Текст книги "Железная королева"

Мой гнев утих. Конечно, он был прав. Я сникла и недовольно посмотрела на него.

– Ненавижу, когда ты разумно рассуждаешь.

Он рассмеялся.

– Ну кто-то же должен. Пойдем. – Он повернулся и протянул руку. – Раз мы собираемся найти Плута, то не стоит мешкать. Если он прячется или не хочет, чтобы его нашли, нам потребуется время.

Взяв его за руку, я смирилась. Мы пересекли луг и погрузились в густой лес.

* * *

В конце концов Пак сам нас нашел.

Хижина стояла посреди густого, бескрайнего леса. В основном тут росли сосны и еще разлапистые деревья с замшелыми стволами. Это навело меня на мысль, что мы где-то высоко в горах. Земля под ногами была устлана сосновыми иголками и папоротниками, а прохладный воздух пах хвоей.

Эш скользил по лесу, как призрак, ведомый охотничьими инстинктами по какой-то невидимой тропе. Пока мы шли, пригибаясь под ветками и карабкаясь по покрытым иголками камням, внутри у меня клокотала злость. Почему именно Пак должен нам помогать? Что он знал? В памяти тут же всплыло лицо моего отца, стоявшие в его глазах слезы, когда я в очередной раз говорила ему, что мама замужем за другим. Руки сами сжались в кулаки. Независимо от того, было ли похищение моего отца спланировано или нет, Паку придется за многое ответить.

Эш привел нас в грот, окруженный соснами, и остановился оглядеться. Я взяла его за руку, и мы молча осматривали стволы и тени. Было очень тихо. Сквозь ветви пробивались лучи солнечного света, пятнами ложившиеся на покрытую грибами и иголками землю. Деревья здесь были старыми, толстыми, а воздух, казалось, наполнялся древней магией.

– Он был здесь, – произнес Эш, когда ветерок зашевелил ветви и взъерошил его темные волосы. – На самом деле, он очень близко.

– Что-то ищете? – донесся откуда-то сверху знакомый голос. Я обернулась и увидела Пака, лежавшего на ветке дерева и ухмылявшегося. Он был без рубашки, демонстрируя худую, загорелую грудь, сплошь покрытую рыжими волосами. Он выглядел более… Не знаю, волшебным, каким-то диким и непредсказуемым, больше похожим на шекспировского Плутишку Робина, который превратил Ника Боттома в осла и путал заблудившихся в лесу путников.

– Ходят слухи, что вы меня ищете, – произнес он, подбросив в руке яблоко и затем откусив от него кусочек. – Ну, вот он я. Чего желаете, ваши высочества?

От очевидного оскорбления я вся ощетинилась, но Эш вышел вперед.

– Что-то не так с чарами Меган, – произнес он, как обычно, кратко и по существу. – Тебе больше известно о летней магии. Нам нужно понять, что происходит и почему она практически теряет сознание каждый раз, когда использует чары.

– А-а. – Пак ликующе сверкнул изумрудными глазами. – И вот они все-таки приползли за помощью к Паку. Ай-яй-яй. – Он покачал головой и откусил еще кусочек яблока. – Как легко позабыть обиды, когда тебе что-то нужно.

Я возмущенно надулась, но Эш лишь вздохнул, как будто вполне ожидал этого.

– Чего ты хочешь, Плут? – устало спросил он.

– Я хочу, чтобы принцесса сама меня попросила, – ответил Пак, переводя взгляд на меня. – В конце концов, я ей буду помогать. Хочу услышать это из ее собственных розовых губок.

Я поджала свои розовые губки, чтобы сдержать ядовитый ответ. Рада видеть, что по крайней мере один из нас ведет себя по-взрослому, хотелось мне сказать, что само по себе уже было по-детски. Кроме того, за мной наблюдал Эш, весь такой серьезный и официальный, но с толикой мольбы во взгляде. Если он мог проглотить свою гордость и попросить помощи у своего заклятого врага, то думаю, я тоже справлюсь.

Пока что.

Я вздохнула.

– Ладно. – Но позже он прочувствует последствия, не сомневайтесь. – Пак, я была бы очень признательна, если бы ты мне немного помог. – Он приподнял бровь, и я стиснула зубы. – Пожалуйста.

