Текст книги "Неукротимое пламя"

11. Эмберли

Я перестаю бежать только тогда, когда сил совсем не остается. Согнувшись, я кладу руки на колени и делаю глубокие вдохи. По лицу стекает пот, футболка прилипла к телу. Пробежка по фруктовым рощам Эдема была не самой долгой или длинной в моей жизни, но, пожалуй, самой трудной. Это то, что мне было нужно. Сейчас мое тело на пределе, в хорошем смысле этого слова, и напряжение, которое могло вновь взять свое после разговора с Никиасом, как рукой сняло.

Поворачиваюсь, чтобы отправиться назад, в деревню, как вдруг что-то падает с неба, присаживаясь передо мной на корточки. Пока Ставрос выпрямляется во весь рост, я отступаю на шаг назад: вид у него очень грозный, впрочем, как всегда. Он шагает в мою сторону, намереваясь сократить расстояние между нами.

Испугавшись, я отступаю назад до тех пор, пока не запутываюсь в ветвях лимонного дерева. Их тоненькие концы путаются в волосах и больно врезаются в плечи. Я сердито отмахиваюсь от них и вырываюсь на свободу.

– Ставрос. Что происходит? – Неважно, насколько пугающим он может выглядеть, я не собираюсь показывать этому идиоту свой страх.

– Ты должна была сдохнуть еще в младенчестве и избавить нас всех от проблем.

От шока все тело сковывает, так что своевременно увернуться от его удара я не успеваю. Кулак мужчины встречается с моей щекой, и я падаю на колени. Пытаюсь встать, но он продолжает нападать и пинает в живот, отбрасывая меня к стволу ближайшего дерева. От удара ветви вздрагивают, и на землю падает целый дождь из лимонов.

Из горла вырывается хрип, из легких будто высосали весь кислород. Ставрос наступает снова. От его следующего удара я уклоняюсь и откатываюсь в сторону. Его кулак врезается в ствол, дерево заваливается назад, обнажая корни и разбрасывая вокруг комья земли.

Что вообще происходит? Очередное «показушное» нападение, как с Широй? Или он реально хочет меня убить?

Расправив плечи, старикан решительно наступает в мою сторону.

– Ты – убожество.

Я усиленно напрягаю мозг, пытаясь собрать то, что знаю, в одно целое.

– Считаете меня убожеством, но при этом хотите женить на мне вашего сына? Странно, однако.

Он сплевывает на землю.

– Брак с моим сыном хоть что-то дал бы тебе в жизни, но Аэро слишком хорош для тебя. Теперь я не позволю этой свадьбе состояться.

Несмотря на свое положение, я почти хохочу. Позволит?

Ставрос продолжает опасное приближение.

– Пора закончить начатое. В этот раз я не допущу той же ошибки, и в живых ты точно не останешься.

Закончить начатое? В этот раз?

У меня перехватывает дыхание. Это был он. Этот человек отравил меня в детстве. Из-за него Камиэль и Сташа покинули Эдем. События, в результате которых я осталась сиротой, произошли по его милости.

Впервые в жизни меня охватывает настолько сильный прилив ярости, взрываясь внутри. Трансформация накрывает меня горячей волной, опаляя цитрусовые деревья вокруг. Ставрос, похоже, совсем не боится, но очень зря.

Он виноват, и он заплатит за это своей кровью.

Гнев, клокочущий внутри меня, подобен животному. Он заглушает мою совесть и стирает границы между «хорошо» и «плохо». Буквально приказывает мне поддаться и броситься в бой, и я подчиняюсь ему, проваливаясь в забытье.

* * *

Щурюсь от дневного света. Раздается протяжный стон, я смотрю вниз и вижу кровь. Она повсюду. Все ладони красные, с пальцев тоже капает. Вся рубашка и брюки забрызганы, под ногами тоже алая лужа. Я вся в ней. Я ранена? Ничего не болит. Честно говоря, не считая ужаса и непонимания ситуации, чувствую себя прекрасно. И даже более того. Полной сил.

