Текст книги "Лепестки Белладонны"

Лицо Белладонны, и без того бледное, слилось с белым цветом волос. Но глаза ничего не выражали, будто остекленели. Сцепив тоненькие пальчики замком, певица молчала, спокойно глядя на телеведущую.

Что Белладонна испытывала – злость? стыд? Джек задумался: а что испытывал бы он? О, злость – не подходящее слово. Ярость. Ненависть. Желание убить. Джек бы не стал отвечать, он даже не стал бы сидеть здесь.

А Белладонна чуть улыбнулась, словно поняла истинный смысл колкости в ее адрес – вывести на эмоции, найти очередной повод для скандального заголовка, – и ровным голосом ответила:

– Да, я сирота. Но воспитана лучше вас.

Джек готов был вскочить и аплодировать. Он бы не смог сохранить самообладание, он бы выставил себя идиотом на многотысячную аудиторию – то, чего добивалась Кортни.

Но идиоткой оказалась ведущая.

– Гм, – она заерзала на кресле, – вернемся к номеру на концерте. Это спланировано?

Джек не мог отделаться от мысли, что Кортни имела в виду и его, мол, они оба спланировали шокировать публику. Какой смысл оправдываться? Уже есть правда, которая всех – кроме него – устраивает.

Белладонна дала обещанное опровержение:

– Нет, не спланировано. – Если в начале диалога певица казалась кроликом перед удавом-телеведущей, то теперь, напротив, задавала беседе тон. Серые глаза горели, словно предупреждали: подумай дважды, прежде чем задать очередной вопрос. – Я придумала номер, когда увидела Джека Льюиса в ВИП-зоне, – спокойно объясняла немка. – Внешность мистера Льюиса идеально подходит к образу в моей голове. Позже я узнала, что он боксер. И был весьма горяч в лучшие годы!

Джек мысленно выругался. Он надеялся, больше проблем Белладонна не принесет, но как же он ошибался. Внимание публики и телеведущей мигом переключилось на Джека. Воодушевленная «новой жертвой», Кортни начала рассказывать зрителям, как Джек был хорош, пока не бросил карьеру. Слащавые восхваления его прессом и наградами сопровождались фотокарточками на большом экране. Джек кивал, когда от него требовали ответа, и не мог отвести глаз от фотографий – неужели это он? Что с ним теперь? И действительно ли он рад, что оставил все в прошлом?

– Главный вопрос… – Кортни помолчала, словно спрашивая у немецкой дивы разрешения. Быстро певица выдрессировала стерву! Когда Белладонна кивнула, телеведущая спросила: – Что между вами? Не будем отрицать химию во время выступления. Но стоит ли за этим что-то большее? Между вам пробежала искра?

Джек поперхнулся воздухом, до боли в пальцах сжал ладони в кулаки и прокашлялся. Очередная провокация! И Белладонна наверняка выдаст какой-нибудь фокус!

Белладонна же не изменилась в лице. Она замолчала, создавая интригу и убивая каждой секундой тишины нервные клетки Джека, а потом сказала:

– Пусть Джек Льюис скажет.

Все взгляды направились на Джека, который молчал от вопиющей наглости. Что он мог сказать? Разве есть варианты?!

– Между нами ничего нет. – Сухо и официально. Так, чтобы точно никто не искал в его словах скрытый смысл и намеки.

– Что ж… – протянула Кортни. – Конец истории?

– Не было никакой истории, – перебил ее Джек.

– Ага, – с усмешкой кивнула Белладонна, флиртующим жестом поправив волосы, – именно так. Никакой истории.

Кортни разочарованно вздохнула, зрители в студии ответили ей тем же. Льюиса мутило от предчувствия, что в их головах некая история сложилась.

– Дорогие зрители, у нас в гостях были немецкая певица Белладонна и Джек Льюис – бывший боксер, музыкант, модель. Как они сами сказали, никакой истории. А у нас с вами остается горячее видео танца и надежды, что Белладонна вновь посетит Америку и нашу студию! С вами была Кортни Смит, ведущая телепередачи «В гостях у Кортни».

Закончив скороговорку, она дождалась, когда камеры выключат, и мигом изменилась в лице:

– Ты остра на язык, Эльмира Кассиль.

– Благодарю, – ответила Белладонна, поднимаясь с дивана.

– Это не комплимент, девочка.