Он одарил меня самодовольной улыбкой.

– Помочь тебе с чем, принцесса?

– С моей магией.

– А что с ней не так?

У меня возникло сильное искушение запустить камень ему в голову, но глупая улыбка с его губ исчезла, так что, возможно, он говорил серьезно.

– Не знаю, – вздохнула я. – Каждый раз, когда использую чары, испытываю сильную усталость и тошноту. Я не знаю, что со мной не так. Раньше такого не было.

– Хм. – Пак спрыгнул с дерева и приземлился на землю бесшумно, как кот. Он сделал два шага в нашу сторону и остановился, сверля меня колючим взглядом. – Когда ты в последний раз призывала чары, принцесса? Не устав и не почувствовав тошноты?

Я принялась прикидывать в уме. Я использовала летнюю магию на ведьмах-паучихах, и меня чуть не вырвало. До этого мои чары были запечатаны Мэб, так что… – На фабрике, – ответила я, вспомнив битву с другим бывшим полководцем Машины. – Когда сражались с Вирус. Ты там был, помнишь? Я остановила роившихся вокруг нас жуков.

Пак задумчиво покачал головой.

– Но ведь это была железная магия, разве нет, принцесса? – спросил он, и я кивнула. – Когда ты в последний раз использовала обычные летние чары, нормально себя при этом чувствуя?

– В Королевстве Машины, – тихо произнес Эш, глядя на меня. До него, кажется, начало что-то доходить, но вот я совсем не понимала, что происходит. – Ты вызвала корни из земли, и они опутали Железного Короля, – продолжал Эш, – прямо перед тем, как он всадил в тебя нож. Перед тем, как погибнуть.

– Вот откуда у тебя железные чары, принцесса, – вставил Пак, задумчиво кивая. – Я бы поставил на это золотое зеркало Титании. Каким-то образом к тебе перешли железные чары Машины. Держу пари, что именно поэтому тебя хочет заполучить Лжекороль. Это как-то связано с силой Железного Короля.

Меня передернуло. Глюк говорил то же самое, но мне не хотелось об этом думать.

– Но какое отношение это имеет к моим проблемам с чарами? – спросила я.

Эш и Пак переглянулись.

– Потому что, принцесса, – сказал Пак, облокачиваясь спиной о дерево, – в тебе сейчас уживаются две силы: летняя и железная. И, говоря простым языком, они не ладят.

– Они не могут существовать вместе, – вставил Эш, как будто только что это понял. – Всякий раз, когда ты пытаешься использовать один вид чар, второй реагирует крайне бурно. Точно так же, как мы реагируем на железо. То есть летняя магия вызывает тошноту из-за соприкосновения с магией Железа, и наоборот.

Пак присвистнул.

– Получается замкнутый круг.

– Но… я ведь использовала железные чары и раньше, – запротестовала я, мне совсем не нравились их слова. – На фабрике с Вирус. И тогда у меня не возникло никаких проблем. Иначе мы бы все уже были мертвы.

– В то время твоя обычная магия была запечатана. – Эш нахмурился, крепко задумавшись. – Когда мы были в Зимнем королевстве, Мэб запечатала твою летнюю магию. О железной она не знала. – Он поднял голову. – После того, как сломали печать, именно тогда у тебя начались трудности.

Я нахмурилась и скрестила руки на груди.

– Вот же черт, – пробормотала я, а Эш и Пак смотрели на меня с разной степенью сочувствия. – И что мне теперь делать? – поинтересовалась я. – Как мне это исправить?

– Тебе придется научиться пользоваться ими обоими, – спокойно сказал Эш. – Должен быть способ владеть обоими чарами по отдельности, чтобы одни не мешали другим.

– Может дело в практике и со временем станет легче, – добавил Пак. Его раздражающая ухмылка вернулась. – Я мог бы тебя научить. По крайне мере, как пользоваться летней магией. Если захочешь.

Я уставилась на него, пытаясь разглядеть моего бывшего лучшего друга, искорку привязанности, которую мы раньше испытывали. Отвратительная ухмылка не дрогнула, но я что-то заметила в его глазах, возможно, раскаяние? Что бы это ни было, этого оказалось достаточно. В одиночку я не справлюсь. Что-то мне подсказывало, что стоит воспользоваться любой возможной помощью.

