Текст книги "Узурпатор"

12

Элизабет вышла из медитативного состояния и улыбнулась.

– Я рада, что его в конце концов спасли. Бедняга. Только подумать, что они с братом считали себя последними тану, оставшимися в живых…

Крейн не смог удержаться от мысли: «Я помню, что кое-кто тоже приходил в отчаяние от одиночества».

– Теперь я знаю, насколько была не права. – (Сомнение, притаившееся в глубине сознания Элизабет, оставалось далеко за пределами возможностей восприятия Крейна.) Параврачеватель-тану протянул через стол длинную руку и налил им обоим еще по чашке кофе. Где-то над вершинами Монтени-Нуар грохотал гром. Снова пошел дождь, и вскоре через небольшие окна со свинцовыми переплетами стало невозможно разглядеть, что творится снаружи.

– Помимо Куллукета, – заметил Крейн. – Кугал Сотрясатель Земли – единственный из уцелевших членов Высокого Стола, принадлежащих к потомству Нантусвель.

– Я полагаю, Селадейр положит Кугала в Кожу и постарается вылечить его, дабы тот мог пополнить ряды непримиримой оппозиции. В конце концов, если способности второго лорда Гильдии Психокинеза восстановятся, он станет прекрасным союзником. Каковы его шансы на полное выздоровление?

– Шансы невелики. Целительная сила Кожи зависит не только от искусства лекаря, но и от собственной воли пациента. А Кугал лишился половины своего разума. Врачевателем у Селадейра состоит Бодуругал, он достаточно компетентный врач, но мне кажется, что и сам Дионкет не смог бы добиться полного исцеления Кугала. Даже при наиболее благоприятном исходе он пролежит несколько месяцев.

– Способность Кугала к телепатическому проецированию мыслей была почти на нуле, – сказала Элизабет. – Я и представления не имела, что близнецы находятся в Африке, пока прошлой ночью Кугал не испустил жуткий крик.

Прогремел гром, одновременно сверкнула вспышка, и в четвертый раз за этот ненастный вечер в охотничий домик на Черной скале ударила молния. Не причинив никакого вреда, электрический разряд ушел по громоотводу в землю.

– При таких атмосферных возмущениях, – заметил Крейн, – удивительно, что ты вообще способна достигать Африки трансментальным взглядом. Я проверяю свое ментальное видение и обнаруживаю, что дальше Амализана оно не распространяется. Впрочем, я ведь не Великий Магистр.

Элизабет улыбнулась и отставила свою чашку.

– Да, ты не Великий Магистр, но пришло время обучить тебя некоторым специальным приемам, которые повышают уровень трансментального восприятия. Ты сумеешь справиться с фильтрацией статических помех, надо только потренироваться.

Элизабет объяснила Крейну, как нужно действовать. Пока его блуждающий трансментальный взгляд пытался пробиться через ионизированную грозовую атмосферу, она помогала ему, усиливая и корректируя его метапсихические импульсы.

Наконец Элизабет сказала:

– Довольно.

Крейн откинулся на спинку кресла; на его не подвластном старению серафимоподобном лице выступил пот.

«Да… я понял. – В его мысленном голосе не чувствовалось оптимизма.

– И еще я понял, сколь многому мне предстоит научиться, прежде чем я смогу стать для тебя достойным помощником».

«Выпей-ка еще кофе, – предложила Элизабет. – Это помогает. Какая большая удача, что в плиоцене так хорошо растет кофейное дерево!.. Но если серьезно, то оказать мне реальную помощь ты можешь уже сейчас. Я все еще не так сильна, как прежде, в Галактическом Содружестве. Даже простое удержание в фокусе очень удаленных объектов стоит мне огромных усилий. Если ты присоединишься ко мне во время наблюдений, то придашь дополнительную силу моему ментальному зрению. К тому же ты можешь заметить какие-то подробности, которые я пропущу».

«Понимаю. – На минуту сознание Крейна умолкло, занятое собственными мыслями. – Моя помощь увеличит шансы обнаружить Фелицию?»

Элизабет нахмурила лоб. В сознании обоих появился образ Девушки-Ворона, отчетливый и зловещий.

