Текст книги "Сведи меня с ума"

– Я уеду рано утром.

– О, хорошо. Тогда я должна сейчас с тобой попрощаться.

– Да.

Она повернулась к двери, но ее рука задержалась на ручке. В ее мечтах ее свидания с Брентом заканчивались точно так же, здесь, на ступеньках… Он берет ее руки в свои и нежно целует… Улыбается, глядя на нее сверху вниз, и говорит:

– Приятных снов, моя любимая.

Она вспыхивает от удовольствия и отвечает:

– Они всегда приятные, когда я вижу тебя во сне.

– Значит, до завтра, – говорит он ей. – Увидимся у тебя во сне…

Но теперь, во взрослом реальном мире, желанного завтра не будет. Она не увидит Брента снова. Ни-ко-гда. Лора с трудом проглотила комок в горле и заставила себя улыбнуться.

– Спокойной ночи, Брент. Береги себя.

– И ты тоже.

Она поспешила войти в дом прежде, чем слезы потекут из глаз. Секунду, не больше, Лора стояла, прижавшись спиной к двери, прикусив губу и слушая его удаляющиеся шаги. Наконец он дошел до машины, хлопнул дверцей и уехал.

Раньше она говорила, что каждой женщине нужна одна ночь в жизни, чтобы было о чем сожалеть. И все же, несмотря на боль внутри и слезы, которые теперь неудержимо катились по щекам, Лора знала, что она никогда не будет сожалеть о своей единственной ночи с Брентом.

Глава 9

Звонок все-таки разбудил Брента. Полусонный, он пошарил рукой на тумбочке, собираясь выключить будильник. Но вместо часов его рука ухватилась за телефон. Он поднес трубку к уху.

– Алло? – пробормотал он.

– Брент?

– М-м?

– Иисусе, Майклз, уже десять утра. Вытаскивай свою задницу из кровати, быстро.

– Конни? – Он поморгал, прогоняя сон и пробуя по привычке сосредоточиться на цифровых радиочасах. Только никакого приемника не было на ночном столике, там, где он должен быть. И вообще ничего из того, что должно быть.

Голос режиссера в ухе скрежетал, словно грузовик по гравию, а Брент оглядел комнату. Рюшки на занавесках и странные, непривычные деревенские штучки вернули его к реальности.

Он в Бисон-Ферри. Вчера вечером он возил Лору Бет Морган в «Снэйк пул пэлас», напоил ее «Джонни Уокером» с красной этикеткой, потом пытался овладеть ею на переднем сиденье машины.

Брент со стоном закрыл лицо руками. Эротические видения будоражили память: ах, как ее тело откликнулось на его ласки! Брент опустил руку. Ничто на свете не заставит забыть ее слова, которые она сказала ему на прощание. «Возможно, нам лучше всего сделать вид, что сегодняшнего вечера никогда не было».

Он не обвинял ее ни в чем. Он вел себя будто подросток, подчиняющийся только чувствам, как человек, который забыл, что такое сдержанность, уважение. То, как он себя вел, было довольно оскорбительно для женщин. То, что он вел себя так с Лорой, другом детства, просто немыслимо.

– Майклз, ты меня слушаешь? – ворвался голос режиссера.

– Нет. – Он перекатился на спину и закрыл рукой глаза. – Конни, разве я не могу выехать из города на один паршивый уик-энд без того, чтобы ты меня не выследила?

– Не можешь, особенно когда твой выезд из города размазывают еще чьи-то передачи новостей.

– Что? – Сна как не бывало. Кто-то разнюхал о том, что он участвовал в уличной гонке?

– На самом-то деле та станция не упоминала твое имя, слава Богу. Их ведущий бросил с некоторым пренебрежением: «Местный хьюстонец пожертвовал себя в качестве приза в шоу „Свидание“ с целью сбора средств в фонд маленького городка». Если их оператор не поймал тебя и не снял на городской площади с победившей претенденткой, то даже я не догадаюсь, что это был ты.

– А, это. – Брент с облегчением вздохнул. По крайней мере он не ославил Лору в глазах жителей этого городка.

