Текст книги "Даже не мечтай"

Глава 4

Скотт едва успел выбраться из душа, когда услышал, как кто-то постучал в дверь. Должно быть, доктору Лавджой не терпится, решил он. Крикнув, чтобы подождали, Скотт поспешно натянул брюки и, не успев вытереть волосы, бросился к двери.

Но вместо высокой и длинноногой Линды Лавджой перед ним стояла милая Эллисон Синклер. При виде его обнаженной, покрытой капельками воды груди взгляд ее смущенно скользнул в сторону. Щеки Элли слегка порозовели, и Скотт вдруг почувствовал, как его омыла теплая волна. Проклятье… да что же это она делает с ним… и как раз когда у него появился объект, достойный внимания?!

– Вы… хм… – Она откашлялась, – Вы забыли оставленные для вас сообщения…

В руках она держала те же три листочка, что тщетно пыталась всучить ему ранее. Скотт молча уставился на изящные пальцы Элли и вдруг почувствовал, как все внутри стянуло горячим тугим узлом. «Спокойно, парень! – предостерег его внутренний голос. – Хорошие девочки – не для тебя». Он молча забрал записки, старательно избегая коснуться Элли.

– Снова от Хью, я полагаю?

– Вообще-то, – заявила Эллисон со своим неподражаемым акцентом благовоспитанной леди из южных штатов, – одна от вашего редактора, где она интересуется, послали ли вы ей по факсу то, что она просила. Другая – от издателя, который спрашивает, согласны ли вы дать интервью репортеру из «Паблишерз уикли». А третья действительно от Хью Эштона. Он желает знать…»

– Послушайте, не обижайтесь, но… – Скотт прикусил язык, внезапно вспомнив, как часто в прежние времена пользовался грубостью в качестве средства самозащиты. – Нет-нет, я передумал. Не окажете ли вы мне услугу?

– С удовольствием. – Эллисон уставилась на него своими невинными голубыми глазами, которые стали еще больше, когда она заметила, что он мнет в руке записки.

– Передайте моему издателю и редактору, что я выписался из гостиницы и уехал в неизвестном направлении. А если позвонит Хью, просто пошлите его ко всем чертям! – Скотт наклонился к ней, и знакомый аромат заполнил его ноздри, ударил в голову. – Напомните Хью, что я приехал сюда, следуя его собственному совету, иначе говоря – чтобы хорошенько отдохнуть и расслабиться. Объясните, что это невозможно, коль скоро он дергает меня по пять раз на дню. Можете сделать это для меня?

– Да, конечно.

Скотт отодвинулся на безопасное расстояние.

– Кстати, насчет того, чтобы расслабиться… не подскажете, в какой комнате остановилась доктор Лавджой?

Смысл его слов не сразу дошел до нее… но как только это случилось, глаза ее стали огромными, как чайные блюдца.

– В… в «Вороньем гнезде». Вот тут. – Она кивнула в сторону двери на самом верхнем этаже, наискосок от его собственной. – Правда… – Нахмурившись, Элли смущенно замялась и отвела глаза в сторону.

– Правда – что?

К удивлению Скотта, Эллисон подняла голову и посмотрела ему в глаза.

– Правда, я сильно сомневаюсь, чтобы умной женщине вроде доктора Лавджой очень польстило бы, услышь она, что вы смотрите на нее лишь как на способ «расслабиться».

Скотт рассмеялся:

– Считаете, что сексом во время отпуска могут заниматься только глупые женщины?

Щеки Элли из розовых стали пунцово-красными.

– Я… я не знаю.

– Позвольте, я объясню вам кое-что, – вкрадчиво проговорил Скотт. – Некоторые женщины, когда дело доходит до секса, мало чем отличаются от мужчин. И если я сниму свою кандидатуру, будьте уверены, что доктор Лавджой очень скоро подыщет кого-нибудь на эту роль. Если это оскорбляет ваши деликатные чувства, советую просто отвернуться и не подглядывать.

– Да, но… – Эллисон выпрямилась, но и тогда ее макушка едва доставала ему до подбородка. – Простите, мне пора идти.