– Хорошо, – сказала я, наблюдая, как его улыбка становилась все хитрее и наглее. – Но это не значит, что между нами снова все нормально. Я до сих пор не простила тебя за то, что ты сделал с моей семьей.

Пак театрально вздохнул и посмотрел на Эша.

– Добро пожаловать в клуб, принцесса.

Глава 8
Понимание основ

Ну вот, снова нас трое: я, Эш и Пак. Снова вместе, но уже другие. Утром я практиковалась в бое на мечах с Эшем, а днем – в летней магии с Паком, обычно в самую жару. По вечерам я слушала пианино или разговаривала с отцом, стараясь не обращать внимания на осязаемое напряжение между двумя фейри. Полу становилось лучше. По крайней мере, периоды помешательства проявлялись все реже и реже. Однажды утром он приготовил завтрак, и у меня на глазах от облегчения навернулись слезы, а вот местные домовые закатили истерику и чуть не ушли из дома. Мне удалось уговорить их вернуться, подкупив мисками сливок и меда и обещанием, что Пол больше не будет вмешиваться в их дела.

Я все лучше справлялась с чарами.

Каждый день, когда солнце поднималось в зенит, я покидала обеденный стол и спускалась на луг, где меня ждал Пак. Он показал мне, как взывать к чарам растений, как заставить их расти быстрее, как создавать иллюзии на пустом месте и как призывать лес на помощь. Летняя магия – это магия жизни, тепла и страсти, объяснял он. Бурное цветение весны, смертельная красота огня, разрушительная сила летней грозы – все это примеры летней магии в обычном мире. Он продемонстрировал маленькие чудеса – вернул к жизни мертвый цветок, приманил белку прямо к себе на колени, – а затем велел мне сделать то же самое.

Я пыталась. Призвать магию было легко, так же естественно, как дышать. Я чувствовала, как буквально все вокруг меня пульсирует жизнью и энергией. Но стоило мне попытался использовать ее каким-либо образом, как меня тут же начинало мутить, и я оставалась ни с чем. Голова кружилась так сильно, что я едва не теряла сознание.

– Попробуй еще раз, – велел Пак однажды днем. Он сидел на плоском камне, скрестив ноги и подперев подбородок руками. Между нами из травы торчала ручка швабры, похожая на голое дерево. Пак «позаимствовал» ее утром из кладовки для метел и, вероятно, навлечет на себя гнев домовых, когда они обнаружат пропажу одного из своих священных инструментов.

Я уставилась на ручку швабры и глубоко вздохнула. Предполагалось, что я заставлю эту глупую штуку расцвести розами и тому подобным, но мне удалось лишь вызвать сильную головную боль. Призвав чары, я попробовала еще раз. Ладно, Меган, сосредоточься. Сосредоточься…

Краем глаза я заметила Эша. Он стоял, скрестив руки на груди, и внимательно наблюдал за нами.

– Есть успехи? – тихо поинтересовался он, легко нарушив мою концентрацию.

Пак махнул в мою сторону.

– Как видишь.

Разозлившись на них обоих, я сосредоточилась на швабре. «Дерево есть дерево, – как сказал Пак в то утро. – Будь то полено, борт корабля, деревянный арбалет или простая ручка от швабры, летняя магия может снова вдохнуть в нее жизнь, хотя бы на мгновение. Это твое право по рождению. Сосредоточься».

Вокруг меня кружились чары, мощные, первобытные. Я направила их на швабру, и тошнота обрушилась на меня, как молот на наковальню, узлом скручивая желудок. Я согнулась пополам, задыхаясь и борясь с рвотными позывами. Если именно так себя чувствуют фейри после прикосновения к железу, тогда неудивительно, что они боятся его, как чумы.

– Не работает, – услышала я голос Эша. – Стоит прекратить, пока она серьезно себе не навредила.

