Книга: Медея - Криста Вольф

В таком представлении, в форме исповеди, проговаривания своих мыслей и чувств (тут надо отметить, что поток сознания в исполнении Кристы Вольф совершенно не мешает читательскому восприятию, его основной смысл и главная задача – придание формы, внесение структуры в нервное самоощущение рассказчика) обе истории вызывают неловкость и ощущение вины за то, что произошло с героинями. Жалость, печаль, страх, которые испытываешь, читая истории вымышленных Кассандры и Медеи, становятся порой настолько реальными, что хочется предупредить и остановить ненужную, чрезмерную откровенность героинь. Но слово уже произнесено… Начинается движение... И кого-то оно заденет. Есть вещи, которые невозможно объяснить. Насилие. Жестокость. Несправедливость. О них можно только рассказать. Но, наверное, и понять их можно только так: выслушав.

Повествование здесь идёт от первого лица. Каждая глава имеет своего рассказчика: Медея, Ясон, Глаука, Агамеда... Хронология сбита, но основная канва событий легко восстанавливается, если держать в памяти разные версии мифа. Так что я бы сказала, что книга рассчитана на тех, кто знаком с первоисточником.

А теперь о субъективном. Не смотря ни на что, книга мне не зашла. В первую очередь, из-за формата повествования. Это здорово, что есть разные рассказчики, которые могут поведать свою историю и версию событий. Но: они все говорят одинаково. Да, они разные характерами, точками зрения и мыслями. Но Криста Вольф пишет не просто от первого лица, она пишет "потоком сознания" и тут становится сложно отличить мысли Ясона от мыслей Глауки. Они все одинаковы и это надоедает. Более того, мысли абсолютно всех рассказчиков вертятся вокруг Медеи. Это логично, с учётом названия повести и общей задумки, но очень странно, если пытаться понять персонажей. Медея же, единственная из всех, здесь представлена непорочным ангелом и достаточно быстро начинает раздражать своей идеальностью.

Сюжет тоже вызывает вопросы. Сам по себе миф об аргонавтах и история Медеи очень глубок. имеет множество разночтений и противоречивых мест — как по мне, достаточно материала для рассказа о событиях со стороны Медеи. Но Криста Вольф добавляет в повествование огромное количество, интриг, тайн и коллизий. Слишком много. Причём из-за способа подачи они кажутся плохо прописанными, а основной конфликт повествования (вопросы старых традиций и жертвоприношений) — натянутым.

"...Для греков существуют только правда или ложь, верное или неверное, победа или поражение, друг или враг, жизнь или смерть. Они мыслят иначе, чем мы. То, чего нельзя увидеть, услышать, пощупать, для них не существует. Есть еще и третье — они раздавливают его между своими двумя противоположностями, третье, по их мнению, вообще не существует, — улыбающаяся жизнь, способная снова и снова возрождаться из самой себя, третье неделимое: душа в жизни и жизнь в душе. Анхиз сказал как-то, что важнее, чем изобретение проклятого железа, был бы для них дар дойти до сути, чтобы железные понятия добра и зла они относили не только к себе, но, например, и к нам. Ничего об этом не расскажут их певцы..."

Ничего об этом не расскажут их певцы. Ни Гомер, ни Эсхил, ни Еврипид, никто из мужчин не расскажет главного о несчастной дочери Приама, предрекавшей гибель Трои. Никто не знал, каково ей было находить свой путь между противоположностями, быть то жрицей Аполлона, то троянской царевной, то безумной ясновидицей, то последней выжившей сестрой убитых братьев и сестер. И наконец - каково ей было стоять у львиных ворот в Микенах, смотреть, как угасают солнечные лучи над городом Агамемнона, и ждать последнего удара ножом.

Мне тяжело далось чтение этой книги. Во-первых, форма: 140 страниц чистого монолога, без картинок и разговоров) Во-вторых, и это важнее, сложность в самой Кассандре, в том, что она в своих мыслях не ставит целью рассказать о своей жизни, о войне, о Трое, а скорее анализирует, почему случилось то, что случилось. Размышляет, оставшись наедине сама с собой в последний час жизни. Поэтому ее выражения подчас ну очень загадочны и многозначительны, как и подобает вещей жрице. Это настолько утомляет, что много раз мне хотелось просто швырнуть книгу в стену и больше не возвращаться к потоку сознания этой девушки.

Но потом...потом удается "поймать волну", и случается чудо: оживает тот, другой мир, разрушенный больше трех тысяч лет назад. Шумит море. Шелестит оливковая роща. Гудит рынок, на котором Агамемнон дарит Кассандре ожерелье...А в пещерах у Скамандра женщины оставляют на стенах свои отпечатки, чтобы сказать: посмотрите, мы здесь, мы жили, мы живем...Никому не удастся избежать гибели, ведь победители не могут перестать побеждать, и потому неизбежно падут. Нам мир засыпет камнями, сквозь которые прорастет трава, никто не узнает, был ли Ахилл скотом или героем, какого цвета были глаза Елены, и мог ли Приам предотвратить войну. А когда мир становится близок, как удержаться от того, чтобы его не полюбить? И как не восхититься автором, которая играет словами и образами, как горой самоцветов) Яркий кусочек в мозаике Древнего Мира.