До меня доносится еще один стон. Источник звука лежит на земле в нескольких футах от меня.

Я ошибалась. Это не моя кровь, а его.

Потомок ангелов лежит на спине между цитрусовыми деревьями. В груди у него дыра, из которой пузырится и бурлит кровь. На лице буквально живого места нет.

– Боже мой. – Подойдя к нему, я опускаюсь на колени. Руки трясутся, пока пытаюсь понять, что происходит. В голове абсолютная пустота, как и утром.

– Остановить кровь. Нужно остановить кровь, – шепчу я сама себе. Ответы сейчас не так важны, как спасение чьей-то жизни. Я хочу надавить на зияющую рану, но что-то не так. Руки проваливаются внутрь грудной клетки на несколько дюймов, и я отнимаю их обратно. Мужчина не оказывает сопротивления.

Очень скоро я понимаю, что в его груди буквально дыра, сквозная.

Меня всю трясет. Что здесь произошло?

Мужчина смотрит на меня единственным глазом, который может открыть, взгляд его наполнен страхом. Он пытается что-то сказать, губы его двигаются, и я обнаруживаю, что зубы у него выбиты, а челюсть вывихнута.

Боже мой, да это же Ставрос.

Я пытаюсь встать на ноги и спотыкаюсь. В голове всплывает смутное воспоминание того, как он напал на меня, но все обрывается на моменте, когда я решаю дать отпор.

– Я приведу помощь, – обещаю ему я, хотя прекрасно знаю, что ему уже ничем не помочь. У потомков потрясающая способность к самоизлечению, но с такими травмами она явно не справится. Удивительно, что он в принципе еще жив.

Убегая из фруктовой аллеи, я спотыкаюсь о торчащий корень какого-то дерева. Я иду за помощью, но горло сдавило, и получается издать только нечто похожее на писк.

До меня, наконец, до конца доходит суть случившегося, и на меня ледяной волной накатывает страх. Это я ему навредила. Больше поблизости никого нет. Я вся измазана в чужой крови. Это точно была я.

Да, Ставрос атаковал, но разве это повод для того, чтобы убивать? Кто-нибудь вообще поверит, что он напал на меня первым? Если я что-то и поняла со своего прибытия в Эдем, так это то, что Нефилимы ангельского происхождения друг за друга горой. Что они со мной сделают?

Я выхожу из рощи. Центральная площадь и дом Никиаса в одной стороне, океан и свобода – с другой.

Вздрогнув, но скорее от шока, нежели напряжения, я оглядываюсь через плечо. Ставрос мертв. Ну или, во всяком случае, при смерти. Я не должна искать помощи. Мне нужно в противоположную сторону. Нужно делать отсюда ноги, пока меня не осудили за преступление, которое я понятия не имею, почему совершила.

За пару часов я могу добраться до Турции. Мир ведь большой. Я могу отправиться и исчезнуть где угодно.

Мой взгляд замирает на морских просторах вдали. Верхушки волн ярко сверкают и переливаются под лучами солнца. Свобода манит меня, словно песнь сирены. Ее мелодия будто развевается на ветру, и на несколько секунд я растворяюсь в ней. Я размышляю, каково это – сбегать от ответственности и последствий своих действий, а еще о тех силах, которыми обладаю, но не совсем осознаю. Хочу сбежать и оставить все это позади. Спокойно прожить жизнь вдали и в одиночестве, как когда-то и мечтала.

Какое-то время я обдумываю и осознаю эту мысль в голове.

Повернувшись в сторону Эдема, я трогаюсь с места, передвигая руками и ногами так быстро, как только могу. В голове у меня лишь одна мысль: о Стиле.

Но я бегу не к нему.

12. Стил

– В каком смысле она кого-то убила и исчезла?

