Текст книги "Место, которого дважды не было. Часть 1. Черный властелин. Начало"

– Раскаяние твоё запоздало. Мёртвых не воскресишь. Что произошло дальше?

– Ничего особенного. Я добрался до странной поляны и стал копать. Я перелопатил всё внутри большого круга из овальных камней и не нашёл ничего ценного. Откопал ещё 99 камней с иероглифами. Золота там нет.

– Ты уверен?

– Да. Я перерыл там всё. Если хотите, ваше высочество, могу показать вам это место. Мне скрывать нечего.

– Да. Хотелось бы на него взглянуть.

– Не стоит вам ездить туда, светлейший принц! Место это явно проклятое. Хиль чуть не свихнулся, видел странные сны, слышал голоса. От древнего народа жди одних козней и неприятностей, – попытался предостеречь принца старейшина.

– Мудры твои слова, старейшина Эсмирио, но поехать я должен. Мне надлежит знать всё, что находится в королевстве моего отца. Загадки древнего народа давно не дают мне покоя. Скажи нам, Хиль, почему ты не вернулся в поселение вечером или ночью? Все искали тебя. Ты прятался от нас, опасаясь справедливой кары?

– Нет, ваше высочество. Я не прятался, так как вообще ничего не знал о случившейся беде. Я не захотел блуждать по лесу в темноте и, сделав небольшой крюк, вышел на дорогу, тут я и встретил наших стариков, возвращавшихся с совета.

– Он сказал правду, господин. Мы решили провести ночь на свежем воздухе: многие из нас так устали, что не дошли бы до дома, не передохнув. Мы развели костёр, и тут из леса вышел Хиль. Я не знал, что он должен был нести дозор на башне, а не шататься по лесу с лопатой, – пояснил Эсмирио.

– Всё так, Повелитель. Поэтому мы вошли в ворота вместе и только сегодня утром.

Хиль замолчал, потупив взгляд. Никто не произносил ни слова. Все ждали, что́ скажет принц. Бласко хранил молчание. Он размышлял. От его решения зависела судьба паренька. В какой-то мере принцу стало жаль Хиля. Тот ничего не скрывал, говорил правду, искренне раскаивался. Скорее всего, на парня навели злые чары. Как иначе объяснить странные сны и голоса? Но Хиль совершил тяжкое преступление: поставил под угрозу границы королевства. Такое нельзя оставлять безнаказанным.

– Перед тем как огласить приговор, я хочу посетить это таинственное место. Отведи нас туда. Со мной пойдут Дориан и ещё десять воинов. Остальные будут ждать меня в поселении.

Повинуясь приказу, Дориан и воины тут же собрались в дорогу. Хиля никто и не подумал связывать. Ему дали лошадь. Он ехал впереди, указывая путь. Добравшись до места, принц увидел в точности ту картину, что описал эльф. Бласко спешился, побродил среди загадочных камней, ничего не обнаружил нового и не понял смысла странного сооружения. Он отдал два распоряжения. Во-первых, перерисовать тайные знаки, выбитые на камнях, в надежде, что придворные мудрецы или кто-то из колдунов, например вечно странствующий Юдониус, их разгадает. Во-вторых, вернуть всё в первозданный вид, убрав следы необузданной кладоискательской деятельности Хиля. Когда оба распоряжения принца были выполнены в строжайшей точности, все вернулись в эльфийское поселение.

В третий раз жители Локкси собрались на центральной площади. Они готовились услышать приговор Хилю и проводить своего спасителя, принца Бласко. В толпе собравшихся шёл жаркий спор. Кто-то проклинал Хиля, кто-то жалел его. Некоторые требовали смертной казни, другие надеялись на менее суровое наказание. Мнения звучали самые разные. Что же скажет принц?

– Именем короля Бартоло объявляю Хиля из Локкси виновным в предательстве и гибели наших соотечественников. Наказанием за страшное злодеяние назначаю ему ссылку сроком на триста лет в Северную пустыню. Отбыв её, Хиль волен вернуться и поселиться в любом месте, где его примут. Имя его не будет предано ни проклятию, ни забвению. Да будет так!

