Текст книги "Навсегда"

10
Нью-Йорк – Уолнат-Крик, Калифорния – Ильха-да-Борболета, Бразилия

Посетители, выходящие из скоростных лифтов, оказывались в огромном просторном помещении без окон, с казенной отделкой, присущей общественным зданиям. На полпути между лифтами и окном приемной находилась огромная мраморная статуя бесполого ребенка с поднятыми то ли в мольбе, то ли в попытке взлететь руками. Из противоположной стены, обитой плюшем, дюймов на восемь выступали разноцветные наклонные буквы, стилизованные под детский почерк. Надпись гласила:

ПОМОЖЕМ ДЕТЯМ, ИНК.

некоммерческая корпорация

Казалось, секретаршу в приемной специально подобрали так, чтобы она не выпадала из общего казенно-полированного стиля ПД. Это была холодная, сдержанная молодая брюнетка, с гладко зачесанными назад волосами и в очках в красной оправе. Сейчас она сидела нахмурившись, разглядывая свои ярко-красные ногти.

– Извините, – сказала она, когда Винетт закончила свой рассказ о Джованде, – но этот вопрос должен решаться в вашем районном отделе ПД.

– Я знаю, но они не желают помочь мне! Поэтому я сюда и обратилась. Вы не понимаете, девушка? Они потеряли моего ребенка!

– Позвольте вас заверить, мисс… – она запнулась брови взметнулись вверх.

– Джонс, – подсказала Винетт.

Брюнетка опустила руки на стол, сложила их и снисходительно улыбнулась.

– Позвольте вас заверить, мисс Джонс, что ПД не теряет детей. ПД создана для того, чтобы заботиться о них.

– Но мою Джованду они потеряли! – настаивала Винетт. – Иначе почему они не могут найти ее?

– Значит, произошла путаница в компьютере. Почему бы вам не обратиться еще раз в районный отдел пашей организации? Я уверена, что они во всем разберутся.

Но Винетт проделала свой путь сюда вовсе не для того, чтобы уйти ни с чем.

– Я хочу с кем-нибудь побеседовать здесь, – упрямо твердила она.

– Извините, – непреклонно ответила секретарша. – Но для этого вам надо записаться на прием.

Сердце у Винетт упало.

– Но я даже не знаю, к кому мне надо записываться. Ну пожалуйста, девушка! – взмолилась она. – Я специально приехала издалека, из Вашингтона! Должен же быть кто-нибудь, кто поможет мне…

Негромко загудел телефон.

– Простите, – секретарша сняла трубку. – Приемная, здравствуйте.

Какое-то мгновение она слушала, что ей говорили, затем лицо ее изменилось.

– О, господин Крандалл! – подобострастно произнесла она. – Ну конечно, сэр! Я позвоню вам, как только они появятся! Конечно, я попрошу подождать, чтобы вы смогли их лично встретить здесь… Ну что вы, спасибо вам, господин Крандалл!

С выражением необычайного удовольствия она повесила трубку и пригладила волосы.

Винетт подождала немного, затем кашлянула.

Вздрогнув, секретарша подняла глаза. Она уже успела забыть о существовании Винетт.

Винетт глубоко вздохнула.

– Я бы хотела записаться на прием.

– Хорошо. – Секретарша взяла блокнот. – К кому бы вы хотели записаться?

Винетт распрямила плечи.

– К господину Крандаллу.

Секретарша улыбнулась и покачала головой.

– Хороший бросок, леди, но мимо! – Она отодвинула блокнот. – Господин Крандалл занимается общим руководством ПД.

Мысли Винетт метались в поисках выхода. Она спросила:

– В таком случае, можно мне попросить у вас листок бумаги и ручку?

Секретарша опять вздохнула, но не нашла причины, по которой можно было бы отказать в этой просьбе.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила Винетт и направилась к одному из кресел. Присев, она ссутулилась над низким стеклянным столиком и быстро начала писать на бумаге пять слов аккуратными большими буквами. Когда это было сделано, она стала обводить буквы, чтобы они были яркими и четкими и их можно было увидеть издалека. Занимаясь этим, она время от времени поглядывала в сторону лифтов.

Клик!

Двери лифта раздвинулись, и из него вышла пара.

