Текст книги "Капризные стервы"

Джули Холланд
Капризные стервы. Вся правда: о таблетках, которые мы глотаем о бессоннице, которой мучаемся о сексе, которого не имеем и о многом другом, из-за чего психуем

Julie Holland

MOODY BITCHES

Copyright © 2015 by Julie Holland

© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. Издательство «Синдбад», 2019.

* * *

Посвящается Саре Старр Уолфф – учителю, терапевту и садовнику, которая любила то, что ей было дано, и говорила то, что думала. И ее сыну Джереми, чья любовь и поддержка позволяют мне цвести и дальше

Вступление

Современная женщина слишком много работает и слишком мало отдыхает. Мы изводим себя тревогой, расстраиваемся и выгораем. Работа, семья и сотни френдов в интернете съедают все наши жизненные ресурсы – неудивительно, что настроение и либидо у нас ниже плинтуса. Нам стыдно плохо себя чувствовать – ведь мы обязаны сворачивать горы. Мы пытаемся быть идеальными и даже делаем вид, что у нас это получается без особых усилий. Однако женщина – не застывшая картинка. Природа создала нас непостоянными, изменчивыми и да – капризными. Все женщины – капризные стервы, и в этом наша сила, а не слабость.

Эволюция сделала нас такими неспроста. Гормональные колебания – основа нашей восприимчивости, залог гибкости в непостоянном мире. Несгибаемость не способствует выживанию. Закон природы гласит: приспосабливайся или погибни. Понимание того, как функционируют наши мозг и тело, позволит нам обрести мудрость и душевный покой. Ведь на самом деле «женские капризы» – чувствительность, ранимость, а иногда и мучительная неудовлетворенность – наш природный источник силы.

Мы привыкли слышать прямо противоположное. С раннего детства нам внушают, что проявлять эмоциональность – плохо. Нас учат извиняться за слезы, подавлять гнев и бояться, что нас назовут истеричками. Требования, которые современный мир постоянно предъявляет к женщине, противоречат ее природе – в этом кроются причины многих наших недомоганий. Однако выход есть.

«Капризные стервы» – это сценарий, следуя которому мы сможем управлять своими чувствами – а значит, и жизнью. Лучше владеть собой нам поможет вековая мудрость в сочетании с достижениями науки. А зная, как устроено наше тело и как современные медикаменты могут повредить этот тонкий механизм, мы сможем гораздо лучше заботиться о своем здоровье.

Женские гормоны пребывают в вечном движении – приливы и отливы месячного цикла, рост и убывание фертильности, непредсказуемые колебания в переходном возрасте и перименопаузе – в пору весны и осени репродуктивного периода. Только сравните это с мужскими гормонами, уровень которых остается неизменным на протяжении почти всей жизни! Гормональные колебания способствуют развитию эмпатии и интуиции, необходимых нам, чтобы понимать желания и потребности наших близких. Женская эмоциональность – норма, признак здоровья, а не болезни – и наше величайшее подспорье. Тем не менее каждая четвертая американка подавляет свои эмоции психотропными препаратами – и это приводит к гораздо более серьезным последствиям, чем мы думаем.

Мы всегда найдем чем заглушить стресс: едой, алкоголем, мобильником, интернетом. Каждое из этих средств сулит надежду: попробуй его, и жизнь наладится. Но симптоматическое лекарство никого еще не вылечило. А поскольку наши «болеутолители», как правило, искусственной природы, то и хватает их ненадолго. И мы вновь страдаем – из-за собственного тела и собственных желаний. Мы не в своей тарелке и дома, и на работе, нам трудно ладить с детьми и с родителями. Но мы пашем и пашем дальше, уверенные, что работа – лучшее средство от тоски и тревоги.

