Текст книги "Alpha Girls. Первые женщины в кремниевой долине"

Эм-Джей

IVP объявил внутренний конкурс, чтобы увидеть, кто в венчурной фирме может обернуть одну инвестицию в прибыль не менее ста миллионов долларов. Победитель должен был получить автомобиль своей мечты, оплаченный остальными партнерами. Эм-Джей преисполнилась решимости победить.

Ее соревновательная жилка родилась скорее из лишений, чем из спорта. В средней школе она впервые увидела, как живут люди из другого слоя общества. Когда школа в богатой части Терре-Хота сгорела, учеников отправили в школу Эм-Джей. Она подружилась с новыми одноклассниками и начала видеть их дома и образ жизни. Она никогда не забудет день, когда ее пригласили поехать в Индианаполис, чтобы пообедать и посмотреть «Унесенные ветром». Семья Эм-Джей ни разу не ходила в ресторан.

Эм-Джей готова была поспорить, что игрок в покер Дэйв Штамм, основатель компании Clarify[142]142
  Clarify – аналитическая логическая платформа следующего поколения для индустрии контакт-центров.


[Закрыть], принесет ей победу в IVP. Clarify основали, чтобы пронести опыт работы с клиентами по всему миру и покончить с Темными веками.

Как и Эм-Джей, Штамм учился в Пердью и работал в Intel во время операции «Сокрушение». Однажды он продемонстрировал новый чип 8048, к созданию которого приложил усилия, шишкам Intel Энди Гроу, Гордону Муру и Лесу Вадашу. Он использовал собственноручно написанную игру в блек-джек и лимон в качестве источника питания. Чип 8048, которым Штамм жил и дышал в течение двух лет, стал незаменимым в приборах и клавиатурах.

Покинув Intel в 1980 году, Штамм стал соучредителем Daisy Systems – новаторской компании по автоматизации электронного проектирования. Винод Хосла – соучредитель Sun Microsystems[143]143
  Sun Microsystems – производитель программного и аппаратного обеспечения.


[Закрыть] – входил в число основателей команды. После того как Daisy слилась с другой компанией и позже была приобретена, Штамм задумался, что создавать дальше. Как только у него родилась новая идея, ему понадобилось финансирование.

Именно так он впервые обратился к IVP несколько лет назад. Войдя в шикарный офис компании, Штамм понял, как давно не видел Эм-Джей. Он все еще помнил их первую встречу в Пердью, когда он был старшекурсником, а она – рассудительной первокурсницей, окруженной глупыми восемнадцатилетними парнями из студенческого братства. В Intel она показала себя отличным командным игроком, сосредоточенным и умным. Когда Штамм вошел в офис IVP, Эм-Джей сидела в конференц-зале с Нормом Фогельсонгом – еще одним партнером IVP. Она выглядела такой же невозмутимой, какой он ее помнил. Штамм, используя лишь слайды и проектор, представил идею, призванную помочь компаниям управлять взаимодействиями с текущими и потенциальными клиентами и автоматизировать процессы. По его словам, ничего подобного на рынке пока что нет.

– Когда у вас появляются проблемы с продуктом, вы звоните Maytag[144]144
  Maytag – американский бренд бытовой техники.


[Закрыть], Microsoft, FedEx[145]145
  FedEx – американская компания, предоставляющая почтовые, курьерские и другие услуги логистики по всему миру.


[Закрыть] или в любую другую компанию, – сказал Штамм, – в один день к вам приходит один человек, в следующий – другой, и никакие записи о предыдущей встрече не сохраняются.

Он посмотрел на Эм-Джей и заявил:

– Я решил эту проблему.

Эм-Джей вспомнила о перегруженной стиральной машине и сушилке, о звонках в службу поддержки. Штамм привлек ее внимание. Это звучало как решение большой и важной проблемы.

– Расскажите подробнее о вашей идее, – попросила она.

Штамм объяснил, что провел несколько месяцев в публичной библиотеке, изучая записи компаний и годовые отчеты на микрофильмах (это было в первые дни существования Интернета) в поисках областей роста внутри компаний.

«Ух ты, он даже провел исследование рынка!» – подумала Эм-Джей.

– Я посмотрел, сколько людей работает в каждом отделе на протяжении многих лет, – продолжал Штамм. – И увидел, что обслуживание клиентов просто кипит. Например, если Cisco продолжит нанимать сотрудников в том же духе, восемьдесят процентов работников будут заняты в сфере обслуживания клиентов. Это, очевидно, не может длиться вечно.