«Крейн, я не знаю, что нам с ней делать. Она ужасно опасна! Никто в Галактическом Содружестве не обладал такой психогенной и психокинетической мощью. Насколько я знаю, никогда прежде в одном человеке не концентрировался потенциал физического разрушения такой силы».

«А ваши покровители-святые? Или их противники, поднявшие Мятеж?»

«Ни один оператор нашего Галактического Содружества не смог бы в одиночку сделать то, что сотворила Фелиция. Особенно если вспомнить ее последний психогенный удар, вскрывший Гибралтар. После того как Фелиция пришла в активное состояние, у меня не было возможности исследовать ее мозг. Но даже если нам удастся выследить ее и даже если я проведу глубинную психическую коррекцию, все равно весьма и весьма сомнительно, что опасность, исходящую от нее, удастся… нейтрализовать. К тому же операция может оказаться фатальной для нас обеих».

Рассудок Крейна взорвался криком:

«Ты не должна приносить себя в жертву! Не в этом твое назначение! Ты

– Новоявленная Бреда, и ты призвана быть нашей покровительницей!»

– Не называй меня так! – выкрикнула Элизабет, и ее сознание отшатнулось от мыслей Крейна. – Мне неизвестно мое предназначение, как и предназначение Бреды, черт бы ее побрал! – Из скрытых глубин ее разума выступила прежняя ожесточенность. – Супруга Корабля была уверена в собственной правоте… но не исключено, что ваше переселение на Землю объективно было великим злом. Теперь мне стало ясно, что тану и фирвулаги просуществуют на Земле достаточно долго, чтобы определенным образом повлиять на развитие человечества. Но, может быть, для моей расы было бы лучше, если бы вы переколотили друг друга еще тысячу лет назад, в своей галактике Дуат!

– Бреда обладала даром предвидения, и она предрекала великое благо для обеих рас, – возразил Крейн.

– Но после скольких страданий? Спустя сколько миллионов лет? – Голос Элизабет надломился. Она установила сплошную завесу, скрывающую ее эмоции, но опытный психокорректор Крейн уловил ее неподдельную гордость за свой народ.

– Пусть вмешательство Бреды в судьбу наших рас было чересчур самонадеянным, но объективные результаты ее действий оказались удачными. Ваша философия определила бы это как felix culpa note 7Note7
  счастливая случайность (лат.)


[Закрыть].

Элизабет невесело рассмеялась.

– А ты неплохо постиг человеческий склад ума, раз начал пользоваться нашими мелкими казуистическими уловками.

– Я знаю лишь одно, – бесхитростно ответил Крейн, – Бреда и ее Супруг руководствовались благородными и бескорыстными побуждениями. И этим побуждениям она не изменила до самого конца.

– То, что она желала лишь добра, известно всем. Даже пытаясь силой вынудить меня к сотрудничеству, она руководствовалась благими побуждениями. Многие диктаторы убеждены, что знают, какая жизнь будет для их подданных наилучшей. В Галактическом Содружестве такую убежденность питали люди-мятежники. Они были необычайно самонадеянны! По их мнению, среди всех рас Галактики человеческий разум несет в себе самый мощный метапсихический потенциал, а отсюда с неизбежностью следует, что человечество должно играть доминирующую роль в галактической цивилизации. Причем произойти это должно незамедлительно. Галактическое Содружество представляет собой чересчур важную структуру, чтобы руководство в ней было предоставлено низкоорганизованному менталитету… Но нельзя навязывать Галактическому Содружеству план ускоренной ментальной эволюции, как нельзя допускать преждевременного созревания детей до высшей ступени взросления с помощью абсурдных методов, которые пропагандировали мятежники. Форсировать созревание не только вредно, но и совершенно бесполезно, и тут не важно, говорим ли мы о развитии отдельного ребенка или о совершенствовании галактического Разума.

Элизабет представила целителю-тану мысленный образ хаоса, учиненного Марком Ремилардом и его заговорщиками, и тех усилий, которые пришлось заплатить за восстановление равновесия в ментальной сфере.

