Текст книги "Подарок"

Время, чтобы сдаться, никогда не должно наступать.

1 глава. Коротко

Меня зовут Ава Эмма Баттер. Я неудавшийся человек как в личной жизни, так и в карьере. Но я все равно пытаюсь встать на ноги и осуществить главную мечту, которая зародилась еще в подростковом возрасте: написать книгу, достойную экранизации.

Я иду в этом направлении. У меня уже готовы фантастическая трилогия и несколько бесполезных романтичных историй. Но по воле судьбы-матушки я сейчас обычный студент архитектурного факультета, у которого руки не особо из того места, так что я подрабатываю иногда маляром. Недавно одно из многочисленных издательств Лондона все-таки приняло мой труд, и теперь экземпляры моих книг пылятся на складах и полках магазинов. Я уверена, что с этих книг точно уйду в минус. Причем серьезный минус, ведь из-за процесса создания этих историй я не спала ночами, не делала иногда задания из университета и даже школы. Ну а это сказалось как на моем здоровье, так и на оценках, становящихся с каждым днем все хуже и хуже.

Когда-то давно моя мама переводила меня в другую школу и рекламировала меня, как золотого ребенка. Я, слушая ее рассказы о похвале, ни капли не смущалась, ведь знала, что буду всеобщим разочарованием. Знала, что мало будет людей, которые меня полюбят за мои умственные способности. Я просто знала, кто я есть. Иногда говорят, что ты то, что ты ешь. Так вот, в тот период я ничего не ела.

С тех самых пор я так и не нашла никого, кто бы меня понял. Я находила друзей, подруг, парней и быстро входила в их круг доверия, ведь я подстраивалась под каждого, забывая ту, которой была. И спустя много лет я так и не смогла вспомнить. Слишком много времени я потратила на притворство, и процесс становления химерой был необратим. С каждым человеком я была разной, а оставаясь наедине с собой, я становилась никем.

Моя ежедневная жизнь тоже не отличалась от жизни других. Мое обычное утро состояло из утренних попыток встать с кровати и завтрака из маленькой порции йогурта и заварной овсянки, которую терпеть не могу с самого детства. Потом я бежала в университет, где проводила полдня. Возвращаясь в общежитие, я писала какую-нибудь историю, а приходя, садилась за уроки. Когда же я все заканчивала, было время для сна. Так проходил каждый мой день. Ничего не менялось, разве что крохотные начисления за книги росли на пару фунтов каждый месяц. Но и это был прогресс и хоть какая-то копеечка на еду.

Денег у меня было мало, так как меня спонсировала мама, живя на не особо богатой Родине, а университет оплачивал мою учебу в лучшем архитектурном университете Англии. Понятия не имею, как я попала в это место, тем не менее, я где-то в середине списка успеваемости потока, только потому что усердно работаю. Таланта к этой сфере искусства у меня не было. Все-таки я была права, когда говорила своей маме, что эта работа не для меня, и я все равно буду красить стены, как и она в свое время. Все мне говорят на это, что с каким настроем пойдешь, так все и будет. Гадкая ложь. Я с победным флагом и полной надежд головой ходила в двенадцать издательств Лондона, а приняли книги только в тринадцатом.

Моя практика была в какой-то большой фирме, по счастливой для меня случайности, выбравшей себе на работу меня. Мне дали всего два проекта маленьких домиков, которые я выполнила по всем стандартам, так что клиентам понравилось, а все остальное – неважно. Но начальники не были в восторге, поэтому не давали мне больше работу.

Тем не менее, в деньгах я нуждалась и согласилась быть художником-декоратором. С десяти лет я училась делать различные декоративные штукатурки. Когда мои работодатели услышали это, они сразу выдали мне книгу с инструкцией выполнения каждого вида штукатурки и отправили на проверку в маловажном объекте. Результат им понравился, ведь я вместе с гранитом науки грызла гранит штукатурки. Мой босс предоставлял чужие проекты университету под видом моих, а я работала их главным художником. Я рисовала на стенах различные картины, портреты и вылепливала рельеф. Моя работа требовала немного времени, а деньги были хорошие.

