Текст книги "Три розы"

Джулия ГАРВУД
ТРИ РОЗЫ

Пролог

Давным-давно жило на свете замечательное семейство Клейборнов, члены которого были связаны между собой узами более крепкими, чем просто кровные.

Они встретились мальчишками в переулках Нью-Йорк-Сити – беглый раб Адам, вор-карманник Дуглас, нерассуждающий стрелок Коул и профессиональный жулик Трэвис. Сплотившись, защищая друг друга от взрослых гангстеров – хозяев города, мальчишки выжили. Обнаружив на помойке брошенного ребенка, девочку, поклявшись сделать ее жизнь лучше, чем их собственная, они отправились на Запад.

Ребята поселились в самом сердце Монтаны, на клочке земли, который назвали Роуз-Хилл.

Они воспитывались на письмах матери Адама – Роуз. Эта женщина знала о друзьях сына по их сердечным письмам к ней. Они поверяли ей свои страхи, надежды, мечты, а она отвечала им тем, чего никто из них никогда не знал раньше, – безграничной материнской любовью и пониманием.

Для каждого из них она стала настоящей матерью.

Через двадцать лет Роуз наконец соединилась с детьми.

Сыновья и дочь были довольны жизнью. Ее появление на ранчо стало не только поводом для праздника, но и потрясением. Сыновья выросли достойными, сильными мужчинами; каждый из Клейборнов добился успехов в своем деле. Дочь была замужем за прекрасным человеком и ожидала первенца.

Но мама Роуз не испытывала полного удовлетворения. Сыновья слишком привыкли к холостяцкой жизни, и это не устраивало ее. Уверенная, что Господь помогает тем, кто помогает самому себе, она решила вмешаться.

Не зимою то было, не в зимний мороз,

Когда любовь к нам решилась прийти,

То случилось в пору цветения роз,

И розы срывали мы по пути.

О, что для души – и снега, и хлад?

Для влюбленных сердец нет в мире зимы.

Все цветет, точно летний розовый сад,

Когда с любовью встречаемся мы.

В путь обратный пора – уже тени легли.

Ты приникла к груди моей, как дитя.

Это было тогда, когда розы цвели,

И срывали розы мы, проходя.

Томас Худ

Перевод Н.Эристави

Часть I
РОЗОВАЯ РОЗА

Глава 1

Ранчо Роуз-Хилл, долина Моитаны 1880 год

Трэвис, младший из братьев Клейборн, всерьез намеревался убить Дэниела Райана.

Он только что вернулся домой с Юга, решив отдохнуть и переночевать, прежде чем продолжить преследование своей жертвы, которой все время удавалось опережать его хоть на шаг. Возле одного из узких ущелий Трэвису на какой-то момент показалось, что он наконец загнал Райана в ловушку, но этот неуловимый дьявол внезапно исчез, словно растворился в воздухе. Трэвис неохотно признался себе, что не прочь снять шляпу перед ловкачом Дэниелом, который, спасая свою жизнь, проявлял необычайную изобретательность, поистине заслуживающую восхищения.

Ну а потом можно и застрелить преступника, уложить его на месте, тут же кровожадно подумал Трэвис: по его мнению, грех, содеянный Райаном, был непростителен. Только негодяи и подонок мог воспользоваться доверчивостью доброй, ласковой старой женщины с золотым сердцем… короче говоря, Роуз, матери Трэвиса. Все в душе младшего Клейборна взывало к возмездию. Да в этого Райана мало пулю всадить, его надо стереть с лица земли! Трэвис непрестанно твердил себе, что, отомстив обидчику, поступит справедливо – ведь это его святой сыновний долг.

Дождавшись, пока мать поднимется к себе в спальню, он вышел на веранду, чтобы обсудить задуманную месть с братьями. Все четверо Клейборнов уселись рядом, положили ноги на перила, запрокинули головы и закрыли глаза. У братьев был умиротворенный вид людей, чрезвычайно довольных жизнью. Их зять Харрисон, который через минуту после того, как Роуз отправилась спать, появился на веранде, с умилением взирал на эту идиллию. Но тут Трэвис объявил о своем намерении, и у Харрисона вытянулось лицо.

