Текст книги "Бархатный ангел"

Майлс по-прежнему не сводил глаз с Элизабет.

– Возможно, это и выглядит как преследование, – тихо вымолвил он. – А может, я похож на своего брата Рейна, не терпящего несправедливости. В чем я уверен теперь, так это в том, что я в восторге от Элизабет Чатворт. Вероятно, мне действительно хочется заставить ее брать пищу из моих рук, но, как знать, может, она согласится на это, лишь когда я стану ее рабом…

Он снова повернулся к сэру Гаю:

– Кит понравится Элизабет, да и ему пойдет на пользу общение с ней. Впрочем, я и сам буду рад увидеть сына. Отправь письмо.

Кивнув в знак согласия, сэр Гай покинул Майлса.

Через несколько минут они уже сидели верхом, готовые тронуться в путь. Майлс уже не пытался завести разговор с Элизабет, а просто ехал молча рядом с ней. Она выглядела еще более изможденной, и к полудню Майлс был почти готов вернуть ее брату.

Спустя полчаса Элизабет вдруг ожила. Пока Майлс переживал из-за несчастной девушки, она развязала веревку, соединяющую их лошадей. Пришпорив своего коня, стегнула концом поводьев двух идущих впереди лошадей и, укрываясь за лошадьми, идущими сзади, воспользовалась секундным замешательством для побега. Она проскакала уже почти полмили по разбитой, заросшей кустарником дороге, пока Майлсу только удалось растолкать своих людей и броситься за ней в погоню.

– Я верну ее назад! – прокричал он через плечо сэру Гаю.

Майлс знал, что конь под Элизабет не отличается резвостью, но девушка выжимала из него все возможное. Майлс уже почти догнал Элизабет, как вдруг, почувствовав ослабшую подпругу, начал заваливаться набок.

– Чертовка! – воскликнул он, прекрасно сознавая, кто подрезал подпругу, и улыбнулся, дивясь ее сообразительности.

Элизабет Чатворт не учла лишь одного обстоятельства, а именно того, что Майлс вырос в компании старших братьев, а поэтому был готов к разного рода неожиданностям, и, например, таким, как, подрезанная подпруга. Естественно, он умел находить выход из любого положения.

Искусно перенеся вес вперед, к шее лошади, поскакал дальше уже без седла, которое теперь болталось позади него. Он немного потерял скорость, так как лошадь противилась новой манере езды, но Майлсу удалось справиться с ней.

Когда грунтовая дорога кончилась, Элизабет свернула на кукурузное поле и замешкалась, увидев, что Майлс преследует ее по пятам. Он догнал девушку на кукурузном поле и обхватил за талию. Элизабет отчаянно сопротивлялась, и Майлс, не имея опоры, соскользнул с лошади. Падая, он продолжал крепко держать девушку за талию и принял основную силу удара о землю на себя, тем самым смягчив падение Элизабет. Одновременно, выставив руку, Майлс защитил ее спину от ударов копыт. Лошади, проскакав еще несколько футов, остановились, тяжело поводя боками.

– Отпустите меня, – отдышавшись, потребовала Элизабет. Она неуклюже повернулась в объятиях Майлса.

Он продолжал удерживать ее. – Когда же ты успела подрезать подпругу?

Она не ответила, тогда он сжал ее с такой силой, что, казалось, у нее затрещали ребра.

– Во время обеда, – с трудом выдохнула она. Обняв девушку за шею, он с силой притянул ее голову к своему плечу.

– Ну и умница же ты, Элизабет! Как тебе удалось проскользнуть мимо моих рыцарей? Когда ты исчезла из моего поля зрения?

Шея Майлса вспотела, а сердце отчаянно билось рядом с ее сердцем. В результате встряски у Элизабет как рукой сняло усталость, что очень обрадовало ее, несмотря на неудавшийся побег.

– Здорово же ты заставила меня поразмяться, – довольным тоном произнес Майлс. – Если бы в свое время мои братья не подшучивали надо мной, отправляя на скакуне с подрезанной подпругой, я бы не знал, как выбраться из подобной ситуации. Конечно, они внимательно следили, чтобы в этом случае я ездил на смирной лошадке и при падении не разбился насмерть. – Он слегка отодвинулся, чтобы заглянуть ей в глаза. – Интересно, тебе бы доставило радость наблюдать, как я ломаю себе шею?