– Ваше высочество! Смилуйтесь! В Северной пустыне не выжить и недели, не то что триста лет! Это же смертный приговор! – запричитала пожилая эльфийка и рухнула перед принцем на колени.

– Кто ты, женщина? Почему ты так за него просишь?

– Его мать! Он мой младший сын, а старшего я потеряла во вчерашнем бою! Сжалься над горем матери! Не отнимай всё, что у меня есть!

– У тебя больше нет детей?

– Дочь, Селия.

– Дочь будет тебе утешением и опорой. Отменить приговор я не могу, но смягчу его из уважения к священным слезам матери и в память о гибели брата. В бою погибло шестьдесят шесть эльфов – по году за каждого ты проведёшь в изгнании. Приговор мой окончательный и обжалованию не подлежит.

– Спасибо, ваше высочество! Вы справедливы и мудры. Могу я на прощание сказать несколько слов сыну?

– Право твоё священно. Говори.

– Сынок, помни, на свете есть сердце, которое будет любить тебя всегда. Это сердце матери. Я буду ждать тебя! Я люблю тебя!

– Я вернусь, мама! Я буду жить ради тебя! – с жаром воскликнул Хиль.

У многих от этих слов навернулись слёзы. Принц Бласко, с трудом скрывая волнение, попрощался с подданными и уехал. Он увёз с собой приговорённого к ссылке Хиля. Вернувшись в столицу королевства, он передал пленника стражам, которые отвезли осуждённого к месту отбывания наказания. На границе с Северной пустыней ему, как всем, поставили на лоб клеймо, но дали цепочку с железным медальоном, где была выбита дата освобождения. «Не потеряй свой обратный билет! Без него мы тебя не пропустим!» – сказал начальник стражников.

– Вот вся моя история», – подвёл итог Хиль.

Маурос слушал его внимательно. В душе он не считал Хиля таким уж преступником. Да, парень сглупил: потерпел бы денёк, а потом спокойно пошёл бы за кладом. Но все мы крепки задним умом. По мнению Мауроса, Хилю просто не повезло: не выбери огры тот день для набега, жил бы он спокойно и счастливо в родном Локкси с мамой, братом и сестрой. Ах! У него была мама. Мауросу стало завидно, что Хиля кто-то любит и ждёт за пределами Северной пустыни, в нормальном и таком далёком мире. Но больше всего его заинтересовал железный медальон с датой освобождения.

– А этот медальон при тебе? Можешь показать?

– Нет.

– Тебе жалко? Или ты меня боишься?

– Нет. Не то и не другое. У меня его просто нет.

– Ты что, его потерял?!

– У меня его отобрали.

– Кто?

– Четверо судей-правителей крепости. Я действительно растяпа. Я всё им рассказал и показал медальон.

– И что они с ним делают?

– Делят и убивают друг друга. Медальон один, а их четверо. На нём выбита дата и герб принца. Воспользоваться им может любой. На границе достаточно показать его и назвать моё имя.

– Правителям есть за что побороться. А когда истекает срок твоего изгнания?

– Следующим летом. Осталось меньше года.

– Я тебе искренне сочувствую. Сидишь практически ни за что да ещё и не можешь выйти на свободу, хотя имеешь на это право.

– Видно, такая у меня судьба.

– Ты смирился?

– Почти. Иногда, как вспомню маму, сестру, Локкси, пытаюсь найти выход, но тщетно.

– Не отчаивайся. Может, вместе что-нибудь придумаем.

– Хорошо. Ты хотел расспросить меня о жизни в крепости.

– Совсем забыл. Есть у меня вопросы. Кто построил крепость? Кто её нашёл? Откуда вы берёте еду и одежду? По каким законам живёте?