Он тяжело опустился в кресло рядом с Дугласом и тут же пустился в пространные объяснения, как следует поступать с, вором. Прежде всего, нравоучительным тоном сказал Харрисон, в таком деле положено разбираться представителям закона. Этого человека, как любого мужчину или женщину в их справедливой стране, следует судить. Если суд докажет его вину, вор понесет заслуженное наказание – его отправят в тюрьму. Но вершить правосудие и уж тем более идти на хладнокровное убийство законопослушному гражданину непозволительно и грешно.

Никто из братьев не обратил внимания на занудные увещевания Харрисона. Он образованный, юрист и, естественно, готов спорить из-за каждой мелочи. Клейборны усмехались про себя: Надо же, Харрисон верит в справедливость! Муж их маленькой сестренки – хороший, порядочный парень, но он из Шотландии и потому не понимает, сколь наивно выглядят его рассуждения о торжестве закона в их дикой стране. Может, когда-нибудь она станет более совершенной и любой невинный человек будет защищен, а виновный наказан. Но это когда-нибудь. А пока они живут в Монтане, весьма далекой от подобного совершенства. И потом, ни один здравомыслящий законник не станет тратить время и силы на охоту за садовой ящерицей, если вокруг полно готовых ужалить смертельно опасных гремучих змей.

Харрисон, который явно пришел в ужас, услышав о решении Трэвиса отыскать и убить преступника, ограбившего мать, монотонно продолжал убеждать младшего Клейборна отказаться от этого пагубного намерения. Исчерпав все аргументы, он напомнил Трэвису, что тот собирается стать юристом, а посему просто обязан вести себя достойно, и даже посоветовал ему перечитать «Республику» Платона.

Но Трэвис остался непоколебимым.

– Прежде всего сын обязан вести себя достойно по отношению к собственной матери, – подавшись вперед и пристально глядя на Харрисона, заявил он.

– Аминь, – бросил Дуглас.

– Каждому ясно, что маму Роуз надули, – продолжал Трэвис. – Он ведь попросил у нее посмотреть компас в золотом футляре, разве не так?

– Зря она рассказала ему о компасе, – заметил Адам.

– Да, – кивнул Дуглас. – Как только он узнал о золотом футляре, так сразу и попросил посмотреть.

– Ясное дело, он захотел его украсть – убежденно сказал Коул.

– Ловкий тип, – покачав головой, сказал Адам. – Сделал вид, что их разделила толпа.

– Ты прав. Именно сделал вид. Мама Роуз говорила, что этот Райан – здоровенный детина, выше шести футов, – напомнил Дуглас. – Значит, он мог устоять под напором толпы. Да просто он собирался украсть компас, вот и все дела.

– Ради Бога, Дуглас! Ты не можешь допустить… – начал было Харрисон.

– Никто не может воспользоваться доверчивостью нашей матери и безнаказанно смыться! – резко перебил его Трэвис. – Подумай хорошенько, Харрисон, и, может быть, поймешь, какие чувства сейчас испытываем мы, ее сыновья! У тебя тоже когда-то была мать! Ведь была?

– Я бы не рискнул в этом поклясться, – протянул Коул, желая позлить зятя, но у того не было настроения отвечать на колкости.

– Твои аргументы неубедительны, – упрямо ответил Харрисон Трэвису и, подождав, пока прекратится насмешливое фырканье, заявил, что план Трэвиса застрелить вора не что иное, как желание совершить преднамеренное убийство.

Коул рассмеялся и, потянувшись через Дугласа, снисходительно похлопал Харрисона по спине, давая понять, насколько сильно тот развеселил его, а затем предложил юристу лучше подумать о том, как избавить Трэвиса от суда, если его вдруг арестуют после исполнения сыновнего долга. Трэвису же он посоветовал заманить преступника обратно в Монтану и предоставить старшим братьям, а они уж, будьте уверены, пристрелят его.

Харрисон был близок к тому, чтобы признать свое поражение. Ну разве возможно говорить разумно хотя бы с одним из Клейборнов? Его успокаивала лишь уверенность в том, что никто из этих парней неспособен на хладнокровное убийство. Просто им нравится поговорить об этом.

– Ты убежден, что человека, за которым ты охотишься, зовут именно Дэниел Райан? Может, он назвал вымышленное имя? И соврал, что он из Техаса?

– Нет, – покачал головой Коул, – он представился маме Роуз и сказал ей, откуда явился, еще до того, как у них зашел разговор о подарках, которые она нам везла.

