Текст книги "Рубеж Стихий. Книга первая. Забытая правда"

1009 год от сотворения Свода, окраины Предела, первый день первого осеннего отрезка

Рут

Она устало откинулась на жесткую неудобную спинку пассажирского сиденья. Оказывается, Стрела была еще шикарным вариантом по сравнению с их нынешним кораблем. Рут прикрыла воспаленные глаза. Бессонная ночь и нервное напряжение давали о себе знать, силы будто покинули ее разом.

Они летели уже несколько часов. Рут знала из разговоров, что поместье адмирала находится на побережье, сравнительно далеко от Дворов, – Мирра и Риккард часто жаловались, как много времени они проводят в дороге. Сейчас же Ласка специально плутала, хотя Рут сильно сомневалась, что в этом была необходимость. Едва ли хоть кто-то во всей Элементе стал бы обращать внимание на их непримечательное крошечное суденышко.

Картина за окном почти не менялась уже очень давно. Поначалу Рут с большим интересом разглядывала дома и улицы вдали от Дворов: ей впервые в жизни довелось оказаться так далеко от центра Предела, пусть и внутри воздушного судна. Но вскоре бесконечные однообразные узкие улочки и серые строения наскучили ей. Изредка они перемежались пятнами унылых скверов или грязных городских площадей. Монотонность этого зрелища навевала тоску и скуку. Дворы состояли из аккуратных поместий, древних храмов, нарядных площадей и дворцов, в них чтили старину и помпезность. На окраинах же, казалось, обитали лишь бедность и теснота. Один раз их корабль оказался в промышленном районе, но и там глазу не за что было зацепиться среди леса дымящих труб.

Мик молчал большую часть дороги, изредка перекидываясь скупыми замечаниями с Лаской. Рут видела, что ему страшно, хоть он и пытался изо всех сил не показывать этого. Она и сама делала все, чтобы не дать панике накрыть себя с головой. Если это не какая-то дурацкая ошибка – и Рысь с Элеонорой действительно под арестом, – их с Миком дела и правда плохи.

С родственниками заключенных никто не церемонился. Об этом не говорили вслух, но по обрывкам фраз и сдавленному шепоту, случайно доносившимся тут и там, Рут догадывалась, что после арестов целые семьи просто исчезали. Рассуждать на подобные темы прямо значило быть сопричастным, а этого каждый боялся больше всего. Мик не мог не знать таких вещей.

От невеселых размышлений ее отвлек оклик далла.

– Да? – Рут не до конца уловила смысл обращенной к ней фразы и теперь растерянно моргала.

– Поосторожнее. – Мик глазами указал на повязку, которую Рут нервно комкала. – Бинты уже никуда не годятся, а у нас может не быть возможности сменить их в ближайшее время.

– Хорошо. – Рут уставилась на бинты, будто видела их впервые в жизни. Ее стараниями они превратились в неопрятные лохмотья, едва прикрывающие ожоги. Рут сама не заметила, что, задумавшись, без конца теребила повязки.

– Ты можешь уйти, если хочешь, – продолжил Мик, отвернувшись к окну. Голос звучал ровно и безжизненно.

Рут оторопело уставилась на далла.

– Ты не обязана следовать за мной. – Мик продолжал вглядываться в унылую картину за окном. – Можешь остаться в доме Риккарда, пока все не уляжется. Если его отец, конечно, позволит. Или сдаться на милость властям… Мне кажется, даже это может быть безопаснее, чем идти дальше вместе. Отец знал, что его арестуют, иначе бы Ласку не отправили готовить судно заранее, понимаешь? Сегодня утром он вызвал меня к себе и еще раз проговорил, как важно выполнить его поручение до конца. Я не останусь у родителей Рика надолго, мне надо найти бумаги этого Тима Верта, кем бы он ни был. Я должен разобраться в этом. Но насильно втягивать и тебя тоже я не имею права и не намерен.

