Текст книги "Код Givenchy"

ГЛАВА 19

Страйкер открыл дверь в квартиру Тодда – я не стала спрашивать, как он это сделал, – но я не смогла заставить себя войти вслед за ним. Однако ждать в коридоре в полном одиночестве я тоже не могла, поэтому остановилась на пороге и прижалась спиной к стене, а Страйкер прошел довольно короткое расстояние до дивана.

К тому времени как Страйкер поднял простыню, я поняла, что случилось что-то необычное, а когда он повернулся и посмотрел на меня, я уже знала, что он скажет.

– Простыни совершенно чистые. Кто-то вылизал квартиру.

Я проверила пепельницу и осмотрела стол, но скомканного письма там не оказалось. И меню с расшифрованным посланием тоже.

Ситуация была нереальной, и часть меня ждала, что вот сейчас войдет Тодд и спросит, какого черта мы тут делаем.

Пожалуйста, пожалуйста, пусть он войдет…

Я знала, что этого не произойдет. Реальность набросилась на меня, точно океанская волна.

Я ухватилась за спинку кухонного стула и просто дышала, стараясь обрести равновесие.

– Ты в порядке?

– Бывало и лучше.

– Давай отсюда выбираться.

Мне его идея понравилась. Очень даже. Но сначала я должна была кое-что сделать. Затаив дыхание, я обошла кровать и обнаружила свою одежду и новые туфли от «Живанши» там, где я их бросила, перед тем как отправиться в постель с Тоддом. Я схватила их и выскочила вслед за Страйкером на улицу. Оглядевшись по сторонам, я нигде не обнаружила таинственного незнакомца и даже не смогла сказать, обрадовало меня это или огорчило.

Однако я твердо знала, что смертельно устала. В такси я с облегчением откинулась на спинку сиденья, а когда Страйкер обнял меня за плечи и сказал, чтобы я расслабилась, не стала спорить. Мне нравилось чувствовать его рядом с собой, нравилось, что он будет меня защищать. Я его не знала, совсем не знала, но была благодарна, что мне не придется сражаться в одиночку.

От него пахло безопасностью, мылом и кондиционером для одежды, и впервые с тех пор, как я увидела на кровати тело Тодда, мне удалось по-настоящему расслабиться. Я закрыла глаза и задремала, как всегда со мной бывает, когда я оказываюсь в душном такси.

Впрочем, довольно скоро мы резко остановились перед моим домом. Я поняла, что мы приехали, еще до того, как Страйкер толкнул меня в бок. Все истинные жители Манхэттена знают, когда такси подъезжает к их дому, даже если при этом находятся в полудреме.

Страйкер заплатил водителю, и мы вошли в дом. Когда мы направились к лестнице, я вдруг заметила конверт, втиснутый между моим почтовым ящиком и ящиком квартиры 4Е, в том самом месте, где мистер Абернати прикрепляет уведомление о просроченной квартплате.

– Страйкер…

Он повернулся в ту сторону, куда я смотрела, подошел к почтовым ящикам и взял конверт. Даже издалека я сумела разглядеть свое имя, написанное очень аккуратными печатными буквами. Он протянул мне конверт, я открыла его и заглянула внутрь. Записка. «Играй или умри».

– Он дает тебе второй шанс, – сказал Страйкер.

Я кивнула, не зная, как реагировать. Я разозлилась. Была озадачена. И благодарна. Не говоря уже о том, что невероятно сконфужена.

В тот момент я была совершенно уверена только в двух вещах: я хочу разобраться с сукиным сыном, который надо мной издевается, и я рада тому, что со мной рядом Страйкер. Возможно, я была глупа и наивна и он только и ждал подходящего момента, чтобы продырявить мне голову. Но я в это не верила. Его прикосновения меня успокаивали, а когда я от него отодвигалась, мои движения становились неловкими, а кожа горела.

– Похоже, мы вернулись на первую клетку – сказала я, помахав в воздухе конвертом. – Пойдем, попытаемся разобраться, что означает новая записка.

ГЛАВА 20

ИГРАЙ ИЛИ УМРИ

ПРЕСТИЖ

ПАРК 39А 89225

Мы со Страйкером смотрели на листок, лежащий на моем кухонном столе.

– То, что касается «Играй или умри», думаю, мы уже поняли, – сказала я. – А вот насчет остального я не уверена.

– Ну, речь идет о парке, верно?

– Я никогда о таком не слышала, – пожала плечами я.