Она с достоинством повернулась и направилась к лестнице. Скотту вдруг стало невероятно стыдно. Господи, вот ублюдок! Что ж, зато теперь можно не бояться, что Элли попытается соблазнить его, используя в качестве приманки изящные манеры и прелестную нежную женственность. Можно побиться об заклад, что с этого самого дня он превратится для нее в пустое место.

Элли, пылая от гнева и разочарования, торопливо спускалась по лестнице, ведущей в их служебную квартиру в цокольном этаже. Она постарается забыть о случившемся… и о самом Скотте Лоренсе тоже. Высокомерный, грубый мерзавец – вот он кто! Животное!

– Привет, Элли, – окликнул ее Эйдриан. Он лежал на диване в одних шортах и вытирал пот со лба. – Ты сейчас запрыгаешь от радости – мы с Чансом доделали наконец тропинку для бега. Теперь она огибает по периметру весь остров. И представь, Чанс вбил себе в голову, что мы должны первыми ее опробовать. Господи, я чуть не умер, честное слово! Может, Чанс и выглядит как мешок с костями, но он чуть в гроб меня не загнал! Зато на татами я его узлом завяжу! – похвастался Эйдриан.

– Вы как дети, честное слово! И почему мужчины из всего устраивают соревнование? – с неожиданной горячностью выпалила Элли, пройдя мимо стойки с баром, которая отделяла кухню от жилого помещения и столовой.

– Что – нелегкий день, да? – понимающе усмехнулся Эйдриан, только сейчас заметив, что сестра не в лучшем расположении духа.

– Угу… – Эллисон с грохотом швырнула на стойку металлическую миску для миксера.

– Хочешь, я помогу тебе с ужином?

– Нет, сейчас моя очередь, – пробурчала она, вытаскивая упаковку с замороженной говядиной. Бросив ее на стойку возле миски, Элли принялась копаться в кухонных шкафах в поисках остальных ингредиентов – на ужин она собиралась сделать мясной рулет.

– Не хочешь мне рассказать? – Эйдриан, охая и кряхтя, сполз с дивана и вскарабкался на высокий барный стул.

– А с чего ты взял, что мне вообще есть что рассказать? – пожала плечами Эллисон. Схватив большой нож, она разрезала луковицу на две аккуратные половинки.

– Ну, не знаю… просто смотрю на тебя и тихо радуюсь, что я не эта луковица, – хмыкнул Эйдриан.

Элли уставилась на нож, который по-прежнему был у нее в руке, с таким видом, будто гадала, зачем он ей.

– Послушай, скажи мне одну вещь – я что, уродина?! Или у меня жуткая бородавка на носу, которую видят все, кроме меня самой?! Может, от меня дурно пахнет? Или что?

– Ну, положим, это уже не один вопрос, но в любом случае мой ответ – нет, нет и нет. Какого дьявола? О чем ты вообще говоришь?!

– О мужчинах, пропади они пропадом! – Эллисон снова набросилась на луковицу и в мгновение ока искромсала ее в лапшу.

– Хм… ну, поскольку я также имею несчастье входить в эту категорию, может, ты отложишь хотя бы на время свой тесак? А то при одном только взгляде на него у меня разом пропадает всякое желание спорить с тобой. Просто мурашки по спине, честное слово!

– Нам не о чем спорить. – Отшвырнув в сторону нож, Элли ссыпала порезанный лук в миску.

– Ладно. Честно говоря, я тоже слишком устал и у меня нет ни малейшего желания спорить с женщиной, которая начинает разговор фразой: «Ох уж эти мужчины!» Да еще добавляет: «Пропади они пропадом!»

– Тупые кретины! – с чувством добавила Элли. – А может, это я стала невидимкой? – Добавив в миску немного хлебного мякиша и пару яиц, она принялась ожесточенно вымешивать фарш. – Они даже не смотрят в мою сторону, представляешь? А если и замечают, то только потому, что им что-то нужно. А так я для них пустое место!

– Стоп! Мы сейчас говорим о «них» вообще? Или о ком-то из «них» конкретно?

– Если хочешь знать, мы сейчас говорим конкретно о Скотте Лоренсе! – Элли машинально добавила в фарш немного специй. – Он крайне озабочен тем, чтобы заняться сексом!

– Что-о?!

– Скотт Лоренс приехал в Галвестон, надеясь завязать небольшой пляжный роман и хорошенько оттянуться!