– Благодарю, – повторила Эльмира и повернулась к Джеку. – Сегодня в десять, верно? Буду ждать.

Кортни позеленела от любопытства. Что имела в виду Белладонна? Кортни точно не узнает. Никакого эксклюзива. Зато простор для фантазии: телеведущая могла пустить сплетню – горячую сплетню, но не более. Людям нужны доказательства, чтобы желтая пресса выглядела интересно.

Джек усмехнулся, вновь восхищенный тем, как Белладонна позлила стервозную ведущую. Он загадочно кивнул и подыграл:

– Конечно, я приду вовремя. Какое вино ты пьешь?

Глава 6

 
Слышишь сирены в воздухе?
Все знаки-предупреждения были там.
Когда я чувствую твое прикосновение,
Оно обжигает мне кожу.
 

© Marina Kaye, Dancing With The Devil

Во время интервью Мира часто смотрела на Джека: он сидел рядом, сцепив руки в замок. Одет с иголочки, харизматичен и… другой. Казалось, в привычных для Эльмиры условиях (до недавнего времени она видела Льюиса только по телевизору) «экранный Джек» раззадорит ее подростковые фантазии. Но боксер не шутил на грани флирта, не торопился поддержать беседу, а его взгляд колючий, как терновник. Джеку здесь явно неуютно. Тогда Мира задумалась: «А стоит ли он того, чтобы прикладывать столько усилий?» Мира боялась разочароваться. Собралась на попятную. Но когда Кортни Смит в очередной раз показала свою глупость и Белладонна поддразнила телеведущую, Джек пошутил про вино. В его глазах сверкнули озорные огоньки, а Мира облегченно выдохнула. Он по-прежнему тот Джек, которого она полюбила.

Час спустя певица и танцовщицы ужинали в номере. Эльмира сидела на кровати среди мягких подушек, а Сара и Грета расположились на полу. Мира взглянула на часы: стрелки показывали восемь вечера. Два часа – и мечта сбудется.

– Мы пойдем в ночной клуб, ты с нами?

– Что за клуб? – из вежливости спросила Мира, накрутив на палец прядь темных волос. Мысли витали далеко от местных развлечений.

– Забавное название! – Грета задумалась и вспомнила: – Cotton Candy! [24]24
  Отсылка к другому произведению автора: «Виноградные грезы».


[Закрыть]

– Сладкая вата? – Мира поморщилась.

Она не сомневалась, что пойти в клуб захотела Сара – именно она задала вопрос, а Белладонну звала главным образом потому, что с ней пойдет телохранитель Кит.

Сара съела кусочек имбиря и рассказала:

– Я слышала, Cotton Candy был дырой! С приват-танцами, дилерами и скандалами – Она говорила с восхищением, будто о Viper Room [25]25
  Ночной клуб в Сансет Стрип, Уэст-Голливуд, Калифорния. Был открыт в 1993 году, и до 2004 года частью заведения владел актер Джонни Депп. В клубе часто отдыхали знаменитости.


[Закрыть]. – Бизнесмен Тревис Макрегори выкупил стрип-бар пару лет назад. Теперь Cotton Candy одно из самых популярных заведений Лос-Анджелеса!

Будь они в другом городе, Мира согласилась бы пойти. Описание ее заинтриговало: в стены Cotton Candy наверняка впиталась энергетика разврата и насилия, сколько бы новый владелец ни пытался очистить репутацию клуба. Здания с темным прошлым вдохновляли Эльмиру.

– Извините, у меня другие планы.

Сара и Грета улыбнулись, требуя объяснений.

– Виноват красавчик, с которым ты целовалась в клубе? – не выдержала Грета. Она радовалась, несмотря на отказ: романтичная Грета в любой интрижке Белладонны искала начало большого чувства.

– Да, именно он, – согласилась Мира. Удачно, что поклонники сфотографировали ее с парнем. Мира готовила легенду, но теперь могла перейти к сути. – Я хочу провести с ним ночь, но Франк, конечно же, будет возмущаться, поэтому я сняла вам квартиру: можете привести парней или устроить девичник, мне все равно. – Она взмахнула деревянными палочками для еды, будто волшебница, и четко, с паузой после каждого слова подытожила: – Франк должен думать – я с вами.