Штамм обнаружил сходные тенденции найма в отделах обслуживания клиентов в разных отраслях.

– Сейчас, когда вы вызываете техническую поддержку, вы в основном ничего не получаете, – сказал Штамм.

Он не понаслышке знал, как ведется учет в отделах обслуживания клиентов: на мониторы компьютеров клеятся желтые стикеры.

– ПО Clarify позволит агенту по обслуживанию клиентов получать информацию о продажах и обслуживании клиентов при поступлении вызова. Оно также позволит компании отслеживать, когда что-то исправлено, и узнать, как это было исправлено. Это очень эффективное управление отношениями с клиентами.

Изучая тенденции внутри компаний, Штамм думал о различных бизнес-функциях: финансах, инженерии, маркетинге, продажах и обслуживании клиентов. Он спросил себя, есть ли у этих подразделений программное обеспечение, которое поможет им лучше выполнять свою работу? Ответ был положительным для всех, кроме обслуживания клиентов, маркетинга и продаж.

Эм-Джей понравилась идея, но она хотела дослушать Штамма.

– Почему вы думаете, что это будет продаваться? – спросила она.

– Ну, у меня есть пять человек – пять крупных компаний, – уверяющих, что готовы купить его, – ответил Штамм. – Я пошел к пяти вице-президентам по поддержке клиентов, которых знал от Daisy, и сказал: «Вот что я собираюсь создать. Вот сколько это будет стоить. Если все получится, вы его купите?» Все ответили утвердительно.

Подход Штамма произвел впечатление на Эм-Джей. Предприниматели, как правило, предлагали технологии, а не товар. Штамм же вычислил клиентов еще до того, как написал первую строку кода. Эм-Джей получила имена и номера телефонов вице-президентов по обслуживанию клиентов.

Вскоре после презентации Штамма она инвестировала почти три миллиона долларов в Clarify. Стартап рос на протяжении 1990-х годов, завоевал широкий круг клиентов от Microsoft и Cisco до крупнейших телекоммуникационных компаний. Он произвел революцию в работе компаний. Среди ранних конкурентов были Vantive и Scopus. В 1993 году появились Siebel Systems, но они фокусировалась только на продажах. Когда Clarify вышла на рынок в ноябре 1995 года, новая категория программного обеспечения получила название CRM – система управления информацией о клиентах. И Clarify стала первой публичной CRM-компанией.

Когда Clarify пропустила квартал и акции резко упали с 20 долларов до 7, IVP ворвался и купил акций на открытом рынке еще на три миллиона долларов, стабилизируя компанию в критический момент. В конце 1997 года, когда Siebel Systems угрожали Clarify, Эм-Джей помогла поставить Тони Зингейла, который работал в Intel и Daisy Systems, на место генерального директора Clarify для реорганизации системы: начиная с продукта и заявления о миссии до исполнительной команды. Эм-Джей сказала Штамму:

– Мы хотим, чтобы все работало. Нам нужна самая сильная команда.

Она также вмешивалась в отношения между Зингейлом, пылким сицилийцем, и Штаммом – мягким и вдумчивым. После одного жаркого обмена репликами Зингейл сказал Эм-Джей:

– Дэйв – блестящий инженер, но вы наняли меня не просто так. Будет по-моему или никак. Я каждый день борюсь с Томом Зибелем[146]146
  Глава Siebel Systems.


[Закрыть] за долю на рынке; я не борюсь с Дейвом Штаммом.

Штамм в конце концов признал: пусть он и был идеологом, инженером и создателем, но количество сотрудников компании превысило пять сотен, а он не был менеджером. Эм-Джей это понравилось: основатель, который знал о своих ограничениях.

Под руководством Зингейла Clarify эволюционировала от одной функции – автоматизации колл-центра – к предложению различных продуктов для обслуживания клиентов, включая маркетинг, аналитику, продажи и поддержку. Она стала платформой сервисов, позволяющих компаниям модифицировать интерфейс, добавляя поля, таблицы, экраны и другие инструменты.

К концу 1990-х годов Зингейл и Штамм научились работать вместе, и Clarify стала еще ценнее. Индустрия быстро консолидировалась: компания PeopleSoft купила соперника Clarify – Vantive – за 422 миллиона долларов, Зибель приобрел Scopus за 460 миллионов. И PeopleSoft, и Siebel пытались поглотить Clarify. В какой-то момент PeopleSoft была всего в нескольких днях от подписания договора по сделке стоимостью в миллиард долларов.