– Подожди, не всё сразу. Лучше я расскажу тебе по порядку всё, что сам знаю. Мне неведомо, кто и когда построил крепость, зато имя нашедшего её стало легендой. Пруфий из княжества Дезэры первым вошёл в крепость примерно сто лет назад и нашёл железные скрижали с правилами. Они хранятся у четырёх правителей и почитаются как закон. Насчёт еды и одежды история интереснее. Пруфий, придя в крепость, обнаружил несколько подвалов с надписями на дверях: «Инструменты», «Еда», «Одежда», «Посуда», «Арсенал» и так далее. Он увидел, что еды, одежды и прочего там только на одного человека. А дальше чудеса: по мере увеличения числа жителей росло количество припасов. Здесь всем всего хватает, но нет ни излишеств, ни разнообразия. Особенно в еде. Я на вяленое мясо смотреть не могу.

– Запасы распределяют правители?

– Нет. Тут штука хитрая. Их вообще никто не распределяет. Каждый сам приходит на склад и берёт ровно столько, сколько ему нужно в данный момент. Если он пытается взять лишнего, оно обращается в прах. Многие особо жадные поначалу несколько дней ходили голодными, пока не умерили желание захапать всё, что плохо лежит.

– А случалось так, что кто-нибудь говорил: «Этот склад с едой или инструментами мой. Здесь всё мое»? То есть пытался присвоить всё сразу, не вынося из подвала?

– И не раз. Сам видишь, какой народ подобрался. Только тот, кому действительно принадлежит крепость, оказался хитрее всех преступников, вместе взятых. Едва кто-то объявит себя хозяином запасов, они бесследно исчезают. А появляются, лишь когда разум берёт верх над жадностью. Сам понимаешь, виновника вынужденной голодовки нещадно бьют, чтоб ему было неповадно оставлять людей без пропитания. Бывало, забивали насмерть. Не бойся, этого уже давно не случалось. Народ смекнул, что хозяина крепости не перехитрить и разумнее жить по его правилам.

– А кто он, хозяин крепости?

– Мы знаем лишь, что он есть. Он незрим. Он всё видит и знает. За малейшее нарушение правил следует наказание. По-моему, он могущественный колдун.

– Возможно. А если это Чёрный Властелин?

– Откуда ты про него знаешь?! Новеньким про него ничего не говорят первые две недели. Это запрещено! Кто проболтался?

– Не волнуйся! Я случайно услышал. Помнишь, ты вёл меня к башне, а два человека громко ругались. Один пригрозил другому Чёрным Властелином. Я решил, что он и есть хозяин крепости.

Мауросу пришлось на ходу сочинить правдоподобную историю, так как вопрос о Чёрном Властелине вызвал у Хиля панику, а раскрывать секрет тайной комнаты и железной книги он не хотел. Хиль успокоился, но как-то поспешно собрался уходить.

– Ладно. Мне пора. Хочу пораньше вернуться к себе и выспаться. Всё, что сам знал, я рассказал. О Чёрном Властелине ты скоро узнаешь от четырёх правителей.

– Спасибо тебе. Мне многое стало ясно. К тому же я давно не проводил время с таким приятным собеседником. Надеюсь, мы ещё увидимся.

– Разумеется. Завтра я принесу тебе еду.

– Договорились. Буду ждать.

– До встречи, приятель.

Хиль ушёл. Маурос сразу лёг спать. Однако сон к нему не шёл. Он не мог выбросить из головы тайную комнату, железную книгу и её загадки. А Хиль направился вовсе не в своё жилище. Он сказал Мауросу далеко не всю правду. Каждый вечер он ходил на доклад к четырём правителям и подробно рассказывал им, что́ делал и говорил вновь прибывший. Пятьдесят лет назад ему предложил следить за новичками один из четырёх правителей, которого потом убили. Он сказал, что у Хиля лицо простофили, внушающего доверие, и новички будут с ним откровенны. Эльф не желал быть доносчиком и соглядатаем, но с правителями не спорят. «Своё “не хочу” ты будешь громко кричать в пустыне, куда вылетишь из ворот крепости!» – пригрозил правитель. Увы! Хиль не смог отказаться от «заманчивого» предложения.