Мужчина средних лет с броской внешностью: он держался с той самоуверенностью, которую даруют человеку только большое состояние и власть.

Женщина была безукоризненно холеной, с безупречно уложенными седыми волосами, очень дорого одетая. На ее ухоженных пальцах сверкали бриллианты.

Винетт остро почувствовала убогость собственного наряда, отсутствие украшений и вообще блеска, убогость места, из которого она прибрела сюда. Она наблюдала, как пара проследовала к столу секретаря и представилась.

– Мистер и миссис Хаммачер! – с теплотой в голосе воскликнула девушка. – Как приятно видеть вас! Господин Крандалл вас уже ожидает. Он сейчас сюда придет, чтобы лично вам все показать. Пожалуйста, садитесь, – она указала на кресла и столики и тут же сняла телефонную трубку.

Пара направилась к тому столику, за которым сидела Винетт.

У Винетт внутри все прыгало. Вознося мысленные молитвы, она ждала, когда пара подойдет поближе. Затем она вытянула вперед руку с листком бумаги. Жирными, аккуратно выведенными печатными буквами на нем было написано: «Поможем детям» – где мой ребенок?».

Миссис Хаммачер, напрягшись, положила руку на локоть мужа.

– Я уверен, что не о чем волноваться, дорогая, – мистер Хаммачер, взяв жену под руку, резко переменил направление, пытаясь обойти Винетт. При этом он с тревогой кинул взгляд через плечо.

Секретарша, поняв, что задумала Винетт свирепо взглянула на нее и вызвала по телефону охрану.

Винетт не шелохнулась. Она продолжала сидеть, сохраняя достоинство, с видом обвинителя. Ее глаза смотрели не мигая. Через мгновение появились два мускулистых молодых человека с детскими лицами из отдела безопасности, и с ними седовласый чиновник с чеканной физиономией, излучавшей власть и очарование. Он осмотрелся вокруг, и лицо его окаменело.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – властным, тихим голосом спросил он у секретарши.

– Мне ужасно неприятно, господин Крандалл! – Девушка вскочила со стула. – Но эта женщина, – трясущимся пальцем она указала в сторону Винетт, – тут доставляет беспокойство. Она отказывается уходить!

Охранники двинулись к Винетт. Седовласый чиновник поднял руку.

– Стойте, ребята, – приказал он. С извиняющимся выражением он повернулся к Хаммачерам, стоявшим в стороне. – Извините за недоразумение. Это займет минуту. – Затем он направился к Винетт и обратился к ней почему-то с радостью:

– Ну что ж, мадам, вам удалось привлечь мое внимание. Так в чем проблема?

Винетт закрыла глаза и глубоко вздохнула. Она много раз репетировала свою речь. И теперь весь рассказ вылетел из нее так четко и понятно, что она сама удивилась.

Закончив, она добавила.

– Я обращаюсь к вам за помощью, мистер Крандалл. Я не знаю, куда еще идти, кого еще просить.

Крандалл улыбнулся.

– Я бы сказал, что вы пришли именно туда, куда надо, вы сделали все абсолютно правильно и обратились именно к тому, кто вам нужен. Ну а теперь давайте попробуем найти вашего ребенка, ладно?

Он помог ей подняться и подвел ее к секретарше. Он по-прежнему улыбался, но в глазах его появилась холодная жесткость.

– Пусть Аарон Кляйнфелдер немедленно займется мисс Джонс, – сказал он девушке. – Если к концу рабочего дня он не сможет справиться с этим делом, разместите мисс Джонс в отеле за наш счет. Я рассчитываю на то, что к ней отнесутся с полным уважением.

Он опять повернулся к Винетт, в его глазах мелькнула искорка смеха.

– Я кое-что хочу вам сказать, мисс Джонс, – сказал он ей с восхищением. – Вы знаете, как добиваться своего.

– Нет, мистер Крандалл, – покачав головой, ответила Винетт. В лице была стальная твердость. – Я просто верую в Господа. Это Он помогает мне, хвала Господу нашему!

Аарон Кляйнфелдер оказался человеком с лицом херувима, смеющимися глазами, жесткими вьющимися полосами и внушительным брюшком, делавшим его похожим на мистера Пиквика. Когда Винетт села, он приглашающим жестом указал ей на банку с печеньем. Она покачала головой.