Мне определенно не послышалось. Я разговаривал с семьей чуть дольше, чем планировал, сначала позвонил родителям, а потом Грею. После этого пришлось выслеживать Динька, чтобы вернуться назад, в Эдем. Но не может же быть, чтобы за несколько часов случилось нечто настолько ужасное.

В центре города собираются кучками Нефы ангельского происхождения. Никиаса и Ширу я нахожу рядом с фонтаном. Игнорируя потомка, что-то упорно гундящего мне в ухо, я направляюсь к ним. Старейшина, заметив мое приближение, извиняется перед теми, с кем говорил, и отходит от них. Шира следует его примеру.

– Стил?

– Что происходит?

– Мы все еще пытаемся разобраться, что происходит, но, похоже, Эмберли сцепилась со Ставросом и…

Кто-то выкрикивает имя Никиаса, не давая ему договорить. Крики раздаются где-то слева от нас, а чуть позже людей расталкивают во все стороны. Перед нами оказывается Аэро, лицо его все красное от злости. Его крылья изогнуты и, похоже, он готов ринуться в бой.

– Где она? – приказным тоном спрашивает он, подойдя к мужчине и остановившись всего лишь в дюйме от его груди.

– Аэро, прошу тебя, успокойся, – говорит Никиас. – Мы еще ничего не знаем наверняка. Все могло быть совершенно не так.

– Мой отец мертв! – рычит Аэро, и на площадь опускается жуткая гробовая тишина. – Местные видели, как он убегала из деревни. Мы уже давно должны были собрать группу и отправиться за ней!

Из толпы раздается несколько одобрительных возгласов, и у меня волосы встают дыбом.

– Следи за словами, – предупреждаю я его. От одной мысли о том, что Эмберли пострадает, хочется ломать все вокруг. Желательно чьи-нибудь кости. Я едва держу себя в руках. Мне нужна информация, и немедленно. Вновь переключившись на Никиаса, я спрашиваю:

– Зачем вообще Ставросу нападать на Эмберли?

– Надо было его слушать, – говорит Аэро еще до того, как Ник успевает открыть рот. – Он говорил мне, что явить на свет достойного наследника – это важно, но она не подходит на роль моей суженой. Убожество, которое не должно было…

Аэро не успевает закончить свою полную ненависти тираду, с его челюстью встречается мой кулак. Под моими костяшками раздается приятный хруст костей. Мерзавец выпал в нокаут с одного удара, звук его падения на землю ласкает мой слух. Шира опускается на колени, чтобы проверить, как он, но мне плевать на его состояние.

– Вот тебе и ответ на вопрос. Очевидно, Ставрос временно забыл о своей ненависти к ней, думая, что она родит ему достойных внуков. Но поняв, что этого не произойдет, видимо, сломался. – Я должен был предвидеть нечто подобное. Этот мужик с самого начала казался мне больным на голову.

– А где были вы, когда все то произошло?

Никиас меняется в лице. Его загорелая кожа становится бледной, губы скривились.

– Мы говорили о том, почему ей пришлось расти в мире смертных. Потом она сказала, что хочет побыть одна.

Я усмехаюсь.

– Вот вам и самое безопасное место на планете.

Мне хочется отчитать Никиаса за то, что не смог защитить ее от своих же людей, но понимаю, что это того не стоит. Сейчас у меня есть дела поважнее, например, выследить свою девушку и надавать ей по шее за то, что сбежала, вместо того чтобы пойти ко мне.

– Куда именно она пошла?

– Стил, прошу тебя, подожди. Нам нужно понять, что конкретно произошло, а потом собрать поисковый отряд.

Я наклоняю голову, подавляя желание трансформироваться.

– Вы делаете то, что должны, но я – не из вашего народа. Я отправляюсь за ней, потому что Эмберли – мой человек. Поэтому повторяю: куда именно она пошла? – с легким рычанием в голосе говорю я. – Не вынуждайте меня спрашивать снова.