Часто объекты, на которые я выходила, были собственностью известных личностей. Я видела дворцы, стоящие за городом, и дворцы в многоквартирных домах.

Однажды заказ был на семейный портрет в небольшой квартире. Хозяева уже жили там, поэтому я могла работать всего пару часов вечером, а не ночами напролет, что хоть и было вне закона. Из-за этого моя работа затянулась, но я смогла близко познакомиться с хозяйкой квартиры.

Женщина тридцати лет была постоянной обитательницей дома. Ее муж был на работе, когда я была у них дома, а ее дочка тихонечко развлекалась на просторах квартиры. Женщина нередко разговаривала со мной и угощала чем-нибудь, что было единственной здоровой едой каждый мой день. Если коротко, то она была очень красивой худенькой девушкой. У нее были светло-голубые глаза, бледная кожа истинных британцев, которые не загорают, а сгорают на солнце, и густые волнистые темные волосы, как у ее отца-итальянца. Она была очень дружелюбной и милой, хотя была известной актрисой. Многие звезды бывают очень заносчивыми и неприятными, но Карина Савиано была преприятнейшей женщиной.

Однажды она показала мне книги, которые купила утром того дня, что я пришла. Карина начала читать первую часть трилогии в интернете, но история ее так заинтересовала, что она купила все книги этой серии в бумажном переплете и собиралась прочитать другие книги этого автора. С первых же слов о сюжете, я поняла: это мое творчество. Моя ничем не особенная трилогия смогла кого-то заинтересовать. Это была лучшая новость за все последние три года.

Карина читала мне вслух с упоением, наслаждаясь каждым словом книги. Я не решилась говорить о своем авторстве, ведь кто поверит, что обычный художник по стенам написал «шедевр чувств и сражений», как говорила она? Правильно, никто. Однако такая неизвестность делала похвалу книгам еще ярче. «Если по этой книге снимут фильм, я обязана буду в нем сниматься!» – сказала Карина перед моим последним уходом. Про себя я подумала, что лучше нее нет актрисы на роль главной героини.

Естественно, я надеялась на то, что книги принесут мне известность и деньги. Но это не было главной целью. А вот найти человека, который поймет каждую шутку, каждую мысль события – это и была моя цель. Найти друга, схожего в мыслях, являющихся отголосками моей потерянной личности.

Кстати говоря, мне двадцать два года. За это время я много что успела понять об этом мире. Ну, во-первых, всем абсолютно все равно на твой внутренний мир, если ты не выглядишь, как идеал красоты. По крайней мере, парни действуют именно по этому принципу. Это я поняла, будучи еще двенадцати лет. С тех пор я слежу за своей внешностью и делаю все, что возможно, чтобы быть похожей на идеальную девушку и быть непохожей на ту, которой являлась. Однако с женской половиной человечества я могла раскрыть богатство внутреннего мира.

2 глава. Карл Кэмболл

Я оканчивала университет, имея прекрасную работу художником-декоратором. В фирме меня ценили, как хорошего художника, а я ценила их за то, что они давали мне расслабиться, забыть о четких, ровных линиях, преследующих меня каждый день, что я ходила на этой грешной земле. Мой начальник был готов помочь мне с дипломной работой. Молодой мужчина, полный амбиций и альтруизма, имя которому Карл Кэмболл, помогал мне с написанием работы, а один из его подчиненных делал мне чертежи здания, по которым я делала его макет.

Проект мне придумал Карл. Мы с ним были в хороших дружеских отношениях и много проводили времени вместе, в основном, за созданием работы. Моим проектом была модель умного дома с евроремонтом. По вечерам я красила в нем стены и пол, а затем приклеивала их на предназначенное им место. Через месяц модель была готова, работа по ней была написана. Мне осталось только провести там электричество и саму систему умного дома. Вместе с Карлом мы провели за этим занятием несколько часов. У него была ручка, пишущая железом. Ей мы рисовали провода, которые привели к маленькой микросхеме с батарейками, работающей в качестве панели управления программой. Сама эта панель была подключена к большой панели с различными кнопками, которой управляли мы. Каждый провод отвечал за свет в какой-либо комнате, а один даже открывал входную дверь. Это все делал Карл, поэтому я понятия не имела, как оно устроено, однако мне надо было это выучить, так как это было написано в моей работе.

