Текст книги "Четыре столицы Древней Руси. Старая Ладога, Новгород, Киев, Владимир. Легенды и памятники"

Приблизительно в это же время рассказывал местный житель Ананьев, что он еще в детстве сопровождал своего отца в подобной же попытке найти тайники крепости. Они тоже проникли в подземный ход и шли по нему некоторое время, пока не уперлись в железные ворота, запертые на замок. Ход этот шириною менее сажени, вышиной более человеческого роста, стены и свод плиточные. Летучие мыши, вспугнутые путешественниками, метались под сводами, задевая идущих крыльями по лицу. Ничего более интересного не нашли и эти изыскатели, но про этот ход говорили в Ладоге, что он тянется на восемь верст под Волховом.

Трудно проследить, где правда и вымысел в этих рассказах. Впоследствии раскопки крепости, произведенные известным археологом Бранденбургом, опровергли большую часть этих легенд, но некоторые так и остались не объясненными.

^{Выход из ограды церкви Святого Георгия. Фотография С.М. Прокудина-Горского. 1909 г.}

^{Внешний вид двух башен и прясла крепостной стены Ладожской крепости. Современная фотография}

Вероятно, основанием многих из таких легенд служила давно уже исчезнувшая башня. Как видно из старых документов, башня эта стояла в середине стены, выходящей на Волхов. В описных книгах от 1628 года она называется «Тайничным роскатом», а в такой же книге от 1655 года «Тайничной башней». «Башня Тайничная каменная, – пишется в описи 1655 года, – от подошвы вверх 4 сажени, в длину 5 сажен с полусаженью, толщина 2 сажени. И та башня стоит без кровли и вся до подошвы от каменной стены отсела больше сажени и отвисла.

И только тое башни вскоре не разобрать и вновь не устроить, и та Тайничная башня вскоре вся без остатку до подошвы развалится в реку Волхов и колодезь в той башне обрушится и вода каменным и известковым песком засыпется. А колодезь в той башне с водой, а вода в тот тайник и в колодезь проведена была трубами из реки Волхова и те трубы не почищены и ныне засыпаны и воды в том тайничном колодце нет. А оприч того тайника воды в каменном городище нет».

Очевидно, после этой описи Тайничная башня разрушалась все более и более и действительно обвалилась, в конце концов, в Волхов. Место ее обозначено широкой выемкой, заросшей травой и бурьяном.

В документах есть названия всех других башен, остатки которых сохранились до сих пор. Башня при впадении Ладожки в Волхов называлась Стрелочной, при входе в крепость – Воротной, а выходившая к земляному городищу – Климентовской. Последняя, вероятно, получила свое название от Климентовской церкви, которая стояла когда-то в земляном городе.

В настоящее время внутри крепости помещается старое, очень запущенное и неряшливое кладбище, две небольшие старинные церкви и деревянная сторожка. Густые заросли бурьяна и крапивы скрывают каменные или чугунные, почти ушедшие в землю плиты, развалившиеся кресты и старинные памятники.

Сохранились кое-какие глухие предания о том, что княжение Рюрика не было мирным. Были недовольные, которые жаловались на поведение его самого и его родичей.

В Новгороде было восстание под предводительством Вадима Храброго, который был убит Рюриком вместе со многими другими новгородцами. Смуты были с самого начала и в Ладоге. Ладожане хотели будто бы прогнать Рюрика, и новгородцы пришли к ним на помощь. Произошло кровопролитное сражение, и Рюрик разбил славян. Местное предание указывает, где произошло роковое сражение. За Никольским монастырем, на берегу Волхова, находится большая возвышенная площадка, а внизу, сбоку, как бы в ущелье, протекает ручей. Площадка называется «Победище», а ручей «Кровавым». Здесь произошло, по преданию, сражение Рюрика с новгородцами и взбунтовавшимися ладожанами.

Но по другому преданию, здесь была одержана победа Александром Невским над шведами в XIII столетии.

За крепостной стеной, от Климентовской башни идет до самого Волхова длинная узкая балка. Она отделяет крепость от так называемого земляного городища. Теперь место городища занимает большая, зеленая, обрывистая к Волхову возвышенность с домиками и огородами причта Георгиевской церкви. По переписным книгам Х века здесь стояла церковь Св. Климента и находился двор наместника и тиуна – «наместнич да двор тиун».