Мои пациентки, как и большинство женщин, хотят знать, что за лекарства они принимают и как те повлияют на их самочувствие. В этой книге я попытаюсь им ответить. Я буду предельно откровенна: признаюсь, какие препараты мне нравятся, а какие внушают опасения, расскажу о побочных эффектах, которые видела своими глазами (лишний вес, снижение либидо, потеря интереса к жизни), и о методах борьбы с ними. Мы поговорим начистоту, как наладить половую жизнь, как связаны между собой еда и настроение, о зацикленности на физических упражнениях или режиме сна, и, пожалуй, о самом главном – как «настроиться» на свое тело, чтобы обрести подлинную себя.

Когда двадцать лет назад я начала работать врачом, женщины, приходившие ко мне на прием, были растеряны и не понимали, что означают испытываемые ими симптомы. Они жаловались на трудности с засыпанием, на возбуждение или слезливость, растерянные, что не понимают, что с ними творится. Я объясняла, прописывала лекарства. Тогда приходилось буквально начинать с азов: бывало, по десять-пятнадцать минут от часовой консультации я успокаивала пациентку, что не стоит бояться препарата, который повлияет на химические процессы в ее мозгу.

Сегодня дамы приходят ко мне в полной уверенности, что им необходимы «лекарства от нервов» – ведь их пьют все вокруг. А мое дело только помочь им с выбором. Раньше мне жаловались: «Не могу понять, почему я не сплю до четырех часов ночи», «По утрам невозможно подняться, и делать ничего не хочется», «Все время хожу злая – сама не знаю почему». Сегодня все иначе: «В чем разница между велбутрином и эффексором?», «Как мне понять – у меня СДВ или ОКР?», «Мне нужно лекарство из той рекламы, где женщина на лошади скачет по берегу моря», «А правда, что вот это новое снотворное, где бабочка на коробочке, лучше золпидема?». И вы не представляете, как часто у меня спрашивают: «А чего бы мне еще такого попробовать?»

В 1980-х фармацевтические компании США начали рекламировать свой товар напрямую. В середине 1990-х, вскоре после того, как я открыла частную практику, регулирование в этой сфере ослабло. На экраны телевизоров и страницы журналов хлынули потоки рекламы, славящей все новые антидепрессанты и снотворные. В результате агрессивного маркетинга за десять лет потребление рецептурных психотропов выросло в Америке в три раза. К 2006 году, когда продажи антидепрессанта золофт принесли больше денег, чем стирального порошка «Тайд», мне стало ясно, что что-то в индустрии поменялось. Фармацевтические компании стали тратить миллиарды долларов на то, чтобы выдавать естественные человеческие переживания, такие как грусть или страх, за медицинские проблемы. Теперь они не разрабатывают лекарства – они создают больных. Проблема современной женщины кроется не в ее эмоциях, а в том, что ее принуждают заглушать их медикаментами.

Особенно пугают последние новости с фармакологического фронта. Абилифай, изначально разработанный для лечения шизофрении, уже проник на рынок антидепрессантов США, где стал бестселлером. Представляете? Самым прибыльным лекарством Америки стал антипсихотический препарат. Полное безумие, уверяю вас как психиатр. Медики говорят, что иное лекарство оказывается хуже болезни. Существуют лечебные средства (например, применяемые при химиотерапии), полезные в малых дозах, но высокотоксичные в больших. Есть сильнодействующие препараты, которые помогут больному с одним диагнозом, а больного с другим диагнозом – убьют. Особенно недопустимо выписывать антипсихотические препараты для лечения депрессии – учитывая риски таких необратимых побочных действий, как диабет или нарушение двигательных функций.

