Текст книги "Неукротимое пламя"

15. Эмберли

К слову о замках, этот какой-то отстойный. Большинство комнат пустые, нет даже стандартного набора мебели. А еще тут сквозит, и, судя по всему, только часть строения подключена к электричеству. Я не могу найти ни телефона, ни места с интернетом или хоть какую-то информацию, которую можно использовать против Торна.

Заглядываю в комнату, похожую на старомодную кухню. Здесь есть гигантский очаг и несколько рядов пустых полок. Надеюсь, здесь есть какой-нибудь запас продуктов, потому что я голодная. Не ела со вчерашнего дня.

– Я же говорила, что ты вернешься к Торну рано или поздно.

– Черт. – Я кладу ладонь на грудь и чувствую, как колотится сердце даже сквозь футболку.

Сильвер сидит в дальнем углу комнаты, задрав ноги на видавший виды деревянный стол, стул откинут назад и сейчас стоит на двух ножках. В руках ее наполовину съеденное яблоко. Она указывает им в мою сторону в знак приветствия и откусывает приличный кусок, хруст эхом отдается по всей кухне.

Я рычу, приоткрывая верхнюю губу, испытывая небывалое разочарование, ведь я потратила столько сил и времени, чтобы вернуть ее к Нефилимам.

– Хотела бы я спросить, что ты здесь делаешь, но и так уже знаю.

Сильв перестает жевать и улыбается мне во все тридцать два, явно ни о чем не жалея. Она вернулась к Торну при первой же возможности, предав наше доверие и свою семью, с которой только начала выстраивать нормальные отношения. Полагаю, вопрос о том, кто ослабил барьер между мирами, можно считать закрытым. Если это был кто-то из присутствующих в резиденции старейшин, то наверняка это была она. Не сказать, что я сильно удивлена этому факту, скорее разочарована.

– Тебе хоть немного стыдно за то, что ты натворила? – спрашиваю я.

Доев яблоко, Сильвер бросает огрызок на пол и встает со стула. Театрально положив руку на сердце и уставившись на меня большими от типа удивления глазами, она спрашивает:

– За что стыдно? Что я натворила?

– Я знаю, что помехи, которые пробили брешь в барьере и впустили Падших в мир смертных, возникли еще в резиденции старейшин. Я только хочу узнать, как ты их создала? Погибли люди. Ты предала свою семью. Они доверяли тебе, а ты отвернулась от них и вонзила им нож в спины.

– Ох, дорогуша. Жаль тебя огорчать, но это не я повредила барьер между мирами. – Сильвер медленно приближается ко мне, на губах ее снова расцветает улыбка. – Это ты.

– Сильвер! – выплевывает ее имя Торн, стоя в дверном проеме за моей спиной. – Прекрати.

– Ну, раз уж ты просишь, – пожимает та плечами, обходит меня и покидает комнату.

– Я, значит? А при чем здесь я, интересно?

– Не обращай внимания. Она не в себе.

Ну, хоть в чем-то мы солидарны. Но ее обвинения в том, что я не только причастна к хаосу, обрушившемуся на Лондон и Нью-Йорк, но и стала его причиной, меня задели. Я отвлекаюсь от этих мыслей, когда вижу, как Торн проходит в комнату и, повернувшись ко мне спиной, открывает шкафчик, совершенно не видя во мне угрозы. Ошибается.

Потянувшись в самую глубь своего я, начинаю накапливать силы. В мире смертных это сделать сложнее, чем в спектральном, но не невозможно. Я сгибаю пальцы, создавая искры и распаляя внутри ангельское пламя, которое вот-вот полетит в сторону Торна в форме шара.

Он продолжает рыскать в шкафчике в поисках ингредиентов для чая или кофе, а я крепко сжимаю зубы, желая поскорее собрать достаточно силы.

Сила со мной, нужно только взять, но, когда я тянусь за ней, пламя начинает шипеть и исчезает совсем, покидая мое тело.

Какого черта? Я смотрю на свои ладони, будто обнаружу в них то, чего нет, если присмотрюсь получше. Ничего не происходит.

