дар судьбы. И эти дары меня не обходят стороной.

Так они и должны поступать, подумал Хоук и, посмотрев на рыжую девушку с полным безразличием, дал знак принести еще эля. Когда же, черт возьми, разразится та буря, которую он носит в себе столько времени?..

Еще один удар сердца… еще один глоток воздуха… Если бы это существо с головой словно красная шапочка дятла не удалилось, Криста не известно бы что сделала – во всяком случае, не слишком хорошее. Женщина так и сновала мимо Хоука, которому угрожала явная опасность получить толчок крепким бедром, если не удар прямо в глаз тем, что она едва прикрывала краем низко вырезанной сорочки. Острым соском.

Негодование победило скромность. Криста хотела незаметно пройти мимо и бросить взгляд на гостя, но совершенно забыла о своем намерении не попадаться на глаза. Она испытала большое облегчение, когда Рейвен разузнала, что корабли не принадлежат ни датчанам, ни ее сводному брату, но быстро сникла, выяснив, что прибыл родной брат Вулфа, грозный лорд Дракон из Лансенда. Нет сомнения, что ее исчезновение обнаружено и она попала в беду, но сейчас Криста была не в состоянии об этом думать. Она вообще ни о чем не могла думать – настолько завладел ею гнев.

– Милорд, – произнесла она достаточно громко, чтобы оба мужчины как по команде повернулись на своих стульях и уставились на нее. Всячески подстегивая собственную храбрость, Криста спустилась со ступенек и бросила на рыжую шлюху взгляд, который должен был бы стереть ее в порошок. Невероятно, но рыжая улыбнулась как ни в чем не бывало и передернула гладкими плечиками, отчего сорочка сползла еще ниже.

Хоук видел, что Криста злится, – это заметил бы даже слепой, – но не понимал на что. Он поспешил встать и предложить ей руку.

– Криста, вы знакомы с лордом Драконом, ярлом Лансенда?

Она сочла ярла достойным всего лишь беглого взгляда.

– Я о нем слышала. Милорд, я… хотела бы поблагодарить вас за восхитительную верховую прогулку. Я была бы рада повторить се скоро… как можно скорее. – Рыжая стояла, опершись о стол; она поддернула юбку, открыв стройные лодыжки и гладкие икры. – Может быть, прямо сейчас. – С запоздалой вежливостью по отношению к гостю она добавила: – Если лорд Дракон ничего не имеет против.

– Никоим образом. – Дракон вскочил, улыбнулся Хоуку, обхватил рыжую за плечи одной рукой и сказал: – Я, без сомнения, найду чем заняться. – Он улыбнулся прильнувшей к нему женщине. – Не правда ли, милочка?

– О, совершенно верно, милорд! – в восторге промурлыкала рыжая.

– Вот и прекрасно, – сказал Дракон. – Делайте все, что доставит вам удовольствие. Я буду занят несколько часов. – Он снова посмотрел на девушку. – Или дней, как знать? Не обращайте на меня внимания.

С запоздалым и мучительным сожалением Криста поняла, что совершенно не разобралась в происходящем, и проговорила:

– Вы очень великодушны, милорд.

– Ничего подобного, дорогая, – отозвался Дракон. – Я просто практичен. Вы здесь, лорд Хоук в достаточной мере укрощен, наступает разгар лета, и я не вижу причин, чтобы не радоваться этому.

Только теперь Криста посмотрела на него – на мужчину, которым большинство женщин не могло налюбоваться. Он достаточно красив, подумала она, но не идет в сравнение с ее Хоуком. Кажется добрым, что ее удивило, так как она знала грозную репутацию этого человека. И он был прав, упомянув о времени года. Драгоценном времени долгих часов тепла, тающих на языке ягод и томных вздохов под звездным небом.

Криста повернулась к золотоволосому мужчине рядом с собой и посмотрела в его растерянные глаза.

– Я знаю место, где поспела земляника.

Он пошел следом за ней – и какой мужчина не пошел бы? Дракон рассмеялся им вслед свободно и весело. Быть может, и с небольшой завистью, но он не стал бы брать это в голову. К тому же сейчас его воображение занимала рыжая.