– Да, я получила бы массу удовольствия, – улыбаясь, ответила Элизабет, почти касаясь его носом.

Расхохотавшись, Майлс быстро поцеловал ее, сбросил с себя и вскочил на ноги. Однако заметив, что она вытирает рот тыльной стороной ладони, нахмурился.

– Пошли, тут недалеко есть постоялый двор, где мы переночуем. – Майлс не предложил ей свою помощь, чтобы подняться.

Когда они вернулись в рыцарям, сэр Гай окинул Элизабет быстрым, полным восхищения взглядом, и она догадалась, что с этих пор он станет неусыпно следить за ней. У нее больше не будет возможности посоревноваться в быстроте езды верхом.

Как только они снова оседлали лошадей, Элизабет заметила, что правая рука Майлса порезана и кровоточит. Она поняла, что это произошло в тот момент, когда он спасал ее от копыт. Пока Элизабет взбиралась на лошадь, сэр Гай тщательно осмотрел и перевязал рану. Девушке показалось довольно странным, что такой человек, как Монтгомери, вдруг проявил заботу о представителе рода Чатвортов. Майлс заметил ее взгляд:

– Одна твоя улыбка, Элизабет, и рана заживет быстрее.

– Хотелось бы надеяться, что эта рана вызовет заражение крови и вам отрежут руку.

Пришпорив лошадь, она пустилась вскачь. Не проронив ни звука, они подъехали к постоялому двору, куда, как обычно, Майлс заранее выслал гонцов. На этот раз в распоряжение Майлса и Элизабет была предоставлена отдельная столовая.

– Расскажи мне, и подробней, о твоей семье, – попросил Майлс.

– Нет, – коротко и ясно отрезала она, протянув руку к блюду с устрицами в чесночном соусе.

– Тогда я расскажу о своей. У меня три старших брата и…

– Я знаю о них. О вас и ваших братьях идет дурная слава.

Майлс удивленно поднял брови и спросил:

– Что же ты слышала про нас?

Элизабет откусила кусок пирога с говядиной и курятиной.

– Ваш брат Гевин – самый старший. Он должен был жениться на Элис Вейланс, но отверг ее, чтобы сочетаться браком с богатой Джудит Риведун, женщине злой и со скверным характером. Общими усилиями вашему брату и его жене удалось свести Элис, теперь уже Чатворт, с ума.

– Ты знакома со своей невесткой? Элизабет уткнулась в тарелку:

– Она не всегда была такой, как сейчас.

– Эта сучка уже родилась шлюхой. Она отвергла моего брата. А что ты скажешь о Стивене?

– Он силой овладел женщиной, которая была невестой моего брата.

– А Рейн?

– О нем я знаю мало, если не считать того, что ему нет равных на поле боя.

Майлс просто прожигал ее своим взглядом насквозь.

– После того как твой брат изнасиловал мою сестру и Мэри покончила с собой, Рейн повел нескольких вассалов короля войной на твоего брата Роджера. Король объявил Рейна вне закона, и мой брат вынужден теперь жить в лесу среди разбойников. – Майлс перевел дыхание. – А что тебе известно обо мне?

– Вы – распутник, соблазнитель молоденьких девушек.

– Ты льстишь мне, переоценивая мои мужские достоинства. Теперь позволь мне рассказать правду о моей семье. Едва достигнув шестнадцати, Гевин вынужден был взвалить на свои плечи бремя забот о трех младших братьях и одновременно управлять имением. Едва ли у него было свободное время для ухаживания за женщинами. Влюбившись в Элис Вейланс, он умолял ее выйти за него замуж, но получил отказ. Тогда он женился на Джудит Риведун и только позднее осознал, что действительно любит ее. Элис пыталась обезобразить внешность Джудит, плеснув ей в лицо кипящее масло, но в результате пострадала сама.

– Вы постоянно лжете, – сказала Элизабет.

– Нет, не лгу. Стивен – самый миролюбивый в нашей семье, и они очень близки с Гевином. Что касается Рейна, – он улыбнулся, – Рейн верит в то, что все тяготы мира покоятся на его могучих плечах. Он хороший человек, только невероятно упрямый.

– А вы? – тихо спросила Элизабет.