Договорив, Мик наконец повернулся к Рут. В ожидании ответа он смотрел прямым, немигающим взглядом.

Рут ошарашенно молчала. Чувство, что относительно спокойной жизни пришел конец, крепло в ней с каждой секундой. Ей некуда было идти. Рут не имела права одним своим присутствием ставить под угрозу дом Рика и Мирры или свою бывшую семью, даже если те и согласятся принять ее. Но и отправляться прямиком в Водные тюрьмы она не собиралась, раз уж им удалось ускользнуть прямо из-под носа палачей хотя бы сейчас. И потом, каким бы хорошим Мик ни был творцом и как бы плохо ни давался Огонь ей самой – без даллы битва была проиграна заранее. Дав право выбора, Мик пытался ее защитить, оставляя себя безоружным. В полную силу Стихия приходит только к тем, кто творит в паре.

Вспомнился вчерашний разговор в саду, Рут на секунду зажмурилась и глубоко вздохнула. На короткое мгновение до слез захотелось оказаться на старенькой скрипучей скамейке у дома Лайма, чтобы жизнь вновь стала такой же простой и понятной. Рут тряхнула головой, отгоняя эти мысли прочь. Она знала, что ответить.

– Я остаюсь с тобой.

Мик резко кивнул, крепко сжав челюсти, и отвернулся.

Остаток пути снова прошел в молчании.

* * *

Уже вечерело, и вязкий на вид туман комьями клубился у окон их суденышка, когда оно наконец начало снижаться. Очевидно, Мик мысленно связался с Риккардом или Миррой – он вдруг резко подскочил и кинулся что-то объяснять Ласке насчет маршрута. Рут рассеянно следила за этим мельтешением, потирая заспанные глаза. Она и сама не заметила, как впала в полудрему.

Поместье семьи Риккарда, Волны, было величественным трехэтажным серым особняком, выходившим фасадом на океан. Снижаясь, Ласка пролетела прямо над ним и взяла резко вправо. Они приземлились у неприметной постройки на берегу, в дальнем углу огромного сада, куда, должно быть, редко добирались слуги. Разросшиеся кусты морской ивы надежно скрывали их маленькое судно от ненужных взглядов. Воздух терпко пах солью и тиной.

Рут была рада наконец-то выйти и размять затекшие конечности. От неудобных сидений спину ломило. Мик уверенным шагом направился к строению, Рут и Ласка поспешили за ним.

– Этой времянкой давно никто не пользуется. Когда-то здесь хранились рабочие инструменты – в ту пору матери Рика вздумалось основательно заняться обустройством сада. Почему-то ее так и не снесли. Мы играли тут в детстве. О ней мало кто помнит, и ее сложно заметить. Заходите. Мирра и Рик подойдут, как только смогут. – Мик распахнул перед спутниками ветхую дверь.

Времянка оказалась сырым, продуваемым всеми ветрами сараем. Заперев ставни, Мик сотворил немного огня, чтобы согреться. Большего они не могли себе позволить – по крупным творениям их легко можно было выследить.

Блики пламени неровным светом озаряли убогую обстановку. По углам клубилась пыль.

Из сваленной в кучу у стены старой мебели Мик вытащил два стула, явно знавших лучшие времена.

– Давненько тут никого не было, – сказала Ласка, с опаской усаживаясь на хлипкое сиденье.

– Все лучше, чем под открытым небом. – Мик продолжал стоять, скрестив руки на груди. Вид у него был измученный.

Время тянулось медленно, занять себя было решительно нечем. Ласка опустила голову и, кажется, задремала. Рут могла только позавидовать такой беспечности – за пределами корабля зыбкое чувство безопасности совсем покинуло ее.

Ночь вступала в свои права, становилось все холоднее, и слабый огонь Мика уже почти не справлялся с обогревом их убежища. Наконец, когда, по ощущениям Рут, прошла уже целая ледяная вечность, дверь отворилась.