– Что ты имеешь в виду – «это»? – повысила голос Конни. – Уже зрители звонили и спрашивали, не ушел ли ты с нашего канала. И редактор новостей канала, о котором я тебе рассказываю, невинным голосом спросил меня: почему мой самый известный ведущий участвовал в рекламном трюке, который мы даже не осветили?

– Погоди, Конни. – Он сел, спустил ноги с кровати, потом натянул покрывало на колени. Говорить с режиссером, сидя голышом в постели, не самое лучшее начало дня. – То, что я подарил личное время благотворительному фонду для сбора средств, едва ли заслуживает освещения на телевидении Хьюстона.

– Кончай, Майклз. – Он услышал щелчок зажигалки, а потом глубокий вдох – Конни затянулась сигаретой. – Все эти твои штучки ради «поддержания духа сообщества», жесты доброй воли – прекрасная вещь для канала. Кроме того, я слышала, что из Хьюстона приехало много туристов на этот праздник, а ты и словом не обмолвился об этом. Господи, ты свой, местный парень в этой команде, а ты делаешь из меня шмука[1]Note1
  Шмук – глупый (идиш).


[Закрыть] .

– Янки, Конни. Мы говорим: глупый янки, а не шмук.

– Не важно. Ты достал меня, парень. Сам знаешь.

– Прекрасно. Тогда перемотай на пару минут назад.

– Держу пари, это тебе стоит перемотать обратно. А сейчас дай мне быстро сегодняшнее расписание событий.

– Черт, я не знаю. – Он засунул пятерню в волосы, пытаясь подумать. – Если они станут придерживаться традиций, то должны устроить сожжение Бисон-Ферри, а в городском парке – барбекю.

– Превосходно. – Она выдохнула в трубку, и Брент поклялся, что почувствовал запах табачного дыма, прилетевшего с другого конца провода. – Ты можешь дать это в шестичасовых новостях.

– Вряд ли. Я уезжаю отсюда, как только оденусь. – Хотя если бы я остался, у меня было бы оправдание снова увидеть Лору. И что? Принести извинения? Объяснить? Он покачал головой. – Я должен вернуться в Хьюстон. И чем скорее, тем лучше.

– Для чего? – усмехнулась Конни. – Надо сходить в прачечную?

«Чтобы уехать из этого городка раньше, чем я задохнусь», – подумал он.

– Хорошо, хорошо, – проговорила Конни в ответ на его молчание. – Я забью место на две или две с половиной минуты. Но не больше, поэтому не упирайся!

– Две с половиной минуты на такую чушь? – Брент нахмурился, глядя на телефон. – Что, сегодня провал с новостями?

– Это трогательные новости дня. Кроме того, детские мордашки на экране, милые сопляки, которые лижут мороженое, очень повышают рейтинг. Запусти пару симпатичных домашних животных, и я использую один из твоих кадров в нашей следующей промоутерской кампании.

– Я не знаю… – Голова Брента была занята другим: он мучительно соображал, что ему сказать Лоре, если увидит ее снова. Вчера вечером они простились почти как друзья. Возможно, ему следует оставить все так, как есть.

– Давай, Майклз. Ты мне задолжал.

– Это как?

Она поколебалась, очевидно, прикидывая, как получше изложить причину.

– Во-первых, ты не сказал мне про эти народные пляски и не привлек мое внимание.

– Подача пресс-релиза для репортеров о событиях уикэнда не входит в мою работу. Попытайся еще раз. – Хотя, думал он, поскольку они с Лорой остались в дружеских отношениях, почему бы ему не увидеть ее? Кроме того, если он еще несколько часов пробудет в Бисон-Ферри, ничего не случится.

– Ладно. – Конни зашла с другого бока. – А как тебе вот такой вариант: я буду твоей должницей. Когда-нибудь и я окажу тебе услугу.

– Ха! – недоверчиво хмыкнул Брент. – Как жаль, что я не пишу это на пленку.

– Эй, я заслуживаю доверия.

– Ага, точно, – усмехнулся Брент, а его мысли летели с бешеной скоростью. Лора обрадовалась бы. Вероятно, организация праздника большей частью дело ее рук. Репортаж о проведении праздника стал бы хорошей рекламой для всего городка. А он задолжал Лоре. – Хорошо, Розенстейн. Только не забудь, о чем мы говорили с тобой.

– Так ты сделаешь? – спросила Конни.