Вечером, придя к правителям, Хиль сообщил следующее: «Маурос ремонтирует подвал, передвинул шкаф под окно, спросил о порядках в крепости и о Чёрном Властелине». Перестановка мебели заинтересовала правителей. Они стали тревожно перешёптываться. Вопрос о Чёрном Властелине вывел их из равновесия. Эльф видел, что правители сильно испугались. Поблагодарив Хиля за бдительность, они приказали следить за Мауросом в оба. Их реакция озадачила Хиля, и он решил присмотреться к новичку получше. «Странный этот Маурос. С виду обыкновенный эльф, но он не так прост, как кажется», – подумал Хиль. Хотя сам он оказался далеко не простачком. Жизнь его многому научила. Он всем соврал про железный медальон с датой освобождения, а точнее, не сказал всей правды.

Когда стражник на границе пригрозил Хилю, что в случае утраты медальона не пустит его обратно, Хиль рухнул перед ним на колени и взмолился:

– Сжалься надо мной! Не обрекай на верную погибель! Я такой растяпа! Я его точно потеряю. Пожалей мою бедную матушку!

– Хорошо. Но что ты предлагаешь?

– Поставь мне на теле ещё одно клеймо с датой моего освобождения. А для верности давай придумаем пароль. Я его запомню, а ты запишешь в учётную книгу, в которую вы вносите имена всех сосланных. Тогда я буду уверен, что в положенный час выйду на свободу. Да сбудется справедливый приговор светлейшего принца Бласко! А у вас не возникнет сомнений, того ли осуждённого вы выпустили.

– Толково придумал! Вдруг какой-то головорез отнимет медальон, назовётся твоим именем и выйдет на волю. А так знай, если нам предъявят только медальон, мы без лишних разговоров убьём негодяя.

На том они и порешили. На теле Хиля появилось второе клеймо, которое он держал в тайне от всех, как и секретный пароль. Когда правители отобрали у него медальон, он тихо злорадствовал, понимая, что обрёк многих душегубов на смерть с помощью маленького и, по сути, бесполезного куска железа. Сначала они передерутся между собой, а потом победителя прикончат стражники на границе. Сам же Хиль спокойно вернётся в родной дом в назначенный срок.

Встреча с тенью

– Это страшно?

– Нет.

– Будет больно?

– Нет. Смотри и увидишь.

– Чёрное облако?

Маурос взглянул на шкаф, скрывавший дверь в тайную комнату. Она манила его к себе, притягивала будто магнит. Любопытство раздирало душу. Оно ощущалось почти как физическая боль. «Начитался пророческой галиматьи на всю оставшуюся жизнь, спасибо! Подожду до утра. Ни комната, ни проклятая книга никуда не денутся. Они тут явно не один год», – трезво рассудил Маурос. Следующие два слова, слетевшие с его губ сами собой, положили конец хрупкому спокойствию: «…Меня дожидаются». По спине пробежал холодок. А вдруг это правда? Слишком много он обнаружил пугающих совпадений. Тщетно эльф пытался отогнать от себя тревожные мысли. С одной стороны, можно вернуться в комнату, дочитать книгу и покончить раз и навсегда с душевными терзаниями, выяснив всю правду. А вдруг правда окажется настолько страшной, что её лучше не знать? С другой стороны, можно замуровать проклятую дверь, чтобы больше в неё никогда не входить. «Пусть она и дальше хранит свои секреты, а я сделаю вид, что не догадываюсь о её существовании», – подумал эльф. Но он уже тогда знал, что любопытство рано или поздно победит здравый смысл. Он никогда не сможет забыть про ужасную комнату и непременно в неё вернется, чтобы познать все её секреты. «Так чего ты ждёшь? Сделай шаг навстречу судьбе! Не стоит ничего откладывать!» – прозвучал в его голове чей-то властный голос. Однако призыв насторожил Мауроса, а не подтолкнул его к активным действиям.