– И вот поэтому-то я боюсь…

– Ты, – перебил ее Крейн, – усматриваешь аналогию между мятежом операторов и теми методами, которыми Бреда вершила судьбу тану и фирвулагов. И ты опасаешься, что, заняв место Бреды, можешь оказаться соучастницей ее… прегрешений.

Элизабет вздохнула.

– Если бы все было так просто… Галактическое Содружество располагает миллиардами разумов, вырабатывающих согласованное решение. Галактический Разум знал, что он прав, а мятежники заблуждаются. А что знаю я?

Разгулявшийся за стенами шале ветер завывал, словно стая медведесобак, вышедших на демоническую охоту и загнавших добычу. Шквальный порыв воздуха, просвистев по дымоходной трубе, вытолкнул из камина облако дыма с бальзамическим запахом, и Крейн был вынужден поставить заслон от взвихрившейся золы, тогда как Элизабет, казалось, не имела сил развеять ее и даже радовалась вызванным пеплом жгучим слезам. Происшествие отвлекло их, но потом Элизабет вытерла глаза, и они вдвоем приступили к серьезной работе.

Ночь была наиболее благоприятным временем для трансментального дозора, ибо солнце, мешающее ультрасенсорному восприятию гораздо сильнее, чем любая непогода, было загорожено телом планеты. Ночью мысль странствовала свободнее, легче проникая в потаенные места, различая самые отдаленные шорохи, обостряя неподатливый ментальный слух. Даже во времена, предшествовавшие развитию метапсихических способностей, люди знали: ночь – это то время, когда чародеи вершат свое колдовство, когда создания, не знающие успокоения, рыщут по свету, а простые смертные с готовностью позволяют своему рассудку отдохнуть вместе с телом и обрести во снах свободу от дневных страданий и докуки.

Разум Элизабет слился с разумом Крейна, стены дома словно бы растворились, оставив их парить над омытым дождем горным массивом Монтени-Нуар. Сконцентрировав всю силу духа на трансментальном восприятии, Элизабет пустилась в дальний путь, легко, словно воздушного змея, увлекая за собой Крейна.

«Наблюдай и познавай! Видишь, внизу под нами по Черной скале рассыпаны маленькие, окруженные аурой островки жизни, – это поселки рудокопов. Сконцентрируй вот эту ультрасенсорную функцию и увеличь разрешение, чтобы рассмотреть людей, поодиночке или мелкими группами. Используй вот эту способность, чтобы слышать обычную или телепатическую речь в режиме декламации или обмена. Прозондировать на расстоянии глубинные уровни сознания практически невозможно даже для Великого Магистра. Трудно или также невозможно просканировать сознание субъекта, установившего прочный ментальный барьер. Существуют и некоторые искусственные экранирующие устройства, которые блокируют трансментальные импульсы, например, „комната без дверей“ Бреды.

Теперь смотри, как мы ведем поиск знакомого нам разума. Мы храним в памяти его ментальный почерк, так что, используя модус грубой настройки на объект, можно быстро перемещаться по эфиру, игнорируя все прочие ауры, пока не выйдешь точнехонько на искомую личность. А вот и он!

Это вождь Бурке, уснувший вместе со своими товарищами по отряду в лагере, разбитом чуть в стороне от Великого южного тракта, примерно в тридцати километрах от Ронии. (Благословение вам, дорогие братья и сестры. Пусть ваш отдых будет мирным и спокойным.) А теперь, Крейн, твой черед приниматься за работу. Объедини свои силы с моими, и мы попытаемся осуществить гораздо более сложный поиск, нацеленный на знакомый нам разум, но держащийся настороже и наполовину завуалированный. Мы проделаем это так вкрадчиво, что нас не обнаружат. Мы не будем пытаться подслушать его слова или мысли.

Двигайся на северо-восток – ибо скорее всего нужная нам личность находится сейчас в своей резиденции, в столичном городе Высокая Цитадель в Вогезских горах. Ищи Шарна-Меса, нового молодого монарха фирвулагов, который имел наглость провозгласить себя Верховным Королем Многоцветной Земли.