– Слава Богу, что она не рассказала ему про другие вещички, а то он преспокойно стибрил бы и мои карманные часы, – заявил Дуглас.

– Бьюсь об заклад, этот тип не отказался бы и от моей карты, – вмешался Адам.

– И от моих книг в кожаных переплетах, – добавил Трэвис.

– Вор точно из Техаса, – задумчиво сказал Адам. – Он говорит нараспев.

– Правильно, – вспомнил Дуглас. – Маме Роуз его выговор показался… Как это она выразилась, Трэвис?

– Очаровательным, – ответил тот.

– Всегда терпеть не мог имена вроде Дэниел или Райан, – процедил Коул. – Признаться, я вообще ненавижу иметь дело с техасцами. Никому из них не доверяю.

Харрисон поднял глаза к небу:

– Существует ли на свете хоть одна вещь, которую ты можешь терпеть? Сделай одолжение, помолчи, пока я не уйду наверх. Общение с тобой иногда заставляет меня забывать о том, что я цивилизованный человек.

Коул расхохотался:

Ты же сам настоял на том, чтобы вернуться в Роуз-хилл вместе с женой. А я неотъемлемая часть Роуз-Хилла, нравится тебе это или нет.

– Мэри Роуз до родов надо побыть с матерью. Я не могу мотаться с судьей Бернсом из города в город и оставлять ее одну в Блю-Белл. Да, кстати… Если я еще раз услышу от тебя, что она ходит, переваливаясь как утка, я тебе врежу. Понял? Сейчас, в ее положении, Мэри очень чувствительна. И не надо ей говорить, что она огромная, будто…

– Ладно-ладно, – перебил его Коул. – Мы больше не станем ее поддразнивать. Тем более что сейчас она в общем-то очень хорошенькая, правда?

– Она всегда хорошенькая, – подчеркнул Адам.

– Да, но теперь, когда она носит моего племянника, она еще лучше! Только не вздумай передавать ей мои слова. Иначе Мэри меня изведет. Она любит поиздеваться надо мной при малейшей возможности, Честно говоря, не могу понять почему.

Глаза Харрисона блеснули, и Коул понял, что тот явно жаждет объяснить ему почему. Чтобы избежать ненужной перепалки, Коул решил быстренько сменить тему и вернуться к тому, с чего они начали, а именно к поимке подлеца, ворюги, твари, приползшей в Монтану из Техаса.

– Трэвис, ты завтра собираешься ехать? – спросил он брата.

– Да.

– А почему именно ты гонишься за Дэниелом Райаном? – поинтересовался Харрисон. – Если техасец действительно стащил компас твоего брата – я лишь допускаю такую возможность, – то почему не Коул едет за ним? Ведь компас везли ему?

– Коул не может сейчас покидать Роуз-Хилл, – мрачно сказал Адам.

– Он должен залечь на дно, пока старый Шамус Харрингтон не успокоится, – пояснил Дуглас.

– Что еще ты натворил? – с опаской спросил Харрисон.

– Он всего лишь защищался, – проговорил Адам. – Один из сыновей Харрингтона, Лестер, решил, что он быстрее Коула управляется с револьвером. Поэтому и произошла перестрелка.

– И?..

– Я выиграл. – Коул пожал плечами и улыбнулся.

– Ясное дело. – Харрисон хмыкнул. – Ты убил его?

– Почти, – признался Коул. – Вообще-то странно, что он ко мне привязался, – добавил он. – Лестер сошелся с бандой. Поговаривают, что в следующую субботу они собираются ограбить банк в Хаммонде.

– Действительно непонятно, – согласился Дуглас. – Лестер ни с того ни с сего хвост распушил, из кожи вон лез, изображая перед новыми дружками этакого большого и важного человека. Может, просто хотел пустить пыль в глаза?

– Я слышал, как они подбивали его начать с Коулом перестрелку, – сообщил Адам. – Дули говорит, они вели себя так, будто знали, кто ты такой, Коул.

– Дули слишком давно болтается возле своего дружка Госта, – сказал Коул. – Не стоит относиться к его словам всерьез.

– Может, им известно, что у тебя за репутация? – предположил Дуглас.

– Да они просто нарывались, – покачал головой Коул. – Все знают, какие тупицы сыновья Харрингтона.