А по переписным книгам XVII столетия здесь значится вторая крепость Ладоги, срубленная из дерева. Она окружала городище деревянными стенами с тремя башнями – Воротной, Наугольной и Бережной. Внутри этой крепости находились в то время разные административные учреждения. В Книге перечислены: церковь Климента каменная, церковь Спаса деревянная, двор воеводы и зелейная казна (пороховой погреб).

^{Вход в ограду церкви Святого Георгия. Фотография С.М. Прокудина-Горского. 1909 г.}

Глава III

Христианство. – Церкви, монастыри и их легенды.

Русь была крещена в 988 году при князе Владимире. После крещения киевского народа первый русский митрополит Михаил с епископами, присланными из Цареграда, и с Добрыней, дядей Владимира, отправился просвещать русских язычников по великому водному пути на север. Построив церковь в Новгороде и крестив там многих людей, Михаил поехал по всей Новгородской области для насаждения христианства. В Новгороде окончательно сокрушено было язычество силой при другом уже митрополите, после смерти Михаила.

Конечно, в глухих местах Новгородского края, как и по всей Русской земле, долго еще сохранялось язычество со всеми его обрядами. По некоторым письменным источникам известно, что борьба с язычеством продолжалась во все последующие века, доходя до XVI века.

Среди густых лесов и мало проходимых болот, под старыми развесистыми деревьями ставили упорные язычники своих идолов. Усердные иноки разыскивали эти ставки или капища, свергали идолов и строили на месте их первые христианские храмы.

Из преданий о местных скитах известно, что они основывались часто бывшими разбойниками или буйными ушкуйниками. Скитается в дремучем лесу разбойник или подплывает к берегу ушкуйник с награбленным добром – и натыкается вдруг на какую-нибудь пещеру в скале или среди леса. Там находит он смиренного отшельника, который молится и спасает душу, уйдя от мирских соблазнов. И поражается невиданным зрелищем разбойник. Какие-то неведомые чувства появляются в его огрубевшей душе, какие-то новые мысли начинают шевелиться в его мозгу… И делается ему невмоготу продолжать прежнюю жизнь душегубства. Он остается здесь, поселяется в соседней пещере, инок просвещает его светом евангельской истины и обращает в христианство. Награбленные и спрятанные в разных местах сокровища собираются и идут на постройку церкви. Приходят другие уставшие от мирской жизни люди, селятся кругом церкви, и так образуется скит или монастырь.

Так как Ладога стояла на торговом пути и видала много заезжих людей, то в ней не могло долго держаться язычество. Вероятно на месте ее капищ скоро после проникновения к славянам христианства стали основываться маленькие деревянные церковки, которые разрушались пожарами или вражескими набегами и не оставляли после себя следа.

Первая церковь, о которой мы встречаем известия в летописях, была церковь во имя св. Климента в земляном городище, выстроенная в 1153 году новгородским архиепископом Нифонтом. По словам летописи: «Иде боголюбивый епископ Нифонт в Ладогу и заложи церковь камяну св. Климента». В переписной книге Ладоги за 1646 г. упоминается о деревянной церкви: «Да в земляном городище церковь деревянная клетцка во имя Климонта папы римского, образа и книги, и ризы и колоколы, строенье приходское». Об этой же церкви свидетельствует старопечатная минея, хранящаяся в церкви Св. Василия Кесарийского на противоположном берегу Волхова. В минее находится такая надпись: «7201 положил сию книгу глаголемую минию месяц април в церковь священномученика Климента, что в Ладоге в земляном городе по своей вере, по себе и по своих родителях Ладожанин посадцкой человек Максим Андреев сын Торопчанинов».

При основании Новой Ладоги церковь Св. Климента была перенесена Петром Великим туда. Здешняя церковь была заброшена и мало-помалу разрушилась. О перенесении церкви в Новую Ладогу мы читаем следующее в челобитной новгородскому митрополиту Иову от священника Афанасия Васильева: «В прошлом 1703 году по твоему архиерейскому указу и грамоте соборная церковь священномученика Климента перевезена в Новую Ладогу и поставлена, и мы богомольцы твои перевезлися и живем домишками и окладного жалованья нам не положено, в Старой Ладоги у нашей церкви были в приходе, и те ныне приходят в Новые Ладоги в Николаевской Медведской монастырь». Теперь на небольшом холме, образовавшемся над развалинами церкви, стоит только ветхая деревянная часовенка над массивным деревянным крестом, потемневшим от времени. Прежде здесь стоял другой крест, который хранится теперь в церкви Св. Дмитрия Солунского внутри каменного городища. На том кресте вырезана следующая надпись: «Поставлен сей животворящий крест Господень на церковном месте священномученика Климента папы римского, по обещанию Григория Федорова сына Куснищева, лета 1728 июня 24 день».