А вот и сам доблестный генерал у себя дома… Шестеро его детей жарят в очаге каштаны и подогревают для своего папаши очередную кружку сидра. В руках у свирепого генерала острый обсидиановый клинок, и он бурчит себе под нос ругательства, от которых кровь стынет в жилах. В этом мы можем не сомневаться, поскольку пусть и не слышим его слов, зато видим неодобрение, написанное на лице его жены, королевы Айфы, предводительницы Боевой Дружины Великанш: Вот снова сверкнуло лезвие кинжала из черного стекла. Летят щепки. Ось мягко входит в гнездо, дети ликуют. Шарн ставит готового деревянного халика на выложенный плиткой пол гостиной, и дети сбиваются в кучу вокруг игрушки на колесиках – каждому не терпится первому нарушить традицию и прокатиться верхом на халике. В наши дни традиции в Высокой Цитадели – вещь хрупкая и все больше отходящая в прошлое…

А теперь давай попробуем предпринять наиболее трудный розыск: наша цель – Фелиция.

Обрати внимание на ее ментальный почерк. Обрати внимание на возможные режимы экранирования. Из-за отсутствия опыта в использовании метафункций ее способы ментальной защиты должны быть примитивными, но огромный психогенный потенциал этой помешанной женщины позволяет обходиться без отточенной метапсихической техники. Скорее всего, наши поиски не увенчаются успехом, но мы не станем отступать и во время ночных бдений будем продолжать наши попытки раз за разом.

Перемещайся на юг. На юг, за Амализан, за Тарасию. Поворачивай к западу и двигайся дальше. За новое жилище Алутейна Властелина Ремесел на реке Иберии. За хмурые башни Афалии, где несгибаемый старый Селадейр, укрывшийся за мощными каменными стенами крепости, предается скорбным раздумьям об участи повредившегося рассудком сородича, что спит в Коже.

Скоро настанет рассвет. Приближающийся восход извещает о себе характерными шорохами в эфире. Вот как нужно действовать, чтобы преодолеть солнечную ионизацию, но это гораздо сложнее, чем устранить помехи от грозы. Наблюдай и следуй за мной. Держись все время рядом и будь внимателен.

Мы начали поиск! Вот ее аура, которую мы ищем, и нам известно, что Фелиция прячется где-то в Бетских Кордильерах, в самой южной горной гряде Испании. Осматривайся. Прощупывай. Не обращай внимания на размытые ментальные отметины фирвулагов, на разбросанные там и сям вкрапления разума ревунов, на крошечные колонии стоящих вне закона людей, на изредка попадающиеся аванпосты защитников Афалии. Расширяй фокусировку, своди фокусировку! Используй мысленное зрение, слух и особое поисковое чутье, настраивающееся исключительно на ауру…»

«Ничего. Но почему? Шарн тоже был скрыт за барьерами, но ты обнаружила его с легкостью».

«У Шарна способности что у младенца. Ничего, подождем. Черная птица взлетает на рассвете и иногда принимается издавать призывный крик. Когда такое случается, сознание Фелиции открыто, поскольку она слушает, не отзовется ли ее Возлюбленный. Нам она не ответит, но, может быть, невзначай даст разгадку местоположения своего гнездовища. Тогда мы сможем…»

«Элизабет. Вот оно».

«Вижу. Вижу и слышу. Над горой Муласен! Ну конечно… Там ее логово! А сейчас она станет звать».

«Куллукет!»

Ворон взмывает в стратосферные выси. На рассвете небо над Сьерра-Невадой чисто от облаков и прозрачно.

«Куллукет! Я знаю, ты жив!»

Она взывает к тому, с кем ее объединило обоюдное влечение к разрушению, к тому, кто сам утолил свою страсть, но не подозревал, что когда Фелиция сбежит, то придет и ее черед самореализоваться, и она проделает с беззащитной землей то же, что он проделал с ней.

«Куллукет, отзовись!»

«Смотри, как она кружит в потоке света. Сейчас, когда она испускает трансментальные волны, разыскивая своего ненавистного возлюбленного, ее не скрывают никакие ментальные заслоны, не предохраняют никакие психогенные преграды. Но Куллукет – психокорректор, он перекраивает сознание, внедряется в сознание, камуфлирует сознание. Он коварен и силен, и тень птицы проносится над ним, не замечая его».