Обнаружив котелок, Торн наполняет его водой в раковине с ручным насосом и ставит на плиту, которую приходится зажигать с помощью спичек. И только после этих манипуляций удосуживается повернуться ко мне лицом.

– Что? – спрашивает он, прищурившись.

– Ты слишком расслаблен. Тебе наплевать, что я могу сбежать. И совсем меня не боишься.

Торн прислоняется спиной к столешнице, и уголки его губ ползут вверх.

– Может, потому что я не вижу в тебе угрозы?

Я только головой качаю.

– Это не так. А если и да, наверняка такому поведению с твоей стороны есть причины. Что-то тут не так. Как я вообще сюда попала?

– Я, как и ты, не имею понятия.

– Врешь. Ты чего-то не договариваешь.

Скрестив руки на груди, Торн пожимает плечами и выглядит таким же спокойным, как и всегда. От такой непрошибаемости по спине пробегают мурашки.

– Никогда не понимал твоей привязанности к этому херувиму, Стилу. Может, твое подсознание пытается на что-то тебе намекнуть? – предполагает он.

– Не втягивай его в наши разборки. – Приходится подавить рык, клокочущий где-то в глотке. Учитывая произошедшее в Уайтхолде, одного упоминания о нем достаточно, чтобы у меня сорвало крышу. В тот день я могла потерять Стила навсегда, и вина за его смерть пала бы на плечи Торна, равно как и на его мать.

– Он тянет тебя на дно, – продолжает Нефилим, игнорируя мое предупреждение. Затем делает шаг в мою сторону, и взгляд его становится жестче. – Этот чертов херувим недостаточно силен по сравнению с тобой, поэтому долго он явно не протянет.

– Это угроза?

Сидящий внутри меня зверь начинает напрягаться, готовясь защищать Стила. Торн же либо не замечает его в моих сверкающих глазах, либо попросту считает себя бессмертным.

– Он губит твой потенциал. Рядом с ним ты как домашний питомец на поводке. Если бы его не было рядом, ты была бы свободна. Непреодолимая. Весь мир пал бы к нашим ногам. – Взгляд Торна сейчас больше похож на взгляд какого-то безумца. – Нужно было поджарить его, пока у меня была такая возможность.

Зря ты это сказал.

Вытянув руки вперед, я бросаюсь на Торна, готовая расцарапать ему лицо своими сломанными ногтями. Меня, безусловно, радует шок, мелькнувший в его взгляде, но больше всего мне приятен хруст его переносицы, когда я заряжаю ему кулаком в нос.

Я бросаюсь на него, словно дикое животное, мной движет не только инстинкт самосохранения, но и опыт, пережитый в Уайтхолде. Меня злит, что то хрупкое доверие, возникавшее между нами, было разрушено его предательством. Злит больше, чем я думала. Несмотря на все случившееся, мне хотелось ему верить. Хотелось, чтобы он стал другим. Печаль, разочарование и ярость смешались в эмоциональный ком, который рвется наружу.

Падая, я взмахиваю ногой и роняю Торна за собой. Моментально вскакиваю, чтобы наброситься на него снова и нанести еще несколько ударов по лицу, но он хватает меня за плечи и отбрасывает в другую часть комнаты.

Я врезаюсь в стол, и он ломается надвое, не выдержав тяжести. Я отбрасываю его в стороны, снова поднимаясь на ноги.

Торн движется в мою сторону, и я бросаюсь вперед. Во время столкновения мы больше похожи на одно большое пятно с периодически мелькающими руками и ногами. В кои-то веки наши силы равны. Я пинаю его в живот, он бьет меня по ребрам, я ударяю его в подбородок, он тычет меня локтем в висок.

Снова ударяю по лицу, голова его откидывается назад, царапина на губе тут же начинает кровоточить.

– Остановись, – рычит он мне, но я еще не закончила выплескивать свои эмоции.