– Будь благословенны все Стихии! – Мирра со всхлипом обняла Мика. – Ты цел!

Мирра отстранилась от Мика и перевела встревоженный взгляд на Ласку и Рут. Следом за ней вошел взволнованный Риккард.

– Дело плохо, – с порога начал он. Рут никогда еще не видела его таким серьезным и печальным. – Твои родители в Водных тюрьмах, Мик. И вся семья Лайма, включая Лику. Они все в полной мысленной изоляции. Дубы кишат цензорами, вы с Рут объявлены в розыск. Кругом только и говорят, что о заговоре. У отца сегодня прием, и из каждого угла слышится эта чушь. Якобы семьи объединились, чтобы отомстить за всю эту путаницу с даллами, и готовили нападение на чтящих, чуть ли не на Его Величество…

Рут слышала, что Рик говорил дальше, но едва ли понимала хоть слово из сказанного. У нее внутри все оборвалось. Казалось, что она вдруг очутилась в муторном и липком ночном кошмаре, из разряда тех, в которых очень хочешь проснуться, но никак не можешь. Родители Лайма в Водных тюрьмах… Добродушная миниатюрная мать Лайма, его полноватый шутник-отец, сам Лайм – они просто не выживут в этом ужасном месте. Тут какая-то чудовищная ошибка, это все не может быть правдой!

– Мы не в состоянии им помочь, – тихий голос Мика вернул Рут к реальности. Он крепко сжимал кулаки, глядя невидящим взглядом перед собой.

– И что ты собираешься дальше делать? – Мирра нервно обнимала себя за плечи.

– Нам нельзя тут долго оставаться: злоупотребляя гостеприимством адмирала, мы ставим под удар всю вашу семью, – голос Мика едва заметно дрожал. – Перед арестом отец оставил нам с Рут задание. Думаю, оно очень важно и может как-то помочь. Это точно лучше, чем сидеть сложа руки.

– Что за задание? – спросил Рик.

– Если я сейчас расскажу, а потом к вам вдруг наведаются мастера связи, нас смогут выследить, а у вас будет еще больше проблем. Достаточно того, что мы с Рут вдвоем в курсе. Мне и самому пока известно немного.

– Ну уж нет, – внезапно подала голос Ласка. – Мне деваться теперь уже точно некуда, да и не собираюсь я тебя бросать. Не в Дубы же возвращаться, там со мной явно не станут любезничать. И ты не так уж хорош за штурвалом. Я лечу с вами и имею право знать.

Четыре пары глаз уставились на Ласку. Она с вызовом смотрела на Мика.

– Хорошо, – наконец согласно кивнул Мик. – Мне жаль, что пришлось втянуть тебя в это.

– Прекрати, – махнула рукой Ласка. – Ты не виноват в том, что случилось. Я все равно бы предпочла оказаться тут, с тобой, чем помогать ищейкам, арестовавшим Рыся и Элеонору. Отец поймет, я уверена. Он сам отправил меня лететь с вами. Расскажешь мне, в чем суть, и нечего тут больше обсуждать.

Мик вновь коротко кивнул.

Рут внезапно ощутила прилив благодарности к неказистой грубоватой Ласке. Она прекрасно понимала, сколько храбрости и преданности стоит за этим решением.

– Нам пора, мы с Риком сбежали с праздника, – вновь заговорила Мирра. Рут только сейчас заметила, что они с Риккардом нарядно одеты. – Мы придем позже, постараемся раздобыть теплые вещи и что-нибудь поесть.

Когда за Миррой с Риккардом закрылась дверь, Мик принялся объяснять Ласке смысл задания, оставленного Рысем. Рут же в бессилии опустилась прямо на грязный земляной пол. Ее душили рыдания: события сегодняшнего дня и последние новости никак не желали укладываться в голове. Рут было нестерпимо страшно, одиноко и больно за тех, кого она знала и любила. Она сама не заметила, как щеки стали мокрыми от слез.