Через пару дней все было готово, а я большей частью знала суть своей дипломной работы. То, что сделал Карл с управлением светом и дверью, поистине, можно было считать шедевром. Я была невероятно счастлива, что у меня такой чуткий начальник.

– Мне сдавать работу только через месяц, а у меня уже все готово. Спасибо тебе огромное! – радовалась я.

– В моих интересах помочь тебе с этим. У тебя получаются лучшие росписи, несмотря на отсутствие большого опыта.

– Спасибо маме. Я впитывала эту науку с самого детства.

– Я пошлю ей письмо с благодарностью за такую дочь по почте.

– Что? – удивилась я. – Зачем? У тебя разве есть ее почта?

– Я присылаю результаты всех твоих работ ей, вообще-то.

– Откуда у тебя адрес ее почты?

– Ну, я спросил у нее в этой вашей российской соцсети. Она с удовольствием его дала.

– Мама… – я расплылась в улыбке от ощущения тепла, которое передала мне мама в тот момент через всю Европу.

– Слушай, уже полдевятого. Я думаю, что пора собираться домой.

– Да, в этом я с тобой полностью согласна. Увидимся завтра? Работа есть для меня?

– Твоя работа – это учить свой текст. Не хочешь поужинать? Тут внизу есть кафе, я плачу.

Кто отказывается от ужина не за свой счет, либо дурак, либо неприлично богат. Я же не относилась ни к тем, ни к другим, так что мой ответ был очевиден.

– Правда? Тогда пойдем скорее, – ответила я легко и просто, не осознавая серьезность предстоящего разговора за ужином.

Мы спустились вниз, на первый этаж небоскреба. Там находилась довольно простое и дешевое кафе. Оно представляло собой магазин самообслуживания с ресторанными блюдами на полках и столиками с портами USB для зарядки. Единственное, что в нем было уникальное, – это удивительно вкусный пирог с яблоками. Наверняка, Карл его предложит мне, думала я, ведь он считал, что я здесь впервые.

Только мы открыли дверь кафе, как сразу почувствовали этот приятный запах пирога с яблоками, точнее, если быть честными, запах ванилина. Карл расслабился, и все морщины напряженности ушли с его лица. Мы медленно шли вдоль полок с различными блюдами. Карл брал что-то, рассматривал, а потом, замечая, что я не особо заинтересована в том, что он взял, клал на место.

– Что будешь? – спросил Карл, заметив, что я ничего не беру.

– Хм… – я задумалась. Я могла взять то, что давно хотела попробовать – шаверму. Я не ела ее с того самого момента, как уехала с Родины, так как здесь она была для меня слишком дорогой, да и не стоила своих денег, если быть честными. Но здесь она не стоила слишком много, была довольно большой и с обильным наличием мяса, которое я люблю с самого детства больше всех других продуктов. – Может шаверму? – сказала я с корявым английским акцентом, прекрасно зная, как произносится это слово. – Хотя уже поздно, нельзя жирное на ночь есть.

– Кого это вообще волнует? – ответил он риторическим вопросом и, взяв две шавермы с полки, подошел к кассе. – Дайте, пожалуйста, два коронных яблочных пирога и горячий шоколад. Один с ванильным сиропом, а второй… – Карл вопросительно посмотрел на меня.

– Любой, – я, правда, не знала, какой выбрать сироп, а Карл знал мой вкус. Мы не в первый раз ели вместе.

– Тогда два горячих шоколада с ванильным сиропом.