Менеджер ответственен и заботлив, но порой его забота душила. Родители, чересчур опекая, не пускают подростков на вечеринки, воскликнув: «Тебя накачают наркотиками и изнасилуют!», а Франк говорил: «Тебя накачают наркотиками, изнасилуют и опубликуют это в сети». С одной стороны, Штольц прав, но Мира с детства привыкла сама о себе заботиться, поэтому осознавала риски. Она всегда контролировала ситуацию: ее любовников проверяли телохранители (и отнимали до утра телефоны), даже если Белладонна и ее принц приходили в отель пьяные. Если парня досмотр не устраивал, Мира без сожалений с ним прощалась – найдет другого. Они были одинаковыми, и наутро она забывала их лица. А Джек… О нем никому не надо знать. Он не сделает с Мирой ничего плохого. Вопрос в том, что с ним сделает она.

– Так-так, он особенный? – Сара подползла к Мире, хитро улыбаясь. – Кит пойдет с тобой? – ревниво уточнила подруга.

– Можешь забрать сторожевого песика себе, – усмехнулась певица. Ни Франка, ни тем более телохранителя в свои планы она посвящать не собиралась и легко соврала: – Я знаю этого парня, мы спали в Копенгагене.

– Ла-а-а-адно, – протянула Сара под кивок Греты. – Но завтра мы пойдем в Cotton Candy! Все-таки наша последняя ночь в Эл-Лей!

– Обязательно, – пообещала Мира.

Завтрашний день казался ей размытым пятном: все, что произойдет после встречи, неважно. Пусть вторжение инопланетян начнется, плевать.

Ох, встреча с Джеком… Мира также сняла квартиру, но в другом районе. Платила наличными через Вима. Ассистент не задавал вопросов и не болтал лишнего. Квартиру она выбрала по нескольким причинам: в отеле сложнее сохранить анонимность, а огласка ни ей, ни Льюису ни к чему; но главное, в квартире проще, чем в отеле, воссоздать домашнюю обстановку, которая максимально приблизит ее мечты к реальности.

Музыка из комнаты Джонни стала саундтреком к непростой беседе Джека и Элизабет. После ужина Джек сообщил супруге, что поедет на встречу с Белладонной. Он рассчитывал, что Лиз не будет против. Но жена перестала мыть посуду и повернулась, светлые локоны ударили ее по плечу.

– Так поздно? – изумилась Лиззи. И было в ее изумлении сквозящее напряжение, которое заставило сердце Джека стыдливо дрогнуть.

– У артистов плотный график, – объяснил он. Пока воздух в кухне не стал удушающим, Джек вышел в коридор и принялся зашнуровывать кроссовки. Он считал свой поступок правильным, и недовольство жены коробило. Джек добавил: – Я вернусь через пару часов.

Элизабет не ответила, но он услышал мягкие шаги ее босых пяток – Лиз никогда не носила дома тапочки. Супруга последовала за ним в коридор.

– Ну что? – Джек закончил с обувью и выпрямился. Лиз сверкнула темными глазами, словно дикая кошка. И на Джека нашло озарение. – Ты ревнуешь? – сквозь смех спросил, не веря в увиденное. – К девчонке?

– Мне это не нравится, – ответила Лиззи и нахмурила тонкие брови: ее жесты напрягали сильнее, чем истерика.

Джек покачал головой и надел на белую футболку кожаную куртку – его обычный образ, никаких изысков и притворства. Льюис подошел к жене, обнял за плечи, вдохнул цветочный аромат ее духов. На миг подумал: «Может, остаться дома?» Но он дал обещание Белладонне.

– В студии кроме нее будут другие люди, – ровным голосом пояснил Джек, отстранившись. Лиззи пытливо смотрела на мужа, и он добавил: – Мы посмотрим бой, а потом я уеду.

Элизабет вновь промолчала, и Джек решил, что вопрос исчерпан. Его супруга – мудрая женщина. Белладонна, при всей ее харизме, Лиз не ровня.

Льюис взял с тумбочки ключи от машины и повернулся к двери. Поднял голову, щурясь от света ламп: на втором этаже, в комнате Джонни, заиграла песня Белладонны. Знал бы мальчик, куда едет его отец…

– Джек! – Голос Лиззи напоминал перелив японских колокольчиков, волнуемых ветром. – Тебе не кажется, что все-таки…

– Знаешь, о чем я вспомнил? – перебил Джек. – Как отец приходил на каждую мою тренировку. На каждую, Лиз. Когда мне было девять и я неумело колотил по груше. Когда мне было двенадцать и я получил первый перелом. А в мои пятнадцать отец кричал громче всех на трибуне, потому что я выигрывал. Он приходил, а однажды перестал. Он умер, помнишь?