– Он так тебе и сказал?! – От изумления Эйдриан едва не свалился со стула.

– Слово в слово.

Не зная, что и думать об этом, Эйдриан привалился спиной к стойке.

– Хочешь, чтобы я набил ему морду?

– Честно говоря, очень хочу! – Элли ожесточенно вымешивала фарш с таким видом, словно это было не мясо, а тело ее врага. – Хочу, чтобы ты у него ноги повыдергивал! Нанес мне такое оскорбление! Мерзавец!

– Ушам своим не верю! Неужели он предложил это… тебе?

– В том-то и дело, что не предложил.

– Так… что-то я ничего уже не понимаю. – Эйдриан затряс головой.

Эллисон бросила мрачный взгляд на совершенно сбитого с толку брата.

– Что тут непонятного? Скотт Лоренс был так любезен, что объяснил мне, что нуждается в отдыхе. Он хочет расслабиться. А лучшее средство для этого – секс. Только вот мысль о том, чтобы заняться этим со мной, как ни странно, почему-то ни разу не пришла ему в голову.

Эйдриан снова тряхнул головой, стараясь собрать разбегавшиеся мысли.

– Так, вот с этого места, пожалуйста, поподробнее. С чего ты взяла, что подобная мысль даже не приходила ему в голову?

– Потому что… потому что он даже не смотрит в мою сторону. – Элли обиженно надула губы. Потом взяла большую форму для выпечки и затолкала туда вымешенный фарш.

– Ну, это же вовсе не значит, что он об этом не думал, – философски заявил Эйдриан. – Скорее всего он просто решил, что ты не из тех, кто согласится порезвиться на пляже с первым попавшимся мужчиной. И тут я совершенно с ним согласен. Ты ведь совсем другая. У тебя просто на лице написано: «Милый, давай купим домик с красивой зеленой изгородью и маленьким садиком и заведем пару ребятишек!»

Элли недоверчиво прищурилась:

– Хочешь сказать, что мужчина способен сделать такой вывод, всего лишь обменявшись с тобой несколькими словами?

– Вовсе нет. Просто любой мужчина быстро поймет, с кем имеет дело. Вспомни ту цыпочку, что въехала к нам пару минут назад. Вот она-то как раз не прочь заняться сексом прямо на пляжной подстилке.

– Думаю, Скотт от души согласился бы с тобой, потому что именно ей он назначил свидание, – мрачно буркнула Эллисон.

– Во дает! – Эйдриан завистливо присвистнул. – С первого раза – и прямо в «очко».

– Кретин! – с чувством рявкнула Элли и промаршировала к раковине, собираясь помыть руки. Но все эти вопросы, не давая ей покоя, жужжали в голове, словно назойливые осенние мухи. – Эйдриан…

– Да?

Нет… не нужно спрашивать. Это так неловко… Но ведь это же не кто-нибудь, а ее родной брат, и если уж она не может спросить об этом у него, так у кого же тогда?! Вы-терев руки полотенцем, Эллисон решительно повернулась к брату.

– Послушай, скажи мне честно, неужели действительно существует такая вещь, как «отпускной секс»? То есть…

конечно, мне доводилось слышать, что вы, мужчины, способны заниматься любовью, не примешивая к этому чувства, но… неужели ты считаешь, что и женщина тоже на такое способна?!

– А почему нет? – Эйдриан невозмутимо пожал плечами. – Не все, конечно. Но некоторые – вполне.

– Что ты имеешь в виду под словом «некоторые»?

– Понимаешь, не всем людям нужно от жизни одно и то же. Кое-кому из женщин важнее всего сделать карьеру… другая еще не нашла своего Прекрасного принца. Третья только что разругалась с приятелем или развелась с мужем, поэтому ее не тянет прямо сейчас заводить серьезный роман, она мечтает только том, чтобы просто отдохнуть немного, вот и все. Для этого может быть сотни разных причин, ты уж поверь мне на слово! Но если женщина не стремится к серьезным отношениям, это вовсе не значит, что она не желает иметь дело с мужчинами вообще. Конечно, все женщины обожают ругать мужчин на все корки, обзывать их похотливыми животными и все такое, но, согласись, случается, что и вы нуждаетесь в мужском обществе. Особенно если речь идет о том удовольствии, которое нормальная женщина может получить только от мужчины. Ну… – Эйдриан, сообразив, кому он это говорит, тут же спохватился и дал задний ход: – Конечно, я не имел в виду тебя…

– Нуда, конечно. Естественно, не меня. – Элли с трудом подавила досаду. Ее небольшой, вернее, совсем крошечный, опыт в области секса остался настолько далеко в прошлом, что ее без особой натяжки можно было бы снова записать в разряд девственниц. – Эйдриан… ты считаешь, со мной что-то не так? Во мне что-то отпугивает мужчин?