Карл расплатился, и мы пошли искать себе столик. Мы сели за перегородкой, закрывающей нас от всех. Сначала я хотела его спросить про работу, о том, как идут те объекты, на которые я когда-то сделала плохие чертежи, но вспомнила, что Карл не любил говорить о работе во время отдыха, да и мне не хотелось думать об этом снова. Поэтому я пыталась сгенерировать в своей голове новые темы для разговора, но все безуспешно. Неожиданно телефонный звонок нарушил молчание. На экране телефона Карла была фотография глупенькой на вид блондинки с подписью «жена». Он нехотя взял трубку и замученным голосом сказал:

– Да, Крис. Чего ты хотела?

– А я что не могу просто так позвонить любимому мужу? – ее голос был громким и резким, а телефон пропускал все звуки наружу довольно отчетливо.

– Крис, давай ты не будешь задавать глупые вопросы. Ближе к делу?

– Я готовила весь день еду, а уже девять часов, но тебя нет дома.

– Не вижу связь.

– Я готовила весь день, старалась для тебя. Твои любимые блюда приготовила. Котлеты гречневые. Сижу, жду тебя. А уже поздно, но тебя нет. Ты где?

– Я заканчиваю работу со стажером.

– Опять с девчонками прохлаждаешься!

– Хватит, – перебил ее Карл. – Я никогда тебе не изменял. А сейчас я провожу электричество в макет дома мистера Баттера. Скоро буду дома. Может через час, но я сразу спать.

– Никакой благодарности за мой труд! Я не могу больше так жить! – она продолжала что-то говорить, но Карл не слушал ее больше. Он выключил телефон.

– Ты никогда не говорил, что у тебя есть жена. И даже кольцо не носишь, – я, правда, не догадывалась о существовании его жены до этого звонка.

– Просто она очень конфликтная и громкая женщина.

– И поэтому ты сказал, что все еще работаешь со своим стажером, мистером Баттером? – я акцентировала его внимание на слове «мистером».

– Я же говорю, она очень конфликтная. И ревность – ее главный порок. Вся ее злость родом оттуда. Поэтому, если что, в телефоне и во всех контактах ты записана «Август Эван Баттер».

– Красивое имя ты мне подобрал.

– Старался. Не пойми меня неправильно, но я тысячи раз пожалел о том, что женился на ней. Ее глупость выводит меня из себя. Я перестал ее любить из-за особенностей ее характера.

– Так что не разведешься?

– Я боюсь сделать ей больно. За свою жизнь я многих ранил. Не хочу добавлять в этот список еще и свою жену. Понимаешь, когда мне было 15, я поссорился с родителями очень сильно. Они везли меня в школу, так как любили меня, а я разозлился на них за это. Это было постыдно, как я считал тогда. Но я не знал, что мои родители делали это, потому что мы жили в опасном районе, в котором каждый день грабили, насиловали и убивали взрослых и детей любого пола. Одним утром я закричал на них и хлопнул дверью, сказав, что больше никогда с ними не поеду. Мой отец разозлился и со всей скоростью помчался от здания школы. Он врезался в грузовик еще на первом перекрестке. Я убежал в школу и не слышал удара. Возвращаясь, я уже увидел только лужу крови и осколки машины. Мой отец умер на месте, а мать живет от аппаратов с того самого момента.

Мне нечего было ему сказать. История Карла шокировала меня. Для меня он был близким другом, поэтому его боль передалась и мне. Его глаза были мокрыми, но слеза не пролилась, лишь голос слегка дрожал. Он чувствовал свою вину, которая висела тяжелым грузом на нем уже не первый десяток лет. Он был раздавлен.

– Поэтому, как бы сильно я не любил тебя, я не могу завести с тобой роман, заставив страдать мою жену.

Я не поняла его слов. Карл был близким другом мне. Единственным другом. Я никогда не рассматривала его помощь, как симпатию, а его самого – как будущего мужа. Можно было догадаться. Ничто не бывает просто так.

– Ничего страшного. Это лишь доказывает твою силу духа. Я только еще больше буду тебя уважать.