– Верно, но старик Шамус продолжает злиться, – сказал Дуглас. – У горцев один закон: убить всякого, кто стрелял в кого-то из них. А поскольку у мужика еще пятеро сыновей, тебе, Коул, очень долго придется соблюдать осторожность.

– А я всегда ее соблюдаю, – хвастливо бросил Коул. – Пожалуй, я мог бы сам погнаться за Райаном, Трэвис. Ты и так много сделал…

– Нет, ты будешь сидеть дома, – не дав ему договорить, строго ответил брат. – Кроме того, я все продумал.

– Правильно, – кивнул Дуглас. – Он хочет убить сразу двух, даже трех зайцев.

Трэвис улыбнулся.

– Я собираюсь отвезти бумаги Веллингтону и Смиту, так как в сентябре начинаю учиться у них в юридической фирме, и, поскольку Хаммонд совсем рядом с Притчардом, я заодно выполню некое поручение, которое навязала мне мама Роуз, а потом сверну на Риверз-Бенд, пристрелю Райана, заберу компас и вернусь сюда как раз к празднику.

– Кстати, гони десять долларов. На подарок маме Роуз, – напомнил Коул Харрисону.

– А что мы ей дарим на день рождения? – спросил тот.

– Хорошую швейную машинку, – сообщил Дуглас. – У нее даже глаза загорелись, когда она увидела ее в каталоге. Разумеется, берем самую дорогую модель. Мама это заслужила.

Харрисон кивнул.

– А разве Голден-Крест и Риверз-Бенд тебе по пути? – недоуменно спросил он Трэвиса.

– Как раз наоборот, – поспешно сказал Коул, – поэтому мне лучше самому заняться Райаном. Это сэкономит…

Но младший брат снова не дал ему договорить.

– Ты должен залечь на дно, – повторил он еще строже.

– А почему бы тебе не купить швейную машинку в Притчарде? Так будет и спокойнее, и времени займет гораздо меньше, – предложил Трэвису Харрисон.

– Так-то оно так, – протянул Трэвис, – но Райана в Притчарде не видели. Вчера он направлялся в сторону Риверз-Бенд.

– Откуда ты знаешь? – спросил Харрисон.

– Мы попросили, если кто-то столкнется с ним, дать нам знать, – вмешался Адам. – Жаль, Трэвис, что сначала ты должен выполнить просьбу мамы Роуз. Ведь пока ты доберешься до Риверз-Бенд, Райан может уйти далеко.

– Я все просчитал, – сказал Трэвис. – За день быстрой езды я доставлю Эмили Финнеган к ее жениху в Голден-Крест. А потом, если будет сухо, перемахну через овраг и окажусь в Риверз-Бенд к полудню следующего дня.

– Размечтался!.. – покачал головой Адам. – Дождь льет почти месяц. Наверняка в овраге воды до краев. Ты трое суток будешь его объезжать.

– А кто эта Эмили Финнеган? – поинтересовался Харрисон.

– Да как раз насчет нее и просила мама Роуз, – ответил Трэвис.

Харрисон стиснул зубы. Из этих братьев слова клещами" не вытянешь. Но он человек упорный и отступать не собирается. Клейборны любили поводить зятя за нос, особенно когда он начинал их травить, как выражался Коул, то есть нудно рассуждать о неэтичности поведения в той или иной ситуации. Эта полушутливая война началась давно и тянулась до сих пор, но братья все еще питали надежду когда-нибудь переспорить Харрисона. Один лишь Адам понял, что шотландца, да еще родившегося и получившего воспитание в Хайленде, превзойти в упрямстве не удастся никому, тут и говорить нечего.

– А что за просьба? – снова спросил Харрисон.

– На прошлой неделе мама Роуз обедала с Коуэнами, и они рассказали ей о девушке, которая едет к жениху в Голден-Крест. Сопровождающие ее люди погибли, вроде бы даже по ее вине, она застряла в Притчарде и теперь пытается найти кого-нибудь, кто довез бы ее до места. Но никто не хочет.

– А почему тот, за кого она собирается выйти замуж, не приедет за ней в Притчард?

– То же самое я спросил у мамы Роуз. Она сказала, что это не принято. Священник ждет невесту в Голден-Крест, поэтому мисс Эмили Финнеган должна добираться туда сама. Ну мама Роуз и предложила мои услуги.

– Должно быть, она подумала, что Хаммонд рядом с Голден-Крест, – вскользь заметил Дуглас.