Американцы составляют 5 % населения планеты, однако потребляют половину производимых в мире лекарств (и 80 % производимых в мире болеутоляющих). Процент людей с официальными психиатрическими диагнозами меж тем постоянно растет. Что это: эпидемия психических заболеваний – или врачи слишком быстро хватаются за рецептурный бланк, вместо того чтобы предложить пациенту более сложное решение? Медицинские журналы сплошь заполнены одинаковой рекламой: информацией о новейших препаратах и о том, когда их назначать. Четыре из пяти рецептов на антидепрессанты в США выписаны даже не психиатром, а терапевтом, причем зачастую людям, у которых не диагностирована депрессия. Особенно беспокоит тот факт, что, согласно проведенным опросам, терапевты склонны переоценивать возможности антидепрессантов. Реклама промыла им мозги так же, как остальным американцам.

Если вы спросите дочурку, какое платье она хочет надеть – красное или синее, – вопрос о том, а хочет ли она вообще надевать платье, как бы снимается сам собой. Точно так же засилье рекламы превращает проблему «Нужны ли мне антидепрессанты?» в «Какие антидепрессанты мне нужны?». Нельзя позволять этим фарммафиози решать за вас, как относиться к собственным эмоциям. Моя задача – рассказать вам, как справиться с депрессией, тревогой и раздражительностью без помощи таблеток.

Наше эмоциональное состояние определяется не столько количеством выпитых нейролептиков, сколько тем, как мы строим свою жизнь. Достаточно начать по-другому питаться, заняться физкультурой, отказаться от вредных привычек, поменять что-то в сексе и установить правильный баланс между семьей и работой, и вы уже почувствуете себя лучше. Глотать «таблетки счастья», ничего не меняя в своей жизни, – все равно что заметать грязь под коврик. Давайте-ка вынесем этот коврик во двор и как следует вытряхнем.

Это вовсе не каторжный труд. Для начала нужно просто заново познакомиться с собственным телом – уже одно это придаст вам сил и раскрепостит. Вернув свое подлинное «я», вы поможете не только себе, но и вашему партнеру, вашей семье и всем, кто вас окружает.

В первой части книги я расскажу о сложных процессах, происходящих внутри женского организма, и объясню, почему женщины – прирожденные кормилицы и воспитательницы – думают и чувствуют не так, как мужчины. Мы поговорим о важности сильных эмоций и о том, как опасно лишать себя этой силы. Мы подробно разберем то, как течение месячного цикла заставляет нас плакать без причины и есть все подряд (и как с этим бороться). Вы узнаете, как оральные контрацептивы и антидепрессанты способны повлиять на ваше половое влечение и заставить вас выбирать «неправильных» мужчин или потерять интерес к мужчинам вообще.

Во втором разделе мы подробно разберем половые и семейные отношения – и в частности, то, как ключевые моменты в жизни женщины отражаются в ее эмоциях. От менархе (первой менструации) до начала половой жизни, от родов до менопаузы – на всех отрезках нашей жизни неугомонные гормоны не только управляют нашим поведением, но и реагируют на него. Тестостерон может привести вас в возбуждение и заставить отправиться на поиски горячего парня, но с большей долей вероятности именно встреча с горячим парнем подстегнет ваш уровень тестостерона. Мы часто склонны считать, что любовь – это одно, а секс – совсем другое, однако безумная влюбленность по действию на организм мало отличается от любого другого наркотика, а оргазм способен запустить выработку гормонов, влияющих на вашу привязанность к партнеру (и осложняющих ваши взаимоотношения). На начальном этапе любовной связи ею трудно управлять – а со временем возникают сложности другого рода. В этой книге мы без обиняков поговорим о моногамии и сексуальном влечении, а также о том, почему селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (СИОЗС) – антидепрессанты вроде паксила и золофта – могут сослужить вам дурную службу в постели. Зайдет речь и о физических и психологических последствиях беременности и грудного вскармливания – когда вы становитесь мамой, меняется не только ваше тело, но и ваш мозг.

Перемены сопровождают женщину всю ее жизнь, и никогда они не бывают такими яркими, как в период перименопаузы, когда детородный возраст близится к концу и организм вспоминает хаос эпохи полового созревания. Мы разберем, какие биологические факторы стоят за стереотипом «седина в голову – бес в ребро» и как при помощи растительных лекарств и пищевых добавок можно победить «приливы» и без потерь добраться до тихой гавани, ожидающей по ту сторону климакса.