– Нет! – С трудом выпрямившись, я вытерла с глаз пот и уставилась на швабру. – Я это сделаю, черт подери. – Не обращая внимания на спазмы в желудке, на заливающий глаза пот, я сделала еще один глубокий вдох и сосредоточилась на кружившихся вокруг швабры чарах. Дерево было живым, пульсировало энергией, просто ожидая толчка, который заставит его взорваться жизнью.

Деревянная палка задрожала. Вверх по пищеводу поползла тошнота. Я прикусила губу, отвлекаясь на боль. И вдруг вдоль ручки расцвели розы, красные, белые, розовые и оранжевые, буйство красок посреди шипов и листьев. Но так же быстро, как и расцвели, лепестки пожухли и опали, усыпав землю вокруг ручки швабры, снова голой и безжизненной. Но это была явная победа, и я торжествующе вскрикнула… а затем рухнула.

Эш подхватил меня и осел на колени. Для меня загадка, как ему удается всегда вовремя меня поймать.

– Ну вот, – выдохнула я, с трудом выпрямляясь и прижимаясь к его рукам. – Это было не так уж трудно. Кажется, у меня начинает немного получаться. Пак, давай еще раз попробуем.

Пак вскинул бровь.

– Э-э, лучше не надо, принцесса. Судя по тому, какие взгляды бросает на меня твой бойфренд, наш урок официально окончен. – Он зевнул и встал, потягиваясь. К тому же я чуть не умер от скуки. Наблюдать, как распускаются цветы, не очень увлекательное занятие. Он посмотрел на нас, на руки Эша вокруг меня, и усмехнулся. – До завтра, голубки.

Он перепрыгнул через ручей и исчез в лесу, даже не оглядываясь. Я вздохнула и с трудом поднялась на ноги, опираясь для равновесия на Эша.

– С тобой все в порядке? – спросил он, удерживая меня, пока отступала дурнота.

Ей на смену пришел гнев. Нет, я не в порядке. Я долбаная фейри, которая не может использовать чары! При этом хлопаюсь в обморок, едва сдерживаю рвоту и чувствую настолько сильное головокружение, что толку от меня никакого. У меня была аллергия на саму себя! Жалкое зрелище.

Я раздраженно отвернулась и пнула ручку швабры, которая с грохотом отлетела в кусты. Гнев домовых будет ужасным, но в данный момент мне плевать. Что хорошего в железных чарах, если они только и могут отравлять меня? В этот момент я была готова отдать Лжекоролю его дурацкую железную магию, ничего хорошего она мне не принесла.

Эш приподнял бровь в ответ на мою вспышку ярости, но никак не прокомментировал, а лишь бросил мне:

– Пойдем внутрь. – Немного пристыженная, я последовала за ним через поляну, через ручей и вверх по лестнице в хижину. На перилах лежал Грималкин, греясь на солнышке, и полностью меня проигнорировал, когда я приветственно махнула ему рукой.

В доме было странно тихо, пианино пустовало. Я огляделась и увидела Пола за кухонным столом. Он сидел над разбросанными в беспорядке бумагами и что-то исступленно писал. Я надеялась, что отец не впал в творческое безумие. Но он поднял взгляд, быстро улыбнулся мне и снова склонился над бумагами. Значит, сегодня один из дней просветления его разума. Ну, хоть что-то хорошее.

Застонав, я рухнула на диван, пальцы онемели и покалывали от последствий чар.

– Что со мной не так, Эш? – вздохнула я, потирая уставшие глаза. – Я даже нормальной полукровкой быть не могу.

Эш опустился передо мной на колени, взял меня за обе руки и поцеловал костяшки пальцев.

– Ты никогда не была нормальной, Меган. – Он улыбнулся, и пальцы начало покалывать совсем по другой причине. – Будь ты нормальной, я бы здесь сейчас не сидел.

Я высвободила руки и погладила его по щеке, проведя большим пальцем по гладкой бледной коже. Эш прикрыл глаза и прильнул к моей ладони, а затем поцеловал ее и поднялся.

– Пойду найду Пака, – заявил он. – Должно быть, мы что-то упускаем из внимания. Должен быть более простой способ.

– Ну, если ты его найдешь, будет здорово. Мне надоело становиться… больной… каждый раз, когда заставляю распуститься какой-нибудь цветок. – Я попыталась благодарно улыбнуться, но, кажется, только поморщилась. Эш ласково потрепал меня по плечу и вышел из дома.