– А почему никто из Притчарда не может сопроводить эту самую мисс Эмили? – спросил Харрисон. – Неужели в таком большом городе нельзя было найти человека, который с удовольствием бы это сделал?

– Там все очень суеверные, – сказал Коул.

– Что это значит? – не отступал Харрисон.

– Это значит, что они боятся мисс Эмили, – терпеливо объяснил он.

– Похоже, эта бедняжка, мисс Эмили, поменяла не одного провожатого, – проговорил Дуглас.

– А сколько? – захотел узнать Харрисон.

– Много, пальцев не хватит, чтобы сосчитать, – намеренно преувеличил Коул. – Ходят слухи, что двое даже умерли. Трэвис, тебе надо взять с собой какой-нибудь талисман на счастье, – добавил он, кивнув брату. – Я бы дал тебе свой компас, но, сам знаешь, у меня его нет. И все из-за этого подлого сукина…

– С чего ты взял, что этот компас может принести удачу? – прервал его Харрисон, опасаясь, что Коул снова разозлит брата. – Ты ведь и в глаза его не видел.

– Его выбрала для меня мама Роуз, и уже только поэтому он может служить оберегом.

– Ты такой же суеверный, как обитатели Притчарда, – буркнул Харрисон. – Трэвис, вдруг у тебя и впрямь будут проблемы с мисс Эмили?

– Все, это полнейшая чепуха, – ответил тот. – Я не верю даже половине того, что о ней болтают, Ну не ведьма же она в самом деле!

Глава 2

Она оказалась хуже – настоящая чума ходячая.

Они еще из города выбраться не успели, а Трэвис уже был побит и в него стреляли. И отнюдь не жители Притчарда, нет: это мисс Эмили Финнеган пыталась лишить его жизни! Хоть потом она и поклялась могилой матери, что вышло ужасное недоразумение, Трэвис все равно не поверил. А с какой стати он должен верить, если Коуэны, вполне солидные люди, сказали ему, что мать мисс Эмили жива и в добром здравии? Очень может быть, что именно сейчас, сплавив дочурку на ничего не подозревающего беднягу из Толден-Крест, они с мистером Финнеганом на радостях отплясывают ирландскую джигу у себя в Бостоне.

Впрочем, как бы там ни было, следует признаться, что мисс Эмили оказалась прехорошенькой. Темные шелковистые локоны обрамляли прелестное личико с большими загадочными глазами, которые все время меняли цвет – от коричневого до золотистого; красиво очерченный рот притягивал взгляд. Эта девица обо всем имела собственное мнение и, видимо, считала себя обязанной поделиться им с Трэвисом – чтобы потом не возникло никаких недоразумений.

Ее жизненные познания нельзя было назвать обширными но мисс Финнеган не сомневалась, что ей известно все на свете, и вела себя соответственно. О-о, Трэвис раскусил эту особу через пять минут!..

Олсен, хозяин гостиницы, посоветовал им встретиться на остановке дилижанса. Трэвис заметил девушку издали. Она стояла за столбом, к которому привязывают лошадей, с черным зонтиком в одной руке и парой перчаток в другой. На тротуаре прямо перед ней аккуратным рядком выстроились сумки. Трэвис насчитал шесть и отметил про себя, что это слишком много, – отправляться в горы с таким грузом довольно глупо.

Мисс Финнеган была одета безупречно, в белое с головы до пят. Трэвис подумал, что перед дорогой она могла бы снять лучший воскресный наряд, в котором ходят в церковь, и переодеться во что-нибудь подобающее случаю, но потом вспомнил, что сегодня четверг.

Они оба явно встали не с той ноги г Мисс Финнеган, расправив плечи и высокомерно вскинув голову, наблюдала за уличной суетой. Несмотря на раннее утро, в таверне Лу уже собралась целая толпа посетителей, которые сильно шумели. Может, поэтому девушка не услышала, как Трэвис подошел к ней сзади.

Он, конечно, допустил ошибку, слегка коснувшись ее плеча. Но кто знал, что эта особа ненормальная? Он всего лишь хотел привлечь ее внимание и поздороваться, а затем, вежливо приподняв шляпу, представиться. А она выстрелила! Все произошло в мгновение ока, он едва успел уклониться. Ствол крупнокалиберного пистолета, спрятанного под перчатками, высунулся в ту же секунду, как она обернулась, и пуля наверняка угодила бы Трэвису в живот, если бы он не заметил металлический блеск оружия и не отскочил в сторону. Трэвис был абсолютно уверен, что в пистолете только один заряд, но не хотел искушать судьбу, а потому схватил девушку за запястье и повернул руку так, чтобы оружие было направлено вверх, и лишь после этого наклонился поближе и высказал все, что думает по поводу ее поведения.