Третий раздел – «Курс выживания для капризной стервы» – руководство по поддержанию хорошего самочувствия в любом возрасте. Для начала мы подробно разберем, что такое воспаление – с него начинается любое заболевание, включая депрессию. Стресс и воспаление неразрывно связаны, и ключ к победе над ними обоими лежит в той части вашего организма, о которой вы, возможно, никогда не слышали, – в эндоканнабиноидной системе. Когда на вас обрушивается волна стресса, именно эта система помогает удержаться на плаву. Даже если вы никогда в жизни не курили травку, в вашем мозгу и теле есть каннабисоподобные вещества, повышающие стрессоустойчивость. Каннабиноиды снимают воспаление и соматические реакции, поддерживают метаболизм и помогают иммунной системе функционировать, расти и обучаться. Эндоканнабиноидная система будет часто упоминаться в этой книге, поскольку она принимает участие практически во всех наших занятиях – в питании, сне, физических нагрузках, половой жизни, рождении и вскармливании ребенка.

В «Курсе выживания» подробно описываются методики, которые помогут вам достичь физического и психического здоровья – и сохранить его. Эти методики были специально разработаны, чтобы помочь вам снизить уровень стресса и воспаления и повысить естественную способность организма вырабатывать положительные эмоции. Вы узнаете, как правильно питаться, не изводя себя диетами, и как добиться нормального режима сна, дав организму столько времени, сколько необходимо ему для отдыха. Строго говоря, здоровое питание, нормальный сон и регулярные кардионагрузки на свежем воздухе могут полностью заменить антидепрессанты. Кроме того, «Курс выживания» включает полезные советы в области сексуальной жизни и рассказывает об основных препятствиях, мешающих женщинам достигать оргазма. Только научившись понимать свое тело и наслаждаться им – через секс, физические упражнения или пресловутую осознанность, – можно достигнуть той гармонии и душевного равновесия, о которых столько говорят и пишут.

Эта книга – настоятельный призыв изменить образ жизни. Современный человек оторван от природы, и чем больше будет этот разрыв, тем стремительнее станет ухудшаться наше здоровье. Оторванность от природы – патология. В суматохе цифрового общества мы забываем самое основное: для поддержания здоровья нам необходимы свежий воздух, солнечный свет и движение. Естественный режим дня действует лучше любого снотворного, одну из главных опасностей для здоровья современного человека представляет сидячий образ жизни, а наши взаимоотношения с окружающими многое теряют, когда переносятся в виртуальную плоскость.

Я исхожу из научных данных и опыта собственного общения с больными. Здоровье начинается с понимания, и моя цель – развеять мифы о женской психологии, чтобы помочь женщинам измениться. В этой книге я выступаю как психиатр, как жена и как работающая мать двоих детей; рекомендации, которыми я с вами делюсь, проверены на себе и моих пациентах.

Наше тело гораздо мудрее, чем нам кажется, и многие его недуги взаимосвязаны. Увлечение медикаментозной терапией лишает нас чувства контроля над организмом, а жизнь в современном обществе блокирует наши естественные механизмы восстановления. Неудивительно, что мы отвечаем на это искусственное безумие слезами и фрустрацией. Однако такой дистресс – путь к обретению здоровья и внутренней целостности. Мы должны прислушаться к своему дискомфорту, а не заглушать его. Умение чувствовать, сердиться и говорить о том, что нас мучает и печалит, поможет нам изменить и исправить многое в своей жизни.