Майлс немного помолчал, прежде чем ответить:

– Я совсем одинок. Мои братья, как мне кажется, знают, чего они хотят. Гевин любит землю, Стивен – участник крестового похода против шотландцев, Рейн хочет изменить мир, а я…

Взглянув на Майлса, Элизабет на мгновение почувствовала, что их что-то связывает. Она тоже всегда ощущала себя одинокой. Эдмунд отличался своей злобой, Роджер был постоянно сердит, и она целыми днями старалась избегать встреч с Эдмундом и его дружками. Пыталась она также и защитить Брайана.

Майлс взял Элизабет за руку, и на этот раз она не отдернула ее.

– И тебе, и мне пришлось быстро повзрослеть. Ты помнить свое детство?

– Пожалуй, слишком хорошо, – резко сказала девушка, все-таки вырывая руку.

Некоторое время они ужинали молча.

– В своем доме вы были… счастливы? – спросила Элизабет, будто невзначай.

– Да. – Майлс улыбнулся. – Каждого из нас воспитывали отдельно, но все же много времени мы проводили вместе. Не так-то легко быть младшим. Тебя постоянно шпыняют и поддразнивают. А ты чувствовала себя счастливой?

– Нет, я была слишком занята, скрываясь от Эдмунда, поэтому мне некогда было думать о таких глупостях, как счастье. А теперь я бы хотела пойти отдохнуть.

Майлс проводил ее до дверей комнаты. На этот раз в спальне у стены стояла только одна застеленная кровать.

– Никаких диванов под окнами! – радостно воскликнул Майлс, но Элизабет было не до смеха. Майлс взял ее за руку:

– Когда же ты, наконец, поверишь мне? Я совсем не похож ни на Эдмунда, ни на Пагнелла, ни на других твоих мерзких знакомых.

– Вы лишили меня свободы. Разве такие прекрасные мужчины, как вы, могут держать невинную девушку в плену?

Он поцеловал ей руки:

– Если я верну тебя брату, как ты поступишь? Будешь ждать, пока Роджер не подыщет тебе мужа, чтобы затем наслаждаться счастьем в семейном гнездышке?

Элизабет вырвалась из его рук.

– Роджер позволил мне никогда не выходить замуж. Я решила постричься в монахини.

Майлс в ужасе не сводил с нее глаз. Прежде чем девушка успела что-либо предпринять, он притянул ее к себе и нежно погладил по спине.

– Ты можешь дать столько любви. Как ты смеешь даже думать о том, чтобы спрятаться от окружающих? Разве тебе не хочется иметь детей, наблюдать, как они растут? Нет ничего более приятного, чем ребенок, взирающий на тебя взглядом, полным обожания и доверия.

Элизабет приподняла голову с его плеча. Она уже почти привыкла к тому, что Майлс прикасался к ней и обнимал.

– Никогда еще не встречала мужчин, любящих детей. Все мужчины, которых я знаю, думают только о битвах, попойках и насилии над женщинами.

– В защиту хорошей битвы всегда можно сказать пару добрых слов, не раз и я бывал пьян, но для постели предпочитаю женщин, которые сами этого хотят. Ну а теперь позволь, я помогу тебе снять платье.

Элизабет отшатнулась, глаза ее пылали ненавистью.

– Я собираюсь только спать на этой холодной, жесткой и неуютной кровати, хотя вам, как мне кажется, ваша одежда порядком надоела. Для вас будет намного приятней спать голым. Спасибо, но я в одежде чувствую себя уютней!

– Хорошо, пусть будет по-вашему.

Он отвернулся и начал раздеваться, в то время как Элизабет нырнула в постель, чтобы укрыться от него.

В комнате еще догорала единственная свеча, когда Майлс, оставшись в нижнем белье, наклонился над девушкой и отодвинул одеяло от ее лица. Элизабет замерла от ужаса, а Майлс, присев на край кровати, начал нежно гладить ее волосы на висках. Не говоря ни слова, он просто смотрел на нее, получая удовольствие от прикосновения к ее коже.

– Спокойной ночи, Элизабет, – прошептал он, ласково целуя ее в губы.

Ее рука взметнулась, чтобы стереть след его поцелуя, но Майлс поймал ее за запястье.

– Что же надо совершить мужчине, чтобы ты полюбила его? – пробормотал он.

– Боюсь, мне это не удастся, – честно призналась она. – По крайней мере, это не то, о чем вы думаете.