– Да нет же, с тобой все в порядке! Честно говоря, я думал, ты не ходишь на свидания только потому…

Элли догадалась, о чем он собирался сказать, но так и не решился: «Потому, что нанесенная тебе когда-то рана еще продолжает напоминать о себе». Слова эти, хоть и невысказанные, казалось, повисли в воздухе. Они так и не были произнесены, но оба знали, что имел в виду Эйдриан.

– Потому что ты просто не хочешь, – пробормотал он наконец.

– Ну, не совсем так… – Эллисон перевела взгляд на полотенце, которое по-прежнему держала, и снова принялась вытирать руки. – Вот замуж я точно не собираюсь, можешь поверить мне на слово.

– Почему? – удивился Эйдриан.

– Просто не хочу – и все, – отрезала она. Обернувшись, Элли заметила тень сомнения на лице у брата. – Я серьезно, Эйдриан. Если честно, замужество меня не слишком интересует. Другое дело… Послушай, а вообще обходиться без секса можно? Или это вредно для здоровья?

– Понятия не имею, – передернул плечами Эйдриан. – Хотя есть монахи. Живут же они как-то без этого всю жизнь, и ничего. И монашки тоже – они все время так делают… вернее, не делают, – запутался Эйдриан.

– Да, но я-то не монашка!

– Нет, конечно. – Он тяжело вздохнул. – Но если ты решила попробовать завести себе мужчину только лишь для секса, выкинь это из головы. Ты не такая. В общем, это не для тебя.

– А ты откуда знаешь?

– Да ведь я знаю тебя всю жизнь – ты просто не в состоянии завести какие-то отношения с мужчиной, пустить его к себе в постель и при этом оставаться к нему равнодушной. Может быть, мужчины тоже чувствуют это, поэтому и не пытаются тебя соблазнить. Но когда появится тот, который тебе нужен, вы оба сразу же почувствуете, что вас тянет друг к другу. Потому что это судьба. И тогда вы будете жить долго и счастливо, как Рори с Чансом.

– Господи, ты что – глухой?! Я же сказала, что не хочу замуж!

– Глупости. Конечно, хочешь. Все женщины этого хотят, – безапелляционно заявил Эйдриан.

– О Боже! Эти мужчины! – Элли повесила полотенце на край раковины. – Думаете, что все на свете знаете, да?

– Да – потому что так оно и есть. – Эйдриан, глядя на сестру, откровенно ухмылялся. – Ну а теперь скажи честно, ты собираешься готовить этот несчастный рулет или он так и будет валяться тут до Судного дня?

Вспыхнув, Элли схватила форму с фаршем и с грохотом засунула ее в духовку. Потом бросилась к холодильнику, решив посмотреть, что из овощей можно приготовить на гарнир. Если ее чертов братец прав, выходит, мужчины избегали ее все последние годы просто потому, что думали, что она мечтает о замужестве? Получается… они ошибались?

По гравию зашуршали шины, а через мгновение послышался звук захлопнувшейся дверцы автомобиля. Элли открыла глаза. Стояла глубокая ночь. Конечно, за то время, что они владели гостиницей, Эллисон уже давно успела привыкнуть, что постояльцы приезжают и уезжают в любое время дня и ночи, и обычно просто поворачивалась на другой бок и мгновенно засыпала. И тут она вдруг вспомнила… Скотт и Линда! Они уехали из гостиницы рано вечером, и оба были одеты так, словно рассчитывали где-то повеселиться.