В ответ one треснула его зонтиком, а затем весьма чувствительно ударила носком ботинка в левое колено, прямо в чашечку. Было совершенно ясно, куда она целилась, – в его чресла; промахнувшись в первый раз, решила сделать новую попытку.

Вот тут-то, Трэвис Клейборн и пришел к выводу, что мисс Эмили Финнеган с большим приветом.

– Отпусти меня, еретик!

– Еретик? А что это такое?

Она понятия не имела и, застигнутая врасплох этим вопросом, в недоумении пожала плечами.

Эмили не знала, что означает слово «еретик», но ее сестра Барбара бросала его чересчур ярым поклонникам, желая осадить их, и, надо сказать, ей это всегда удавалось, А то, что получалось у сестры, должно получиться и у нее, поклялась себе Эмили, отбывая из Бостона.

– Вам достаточно знать только одно: это – оскорбление. А теперь отпустите меня.

– Отпущу, если вы не будете пытаться убить меня. Я ваш сопровождающий до Голден-Крест, – прибавил он нахмурившись. – Или был им – до тех пор, пока вы ие выпустили в меня пулю. Возможно, теперь вам придется ехать туда одной. Мэм, если вы ударите меня еще раз, я клянусь, что…

– Так вы мистер Клейборн? – прервала его Эмили, и Тоэвис так и не успел сказать, что швырнет ее в корыто с водой. Не может быть! – пораженно воскликнула она, и на хорошеньком личике появился неподдельный ужас. – Вы же не… Совсем не старый.

– Но и не молодой, – отрезал он и добавил: – Я Трэвис Клейборн. – Поскольку колено все еще ныло от удара этой девчонки, шляпу он приподнимать не стал. Обойдется. – Давайте сюда ваше оружие.

Эмили Финнеган не стала спорить. Она положила пистолет на ладонь Трэвиса и нахмурилась. Но не извинилась, отметил про себя Клейборн.

– Теперь я неделю буду хромать. Что у вас в ботинках? Железо, что ли?

Улыбка Эмили была ослепительной, а какая прелестная ямочка на правой щеке! Если бы Трэвис уже не решил, что девица ему совершенно не нравится, то мог бы признаться, что она не просто хорошенькая, а совершенно очаровательная. .. Он тут же строго одернул себя: эта сумасшедшая чуть не отправила его на тот свет!

– Глупо даже предполагать подобное. Разумеется, у меня в ботинке нет никакого железа. Простите, я вас ударила, но… но зачем вы подкрались ко мне?

– Ничего подобного! Я вовсе не подкрадывался.

– Ну допустим, – сказала Эмили, пытаясь успокоить Трэвиса. – Вы пошутили, сказав, будто передумали сопровождать меня, да? Вы ведь не бросите беспомощную девушку в трудную минуту?

Беспомощную? Да, с чувством юмора у нее все в порядке, подумал Трэвис. Эмили задала вопрос вполне серьезно, со строгим лицом, и, видит Бог, даже сейчас, когда колено горело огнем от ее пинка, Трэвис с трудом удержался от смеха. Клейборну не терпелось избавиться от мисс Финнеган, но после ее слов настроение у него немного улучшилось.

Видя, что Трэвис молчит, Эмили встревожилась. От мысли, что ей еще раз придется застрять невесть где, она похолодела. «Господи, помоги!» Теперь ее может спасти лишь одно – надо немного пофлиртовать с этим олухом. Вздохнув, Эмили вынула совершенно бесполезный, розовый с белым веер, купленный за очень большие деньги в Сент-Луисе, раскрыла его, изящно вывернув кисть, чему училась несколько часов подряд в поезде, и кокетливо прикрыла лицо, стараясь скрыть румянец смущения.