– Нет, спасибо, – отказалась она негромко, хотя ничего не ела весь день и живот у нее подвело. – Я не хочу печенья. Единственное, чего я хочу, – найти мою дочь.

– В этом случае, – заверил он ее бодро, – нам только и остается, что ее найти, не так ли?

Он вытащил пригоршню печенья, а банку поставил перед Винетт.

– Видите ли, мисс Джонс, эта малышка, – он отъехал немного на своем кресле и похлопал по компьютеру, – поможет нам отыскать вашу малышку.

Винетт напряженно улыбнулась – первый раз за весь сегодняшний день.

– Можно? – она застенчиво указала на открытую банку.

– Угощайтесь, – пригласил он и подвинул банку поближе к Винетт.

– Спасибо, – она взяла печенье и аккуратно откусила кусочек.

– Ну вот, – продолжал Аарон Кляйнфелдер. – Во-первых, мне нужно не ошибиться в вызове файла. Вы случайно не знаете, вашего ребенка поместили в один из приютов ПД или в дом приемных детей ПД?

– В приют. – Винетт уверенно кивнула. – Во всяком случае, так мне сказала та леди в Вашингтоне.

Аарон Кляйнфелдер кивнул.

– Тогда мы начнем отсюда, – повернувшись вместе со своим креслом, он набрал на клавиатуре: ПД ПРИЮТ КОДЫ.

Словно по волшебству, серый экран вспыхнул зелеными буквами:

ВВЕДИТЕ ВАШ ЛИЧНЫЙ КОД.

Он быстро набрал что-то на клавиатуре. Экран очистился, и затем в мгновение ока на нем появились новые надписи:

ЛИЦА, ПОМЕЩЕННЫЕ В ПРИЮТЫ ПД

01 АФРИКА

02 АМЕРИКА-ЦЕНТРАЛЬНАЯ

03 АМЕРИКА-СЕВЕРНАЯ

04 АМЕРИКА-ЮЖНАЯ

05 АЗИЯ

06 АВСТРАЛИЯ

07 ЕВРОПА ВЫБЕРИТЕ НУЖНОЕ

Аарон Кляйнфелдер набрал 03. На экране появилась надпись:

ЛИЦА, ПОМЕЩЕННЫЕ В ПРИЮТЫ ПД

АМЕРИКА-СЕВЕРНАЯ

1.00 КАНАДА

2.0 °CША

ВЫБЕРИТЕ НУЖНОЕ

Он впечатал код США. Экран опять мигнул:

ВВЕДИТЕ НАЗВАНИЕ ШТАТА/ОКРУГА

– Ок…руг… Ко…лум…бия, – приговаривал Аарон Кляйнфелдер, впечатывая название. – Так. – Он откинулся назад, и через несколько секунд на экране появилась следующая надпись:

1.000 ЛИЦА, ОТОБРАННЫЕ ПД

1.001 ЛИЦА, ОТВЕРГНУТЫЕ ПД

1.002 ЛИЦА, В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ НАХОДЯЩИЕСЯ В ПРИЮТАХ ПД

Он впечатал 1.002. После небольшой паузы экран мигнул:

ЛИЦА, В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ НАХОДЯЩИЕСЯ В ПРИЮТАХ ПД

01 РЕГИСТРАЦИОННЫЙ НОМЕР ПД

02 НОМЕР СТРАХОВКИ

03 ИМЯ

Он взглянул на Винетт.

– У вас, скорее всего, нет регистрационного номера ребенка?

Она помотала головой.

– Тогда мне нужно полное имя ребенка, – сказал он. – Джонс – это фамилия?

Она кивнула.

– Ее зовут Джованда. Второе имя – Дениза. – Она по буквам произнесла второе имя.

Он впечатал:

ДЖОНС, ДЖОВАНДА, ДЕНИЗА

На экране появился ответ:

ФАЙЛ ПД ПРИЮТ ТС 10 НА СД 748300099440001

Аарон Кляйнфелдер набрал номер файла, и через мгновение экран неожиданно начал мигать:

ВХОД ЗАКОДИРОВАН ВВЕДИТЕ НОМЕР ОПУСА

В закрытом компьютерном центре площадью две тысячи квадратных футов «Сайнтифик косметикалс инк» в Уолнат-Крик в Калифорнии резкий сигнал тревоги ударил всем по барабанным перепонкам.