Вздохнув, я подошла к кухонному столу, чтобы узнать, над чем папа так увлеченно работает. На этот раз он не поднял глаз, поэтому я присела на край рядом с ним. Стол был покрыт расчерченными листами бумаги с черными точками. Присмотревшись, я обнаружила, что это нарисованные от руки ноты.

– Привет, пап. – Я говорила тихо, не желая отвлекать или пугать его. – Чем занимаешься?

– Сочиняю песню, – ответил он, коротко взглянув на меня и улыбнувшись. – Она пришла мне в голову сегодня утром, и я понял, что нужно как можно скорее записать ее, пока не забыл. Я все время писал песни для… для твоей матери.

Я не знала, что на это ответить, поэтому наблюдала за карандашом, рисующим точки вдоль черных строчек. У меня это никак не ассоциировалось с музыкой, но папа иногда замирал и закрывал глаза, постукивая карандашом в такт невидимой мелодии, а затем рисовал новые точки.

На мгновение мои глаза затуманились и показалось, что точки на бумаге начали двигаться. Всего на секунду вся мелодия наполнилась чарами. Строгие, прямые линии поблескивали, как металлические провода, в то время как ноты, когда-то черные и плоские точки, сверкали, словно капельки воды на солнце. Пораженная, я моргнула, и написанное снова стало нормальным.

– Странно, – пробормотала я.

– Что странно? – спросил Пол, поднимая глаза.

– Эм… – Я быстро поискала более безопасную тему. Папа не питал большого уважения к магии, видя в ней не что иное, как трюки и обман. После всего, через что он прошел, я не могла его винить. – Э-э, – снова протянула я. – Просто не понимаю, что означают все эти маленькие точки и линии. То есть для меня это совсем не похоже на музыку.

Пол улыбнулся, радуясь разговору о своей любимой теме, и вытащил из стопки исписанный лист бумаги.

– Это нотная грамота, – объяснил он, кладя листок между нами. – Видишь эти линии? Каждая строка представляет собой музыкальную высоту. Каждая нота на шкале располагается либо на линиях, либо в промежутках между ними. Чем выше нота на линиях, тем выше звук. Поспеваешь за мыслью?

– Угу.

– Теперь обрати внимание на разные кружочки или значки, – продолжал папа, как будто я поняла все, что он только что сказал. – Пустой кружочек играет дольше, чем закрашенный. Маленькие палочки и флажки сокращают время звучания пополам, и еще раз пополам. Внешний вид нот говорит музыканту, как долго их держать и какую ноту играть. Все зависит от времени, высоты тона и звукоряда, написанными в совершенной гармонии. Одна неправильная нота или тональность может испортить всю мелодию.

– Кажется очень сложным, – заметила я, стараясь не отставать от его объяснений.

– Может быть. Музыка и математика всегда были тесно связаны друг с другом. Все дело в формулах, дробях и тому подобном. – Пол резко встал с нотами в руках и подошел к пианино. Я последовала за ним и села на диван. – Но потом ты собираешь все вместе и получаешь нечто подобное. – И он сыграл такую прекрасную мелодию, что у меня перехватило дыхание, и захотелось улыбаться, смеяться и плакать одновременно. Я уже слышала его музыку раньше, но эта была другой, как будто он вложил в нее все свое сердце и душу, и она ожила. Вокруг него вспыхнул и закружился вихрь чар самых великолепных цветов, которые я когда-либо видела. Неудивительно, что фейри привлекали талантливые смертные. Неудивительно, что Леананши так неохотно его отпустила.

Произведение оказалось коротким и резко оборвалось, как будто у Пола только что закончились ноты.

– Ну, я ее еще не закончил, – пробормотал он, опуская руки, – но ты уловила идею.

– Как она называется? – прошептала я, в голове все еще звучали отголоски мелодии. Пол улыбнулся.

– Воспоминания о Меган.

Я не успела ничего сказать, так как дверь с грохотом распахнулась, и в комнату вошел Эш, а за ним Пак. Я вскочила при виде направившегося ко мне Эша с суровым выражением лица. Пак остался возле двери и, скрестив руки на груди, выглядывал в окно.