Дракон прогостил примерно неделю. Днем он охотился с Хоуком, плавал под парусом или присоединялся к воинам на поле для тренировок. Началась жатва, и все обитатели Хоукфорта, даже те, у которых были иные занятия, работали в поле. Лорд дал им понять, что празднование его свадьбы с леди Кристой подождет до окончания летней страды. Таков был обычай, и люди приняли это решение с готовностью.

Только воины вели привычный образ жизни. По вечерам все, кто мог, собирались послушать рассказы Дракона. Замечательные, невероятные, увлекательные рассказы завораживали слушателей. Даже сказочникам из саксов нравилось сидеть вместе со всеми и слушать того, кого они признали мастером. Судьба уготовила ему дело воителя, но он был скальдом до мозга костей.

Он рассказывал о созидании Асгарда, обители богов, связанной с землей мостом Бифрест, который является людям в виде радуги.

– После того как боги победили своих врагов, великанов, – рассказывал Дракон, – главный бог Один и его товарищи Хенир и Лодур решили сотворить смертных людей из стволов деревьев. Первому человеку они дали имя Аш – Ясень, чтобы стал он сильным и могучим, а жену его назвали Вайной – Виноградной Лозой, чтобы она обнимала мужа и была ему верной и преданной. Это славно, что боги дали мужчине такое имя, потому что огромнейший ясень Игдразиль высится в самом центре земли. Корни дерева спускаются в самый ад, а ветви его достигают неба. Любимый конь Одина Слейпнир щиплет листья Игдразиля. Возле дерева есть священное место, на котором боги собираются каждый день и вершат правосудие. Вы можете услышать их рассуждения в рокоте далекого грома, который порой сотрясает небеса.

Все это было известно Кристе: она выросла на этих сказках вопреки своему христианскому воспитанию. Но она радовалась, слушая, как Дракон рассказывает знакомые легенды, потому что его рассказы были гораздо более ясными и живыми, чем те, которые ей приходилось слышать прежде. Слишком живыми, с точки зрения отца Элберта и Доры, проводивших вечера, сидя рядом друг с другом и сблизив головы, чтобы потихоньку переговариваться о «языческих мерзостях». На них никто не обращал внимания, норвежцу они были безразличны, а все остальные давно привыкли к их желчным физиономиям и мрачному бормотанию, до которого никому не было дела.

Погода стояла теплая, обедали на свежем воздухе; длинные столы и скамьи были окружены факелами, которые давали свет и дымом своим отгоняли назойливых насекомых. Ночи стояли ясные и звездные. В последний вечер пребывания Дракона в замке сияла полная луна. Как видно, она и побудила норвежца рассказать вот такую историю.

Пожили боги какое-то время в Асгарде, и пришло им на ум, что нет вокруг их обители стены, которая бы их защищала. Несмотря на свое могущество, боги помнили ярость своих врагов, великанов, и гадали, вправду ли они в безопасности от них без ограды. Пока они судили да рядили, в Асгарде появился некий незнакомец. Он пообещал построить прочную стену вокруг всего царства богов и, мало того, уверял, что, к их удовольствию, сделает это всего за год. Боги готовы были согласиться, но мудрейший из них, Один, спросил, какова цена его работы. Незнакомец смело посмотрел в лицо великому Одину и сказал: «Когда я закончу стену для вас, отдай мне Фригг, прекраснейшую из богинь. Да, и еще я хочу солнце и луну». Разгневался Один – и не только потому, что никогда и не подумал бы отдать какому-то неведомому бродяге ни одну из богинь, но в особенности потому, что ни за что не отдал бы собственную жену. Сказать по правде, не раз бывало, что Один и Фригг ссорились, но жена принадлежала ему и он не собирался с ней расставаться. Великий Один хотел было прогнать незнакомца из Асгарда, но тут заговорил самый хитрый из богов, Локи. Он сказал, что им стоит принять предложение незнакомца, но только при условии, если он выстроит стену за полгода. Ясное дело, что ему это не удастся и он не получит ничего, а у богов будет полстены задаром. С большой неохотой Один и другие боги согласились, но Фригг была очень несчастна и плакала золотыми слезами. Прошло почти полгода, и, к великому потрясению богов, стена была почти закончена. Незнакомец того и гляди выиграет дело и отберет у них Фригг, не говоря уже о солнце и луне.