Но Эмили собиралась не просто флиртовать. Она решила изобразить скромную, стеснительную и робкую девушку. Она вздохнула, словно удерживая готовый вырваться стон, потом, тщательно копируя манеры сестры, взмахнула ресницами, взглянув на Трэвиса, и снова опустила очи долу. Барбара всегда казалась застенчивой. Эмили не была уверена, что достигла своими ухищрениями того же эффекта, но твердо знала, что выглядит сейчас совершеннейшей идиоткой. Бог свидетель, именно таковой она себя и чувствовала.

Трэвис молча наблюдал, как девушка то опускает, то поднимает глаза и поджимает губки. Ясное дело, она точно с приветом! Ему вдруг стало даже немного жаль ее. Бедняжка определенно не в себе, если стоит на грязной площади Притчарда в белоснежном воскресном наряде и изо всех сил старается показать хорошие манеры.

Трэвис понял, что Эмили пытается задурить ему голову, и ради интереса решил подыграть ей.

– Может, прежде чем вы отправитесь в путь, мэм, вам стоит наведаться к доктору Моргенштерну? Наверняка он пропишет вам какое-нибудь лекарство, чтобы вы перестали хлопать глазами. Не хотелось бы показаться невежливым, но, по-моему, вам это здорово досаждает.

Эмили резко сложила веер и испустила долгий страдальческий вздох.

– Вы бесчувственны, как бревно, мистер Клейборн! Впрочем, должно быть, это я не сумела достичь совершенства.

– Совершенства в чем?

– Да во флирте, мистер Клейборн. Я пыталась с вами флиртовать.

– А зачем? – ошеломленно спросил Трэвис. Ее откровенность произвела на него впечатление.

– Зачем? Да чтобы вы сделали то, что мне надо, – проводили бы меня. Но кажется, я еще не научилась кокетничать. Как вы полагаете?

Трэвис не счел нужным отвечать на этот дурацкий, по его мнению, вопрос.

– А глазами-то вы хлопать перестали, – протянул он, желая позлить девушку. – Что, тик уже прошел?

– У меня его никогда и не было, – пробормотала она. – Просто я на вас тренировалась. Ну что, заедем за миссис Клейборн – и в путь? Очень надеюсь, что она гораздо приятнее вас, сэр. Да перестаньте вы на меня пялиться! Я хочу попасть в Голден-Крест до наступления темноты!

– А никакой миссис Клейборн нет.

– О, это никуда не годится!

Трэвис наклонился к Эмили:

– Не могли бы вы выразиться яснее?

Эмили отступила на шаг. Мужчина был в ее вкусе, весьма приятной наружности, с красивыми зелеными глазами. Правда, смотрит он на нее хмуро и с явным раздражением, к тому же грубиян. Но сложен великолепно, тут же отметила Эмили.

Высокий, стройный, с широкими плечами, крепкими, мускулистыми руками… Эмили не посмела скользнуть взглядом ниже: он мог подумать, что она снова собирается ударить его, – но не сомневалась, что и с ногами у него все в порядке.

Да, Трэвис очень красивый мужчина. Наверняка женщины толпами гоняются за ним. Под взглядом этих зеленых глаз глупышки должны быть совершенно беспомощными. А какая у него потрясающая улыбка! Он улыбнулся Эмили всего лишь раз, но этого вполне хватило, чтобы сердце подпрыгнуло, у нее в груди, а потом бешено заколотилось. Несомненно, из-за Трэвиса лишились покоя многие женщины. Но Эмили вовсе не собирается пополнять этот список. Свой урок она уже получила, с нее хватит, спасибо большое!..

Мисс Финнеган вдруг бросила на Трэвнса Клейборна суровый, почти гневный взгляд. Он не мог понять причину столь резкой перемены.

– Скажите, а почему для того, чтобы сопровождать вас в Голден-Крест, я непременно должен быть женатым?

– Да как же я могу ехать верхом по этим диким местам вдвоем с таким красивым мужчиной? Что обо мне подумают люди?

– А какая вам разница? Вы же здесь никого не знаете.

– Да, у меня нет в Притчарде знакомых. Но они появятся, как только я выйду замуж за мистера О'Тула. Голден-Крест всего в одном дне езды отсюда, и очень может быть, что именно сюда мне придется приезжать за покупками. Поэтому вы должны понимать мои опасения, сэр. Я обязана соблюдать приличия. Он пожал плечами:

– Нy, если вы не можете со мной ехать… Как бы то было я свое обещание выполнил. Честь имею, мэм.