Элизабет молчала.

– Клянусь, я до сих пор оглядываюсь, когда тренируюсь в зале. Я надеюсь, он придет и скажет, что гордится мной.

– Он гордится… – прошептала Элизабет.

– Верно, – успокоился Джек. – И Белладонна, поверь, думает о том же: что бы сказали родители, гордились бы ею, ходили бы на ее выступления. Но у нее нет родителей. Возможно, она не в первый раз прибегает к шантажу, чтобы почувствовать себя важной, нужной…

– Она прыгала у тебя на коленях! – сквозь зубы бросила Элизабет, напомнив о концерте.

– Она понятия не имела, кто я такой и сколько мне лет!

Лиз промолчала. Джек не знал, что добавить. Но почувствовал, как после откровенной беседы и после открытия его мотивов тучи рассеялись.

– Не ревнуй меня, – наконец сказал Джек. – Это совсем не та ситуация. И разве я хоть раз давал повод усомниться во мне? За четырнадцать лет я хоть раз посмотрел на другую женщину?

Элизабет отрицательно покачала головой:

– Твой поступок вызывает уважение. Ты хороший человек, Джек.

Он кивнул, поцеловал супругу и вышел за дверь.

 
Я должен был бежать.
Я должен был знать,
Что каждое твое платье —
Подобно заряженному пистолету [26]26
  Depeche Mode – Lilian.


[Закрыть].
 

Джек выехал из пригорода, сверяясь с сообщением, которое прислала Белладонна. Ветер бил в приоткрытое окно, из магнитолы играла песня Depeche Mode. Джек все меньше верил, что едет в студию. Он петлял по жилым районам, заглядывал в окна и слушал голос из навигатора:

– Поверните налево. Теперь направо.

Приглашение певицы смахивало на глупую шутку. Джек представил, как постучит в дверь («345-я квартира, 5-й этаж», – написала Белладонна), а ему откроет старушка и вызовет полицию или за дверью его поджидает бывший заключенный, который вместо вопроса «Кто там?» вмажет Льюису промеж глаз. И завтра он вновь засверкает на первых полосах газет: «Сумасшедший боксер вламывается в чужие квартиры».

Чертыхнувшись, он подавил желание поехать домой: сначала посмотрит Белладонне в глаза. Он ее из-под земли достанет. Сколько можно играть в дурацкие игры?! А он ее жалел, идиот. Часы на запястье показывали без пятнадцати десять, и Джек заглушил мотор у нужного дома. Обычная многоэтажная постройка, их сотни в городе. В нужной квартире горит свет.

– Вы приехали! – заключил навигатор.

Льюис восторга не испытывал. Озадаченность – да, недовольство – вполне, раздражение – слишком сильно. Джек написал: «Адрес верный?» – и вышел на улицу. Поставил автомобиль на сигнализацию и глубоко вздохнул. Вечерний воздух приятно охладил щеки. «Верный, поднимайтесь;)», – последовал ответ. Джек фыркнул и быстрым шагом направился к дому.

Пока Льюис шел по коридору, он теребил квадратную пряжку. Захотелось при встрече вырвать ремень из брюк и хорошенько проучить юную занозу… Джек настолько удивился собственным мыслям, что споткнулся на ровном месте. Он никогда не применял к детям подобные методы воспитания. И почему в контексте проскользнуло что-то… порочное? Джек потряс головой – это все ее, Белладонны, влияние: европейские взгляды, которые он, американец-католик, не разделяет. Например, свободные отношения, нагота на людях или… танцы на чужих коленях под видом концертного номера!

Джек застыл перед обычной зеленой дверью, за которой все еще могла спать истеричная старушка или смотреть телевизор бывший заключенный. Джек сглотнул. Он понимал, что будет разумно вернуться домой и придумать отговорку: живот прихватило, машина сломалась…

Белладонна будто почувствовала его нерешительность, и дверь распахнулась.