– На две с половиной минуты эфира? Что за черт? – Он пожал плечами. Даже если это сделал бы какой-то стажер-первогодок, Лора все равно осталась бы довольна.

– Отлично! – Когда Конни снова смогла ровно дышать, она отбарабанила приблизительный текст к кадрам.

– Конни, – усмехнулся Брент, – если ты хочешь, чтобы я сделал сюжет, то позволь мне написать свой собственный текст.

– Да, конечно, я только думала…

– До свидания, Конни. – Брент положил конец обсуждению, просто повесив трубку. И тотчас же мысленно вернулся к Лоре.

Как же ему поступить? Должен ли он вести себя так, словно вчерашнего вечера никогда не было? Все эти годы они не общались, но он до сих пор ценил Лору. А теперь… Начать романтическое приключение, ведущее в никуда? Она живет в Бисон-Ферри. Он живет в Хьюстоне. Он не мог представить себе, что Лора стала бы ездить в Хьюстон каждую субботу, чтобы провести выходные с мужчиной. Он же не мог ездить в этот затхлый городишко, чтобы водить ее обедать в «Сити диннер», а потом целомудренно целовать, желая спокойной ночи возле парадной двери дома ее отца.

Внезапно ему пришла мысль о мотеле на шоссе № 10, но он тут же ее отогнал. Лора достойна лучшего, чем приключение в номере мотеля. Она заслуживает обеда при свечах, тихой музыки, возможности расслабиться и узнать, что такое настоящее свидание.

Так почему же она так настойчиво хотела пойти в «Снэйк пул пэлас?» Вчера вечером она удивила его, ее поведение было неожиданным, особенно эротическая сцена в машине. Он ведь только собрался поцеловать ее, а она сразу же дала ему понять, что она не против и продолжить ласки. Он слышал ее шепот. А те короткие вздохи, когда его рука осмелела? Лоно ее было таким горячим и влажным. И напряженным. Боже, до чего она была напряжена.

В какой-то миг Брент спросил себя, девственница ли Лора. Слова «девственность» и «невинность» были в том же списке у Брента, что и «обязательство» и «брак», то есть слова, которых он всячески избегал.

Он любил женщин, когда у него было на них время, он искушен в сексуальных отношениях и пресыщен ими. И у него нет никакого желания волноваться о том, что он является виновником чьего-либо разбитого сердца.

Нет, Лора права. Самое лучшее для них – притвориться, что вчерашнего вечера никогда не было. Ни-ко-гда. Он должен радоваться, что она предложила ему столь легкий выход из сложной ситуации для обоих. Поэтому теперь они могут просто помнить о старой дружбе, не омрачая воспоминания никакими приключениями.

Да, так лучше всего, решил Брент.

Но почему он вдруг ощутил такую странную пустоту?

Ах, ерунда, одернул он себя, это отголоски вчерашнего вечера. Сейчас он должен пойти и что-нибудь съесть – что-то более существенное, чем фруктовый сок и печенье, которые ему подали на завтрак. Ему нужна здоровенная тарелка яичницы с колбасой и галлон черного кофе в «Сити диннер».

Мечтая об этом, Брент принял душ, надел слаксы и рубашку для гольфа и вышел из гостиницы через черный ход. Свернув на автомобильную стоянку, он остановился как вкопанный. Шериф Бернард Бейнз склонился над его «порше», заглядывая внутрь, казалось, он не может оторвать от машины восхищенного взгляда.

– Черт побери, – пробормотал Брент. Это уж чересчур, столько всего начиная со вчерашнего вечера.

Шериф выпрямился и дружески усмехнулся:

– Ну, привет, Зартлич.

– Доброе утро, шериф. – Бренту ничего не оставалось, как подойти и пожать руку шерифу Бейнзу. Этот мужчина всегда напоминал Бренту темнокожего Пилсбури Даубоя, очень большого Пилсбури Даубоя, который играл левым защитником в тот год, когда «Бульдоги из Бисон-Ферри» прошли в финал штата. Бубба Бейнз остался здесь, когда «Бульдоги» выиграли титул чемпионов штата. Это в какой-то мере и помогло ему позднее победить и занять офис шерифа графства.