– Я начинаю приходить к мысли, что мне хочется это проверить. Спокойной ночи, мой хрупкий ангел.

И он вновь припал к губам Элизабет, лишив тем самым возможности ввязаться в спор по поводу ее «хрупкости», но на этот раз ей удалось стереть след его поцелуя.

Глава 5

Майлс, Элизабет, сэр Гай и свита Монтгомери находились в пути два дня, прежде чем достигли южной границы Шотландии. Элизабет предприняла еще одну попытку сбежать – ночью, когда Майлс спал рядом с ней, – но не успела дойти до двери, как он перехватил ее и отправил обратно в кровать.

После этого Элизабет долго лежала без сна, размышляя о своем нынешнем положении. Кто она: пленница или нет? Никогда и никто еще не обращался с ней столь учтиво, как Майлс Монтгомери. Он по-прежнему использовал любую возможность, чтобы прикоснуться к ней, но она уже к этому почти привыкла. Его прикосновения, конечно, не доставляли ей особого удовольствия, но, во всяком случае, и не казались уже такими омерзительными, как при первой встрече с ним. Однажды в одной из гостиниц, где они остановились пообедать, у ног Элизабет свалился захмелевший посетитель, и она инстинктивно, к большой радости Майлса, кинулась к нему за помощью.

Сегодня он сообщил Элизабет, что отныне они будут ночевать в его палатке, так как в Шотландии слишком мало гостиниц. Он также намекнул, что, как только они минуют горы, можно ожидать разного рода неприятностей со стороны шотландцев, которые недолюбливают англичан. Во время ужина он был погружен в свои мысли и несколько раз совещался с сэром Гаем.

– Интересно, неужели все шотландцы столь же кровожадны, как и вы? – задала она вопрос Майлсу, когда он вышел из-за стола в очередной раз.

Майлс, как ей показалось, даже не понял вопроса.

– Я жду кое-кого, а он опаздывает, хотя должен быть здесь давным-давно.

– Один из ваших братьев? Или, быть может, женщина?

– Ни то, ни другое, – резко ответил Майлс. Элизабет не стала больше задавать вопросы. Она юркнула в кровать, повернулась на бок и стала внимательно наблюдать, как он ерзает и ворочается на своей походной койке.

Как только раздался сильный стук в дверь, Элизабет вскочила с кровати одновременно с Майлсом. Вошел сэр Гай, за ним – маленький мальчуган.

– Кит! – воскликнул Майлс, подхватив мальчика и крепко обняв его. Было видно, что и ребенок, прижимаясь к Майлсу, не имел ничего против такой бурной встречи.

– Почему они так долго добирались? – спросил Майлс сэра Гая.

– В пути их настигла буря, и они потеряли трех лошадей.

– А люди?

– Все уцелели, но потребовалось время, чтобы найти замену лошадям. Юный наездник Кит сумел удержаться в седле, несмотря на то, что двух рыцарей постигла неудача, – с гордостью произнес сэр Гай.

– Это правда? – спросил Майлс, поворачивая мальчика к себе.

Элизабет увидела точную копию Майлса, только с карими, а не серыми глазами; мальчик был красив и выглядел очень важным.

– Да, отец, – ответил Кит.

– Дядя Гевин всегда говорил, что рыцарь ни в коем случае не должен оставлять коня. Я даже помогал вытаскивать поклажу из воды.

– Ты хороший мальчик, – довольно ухмыльнулся Майлс, вновь крепко обнимая Кита.

– Можешь идти, Гай, и проследи, чтобы накормили людей. В дорогу тронемся на рассвете.

Улыбнувшись на прощание сэру Гаю, Кит громко прошептал, обращаясь к отцу:

– А это кто?

Разжав объятия и опустив Кита на пол, Майлс произнес официальным тоном:

– Леди Элизабет, разрешите представить вам Кристофера Гевина Монтгомери.

– Рада познакомиться с вами, – ответила девушка, пожимая протянутую детскую ручонку. – Меня зовут леди Элизабет Чатворт.

– Вы… вы очень красивая, – с восторгом произнес мальчик. – Моему отцу нравятся красивые женщины.

– Кит… – начал было Майлс, но Элизабет не дала ему договорить.

– А тебе нравятся хорошенькие женщины? – спросила она.

– О да. Моя няня очень, очень хороша.