Ответа не было. Я чувствовала, как ему тяжело дается это решение. Возможно, спустя несколько лет он тысячи раз пожалел и об этом решении, как о женитьбе на Крис.

После такого немного неловкого вечера Карл отвез меня домой, и было бы разумно учить свою дипломную работу, что я и сделала. Однако каждое слово устройства системы умного дома напоминало мне о нем, о его словах и его судьбе, созданной его руками. Вообще, судьба, как понятие предначертанного пути, вымысел лентяев, которые во всем винят других. В моем понимании судьба – это механизм событий, запущенный действиями и выбором человека, система последствий.

В течение еще полугода мы с Карлом прекрасно общались. Его жена не давала о себе знать так же, как и его чувства ко мне. Мы так и остались хорошими друзьями. Иногда я ловила на себе его влюбленный взгляд, что смущало и меня, и его. Может когда-нибудь я бы рассмотрела его, как парня, но у него была жена. А это самый сильный аргумент против романтических отношений с ним.

Однажды утром одного октябрьского дня, который был на редкость солнечным и теплым, Карл позвал меня к себе в кабинет. На тот момент я ждала работу уже неделю, а деньги имеют свойство кончаться, поэтому я обрадовалась этому вызову.

Я жила в съемной квартире недалеко от офиса, поэтому имела возможность быстро прийти на работу. В это время в городе пробки, поэтому я пошла пешком, захватив зонт, так как на горизонте чернела огромная туча.

Скоро я добралась до офиса. По привычке я постучалась и тут же открыла дверь. Карл стоял у окна, всматриваясь в уже туманно-дождливую даль Лондона. Он был печален и серьезен. Я подошла к нему и с лицом сочувствия спросила:

– Что вызывал? Работу мне нашел?

– Нет. Я больше не буду давать тебе работу, каким бы хорошим сотрудником ты ни была.

– То есть как? – я замешкалась. – Ты меня увольняешь? – я не могла поверить своим ушам. Мы были хорошими друзьями, а я – отличным работником. Я понятия не имела, что могло быть причиной такого решения.

– Да, – сказал Карл сухо, даже не посмотрев в мою сторону.

Он сглотнул комок в горле. Ему было сложно принять это решение, от которого зависела моя жизнь. Он буквально лишал меня еды, жилья, всего, пока я не найду работу, прекрасно понимая это.

– Можешь написать по собственному желанию.

– Почему? – в горле у меня встал комок.

Это не было увольнение по причине моей неспособности выполнять поставленные задачи. Это была личная непонятная мне причина.

– Потому что у нас с Крис будет ребенок.

– И что с того? Я перестаю быть твоим другом?

– У моего сына или дочери должна быть нормальная семья, где отец не находится вечно на работе, любуясь другом. Я не смогу стать хорошим отцом, если ты будешь рядом. Я всегда буду хотеть только одного, – Карл замолчал. – Только тебя каждой частичкой своего разума.

Без единого слова я написала заявление и ушла. Я не хотела лишний раз смотреть ему в глаза, будто усыпанные сухими цветами с могил. Выйдя из здания, я взглянула в его окно. Он все еще стоял там. Я знала, что Карл видит меня. Я потеряла единственного друга, снова оказавшись в одиночестве, но я все равно уважала его. Это было тяжелое решение для него, но он сделал это ради своего ребенка. И это было достойно уважения. Он был настоящим мужчиной. Я помахала ему рукой на прощание. Он помахал мне в ответ, и я ушла, гонимая ветром и дождем, домой, который грозил перестать быть моим домом.

Придя в свою небольшую квартиру, я гладила стены, ставшие мне родными после общежития. С прощальным взглядом я смотрела на всю мебель и эту прекрасную стиральную машину, которая была подарком с небес. Я не хотела с ней расставаться.