– Я слышал, что ты вернулся в город. – Шериф сдвинул свой серый стетсон на затылок и снова повернулся к «порше». – Ого, уверен, ты на нем приехал.

Брент не поддался на этот тон – Бернард Бейнз не парень из глухомани, он хорошо соображал. И у Брента возникло чувство, что он заманивает его в западню.

– Какой же движок под этим капотом? – словно размышляя, проговорил Бубба, обходя машину.

– Стандартный. – Брент решил не упоминать о незначительном вмешательстве, в результате которого мощность двигателя его «порше» приблизилась к четырем сотням лошадиных сил.

– Понятно, – присвистнул шериф. – Держу пари, машина вроде этой может летать.

– Она набирает скорость от нуля до шестидесяти за шесть секунд и так же быстро останавливается, – нетерпеливо ответил Брент. Интересно, подумал он, сколько еще этот тип собирается играть с ним, перед тем как захлопнет ловушку.

– Ты знаешь, – сказал шериф, продолжая прохаживаться вокруг желтого кабриолета, – я знаю, одна из таких красоток проникла на территорию, находящуюся под моей юрисдикцией, но чтобы две – у меня такое не укладывается в голове.

– Две? – заморгал Брент.

– Ну конечно, разве ты не слышал? – Лицо Буббы осветилось белоснежной улыбкой. – «Порше-кабриолет» гонялся по улице с «мустангом» Джи Джи вчера вечером. Пара дюжин парней готовы засвидетельствовать это, они в один голос уверяют, что это ты гонялся с Джи Джи. Но я говорю, что все они сильно перебрали виски. Вчера вечером ты ведь был на свидании с мисс Лорой Бет. И я думаю, у шикарного парня вроде тебя должно быть больше мозгов – не мог же ты потащить такую приличную девочку, как Лора Бет, в вертеп «Снэйк пул пэлас».

– Да, сэр. – Брент удивился, что шериф намерен дать ему сорваться с крючка, чтобы спасти репутацию Лоры. А что тут удивительного? Ведь Лора из уважаемого семейства, она чистюля, которых обожают люди, облеченные властью, а Брент – тот тип, который мог схлопотать по полной программе за переход через дорогу в неположенном месте.

– Говоря о мисс Лоре Бет… – Шериф Бейнз отступил от машины в сторону Брента, вынимая пачку квитанций из заднего кармана. Надежда Брента мгновенно умерла. – Она помогла мне, и депутаты организовали лотерею, чтобы на собранные деньги купить форму «Литтл лиг» для детей из малоимущих семей. Она даже заставила организацию «Ледиз оксилари» пожертвовать стеганое одеяло ручной работы.

– Лотерея? – Брент посмотрел на кипу билетов. Какое отношение униформа для «Литтл лиг» имеет к штрафу за превышение скорости, который шериф намерен ему вручить? А мог ли на самом деле шериф выписать ему квитанцию уже после свершившегося факта, даже если у него две дюжины свидетелей?

– Сейчас, я уверен, ты захочешь купить несколько лотерейных билетов. – Бубба поднял повыше всю стопку. – Потому что я подумал, что тем самым спасу тебя от неприятностей.

– Лотерейные билеты? – Брент бросил взгляд на пачку билетов и засмеялся. Он и подумать не мог, что отделается всего-навсего ценой нескольких билетов и расплатится за глупости прошлого вечера. – Конечно, я просто счастлив купить несколько штук, – сказал Брент, вынимая кошелек. – Почем они?

– Два доллара штука, – сообщил шериф. – Или двадцать долларов дюжина. – Конечно, зная щедрость, которую любят проявлять знаменитости, я решил прихватить с собой целую пачку. – Бубба приподнял пачку, словно показывая, как выглядит главный приз для победителя в шоу.

– Понимаю. – Брент сощурился, глядя на пачку билетов. – А эта вся пачка стоит…

– Две сотни долларов.

– Две сотни долларов?!

– Две сотни за пятьдесят билетов. – Шериф широко улыбался. – Наличные деньги или чек – все годится. Конечно, это с налоговыми расходами.