– Уверена, что это правда, раз уж твой отец пригласил ее. Проголодался? Устал?

– Я съел целый пакет засахаренных слив, – с гордостью ответил Кит. – Ой, папа, у меня ведь для тебя письмо. Оно от кого-то по имени Симон.

Майлс слегка нахмурился, но, прочитав послание, усмехнулся.

– Хорошие новости? – с нескрываемым любопытством спросила Элизабет.

Посерьезнев, Майлс бросил записку на свою неубранную кровать.

– И да, и нет. Моя кузина родила мне дочь, но мой дядя Симон угрожает мне расправой.

Элизабет не знала, то ли смеяться, то ли возмущаться.

– У тебя появилась маленькая сестренка. Кит, – наконец вымолвила она.

– У меня уже есть два брата. Мне не нужна сестра.

– Полагаю, такого рода вопросы твой отец решает сам. Уже поздно, и тебе пора быть в кровати.

– Кит может лечь на койке, а я… – просияв, начал было Майлс.

– Кит будет спать со мной, – тоном, не допускающим возражений, произнесла Элизабет и протянула ребенку руку.

С радостью взяв ее за руку. Кит зевнул и последовал за ней в кровать.

Улыбаясь, Майлс наблюдал, как Элизабет раздевала малыша и как тот радостно обнял девушку, когда она подняла его, укладывая на кровать. Забравшись вслед за Китом в постель, Элизабет придвинулась к нему поближе.

Некоторое время Майлс продолжал стоять, внимательно разглядывая обоих. Затем, улыбнувшись, наклонился и поцеловал каждого в лоб.

– Спокойной ночи, – прошептал он, прежде чем отправиться спать.

На следующий день Майлс довольно скоро заметил, что Элизабет проявляет интерес только к его сыну. В свою очередь, ребенок также тянулся и девушке, словно был знаком с ней целую вечность. Единственная фраза, оброненная Элизабет за все время, прозвучала следующим образом: «Мне всегда нравились дети, что, кажется, не является для них секретом». Как бы то ни было, но Кит, похоже, чувствовал себя в присутствии Элизабет довольно свободно. Вечером он отправился с ней кататься верхом и заснул, тесно прижавшись к Элизабет. Когда Майлс хотел забрать у нее тяжелого ребенка, Элизабет буквально зарычала на него.

Ночью, лежа на одной кровати, они снова свернулись калачиком рядом друг с другом и мирно заснули. Посмотрев на них, Майлс почувствовал себя лишним.

Их путешествие продолжалось более трех дней, и Элизабет догадывалась, что скоро они приблизятся к землям Мак-Арранов. Весь день Майлс находился в глубокой задумчивости, и дважды Элизабет замечала, как он спорит с сэром Гаем. Судя по хмурому виду сэра Гая, Майлс замышлял что-то такое, что было явно не по душе великану. Однако, как только Элизабет приближалась на расстояние, с которого можно было хоть что-нибудь услышать, мужчины тут же умолкали.

Остановив караван в полдень, Майлс поинтересовался у Элизабет, не хотят ли они с Китом отобедать с ним. Обычно они всегда ели вместе, чтобы повидать друг друга и, в случае необходимости, оказать помощь.

– Вы, кажется, чем-то обрадованы? – поинтересовалась Элизабет, вглядываясь в него.

– Нам остался еще день пути, и мы прибудем к моему брату и его жене, – радостно сообщил Майлс, снимая Кита с лошади Элизабет.

– Дядя Стивен носит юбку, а леди Бронуин скачет на лошади со скоростью ветра, – сообщил ей Кит.

– Стивен носит килт,[1]1
  Килт – юбка шотландских горцев


[Закрыть] – поправил его Майлс, помогая Элизабет спуститься с лошади и не обращая внимания на ее попытки оттолкнуть его руки. – Мой повар накрыл нам стол в лесу.

Кит взял Элизабет за руку, Майлс подошел к ребенку с другой стороны, и они все вместе зашагали в лес.

– Что вы думаете о Шотландии? – спросил Майлс Элизабет, поддержав ее, когда она перешагивала через упавшее дерево.

– Похожа на место, куда с давних пор не ступала нога человека, грубая и… неопрятная земля.

– Как и ее жители. – Майлс засмеялся. – Мой брат отрастил себе волосы до плеч, а его одежда… Нет, лучше вы увидите сами.