Начав прислушиваться к своему телу и его сигналам, мы сумеем принять меры. Например, обратиться к народной медицине, если вы ей доверяете. Или пересмотреть требования, которые предъявляем к себе как женщине. У каждой из нас – свой путь. Но всем нам необходимо остановиться и прислушаться к себе, как только мы почувствуем желание покапризничать. Понимать и принимать свое настроение – именно это сделает нас счастливыми. Пора наконец дать осуществиться той мудрости природы, что заложена в нашей биологии. «Капризные стервы» помогут вам и научат правильно заботиться о себе.

Часть I
Прирожденные капризули

1. Ваши ощущения – это ваше дело!

Хотя в основном моя работа состоит из приватного общения с пациентами, несколько раз я выступала в качестве эксперта на телевидении. Однажды в студии я готовилась разговаривать с телеведущей – яркой, энергичной, открытой женщиной. Мы быстро поймали общую волну и весело болтали вполголоса перед началом записи. Тут я заметила, что ногти у телеведущей сильно обкусаны. Я спросила об этом, и она ответила, что врач постоянно советует ей попить лекарства «от нервов», но она не хочет этого делать.

«Ваша тревожность наверняка помогает вам в работе, – предположила я. – Вам необходима гиперчувствительность, чтобы учуять хороший сюжет и задать нужный вопрос во время интервью. И мне кажется, у вас в характере есть некоторая одержимость, которая помогает вам быть собранной и ничего не упустить».

По ее взгляду я поняла, что угадала. «Да. – Она ошеломленно посмотрела на меня. – Да, я такая – нервная и дерганая. И всегда такая была. Зачем мне глушить таблетками свою суть?»

Действительно, зачем?

Еще никогда в истории женщины не принимали столько психотропных лекарств, стремясь к новой «норме», в которой нет ничего нормального. Она противоречит нашей биологии. Женский мозг устроен иначе, чем мужской, и наши гормоны заставляют нас быть более эмоциональными.

И это неспроста. Чуткость, интуиция, эмоциональность заложены в нас эволюцией. Давать жизнь и дарить заботу – наше природное предназначение. Наше умение распознавать потребности и чувства окружающих – залог выживания для нас, нашей семьи и общества в целом. Мы улавливаем, когда наш ребенок в беде или у мужчины рядом возникают недобрые намерения. Мы подчинимся, если так будет безопаснее, но мы способны и яростно защищать тех, о ком заботимся.

Тяжелая работа всегда была уделом женщин, и наши тела хорошо приспособлены для того, чтобы справляться с трудностями. А вот жить с оголенными нервами – испытание посерьезней. Но мало того – от нас, как от телеведущей, с которой я беседовала, постоянно требуют сдерживать свои чувства – природный источник нашей силы.

ИЗМЕНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ: НАЦИЯ НА «КОЛЕСАХ»

В наших капризах виновны не только гормоны. Фармацевтические компании эксплуатируют нашу впечатлительность в своей рекламе. Антидепрессанты позиционируются как лекарства для женщин, депрессию подают как «дамскую болезнь». В результате мужчины реже обращаются к врачам за помощью, а женщины получают право на ежедневную дозу, без которой им не приготовить обед и не понянчиться с ребенком. Антидепрессанты (и антипсихотические препараты для лечения депрессии) преспокойно рекламируются в женских журналах, посвященных домоводству, и в дневных ток-шоу. Главным действующим лицом рекламного ролика обычно является печальная женщина. Она стоит у окна, не в силах ни заняться своими несчастными заброшенными детьми, ни даже написать эсэмэс. (Про эсэмэс, к сожалению, не шутка. В следующем кадре мы видим, как женщина, уже принявшая нейролептик, радостно набирает сообщение.) Многие такие ролики призывают женщин попросить у врача антипсихотический препарат, если обычный шестинедельный курс антидепрессанта «не сработает».