Проклиная себя, Элли прислушалась. Гостиница стояла почти на самом берегу залива, подвальное помещение, где была их квартира, находилось довольно высоко над землей, так что там даже были окна. Окно ее спальни выходило на веранду, поэтому Элли без малейшего труда смогла различить шаги на усыпанной ракушками тропинке, а вслед за ними – заливистый женский смех.

– Какая безумная ночь! – промурлыкала Линда Лавджой. – Разве нет?

– Совершенно согласен, – ответил ей глубокий звучный голос Скотта, который было невозможно спутать ни с чьим другим. – Но мне кажется, ночь еще не закончилась. Предлагаю продолжить вечеринку у тебя наверху.

– О нет, нет, не сегодня! Лучше потанцуем! Ну иди сюда! Неужели ты не хочешь танцевать со мной в лунном свете?

– Вообще-то, если честно, я бы предпочел уложить тебя в постель.

– Нисколько не сомневаюсь. – Гортанный смешок разорвал тишину ночи, вслед за ним воцарилось молчание.

Эллисон застыла. Она лежала, глядя в потолок, и старалась не думать о том, что происходит снаружи. Увы, воображение у нее разгулялось не на шутку, и она видела все так же отчетливо, будто сама была там… как эти двое. Каково это, когда тебя целует сам Скотт Лоренс? Что чувствует женщина, лаская его мускулистое тело? Какие чувства обуревают тебя, когда он зарывается лицом в твои волосы, когда его руки скользят у тебя по спине, спускаясь ниже… сжимают ягодицы… когда он крепко прижимает тебя к себе…

Низким голосом доктор Лавджой пробормотала что-то… и Эллисон окаменела, почувствовав, как все внутри ее разом превратилось в лед.

– Ладно, может быть, в другой раз, – проговорил Скотт. – Давай, я провожу тебя наверх и уложу в постель?

– Не хочу в постель! Мне жарко! Желаю купаться!

– Нет уж, пошли в постель. – На ступеньках веранды снова заскрипел гравий. Послышались чьи-то заплетающиеся шаги, и Элли снова услышала голос Скотта. – Черт… послушай, давай ты начнешь раздеваться, когда доберешься до своей комнаты? Идет?

– Идет.

Элли услышала, как открылась, а потом захлопнулась дверь наверху, как каблучки Линды легко процокали по коридору, им вторили более тяжелые шаги, потом все стихло.

Интересно, куда они пошли, гадала Элли, к нему или к ней? Перед глазами у нее в ворохе смятых простыней сплетались, сжимая друг друга в объятиях, два обнаженных тела. Эллисон сердито повернулась на другой бок, поджала к груди ноги, крепко обхватив их руками, чтобы не чувствовать, как ноет все внутри.

Неужели мужчины и впрямь считают, что она попросту не в состоянии думать о сексе? Не чувствует, как все внутри ее обдает жаром? Как она плавится, когда представляет себе, как мужчина одним толчком врывается в нее? Чушь! Она ведь нормальная здоровая женщина, и, конечно, ей тоже случается думать об этом. Или они решили, что перед ними прокисшая старая дева, которая завопит от ужаса, стоит им только упомянуть о чем-то таком в ее присутствии? Или, Боже упаси, намекнуть, что она тоже могла бы в этом поучаствовать?

Элли даже не пыталась лукавить с собой. Да, она думала о сексе, и даже довольно часто, порой ей мучительно хотелось этого – хотелось так, что судорогой сводило мышцы, а внизу живота появлялась тупая, тянущая боль. Но ей и в голову бы не пришло дать выход этому желанию – скорее всего она просто боялась, что разбитое сердце станет болеть еще сильнее. Слишком хорошо Элли помнила, насколько мучительно потерять того, кого любишь… как ужасно довериться кому-то, кто потом тебя предаст. Нет уж, лучше совсем обойтись без любви, чем снова пережить нечто такое…

Да… но что, если и Эйдриан, и Скотт были правы? Неужели и женщина может тоже отдаться мужчине, даже если не испытывает к нему ничего, кроме физического влечения, – просто чтобы утолить чувственный голод, а заодно и получить удовольствие? Может ли такое быть? Но если так… может, и ей попробовать? Потешить плоть – при этом не отдавая своего сердца… Почему бы и нет?