– Что происходит? – спросила я, когда Эш подошел ближе. Он выглядел так, словно готов схватить меня и бежать прочь. Взглянула на отца, чтобы проверить его реакцию, и с облегчением отметила, что он встревожен, но не в панике. Эш взял меня за руку и отвел в сторону.

– Благой и Неблагой дворы, – пробормотал он достаточно тихо, чтобы мой отец не мог услышать. – Они здесь, и ищут тебя.

Глава 9
Рыцарская клятва

Я молча смотрела на Эша, пока сердце сжималось от волнения и страха.

– Оба? – прошептала я, взглянув на отца, который вернулся к столу и снова склонился над своей музыкой. Обычно он старался не замечать фейри, когда они находились с ним в одной комнате, никогда не разговаривал с ними, почти не смотрел в их сторону, а парни были рады отплатить ему тем же. Из-за этого некоторые вечера получались довольно неловкими. Но, думаю, Пол до ужаса боялся, что снова потеряет рассудок, если привлечет их внимание.

Эш пожал плечами.

– Они не стали разговаривать ни со мной, ни с Паком, только сказали, что Леананши разрешила им сюда приехать. Они хотят поговорить с тобой и сейчас ожидают на поляне.

Я подошла к окну и выглянула на улицу. Возле стены леса я разглядела пару рыцарей-сидов со знаменами в руках. Один держал зеленое с золотом и изображением головы великолепного оленя, другой – черное с белой шипастой розой в центре.

– Посланник сказал, что у него есть сообщение специально для тебя, принцесса, – сообщил Пак, прислонившись к двери и скрестив руки на груди. – Сказал, что это от самого Оберона.

– Оберона… – В последний раз, когда я видела своего биологического отца, он изгнал меня в царство смертных. Сразу после того, как Мэб сделала то же самое с Эшем. Я думала, что мы разорвали все связи; он ясно дал это понять при расставании. Что теперь я сама по себе и Фейриленд никогда больше меня не примет обратно. Что теперь нужно от меня Королю Летнего Двора?

Есть только один способ это выяснить.

– Папа, – позвала я, поворачиваясь к столу, – мне сейчас нужно уйти, но я скоро вернусь. Не выходи из дома, хорошо?

Он махнул мне рукой, не отрываясь от нот, и я вздохнула. По крайней мере, Пол будет слишком занят, чтобы беспокоиться о незапланированном празднике под окнами.

– Ну хорошо, – пробормотала я, направляясь к двери, любезно открытой для меня Паком. – Давай покончим с этим.

Мы перешли ручей и направились к дальнему краю поляны. Грималкин вылизывался на плоском камне и не обращал никакого внимания на прибывшие дворы. День клонился к вечеру, и над травой мерцали светлячки. Эш и Пак шагали рядом со мной, вокруг них светились защитные ауры и все мои страхи мгновенно улетучились. Мы через столько всего уже прошли, втроем. Что могло остаться такого, с чем бы мы могли не справиться?

Два рыцаря поклонились при нашем приближении. Я уловила на лицах Эша и Пака проблеск удивления тому, как два воина враждующих королевств находились рядом и не дрались. Забавная ирония.

Между рыцарями, почти скрытый в высокой траве, стоял гном с лицом, похожим на картофелину. Он выступил вперед и поклонился в пояс.

– Меган Чейз, – поприветствовал он удивительно низким голосом, сухим и официальным, как церемониймейстер. – Твой отец, лорд Оберон, шлет тебе привет.

Я почувствовала легкое раздражение. Оберон не имел права называть меня своей дочерью. Не после того, как отрекся от меня перед всем чертовым двором. Скрестив руки на груди, я уставилась на гнома.

– Ты хотел меня видеть? Я пришла. Чего теперь желает Оберон?

Гном моргнул. Рыцари обменялись взглядами. Пак и Эш стояли рядом со мной, молчаливые и опасные. Мне даже не надо было на них смотреть, чтобы чувствовать злорадное веселье Пака.

Гном прокашлялся.