Когда Джек увидел, кто ему открыл, то растерял все слова. В коридор, щурясь от света флуоресцентных ламп, вышла незнакомка. Эта милашка с темно-каштановыми косичками и в пижаме с единорогами не могла быть Белладонной! Хмурясь, Джек наблюдал, как девчонка одернула штаны и застенчиво поправила майку. В брюнетке Джек заметил отголоски Белладонны: татуировки на голых руках и морозно-серые глаза. Было и то, что он в ней прежде не замечал. Например, щеки и носик украсили веснушки, а губы без яркой помады казались бледными. Отсутствие косметики придало певице очаровательно-неидеальную красоту.

«Прелесть». Мысль выглядела неуместной, но следующая хуже: он собирается провести вечер в компании юной девушки! Он сошел с ума.

– Добрый вечер, мистер Льюис! – воскликнула Белладонна. Она пропустила гостя в квартиру и забежала следом. – Я рада, что вы пришли!

Ну, она все обращается к нему на «вы», это хороший знак.

Джек медленно убрал ладонь с пряжки ремня и оглядел помещение: небольшая квартирка-лофт, гостиная и кухня смежные.

– Очередная игра? – предположил Льюис. – Почему мы в квартире?

– Боюсь слухов так же, как и вы. – Девчонка суетилась на кухне, то и дело исчезая за массивной столешницей. Белладонна сегодня не похожа на рок-звезду, и у нее ничего общего с девушкой, способной облить кого-то пивом. Это радовало, но и ставило в тупик. – А по поводу моего внешнего вида, – она поправила край майки, тот норовил съехать с плеча, – никаких игр, оставляю сценический образ за порогом. Вы ведь тоже так… делали?

Джек хмыкнул. Ему не хотелось вспоминать, к чему привело его неумение оставлять за порогом боксера и пьяницу.

– Выпьете? – Она покрутила в руках стеклянные бокалы. Белладонна выглядела невинно, будто собиралась впервые ограбить отцовский мини-бар.

– Сколько тебе лет? – вырвалось у Джека. Он по-прежнему стоял у входной двери и был готов в любую минуту дать деру – найти бы повод. С малолеткой он бы точно не остался один на один в квартире.

– Двадцать три, сэр! – Белладонна приложила руку к виску, отдавая честь. Бокалы в ее ладони держались на двух пальцах – и выскользнули. Столкнулись с паркетом. Бум! Осколки украсили пол. – Черт! – Певица выругалась и нагнулась. – Я неловкая, когда волнуюсь…

Льюис поборол ступор и взял со стола полотенце: протянул Белладонне, которая торопливо собирала осколки голыми руками.

– Держи, поранишься. – «И в больницу уедешь», – добавил он мысленно, подавив желание кинуть полотенце куда подальше. – Вставай.

Ему определенно не нравилось, что девчонка ползала на коленях.

– Из-за чего волнуешься? – Чтобы обезопасить собственный рассудок, Джек перевел тему, рассматривая квартирку, в которой объединили гостиную и кухню. Двери наверняка вели в ванную и спальню. Если в ванную Джек, вероятно, заглянет, то о спальне ему незачем думать.

– Как не волноваться?! – Белладонна собрала осколки в полотенце и вытряхнула в мусорное ведро. – Не каждый день смотрю бокс со знаменитостью!

«Неужели только поэтому? – ухмыльнулся Джек. – Что-то она недоговаривает». Но настаивать не стал. Чем быстрее он выполнит идиотское условие, тем скорее Белладонна от него отстанет. Все просто.

– Ну, – Джек сел на потрепанный диван зеленого цвета. – Приступим? Какой бой выбрала? Скачала на флешку?

– Выбор за тобой. – Она кивнула на закрытый ноутбук.

«Отлично! И на это время тратить!»

Но вслух ничего не сказал. Пожал плечами, улыбнулся:

– Интернет-то тут есть? – Джек наклонился к столику и открыл ноутбук: на заставке он увидел мультяшную Розовую пантеру. Запустив браузер, Джек задумчиво уставился на строку поиска.

Совсем рядом Льюис услышал голос Белладонны:

– Зря ты от выпивки отказался. Попкорн будешь?

– Попкорн? – не понял Джек. – Зачем?

– Ну… – Певица подошла к дивану, и гостиную окутал кофейно-карамельный аромат. – Кино смотрят с попкорном. – Белладонна помахала перед Джеком пакетом и направилась к микроволновке.

– О да, – вырвалось вместе со смехом, – выбивание чужих зубов очень способствует аппетиту!