У моих ног стонет Аэро, и Шира встает.

– Я отведу тебя.

– Шира, – одергивает ее Никиас.

– Я знаю, ты тоже отправился бы на ее поиски, будь у тебя возможность. Она – член нашей семьи, а семье нужно помогать. Ты сам меня этому учил, – говорит она, пристально глядя на старейшину их ангельской линии. – Ты должен остаться здесь и разобраться в том, что произошло. Позволь поучаствовать. Я хочу помочь.

После долгого молчания Никиас кивает. Шира широко распускает крылья, делает пробный взмах и снова прижимает их к спине. Бинты, наложенные после вчерашней потасовки с нами, исчезли, хотя, кажется, поврежденное место еще не зажило. Но, судя по сжатой челюсти, девчонка не позволит травме помещать ей.

– Вперед. – Она наклоняет голову в сторону. – Она отправилась на север.

13. Эмберли

Я резко подскакиваю, принимая сидячее положение. Мягкий матрас подо мной немного замедляет движения. Осматриваю свое тело, ожидая увидеть алый цвет. Последнее, что я помню – я вся была перепачкана в крови Ставроса, но на белом топе и джинсах, в которые я одета, нет ни пятнышка.

«А где, черт возьми, моя обувь?»

– Ты наконец-то очнулась. Чудесно.

– Боже, – я вздрагиваю, услышав низкий голос Торна. Скатившись с края кровати, я увеличиваю расстояние между нами. Торн развалился на своем месте с другой стороны кровати, будто сидит на троне, а не на обычном деревянном стуле. Широко расставив ноги, он кладет руки на подлокотники и молча наблюдает за мной.

– Ты, – говорю я так, будто одно это местоимение уже и есть само обвинение.

Торн поднимает брови. Челка, которая обычно спадает ему на лицо, сейчас убрана назад, и кожа рядом с его шрамом, проходящим через его бровь к линии роста волос, чуть сморщена.

– Да. Я. – спокойно отвечает он.

– Что ты здесь делаешь? Так, погоди, нет. Что я здесь делаю? – Я осматриваю очередную спартанскую комнату. Это что, очередной замок? Каменная облицовка на стенах не белоснежная, так что мы точно не в Белом Королевстве. Скрытое от всех Серое тогда, что ли? – И где я вообще?

Торн еще больше наклоняет голову, и его брови ползут еще выше.

– Ты не помнишь?

Я пытаюсь вспомнить, где я или как сюда попала, но в голове снова лишь пустота. Даже каких-то размытых воспоминаний нет. Как будто последние несколько часов или даже дней моей жизни были кем-то стерты. Упущенное время пугает меня даже больше, чем пробуждение в чужой постели, да еще и рядом с Торном.

В голову приходит еще одна мысль, и в моих жилах стынет кровь.

– Где Стил?

Торн приподнимает верхнюю губу, усмехаясь.

– А мне-то откуда знать?

Я выдыхаю с облегчением. Здесь его нет, значит, он, вероятно, по-прежнему в безопасности. Воспоминания обрываются на мысли о том, что нужно его найти.

Торн откидывается на спинку стула; не стоит ему быть в моем присутствии столь расслабленным. Мы же враги, в конце концов. В последнюю нашу встречу он был готов отдать меня в качестве сосуда своей матушке. И, вообще-то, это именно я убила Серафиму. Вряд ли его это сильно радует.

Я пытаюсь найти какое-нибудь оружие, но в комнате нет ничего, кроме кровати и стула, на котором восседает Торн. Сомневаюсь, что от подушки будет много толку.

– Где мы? – спрашиваю я снова.

– Хмм. Интересно.

– Просто ответь на вопрос.

– Англия.

Внутри все переворачивается.

– Ты хочешь сказать, что я прошла такое расстояние от Эд… – Я закрываю рот. Чуть не выдала Торну пристанище редкой ангельской линии. Прочистив горло, я продолжаю: – Как ты меня нашел?