Вскоре компромиссное решение нашлось само собой. «Утро вечера мудреней», – вспомнил эльф любимые слова тётки Ронесы. «А старая кошёлка иногда говорила умные вещи. Послушаюсь-ка я её совета. Вдруг утром взойдёт солнце, и всё прояснится», – рассудил Маурос. Он устроился поудобнее в кровати, накрылся с головой одеялом, как любил делать с детства, если чего-то сильно боялся, и закрыл глаза. Он долго ворочался с боку на бок, пока наконец не задремал.

Во сне эльфу привиделись все двери, которые он открывал в своей жизни: дверь в доме дяди Эусебио, дверь в детской комнате, дверь в сарай, дверь в чулан, дверь в дом соседей, дверь в школу, дверь в дом колдуна Хоруса, дверь в дом купца Квериса, калитка во двор тётушки Лурдес и ещё два десятка различных дверей. Все они были закрыты и громко просили эльфа открыть их. В конце он увидел две самые страшные двери: слева в кромешной тьме висела маленькая дверца, отражавшаяся в зеркале колдуна, а справа – железная дверь, ведущая в тайную комнату. Обе кричали ему: «Открой нас! Мы ждали тебя! Только ты можешь нас открыть! Не медли!»

Маурос проснулся в холодном поту. Он вскочил с кровати с криком: «Спасите! Говорящие двери! Со мной говорят двери!» Через пару минут он пришёл в себя и понял, где находится. Он с надеждой выглянул в оконце под потолком. Солнце так и не показалось, хотя утро давно наступило: ночной мрак сменился серыми сумерками. Это и был обычный день в тех проклятых всеми краях.

Эльф перекусил оставшимися с вечера хлебом и вяленым мясом. Покончив с едой, он взглянул на шкаф. Тот стоял на прежнем месте и скрывал железную дверь. «Пора, – со вздохом произнёс Маурос, – откладывай, не откладывай момент истины, а от судьбы не уйдёшь. Я должен узнать всё, иначе от неопределённости сойду с ума. Мне снятся сны сумасшедших». Сделав окончательный выбор, он встал и направился к шкафу, умоляя Великих Повелителей Стихий не оставить его в трудный момент и простить все прегрешения. Он легко отодвинул шкаф. Дверь находилась на прежнем месте. Он открыл её и шагнул через порог.

В комнате как будто ничего не изменилось: книга лежала открытой на треноге, там же покоился загадочный кристалл. Свечи, стоявшие в нишах, ярко вспыхнули. Свечи! Они были новыми. Их кто-то заменил. Но кто мог это сделать незаметно для эльфа? Другого входа здесь не имелось. Если только не считать входом странный железный люк под треногой. Маурос подозрительно осмотрел его, потом нагнулся и попробовал открыть. Не вышло. Наклонившись, он обнаружил ещё одно маленькое отверстие в полу у самой двери, которое прикрывал железный диск диаметром пятнадцать сантиметров, покрытый неизвестными символами, идущими по кругу. В центре диска зияло чёрное отверстие размером с крупную монету. Маурос заглянул в него, но увидел лишь абсолютный мрак. Он попытался подцепить и вырвать диск, но пластина оказалась вмонтирована в пол намертво. Эльф с досадой махнул рукой. Тут он почувствовал резкий запах и сморщился. Пахло отвратительно и, кажется, именно из маленького отверстия в полу. «Что я попусту трачу время? Принюхиваюсь, прислушиваюсь, присматриваюсь. Зачем? Всё дело в книге!» – воскликнул Маурос и с замиранием сердца принялся читать восьмой пункт описания Чёрного Властелина:

8) Избранным будет он по моменту рождения. В подтверждение сего коснётся его чёрная тень и оставит печать свою на теле его.