Много таких деревянных крестов, грубых, массивных, потемневших и растрескавшихся, с полуистертыми надписями, стоит в Ладоге и ее окрестностях. Говорят, почти все они поставлены на местах старых разрушенных церквей.

^{Церковь Святого Георгия. Современная фотография}

Из церквей, существующих в Ладоге в настоящее время, самой древней считается церковь Св. Георгия в стенах Рюриковой крепости. Точное время ее основания неизвестно, но существует предание, что она была построена на месте прежнего языческого капища. Предполагают также, что она была основана в XI веке Ярославом Мудрым, во время княжения его в Новгороде. По словам летописи, отец Ярослава, Владимир, распахал землю и умягчил ее, т. е. просветил крещением; Ярослав же насеял книжными словами сердца верных людей, а мы, прибавляет летописец, пожинаем, принимая книжное учение. При книгах нужны были особенно церкви и грамотные священники, которые могли бы учить неграмотный народ. Ярослав строил церкви по городам и местам неогороженным; ставил в них священников, которым давал содержание из собственного имущества, приказывая им учить людей. При Ярославе в Новгороде было сделано то же, что при Владимире в Киеве: князь велел собрать у старост и священников детей и учить их книгам. Весьма вероятно, что этот благочестивый князь, бывая, во время своего княжения в Новгороде, в Ладоге, построил там церковь. На это указывает еще и то, что церковь выстроена во имя Св. Георгия: Георгием же Ярослав был назван при крещении. Другие относят построение церкви ко времени построения каменного городища, т. е. к XII веку. Во всяком случае древность церкви подтверждается ее архитектурой и стенной живописью – фресками. Такими фресками украшали русские храмы греческие мастера, приезжавшие в Россию в первые века после возникновения в ней христианства. Во многих местах летописей и местных писцовых книг встречаются затем известия о разных изменениях, через которые проходила церковь св. Георгия.

В 1446 году, по словам летописи, архиепископ Евфимий «заложи монастырь св. Георгия в городке Ладоге и церковь св. Георгия понови и подписа, идеже отпало и покры ю чешуею и бысть крестьянам прибежище». После этого церковь упоминается в исторических записях как Георгиевский Застенный монастырь. В смутную эпоху он был совершенно разорен и только после Столбовского договора с шведами, в 1618 году, был вновь освящен игуменом Феокритом. В церковной грамоте, хранящейся в алтаре, пишется об этом следующее: «Водружен сей крест в храме великомученика Христова Георгия в лето от сотворения мира 7126, а от Рождества Христова в 1618, ноября 2 день на память св. мучеников Анкидина и Пигасия и иже с ними; при державе царства при благоверном царе и великом князе Михаиле Феодоровиче всея Руси; при пастве великого господина Исидора Великого Новгорода и Великих Лук, а святил Николая Чудотворца Медведского монастыря игумен Феокрит».

Через 300 лет после основания Застенный монастырь был упразднен, и Георгиевская церковь стала числиться снова приходской. В 1837 году указом духовной консистории она была приписана к Успенскому женскому монастырю в Ладоге, но в 1839 году прихожане снова выхлопотали независимое положение древнему храму. Много раз церковь приходила в обветшалое состояние и снова подновлялась.

При всех таких переменах, разрушениях и перестройках исчезала мало-помалу древняя стенная живопись храма и изменялась отчасти его архитектура.

В конце восемнадцатого столетия новгородский митрополит Гавриил, проездом в Петербург, осматривал Рюрикову крепость. Надеясь найти какие-нибудь надписи о времени построения храма, он приказал отбить штукатурку в некоторых местах. Под первым отбитым слоем нашли второй, расписанный красками, под этим третий, на котором увидали сохранившиеся еще фрески. Обнаружили также и надписи, но важного в них ничего не нашли. К сожалению, отбивали штукатурку неосторожно и неумело, обнажали то один слой, то другой, причем оба портили. При более тщательной и умелой работе в то время могли еще обнаружить и, может быть, сохранить полный образец стенной живописи XII столетия.