– Гм. Ну, как тебе известно, принцесса, твой отец воюет с Железным Королевством. Впервые за много веков мы заключили союз с королевой Мэб и Зимним Двором. – Он метнул быстрый взгляд на Эша, а потом вновь сосредоточился на мне. – У наших границ притаилась армия железных фейри, желающих осквернить нашу землю и убить всех и вся. Ситуация стала хуже некуда.

– Я в курсе. Вообще-то мне кажется, что я первая рассказала об этом Оберону. Прямо перед тем, как он изгнал меня. – Я выдержала взгляд гнома, пытаясь скрыть горечь в голосе. – Я давным-давно предупреждала Оберона о Железном Короле, и его, и Мэб. Они меня не слушали. Так зачем ты мне сейчас об этом рассказываешь?

Гном вздохнул и на мгновение растерял свой официальный тон.

– Потому что, принцесса, дворы ничего не могут с ним сделать. Железный Король скрывается в самом сердце своего ядовитого королевства, и ни Летний двор, ни Зимний не могут проникнуть так далеко, чтобы нанести по нему удар. Мы теряем позиции, воинов и ресурсы, а железные фейри продолжают наступать на оба королевства. Небыль умирает с чудовищной скоростью, и скоро для нас не останется безопасного места.

Он снова откашлялся, выглядя смущенным, и вернулся к своей миссии.

– Ввиду этого, Король Оберон и Королева Мэб готовы предложить тебе сделку, Меган Чейз. – Он полез в сумку, вытащил перевязанный зеленой лентой свиток и развернул его одним махом.

– Валяй, – пробормотал Пак.

Гном нахмурился, затем вернулся к свитку и зачитал торжественным, важным голосом:

– Меган Чейз, по приказу короля Оберона и королевы Мэб, Королевства готовы отменить ваше изгнание, а также изгнание принца Эша и Робина Плута, простив все преступления и полностью помиловав.

Пак резко втянул носом воздух. Эш стоял молча; на его лице не отразилось никакой эмоции, но в глазах я уловила мимолетный проблеск надежды и тоски. Они хотели вернуться домой. Они скучали по Фейриленду, и разве я могла их за это винить? Их место там, а не в мире смертных, где процветает скептицизм и отрицание всего, что не может объяснить наука. Неудивительно, что железные фейри захватили мир; оставалось так мало людей, веривших в волшебство.

Но, поскольку я знала, что сделки с фейри никогда не заключаются просто так, я сохранила непроницаемое выражение лица и спросила:

– В обмен на что?

– В обмен… – Гном опустил руки и отвел глаза. – на путешествие в Железное Королевство и устранение его короля.

Я медленно кивнула, внезапно почувствовав сильную усталость.

– Так я и думала.

Эш придвинулся ближе, привлекая настороженные взгляды гнома и двух охранников.

– В одиночку? – тихо спросил он с плохо скрываемым гневом. – Оберон не предлагает никакой помощи? Кажется, он многого просит, учитывая, что его собственные армии не могут с этим справиться.

– Король Оберон считает, что один человек будет менее заметен, – ответил гном, – и таким образом у него будет больше шансов найти Железного Короля. И Оберон, и Мэб согласны с тем, что Летняя принцесса – идеальный кандидат на эту роль. Она невосприимчива к воздействию железа, была там раньше, и уже убила одного Железного Короля.

– Тогда мне помогли, – пробормотала я, чувствуя, как внутри у меня все сжимается. Нахлынули мрачные, ужасающие воспоминания, и руки невольно начали дрожать. Я вспомнила жуткую пустошь Железного Королевства: выжженную пустыню, кислотный, обжигающий плоть дождь, внушительную черную башню, возносящуюся в самое небо. Вспомнила, как убила Машину, вонзив стрелу ему в грудь, когда башня рассыпалась на части. И вспомнила Эша, его холодное и безжизненное тело на моих руках. Я так стиснула пальцы, что ногти впились в ладони.

– Я не готова, – ответила я, глядя на Эша и Пака в поисках поддержки. – Я пока не могу туда вернуться. Мне еще нужно научиться владению мечом и использовать чары, и… что насчет моего отца? Он не может оставаться здесь в одиночестве.