В какой-то миг Брент готов был посоветовать шерифу Буббе Бейнзу запихнуть свои лотерейные билеты куда следует. Но злить шерифа графства? Не слишком мудрый ход. По крайней мере это не штраф за превышение скорости, это спасет его от гораздо большего. Да и репутация Лоры останется целой и невредимой. Страшно сказать, что случилось бы, если бы новости разлетелись по каналам. Он почти явственно слышал сообщение телестудии-конкурента: «Ведущий новостей Брент Майклз оштрафован за опрометчивый поступок на месте происшествия».

Брент сердито выдернул из бумажника четыре купюры по пятьдесят долларов. Из-за Лоры ему стоило бы поблагодарить шерифа за его лояльность, но Брент не мог рассыпаться в благодарности.

– Ну вот и хорошо, ну вот и порядок, – проговорил шериф Бейнз, когда Брент вручил ему наличные. – От собственного имени и от имени мальчиков я благодарю тебя за твое великодушие.

– Не стоит, – проворчал Брент, принимая пачку лотерейных билетов.

Шериф уже собрался уходить, но вдруг повернулся к Бренту. Теперь его лицо было серьезным.

– Ты знаешь, стыдно за милую Лору.

– О чем вы, шериф? – Брент нахмурился.

– Ты ведь знаешь, как люди падки на всякое такое. Стоит им попасться на язык, как они обсосут сплетню до самой кости. Я обычно не обращаю на это внимания, но мне больно видеть, когда люди болтают всякую ерунду про дочку доктора Моргана. – Шериф впился взглядом в Брента. – Я могу только надеяться, что, как только все утихнет, ничего подобного больше не произойдет.

Брент разозлился на шерифа, на весь город и на самого себя.

– Я ручаюсь, ничего подобного больше не произойдет.

Бейнз пристально посмотрел на него и потом кивнул.

– Я надеюсь, это любому мужчине под силу. – Он снова пошел, но обернулся опять. – Да, и еще один момент, я выслежу другого водителя на желтом кабриолете. Он когда-нибудь приедет в мое графство и превысит скорость, и вот тогда мне придется отбуксировать его в уютное местечко. Там ему будет непросто отвертеться. Даже такой знаменитости, как ты, если она на меня нарвется.

– Все понятно, сэр. Четко и ясно.

На лице шерифа Бейнза снова заиграла усмешка.

– Пожалуй, я поеду. – Он снова заколебался. – И еще одна вещь.

«Что еще?» – подумал Брент.

– Да, сэр?

– Загляни-ка под капот, прежде чем заведешь этот потрясающий движок. На мой взгляд, у тебя подтекает масло.

Брент посмотрел на асфальт под машиной и увидел огромное масляное пятно. Неужели шериф разбил машину? Нет, Бейнз на это не пойдет, а вот Джимми Джо мог бы. Он нагнулся ниже, чтобы рассмотреть как следует. Маленькое отверстие в центре огромной вмятины в радиаторе.

– Проклятие!

– Ты нашел причину? – спросил шериф.

– Я пробил дыру в масляном радиаторе.

– Интересно, как такое могло произойти, если ты ехал по хорошей дороге?

Брент хмуро посмотрел на шерифа, который прекрасно знал, как и где это случилось. Брент пробил дырку, когда съехал с дороги, удирая от него.

– М-м… – Шериф Бейнз покачал головой. – Не зря моя мама всегда говорила, что так или иначе человек расплачивается за свои ошибки. – Бросив на прощание эту жемчужину мудрости, шериф отправился восвояси.

Брент нагнулся к самой земле. Глядя на масляный круг, он подумал: «Моя машина. Как я мог такое сотворить с моим любимым прекрасным автомобилем?»

Глава 10

В перерыве между разговорами с водителем аварийной машины и механиком гаража, ни один из которых, казалось, понятия не имел, что с его машиной надо обращаться почтительно и уважительно, Брент записал на пленку несколько кусков сюжета. Он сделал это на площади возле здания суда.

Отрывки из тех интервью должны стать рекламой дня – за вычетом неуклюжих вопросов его собственных интервьюеров, которые спрашивали о Лоре Бет и о гонках прошлым вечером. Конечно, теперь даже его коллеги на станции узнают о той гонке, они ведь редактируют его пленки.

Черт побери, как он собирался притвориться, будто вчерашнего вечера вообще не было, если каждый человек в пределах трех округов слышал о том, что вчера произошло?