^{Церковь Святого Георгия. Первоначальный облик южного фасада. Реконструкция С.В. Лалазарова}

^{Облик Георгиевской церкви в конце ХVI в. Реконструкция С.В. Лалазарова}

Очевидно, часть обнаруженных фресок не удовлетворяла вкусу духовенства начала XIX столетия, потому они постарались уничтожить их при ремонте церкви. Только случайно удалось сохранить немногие фрески, существующие до сих пор. Каменщики, работавшие в церкви, рассказывали потом, что им страшно было рубить топорами лики святых, но они не смели ослушаться приказаний батюшки и распорядителей.

Из сохранившихся до сих пор фресок интересны следующие. В куполе – Спаситель на троне в виде блестящей радуги, в круге, означающем небесные сферы, с благословляющей десницей, со свитком в шуйце. Круг поддерживают восемь ангелов в разноцветных одеждах, ниже помещены 12 апостолов, а среди них Богоматерь с воздетыми руками, среди двух ангелов. В барабане купола, между окнами, изображены пророки, среди которых выделяются Давид в виде старца и Соломон в виде молодого человека, в диадемах и одеждах византийских императоров, со свитками и благословляющими десницами. В алтаре сохранилась небольшая часть изображения Тайной вечери. В диаконнике изображен патрон церкви св. Георгий на белом коне, в кольчуге и в красном развевающемся плаще, со щитом в левой руке и копьем в правой. Внизу, под конем, дракон готовится поглотить царевну; в стороне дворец, из окна которого смотрят царь с царицей и придворные. Затем сохранились изображения архангелов Михаила и Гавриила, Иоакима и Анны с барашками для очистительной жертвы, великомученицы Марии и св. Николая. На западной стороне сохранилось изображение страшного суда, напоминающее по расположению фигур и по замыслу известные лубочные картины такого содержания.

К концу прошлого столетия церковь Св. Георгия снова пришла в страшную ветхость. Вся штукатурка снаружи растрескалась и местами отвалилась, крыша, рамы и пол местами совершенно сгнили. В церковь попадала вода во время дождей и снега. Стекол во многих рамах не было, так что отверстия затыкались древними холщевыми ризами, служившими духовенству, может быть, в XII–XIII веках. Фрески были покрыты слоем копоти и пыли. В 1902 году, после поданного Государю прошения, были получены средства, храм был ремонтирован и снова освящен в июле 1904 года.

^{Святой Георгий. Фрагмент фрески ц. Святого Георгия}

^{Жертвоприношение Иоакима и Анны. Фреска Георгиевской церкви}

Рядом с церковью Св. Георгия здесь же, среди старых могил, в стенах крепости, стоит маленькая деревянная церковь Св. Димитрия Солунского, тоже старинной архитектуры. Вероятно, прежде она предназначалась для зимней службы – «клетцы», как называли на севере теплые церкви. Можно предполагать, что эта церковь не такая древняя, как вышеописанные церкви Св. Георгия и Св. Климента, так как в переписной книге 1500 года она совсем не упоминается. Первые сведения о ней встречаются только в переписной книге 1646 года наряду с сведениями о Георгиевской церкви. По указу Синода от 11 декабря 1730 года предписано «ветхую церковь разобрать, крепкий лес употребить на новую, а негодный сжечь при реке и пепел, завязав в удобный холст, опустить в реку».

В 1731 году она была перестроена и освящена, как видно из указа Синода, и так просуществовала до 1901 года.

В церковных книгах 1854 года Дмитриевский храм показан очень ветхим, затем в 1896 году он находился уже в полном разрушении, и около пятидесяти лет в нем не служили. Летом 1901 года храм был возобновлен на частные средства, но древняя архитектура при этом, говорят, была изменена. Особенного внимания заслуживают в этой церкви царские врата. По форме и живописи они относятся к началу XVI века новгородского письма. Очень миниатюрные врата состоят из двух столбиков, двух половинок самых врат и сеней. На сенях изображен Спаситель, передающий ученикам таинство причащения под обоими видами, с одной стороны под видом хлеба, с другой под видом вина. В середине сеней изображение трех странников, посетивших Авраама. Бывшие в церкви древние иконы XV, XVI и XVII веков были взяты отсюда и находятся в настоящее время в музее Александра III.