Инстинкты и сумасшедшая ярость снова берут надо мной верх, срывая с моих сил ограничители. Не мгновенно и не с той же мощью, нежели в спектральном мире, но она наполняет мое тело, и уж на этот раз я не позволю огню ускользнуть из моей хватки.

Напрягая все тело, я, не сдерживая напора, бью его ногой прямо в грудную клетку, отправляя в сторону шкафчиков и полок. Когда я подхожу ближе, на пальцах уже танцуют искры и формируется шар ангельского пламени. Но когда я уже готова пустить его в ход, сознание погружается во тьму.

16. Торн

Глаза Эмберли наливаются кровью, и огонь в ее руках гаснет. Поднимаясь на ноги, осматриваю беспорядок, который мы устроили, и вытираю кровь с губы тыльной стороной ладони.

– Ты сильно рискуешь, матушка, тебе так не кажется?

Она раздраженно морщится. Странно видеть, как на лице Эмберли появляется выражение, больше свойственное Серафиме.

– Я не ожидала, что она так быстро сможет с тобой расправиться.

Она в очередной раз пытается ранить меня, но я уже настолько привык к ее вечному недовольству, что мне почти что все равно.

Я пинаю кусок расщепленного дерева на полу. Наверное, это часть стола? Или одна из полок? Надолго мы здесь не задержимся, так что даже не буду просить кого-то прибираться здесь.

В комнату залетает Сильвер. Когда она останавливается, черная копна ее волос падает ей на лицо, закрывая ее румяные щеки. Ну что за прелесть. И, несомненно, красавица, хотя мне больше по душе видеть ее в облике Отрекшейся, ведь в таком виде она больше похожа на свою истинную и прогнившую насквозь сущность. Да, внешне менее привлекательно, зато честно. Сейчас же я почти не могу на нее смотреть.

– Меня не было всего минут пять. Что произошло?

Я раздраженно провожу языком по внутренней стороне щеки.

– Мой сын, похоже, не в состоянии приручить собачонку.

Гнев клокочет в груди, но я усмиряю его, пока он не затуманил мой разум. Оттого что я сорвусь из-за нескольких выпадов в мою сторону, никому легче не станет.

– Серафима, ты вернулась. Чудно, – говорит Сильвер, расслабляясь и опуская плечи. – Эмберли безумно раздражает. Ее самоуверенность просто убивает. Я планировала отсиживаться в комнате, пока она не исчезнет.

Наклонившись, Серафима поднимает большой осколок разбитой тарелки. Одним движением она отправляет его в противоположную сторону. Он взрезается в стену, и фарфоровые осколки разлетаются по всей комнате.

– Недолго тебе осталось ее терпеть. Как только мы уничтожим завесу между мирами, я избавлюсь от нее раз и навсегда.

Прикусываю язык, чтобы не сказать лишнего. Вообще-то, я не планировал отдавать Серафиме тело Эмберли. Она могла бы стать ценным союзником. Жаль, что я не нашел ее раньше, до того, как потомки ангелов промыли ее мозги своим обостренным чувством справедливости и моральными принципами. Однако она свой выбор сделала, и теперь придется мириться с последствиями.

– Ты уверена, что это вообще возможно? Эмберли очень сильна. Может оказаться и так, что на словах все было проще, чем на деле.

Серафима щурится.

– Теперь, когда у меня развязаны руки, это только вопрос времени. С каждым часом я все больше подчиняю себе ее тело, а девчонка даже не осознает этого. – Матушка замолкает, потирая запястье. – Забавно, но эта твоя побрякушка доставила мне проблем.

Всеми силами стараюсь сохранить невозмутимый вид.

– Кто же знал, что камень заключит тебя в самый потаенный уголок ее сущности?

– Действительно, кто же. – С приторно-сладкой улыбкой на лице она поворачивается к Сильвер, которая выпрямляется в струнку, как только замечает матушкино внимание. – Мне повезло, что хоть кому-то удалось понять, в чем дело, и исправить положение дел; твоя верность не останется незамеченной.

Сильвер кивает в ответ, взгляд ее буквально сияет от гордости.