Поговорив с Лаской, Мик молча опустился рядом. Далл достал из поясной сумки чистый носовой платок и протянул ей.

– Обещаю, мы сделаем все, что только сможем. Я сам до конца не понимаю, что происходит, но точно знаю одно: отец никогда не бросал слов на ветер. Значит, главное – довести дело до конца.

Рут благодарно кивнула: говорить было трудно.

Мик неожиданно взял ее за руку.

– Рано сдаваться.

1009 год от сотворения Свода, Волны, первый день первого осеннего отрезка

Мик

Прошло уже больше часа, прежде чем Рут наконец перестала плакать. Мик не старался отвлечь или утешить ее, он по себе знал, как важно иногда душевной боли найти выход. Сам он впал в какое-то оцепенение и просто молча сидел рядом. Ласка, кажется, опять задремала.

Рик и Мирра вернулись совсем в ночи.

– Вот, благослови Вода обжорство Рика, никого не удивила пропажа еды с кухни. – Мирра достала из холщовой сумки провизию и несколько фляг с питьевой водой.

– Эй! – вяло попытался возмутиться Рик, раскладывавший в углу стопку принесенных одеял. – Не слишком комфортно, конечно, вышло, но точно лучше, чем прямо на полу. Будет чем укрыться.

Мик понял, что не ел уже больше суток. Рут и проснувшуюся Ласку, видимо, посетили те же мысли. Наспех поблагодарив Мирру и Рика, все трое накинулись на аппетитно пахнущие остатки праздничного ужина. На несколько минут в помещении повисла тишина.

Дождавшись, пока все доедят, Рик снова заговорил:

– Мы успели обсудить произошедшее с отцом, он очень встревожен. Отец считает, что все это только начало и впереди еще много арестов. И что нам с Миррой безопаснее будет оказаться где-нибудь подальше.

– Он считает, что нам нужно лететь с вами, – вдруг вставила Мирра.

– Это какое-то безумие. – Мик вскочил с места. – Не обижайтесь, я рад вашей компании, но неужели нет места побезопаснее? А сам он почему не хочет уехать подальше?

– Может, и хочет, но Аврум не спешит распускать своих военных. И если вдруг начнется облава, первым делом будут рыскать по этим самым безопасным местам, так ведь? Все эти поместья дальней родни в маленьких городках. – Мирра подошла вплотную к Мику и заглянула ему в глаза, практически запрокинув голову. – А то место, куда летите вы, цензорам еще самим надо найти.

– И именно его они в первую же очередь кинутся искать. – Мик оставался непоколебим.

– Я уверена, отец Рика чего-то недоговаривает, и его опасения, скорее всего, не беспочвенны. Как и уверенность в важности вашего задания. И потом, мы хотя бы будем не одни, – не отступала Мирра.

– К слову, мы и сами не очень-то знаем, куда лететь, – подала голос Ласка. – У Рут выписаны координаты, но я не знаю дороги и у меня нет карты той местности.

– Завтра рано утром мы придем с большим атласом воздушных путей империи, – успокоил ее Рик. – А еще с запасом сменной одежды, воды и провизии. И денег прихватим. Сейчас вылетать уже поздно, но задерживаться долго никак нельзя. – Риккард повернулся ко все еще готовому протестовать Мику: – Так надо, правда.

Была уже глубокая ночь, но Мик, несмотря на жуткую усталость, никак не мог заснуть. После долгого мучительного спора он наконец уступил Мирре и Риккарду, но продолжал сожалеть об этом решении. Мик отдал принесенные одеяла Рут и Ласке и теперь сидел в углу прямо на полу, поддерживая слабый огонь. Воспаленными глазами он вглядывался в свое творение, пытаясь совладать с роем мыслей в голове.