– Мы не слишком удалились от лагеря? – спросила Элизабет, когда первобытный лес сомкнулся за ними, а из-за густого кустарника стало трудно идти.

Майлс достал висевший за спиной топор и начал расширять тропу. Удивленная девушка повернулась к Майлсу. Он представлял собой довольно угрюмое зрелище: одежда темно-зеленого цвета, на плечах коричневый плащ, за спиной огромный лук в колчан со стрелами, в руках топор, на одном боку – меч, на другом – кинжал.

– Что-то произошло?

– Да, – ответил он, посмотрев на нее, – сказать по-правде, Элизабет, в послании, которое я получил, была просьба встретиться здесь кое с кем, но мы уже слишком далеко зашли в лес.

Она подняла брови:

– Неужели вы могли рисковать жизнью сына ради этой тайной встречи? Майлс убрал топор.

– Вокруг мои люди. Я полагал, что вам с Китом лучше быть рядом со мной, чем остаться с кем-нибудь из них.

– Смотри, отец! – возбужденно крикнул Кит. – Там олень!

– Пойдем посмотрим на этого оленя, – спокойно предложила Элизабет. – Беги вперед, мы тебя догоним.

Не выпуская Кита из виду, она повернулась к Майлсу:

– Я останусь с Китом, а вы идите и отыщите своих людей. У меня такое ощущение, что здесь какая-то ловушка и нас специально отсекли от них.

Немного удивленный решительным тоном Элизабет, Майлс уже через минуту исчез в лесу, в то время как сама Элизабет поспешила за Китом. Когда ей показалось, что Майлс не возвращается уже целую вечность, она нетерпеливо стала оглядываться.

– Ты чем-то взволнована, Элизабет? – спросил Кит, поймав ее за руку.

Она нагнулась к нему поближе:

– Мне просто интересно, куда исчез твой отец.

– Он вернется, – заверил Кит. – Мой папа позаботится о нас.

Элизабет решила не подавать вида, что глубоко сомневается в этом.

– Уверена, так и будет. Я слышу, где-то в том направлении шумит вода. Давай найдем ее?

С трудом продираясь сквозь подлесок, они все же выбрались к реке. Это был стремительно несущийся поток воды, шумным каскадом падающий со скал и разбивающийся на мелкие брызги о скалистый берег.

– Холодно? – поежился Кит и отступил назад. – Как ты думаешь, там водится рыба?

– Скорее всего, лосось, – произнес Майлс за спиной Элизабет, и от неожиданности она подскочила. Майлс обнял ее за плечи. – Я не хотел напугать тебя.

Она отошла в сторону:

– Что слышно о ваших рыцарях?

Майлс взглянул на Кита, бросающего лесной мусор в воду и наблюдающего за тем, как вода поглощает его, и только после этого взял Элизабет под руку.

– Мои рыцари исчезли. Нет никаких следов. Но давай без паники, Элизабет, договорились?

Элизабет посмотрела ему в глаза. Было невыносимо страшно находиться на этой незнакомой земле с ребенком и мужчиной, которому не доверяешь.

– Конечно, – уверенно сказала она. – Я не хочу пугать Кита.

– Отлично, – он улыбнулся, сжимая ей руку. – Мы находимся сейчас у южной границы земель Мак-Арранов, и, если мы направимся на север, завтра к вечеру доберемся до какой-нибудь фермы.

– А что, если кто-то взял в плен ваших людей…

– Моя основная забота теперь – это ты и Кит. Если мы останемся в лесу, нас, возможно, не заметят. Я совсем не против того, чтобы принять бой, но не хочу рисковать ни тобой, ни Китом. Ты поможешь мне? – Майлс продолжал держать ее за руку.

– Да, – еле слышно прошептала Элизабет. – Я помогу вам.

– Здесь, в горах, холодно даже летом. Укройся вот этим. – Он протянул ей большой шерстяной шотландский плед в темно-синюю и зеленую клетку.

– Откуда вы его взяли?

– Это все, что осталось от ужина, приготовленного для нас моим поваром. Еды больше нет, а скатерть, на которой он расставлял закуску, точнее, один из подаренных мне Бронуин пледов, остался. Он пригодится нам сегодня ночью.

Майлс крепко держал Элизабет за руку, пока она перекидывала плед через плечо, а затем они подошли к Киту.