Следующие два месяца я еле сводила концы с концами. По образованию меня никуда не брали, высококлассных архитекторов в Лондоне полно, а таких, как я, солить можно. Я подавала объявление, как художник-декоратор, но у каждой фирмы был свой и не один. Спустя месяц тщетных попыток я стала искать работу в общепите, в отеле. В кафе я продержалась месяц, получив мизерную зарплату за адский труд, я ушла оттуда в отель работать менеджером. Я работала с утра до ночи, целыми днями выслушивая недовольство клиентов и сотрудников. Но зарплата была довольно хорошей, поэтому я была готова это терпеть. Однако одной клиентке не понравилось, что, позвонив в 3 часа ночи, ей ответили сонным голосом, и она наплела моему начальнику про грубость, оказанную ей.

Я сидела на диване в холле отеля и рыдала от безысходности. Я не знала, куда теперь идти. Я потеряла все из-за решения Карла. Я уехала в Англию, дабы открыть ее для себя, а в итоге – полный провал. Я была повержена. Пришло время возвращаться на Родину в нищете.

– Что плачешь? – спросил меня мужчина, севший рядом на диван.

Он выглядел умным, серьезным, на вид лет пятидесяти. По тому, как хорошо на нем сидел костюм и как тщательно были сделаны все швы и строчки, что я заметила сразу из-за старого увлечения шитьем, можно было сделать вывод, что он не просто достаточно обеспечен, а богат. От него пахло дорогим одеколоном, нотки которого при каждом вздохе разные. Его тонкие очки с круглой оправой подходили современной моде, но не рушили образ интеллигентного аристократа.

– Меня уволили.

– И что? Найдешь новую работу.

– Это третья, на которую меня взяли после университета. И года не прошло после выпуска. У меня почти не осталось денег. Мне придется ехать домой.

– А что в этом плохого?

– Это провал. Это позор. Да у меня просто нет денег, чтобы туда вернуться!

– А что ты делала, чтобы не возвращаться туда?

– Все, что могла. Я училась в лучшем архитектурном вузе Англии. Я работала в крупной строительной фирме. Я выпустила несколько книг, благодаря которым у меня еще есть дом и еда. А благодаря жене начальника у меня больше нет ни работы, ни друга. Я хочу умереть. У меня нет смысла жить. Я ничтожный архитектор. У меня нет будущего.

– Если ты плоха в чем-то одном, возможно, это значит, что ты создана для другого. Ты сказала что-то про книги. Как тебя зовут по-книжному?

– Ава Эмма Баттер, – я посмотрела на него, всхлипывая носом. Его глаза округлились от удивления.

– Ава Эмма Баттер? Ты – мисс Баттер, легендарный писатель, ставший за одну трилогию популярным на весь мир всего в течение года после выпуска книг? Никто не знает, кто она и как выглядит, все восхищаются тобой и хотят заключить миллионные контракты! И, несмотря на это, ты сидишь здесь и плачешь из-за работы в отеле?

– У меня закончился интернет, и я понятия не имею о начислениях и предложениях. Уже как два месяца.

– Бог свел нас в этом месте. Меня зовут Стивен Бонем-Кларк.

Я знала, кто он. Он знаменитый режиссер, снимающий шедевры кино. Я удивлено улыбнулась. Это был подарок от Бога, но куда круче, чем хорошая стиральная машина в моей квартире.

– Я хочу снять серию фильмов по вашей трилогии, – продолжил он. – Я бы не нашел вас, если бы Бог не свел нас таким образом. У меня тут, в чемодане, лежит сценарий с вашей книги. Если хотите, я подготовлю договор, и мы начнем собирать людей.

– Я бы хотела почитать сценарий, – сказала я, собрав слезы руками.

Я постаралась быть сдержанной и не выказывать огромного восторга, который переполнял меня.

– Да, конечно. Вот сценарий, – Стивен достал из чемоданчика сценарий, толщиной в два сантиметра. – Я пришлю вам список каста, чтобы вы могли уже ориентироваться в том, кого желаете на роли, по электронной почте. Скажите свой адрес?

– Да, конечно, – я продиктовала ему адрес, собрала свои манатки и, попрощавшись со Стивеном, ушла счастливая домой, по пути читая сценарий.