В церкви, в особых шкафах, хранятся оловянные священные сосуды, разные драгоценные украшения из жемчуга и каменьев, пожертвованные, вероятно, для украшения икон русскими княгинями, и древние холщевые священнические одежды. Здесь же можно видеть старинное евангелие, пожертвованное сюда царем Феодором Алексеевичем в 1680 году со следующею надписью: «Лета 7188 Декабря 18, книга, глаголемая святое Христово евангелие напрестольное, жалованье великого государя и великого князя Феодора Алексеевича всея великие и малые и белые России самодержца, в город Ладогу, в церковь страстотерпца Христова Георгия в каменной ограде».

При выезде на большую дорогу из Старой Ладоги в Новую, на высоком холме Малышеве, над Волховом, стоит старинная церковь Иоанна Предтечи. Прежде здесь был тоже монастырь, основанный между годами 1276–99 новгородским архиепископом Климентом. Один из колоколов сохранился от царствования Бориса Годунова. На нем вырезана следующая надпись: «Лета 7112 (1604) к Вознесению Господню и Рождеству Иоанна Предтечи на Малышеву гору в Ладогу слито два колокола при господаре царе и великом князе Борисе Феодоровиче всея Руси и его благоверной царице великой княгине Марии и их благоверны чаде и царевиче Феодоре, царевне Ксении и преосвященном митрополите Исидоре Великого Новгорода и при настоящем игумении Дионисии».

В 1764 году монастырь Иоанна Предтечи был упразднен, а церковь была приписана к монастырю Никольскому.

Под Малышевой горой раскинулся маленький грязный поселок Позем. Неподалеку от этого поселка начинаются белые каменные стены, с круглыми башенками, женского Успенского монастыря. Когда он был основан – тоже неизвестно, так как все документы его пропали во время разных бедствий, которым он подвергался заодно со Старой Ладогой. Они могли сгореть в один из пожаров или были похищены вместе с разным добром монастыря во время разграблений его врагами. Во всяком случае в XVI веке он уже существовал, так как числится в описной книге от 1500 года.

^{Церковь Иоанна Предтечи на Малышевой горе в Старой Ладоге.}

^{Фотография С.М. Прокудина-Горского. 1909 г.}

После Столбовского договора монастырь находился в полном разрушении и запустении. Одна из монахинь, старица Акилина, собрала некоторых из разбежавшихся сестер и приступила к возобновлению Успенской обители. На просьбу ее о восстановлении монастыря царь Михаил Федорович в грамоте 7129 г. (1621 г.) писал: «По челобитью Успенского монастыря строителя – старицы Акилины с сестрами его царское величество, поелику де по разорении шведами Великого Новгорода и с прочими городами разорена и сия обитель, а в прошлом де 7125 (1617 г.) Новгород с пригороды от шведов обратно отданы – приказал, по просьбе означенной старицы, монастырь возобновить, сестер собрать, прежние вотчины и прочие угодья отдать для содержания монахинь». Таким образом старице Акилине удалось восстановить разрушенный монастырь. Каменная церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы, разграбленная и разрушенная шведами, была вновь отстроена и освящена в 1617 году. Среди монахинь долго хранилось предание, что старица Акилина обходит ночной порой восстановленную ею обитель, в мантии и с посохом в руке, и исчезает в стене соборной церкви, где, под крайним окном, предполагалась ее могила. Монахини особенно святой жизни, говорит предание, удостаивались этого видения.

Из игумений монастыря, после старицы Акилины, особенно чтится старица Евпраксия, умершая в 1823 году. При жизни она часто уединялась для молчания и молитвы в так называемый Абрамовский лес, в трех с половиной верстах от монастыря. Здесь, на небольшом пригорке среди леса и окружающих его болот, под высокой сосной была выстроена по ее распоряжению маленькая деревянная часовня. У самой подошвы горы старица вырыла колодезь и поставила над ним большой деревянный крест. Однажды пронеслась над монастырем сильная буря и снесла с церкви Успения главу с большим крестом, обшитым железом. Евпраксия снесла этот крест в свою пустыню и воткнула его в большой сук сосны над часовней, где находится он и поныне. Среди монахинь по этому поводу создалась легенда, что крест сам перенесся в Абрамовщину во время бури и сам вонзился в сосну.