«Куллукет… ты должен быть где-то здесь. Эй ВЫ, помогите мне найти его!»

«Элизабет! Она обнаружила нас?»

«Нет. Помолчи, Крейн!»

«Вы уже помогали мне раньше. Теперь я снова обращаюсь к вам! Помогите мне найти моего Возлюбленного. Подскажите, где он. Откликнитесь! Вы видите меня? Если вы заговорите со мной, то на этот раз я вам отвечу!»

«Смотри, она мысленно воспроизводит свой подвиг открытия Гибралтарского пролива. Смотри, вот открывается ее память, показывая, как был вызван катаклизм. О Боже, вот оно что…» (Элизабет испытала потрясение и облегчение одновременно, ибо сила Фелиции оказалась не единственной, а подкрепленной извне.) «Помогите мне еще раз. Я не буду прятаться от вас. Мы можем стать друзьями».

«Слушай, Крейн! Нет, подожди – я должна подключить еще один фильтр. Сигнал не только слабый, он и множественный: неумелое проецирование с огромного расстояния, плохо сфокусированное на цели. И это не модус мысленной передачи экзотиков. И не корявый модус людей в торквесах, что живут здесь, в плиоцене. Это уникальный модус людей – тоже активных операторов… Всемогущий Боже! Помоги мне, Крейн. Поддержи меня, дорогой друг. Проследи этот сигнал, определи его источник, выясни о нем все, что можешь…»

«Дьяволы? Это вы?»

«Да, Фелиция».

«Привет, дьяволы».

«Привет, Фелиция. Мы так долго взывали к тебе».

«Я знаю. Но я вам не доверяла. У меня так много врагов».

«Бедная Фелиция. Мы хотим только помочь тебе. Мы уже помогали тебе раньше».

«Помогите мне снова. Покажите мне, где прячется Кулл».

«Кто?.. А-а. Вот оно что. Любопытно…»

«Остальное – не ваша забота. Покажите мне его!»

«Милая Фелиция. Мы бы показали, если б могли. Но мы очень далеко от тебя. И от него тоже. Чтобы найти Куллукета, нам нужно перебраться к тебе из самой Северной Америки».

«О-о-о-о. Ох».

«Не переживай. Мы с радостью переберемся к тебе. Нам так не терпится встретиться с тобой».

«Нет! Вы можете украсть… можете обмануть меня, как обманул этот чертов маленький золоченый жулик Эйкен Драм!»

«Мы так не поступим, Фелис. Мы не любим Эйкена и других твоих врагов. Мы докажем тебе свою дружбу. Мы не просто найдем твоего любимого, мы сделаем даже больше. Мы доставим его к тебе».

«А вы сможете?..»

«Один из нас психоиндуктор-корректор магистерского класса. Остальные тоже сильны. К тому же мы молоды, Фелиция. Как и ты! Мы верим в действия».

«Но провести МЕНЯ вам не удастся».

«Нет, конечно, нет… Мы хотим, чтобы ты возглавила нас. Ты сильнее любого из нас».

«Возможно. Но если вы будете действовать совместно… Слушайте. Пусть сюда явится только один из вас».

«Так не получится, Фелис. Чтобы вернуть тебе твоего Куллукета, нам потребуются скоординированные усилия по крайней мере пятерых».

«Пятерых? Хорошо. Но никого больше. Вы поняли?»

«Договорились. Знаешь, мы можем помочь тебе и еще кое в чем. А ты можешь помочь нам!.. А теперь назови свое точное местонахождение в Испании».

«Я живу вот здесь. Видите мое логовище на горе Муласен?»

«Видим. Мы явимся к тебе через пятнадцать дней. Жди. До свиданья, друг наш Фелиция».

«До свиданья, дьяволы».

Элизабет сидела за столом напротив Крейна. Буря миновала. Солнечные лучи, заглянувшие в восточные окна шале, упали на угли в догорающем очаге, которые превратились в комья белой золы.