Число американцев, сидящих на антидепрессантах, росло постепенно, но были и два исторических взлета. Первый – в 1997 году, когда фармацевтическое лобби добилось увеличения объема прямой рекламы. Второй взлет продаж случился после 11 сентября, когда маркетологи еще сильнее сфокусировались на женщинах. В сентябре 2001-го женщины, приходившие в мой кабинет, страшно тревожились за мужей, работавших на Уолл-стрит, и детей, учившихся в школах неподалеку от места трагедии. Они были взвинчены, напряжены, страдали от бессонницы. И какое совпадение – производители паксила выпустили рекламный плакат: женщина стоит среди толпы, стиснув зубы и сжимая в руках сумочку, вокруг нее – слова «проблемы со сном» и «тревога», а сверху слоган «Паксил способен помочь миллионам». Производители лекарств сочли 11 сентября хорошим маркетинговым поводом. В октябре 2001-го компания Glaxo удвоила расходы на рекламу – 16 миллионов долларов по сравнению с 8 миллионами в октябре прошлого года. Одного месяца рекламы хватило, чтобы поймать на крючок всех женщин, испытывавших после теракта естественный страх. Расчеты оправдались: фокус-группа купила таблетки – и подсела на них.

Эта реклама внушила многим из нас – особенно тем, кто взрослел в 90-е, – ложное чувство собственной искушенности в психофармакологии. Мы выучили, какие препараты меньше сказываются на сексе (антидепрессант велбутрин не повышает уровень серотонина), а какие могут привести к внезапной смерти (антипсихотик абилифай, прописываемый при депрессии, – в том случае, когда принимается пожилыми людьми с деменцией). Моя мама часто говорила: «От малого знания – большие беды». Люди поколения Х охотно затариваются лекарствами по советам друзей, врачей и интернета – и щедро делятся ими с родными и знакомыми. «В вопросах лечения таких заболеваний, как депрессия, – объясняет New York Times, – они доверяют собственному анализу и личному опыту… медицинское образование, с их точки зрения, дело хорошее, но не является предметом первой необходимости».

В общем, на антидепрессантах сидят все, включая котиков. Я не шучу – у одного моего пациента была кошка с дефицитом веса, так ей прописали ремерон – антидепрессант, стимулирующий аппетит. В нынешней системе здравоохранения, «заточенной» под медицинские страховки, выписать рецепт – это самый простой способ заставить пациента убраться из кабинета, чтобы можно было поскорее принять следующего. Кроме того, при таком подходе пациенты будут постоянно возвращаться – за добавкой. Увы, непродолжительные врачебные консультации, ставшие теперь нормой, означают, что медик тратит больше времени на подбор средства, чем на анализ самой проблемы. О том, чтобы искать не такие простые, зато щадящие организм способы лечения, не идет и речи. Хороший тому пример – статины (холестериноснижающие препараты). Врач может потратить двадцать минут на то, чтобы объяснить пациенту, как нужно питаться и какие упражнения делать, чтобы понизить уровень холестерина, – или по-быстрому шлепнуть рецепт на таблетки, которые впарил ему торговый агент из фармацевтической компании.

От этого рецепт-конвейера особенно страдают женщины. Анализы медицинских карт свидетельствуют: врачи гораздо чаще выписывают психиатрические препараты женщинам, чем мужчинам, – особенно если женщина находится в возрасте 35–64 лет и жалуется на нервозность, проблемы со сном, половые дисфункции и пониженный тонус. Недавно одна пациентка спросила меня, не попить ли ей от нервов рисперидон: видите ли, сотрудница на работе сказала, что ей он помогает от тревожных мыслей. А рисперидон, между прочим, разработан для лечения шизофрении. Но шизофренией страдает лишь 1 % человечества, а женщины составляют более 50 % – посчитайте, насколько это выгоднее! Так работает фарммафия.