Я начала с "Медеи", поскольку именно ради нее и стала читать эту вещь, и не прогадала - с точки зрения слога и строения текста "Медея" всё же попроще "Кассандры", где нет даже разделения на главы. В каждой части "Медеи" повествование идёт от лица кого-то из непосредственных участников событий - самой Медеи, приближенных к ней людей или её заклятых врагов. Стиль более ясный, чем в совершенно сумбурной "Кассандре".

Обе истории схожи прежде всего тем, что главная роль там отводится женщине (женщинам): на первом плане царицы, царские дочери, жрицы, служанки, рабыни, матери, амазонки. Мужчины исполняют роли захватчиков, варваров, манипуляторов, изуверов, реже - возлюбленных, братьев (ох, как же трогательно Кассандра отзывается о своём старшем брате Троиле, как же сильно ненавидит Ахилла за его убийство). Варварские обычаи тех времён, вера в одних и тех же богов по-разному, интриги, дворцовые тайны и, в итоге, гнев вымещается на тех, кто менее всего его заслуживает. Две биографии, две судьбы, которые мало чем схожи, но производят одинаково сильное впечатление.

Тяжелое чтение (по крайней мере для меня). Во-первых, это поток сознания, в который нелегко влиться. Во-вторых, (что следует из во-первых) ничего не поясняется, подразумевается что все действующие лица, их истории и связи друг с другом хорошо знакомы читателю. Да, пожалуй было именно такое ощущение - что я попала в компанию незнакомых, но интересных мне людей, которые обсуждают что-то волнующее и драматичное, рассказывают интересные и глубокие истории, делятся переживаниями, но я ни черта не понимаю потому что пришла с мороза, и спрашивать неловко. Так, послушала и дальше пошла

А вообще мне показалось это про то что все зло от мужчин))

Но есть люди с иным набором инстинктов. Они испытывают потребность понимать природу, поведение и души людей, более того, не просто понимать, а любить, жить в мире с миром. Чувствуют личную ответственность за то, что бы не было беды, ни в настоящем, ни в будущем. От большого ума? Не только. Редкое сочетание ума, способности чувствовать любовь к мирозданию и условий для развития всего этого. Почему то эти качества исключают те нормальные, человеческие, как то страх, самосохранение. Почему то эти качества оцениваются другими как дерзость и гордыня. А дерзость и гордыня всегда раздражают и будто кричат: ударь меня, попробуй.

Нет, ну почему все таки эта любовь к миру неравная? Почему человек, способный дарить любовь, лечить, гармонизировать обречен на отсутствие взаимности? Может быть, потому, что демонстрирует наличие редких качеств и являет этим возвышенную красоту в единичном выражении, не предполагающей повторов и обрекающую ее носителя на одиночество? Красоту, способную вызывать восхищение. Восхищение, которым хотели бы обладать амбициозные люди, которые считают себя правителями этого мира. Восхищение, которого им не постичь в силу ограниченности понимания его же.

А может быть, другие амбициозные люди видят в ней угрозу? Ведь все таки, Медея имела власть влияния на людей. А это уже притязание на то, что те считают своим. Притом, что влияние это она не использует "как надо" и этим рушит файлы в голове всех преследователей. Им не понять ее потому что они судят по себе, а Медея иная.

Ну, хорошо. С властьимущими понятно. Но облагодетельствованные ею? Так она ведь не ради благодарности творила свое добро, нечего на нее и рассчитывать. Она в своей системе координат, они в своей.

Зачем тянуло ее в политику? В силу происхождения. Как мы недооцениваем свое происхождение... В силу призвания - царевна Медея несла бремя обязанности и права гармонизировать мир. Кто ее призвал? Мир ее просил? Нет... Она сама. Почему не сиделось ей спокойно за спиной Ясона? Могла бы лечить спокойно людей, быть уважаемым членом общества, воспитывать детей. Нет, призвание.

Мужчины. Кому по силам такой партнер? Явно, человеку неординарному самому по себе и силе своего чувства. Разве можно корить Ясона, вплетенного в эту историю не осознанно? Разве мог он дать больше чем имел? Он просто жалок... Эх, Медея, ты выбрала не того мужчину, если вообще допускать, что мужчина был тебе нужен. Но он был нужен, потому что Медея все таки женщина. Человек. Если человек, то надо было вести себя как человек..., а не как богине на грешной земле.

Грустная история на тему мифа о Медее и Ясоне. На тему зависти и интриг. На тему производства благих дел, о которых никто не просил. На тему жажды познания. На тему политики и одурманивания людей. На тему власти и удержания ее любой кровавой ценой. На тему титана, принявшего женское обличье со всеми вытекающими последствиями. На тему как тяжело быть кочевником, беженцем, пришлым и изгоем.