У нас с Дженн имелась туристическая карта Нью-Йорка, которую мы прикрепили к внутренней стороне входной двери. Я подошла к ней и сначала нашла Центральный парк, а затем изучила все скопления зелени, имеющиеся на карте.

– Их тут полно, – нахмурившись, сказала я,—и мы даже не уверены, что он на Манхэттене.

Страйкер подошел ко мне.

– Скорее всего. Место действия ИВП – Манхэттен. Думаю, и мы должны играть здесь.

– Разве на карте не полагается печатать список парков? Что-то я ничего похожего не вижу, – Я начала отклеивать пальцем пленку, удерживавшую карту на двери, чтобы взглянуть на заднюю сторону. – Может, там есть.

Довольно быстро я отказалась от своих попыток и просто сдернула карту. Она порвалась внизу, и на двери остался крошечный кусочек Нижнего Манхэттена.

Страйкер взял карту у меня из рук и разложил на столе. Мы тут же склонились над ней, сосредоточившись на коротких списках: отели, рестораны, музеи… Парки. Я провела пальцем по строкам и прищурилась, потому что буквы расплывались у меня перед глазами. Я не нашла Престиж-парка, но, не слишком доверяя себе в тот момент, еще раз пробежала глазами список.

– Не вижу.

– Я тоже, – сказал Страйкер и отодвинулся от стола. – У тебя есть телефонная книга?

Я пожала плечами. Я далеко не всегда знаю, есть ли у нас еда, так что шансы найти телефонную книгу были ничтожны малы.

– Сейчас поищу.

Квартирка у нас маленькая, и мне потребовалось совсем немного времени, чтобы заглянуть во все углы.

– Неудача, – доложила я. – А почему ты думаешь, что он есть в телефонной книге?

– Может, это вовсе не парк, – предположил Страйкер. – Может, это парковка.

– Фу-у, – протянула я. – Могли бы и сразу догадаться.

Он склонил голову и улыбнулся – у него была чудесная улыбка.

– День для нас выдался не совсем обычный. Думаю, мы заслуживаем снисхождения.

Он был, конечно, прав.

– Ладно. Попросить телефонную книгу у соседа?

– Давай сначала попробуем поискать в Интернете.

Страйкер взял ноутбук Дженн и включил его. Пока компьютер загружался, я забралась с ногами в кресло и обхватила колени руками. Уперев в колени подбородок, я высказала вслух то, что уже некоторое время меня мучило:

– Зачем было убирать квартиру Тодда?

– Наверное, для того, чтобы не впутывать полицию. Если бы ты решилась обратиться в полицию, представь себе, как бы это выглядело: ни тела, ни признаков борьбы…

– Они бы подумали, что я спятившая бывшая подружка.

–Возможно.

Мне это не понравилось (ну хорошо, так оно и есть, но мне все равно не понравилось). Я схватила свой телефон и позвонила по прямому номеру Тодда в его офис. Ответила его секретарша.

– Привет, Джоан. Это Мел. Я могу поговорить с Тоддом?

– О, голос из прошлого, Как дела?

Я закрыла глаза, стараясь справиться с раздражением. Джоан больше шестидесяти, и она мысленно усыновила Тодда. Думаю, она расстроилась больше меня или Тодда, когда я положила конец нашим отношениям.

– Отлично, – ответила я. – Но я спешу. Он на месте?

– Боюсь, его сегодня нет, милая.

– О!

Я вдруг поняла, что надеялась услышать его голос. Джоан не казалась ни мрачной, ни расстроенной, и я расценила это как хороший знак.

– А вы знаете, когда он вернется?

– Вообще-то не знаю. Его объяснения звучали довольно невнятно. Честно говоря, – сказала она, понизив голос, – я немного волнуюсь. Он никогда так неожиданно не исчезал.

– Невнятно? – повторила я с надеждой. – Вы с ним разговаривали? Когда?

Я собственными глазами видела окровавленное тело Тодда в постели. Но я тогда была несколько не в себе. Возможно, я видела что-нибудь другое? Или это чья-то ужасная шутка?

– Сегодня утром, – сказала Джоан, но только я собралась упасть на колени и возблагодарить Господа Бога, как она добавила: —На самом деле я с ним не разговаривала. Он прислал сообщение по электронной почте.

– По электронной почте?

Я закрыла глаза, уже не сомневаясь, что знаю конец этой истории.

Страйкер дотронулся до моей руки. Он слышал только мою часть разговора, но, конечно, все понял.

– Судя по всему, он спешил на самолет. Какие-то внутрисемейные проблемы. Дуглас был не слишком доволен, – добавила Джоан, имея в виду старшего партнера фирмы.