Когда Clarify получит эту сумму, оставалось лишь вопросом времени. И, как видела Эм-Джей, нет лучшего способа выиграть внутренний конкурс IVP, чем обеспечить крупную сделку для Clarify. Но была одна загвоздка: ей пришлось сделать одну из самых больших ставок в своей карьере.

Соня

Как и почти всех венчурных капиталистов в долине, Соню заваливало электронными письмами с рекламой всего на свете: от доставки собачьего корма до продажи мебели. Соня изучила логистику и затраты на склады и доставку и обнаружила, что мало кто продумал экономически эффективный подход к инвентаризации и распределению. Она инвестировала в одну компанию по онлайн-продажам (Bravanta), которая сосредоточилась на корпоративных подарках, но продажи на сегодняшний день оставались неутешительными. Соня спрашивала себя: «Господи, какая же категория товаров достаточно хороша?»

Поэтому, когда Варша Рао и Мариам Нафици вошли в конференц-зал Menlo Ventures в 1999 году и начали презентацию первого интернет-магазина косметики и бьюти-товаров Eve.com, они заинтриговали Соню. У Eve было 250 тысяч долларов в начальном финансировании от инвестора Билла Гросса – одного из величайших провидцев эпохи доткомов. Рао и Нафиси провели несколько месяцев на чемоданах, пока разрабатывали Еve в инкубаторе Гросса Idealab в Пасадене. Гросс пребывал в уверенности, что занятые женщины не только станут приобретать косметику, духи и средства по уходу за кожей онлайн – это достаточно небольшие суммы, – но и вернутся к покупкам из лояльности к бренду и целесообразности.

Соне понравились небольшие упаковки и относительно низкие цены на косметику в сочетании с высокой наценкой. Особенно ей пришлась по душе идея постоянного клиента, а не одноразовой покупки. Первоначально сайт посещали женщины в возрасте от двадцати пяти до тридцати четырех лет; потенциальный же рынок был огромен. Доминирующими рынками электронной коммерции на данный момент оставались книги и электроника. Соня видела в Eve лидера новой категории. Она присутствовала на выездной презентации для IPO Amazon, проходившей в 1997 году в шопинг-центре Stanford Barn. Соня не повелась на IPO, но сочла книги прекрасным товаром: книгу не обязательно держать в руках, прежде чем купить. Она наблюдала, как другой интернет-магазин – eBay – в том же году собрал пять миллионов долларов в Benchmark Capital[147]147
  Benchmark Capital – венчурная фирма, которая предоставляет стартовые деньги стартапам.


[Закрыть]. Когда eBay вышел на рынок в 1998 году, акции Benchmark поднялись до 417 миллионов долларов.

Соню также впечатлили резюме Рао и Нафиси. Рао окончила государственную школу недалеко от Бостона, получила степень бакалавра по математике и экономике в Пенсильванском университете, два года проработала в инвестиционном банке Wasserstein Perella в Нью-Йорке и устроилась в McKinsey & Co. после окончания Гарвардской школы бизнеса. Нафиси, выросшая на Ближнем Востоке и в Африке, стала инвестиционным банкиром в Goldman Sachs и получила степень MBA в Стэнфорде, окончив его в 1998 году. Они вступили в мир стартапов, когда женщины потихоньку учились делать карьеру, и обе хотели построить бизнес, где были бы главными. Они смотрели на потребительский рынок как на гендерно нейтральный: просто либо хороший, либо плохой продукт.

Нафиси заразилась стартапоманией еще в Стэнфорде, а Рао заинтересовалась Интернетом в McKinsey, где работала с клиентами над диджитал-маркетингом. После колледжа девушки вместе снимали комнату, общались за воскресной New York Times, закусывали пиццей и делились схожим иммигрантским прошлым. Родители Рао приехали в Соединенные Штаты из Южной Индии: отец – из Мадраса, мама – из Бангалора. Мама имела ученую степень по физике, а отец был опытным химиком. Предками Нафиси были иранцы и китайцы, а родители перебрались из Ирана в Америку в 1979 году, когда шаха свергли, а Мариам исполнилось девять лет.

Первой идеей Нафиси для стартапа стала компания по автоматизации маркетинга. На Рао это не произвело впечатления.

– Звучит заманчиво, но скучновато, – сказала она. – Я слышала, девяносто процентов стартапов терпят неудачу. Мы должны создавать то, целевой аудиторией чего сами являемся, что нам весело и интересно и в чем наша уникальная точка зрения поможет.