В 1718 году в Успенский монастырь была заточена первая жена Петра Великого, Евдокия Феодоровна. Еще в 1699 году царица Евдокия была пострижена в монашество по приказанию царя в Суздальском Покровском монастыре под именем Елены. По делу царевича Алексея Петровича и по участию в заговоре против Петра Евдокия Феодоровна приезжала в Москву. Многие из приверженцев опальной царицы были тогда казнены, а сама она была отправлена в Староладожский Успенский монастырь. Под угрозою смертной казни было запрещено посторонним говорить с нею. Чтобы предотвратить какие-либо сношения царицы с посторонними, по указу царя монастырь был окружен стоячим двойным палисадом (каменной ограды тогда еще не было). Монастырским прихожанам было запрещено ходить в монастырскую церковь. Приостановлено даже было пострижение в монашество лиц, живших в монастыре.

^{Старинный крест в женском Успенском монастыре Старой Ладоги.}

^{Фотография С.М. Прокудина-Горского. 1909 г.}

Заключение Евдокии Феодоровны в Успенском монастыре продолжалось до кончины Петра Великого. После его смерти, по указу императрицы Екатерины I, Евдокия Феодоровна была перевезена в Шлиссельбургскую крепость.

Среди немногих воспоминаний, сохранившихся в монастыре о пребывании в нем царицы, передаются воспоминания о посещениях узницы Петром. Говорят, будто бы он неоднократно навещал ее и заботился даже о том, чтобы ей были доставлены возможные жизненные удобства.

^{Успенский женский монастырь в Старой Ладоге. Место кельи, где жила Е.Ф. Лопухина. Фотография С.М. Прокудина-Горского. 1909 г.}

Конечно, теперь не осталось уж и следов от деревянной кельи царицы, но место ее долго охранялось двумя могучими липами, как говорят, ею посаженными. Никто не осмеливался рубить «царских лип», и они стояли около двухсот лет, пока старость не одолела их. Они начали качаться, скрипеть и раскалываться посредине. Одна из них свалилась сама, а другую срубили, боясь, что она убьет кого-нибудь при падении. Теперь от них остались только широкие круглые пни, почти сровнявшиеся с землею.

На другом конце Ладоги, в полуверсте от самого селения, на поднимающемся в гору берегу Волхова, пестреют старые каменные церкви, окруженные каменной же стеной. Низенькие круглые ворота в стене украшены старинной живописью. Это мужской монастырь во имя святителя Николая Чудотворца. Время основания его также неизвестно, но о нем упоминается в житии св. Николая Качанова, жившего в первой половине XIV века. Рассказывают предание об одном пономаре этого монастыря, получившем исцеление от святого, бывшего здесь монахом. Кроме того, говорят, что в старинные ворота этой стены в 1612 году были внесены гробницы свв. Сергия и Германа, привезенные с Валаамского острова при нашествии шведского предводителя войсками Делагарди, и хранились здесь до времени Петра Великого.

^{Успенская церковь в Старой Ладоге. Фотография С.М. Прокудина-Горского. 1892 г.}

«На сорок верст тянулась прежде Ладога, и было в ней сорок церквей», – говорят местные жители. Сорока церквей, вероятно, здесь никогда не было, но было их во всяком случае больше, чем в настоящее время. Кое-где деревянные кресты обозначают места разрушенных церквей, а кое-где только насыпи обращали внимание археологов. По раскопке насыпей действительно обнаруживали развалины древних церквей, которые по разным признакам тоже относили к XI и XII векам. В XV веке Ладога делилась так же, как и Новгород, на «концы». В описных книгах таких концов указывают пять: Климентовский, Никольский, Спасский, Богородицкий и Семеновский. Названия, очевидно, стоят в связи с некоторыми церквами и монастырями, находящимися в этих концах или по соседству с ними. В разное время в Ладоге – «в городе» и на посаде насчитывалось пять монастырей и восемь церквей.

Были также в Ладоге и католические храмы. Один был построен немецкими купцами еще в 1060 году. Вероятно, он помещался на Варяжской улице, где жили варяги и был выстроен впоследствии гостиный двор. Одна из улиц до сих пор сохранила это название.