Скрещиваю руки на груди, мне надоело обсуждение всякой ерунды, и я готов вернуться к делам насущным.

– Зачем ты явилась? Ангелы уже залатали дыры в завесе, получившиеся в результате твоей неудавшейся попытки уничтожить ее. В последний раз ты сообщала, что работаешь над планом по возвращению сфер, но вот ты здесь, ни с чем, и контроль над сосудом держишь весьма нестабильно. Без сфер мы не сможем повторить попытку с обрушением.

Ноздри Серафимы раздуваются, а кожа вокруг ее глаз натягивается. Если ей не по душе правда, это ее проблемы. Все так, как есть, и это именно ее вина. Падшие, попавшие в мир смертных, безусловно, посеяли хаос, но это и близко не стоит с масштабным нападением, которое мы планировали изначально. Наша стратегия потерпела неудачу, потому что она не смогла разрушить барьер с первого раза. В том, что мы все же добьемся успеха, я не сомневаюсь, но теперь победить будет не так-то просто.

Я готов принять на себя очередную вспышку гнева от матери. Она терпеть не может, когда ее выставляют дурой, но в этот раз в ее рубиновом взгляде ни капли ярости. Ноздри ее по-прежнему раздуваются, но вскоре агрессии и след простывает. Самодовольно улыбнувшись, она произносит:

– Вообще-то, пока мы тут разговариваем, потомки ангелов заняты тем, что крадут их для нас.

Выгибаю бровь. Интересно.

– И как же ты уговорила их на это бесчинство? Вежливо попросив?

Ее попытка изобразить застенчивость не увенчивается успехом, она выглядит скорее расстроенной.

– Технически я их вообще ни в чем не убеждала. Это был ты.

Поднимаю подбородок в ожидании объяснения.

– Я отправила с неизвестного номера сообщение с предложением обменять девчонку на сферы и взяла на себя смелость подписаться твоим именем. Этот несчастный херувим совершенно очарован ею. Держу пари, что ради нее он пойдет на все и даже проникнет в потайное хранилище Нефилимов и украдет сферы.

Без сомнения, в обмен на жизнь Эмберли Стил сделает что угодно. Так или иначе, нам только на руку эта его привязанность к ней.

– Значит, они думают, что мы держим ее в плену, – говорю я.

Облокотившись на столешницу спиной, скрещиваю руки на груди, обдумывая стратегию Серафимы. План весьма надежный, и вся ответственность окажется на потомках, а не на нас. Как только мы обменяем Эмберли на сферы, Серафима сможет вернуться в игру, когда это будет необходимо. Одной проблемой меньше, но чтобы подчинить себе весь мир, нам нужно не только это.

– А что по поводу другого вопроса, есть какие-нибудь варианты решения?

– Еще как есть. Я оставила в Эдеме прощальный подарочек, который обязательно переманит одного из местных на нашу сторону. Все, что нам остается – это ждать, пока недостающие элементы сами попадут в руки.

Мои брови ползут вверх; неохотно, но признаюсь, я впечатлен. Снова прокручиваю все услышанное в своей голове. Конечно, есть несколько моментов, где все может пойти наперекосяк, но даже так стратегия вполне рабочая. Если юные Нефилимы все же выкрадут у старейшин сферы, и хотя бы один потомок ангельской линии покинет их святыню, клюнув на то, что оставила там матушка. Главное – собрать все элементы в одном месте, и Серафиме это удалось.

Но есть одно «но». Я сказал Эмберли, что она может уйти, и на этот раз это было правдой. Ненавижу, когда приходится врать.

– Значит, придется убедить Эмберли задержаться. Она планировала уйти сегодня утром.

Серафима чуть обнажает верхние зубы и ухмыляется.

– Я спустила ее с поводка, чтобы поднакопить силы, но, похоже, придется мне задержаться тут с вами. Это самый безопасный вариант… для тебя.

– Ты уверена, что это разумно? – спрашиваю я.

Серафима наклоняет голову и смотрит на меня, сощурившись:

– Знаешь, со стороны можно подумать, что ты предпочитаешь родной матери эту несчастную полукровку.