– Ясное дело, – сказала я.

Джоан еще что-то говорила, но я ее не слушала. Когда она замолчала, чтобы перевести дух, я попрощалась и отключилась.

– Он уехал домой, – с трудом произнесла я. – Семейные дела.

– Мне очень жаль, Мел.

Чувствуя себя опустошенной, я подошла к раковине, включила холодную воду и подставила под струю запястья. Уже не помню, когда я начала так делать, но мне это всегда помогает. И, несмотря на все события, я действительно сразу успокоилась.

Пока я стояла у раковины, мне в голову пришла очередная идея, и я резко повернулась, ударившись бедром о стол.

– Ты проверял свою почту?

– Именно так я узнал про деньги.

– А после этого проверял? В компьютерной игре Убийца иногда посылает сообщение. По крайней мере, так было, когда я играла.

На самом деле все игроки общаются друг с другом, посылая сообщения. А если ты играешь роль Убийцы, письмо от Жертвы может вывести тебя из состояния равновесия.

– Черт!—сказал Страйкер. – Нам давно следовало это сделать.

– Извини.

Он протянул руку, чтобы я подошла к нему, и попытался меня утешить:

– Это не твоя вина. Я ведь тоже не новичок в игре, но заглянуть в свою почту не подумал.

– Ничего удивительного. Нет такого правила, чтобы посылать сообщения, да и в списке наиболее повторяющихся вопросов ты ничего подобного не найдешь. Этому можно научиться только во время игры.

Я подошла к нему, но за руку не взяла. Страйкер сам сжал мою ладонь и с серьезным видом сказал:

– Я могу не разбираться в тонкостях ИВП, зато хорошо знаю, что представляет собой реальный мир. И что гораздо важнее, умею сражаться. А еще я умею убивать – если понадобится. Не сомневайся, Мел. Обещаю, я тебя не подведу.

– Я тебе верю, – сказала я.

И я действительно так думала. Да, я его не знала, но не сомневалась, что все будет именно так, как он говорит.

Он произнес свою реплику и сосредоточился на компьютере. Я села на стул рядом, чтобы тоже видеть экран. Когда Страйкер начал печатать, его рука коснулась моей, и я подумала, что он надежный, сильный и теплый – настоящий мужчина. Таких я старалась избегать в своей личной жизни, поскольку предпочитала тех, с кем могла разговаривать о математике. С остальными мне было немилосердно скучно. Однако сейчас мозги меня не интересовали. Мне нужны были мускулы, и как можно больше. Ну что тут скажешь? Получается, что я легко приспосабливаюсь к обстоятельствам.

Страйкер ввел свое имя и пароль, затем вошел на сайт и отправился в раздел почты. Два письма. Страйкер посмотрел на меня и открыл первое. Отправителя звали Линкс, и мы почти сразу поняли, что именно он и есть мой Убийца и что он начал игру, убив Тодда.

А еще, что он за мной следил.

– Подслушивающие устройства, – сказала я с дрожью в голосе. Я вспомнила, как мы с Тоддом занимались любовью, и мне стало нехорошо от мысли, что кто-то посторонний нас слышал. – Вот ублюдок!

Мне совсем не нравилось быть Жертвой, и это очень мягко сказано. Я всегда сама контролировала собственную жизнь: произнесла прощальную речь на выпускном вечере, организовала первую в истории школы научную ярмарку, самостоятельно выбрала, чем буду заниматься, поскольку мой школьный наставник был настоящим идиотом, научилась жить в Нью-Йорке, когда родители отказались давать мне деньги, и так далее и тому подобное. Единственное исключение – мои отношения с мужчинами. Здесь уверенность в себе покидает меня. Но тем не менее я никогда не была жертвой. Стоило какому-нибудь козлу повести себя плохо, и я сразу уносила ноги.

Но сейчас мне некуда было бежать.

– Я ненавижу все это, – сказала я.

– Знаю, – проговорил Страйкер и включил телевизор. Громко. Затем он подошел ко мне и наклонился к моему уху. – Дела наши становятся все хуже. Если он подслушивал вас с Тоддом, кто знает, что он делает сейчас.

Проклятие! Страйкер был прав. Убийца мог слушать нас прямо сейчас. Меня затошнило от одной только мысли об этом.

– Он определенно знает, что мы теперь вместе, – сказал Страйкер. – Письмо пришло мне, а не тебе.

– А что говорится в другом письме? – спро сила я под грохот телевизора.

Страйкер открыл письмо, и на экране появил ся значок гиперссылки.