К концу полудня Брент попытался сосредоточиться. Он стоял на самом верху холма, откуда был виден парк, и решил придумать некоторое подобие истории прежде, чем камера начнет крутиться. Пятнадцать минут он мучился, но все еще не придумал вступления.

– Эй, Майклз! – Оператор Джордж, молодой парнишка с камерой, окликнул его. – Мисс Розенстейн просила проверить микрофон.

Брент оторвался от своих записей, чтобы приспособить микрофон к уху. Похожая штуковина висела и на ухе оператора, но они настроены на разные частоты, позволяя режиссеру говорить с ними вместе или с каждым отдельно.

– Майклз? Ты на месте? – Скрипучий голос Конни влез в ухо Брента.

– Так точно, – ответил он.

Когда Конни отключилась, чтобы поговорить с оператором, взгляд Брента прошелся по городскому парку и устремился к клубу. Он разглядел через окно Лору. Она что-то делала на кухне. Она была там же и полчаса назад, когда он пришел в парк. Его первым желанием было пойти прямо к ней и спросить, как она отбивается от сплетников. Но он боялся, что если попробует приблизиться к ней, то город замрет и все взоры немедленно повернутся в их сторону.

Господи, как он ненавидит этот городишко! Он ненавидит его сейчас так же неистово, как и четырнадцать лет назад. Ему жаль, что он не может поступить так, как тогда: сесть в машину и уехать отсюда, не оглядываясь назад. Но его машина стоит в гараже, как заложница, а кучка идиотов уверяет его, что на ремонт машины нужна по крайней мере неделя, а то и две.

– Майклз, – голос Конни снова возник у него в ухе. – Дай-ка мне пробежаться по твоим репликам.

Как будто у него они есть. Решив импровизировать, Брент поднял микрофон так, чтобы его могли слышать Конни в студии и оператор, стоявший неподалеку.

– Хорошо, Джордж, давай на меня, когда я скажу: «В те ужасные дни после падения Аламо техасская милиция спасалась бегством в безопасную Луизиану, а отряды Санта-Аны наступали ей на пятки. Прямо на пути обеих армий лежал пограничный городок Бисон-Ферри». На этом месте отступи и возьми влево от меня, покажи толпу, сидящую на склоне. Когда я стану говорить о событиях того времени, которые ежегодно горожане воспроизводят на этом празднике, наедешь на хижину у подножия холма.

– Ты имеешь в виду груду бревен, которую они только что полили керосином? – спросил Джордж, приникнув одним глазом к видоискателю.

Брент сердито посмотрел на него. Ему только этого не хватало, оператора с чувством юмора.

– О’кей, наезд на кучу бревен, сложенных так, чтобы походило на хижину.

В качестве прелюдии к происходящему мужчина и мальчик, одетые в белые рубашки и штаны до колен, изображали, будто они работают в поле возле хижины. Ближе к хижине женщина в переднике и домотканом полосатом платье развешивала выстиранное белье, а маленькая девочка играла возле нее. Кукла, которая изображала младенца этой женщины, лежала на одеяле, про ее участие в спектакле, похоже, забыли.

– Хорошо, Джордж, когда я скажу: «первые всадники», я хочу, чтобы ты изменил масштаб изображения холма за хижиной.

– Давай, Джордж, – прервала Конни. – Майклз, если первый всадник не появится, пока ты говоришь, будет очень скучно. Кадр без людей – тоска. Джордж, стой так, чтобы держать Брента в картинке постоянно. Пока наше благосостояние зависит от этой великолепной физиономии, мы должны использовать ее на всю катушку.

– Будет сделано, – ответил парень.

Привыкший к подобным замечаниям насчет своей внешности, Брент продолжал без всякой паузы описывать, как примчится галопом всадник и закричит, что мексиканцы уже у него за спиной.

– После того как он предупредит поселенцев, – сказал Брент, – он помчится предупредить соседнюю ферму, а мужчина и мальчик бросят работу в поле. Мать подхватит дочерей на руки и побежит. Они направятся на восток, в Луизиану, которая в то время была самыми близкими воротами между мексиканским штатом Техас и Соединенными Штатами. Мужчина и его сын останутся, чтобы поджечь хижину, сжечь все, что у них есть, потом они пешком отправятся к соседям, чтобы помочь сжечь поселение и паром, именем которого назван этот городок.