– Красный код! Красный код! – закричал один из дюжины операторов, сидевших рядами за столами, оборудованными компьютерами.

Начальница отдела вышла из своего кабинета, отгороженного от общего зала стеклянной стеной, и встала за спиной молодого негра, поднявшего крик.

– Спокойно, Бобби, – сказала она тихо, не вынимая рук из карманов своего накрахмаленного халата, – давай-ка выясним, кто это.

Она пристально смотрела на экран его монитора.

– При нынешнем уровне промышленного шпионажа не удивительно, если это какой-нибудь хакер конкурентов пытается к нам влезь. Но кто знает? Может быть, кто-то случайно забрался.

– Сомневаюсь, – ответил Бобби, глядя на нее через плечо. – Но мы сейчас это выясним. Я включу программу автоматического слежения. – Он ухмыльнулся. Этот парень, может, уже отключился, но мы его все равно зацепим. Здорово, правда?

Она кивнула, не отрывая глаз от постоянно меняющегося экрана.

– А что там такого важного в файле ОПУС? – спросил он.

Начальница пожала плечами.

– Понятия не имею, – пробормотала она, – но одно я знаю наверняка. – Она продолжала следить за экраном. – У этой программы защита посильнее, чем у пентагоновских.

ВХОД ЗАКОДИРОВАН ВВЕДИТЕ НОМЕР ОПУСА

Аарон Кляйнфелдер, не веря своим глазам, уставился на мигающий экран.

– Что за черт? – пробормотал он и немедленно извинился.

Винетт улыбнулась.

– Вы не сказали ничего нового для меня.

Он рассеянно кивнул, взял еще одно печенье и автоматически сжевал его. Еще никогда ему не отказывали в доступе к каким-либо файлам ПД. Он не имел ни малейшего представления, что значит «Номер опуса», черт его побери.

Кляйнфелдер нахмурился и почесал подбородок.

– Я бы сказал, очень любопытно, – пробормотал он про себя. – Даже очень прелюбопытно.

– Что такое? – с волнением посмотрела на него Винетт. – Что-то не так?

Он махнул рукой в сторону экрана.

– Моя малышка не хочет давать нам сведений о вашей малышке. И в этом вся проблема.

– Так что нам теперь делать? – голос Винетт стал высоким, резким.

Аарон положил в рот еще одно печенье и засучил рукава.

– Теперь я подойду к этому творчески. – Он взглянул на Винетт. – Но я должен вас предупредить, это может занять много времени.

Винетт посмотрела ему прямо в глаза.

– У меня много времени, мистер Кляйнфелдер, – заверила она, сидя абсолютно прямо. – То есть, если вы не против. Мне бы не хотелось отрывать вас от вашей семьи…

– Ничего, – он махнул рукой. – Дети уже взрослые, а жена со мной развелась. Она сказала, что мне не помешает знакомство с другой женщиной, но кто может выдержать конкуренцию с моей любовью к работе? – Он криво улыбнулся. – Такова жизнь! Так что времени у меня теперь сколько угодно. Но мне надо сосредоточиться. Не хочу вас обидеть, но в одиночестве я работаю лучше и быстрее.

Винетт кивнула.

– Я прекрасно понимаю, господин Кляйнфелдер. – Она спокойно поднялась с кресла.

В это время в дверь постучали. На пороге появилась помощница Аарона. Она была похожа на выросшую «Аннушку-сиротку»: рыжие мелко вьющиеся волосы и круглые старушечьи очки.

– Пять тридцать, босс, – сообщила она. – Можно мне закончить? Или вам чем-то помочь?

Аарон взглянул на нее.

– Да, мне нужно, чтобы ты кое-что сделала, Лиза. Ты не могла бы найти для мисс Джонс какой-нибудь отель недалеко отсюда и разместить ее как гостью пашей компании?

– Понятно, босс, – Лиза улыбнулась и в британской манере отсалютовала начальнику.

Аарон усмехнулся, но глаза его оставались серьезными. Он уже был в миллионах миль отсюда, его сознание поглощено битами, байтами, кристаллами.

В своем спартанском офисе на острове Ильха-да-Борболета полковник Валерио выслушал далекий голос на другом конце линии и спросил:

– Вы уверены, что это та самая женщина, которая подняла вонь в офисе в Вашингтоне?