Эллисон долго лежала с открытыми глазами, обдумывая эту мысль и при этом почему-то представляя себя наверху, в постели Скотта Лоренса…

Глава 5

Проклятие, подумал Скотт, всего тридцать два года, а уже старик. Он лежал на пляже, подстелив под спину махровое полотенце и подставив лицо жгучим лучам солнца: хоть он и зажмурился, но перед глазами все было багровым, и Скотт испытывал какое-то извращенное удовольствие от этого. Если он пролежит тут подольше, возможно, солнце спалит не только похмелье, терзавшее его с раннего утра, но и саму память о прошлой ночи.

Впрочем, он слегка слукавил – похмелье было вполне терпимым. Голова болела не так уж сильно, а после того как он выпил пару чашек крепчайшего кофе и потом понырял в заливе, боль и вовсе прошла. Увы, на завтрак он опоздал, но ничуть не жалел об этом. Встретиться лицом к лицу с Эллисон – после того как наговорил грубостей – было выше его сил. Что же до воспоминаний о вчерашнем…

Скотт раздраженно помял лицо, словно стараясь стереть с него воспоминания, или если уж не стереть, так хотя бы не дать им вырваться наружу. Иной раз ему приходило в голову, как было бы здорово, если бы можно было жить как писать книгу: написал – не понравилось, подправил, переписал так, как хочется. Или вообще стер и начал все заново. И первым, что бы он переписал заново, было бы то, что он сам наговорил вчера Эллисон, когда она заглянула к нему в комнату. Скотт полвечера потом промучился, гадая, извиниться ему или нет. Конечно, решил он под конец, лучше все-таки извиниться… но для этого нужно как минимум встретиться с ней и заговорить. И Скотт струсил. Струсил, потому что при одной только мысли о том, чтобы остаться с ней наедине, сердце у него начинало глухо ухать в груди точно кузнечный молот, и это ему совсем не нравилось.

– Эй, привет! – окликнул его кто-то.

Вздрогнув, Скотт резко вскинул голову, перепугавшись до дрожи, – почему-то он решил, что это Эллисон. Но вместо нее увидел Линду Лавджой, которая в купальном халатике шла к нему по обсаженной цветущими азалиями дорожке. Слава Богу, это не Эллисон. Но, как ни мало он стремился увидеть Элли, Линду ему хотелось видеть еще меньше – правда, по совсем другой причине.

Конечно, доктор Лавджой была на редкость привлекательной женщиной, во всяком случае, внешне, но возьмись он начисто переписывать то, что произошло вчера, то первое, что сделал бы, это вывел татуировки в виде драконов, покрывающие плечи и нижнюю часть спины Линды. Он вдоволь успел наглядеться на них, когда она, разгоряченная, сбросила легкий жакетик от своего вечернего платья.

– Ну, как водичка? – спросила Линда, подойдя поближе.

– Мокрая.

Рассмеявшись, Линда постелила свое полотенце рядом с полотенцем Скотта.

– Честно говоря, не думал, что увижу тебя до полудня, – нахмурившись, сказал он.

– Ну, отпуск такой короткий, что тратить его на сон – просто преступление.

Линда сбросила купальный халатик, предоставив ему возможность полюбоваться узеньким бикини из леопардовой ткани, больше похожим на две тонкие полоски ткани.

– Никаких неприятных последствий после вчерашнего? – с легкой завистью спросил Скотт, глядя, как она аккуратно намазывает кремом от загара руки, живот и длинные стройные ноги.

– Ты о похмелье? – Она подняла брови. – У меня его, слава Богу, никогда не бывает.

Он со стоном уронил голову на полотенце. Какая вопиющая несправедливость! Пьет как лошадь и знать не знает, что такое похмелье! Должен быть специальный закон, чтобы штрафовать таких, как она! Он выпил вдвое… нет, втрое меньше и проснулся с раскалывающейся от боли головой! И это не считая терзавшего его чувства вины перед Эллисон. Что ж, хорошо хоть головная боль прошла. Может, угрызения совести тоже утихнут со временем, философски предположил Скотт. Не сразу, конечно…

– Какой классный был клуб, правда? – пробормотала Линда. – Нет, всегда говорила, что в диско что-то есть…

Скотт едва удержался, чтобы не фыркнуть при одной только мысли о баре в стиле ретро, куда их вчера занесло; он вспомнил зеркальные стены, окружавшие со всех сторон площадку для танцев, мигающие и вспыхивающие огни прожекторов и сухой лед, и его слегка замутило.