– Хочешь прогуляться до дома дяди Стивена? – спросил Майлс сына.

Кит очень внимательно посмотрел на отца:

– А где сэр Гай? Рыцарь не ходит пешком.

– Рыцарь поступает так, как это необходимо, чтобы защитить своих женщин.

Двое мужчин обменялись долгими взглядами. Хотя Киту было всего четыре года, он с самого рождения знал, что должен будет стать рыцарем. В два года ему уже подарили деревянный меч, и все услышанные им истории касались примеров рыцарского достоинства, рыцарских подвигов и благородства. Кит взял Элизабет за руку.

– Мы защитим вас, миледи, – торжественно обратился он к девушке и поцеловал ей руку.

С гордостью дотронулся Майлс до плеча своего сына:

– А теперь, сынок, беги вперед. Посмотрим, какого зверя ты сможешь найти для нас. Сойдет даже заяц или парочка уток.

– Хорошо, отец. – Улыбнувшись, Кит побежал вдоль реки.

– Как бы он не потерялся.

– Не потеряется. У Кита хватит ума не убегать очень далеко.

– Похоже, вы не очень-то переживаете из-за исчезновения ваших рыцарей. Вы видели какие-нибудь следы сражения?

– Никаких.

Казалось, Майлсу не хотелось более обсуждать этот вопрос, и, нагнувшись, он сорвал нежный дикий цветок желтого цвета и воткнул его в волосы Элизабет за ухом.

– С твоими великолепными распущенными волосами и порванным платьем, заколотым бриллиантовой брошью, ты выглядишь словно частица этой дикой природы. Я был бы не против подарить тебе кучу бриллиантов, Элизабет.

– Я бы предпочла свободу. Он отступил от нее.

– Отныне вы, Элизабет Чатворт, не являетесь более моей пленницей, – объявил он. – Вы можете покинуть меня навсегда.

Элизабет обвела глазами дикий, густой и темный лес.

– Вы очень умны, Монтгомери, – с отвращением выдавила она из себя.

– Насколько я понял, это означает, что вы остаетесь со мной, – с невозмутимым видом произнес Майлс и, прежде чем она сумела что-нибудь ответить, обнял ее и поцеловал в щеку.

– Пустите меня, – начала было протестовать Элизабет, но скоро на ее губах заиграла еле заметная улыбка.

Уткнувшись носом в мочку ее уха, он прошептал:

– Я думаю, если бы ты только захотела, я был бы у твоих ног.

– Надеюсь, связанный и с кляпом во рту, – резко ответила она, вырываясь. – А теперь, интересно, собираетесь ли вы кормить нас, или вы носите этот лук только потому, что он хорошо смотрится за спиной?

– Отец! – закричал Кит, не дав Майлсу ответить. – Я видел зайца.

– Уверен, он только и ждет, когда я приду и убью его, – пробурчал себе под нос Майлс, в то время как Кит рванулся к ним.

Элизабет издала звук, похожий на хихиканье, и Майлс с удивлением повернулся к ней.

Боясь снова рассмеяться, Элизабет старалась не смотреть в его сторону.

– Где заяц. Кит? Твой отец горит желанием сразиться с этим зверем, и, возможно, нам повезет и мы сможем поужинать, раз уж остались без обеда.

Спустя час ходьбы, в течение которого Майлс, казалось, был занят только пальчиками Элизабет, они не встретили больше ни одного зайца. Было уже гораздо позднее, чем думала девушка. Начинало смеркаться, а может, просто лес казался таким темным.

– Мы переночуем здесь. Кит, собери-ка дров для костра. – Когда ребенок ушел, Майлс повернулся к Элизабет. – Не выпускай его из виду, а я пока постараюсь отыскать нам на ужин какую-нибудь зверюшку. – Сказав это, он исчез в лесу.

Как только Майлс оставил ее, Элизабет ощутила свое одиночество. Она последовала примеру Кита и принялась собирать сухие ветки. Если раньше Элизабет ничего не замечала, то теперь ей почудилось, что чьи-то глаза следят за ней. В доме брата шестым чувством она научилась ощущать присутствие, чужих людей, готовых в любую минуту наброситься на нее.

– Тебе страшно, Элизабет? – спросил Кит, широко открыв глаза.

– Конечно, нет.