Он сидел на сером виниловом вращающемся кресле, закинув ногу в походном ботинке на серый металлический стол.

– Абсолютно. Но здесь ее не отшили. Фактически они ее выслушали.

– Понятно. – Валерио выщелкнул сигарету «Кэмел» из пачки. – Где она сейчас?

– Ее поселили в «Гранд Хайатт». Я не знаю, имеет ли это значение, но…

– Это не имеет значения, но вы правильно сделали, что сообщили мне. – Валерио повесил трубку. Он взглянул на свой стальной с черным циферблатом хронометр, затем набрал номер престижного нью-йоркского Юнион-клуба.

– Юнион-клуб, добрый вечер, – ответил приятный баритон. – Могу ли я быть для вас полезным?

– Думаю, можете, – ответил полковник, прикуривая от высокого столба пламени, выскочившего из его зажигалки. – Я бы хотел поговорить с мистером Томасом Эндрю Честерфилдом Третьим. Он сейчас как раз у вас на коктейле.

11
Нью-Йорк

Лили пела, Стефани предавалась размышлениям. Даже Уальдо, что редко с ним случалось, помалкивал, когда звучал великолепный голос Лили Шнайдер. Как будто из динамика выпустили какое-то трепетное живое существо, и теперь оно свободно парило, наполняя комнату самой сутью вокальной красоты.

Стефани и сама не знала, почему она вставила именно этот диск в лазерный проигрыватель, но еще никогда ария «Er weidet seine Herde» из «Мессии» Генделя не звучала так чисто и возвышенно, так одухотворенно.

К сожалению, душу Стефани эта ария не возвысила, ее дух не подняла. Ничто не могло это сделать – после похорон деда. И словно для того, чтобы к боли потери добавить яд оскорбления, – ее использовал Джонни Стоун. Да, именно использовал – буквально ездил на ней верхом – оттрахал просто как кусок женской плоти, чтобы дать возможность какому-то жалкому журналистишке, не брезгующему ничем, поиметь ее в своем интервью. Сукин сын!

В ней поднялось отвращение ко всему вообще – к нему, к себе, к смерти и жизни. Она поднялась и выключила музыку. Внезапная тишина в гостиной казалась неестественной.

Может, поваляться в ванне? Может, станет полегче? Она подумала о целительных свойствах горячей, расслабляющей ванны, о холодном напитке в высоком запотевшем бокале.

Ее размышления нарушил телефонный звонок.

– Вот черт!

Она взглянула на нахальный аппарат. Затем, вздохнув, направилась к нему, но звонки прекратились, и ее собственный голос произнес:

– Алло? Да… Угу…

Несмотря на свое траурное настроение, она не могла удержать улыбку, возвращаясь к дивану. На этот раз она почти купилась: Уальдо так точно имитировал звонки микроволновой печки, телефонов и ее собственный голос, что порой становилось жутковато.

– Проклятая птица, – с чувством выругалась Стефани.

Уальдо прогуливался по своей клетке, заливаясь счастливым хохотом. Телефон опять затрезвонил – и на этот раз это был не Уальдо. Звонили по-настоящему. Стефани выжидательно посмотрела на аппарат. Наверняка этот мерзавец Джонни Стоун – звонит принести гаденькое извинение – думает, наверное, что она опять в него влюбилась. На четвертом звонке она сняла трубку. Но это был не Джонни. Звонил Тед Уарвик, ее продюсер.

– Ну как ты, держишься? – спросил он.

– Все в порядке, – ответила Стефани. – Не беспокойся обо мне, Тед, правда.

Щелкнула вторая линия – кто-то еще звонил. Может быть, это Джонни?

– Подожди минутку, Тед, ладно? – она переключилась на другую линию. – Алло?

И опять это оказался не Джонни. Звонил какой-то незнакомый мужчина.

– Мисс Мерлин?

– Д-да? – в голосе ее появилась осторожность. – Кто говорит? – Меньше всего ей сейчас нужны назойливые журналисты. Или сумасшедшие.

– Надеюсь, я не побеспокоил вас своим звонком, мисс Мерлин, – говорил незнакомец. – Вы не знаете меня, но я был знаком с вашим дедушкой. Меня зовут Алан Пепперберг.