– Тебе стоит быть осторожнее. Если она будет отключаться слишком часто, может догадаться, что происходит. Ты же не хочешь, чтобы тебя раскусили.

Серафима застывает как вкопанная. Синеву глаз Эмберли мгновенно затмевает ярко-алое свечение. Я вывел ее из себя, но уверен, она переживет. Она совершенно не ведает, что творит. Ее тщеславие противоречит доводам рассудка.

– Знай свое место, – рычит мне она; звук ее голоса значительно ниже, чем у Эмберли. Она что, не в курсе, что запугиванием меня не возьмешь? Я уже очень давно перестал бояться боли. Она же меня этому и научила, собственно.

Я шагаю вперед, проходя мимо нее, к выходу из комнаты. Инстинкт самосохранения подсказывает мне, что не стоит поворачиваться к ней спиной, но я не дам ей повода считать меня параноиком.

– Я его и так знаю, – говорю я, прежде чем покинуть кухню. – Это тебе не стоит забывать о своем.

17. Стил

Эш ходит передо мной взад-вперед.

– Думаю, нужно сказать Сейбл. Она поможет. Точно поможет.

Потираю большим пальцем нижнюю губу, обдумывая ее предложение. Сейбл взяла Эмберли под свое крыло. Безусловно, директриса Академии Серафимов очень сильно привязалась к ней, но настолько ли, чтобы нарушить правила? Стоит ли пытаться просить о помощи?

– Что еще за Сейбл такая? – спрашивает Шира. – Чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше. То, что мы собираемся сделать, очень опасно.

Эш раздраженно хмурится.

– Ну тогда давайте обратимся к вашим родителям? – Подруга смотрит то на меня, то на моих братьев.

– Нет, нет, нет, – Грейсон поднимает руки, заранее отметая эту идею куда подальше. – Они вообще не должны узнать, где мы. Иначе мы больше не сможем выбраться оттуда в принципе.

Он прав. Судя по рассказам, они и в первый раз с трудом выехали. Отец хотел, чтобы все оставались в резиденции, потому что там безопаснее. Чтобы родители нам помогли, придется рассказывать, что нам нужно, зачем и кому мы планируем их отдать. Они ни за что не позволят нам передать сферы Торну, даже ради спасения жизни Эмберли.

Эш поднимает руки вверх.

– Помощь-то нам в любом случае нужна.

– Есть у меня одна мысль, – говорит Стерлинг. Он был подозрительно молчалив все это время; видимо, появление Ширы отключило ему мозг. А может, просто думал о чем-то своем. Сидит, катая между ладонями шарик, и выглядит весьма нервным, что младшему брату вообще несвойственно. – Блейз и Аврора.

Все хранят молчание.

– Вообще, – подает голос Грей, – может сработать. Они наверняка уже знают территорию резиденции так же хорошо, как и Академию Серафимов. Если уж кто и в курсе, как прошмыгнуть куда-либо и остаться незамеченными, это точно близнецы.

Нова хрипло хихикает и откидывается на спинку дивана.

– Должна сказать, что это не самая худшая идея из всех, что были озвучены.

Я потираю подбородок и делаю все возможное, чтобы утихомирить зверя внутри, приказывающего мне действовать. Взбеситься. Разрушить все на своем пути, но добраться до Эмберли. Эта часть меня живет лишь инстинктами, но не время рвать мир на части. Сейчас нужно действовать очень взвешенно и осторожно.

– Блейз и Аврора – важные персоны в вашем обществе? – спрашивает Шира.

– Эмм, – корчится Стерлинг. – Да. Пусть будет так. – Под растерянным взглядом Ширы он снова начинает ерзать.

Смотрю на Грея и киваю. Он делает то же самое и достает телефон.

– Я все устрою, – бросает он через плечо, уходя в соседнюю комнату.

– Стой, – окликает его Стер, догоняя на пороге. – У меня есть пара идей, которые я хотел бы обсудить с ними.