Я не хочу сказать, что психотропные препараты – абсолютное зло. Действительно, иногда нужна «тяжелая артиллерия». При вегетативной депрессии, когда у больного нет сил ни встать с постели, ни помыться, ни донести ложку до рта, самоанализ не поможет. Во время маниакальных приступов, когда человек не может заснуть несколько суток подряд, необходимы нормотимики. Проблема в том, что эти лекарства принимаются теми, которыму они не нужны, а люди, действительно страдающие психическими заболеваниями, не получают диагностики и лечения. В Америке создалась ситуация, когда все больше женщин годами напролет пьет антидепрессанты и седативные препараты. В результате во всем обществе возникают новые нормы поведения, требующие от нас психологической неуязвимости и эмоциональной глухоты – и главное, снижающие порог, за которым другие женщины тоже начинают искать медикаментозную поддержку.

Сегодня психофармакология – как косметическая хирургия. Все больше женщин ставят себе грудные импланты, вынуждая остальных чувствовать себя стиральными досками. С антидепрессантами и седативными лекарствами – та же история. В один прекрасный день ты обнаруживаешь, что оторвался от коллектива – ведь ты не пьешь никаких таблеток для «снятия напряжения» и вообще преодоления ухабов на трудном жизненном пути. Все больше женщин обращаются к нейролептикам – и принимают их гораздо дольше, чем предполагает курс лечения. Однако не сказать, чтобы им от этого становилось лучше.

НАША КОЖА ТОНЬШЕ

Внутренняя жизнь женщины сложна и переменчива. Наши нейромедиаторы и гормоны – в частности, эстроген – затейливо связаны между собой. Когда уровень эстрогена резко снижается во время ПМС, послеродового периода или перименопаузы, вместе с ним стремительно падает и наше настроение. Колебания уровня эстрогена делают нас более чувствительными, мы легко ударяемся в слезы, а в случае перенапряжения можем даже получить нервный срыв. Наш мозг полон эстрогеновых рецепторов, влияющих на наше настроение и поведение. У эстрогена есть двусторонняя связь с серотонином – основным нейромедиатором, включающимся при тревоге и депрессии. Эта связь устроена сложнее, чем я описываю, но проще будет представить серотонин и эстроген как лошадей в парной упряжке. Припустила одна лошадка – не отстает и другая. Так что это не ваши фантазии: то, на каком отрезке репродуктивного периода вы находитесь – как в рамках месячного, так и жизненного цикла, – оказывает громадное влияние на то, как вы себя чувствуете.

Серотонин – это «мистер Позитив» нашего мозга. Если его слишком много – нам море по колено, если слишком мало – все вокруг кажется одной сплошной проблемой. Снижение уровня серотонина, как во время ПМС, приводит к повышенной чувствительности. Мы становимся более ранимыми, ворчливыми, раздражительными и недовольными. Самые распространенные антидепрессанты, используемые также для лечения тревожности, – это селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (СИОЗС). Такие препараты – прозак, золофт, паксил, селекса и лексапро – блокируют естественный процесс возвращения серотонина обратно в нервную клетку, так что другому нейрону достается больше гормона. Если ваш уровень серотонина постоянно искусственно завышен, вы рискуете потерять эмоциональную отзывчивость, которая и делает вас вами. Да, вы не расплачетесь на работе и не будете обгрызать ногти до мяса, зато вам будет труднее находить эмоциональный контакт с другим человеком – особенно в сексуальной сфере.

СИОЗС влияют не только на поведение, они изменяют ваше восприятие окружающего мира. Зачем решать какие-то проблемы, если ваш мозг баюкает мистер Позитив? В больших дозах СИОЗС иногда приводят к апатии и полной потере мотивации. Если моей пациентке становится плевать на все на свете с высокой колокольни – это признак чрезмерного медикаментозного лечения, и значит, дозу пора снижать: постоянное пребывание в благодушной апатии чревато катастрофой.