Он щелкнул еще раз, и я невольно вскрикну ла, увидев знакомую картину.

МЕЛ, НИКАКОЙ ПОЛИЦИИ

ИГРАЙ

24 ЧАСА ПОСЛЕ НАШЕЙ МИЛОЙ ВСТРЕЧИ

ИЛИ УМРИ

– За всю мою жизнь у меня ни разу не возникло желание кого-то убить, – прошептала я. – Но я хочу, чтобы этот мерзавец сдох. Я хочу найти его и прикончить.

– Я тоже, детка, – сказал Страйкер.

Я потянулась через него, схватила листок бумаги и снова нарисовала «хлев». Возможно, я была в растрепанных чувствах, но разума не потеряла. У меня было всего двадцать четыре часа, чтобы разобраться, что такое Престиж-парк. (Я не знала, что произойдет через двадцать четыре часа, но не хотела платить за это знание слишком дорого.)

Я начала с символа в самом верху экрана и аккуратно написала на листке букву N. Пока непонятно, но это только начало.

Страйкер, сидевший рядом, смотрел на экран и постукивал себя пальцем по подбородку.

– Что? – спросила я его.

Он вопросительно взглянул на меня. Я демонстративно постучала пальцем по своей челюсти.

– Ты задумался. О чем?

– О сайте. Пытаюсь понять, сможем ли мы его выследить и понять, кто наш враг.

– Но если он это поймет, то придет в бешенство. – Я нервно огляделась по сторонам. Мы говорили очень тихо, а телевизор орал, будто резаный, но я все равно боялась, что Линкс нас услышит. Я заговорила еще тише: – А если он взбесится, то тут же меня убьет.

– Этого не случится, – успокоил меня Страйкер. – Ты не забыла про квалификационную подсказку?

– О, мне сразу стало легче, – съязвила я.

– Если мы хотим выиграть, нам нужно получить здесь преимущество. – Он кивнул на экран компьютера. – Необходимо узнать, как он отправил письмо. Оно может привести нас к нему.

– Если мы хотим выиграть, – возразила я, – мы должны играть. Я это могу. Я могу победить.

Я еще не проиграла и не собиралась проигрывать. Слишком высоки были ставки. И кстати, хотелось бы знать, каким таким способом Страйкер планирует найти нашего врага? Он ведь призрак. Нет, я была убеждена, что единственный мой шанс одержать верх – это играть.

– Я не предлагаю тебе отказаться от игры. Я только говорю, что ты должна использовать все преимущества, какие удастся получить. Ты не можешь позволить себе потерпеть поражение.

– Это точно, – сказала я. – Перезагрузиться не удастся. – И добавила, осознавая, что веду себя как истеричка: – Я понимаю. Все понимаю. Только…

Я замолчала.

– Что?

Я покачала головой и обхватила себя руками.

– Мел…– На сей раз его голос прозвучал мягче. – Что случилось?

Я закрыла глаза.

– Я боюсь, ясно? И мне это не нравится. Я поступила в колледж в шестнадцать. Я побеждала в математических олимпиадах, где мне приходилось стоять на сцене и решать уравнения в голове. Напряжение невероятное, но мне это безумно нравилось. И я ни капельки не боялась. А сейчас боюсь. Я умею играть в ИВП. Но что, если я не знаю, как играть в эту конкретную игру?

– Тогда давай поскорее покончим с ней. Давай найдем ублюдка. Доберемся до него первыми.

– А что, если на этом игра не закончится? Что, если она только начнет набирать обороты?

– Он не узнает, что мы его ищем. Пока не будет слишком поздно.

– Возможно, он подслушивает нас прямо сейчас, – сказала я. – И телевизор ему не помеха.

– Я знаю. – В глазах Страйкера появилось огорчение. – Думаю, пока нам ничто не угрожает, но скоро придется отсюда убраться.

Я кивнула. Мне не хотелось отсюда уходить. Квартирка, конечно, крошечная, но сейчас она была единственным на Манхэттене местом, где я чувствовала себя в безопасности. Однако оставаться здесь мы не могли. Ведь вполне возможно, что убийца слышал каждое наше слово.

– Куда?

– Пока не знаю. Сейчас я хочу лишь одного – найти следующую подсказку. Об остальных деталях подумаем, когда будем знать, что ты в безопасности.

Я облизнула губы, сообразив наконец, что меня мучило.

– Но если мы продолжим игру, я нигде не буду в безопасности. Если ты прав насчет квалификационной подсказки, то, как только я найду решение, я стану ходячей мишенью.