– Когда я только прибыла в плиоцен, – сказала Элизабет, – я воспользовалась своими трансментальными возможностями и обшарила всю планету в надежде обнаружить других людей – операторов своего уровня.

– Я помню. Это было в тот вечер, когда мы ехали из Привратного Замка в Ронию. Ты тогда установила прочный экран, но я понял, что ты занята сканированием.

Элизабет сидела в кресле, лицо ее осунулось. Крейн послал телепатический вызов леди Дедре, земной женщине в золотом торквесе, бывшей некогда доверенным лицом Мейвар, а теперь помогавшей Элизабет.

– Я зарегистрировала единственный нечеткий сигнал, соответствующий человеческому модусу. Он, казалось, исходил откуда-то с другого конца Земли. Я понимала, что сканирование было неполноценным, поскольку мои ультрасенсорные способности еще только восстанавливались, поэтому я приняла этот слабый импульс за эхо и не придала ему значения. Но оказывается, сигнал был реальным.

– Ты была не в состоянии исследовать его подробнее?

– Трансментальное восприятие на дальних расстояниях – это особое искусство, требующее огромных затрат энергии. Великий Магистр, если он в добром здравии, способен здесь лишь на кратковременные порывы – подобно тому, как ныряльщик может погружаться под воду без акваланга. Но долго такое напряжение без специального дополнительного снаряжения или без поддержки нескольких других разумов выдержать невозможно. – Элизабет устало провела рукой по лбу. – Теперь нам с тобой нужно попытаться собрать кое-какую информацию о так называемых дьяволах. Но я точно знаю, кто они такие. О Господи, даже слишком хорошо знаю.

– Тану долгое время не вспоминали о них, – сказал Крейн. – Прошло уже двадцать семь лет. Группа активных операторов прошла через врата времени и вступила в сражение против нашего боевого товарищества, нанеся нам ужасающее поражение. Когда чужаки покинули Европу, все записи об этом событии в официальной летописи были уничтожены. Лишь немногие из нас по-настоящему задумывались над тем, что сталось с людьми-операторами, и больше всех – покойный Гомнол. Мы догадывались, почему он проявляет такой интерес! Но способности Гомнола к трансментальному восприятию были весьма скромными. Он так и не сумел обнаружить этих людей.

– Мятежники находятся в западном полушарии. В том месте, которое на Старой Земле называлось Флоридой. – Элизабет закрыла глаза и погрузилась в болезненную задумчивость. – Мне было всего семнадцать, когда произошел Мятеж. Я была наставником-подмастерьем на маленькой, заброшенной, заснеженной планете. Но уже тогда я была членом Братства – и мне никогда не забыть реакцию трехсот миллиардов разумов экзотиков на попытку переворота. Понимаешь, Крейн, Галактическое Содружество пошло на огромный риск, приняв человечество в свою замечательную цивилизацию, невзирая на нашу психосоциальную незрелость. А мы растоптали их веру в нас.

– Насколько я понимаю, мятеж был кратким, активные действия продолжались всего несколько месяцев.

– Верно. Тем не менее на заживление шрамов требуются годы. Для человечества это было величайшее унижение… Конфедерация землян, подавляя заговор, действовала безжалостно. Это было необходимо для подавления заговора. Пострадало огромное число ни в чем не повинных людей. И все же в конечном итоге Галактическое Содружество стало сильнее, чем когда-либо прежде.

– Еще одна felix culpa?

Элизабет открыла глаза и насмешливо посмотрела на экзотика.

– Судя по всему, история человечества изобилует ими.

Дверь в комнату открылась, и вошла леди Дедра, держа в руках поднос с завтраком. Она сопроводила свое появление робким ментальным приветствием. Крейн поднялся, собираясь уходить.

– У тебя достанет сил будущей ночью снова нести дозор? – спросил он.

– О да. – Элизабет была полна решимости идти до конца. – Мы должны проследить дьяволов Фелиции до самого их дома. Пересчитать, если сможем – опознать, а затем решить, как противостоять исходящей от них угрозе. Отдохни, а в семь присоединяйся ко мне. – Она саркастически улыбнулась. – И тогда мы попробуем предпринять наше первое маленькое путешествие к черту на кулички.