Трэвис повернулся, чтобы уйти, но Эмили в ужасе закричала:

– Погодите! Вы же не оставите меня одну! Джентльмены не бросают леди в таком отчаянном положении!

– Я не джентльмен, – спокойно продолжая переставлять длинные ноги, ответил Трэвис, – а вы уж точно не леди… в отчаянном положении.

Эмили схватила его за руку и уперлась каблуками в землю, не давая сделать и шага, поэтому Трэвису пришлось немного протащить ее за собой.

– Я в полном отчаянии. И это отвратительно с вашей стороны – спорить со мной!

– Всего минуту назад вы считали меня красивым. А теперь я отвратительный?

– Одно другому не мешает, – строптиво заявила, Эмили.

Трэвис вдруг повернулся и пристально взглянул на девушку. Он понял, что никогда не сможет посмотреть в глаза маме Роуз, если оставит Эмили Финнеган здесь, в Притчарде. Глубоко вздохнув, Трзвис принял решение: чтобвд сохранить здравый смысл и спокойствие, сопровождая эту особу в Голден-Крест, ему надо заключить с ней договор. Или что-то вроде этого.

– Я не собиралась делать вам комплимент, – сказала Эмили и покраснела, что сделало ее еще привлекательнее; отметил Трэвис.

– Какой комплимент?

– Ну-у… насчет красоты. Рэндолф Смит тоже был красивым, а оказался мерзким типом.

«Не задавай вопросов», – приказал себе Трэвис.

– Вы не хотите узнать, кто такой Рэндолф Смит?

– Не имею ни малейшего желания.

Тем не менее она ему объяснила:

– Мужчина, за которого я должна была выйти замуж.

– Но не вышли, – сказал Трэвис. Ее сообщение его явно заинтересовало.

– Точно. Хотя была готова это сделать.

– Насколько готовы?

Она покраснела еще сильнее.

– Вы собираетесь проводить меня в Голден-Крест или нет?

Ну нет, он не даст ей сменить тему разговора, пока не услышит ответ на свой вопрос.

– Так насколько? – повторил он.

– Я ждала его у алтаря, – тихо проговорила Эмили. – А он не появился, – добавила она и отвернулась.

– Он вас бросил? Ну я вам скажу… С его стороны подло так обойтись с вами, – сказал он, подчиняясь душевному порыву. – Не могу себе даже представить, как он мог в последнюю минуту передумать!

Трэвис кривил душой: он отлично понимал, почему старина Рэндолф вдруг передумал. Просто вовремя опомнился, вот и все. Интересно, а не пыталась ли Эмили всадить в него пулю? Если да, то на его месте любой мужчина, даже полоумный, круто развернулся бы и что есть сил рванул в противоположную сторону.

– Значит, свадьба не состоялась, – полувопросительно заметил он, не зная, что еще сказать.

В глазах Эмили он прочитал страстную надежду и догадался что она ожидает от него чего-то большего, чем простое сочувствие. Ну что же… Он постарается ее утешить.

Некоторые мужчины не хотят оказаться связанными с одной женщиной на всю жизнь. Может, Рэндолф из их числа.

– Нет, он не такой.

– Послушайте, мэм, я ведь пытаюсь успокоить вас.

– Хотите знать, почему он не явился в церковь?

– Вероятно, вы в него стреляли?

– Нет, ничего такого я не делала.

– В общем-то причина не так уж и важна. Свадьбы не было, вот и все.

– Да свадьба-то как раз была. Разве я не говорила, что моя сестра тоже не пришла в церковь, мистер Клейборн?

– Да вы шутите?!

– Я говорю вполне серьезно.

– Так ваша сестра и Рэндолф…

– Да, они поженились.

Он пришел в ужас:

– Господи, что же у вас за семья? Вас предала родная сестра?

– Ну, мы никогда не были особенно близки, – заметила Эмили.

Он, прищурившись, посмотрел на нее.

– Ничего не могу с собой поделать, но, сдается мне, вы отнюдь не в отчаянии. – Трэвис недоуменно покачал головой: он не понимал, почему рассказ девушки так заинтриговал его и почему он испытывает непреодолимое желание как следует дать неведомому Рэндолфу Смиту по носу за его жестокое поведение, если тот ему когда-нибудь встретится. А ведь он, Трэвис Клейборн, и понятия не имеет, что за штучка эта мисс Эмили Финнеган. Так какого черта он из-за нее переживает?