– Помажешь мне спину? – попросила Линда.

Он со вздохом сел и взял у нее из рук пузырек с кремом от загара. Линда перевернулась на живот, и Скотт, не веря собственным глазам, уставился на нее сверху. Неприятно врезавшиеся ему в память драконы и феи с хитрыми порочными лицами больше не покрывали нижнюю часть ее спины… теперь они покрывали всю спину, целиком!

– Не боишься, что под солнцем чернила поплывут? – прокашлявшись, поинтересовался он.

– Татуировки не поплывут. – Бросив на него взгляд через плечо и заметив его изумленное лицо, Линда расхохоталась. – Классно, правда? Мне повезло – попался настоящий художник! Потрясающе получилось!

Не сказав ни слова, Скотт выдавил на ладонь немного крема и принялся втирать в спину. Нет, не то чтобы он был против татуировок, вовсе нет! Некоторые ему даже нравились – маленькие, изящные, они иногда выглядели потрясающе сексуально. Но покрыть всю спину какими-то нелепыми феями, которые больше смахивали на… Он наклонился.

Что за чертовщина?

Линда снова улыбнулась. Веки ее опустились, в глазах блеснул чувственный огонек.

– Ну и что ты об этом думаешь?

Скотт молча уставился на розовую фею, пытаясь угадать, чем она занимается. Насколько он мог судить, это порочное создание собиралось опробовать на драконах нечто, весьма напоминающее садомазохистский ошейник.

– Послушай, это то, что я думаю… или мне мерещится?

– Когда-нибудь пробовал? – прищурилась Линда.

– Ошейник? Боже упаси! Конечно, нет. – Возможно, он когда-то и думал о подобных вещах, но дальше обычного любопытства дело не пошло. Ему и в голову никогда не приходило испробовать на себе что-то подобное – даже в безумные дни своей не слишком целомудренной юности.

Пожав плечами, Линда отвернулась и уронила голову на скрещенные руки.

Закончив намазывать ей спину, Скотт снова растянулся на полотенце, подставив лицо солнцу. В следующий раз, когда его агент снова примется настаивать, чтобы он съездил куда-нибудь отдохнуть, он пустит ему пулю в лоб.

Скотт пытался отключиться, не слышать ничего, кроме шороха и плеска волн и крика чаек, наслаждаться тем, как соленый ветерок ласкает его слегка обгоревшую на солнце кожу. Может, если он так и будет молчать, женщина, лежавшая рядом, решит, что он уснул…

– Я все-таки не поняла, – пробормотала Линда, – ты когда-нибудь хотел попробовать эту штуковину?

– Какую штуковину? – сонно протянул Скотт.

– Ошейник. Позволил бы ты женщине надеть на себя ошейник?

– Нет, – отрезал Скотт. Такие вещи возможны только когда партнеры доверяют друг другу полностью. Сам он пока что ничего подобного не испытывал.

– Ладно, ладно, что ты так взъерошился? Никто не собирается привязывать тебя к кровати. А как насчет… легкой порки?

Скотт приоткрыл один глаз.

– Смотря какую роль ты мне предлагаешь: палача или жертвы. – Сказать по правде, его не привлекало ни то ни другое.

– Жертвы, естественно, – с ленивой улыбкой промурлыкала Линда.

– Вот как? Тогда, боюсь, мне пора уносить ноги. – Он встал, подхватив с земли полотенце и рубашку.

– Эй! – крикнула ему вслед Линда, когда Скотт двинулся к гостинице. – Успокойся! У меня и в мыслях не было тебя пугать! Вернись!

– Черта с два! – тихо пробурчал Скотт. – Ты не напугала – просто отбила у меня всякую охоту!

Да, похоже, вся эта идея с поездкой и отдыхом оказалась ошибкой. Уж лучше забрать компьютер и вернуться назад, в свой любимый Французский квартал. По крайней мере женщины там что надо.

Но сначала нужно извиниться перед Эллисон.