Эльф вздохнул с облегчением. Ни про какую чёрную тень с печатью он ничего не знал и не слышал. А раз так, то с ним ничего подобного не произошло. «Всё-таки этот бред написан про колдуна», – радостно подумал Маурос. Теперь он мог дочитать глупую книгу совершенно спокойно, ничего и никого не опасаясь.

Увы! Часто мы заблуждаемся, полагая, что раз мы чего-то не знаем, то этого нет. Эльф пребывал в полном неведении относительно одного события, произошедшего с ним в далёком детстве и описанного в восьмом пункте. Как говорилось ранее, все животные сторонились Мауроса. Он думал, что природа наградила его этой чертой с рождения. Эльф полагал, что звери избегали его всегда, просто раньше он не придавал этому значения; но он ошибался. До семи лет всё было абсолютно нормально, и лишь потом отношение к нему представителей звериного царства резко ухудшилось.

А произошло вот что: жарким июльским днём, получив очередной нагоняй от тётки Ронесы за мелкие шалости, эльф пошёл к заброшенной шахте. По обыкновению присел он на камень напротив обвалившегося входа и принялся жаловаться маме и папе на несправедливость этого мира. Всхлипывая, рассказывал он про пережитые обиды и не заметил, как сморил его сон. Так и задремал малыш Маурос, сидя на камне, свесив голову на грудь и тихонечко посапывая. Ему приснился странный сон. Бежали к нему его умершие родители, но приблизится не могли: на ногах у них бряцали тяжёлые железные цепи. Тщетно пытались они освободиться от оков. В отчаянии они махали руками и что-то кричали ему, но Маурос не слышал. Вдруг он всё же разобрал слова отца, который вопил, надрывая глотку: «Беги! Спасайся! Он идёт за тобой! Убегай и никогда сюда не возвращайся!» Маурос испугался и расплакался во сне: «Любите вы меня?! А если любите, то зачем гоните прочь?!» Он засмотрелся на обожаемых родителей, которые выглядели точно так же, как на большом семейном портрете в доме дяди Эусебио. Несмотря на страх и отчаяние, исказившие их лица, мама была самой красивой и доброй, а отец самым любимым и дорогим. Вдруг всё заволокло угольно-чёрным туманом. Стало темно, холодно и безумно страшно. Неведомая сила не давала мальчику проснуться и открыть глаза.

Со стороны всё выглядело следующим образом. Спустя несколько минут после того, как малыш уснул, из едва заметной трещины в земле начал сочиться густой тёмный дым. Его становилось всё больше, но он не рассеивался, а постепенно превращался в чёрное облако. Вскоре оно сделалось плотным, почти осязаемым и медленно начало принимать очертания человеческой фигуры. Она имела две руки, две ноги, туловище и голову нормальных пропорций. Рост её составлял около двух метров. Эта форма подходила как человеку, так и эльфу, но явно не соответствовала гоблину, гному или троллю. Фигура выглядела несколько размыто из-за широкого дорожного плаща с капюшоном. Он почти полностью скрывал лицо незнакомца, такое же чёрное, как его тело и одежда. Его глаза и рот горели, словно раскалённые угли, оранжево-красным огнём.

Загадочная фигура на несколько мгновений замерла, внимательно огляделась по сторонам, прислушалась и принюхалась. Не почуяв угрозы, она направилась к спящему ребёнку. Тень не касалась земли, двигаясь по воздуху в десятке сантиметров от поверхности. Она не оставила на земле ни малейших видимых следов своего пребывания. Не примяв ни одной травинки, она, приблизившись к Мауросу вплотную, ещё раз осмотрелась и укрыла малыша дорожным плащом. Через несколько мгновений она отдёрнула плащ и поспешила обратно к трещине в земле. Метаморфозы стали происходить в обратном порядке: фигура утратила чёткость очертаний и постепенно превратилась в плотное облако, густой дым из него начал уходить под землю, пока не исчез окончательно.