Белладонна удивленно посмотрела на Джека. Секунду она неподвижно стояла, а потом расхохоталась, сверкая белыми зубами. Льюис усмехнулся: приятно, когда смеются над шутками, пусть и дурацкими.

– Ладно. – Джек вмиг стал серьезным. – Давай бой против Корнера. Но сначала, – он достал из внутреннего кармана куртки сложенную вдвое бумагу. Кинул на журнальный столик рядом с ноутбуком, – вот, подпиши.

В квартире повисла тишина и растворилось шаткое спокойствие. Певица отложила пакет с попкорном и вернулась в гостиную. Теперь брови Белладонны соединились на переносице, придавая выражению лица вымученную строгость. Она пробежалась глазами по документу.

– Что это? – наконец спросила, и ее голос звучал грубее, чем ранее, от удивления немка перестала контролировать сильный акцент.

– Гарантия того, что происходящее не выйдет за дверь квартиры, – медленно, едва ли не по слогам, объяснил Джек. – Никаких камер, никаких записывающих устройств.

– Происходящее. – Она облизнулась, словно пробуя слово на вкус.

– Ручку дать?

Белладонна кивнула. Она ждала, пока Льюис торопливо достал черную ручку из того же кармана и положил на столик рядом с документом. Тишина, сладкий парфюм, нервозность момента – Джек не знал, что вызвало головную боль. Он готов был вскочить и уйти, лишь спокойное «Да, я подпишу» удержало его на диване.

Белладонна поставила размашистую подпись, и Джек, словно боясь, что девчонка передумает, схватил лист. Убрал документ в карман куртки, выдохнул. Разумеется, ее подпись – не стопроцентная гарантия анонимности, но дышать стало значительно легче.

Перекатываясь с носков на пятки, Белладонна ждала от него дальнейших действий, и Джек изумленно уточнил:

– Твой менеджер не потребует от меня подписать такой же документ?

Белладонна замялась. Ее щеки порозовели, словно она оказалась на морозе. И Джеку смущение певицы показалось бы милым, не будь он занят размышлениями о причинах ее заминки. Белладонна поводила большим пальцем ноги по ковру и тихо сказала:

– Нет. Ничего подписывать не нужно.

– Как так?! Ты известная личность! – Вдруг Льюис догадался, и догадка холодком прошлась по его спине. – Твой менеджер… не знает? Не знает, что ты здесь? Со мной? Тут?

Она кивнула, будто признала вину за детскую глупость, например за разбитое мячом окно, и вернулась к приготовлению попкорна.

– Ах… – выдавил Джек. Он наклонился и скрестил руки на затылке, спрятав лицо за локтями. – Что ты задумала… – прошептал он.

– Я скоро! – крикнула Мира, перед тем как скрыться в ванной.

На лице – спокойствие. Внутри – трепет. Отзывается судорогой в пальцах, как от долгой игры на гитаре. Мира сжала кулаки и облокотилась о раковину. Вдыхала жадно, до головной боли, пыталась распробовать безвкусный воздух – этим воздухом дышит Джек; а наивное сердце ударялось о ребра, вызывая тахикардию. Организм бурно реагировал на присутствие Джека, пока в голове обитали пустота, туман, вата.

«Соберись! Соберись!» – повторяла, разжав кулаки.

Открыла кран, и вода полилась по раковине, создавая необходимый для раздумий шум. У Миры несколько минут, потом она вернется в гостиную и осуществит мечту. А пока придирчиво разглядывает в зеркале веснушки и теребит концы косичек. В итоге она расплела волосы и брызнула в лицо водой, пока темные пряди волнами рассыпались по плечам. Ей не хотелось быть сексуальной: тогда бы она надела белый парик, затянула на талии корсет, а губы обвела выше контура красной помадой. Ей хотелось быть девочкой, которая не пропускала ни одного боя с участием Джека Льюиса.

Теперь она чувствовала себя глупо. Неуверенно. По-детски. Какое впечатление она произвела? Собиралась очаровать Джека, а в итоге пряталась от него в ванной.

Нет, так не пойдет. Пора действовать. Сделать вечер прекрасным, как ее грезы перед сном. Мира спустила майку с плеча и покусала губы, чтобы те стали пухлее и ярче. Сердце не пришло в норму: от предвкушения билось, вырывалось, грозило сломать ребра. Эльмира на секунду прикрыла глаза.