– Что ж, – Нова поднимается на ноги, – пойду совершу набег на оружейный склад родителей.

– Думаешь, нам понадобится оружие в резиденции старейшин? Там же все свои. – По выражению лица Эш можно понять, насколько дикой ей кажется идея о сражении с себе подобными.

Нова пожимает плечами.

– Уверена, в их арсенале есть и не смертоносные варианты. – Она останавливается, обдумывая сказанное. – Наверное. В любом случае, тут лучше перестраховаться, чем наоборот.

На лице у Ширы появляется улыбка. Вот кто точно кровожадный. Они отлично поладят.

– Можно мне с тобой?

– Конечно, нам туда, – указывает она девчонке, та вскакивает и убегает вслед за ней. Какое-то время я колебался, стоит ли им сближаться, но быстро отпустил ситуацию. Эти двое точно не пропадут.

Плюхнувшись обратно на диван, провожу по лицу обеими руками. Как вообще это произошло? Я могу понять, почему Эмберли сбежала. Она провела почти всю жизнь, руководствуясь инстинктом самосохранения. Видимо, испугалась последствий после нападения Ставроса, которое привело к его же смерти. Мне абсолютно все равно, что она убила этого подонка, наверняка он начал первым. Меня волнует то, что она сбежала неизвестно куда, а не пошла сразу ко мне. Позже нас непременно ожидает очень серьезный разговор.

– Как ты, держишься? – мягко спрашивает Эш.

– Нормально.

Она выгибает бровь.

– Ну, конечно.

– Мне станет легче, когда все это закончится, – раздраженно отвечаю ей я, вставая с дивана. Меряю шагами гостиную. Я не смотрю на подругу, но знаю, что та следит за моими движениями.

– Как думаешь, как она оказалась у Торна?

Останавливаюсь и запускаю руку в волосы. Я бы и сам очень хотел это знать. Он преследовал нас до самого Эдема? Или он может выследить ее каким-то неизвестным нам способом?

– Все это очень странно. – Я упускаю что-то важное. Я в этом уверен.

– Думаешь… – Эш не договаривает, и я обращаю к ней взгляд. Она рассеянно проводит пальцем по нижней губе, уставившись в никуда. Моргнув, снова смотрит на меня. – Думаешь, она сама пошла к нему?

В груди у меня все холодеет. Все что угодно, лишь бы даже не думать о том, что такое возможно.

– Нет, – рявкаю я, напугав подругу.

Она хмурится.

– Я не это имела в виду, Стил. Я не сомневаюсь, что то, что есть между вами, очень сильно. Я хотела сказать, что, может, Эмберли пошла к нему по какой-то причине. Может, ее беспокоило что-то относительно ее сил. А может, у них остались какие-то дела.

Я закрываю рот, отказываясь принимать такую вероятность. Пока я не услышу версию Эмберли, в жизни не поверю.

– Нет. Он выкрал ее. Я точно знаю. Эмберли ни за что не ушла бы с ним добровольно.

«Если только…» – проносится у меня в голове.

Подхожу и смотрю на улицу, но ничего не вижу. Эмберли так испугалась, когда Никиас рассказал про нашу связь и единение душ. А вот на меня эти новости произвели противоположный эффект. Осознание, что мы разделяем нечто нерушимое, прочно засело внутри. Я чувствовал, что так все и должно было быть, а она едва могла взглянуть на меня. Тогда мне казалось, что время для обсуждения наших отношений было не самым подходящим. Она была шокирована появлением отца и тем фактом, что у нее есть живые родственники. Если бы мы тогда поговорили, возможно, она бы не сбежала. Внутри у меня все сжимается от этой мысли, но вполне вероятно, что она сбежала не только от жителей Эдема, но и от меня.

– Прости, не знаю, о чем я думала. Ты прав. Эмберли бы точно так не поступила. – Эш встает рядом со мной, у окна. Ободряюще мне улыбается. Получается так себе, но она очень старается.

– Не волнуйся. Мы вернем ее.

– Конечно. – Обязательно вернем. Иначе и быть не может.