– Ты, черт побери, шутишь, – усмехнулась Копни. – Вы, парни, запалили свой собственный город?

– Лучше, чем отдать его мексиканцам, – объяснил Брент.

– Не говори – мексиканцы, – сделала замечание Конни. – Говори – испанцы. Это политически верно.

– Но неточно, – указал Брент. – Санта-Ана не возглавлял испанские войска. Он возглавлял мексиканскую армию.

– Тогда говори – мексиканскую армию. Как на твой слух, Джордж?

– Для меня это просто прекрасно. – Джордж снова посмотрел на Брента. – Если учесть, что мои предки боролись с техасцами наряду со множеством других «испанских» парней.

– О, – проговорила Конни, – не важно. Брент, это приблизительно сорок пять секунд.

– Хорошо, Джордж. – Брент указал в другом направлении. – Сделай широкую панораму, когда я стану описывать мексиканскую армию, истощенную и изнуренную голодом. Она появляется с того дальнего холма и находит лишь обугленные руины там, где надеялась обнаружить город и разграбить его. Потом вернись ко мне, когда я стану говорить о высокой цене, которую заплатили жители Бисон-Ферри, но их жертва помогла Техасу отсоединиться от Мексики и стать независимой территорией на десять лет, прежде чем стать двадцать восьмым штатом Соединенных Штатов Америки. Итак, Конни?

– Давай.

– Поставь кассету на вторую сторону, когда я скажу: «Сегодня чуть раньше наши журналисты побеседовали с некоторыми из актеров, участников представления „Сожжение Бисон-Ферри“.

– Есть, – сказала Конни. На мгновение она затихла, записывая свою реплику. – Так, Джордж, ты покрутишься на сегодняшней вечеринке в городишке Брента?

– Можешь биться об заклад, – ответил Джордж.

– На самом деле нет, – поправил Брент, отказываясь чувствовать вину за сердитый тон парня. – Джордж может ехать домой, а я намерен уехать, как только мы закончим эту работу.

– Ну и правильно. – Конни хрипло закашлялась. – Я слышала, у тебя небольшая проблема с машиной. Итак, Брент, ты принес жертву, чтобы завоевать титул техасского короля бабочек?

– Ну, это лучше, чем титул техасской королевы бабочек, – отбился Брент, необычайно раздраженный нетривиальным чувством юмора Конни.

– Нет, погоди, – засмеялась Конни. – Я полагаю, титул этот должен подойти приятной маленькой блондинке, которая каталась с тобой в машине. Той, которая выиграла тебя в шоу. Свидание, о котором мечтала.

– Я предупреждаю тебя, Конни: еще одно ехидное слово о Лоре, и я оставлю тебя на эти две с половиной минуты эфира.

– Прости, – Конни захихикала, но в этом смехе не прозвучало и капли искренности. – Приготовься к своей реплике.

Брент выдохнул, потом покрутил головой, расслабляя шею и плечи.

– Брент Майклз, – позвал кто-то рядом. Он узнал светловолосого мужчину в очках в тонкой оправе. Он обратился к нему явно не за автографом.

– Чем могу служить? – устало поинтересовался Брент.

– Это зависит, – мужчина нехотя улыбнулся, – от того, что вы намерены предпринять, чтобы затихли сплетни о Лоре Бет, причиной которых явились вы.

Брент вздохнул. Только этого ему не хватало: еще один человек заставляет его пожалеть о вчерашнем вечере. Он даже не знал, что хуже: обвиняющие взгляды респектабельных горожан или подмигивание и усмешки простых смертных.

– По-моему, вы не сообщили мне, каким образом моя жизнь касается лично вас?

Глаза мужчины слегка округлились.

– Я просто подумал, что если бы люди увидели, как мы с вами дружески беседуем, кое-какие слухи умерли бы сами собой. – Он посмотрел на людей, которые расположились на склоне, ожидая начала представления. – Хотя можно было рассчитывать на то, что эти люди лучше знают Лору Бет и не поверят в ее непристойное поведение с каким-то мужчиной.

– Это все? – Брент даже восхитился выдержкой этого человека, но от странного предчувствия по спине его поползли мурашки.