– Спишь? – вдруг раздался тихий голос из угла, где свернулась калачиком Рут. От неожиданности Мик вздрогнул.

– Нет, не спится. – Он размял затекшую шею и посмотрел в ее сторону. – Тебе тоже?

– Я все думаю, Мик… Тот случай на последней тренировке и то, что произошло сегодня… – Рут шептала быстро и неразборчиво. – Вдруг все это как-то связано? Ты же не веришь во всю эту ерунду про заговор? Почему пострадали все, кто как-то связан с нами двумя?

Мик не первый раз заметил, с какой скоростью его далла начинала тараторить, когда волновалась. Дождавшись, пока Рут договорит, он печально пробормотал:

– Я не знаю, Рут. У меня нет ответов на эти вопросы. Ни одного.

Рут раздосадованно вздохнула в темноте.

– Листвии, моя прошлая семья, они никогда не стали бы участвовать в заговоре. Они простые трудолюбивые люди, очень далекие от всех этих игр.

Мик поднял на нее недоуменный взгляд.

– Я не имела в виду, что считаю твоих родителей причастными, – поспешила исправиться Рут. – Просто мне сложно во все это поверить.

– Мой отец человек долга, наша семья уже много поколений служит империи. Я уверен, его подставили. И собираюсь в скором времени выяснить, кто и зачем. Лишь бы зацепка, о которой я думаю, оказалась верной. Вдруг я не так понял отца и дело не в этом Тиме Верте? Не имею ни малейшего представления, что тогда делать.

– Мы не узнаем этого, пока не доберемся до него, – коротко ответила Рут.

– Ты права. Как твои руки?

– Пока еще не зажили, но вроде уже получше. Наверное, скоро снова смогу творить. У вас отличный семейный лекарь.

– Да, он начал служить в Дубах задолго до моего рождения. – При мысли о доме на Мика накатывала нестерпимая тоска. Он поспешил сменить тему. – До рассвета еще несколько часов, и надо попытаться отдохнуть. Впереди непростой день. Доброй ночи, Рут.

– Доброй ночи. – Его далла зевнула и тут же прикрыла глаза.

Мик последовал ее примеру, но сон все не шел. Навязчивые картины пребывания родителей и Лики в Водных тюрьмах никак не давали ему покоя, как бы он ни пытался гнать их прочь. Мик никогда не видел Водных тюрем своими глазами, но того, что он знал про них, было достаточно, чтобы потерять сон. Холод, темнота, нехватка воздуха и жестокость надзирателей – от мысли, что его близким придется столкнуться со всем этим, Мика бросало в дрожь. Про то, что ему, возможно, тоже скоро выпадет там очутиться, он просто запретил себе думать.

Мик и не заметил, как образы из его тревожных мыслей перекочевали в беспокойные поверхностные сновидения. Он мгновенно проснулся и в панике подскочил на ноги, когда услышал шум открываемой двери.

– Спокойно, Мик, это мы, – произнес в темноте голос Риккарда. Когда Мик заснул, сотворенный им огонь погас, и сразу стало темно и холодно. Мик понял, что здорово замерз.

Мирра разбудила Рут и Ласку. Потягиваясь и зябко потирая руки, они втроем быстро собрали свои немногочисленные пожитки и погрузили их на воздушное судно вместе с вещами, принесенными Миррой и Риком. Мик с горечью отметил про себя, что их запасы весьма скудны.

– Это корыто все равно много на себе не увезет, – сказала Мирра, проследив за его взглядом. – На несколько дней точно хватит, а потом будем думать. Убегать проще налегке.

– И потом, возможно, нам удастся вернуться. – Риккард изо всех сил пытался придать себе беспечный вид, произнося эту фразу.

– Конечно. – Мирра обняла далла за талию и улыбнулась.

Мик был благодарен им за такой настрой, хоть и не разделял его. Вглядываясь в сумрачное предрассветное небо, он молил Стихию только о хорошей погоде, которая бы не усложнила им маршрут.