На лице Торна медленно расцветает улыбка.

– Я тебя не искал. Это ты меня нашла.

– Ага, – ухмыляюсь я. – С какой бы это радости мне тебя искать?

Торн продолжает все также хитро мне улыбаться. Мне не по душе, когда он так на меня смотрит.

– Очевидно, что ты пришла в себя и решила присоединиться ко мне.

– Да не приходила я в себя. – Блин, звучит как-то двусмысленно. – Я имею в виду, что ни за что и никогда не буду с тобой. – Блин. Тоже не то. – Я это к тому, что если и искала тебя, то только ради того, чтобы убить. Я видела, что ты сотворил с Лондоном, и про Нью-Йорк тоже знаю. Меня от тебя тошнит. Погибли невинные люди.

Его самодовольное выражение лица тут же исчезает.

– Войн без последствий не бывает.

– Люди с тобой не воюют.

– Чтобы все исправить, чем-то приходится жертвовать.

Я качаю головой, жалея, что все обернулось именно так. Когда-то я думала, что в глубине его души есть что-то человеческое. Но я ошибалась.

– Но это неправильно. Ты разрушаешь жизни. А все ради чего? Чтобы ты мог бить себя в грудь и кричать налево и направо, что ты – король?

Он разводит руками.

– Выживает сильнейший. Не я придумал эти правила, я только им следую.

– Ах, простите, я забыла, что имею дело с социопатом, неспособным на какие-либо эмоции.

Ненадолго, но в его взгляде определенно вспыхивает злость.

– Технически я больше психопат. Я менее импульсивен, чем социопаты. Ты же наверняка помнишь, что у меня всегда есть план.

Жуть какая.

– Что ж, рада была поболтать и вспомнить прошлое. Давай никогда больше не видеться, хорошо?

Я медленно обхожу кровать, пробираясь к дверям справа от меня. Я понятия не имею, как сюда попала, но нужно выбираться. Засовываю руки в задние карманы, надеясь, что мобильник у меня с собой, но, вероятнее всего, я слишком много требую. Если я найду где-нибудь телефон, смогу позвонить Стилу. Он наверняка ищет меня. Пора завязывать с подобными исчезновениями. Из-за регулярных стрессов он быстрее состарится.

Торн откидывается назад. Вытянув ноги перед собой, он их скрещивает.

– Сомневаюсь, что уйти сейчас будет разумным решением. Но. Как тебе угодно.

Я замираю, наблюдая за тем, как он расслабленно сидит на своем месте.

– Ладно, допустим, поверю. И почему мне стоит остаться?

Подбородком он указывает на окно позади меня. Делаю шаг назад, не желая поворачиваться к нему спиной. Повернув голову так, чтобы видеть Торна боковым зрением, я смотрю сквозь стекло, пошедшее трещинами от старости. На улице ночь, но лунный свет достаточно яркий, чтобы я смогла разглядеть толпу людей снаружи. Армия Отрекшихся разбила лагерь внизу. От отчаяния хочется сжать свои волосы в кулак. Этого не может быть.

– Торн, я не стану твоей пленницей снова. Отпусти меня.

– Ты и не моя пленница, – говорит мне он, рукой указывая на окно, за которым находилась нечисть. – Я не стану тебя останавливать.

– Но…

– Но я действительно считаю, что было бы лучше подождать до восхода солнца, когда Отрекшиеся разойдутся по своим укрытиям.

Здесь наверняка был какой-то подвох.

– Думаю, я вполне могу с ними справиться. В Уайтхолде я неплохо постаралась.

– Может быть. Судя по тому, что я слышал, ты устроила весьма впечатляющую демонстрацию. Но сможешь ли ты повторить свой подвиг? Понимаешь, как именно смогла это устроить в первый раз? – На лице Торна появляется легкая улыбка, которую мне хочется стереть.