Она покинула ванную комнату и посмотрела на Джека: он сидел на диване, широко расставив ноги. Уверенная поза. Но, увидев Миру, смутился. Темные волосы падали на глаза, и Джек принялся зачесывать их назад – раз, второй, третий. Мира не переставала смотреть. Не отводила взгляд. И Джек открыл рот для вопроса. Она не позволила ему заговорить: в пару шагов преодолела расстояние от дверей ванной до дивана и приложила палец к его губам. Если он скажет хоть слово, она потеряет контроль над ситуацией. Падет к его ногам, поверженная.

А ситуацией должна управлять она. Мира судорожно вздохнула. Кислород, без того пропитанный Джеком, в гостиной казался гуще: дурманящий одеколон и что-то неуловимое, свойственное только ему.

Мира провела пальцами по колючей щеке Джека – настоящий. Спустилась ниже к вороту футболки, далее по плечам к торсу. Льюис сидел, как на концерте: застыл и едва дышал. Вновь в ее власти. Но теперь им никто не помешает – ни посторонних, ни софитов. Он ее сегодня. Всегда?

Его рука перехватила ее запястье. Он пережал сухожилие, но через секунду отпустил. Скользнул к талии. Ниже… Грубые и горячие пальцы коснулись ее кожи у края штанов. Что дальше?.. Он пойдет ниже, выше? Джек не смотрел на Миру. Смотрел на свою руку. Мира почувствовала, как под зеленью его глаз воспламеняется ее бедро. «Гори пламенем! Вспыхни пожаром!» – последние здравые мысли в голове, и Мира на коленях Джека. Обняла его бедра голыми ногами, и шершавые джинсы ощущались мягче перины. Джек не сопротивлялся, но и не проявлял инициативу. Его тело, сильное, мускулистое, будто обратилось в камень. О чем думал Джек? Вспоминал жену? Или предвкушал, что будет, когда он отпустит себя и позволит происходящему случиться?

Он позволил: схватил за талию, притянул к себе. Мира вздрогнула от неожиданности или скорее от кольца на безымянном пальце. Оно холодком коснулось ее кожи, попало в полоску между майкой и пижамными штанами. Затаив дыхание, Мира следила за действиями Льюиса. Несмотря на желание получить Джека, ей хотелось, чтобы он все сделал сам. Взял ее грубо, воспользовался ею нежно. Какой он в постели? Эльмира часто фантазировала, но не пускала в голову мысль, что он плох, банален или скучен. Он только превосходен. Как на ринге. «Давай, – попросила она взглядом, – сделай со мной все что захочешь». И Джек услышал ее.

Мужские пальцы переместились ей на грудь, до слегка ощутимой боли сжали соски, помассировали ареолы. С губ Миры сорвался вздох-стон, а меж ее ног приятно закололо, будто внутри проходили маленькие разряды электрического тока. Мира хотела почувствовать, как возбужден Льюис, но сидела выше его паха и упиралась в массивную пряжку ремня. Этот контраст – огонь меж ее бедер и металл его пряжки – доводил до исступления. Мира поерзала, пытаясь спуститься.

Джек пропустил сквозь стиснутые зубы воздух и схватил Миру за волосы. Наклонил к себе, сбивая ее дыхание, не пытаясь восстановить свое. Губы. Джека Льюиса. Рядом. С ее. Губами. Отпустив, он провел пальцами по ее подбородку, и, прежде чем подарить поцелуй, прежде чем унести Миру в нирвану, Джек на выдохе сказал:

– Белладонна… – Скрипнул диван. – Белладонна! Ты в порядке? Скоро выйдешь из ванной?

Мира открыла глаза. Холодная пряжка его ремня оказалась керамикой раковины, нехватка воздуха вовсе не от близости, а из-за горячего пара: вода лилась из крана, создавая в помещении удушающую жару. Мира медленно вернулась в реальность. Внизу живота пульсировало, а белье намокло. Эльмира выключила воду, протерла запотевшее зеркало. Тихо выругалась:

– Черт.

От возбуждения и отсутствия разрядки ноги плохо слушались, во рту пересохло. Когда Мира открыла дверь, Джек ждал ее у порога.

– Что? – вновь спряталась за дерзостью. – Соскучился?

Он удивленно посмотрел на нее, кажется, на полном серьезе сомневаясь в ее вменяемости.

– Могу я пройти в туалет? – негромко спросил Джек.