Мик зажег огнесветильники в салоне, чтобы Ласка лучше могла рассмотреть принесенные карты. Лететь было не близко, но при хорошем раскладе к завтрашнему утру они вполне могли оказаться на месте. Если только их суденышко не вызовет никаких подозрений.

В крошечном корабле с двумя новыми пассажирами стало совсем тесно. Рут, сидевшая на соседнем месте, без конца чихала и шмыгала носом. На Мика вновь начало накатывать привычное раздражение пополам с беспокойством.

«Ну почему с тобой вечно что-то случается? Как нам теперь еще и простуду лечить?» – он не пытался скрыть эмоции.

Рут в ответ закрыла свои мысли. Съежившись в неудобном кресле, она обиженно отвернулась от него.

Мик и сам уже пожалел об этой грубости.

– Извини, – он примирительно коснулся руки Рут. – Это все усталость.

– Все готовы? – Ласка в нетерпении постукивала пальцем по штурвалу. – Вылетаем!

* * *

День медленно катился к полудню. Риккард с Миррой, обычно болтавшие без умолку, сегодня тихо сидели в обнимку, изредка о чем-то перешептываясь между собой. Пару раз Мирра пыталась всех растормошить малосодержательной беседой, но, натолкнувшись на унылое молчание, быстро оставила эти попытки.

Пейзажи за окном навевали скуку пополам с тоской. Они летели на восток, и городские окраины сменились бесконечными полями и бедными деревушками, перемежающимися хвойными лесами. По-осеннему хмурый день был начисто лишен красок, как будто во всем мире остался один только серый цвет. Дождь так и не начался.

Подперев кулаком скулу, Мик невидящими глазами смотрел в окно судна. В голове крутились варианты предстоящего визита. Их могла ждать засада, если цензоры успели что-то пронюхать. В конце концов, они с Рут сами оставили в архивах запись о своем посещении, и если начнут искать там, то выйти на их след не составит никакого труда. Если, конечно, никто не уничтожил записи. Несдобровать им и если вдруг цензоры начнут копать со стороны отца Риккарда. Единственный шанс для них сейчас – это сыграть на опережение.

Мик видел, что Ласка думает о том же. Сосредоточенно сжимая штурвал, она летела так быстро, как только могла, почти не делая остановок в пути. Мику становилось чуть спокойнее от мысли, что можно всецело положиться не только на ее преданность, но и на мастерство.

Тупик пугал Мика не меньше погони. Он изо всех сил гнал от себя мысли о пустом доме Тима и неверно принятом решении. Мик не имел ни малейшего понятия, что им всем делать дальше в таком случае. Идти было некуда, а запасы у них были весьма скудные. Стихии в воздушном судне хватит в лучшем случае на месяц, но съестные припасы закончатся гораздо раньше. Не говоря уж о том, что их явно будут искать.

От невеселых мыслей Мика отвлекло легкое прикосновение Рут к предплечью. Похоже, далла уже отошла от обиды. Обратив на себя его внимание, Рут взволнованно затараторила:

– Нам надо научиться проделывать вновь то… ну, что было на тренировке. – Она смутилась под его пристальным взглядом и заговорила еще быстрее: – Это может пригодиться. Нам ведь уже нечего терять, так? Только бы научиться контролировать чуть лучше. Мои руки заживут, мы скоро сможем вновь попробовать… Потренироваться. Мы могли бы обороняться и защитить остальных… В любом случае мы просто обязаны попытаться.

Рут совсем смешалась, и ее круглые щеки залились ярким румянцем. Мику впервые за последние два дня стало чуть легче на душе от этого воинственного бесстрашия вперемешку с неуклюжим смущением. Его далла была гораздо сильнее и тверже, чем казалась на первый взгляд.

Он молча кивнул, не сдержав добрую усмешку.

Все-таки Огонь.