– Выбесишь меня окончательно и, возможно, сам узнаешь. – Я снова смотрю в окно, считая количество Отрекшихся, но останавливаюсь на пятидесяти. Торн понял мой блеф. Он знает, что я у него на крючке как минимум пока что. – Что тебе от меня нужно?

– Мне от тебя? Ничего.

Я удивленно выгибаю брови, абсолютно неуверенная в том, что это правда.

Торн снова разводит руками.

– Я не искал тебя. Ты сама ко мне пришла. Но раз уж ты не помнишь причину, я могу только догадываться о том, почему же ты сейчас здесь.

Он встает со своего стула, и я делаю шаг назад. Не хочу, чтобы он приближался ко мне ближе, чем есть сейчас.

– Я бы провел экскурсию, но на этот раз у меня есть дела поважнее возни с тобой.

Однако же он наблюдал за мной спящей, как истинный маньяк.

– Как ты вообще здесь оказался? Убил целую семью, чтобы чувствовать себя самым крутым на свете?

– К сожалению, нет. В европейской сельской местности разбросано удивительно много заброшенных замков. Изначально я положил глаз на другой, но появились твои друзья и разрушили мои планы.

У меня моментально сводит живот при упоминании друзей, хотя Стил говорил мне об их встрече с Торном, и о том, что все хорошо закончилось. Но даже если так, одна мысль о том, что они встречались с ним лицом к лицу, приводит в ужас.

Скрещиваю руки на груди и сжимаю губы в тонкую линию, давая понять, что не собираюсь продолжать диалог.

Торн мрачно мне улыбается.

– Сомневаюсь, что ты здесь задержишься, но располагайся. В пределах этих стен можешь ходить, где душе угодно. Отрекшимся запрещено сюда соваться.

– У тебя очень извращенное чувство гостеприимства, ты же в курсе, да?

Он пожимает плечами и направляется к единственной двери в комнате. Уже взявшись за ручку, он замирает и оборачивается на меня через плечо.

– Знаешь, а ведь все должно было быть совсем не так.

Я понимаю, о чем он, но это не так. Неважно, сколько времени я прожила бы с ним в Уайтхолде, он бы все равно не убедил меня в правильности своих методов. Я никогда не встала бы на его сторону.

– Все именно так, как должно быть.

На его лице отражается некое подобие печали, но я не уверена, это его настоящие эмоции или очередная попытка манипулировать мной.

– Что ж, в таком случае, мне тебя жаль.

Меня напрягает то, что я действительно вижу в его взгляде сожаление.

Он оставляет дверь приоткрытой, давая понять, что я могу спокойно выйти. Я не знаю, каков его план, но я не собираюсь упускать такую прекрасную возможность. Я найду способ связаться со Стилом и сбегу отсюда, как только Отрекшиеся спрячутся от солнечного света восвояси. Раз Торн предоставил мне полную свободу, вряд ли он оставил на виду то, чем можно ему навредить, но, раз уж я здесь, поискать не помешает.

Я жду, пока звук его шагов не прекратится совсем, и выскальзываю за дверь.

14. Эш

Стерлинг засовывает руки в карманы и смотрит в окно.

– Не Рождество, а отстой.

– Стерлинг, – одергивает его Нова, развалившаяся на диване.

– Ну, это же правда, – скулит он. – Я хочу повторить.

– Сейчас у нас есть дела намного важнее, чем нытье из-за пропуска ежегодного семейного празднества, – закатывает глаза подруга, подбрасывая мячик, с которым играла до этого, обратно в воздух.

– Об этом я и говорю. Бедные люди. – Он подходит ближе, взгляд его все еще сосредоточен на том, что происходит внизу. – Некоторые из них потеряли буквально все, что у них было. И это им еще повезло.