Элизабет выдавила из себя улыбку, хотя у нее в голове вертелись все услышанные когда-то истории о зверствах шотландцев. Это были дикари, пытавшие маленьких детей.

– Мой отец защитит тебя, – уверенно произнес Кит. – Его посвятили в рыцари, когда он был еще маленьким мальчиком. Мой дядя Рейн говорит, что отец – один из величайших рыцарей Англии. Он никому не позволит украсть тебя.

Элизабет притянула мальчика к себе и обняла:

– Твой отец действительно великий воин. Знаешь, несколько дней тому назад на меня набросились трое мужчин. Твой отец раскидал их в считанные минуты и даже не был ранен. – Элизабет видела, что, несмотря на всю свою ребячью браваду, мальчик страшно трусит. – Думаю, твой отец смог бы отразить нападение всех шотландцев вместе взятых. Нигде не найти такого смелого и сильного человека, как твой отец.

Тихий смешок заставил Элизабет обернуться, и она увидела Майлса, державшего за уши двух убитых зайцев.

– Благодарю за похвалу, миледи.

– Элизабет ужасно испугалась, – объяснил Кит.

– Ты молодец, что успокоил ее. Мы всегда должны защищать наших женщин. Могу ли я надеяться, что вы умеете свежевать зайцев, Элизабет?

Выпустив Кита из объятий, Элизабет уверенно принялась за тушку зайца.

– Я докажу вам, что леди Чатворт – это не леди Монтгомери, сидящая на атласных подушках и ожидающая, когда слуги принесут ей поесть.

– Ты превосходно описала жен Стивена и Гевина. Пойдем, Кит, посмотрим, на что способны мужчины из семейства Монтгомери.

Очень скоро Майлс и Кит разожгли костер, а Элизабет, подготовив зайцев, насадила их на вертел. При помощи топора Майлс забил в землю колья и закрепил на них вертел. Опершись на локти, он лениво наблюдал за огнем, в то время как Кит поворачивал мясо.

– Похоже, вы слишком расслабились, – нахмурившись, сказала Элизабет тихим голосом. – Мы не защищены и находимся на чужой земле, и тем не менее вы разводите костер. Нас могут увидеть за несколько миль.

Майлс потянул ее за юбку, и она присела в нескольких футах от него.

– Эта земля принадлежит моему брату и его жене, и, если Мак-Арраны найдут нас, они узнают леопардов Монтгомери на моем плаще. Шотландцы редко убивают женщин и детей на месте. Тебя доставят Стивену, и единственное, что потребуется, это только объяснить ему, кто ты такая.

– Но что же случилось с вашими рыцарями?

– Элизабет, мои воины ушли, не оставив никаких следов борьбы. Можно предположить, что их увели в Лэренстон, замок Бронуин. Однако сейчас единственное, что меня заботит, – это твоя и Кита безопасность. Когда мы дойдем до Лэренстона, и там их не окажется, я начну беспокоиться. Кит! У тебя подгорает мясо с одного бока. – Майлс придвинулся поближе. – Элизабет, ты вне опасности, насколько это вообще возможно. Я разведал этот район и никого не встретил. Подняв с земли у нее за спиной клетчатый шотландский плащ, он укрыл им ее и свои плечи, затем притянул Элизабет к себе. – Это только чтобы согреться, – не разжимая объятий, объяснил Майлс, когда она стала сопротивляться.

– Я уже не раз об этом слышала, – резко оборвала его Элизабет. – Сначала вы всегда говорите «согреться». Неужели вам нравится заставлять меня делать все по-вашему?

– Нет, мне не нравятся твои намеки на то, что я похож на одного из грязных дружков твоего братца, – огрызнулся он.

Элизабет перестала вырываться.

– Возможно, жизнь с Эдмундом слегка и извратила мое мышление, но я терпеть не могу, когда меня хватают руками!

– Хорошо, ты высказалась довольно ясно и понятно, но если хочешь, чтобы мы пережили эту ночь, мне кажется, нам необходимо согревать друг друга. Кит, отрежь-ка ногу зайца. Похоже, уже готово.

Мясо едва прожарилось внутри, хотя и подгорело снаружи. Все трое были, однако, так голодны, что не обратили на это ни малейшего внимания.

– Мне нравится, отец, – произнес Кит. – Мне нравится здесь в лесу.