Именно так появилась Eve, а Рао и Нафиси оказались в конференц-зале Menlo, где Соня и ее коллеги – венчурные капиталисты ожидали их презентации. Женщины рассказали группе, что они заключили соглашения по онлайн-дистрибуции с рядом брендов высокого класса: от Versace, Bvlgari, Calvin Klein и Elizabeth Arden до Urban Decay, Club Monaco и Hard Candy. Наняли лидеров отрасли, в том числе бывшего директора Glamour Beauty Чарлу Крупп, чтобы прояснить маст-хэв для женщин. Девушки также выяснили правила успешного заключения сделок. Например, посещая руководителей Chanel, они пользовались косметикой и лаком для ногтей только этого бренда. Они меняли продукты перед переговорами с каждой компанией.

Пока Нафиси рассказывала о семимиллиардном рынке престижной косметики и высококлассных брендов в США, Рао наблюдала за Соней и ее партнерами. Нафиси знала из предыдущих презентаций, что большинство мужчин не понимают, почему женщины покупают косметику онлайн. Эта концепция не очевидна интуитивно. Банкиры и венчурные капиталисты говорили им:

– Женщины не покупают онлайн.

Когда настала очередь Рао говорить, Нафиси получила возможность осмотреть комнату. Она знала две вещи о мире стартапов: каждый день ей будут говорить «нет» и внутренние предубеждения определяют, как принимаются решения. 94 % венчурных инвесторов – мужчины, и 98 % стартапов, получивших финансирование, основаны мужчинами. Предвзятость подобия – эвристическая тенденция чувствовать себя комфортно с такими же, как ты, – неосознанно существовала внутри каждого. Нафиси, изучавшая эвристику и поведение животных в колледже, была уверена: люди, похожие на вас, с большей вероятностью защитят вас.

Когда презентация закончилась и настало время задавать вопросы, сотрудники Menlo одновременно повернулись и посмотрели на Соню: что она думает?

Соня, хотя и проявив должную осмотрительность, улыбнулась и сказала:

– Мне это нравится.

Menlo сделала первую инвестицию в Eve в размере 1,5 миллиона долларов, столько же инвестировали и Charter Ventures. С этими деньгами оценка Eve достигла 9,5 миллиона долларов.

Через несколько месяцев после того, как Соня сделала инвестиции и заняла место в совете директоров, ее вера в компанию подтвердилась – хотя и странным образом. Все началось, когда они с подругой потягивали вино и смотрели телевизор. Барбара Уолтерс[148]148
  Барбара Уолтерс – американская телеведущая, стала известной благодаря утренним новостям Today на NBC.


[Закрыть] допрашивала Монику Левински в своей фирменной заботливой манере.

Несколькими неделями ранее президента Билла Клинтона оправдали по обвинению в лжесвидетельстве о любовной встрече с Левински, стажеркой двадцати двух лет, в Овальном кабинете Белого дома.

– Моника, тебя обзывали девкой, преследовательницей, соблазнительницей, – начала интервью Уолтерс.

Соне было неловко на протяжении всего двухчасового спецвыпуска.

– Монику опустили по полной, – сказала Соня подруге. – Это злоупотребление властью. Он сказал, она сказала, он сказал и, видимо, победил.

Но интервью, разрекламированное как крупнейшее телевизионное событие со времен «Кто застрелил Дж. Р.?» (эпизода популярного сериала 1980-х годов «Даллас»), имело неожиданные последствия. Внезапно женщины, в основном ругавшие Левински за ее поведение, захотели губную помаду, как у Левински в телевизионном интервью. Магазины по всем США распродали помаду Glaze от Club Monaco. Женщины записывались в длинные очереди на покупку этого ягодного оттенка.

И только один интернет-магазин имел право на продажу Glaze – Eve. В скором времени Eve стал одним из десяти лидирующих сайтов электронной коммерции.

Как поняли Нафиси и Рао, помада – это нечто большее, чем просто косметика. Красной помадой пользовались суфражистки, когда выходили на улицы и боролись за право голоса; ее использовали женщины-рабочие во время Второй мировой войны, когда на красные оттенки вешали ярлыки «Боевой Красный», «Патриотический Красный» и «Гренадерский Красный» Она была на «Клепальщице Роузи» вместе с ее красной банданой, комбинезоном и выпирающими бицепсами. Красота и вызов в одной маленькой трубочке.