Вставая со своего места, я тоже подхожу к окну рядом с ним. Внизу по дороге идет семья из пяти человек. Со спин худощавых на вид детей свисают тяжелые рюкзаки. Младший ребенок сидит у папы на руках, шествие замыкает мать, держа детей поближе к себе. Душераздирающее зрелище.

– То, что здесь произошло – ужасно, – вздыхаю я. Оттолкнувшись от подоконника, я захожу на кухню с открытой планировкой, чтобы поискать что-нибудь съестное, хотя есть не хочется. – Нова, есть какие-нибудь новости от родителей из Нью-Йорка?

Мы смотрели человеческие новостные каналы в одной из квартир ее родителей. Это здание – одно из тех, которому посчастливилось остаться нетронутым; Лондон просто превратился в поле битвы. Судя по тому, что мы уже видели, в Нью-Йорке дела обстоят не лучше. Люди сбиты с толку нападениями на два крупнейших города, и это справедливо. Теории случившегося разнятся от террористов до пришествия инопланетян и всевозможных вариаций на эту тему. Все, кроме правды, которая на самом деле объединяет две последние версии. Киара и Киллиан сейчас со своим эскадроном. Они должны узнать последние новости от Лиры – старейшины линии властей. Такое ощущение, что время тянется бесконечно.

Раздается резкий стук в дверь, и мы одновременно поворачиваем голову ко входу в квартиру. Мячик приземляется Нове прямо в лицо.

– Ауч. – Она садится, потирая переносицу.

Стук повторяется, но на этот раз такое ощущение, будто кто-то колотит по двери кулаком.

– Народ, открывайте, – требует приглушенный голос.

– Это что, Стил? – спрашивает Стер, пока Грейсон пулей проносится из спальни ко входу. Последние несколько часов он отсиживался там и почти все время проверял свой телефон.

Добравшись до двери, тот широко ее распахивает, и за порогом я действительно вижу Стила. Братья наскоро обнимаются, а затем Грей впускает его и девушку, и это совершенно точно не Эмберли, в квартиру.

– Она здесь?

Я открываю рот, чтобы спросить, кого он имеет в виду, но Грейсон отвечает ему, качая головой:

– Нет. Прости, бро. – О’кей. Очевидно, он знает то, чего не знаем мы.

Стил выплевывает целую тираду нецензурных выражений.

– Где Эмберли? – спрашиваю я, присоединяясь к ребятам в коридоре. Я осматриваю девушку, стоящую позади друга. Похоже, она наша ровесница. Взгляд ее не сфокусирован и бегает с одного предмета на другой, будто она впервые оказалась в квартире. Она похожа на Нефилима: темные волосы, смуглая кожа, рост около шести футов, но глаза у нее светло-карие. Такого оттенка у потомков ангелов я никогда не видела.

– Исчезла, – отвечает Стил, проходя мимо меня в гостиную.

– Исчезла? – спрашивает Нова, вставая с дивана. – В каком смысле?

Тот запускает руку в уже и без того растрепанные волосы.

– Сбежала. И мы не знаем, куда именно.

Я поворачиваюсь к Грею.

– И ты об этом знал? – спрашиваю я, думая о том, что он весь день провел в обнимку с телефоном. Я думала, он разговаривал с родителями, но очевидно, не только с ними.

Грейсон кладет одну ладонь на затылок и корчится.

– Да. Просто не хотел беспокоить вас лишний раз.

Я кидаю на него сощуренный взгляд.

– Мы могли бы уже начать ее поиски.

Грейсон поднимает руки в защитном жесте.

– И где же?

Он прав. Нам нужны подробности.

– Йоу. Да у нас тут просто невероятно горячая цыпочка, – указывает Стерлинг на место у входа, где стоит кареглазая. Она присела на корточки и, кажется, осматривает розетку. Как… странно.

– Точно. Это Шира. Она кузина Эмберли. Наверное. Я не очень шарю во всех этих родственных связях и их хитросплетениях.

У меня глаза на лоб лезут:

– Вы нашли ее родственницу?