Я была тогда счастливей всех на свете, хоть еще понятия не и мела обо всем хорошем, что случится в последующие месяцы и годы. Лондон был затянут тучами, но для меня будто светило солнце и отражалось в кристалликах Рождественского снега. Это был лучший подарок на одинокое Рождество. В то время, когда многие веселились и радовались в кругу семьи или друзей, я читала сценарий, завернувшись в плед и попивая горячий шоколад.

Ночью я устала читать и решила отдохнуть от суеты. Я включила музыку, испекла шарлотку из одного яблока и с превеликим удовольствием ела пирог в одно лицо. Вдруг музыка прекратилась. Мне звонила мама по видеосвязи. Я взяла трубку незамедлительно.

– Привет, доченька! Как твои дела? Что не звонила? – на заднем плане кричали и махали руками моя сестра и ее муж, держа одной рукой дочь, которая улыбалась во весь беззубый рот.

– Привет. Дела просто отлично. Я была немного занята, поэтому не позвонила раньше.

– Привет, сестренка! Ну как там ты в своей Англии? Как книги? Их все еще не перевели на русский? – как много вопросов!

– Я надеюсь, что в скором времени подпишу контракт на перевод. А пока главная новость – это мое увольнение.

– Уволили? Как? Почему? Опять? – спрашивала моя мама, не дослушав.

– Да, там клиентка одна неадекватная была. Наговорила на меня. А я ж на испытательном сроке, естественно, начальник ей поверил.

– Ну, ты не расстраивайся. Все, что не случается, то к лучшему. Вернешься к семье. Мы тебе деньги переведем на перелет.

– О нет, мам. Прости, но я не вернусь, по крайней мере, еще год.

– А почему? Что еще случилось? Тебя садят за что-то? Ты все рассказывай! Поможем, чем сможем.

– О, Боже, мам! Что сразу вгоняешь в темные краски? Сегодня я рыдала в холле, и ко мне подошел Стивен Бонем-Кларк!

– Тот самый знаменитый режиссер? Ты еще фильмы его любишь? Седой в очках такой?

– Да-да, именно он. Так вот, он предлагает мне контракт на съемку фильма по моей трилогии! – моя семья радостно закричала и принялась меня поздравлять.

Я была счастлива не меньше них. Я смогу не жить в постоянной гонке за деньгами, необходимыми для жизни. Теперь я смогу насладиться жизнью. Я благодарила Бога за данный мне талант и за эту встречу со Стивеном.

Я понимала, что будут трудности, но теперь их будет легче пережить.

3 глава. Тяжба сбора

Спустя несколько дней я дочитала сценарий. Он был весьма хорош и близок к тексту, почему я сделала всего пару помарок. В эти несколько дней я просмотрела свой доход с книг и новые предложения от издательств. За последующие два недели я сходила на пять встреч и подписала шесть контрактов о выпуске и переводе моей трилогии в разных странах.

На днях я подписала контракт со Стивеном, который нашел спонсора, и теперь мы отсылали приглашения на кастинг и приближающиеся съемки, которые должны были начаться через месяц, потому что все уже были на низком старте и готовили свои части работы. Я ждала с нетерпением начала кастинга, так как хотела поскрее увидеть актеров. Это моя самая большая мечта. Я была настолько счастлива, что светилась от осознания всего того, что меня ждет. Может, я найду себе мужа в лице сценариста? Или оператора? Или даже актера? Терпение мое лопалось, как мыльные пузырьки.

Через месяц я отправилась в студию, в которой Стивен был режиссером. Там должен был пройти кастинг. Путь до этой студии от моего дома был очень долгим, так как отправной и конечный пункты находились на противоположных частях Лондона.

Я долго ехала на поезде, поэтому могла любоваться видами Англии. Кое-где растаял снег, и уже красовалась свежая ярко-зеленая трава. Небо, затянутое облаками, пропускало тусклые лучи света. Иногда солнце рвало этот покров и проливало свой свет. Из окна теплого поезда это выглядело максимально живописно, и я попыталась заснять это чудо природы на свой телефон, но еще раз убедилась, что никакая современная камера не сможет заснять всю красоту природы такой, какая она есть.