Стефани, наморщив лоб, на ускоренном просмотре промчалась через свои мысленные файлы, но это имя ей ни о чем не говорило.

– Вы не могли бы подождать, – попросила она. – Я сейчас говорю по другой линии.

Она опять переключилась к Теду, сообщила ему, что не может больше говорить, затем переключилась обратно.

– Мистер Пепперберг? – спросила она. – Не могли бы вы еще полминутки подождать?

– Хорошо, – ответил тот.

Положив трубку на стол, она помчалась в кабинет деда. Старый, разбухший Ролодекс лежал на столе, поверх высящейся стопки справочников. Она быстро просмотрела все фамилии на странице «П». Пепперберга не было.

Она сняла трубку параллельного телефона в кабинете деда.

– Извините, мистер Пепперберг. Я не нашла вашего имени и номера в книжке деда.

– Это неудивительно, – ответил он. – Мы с ним недавно пересеклись – вообще-то мы только по телефону и беседовали: мы договорились, что я ему перезвоню. А потом я прочитал о его смерти.

Она ждала объяснений.

– Причина, по которой я первоначально вышел на него, – это имеющаяся у меня запись Лили Шнайдер. Он сказал, что хотел бы прослушать ее.

– Мистер Пепперберг, – сказала Стефани устало. – Насколько я знаю, в его коллекции были все существующие записи Лили Шнайдер. Почему вдруг он захотел прослушать копию записи, которая у него уже есть?

– Запись, о которой идет речь, не является копией, мисс Мерлин. И она никогда не публиковалась. Это пиратская запись.

Стефани поймала взглядом свое бледное отражение в висящем напротив зеркале.

– По-моему, я не совсем вас поняла.

– Я с удовольствием вам объясню. Можно ли нам поговорить об этом при личной встрече? Может быть, за обедом?

Она подавила вздох.

– Мистер Пепперберг, – она старалась сохранять терпение. – Биография Лили Шнайдер умерла вместе с моим дедом.

– Мисс Мерлин, – мягко возразил Пепперберг, – вы знали, что ваш дедушка стоял на пороге величайшего из всех своих открытий?

У Стефани закружилась голова. Мгновенно вернулись все ее подозрения насчет рассерженных и потревоженных источников информации.

– Мисс Мерлин? Вы слушаете?

Она вцепилась в трубку с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

– Да, – выдавила она.

– И еще одна вещь. – Он явно колебался.

– Что именно?

– Мне все равно, что пишут в газетах. У вашего дедушки не было никаких оснований для самоубийства, мисс Мерлин. Никаких вообще. Учитывая то, что я для него приготовил.

– А если мой дед не совершал самоубийства? – Она прошептала эти слова. – Тогда как это называется, то, что произошло с ним?

Его голос стал тише.

– Думаю, вы уже знаете ответ на ваш вопрос, мисс Мерлин.

Стефани глубоко вздохнула. Не она ли сама выразила это мнение в полиции всего три дня назад? Но теперь, когда человек, которого она слышит впервые в жизни, облекает ее подозрения в слова, она испытывала такое чувство, как будто у нее в ране поворачивали нож.

Она быстро прикинула. С утра ей надо заехать в свою квартиру, оставить там Уальдо и разобрать почту.

– Давайте договоримся так, мистер Пепперберг. Мне с утра надо быть в центре, там есть такое бистро, называется «На уголке». Это в треугольнике, где соединяются Восьмая авеню, Западная Четвертая и Джейн-стрит. Вы сможете его найти?

Она выбрала это место инстинктивно. «Я встречусь с ним на нейтральной территории, – думала она. – В окружении людей. Береженого Бог бережет…»

– Бистро «На уголке», – повторил он. – Я буду вас там ждать, мисс Мерлин.

– Ну, допустим, около полудня?

– То есть около двенадцати.

Стефани медленно повесила трубку. Несколько минут она стояла на месте, обхватив себя руками, наморщив в задумчивости лоб. Действительно ли Алан Пепперберг знал что-то, чего не знала она?

«Преследование дикого гуся, – предупредила она саму себя. – Скорее всего, этим все и ограничится. Лучше ни на что особенно не надеяться. Насколько я понимаю, он может и вообще не прийти».