– Угу, – ответила Мира, но не сдвинулась с места.

Ноги словно приросли к полу, прибитые подменой образов: смотрела на реального Джека, но видела недавнюю фантазию. Поэтому они молча стояли друг напротив друга. Неизвестно, что чувствовал Джек, но Мира ощутила неловкость и что-то большее…

П-и-и-у! Микроволновка сообщила, что попкорн готов, а момент упущен. Если бы не этот звук, сколько бы Мира и Джек простояли так? Смогла бы Мира осуществить смелую фантазию? Уже не узнать. Реальность напомнила о себе писком микроволновки, разрушив чарующий миг.

Как по команде Мира бросилась на кухню, Джек протиснулся в ванную. Щелкнул замок. Будто Льюис боялся, что она ворвется к нему… «Могла бы попытаться». Мира усмехнулась и занялась попкорном.

На столике попкорн в круглой чаше. Рядом открыт ноутбук. Белладонна и Джек сидели на диване, не касаясь друг друга. Свет от экрана придал лицу Белладонны синеватый оттенок. Джек опасливо поглядывал на увлеченную предстоящим боем девчонку: она подалась вперед и положила худенькие ручки на острые колени. Льюис всерьез беспокоился: Белладонна десять минут не выходила из ванной, а когда вышла, то казалась растерянной. Она молчала с того момента, как Джек сам ушел в ванную. А стоило ему вернуться, включила скачанную запись.

– Ты классно выглядела на концерте. Интересный образ.

– Ага, – бросила Белладонна, наблюдая, как на экране ведущий здоровался со зрителями. – Я дочка Боуи, – серьезно добавила юная рок-звезда. – И Меркьюри [27]27
  Дэвид Боуи и Фредди Меркьюри – рок-музыканты.


[Закрыть].

– Но… – Джек осекся.

Она перевела на него взгляд и не сдержала улыбку. Серые глаза хитро прищурились, а левая бровь игриво дернулась. Певица со смехом сказала:

– На моей планете они лучшие друзья! А теперь цыц, боксеры идут. – И немка отвернулась к экрану.

Джек засмеялся, но радость покинула его, когда на ринг вышел темноволосый зеленоглазый мужчина. Он был плотнее, холенее и развязнее Джека, но все еще был Джеком. Смотреть на свою молодую копию казалось странным: Льюис был не из тех, кто пересматривал бои, даже чтобы разобрать собственные ошибки. Он знал, что за уверенной улыбкой и агрессивным настроем скрывается несчастный алкоголик.

– Почему тебе это интересно? – не удержался от вопроса Джек.

Белладонна молчала. Джек решил, что она проигнорировала его вопрос, но она погодя ответила:

– В спорте – сила. В силе – власть.

Он едва расслышал ее за овациями толпы, что звучали из ноутбука.

– А в музыке? – допытывался, неосознанно придвинувшись к собеседнице. – Ты видела, как толпа повторяла за тобой слова песен? Как фанаты тянулись к тебе, кричали? Это власть, разве нет?

Секунды тишины: вероятно, она обдумывала ответ. И обернулась – Джек едва не стукнулся подбородком о ее лоб. В полумраке глаза Белладонны из серых стали темно-синими, как сапфиры, они завораживали и пугали. Откуда столько противоречий в дьявольском ангеле?

Щелкнул тачпад. Она поставила бой на паузу и заговорила:

– Я не чертова звездочка с телеканала «Дисней», я не была окружена толпой фанатов с малых лет. Теперь давай закроем тему. Рассказывай, как называется этот удар? – вернувшись к просмотру бокса, ткнула в экран. – Нехило прилетело. Почему ты тут его не ударил? И тут? А здесь?

Он терпеливо отвечал на каждый ее вопрос. Пальцы потянулись к попкорну, и Джек не заметил, как съел больше половины. Пару раз девчонка смешила его до боли в животе, и Льюис поймал себя на мысли, что смотреть бой с… (поклонницей спорта?) довольно-таки весело.

Полчаса спустя Белладонна начала клевать носом, но отказалась выключить ноутбук. Сидела рядом, и Джек несколько минут по-отцовски обнимал ее за плечи. А вскоре Белладонна засопела, уткнувшись лицом в его грудь и обняв за торс. Джек не сдержал улыбку, та соскользнула с губ умилением. «Стоило показывать шипы, если ты милый цветочек, а, Белладонна?»