Через пару часов я-таки доехала до студии, потратив хорошую сумму денег на дорогу. Я приехала около полудня, как и договаривались, через час должны были уже подъезжать актеры. В холле я встретилась со Стивеном, вместе с которым мы подождали еще нескольких людей и ушли в конференц-зал, чтобы обсудить оставшиеся вопросы.

Спустя час стали съезжаться машины. Из них выходили светловолосые парни, худые и мускулистые, со смазливым лицом и мужественными чертами. Мысленно я уже вычеркнула из списка каждого парня с идеальным лицом. Гладкие черты лица, отсутствие каких-либо дефектов и пухлые губы с нежной кожей – все это было не свойственно моему главному герою. Он был солдатом. Жестким, но милосердным и любящим всей душой парнем. Его юное лицо приобрело взрослые черты, как морщины, из-за тяжелой жизни. Под этот образ никак не идут гладколицые мальчики.

Я вышла в туалет, чтобы освежиться. Холл уже был заполнен идентичными парнями. Когда я вышла, на меня спиной шел какой-то молодой человек. Я оттолкнула его легко, чтобы не столкнуться носом с его спиной, скорее даже просто преградила ему путь рукой. Он испугался и повернулся ко мне, выражая неимоверную злость и ярость. Его милое личико перекосилось от ярости. Для меня была непривычна такая реакция, так что я просто замерла, не зная, что делать.

– Прочь с дороги, девка! – прошипел он. – Не стоял бы я на пути такого парня, как я, на твоем месте.

Я косо посмотрела на него. Мне хотелось ответить ему тем же, но я знала, зачем он там находился, и знала, как сделать так, чтобы он запомнил свою грубость на всю жизнь, сама оставшись в хорошем свете. Я не стала ничего говорить и просто ушла в зал. Наша группа руководителей села на стулья в конце пустого зала.

Через пару минут, обсудив все моменты, стали запускать парней для кастинга. Стивен сказал, что главное слово – за мной. Было приятно, что мое мнение стояло выше чужого, что так редко бывало, а точнее никогда.

Стивен позвал первого кандидата. Он излишне молодо выглядел, его внешность была идеальна. Ни прыща, ни царапины, ни шрама, ни одного изъяна. Его отвергли костюмеры, рассуждая о сущности солдата и о том, что даже будучи молод, мой герой выглядел взрослым.

Через пару смазливых, совсем уродливых, резких и мягких парней зашел тот самый грубый пафосный парень. Он зашел с выражением гордости и собственной значимости. Парень прошел глазами по нашей группе и, как только его глаза оступились об меня, его гордое лицо сменилось на ужасающееся. Он не мог ничего сказать. Стивен понял его смущение и сам объявил его:

– Тайлер Леон Конан. Внешне идеально подходит на роль Рейфа. У него большой опыт в киноиндустрии. Несколько раз снимался в фильмах подобного жанра, что скажешь, Ава?

– Стивен, – сказала я ледяным голосом, от которого по телу парня прошел холод, и он покрылся дрожью, – Ты когда-нибудь был актером?

– Конечно. Помню и сейчас то время. Ты к чему?

– Обычно, все актеры говорят, что сложнее всего в их работе играть людей с характером, которым сам не обладаешь. Ты согласен? – в глазах парня я прочитала страх, но сочла, что это будет ему уроком, и может он даже поменяет свой характер.

– Это аксиома нашей профессии.

– Рейф, главный герой, на которого хочет быть похожим мистер Конан, благородный, скромный, нежный, милосердный и дружелюбный человек. Но мистер Конан походит на него только своей внешностью.

– Я понял тебя, Ава. Можешь не продолжать. Я уверен у тебя есть причины так думать. Вы свободны, мистер Конан, – парень еле живой медленно передвигал ноги и тихо закрыл дверь за собой.