Гном моргнул, выглядя смущенным, но Пак его опередил.

– Ей понадобится некоторое время, чтобы все обдумать, – произнес он с обезоруживающей улыбкой и делая шаг вперед. – Полагаю, Оберон не ждет моментального ответа, я прав?

Гном смерил его тяжелым взглядом, но заговорил со мной.

– Он сказал, что от времени сейчас многое зависит, ваше высочество. Чем дольше вы остаетесь здесь, тем дальше распространяется зараза и тем сильнее становится Железный Король. Лорд Оберон не может ждать. Мы вернемся за ответом на рассвете. – Он поклонился, и рыцари отступили, готовые удалиться. – Второй раз такого предложения не будет, ваше высочество, – предупредил гном. – Если решите отказать Оберону и не вернетесь с нами в Небыль, никто из вас больше ее не увидит. – Он резко свернул свиток и исчез в лесу вслед за стражниками.

Я в оцепенении вернулась в дом и опустилась на диван. Папы в комнате не было, а домовые еще не начали готовить ужин, так что мы остались одни.

– Я не готова, – повторила я, когда Пак примостился в другое кресло, а Эш остался стоять, изучая меня тяжелым взглядом. – В первый раз я едва справилась с Железным Королем, и то благодаря стреле из Ведьминого древа. Сейчас же у меня ничего подобного нет.

– Верно, – раздался голос Грималкина прямо у меня над ухом, и я подскочила от неожиданности. Кот моргнул под моим пристальным взглядом и удобно устроился на спинке дивана. – Но так было с Машиной. Ты не знаешь, понадобится ли такое с Лжекоролем.

– Это неважно, – отрезала я. – На этот раз у меня ничего нет. Я все еще не могу нормально использовать чары, понятия не имею, какова в бою, и… – Я помолчала, а потом закончила почти шепотом: – Я не справлюсь в одиночку.

– Стоп, стоп, стоп. – Пак встал и вместе с Эшем уставился на меня. – Что значит в одиночку? Ты же знаешь, что мы будем рядом с тобой, принцесса.

Я покачала головой.

– В прошлый раз Эш чуть не погиб. Железное Королевство смертельно опасно для фейри, вот почему Оберон и Мэб не могут его победить. Я не могу потерять вас обоих. Если я и соглашусь на сделку, то пойду одна.

Я почувствовала пронзительный и колючий взгляд Эша. Его ярость была холодного, ледяного цвета, от которой покалывало кожу, хотя мой собственный гнев тоже не заставил себя ждать. Он должен понимать. Уж кто, а Эш точно знал, насколько губительно Железное Королевство для обычных фейри. Какое право он имел сердиться? Именно я должна была отправиться в Железное Королевство. Я ни за что не заставлю их снова пройти через эту пытку. Я бы и от сделки Оберона отказалась, если уж на то пошло.

И все же, если я откажусь, Эш и Пак навсегда останутся со мной в мире смертных. Это их шанс вернуться домой. Я не могла лишить их такой возможности, даже если ради этого придется снова отправиться в треклятую страну железных фейри и в одиночку встретиться лицом к лицу с Лжекоролем.

– Ты же знаешь, что не выйдет, принцесса, – сказал Пак, прочитав мои мысли. – Если ты думаешь, что сможешь заставить меня или ледяного мальчика не идти за тобой в Железное Королевство…

– Я не хочу, чтобы вы туда ходили! – воскликнула я, наконец-то подняв глаза. Он удивленно моргнул, а Эш продолжал сверлить меня ледяным взглядом. – Черт возьми, Пак, ты не видел Железное Королевство. Ты не знаешь, каково там. Спроси Эша! – продолжила я, указывая на Ледяного Принца, зная, как опасно втягивать его в подобный разговор. Но мне было плевать. – Спроси у него, каково это, когда даже воздух убивает изнутри. Спроси, каково мне было наблюдать, как ему становилось все хуже и хуже, но при этом знать, что помочь не в силах.

– И все же я все еще здесь. – Голос Эша был похож на хрупкий иней, его глаза потемнели до черноты. – Но, похоже, мое обещание ничего для тебя не значит. Ты меня от него освобождаешь? Ведь сейчас это удобно.