– Да, – сказал мужчина, расправляя плечи и пристально глядя на Брента. – Поэтому, если мы смогли бы сделать вид, что не горим желанием сойтись врукопашную, я думаю, это помогло бы Лоре Бет.

Спина Брента напряглась еще сильнее.

– Хорошо, как один из самых старых друзей Лоры, я был бы счастлив сделать все, что в моих силах. Но я прежде всего хочу знать, почему вы так печетесь о ее репутации.

Зеленые глаза мужчины моргали за стеклами очков.

– Потому что меня зовут Грег Смит.

Брент принял позу, которую любой жлоб у «Снэйка» воспринял бы как приглашение к драке.

– Я полагаю, ваше имя должно что-то говорить мне?

В довершение ко всему мужчина выпрямился, и во всей его позе и на лице читалось скорее негодование, чем желание отступить.

– Возможно, я должен объяснить. Я Грег Смит, тот самый мужчина, с которым Лора Бет обручена.

Брент почувствовал себя так, словно его двинули кулаком в солнечное сплетение.

– Лора обручена?

Мужчина вздернул подбородок.

– Мы… э-э… как раз собираемся наметить дату, прежде чем официально объявить об этом. – Грег Смит откашлялся. – Так что я был бы признателен, если бы вы держались так, словно мы просто с вами беседуем.

Сквозь красный туман ярости Брент слушал мужчину минуту-другую и даже почувствовал, как тот пожал ему руку и похлопал по плечу, словно закадычного друга. После этого Грег Смит ушел, пожелав Бренту удачной поездки в Хьюстон, и пригласил его как-нибудь вернуться и навестить Лору Бет.

Но разум Брента воспринял только одно из всего сказанного: Лора обручена! Все то время, которое она развлекалась с ним, она была обручена с другим мужчиной.

– Приготовься, Майклз. – Голос Конни прогудел у него в ухе. – На счет три.

Следующие секунды смазались. Словно голос отделился от Брента и был не чем иным, как гулом в голове. Когда Брент понял, что он произнес свой текст, Джордж опустил камеру и показал ему два больших пальца.

– Хорошо, – похвалила Конни, – это впечатляюще. Не сочти, что я высказываю сожаление, но ты никогда не думал стать драматическим актером?

– Конни? – произнес он натянуто.

– Да, дорогой?

– Не трать время.

Он услышал ее смех в тот момент, когда выдернул из уха микрофон, и бросил его Джорджу.

– Ты куда? – крикнул парень, а Брент, не отвечая, уже направлялся к клубу.

– Привет! – сказала Мелоди Пайпер.

– Ой! – Лора подскочила, роняя только что нарезанный хлеб на пол кухни. Ее нервы были так натянуты, что она вздрагивала от каждого звука. Ей хотелось, чтобы Брент, если уж он собрался уехать, не поговорив с ней, уехал. Другая ее часть не могла удержаться и не посмотреть из окна клуба, чтобы запомнить навсегда, как он выглядит перед камерой. Лора опустилась на корточки, собирая рассыпавшийся хлеб. – Что ты до сих пор делаешь в городе? Я думала, что художественная выставка уже закрылась.

Мелоди подняла бровь, удивившись столь сдержанному приему.

– Я пришла забрать свои пять баксов.

Вставая, Лора бросила взгляд на женщин из комитета по сбору средств. На этот раз Джанет и Трейси казались слишком заняты барбекю, обслуживая гостей через окно, чтобы шептаться у нее за спиной и бросать осуждающие взгляды ей в спину.

– Да, конечно, твои пять долларов, – сказала Лора, пытаясь решить, что делать с упавшим хлебом. Наконец она бросила его в мусорную корзину и направилась к столу в задней части кухни за сумочкой.

– Ты в порядке? – спросила Мелоди.

– Я прекрасно, только… – Лора прикусила язык, прежде чем сказать, что на самом деле не все так уж прекрасно. Хотя никто не сказал ей ничего прямо в глаза, но она-то знала – весь город только и говорит о ней. Каждый раз, как только она входила в комнату, все умолкали, и она чувствовала себя кроликом, пойманным лучом света. Если бы только Брент уехал, она смогла бы расслабиться и считать ситуацию немного забавной и не такой уж ужасной.