Венчурное финансирование полилось на Eve. Нафиси и Рао набрали персонал и разместили рекламу на целую полосу в газетах и журналах. Журнал Vogue пригласил их на вечеринку по случаю выхода книги фотографа Энни Лейбовиц «Женщины», в которой были представлены портреты знаменитых женщин, включая Хиллари Клинтон, и неизвестных: от шахтеров до инженеров. За выставкой Лейбовиц в галерее Коркорана в Вашингтоне последовала небольшая вечеринка в Белом доме с участием президента Клинтона и первой леди.

В Белом доме Нафиси и Рао слушали яркую речь президента о сильных женщинах, и Хиллари стояла рядом с мужем. Как будто скандала с импичментом и президентским проступком никогда и не было. Нет нужды говорить, что никто не сказал ни слова ни о Левински, ни о ее губах красного цвета.

По мнению Сони, Моника Левински подвергалась жестокому обращению со стороны прессы и общественности. Но, несмотря на это, безумный успех Eve укрепил веру Сони в то, что красоте найдется место среди битов и байтов.

Магдалена

По мере знакомства с работой венчурного капиталиста Магдалена стала привыкать к определенным вещам. К тому, что на собраниях мужчин намного больше, чем женщин. Что некоторые ее идеи уничтожит раввин из USVP. Что конкуренция за сделки будет жесткой, а амбиции – большими. Ее друзья спрашивали:

– Как милая девушка из Турции оказалась в венчурном капитале?

Когда Магдалена только начинала работать венчурным капиталистом, она ошибалась, думая как предприниматель. На первых встречах она вела себя так, словно один бизнесмен помогает другому, пытаясь решить проблемы изнутри, а не предлагать идеи извне. Со временем она поняла, что на самом деле ее роль – советник и тренер, как и описывал Стив Крауш. Она больше не ковбой, она – его верный помощник.

Даже во время бурного роста NASDAQ и интернетомании Магдалена сосредоточилась на компаниях, а не на стартапах-доткомах. Она вкладывала деньги в то, что знала: инфраструктуру Интернета и безопасность. Одну из первых инвестиций она сделала в компанию, предоставлявшую услуги безопасности для электронной коммерции, бизнеса и программ государственного управления.

Магдалена регулярно встречалась с основателями и инженерами компании, в том числе криптографом и компьютерщиком. Среди руководителей были араб с Ближнего Востока и американский еврей. Мужчины, похоже, прекрасно ладили друг с другом, что побудило Магдалену назвать стартап «Ближневосточной мирной компанией». Но однажды, когда они беседовали в кабинете Магдалены о, казалось бы, рутинных делах, тон дискуссии повысился, и основатели внезапно встали лицом к лицу. Магдалена инстинктивно ринулась к ним. Ни с того ни с сего инженер-еврей ударил араба, но промахнулся и попал Магдалене прямо в глаз.

Никто не шелохнулся. Магдалена через силу слабо улыбнулась и покачала головой. Перед глазами поплыли звезды, но женщина оставалась сверхъестественно спокойной.

– Я в порядке, правда, – сказала она, медленно садясь.

Она достаточно ругала своих мальчиков, десяти и восьми лет, дома и не ожидала, что придется делать выговор двум взрослым мужчинам на работе. Оба неловко стояли и смотрели несколько непокорно, пока Магдалена не заставила их пожать друг другу руки.

– Смотрите друг другу в глаза, когда делаете это, – сказала она «маминым» тоном.

Наконец, успокоившись, Магдалена объявила, что мирная компания возобновила работу, хотя и с сомнительным согласием.

Когда мужчины ушли, Магдалена посмотрелась в зеркальце. Фингал. Хотя в целом она любила мужчин, временами они ее просто поражали.

Путешествуя с партнерами по бизнесу, Магдалена брала с собой мало одежды, но туда входили несколько шарфов Hermès. Когда она меняла шарф перед ужином, партнеры думали, будто она полностью переоделась. Однажды она вернулась в офис после стрижки, и партнер не узнал ее. Может быть, теперь, сказала она себе, мужчины не заметят и синяка под глазом.

Магдалена забыла о драке и сосредоточилась на дальнейших действиях. Вскоре ей предстояло первое выездное мероприятие с парнями из USVP. Они отправлялись в прекрасный прибрежный Монтерей только для того, чтобы проводить долгие дни в кондиционированных конференц-залах с закрытыми жалюзи и устраивать мозговой штурм по поводу того, на каких сегментах рынка сосредоточиться дальше, как быть лучшей венчурной фирмой и как определить тенденции прежде конкурентов.