Когда ко мне приходит человек в тяжелой депрессии или тревожности, без СИОЗС не обойтись. Но даже если препарат отлично справился с проблемой, нельзя лечиться им вечно. Наши сильные эмоции иногда ставят нам подножки, но вместе с тем они – мощный инструмент личностного развития. Сама природа вложила в нас чуткую реакцию и тонкую настройку, и принять этот факт – значит сделать первый шаг к тому, чтобы стать хозяйкой своей жизни и здоровья.

ЗАТОЧЕНЫ НА ЧУВСТВА

Женский мозг отличается от мужского прежде всего тем, как мы чувствуем и передаем наши эмоции. Поначалу мозг эмбрионов развивается одинаково, но для мальчиков все меняется на восьмой неделе, когда начинают функционировать семенники. К делу подключается тестостерон, мужской половой гормон, он уничтожает множество клеток в центрах, отвечающих за коммуникацию, и приводит к росту нейронов, отвечающих за активность, агрессию и сексуальное возбуждение. В мужском мозгу подобные участки занимают в два с половиной раза больше места, чем в женском.

Дальнейшие перемены происходят уже после появления ребенка на свет, во время полового созревания, когда выброс половых гормонов еще больше усиливает различия между полами. По мере развития женского мозга все больше места в нем занимают клетки, отвечающие за речь, слух и память. Гиппокамп – центр памяти – у женщин больше, чем у мужчин, возможно, потому что в процессе эволюции женщинам было важнее помнить подробности личной жизни окружающих и важные поступки потенциальных партнеров – особенно то, как их обещания расходились с делами. Наша память оказывает влияние на наши эмоции. Гиппокамп может смягчить резкую реакцию миндалин – областей мозга, отвечающих за страх, гнев и агрессию. У мужчин миндалины крупнее, и в них есть тестостероновые рецепторы.

Вы никогда не задумывались, как получается, что вы попсиховали и успокоились, а муж до сих пор на взводе? Наш большой гиппокамп и маленькие миндалины позволяют нам лучше справляться с выплесками эмоций, чем мужчинам, – особенно когда дело касается страха или агрессии. Отфонтанировав эмоциями, мы легко берем себя в руки – спасибо гиппокампу.

Сильный стресс стимулирует работу миндалин и парализует гиппокамп – вот почему бывают случаи, когда вы впадаете в панику, но не можете вспомнить, что ее вызвало. Самые серьезные проблемы начинаются при хроническом стрессе, когда гиппокамп не только оказывается бесполезен, но и теряет свои клетки. Он атрофируется, больше не может успокаивать беснующиееся миндалины, и все реакции на стрессогенные факторы усиливаются. Мы наблюдаем это у людей с посттравматическим расстройством – и такое может случиться с любым, кто испытывает хронический стресс.

Умение распознавать чувства и намерения окружающих – социальное чутье – считается квинтэссенцией женской сущности. Чем лучше мы улавливаем тревожные сигналы своего тела (например, учащенное сердцебиение), тем лучше мы способны судить о своих и чужих чувствах. Островковая доля головного мозга – ответственная за самоощущение, эмпатию и межличностные коммуникации – у женщин значительно больше. «Островок» – не только орган «шестого чувства»; он помогает нам анализировать сигналы нашего тела. Так называемая «женская интуиция» на протяжении веков помогала женщинам выполнять их традиционные роли кормилиц и воспитательниц: угадывать, когда мужчина может проявить агрессию или бросить своих детей или когда малыш, еще не умеющий говорить, заболел или проголодался.

Мужчины далеко не так восприимчивы, как женщины. У них в мозгу меньше не только «харда», отвечающего за речь и эмоции, но и за распознавание и оценку. Так что вам не мерещится, будто ваш бойфренд в пяти случаях из десяти сам не знает, что он чувствует (это называется алекситимия), а говорить о своих чувствах умеет и того хуже. Тестостерон ослабляет способность считывать эмоции окружающих «по глазам». На участливость человека влияет в том числе и то, насколько он угадывает потребность того, кто с ним рядом: вот почему мужчины порой нам кажутся эгоистами.