Скотт облегченно вздохнул, оказавшись в прохладе холла, – после полуденной жары тут хотя бы можно было дышать. Он постоял немного, ожидая, пока глаза привыкнут к полусумраку. В гостинице стояла тишина – скорее всего остальные постояльцы успели разойтись кто куда. Отыскать Эллисон прямо сейчас? – гадал Скотт. Или лучше сначала принять душ? Правда, с утра было довольно прохладно, да и на пляже он пролежал не так чтобы уж очень долго. Ладно, и так сгодится. Чем быстрее он покончит с этим, тем лучше.

Неясный шум за спиной заставил Скотта застыть на месте.

Обернувшись, он разглядел в глубине холла столик с расставленными на нем куклами в изящных нарядных платьицах и с искусно подкрашенными лицами. А, магазинчик сувениров. Скотт приблизился к столу и взял в руки одну из кукол – с курчавыми черными волосами и ярко-синими глазами. Как это похоже на Эллисон, усмехнулся он про себя, торговать куклами и чайными сервизами из китайского фарфора!

– Решили купить куклу?

Скотт вздрогнул и обернулся. Эллисон стояла в углу со стопкой книг в руках, и солнечный свет, пробивающийся между портьерами, золотил ее волосы. Скотту показалось, что во взгляде Элли он заметил робкий намек на вызов.

– У меня есть племянница, которая наверняка ждет, что я вернусь в Новый Орлеан не с пустыми руками, – буркнул Скотт, решив не распространяться о том, как скривится Хлоя, если он преподнесет ей что-то «девчоночье».

Он посадил куклу на место, а Элли, молча повернувшись к нему спиной, стала расставлять книги на полках. Скотт заметил, что руки у нее слегка дрожат, как от едва сдерживаемого гнева.

– Сегодня вам несколько раз звонили по телефону. Рори все записала, – проговорила она. – Но не волнуйтесь, я уже все порвала и выбросила в корзину – как вы и просили.

– Спасибо. – Скотт направился к Элли, осторожно, стараясь не делать резких движений, чтобы не напугать ее. Если подойти слишком близко, можно получить оплеуху, мелькнуло у него в голове. ~ Послушайте, я… хм… словом, я хотел вас предупредить, что собираюсь съехать пораньше.

– Пораньше – это когда? – Элли обернулась. Внутри у нее все оборвалось. Учитывая предстоящее судебное разбирательство, им позарез нужны были деньги, которые Скотт заплатил бы, проживи он тут месяц, как собирался вначале. Но все мысли о деньгах моментально вылетели у нее из головы, чуть только она увидела его так близко.

– Вообще-то если честно, то прямо сегодня.

– Но… почему?! Что-то не так? Вы чем-то недовольны?

– Нет, ну что вы! Конечно, нет. Просто я… – Скотт беспомощно развел руками. – Видите ли, все дело в том, что я рассчитывал отдохнуть, ну а мои надежды… не оправдались.

Элли машинально покосилась на окно, за которым был пляж и куда только совсем недавно направилась доктор Лавджой.

– И прежде чем я пойду укладывать вещи, я… хм… – Казалось, Скотт вдруг смутился до такой степени, что не знает, куда девать руки. Потоптавшись на месте, он наконец пристроил их на бедрах. – В общем, мне хотелось бы извиниться за вчерашнее. У меня не было никакого права вам грубить. И так ведь с первого взгляда понятно, что вы не из тех женщин, кому можно говорить подобные вещи. Так что, если задел ваши чувства, извините.

– Извинения приняты. – Обхватив книги руками, Элли крепко прижала их к себе.

Скотт покосился на нее.

– Но вы по-прежнему сердитесь…

– Да. – Элли с трудом проглотила вставший в горле комок. Она не просто злилась – она его ненавидела! Ненавидела за то, что он так дьявольски привлекателен. Впрочем, она ненавидела и себя тоже – за то, что хочет его до такой степени, что это даже неприлично. – Вы даже представить себе не можете, как меня обидели!

Скотт понурился.

– Не знаю, что сказать… разве что… простите.

– Вот вы извиняетесь, а сами не знаете, на что я на самом деле обиделась! – выпалила Элли. Скотт вскинул голову. – Вы сами вчера говорили мне, что приехали в Галвестон, чтобы найти женщину и… и…

– Я помню, – нахмурился Скотт. – И уже сказал, что прошу у вас прощения.