– Ага, – начинает отвечать Стил. – Есть скрытый…

– Больше ни слова, – Шира выпрямляется, а затем подходит к другу с грозным выражением лица. – Ты пообещал.

– Конечно. – Стил вздыхает, кажется, он очень устал. – Все очень сложно. Могу сказать одно, эта девушка здесь, чтобы помочь. Нас привел сюда Диньк. Сейчас он ищет Камиэля. Мы надеемся, что он сможет помочь нам с поисками Эм.

Нова подходит к Шире, осматривая ее с ног до головы.

– Это ты та самая, которая напала на Стила и Эмберли?

Точно. Во время первого звонка Грейсону Стил говорил что-то о стычке с другим потомком ангела. Подробностей Грей рассказывать не стал, сделав вид, что в этом ничего такого.

Шира сжимает челюсть и вздергивает подбородок.

– Да.

– Респект. Я Нова. – Она выносит вперед свой кулак и ждет, пока та ударит по нему в ответ. Шира смотрит на руку, а потом на лицо, совершенно не понимая, чего от нее хотят.

– Просто ударь в ответ, – говорит подруга.

Подняв руку, Шира просто шлепает Нову по руке.

– Эм. Ну… почти.

– Шира. Это Эш. А это мои братья, Грейсон и Стерлинг.

Мы с Греем киваем ей, а вот Стер выглядит ошарашенным. Он бормочет нечто, что, вероятно, должно быть приветствием, но больше похоже на детский лепет.

Оскалив зубы на странное поведение Стерлинга, она отходит от него подальше.

Качаю головой. Стерлинг потерял дар речи. Никогда не думала, что доживу до этого дня, хотя сейчас это не так важно.

– Эмберли ушла по своей воле? – спрашиваю я, возвращая внимание Стила к насущным делам.

Он обменивается с Широй взглядами и кривит губы.

– Кое-что произошло, и она сделала ноги. Мы думаем, что она сбежала, потому что испугалась.

Очень похоже на ее поведение в прошлом, но теперь-то все иначе. Ведь мы через столько прошли за это время.

– Почему вы так уверены, что она ушла сама?

На лице Стила дергается мускул.

– Почти уверен, но… – Значит, тоже сомневается.

Я сажусь на диван, рассеянно проводя подушечкой указательного пальца по губам, пытаясь понять, что же произошло, исходя из того немногого, что рассказал Стил.

Вполне возможно, что то, что произошло, настолько напугало подругу, что она решила сбежать, но что, если ее исчезновению есть и другая причина? Может, она исчезла, чтобы попытаться защитить кого-то? Может, ее присутствие представляло угрозу для других людей.

Она может быть в любой точке мира. Как мы сможем ее найти, если не знаем причин ее исчезновения?

Что-то пищит, и Стил засовывает руку в карман в поисках мобильника. Свайпит вверх по экрану, и лицо его бледнеет. Рука дергается от спазма, телефон выпадает из пальцев. С глухим стуком он приземляется на ковер у его ног. К лицу снова приливает кровь, на виске начинает пульсировать вена, и друг переходит в фазу.

– Черт, – ругается Грей и отправляется за братом в мир духов. Проходит всего несколько секунд, и он снова с нами. – Ему нужно побыть одному.

Хватаю телефон Стила. Переворачиваю и ахаю, увидев экран. Там сообщение с неизвестного номера. Под фотографией, на которой изображено спящее лицо Эмберли, подпись: «Как насчет сделки? Т.».

– Что там? – спрашивает Грей. Когда я отрываю взгляд от мобильника, на меня смотрят буквально все в комнате.

Возвращается Стил. Его волосы еще более взлохмачены, чем раньше, а тело напряжено, словно струна.

– Она у Торна, – говорю я, возвращая телефон другу.

– Кто такой Торн? – спрашивает Шира.

– Труп, – отвечает Стил.