С того момента, когда Жертва находила ответ на квалификационную подсказку, игра начиналась по-настоящему. После этого Убийца мог уничтожить Жертву в любой момент. Разумеется, в кибермире определенные действия обеспечивали вам некоторый уровень защиты. Например, можно было обменять свою одежду на деньги и купить пуленепробиваемый жилет. Думаю, то же самое относится и к реальному миру. Но поскольку я не имела ни малейшего понятия, где продаются жилеты, – а Страйкер ничего такого не предлагал, – я даже беспокоиться по этому поводу не стала.

– Первая подсказка, – сказал Страйкер. – Это та, что про Престиж-парк?

Я покачала головой.

– Не думаю. Подожди-ка, дай вспомнить правила. – Конечно, я уже давно не играла в ИВП, но навыки быстро возвращались. – Когда игра начинается, все участники получают письменное уведомление. Жертве отправляется зашифрованное указание, что ей следует делать.

– Это как раз письмо про Престиж-парк.

– Точно, – сказала я. – Письмо приводит в какое-нибудь место в кибермире, где Жертва находит другую подсказку, квалификационную. Как только Жертва ее разгадывает, Убийца имеет право ее прикончить.

– А как насчет второго послания, которое находится в моем почтовом ящике и сообщает про двадцать четыре часа? Оно может быть квалификационной подсказкой?

– Не думаю. Вводное сообщение всегда ведет к квалификационной подсказке. А это письмо просто пришло из ниоткуда.

– Есть какие-нибудь идеи?

– Одна есть, – ответила я. Только эта идея мне совсем не нравилась. – Сообщение про двадцать четыре часа звучит как предупреждение.

– Дальше.

– Суть ИВП состоит в том, чтобы люди в нее играли, правильно? Заканчивали одну партию и тут же начинали другую. В таком роде.

– И что?

– Гримальди хотел защитить свое детище от людей, которые подключаются, получают роль Жертвы, а потом несколько недель тянут с расшифровкой первой подсказки. Ведь суть этой игры – скорость.

– И что же он сделал?

– Ввел правило о двадцати четырех часах, по истечении которых Жертве конец.

– Верно. Теперь я вспомнил. Если Жертва не разгадывает вступительный код за двадцать четыре часа, ее уничтожают, а участники начинают новую игру. – Страйкер посмотрел мне в глаза. – Вот и конец моей теории о том, что ты в безопасности, пока мы не пройдем квалификационный цикл.

Я показала на письмо, остававшееся на экране.

– Полагаю, это сообщение скажет нам о том, что правило двадцати четырех часов будет использовано и в реальной жизни.

– Расшифруй письмо до конца, и тогда мы будем знать наверняка.

– Хорошо. – Я уселась перед компьютером и взяла ручку. – Сложность в том, что прошло больше суток с тех пор, как он передал мне конверт. Думаешь, отсчет времени идет с того момента, как я столкнулась с ним возле дома Тодда?

– Возможно, – ответил Страйкер. – Но рисковать мы не станем. Нам нужно отсюда выбираться. И отправиться в такое место, где он не сможет нас подслушать, а потом убедиться в том, что он не последует за нами, когда мы разберемся с подсказкой.

– Пойдем, как только я расшифрую письмо, – сказала я и постучала по экрану.

– Мы не можем ждать.

Мы не можем уйти, не зная наверняка, с чем имеем дело. Мне нужно пять минут.

Я думала, что он станет спорить, но он не стал. Вместо этого он взял свой мобильник и отправился в спальню. Я слышала его низкий голос где-то на заднем плане, пока трудилась над расшифровкой сообщения. Приятный тембр этого голоса служил утешительным контрапунктом жуткому сообщению, которое постепенно появлялось на листке. «Противоядие». «Рицин». «Смертельный».

Я сглотнула и в ужасе посмотрела на текст. Шифр несложный, но он и должен быть таким. Тот, кто послал мне сообщение, хотел, чтобы я его прочитала, и как можно быстрее. И чтобы была жива. По крайней мере, какое-то время.

– Страйкер, – едва слышно прошептала я, потом откашлялась и предприняла новую попытку: – Страйкер!

Он влетел в комнату с пистолетом в руке. Я не стала тратить время, извиняясь за то, что напугала его. Мне было слишком страшно.

– Вот, – еле выговорила я и пододвинула к нему листок бумаги с расшифровкой.

Страйкер скользнул взглядом по листку, затем посмотрел мне в глаза.

– Ну и дерьмо! – выругался он.

Я кивнула. Этот человек умел выбирать правильные слова.