Свидетелей этого странного и пугающего события не нашлось, так как жители поселения обходили те места за сто вёрст. Они единогласно решили закрыть шахту, а лучше засыпать её и замуровать вход, но отчаянных смельчаков среди них не нашлось. Как же эльфы из Ферлатиса были признательны Совету Семи Мудрецов, когда из-за их магического вмешательства проклятая шахта обвалилась! Они не знали, что́ сделали колдуны, но результат их более чем устраивал. Вот поэтому чёрной тени можно было не опасаться. Малыш Маурос находился около шахты совершенно один. Защитить его на этом свете оказалось некому.

Вскоре мальчик проснулся, будто вынырнул из ледяного омута, стряхнув с себя магическое оцепенение. Ах, какой прекрасный сон он увидел! Впервые приснились ему мама и папа: они веселились, смеялись, звали к себе, говорили, что любят его и безмерно по нему скучают, просили приходить к их могиле почаще. Маурос вскочил с камня и вприпрыжку помчался домой. Сердце его переполняла радость. Он хотел поскорее рассказать родным о чудесном сне. Через несколько шагов он остановился и помахал на прощание рукой: «Мама! Папа! Я вас люблю! Я обещаю приходить сюда каждый день!» Вдруг у себя в голове он чётко услышал низкий мужской голос, который принял за голос отца: «Приходи, но не смей никому проболтаться о том, что мы звали тебя и что ты обещал навещать нас. Поклянись!» «Клянусь», – пролепетал сбитый столку мальчик и постоял ещё минуту, ожидая снова услышать голоса любимых родителей. Однако больше никто ему ничего не сказал. Он повернулся и пошёл к дому.

Маурос так никогда и не вспомнил свой настоящий сон, в котором родители всеми силами пытались спасти его, и не узнал, что́ с ним произошло, пока он спал. Родственникам он рассказал об увиденном сне, правда, умолчал о том, что родители звали его к себе. Реакция тётки, как всегда, отличалась равнодушием.

– Чему ты радуешься? Всем известно, что видеть во сне покойников – это не к добру.

– Тётя Ронеса, это не просто покойники! Это мама и папа! Они желают мне только добра!

– Твои мама и папа умерли, а значит, они покойники. И к твоему сведению, они уже ничего не желают ни плохого, ни хорошего. Их больше нет.

– Но они любят меня! Они сами мне об этом сказали в моём чудесном сне. Я им верю.

– А мне ты никогда не веришь! Ох! О чём можно разговаривать с таким глупым и упрямым мальчишкой! Я ему объясняю, что Долорес и Маурисио давно покинули этот мир и им ни до чего нет дела. А он заладил своё: «Они меня любят. Они меня любят». По-моему, я лишь напрасно трачу время, а у меня дел невпроворот. Эусебио, образумь хоть ты этого упрямца.

– Да, Маурос, ты неправ. Вообще, иди поиграй. Не докучай тёте Ронесе и не путайся у меня под ногами. Ну разве ты не видишь, что мы очень заняты?

Тяжело вздохнув, малыш ушёл играть во двор. Родные никогда его не понимали и не хотели понять. Он почти привык к этому, хотя каждый раз, когда он натыкался на стену равнодушия, у него на сердце становилось очень тоскливо. Даже сейчас тёте и дяде почти удалось испортить ему настроение. Но мысль, что у него от родных есть секрет, о котором знает только он сам и его дорогие родители, согревала ему душу.

Каких-то явных, видимых последствий встреча с загадочной чёрной фигурой не имела. Но именно после неё у эльфа появилось чёрное пятно на затылке, совершенно не заметное под волосами, и от него принялись шарахаться все животные. Ни того, ни другого никто сразу не заметил: ни сам эльф, ни его друзья, ни его родственники. Когда же спустя время эльф обратил внимание на странное отношение к нему зверей, у него и мысли не возникло связать это с чудесным сном о погибших родителях, увиденным возле заброшенной шахты.