После еще одного долгого дня группа покинула отель и отправилась ужинать. По дороге Магдалена прислушивалась к мужской болтовне.

– Держу пари, у Ирвина встал, когда он смотрел шоу! – Один молодой партнер говорил о шишке USVP Федермане, который недавно смотрел мюзикл с элементами сексуального танго.

Насмешки продолжались, пока до мужчин не дошло, что Магдалена идет рядом.

– О боже, я не должен так говорить, – смущенно произнес партнер. – У нас здесь женщина!

Все взгляды устремились на Магдалену.

– Послушай, – начала она, – ты можешь говорить все, что хочешь. Люди – млекопитающие. Эрекция – часть нашей биологии. Это реальность, и я не обижаюсь на нее.

Магдалена оставалась искренне невозмутима. Разговоры о сексе и анатомии человека ее не беспокоили. Она знала мало американских идиом и понимала язык буквально, как Спок из «Звездного пути». Когда ее ударили в глаз в офисе, она отвечала так же, как Спок, когда «Энтерпрайз» попал в турбулентность и членов экипажа разбросало по каюте. На вопрос, что с ним случилось, Спок ответил:

– Затылочная область моей головы, кажется, ударилась о подлокотник моего кресла.

И в то же время Магдалена подчеркивала вопрос равной оплаты за равный труд. Вскоре после выездной встречи в Монтерей Магдалене, работавшей на должности венчурного партнера, предложили стать генеральным партнером. Это давало больше полномочий, ответственности и «carry»[149]149
  Carry (сокр. от Carried Interest) – «удерживаемое вознаграждение» – установленная норма вознаграждения, выплачиваемого управляющей компании инвестиционного фонда или отдельным членам управляющей команды фонда.


[Закрыть] или «распределения стимулов» на основе прибыли. Генеральным партнерам доставалась часть прибыли от инвестиций. Ограниченные партнеры получали свою долю, а то, что оставалось, распределялось между партнерами на основании послужного списка, текущей работы, стажа и потенциала. Размер каждого куска пирога был строго охраняемой отраслевой тайной, часто даже внутри фирмы.

Ирвин Федерман предложил Магдалене шесть процентов. Она решила посчитать, основываясь на количестве партнеров USVP, и поняла, что прибыль должна составить 15 процентов. Она не ожидала получить такой же процент, как раввин или партнер-ветеран Стив Крауш, который присоединился к USVP в 1985 году, но шесть процентов были оскорбительно малы и не отражали ее ценности.

– Я польщена вашим предложением, – сказала она Федерману, – но цифры меня не устраивают.

Улыбнулась и вышла. Магдалена прекрасно справлялась с ролью венчурного партнера и провела достаточно переговоров, чтобы понять: Федерман видит, что она не блефует.

Ближе к вечеру Федерман вошел в ее кабинет и закрыл за собой дверь. Фирма изменила предложение. Магдалена начнет с восьми процентов. Она улыбнулась раввину и сказала, что готова вступить в ряды главных партнеров.

Магдалена возражала против этих шести процентов не из жадности. Она часто говорила:

– Я получила деньги в Кремниевой долине, и я готова потерять их в Кремниевой долине.

Но она жаждала справедливости.

В следующую пятницу Магдалена впервые вошла в стеклянный конференц-зал как генеральный партнер. Она не ожидала ни признания, ни фанфар, но была тронута поддержкой со стороны чисто женского административного персонала.

Магдалена поразила помощников, когда подавала кофе и печенье партнерам. Она также произвела на них впечатление, наняв умных молодых женщин в качестве помощниц со словами:

– Эта работа – всего лишь ступенька. Я не хочу, чтобы твоя карьера на этом закончилась.

Она изменяла правила, приглашая своих помощниц на встречи. Когда ей говорили, что их не звали, Магдалена отвечала:

– Они мои помощницы. Я могу делать все, что хочу. В том числе – предлагать им присутствовать на совещаниях. И кстати, вам советую сделать то же самое.

И когда она узнала, что на вечеринку по случаю дня рождения основателя USVP Билла Боуза пригласили только партнеров, то запротестовала: помощники работают больше иных сотрудников и должны получить приглашение. Никто не слушал ее, поэтому она сказала:

– Я не приду, если их не позовут.

В конце концов пригласили всех.

Поэтому, когда Магдалена заняла свое место на первом собрании генеральных партнеров, помощницы молча радовались за нее. Ее победа была их победой.